CC BY
126
ких государственно-правовых мер всестороннего обеспечения защищенности россиян. Именно такой подход будет способствовать практической реализации требований гл. 2 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина» и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. На этой основе должно базироваться все текущее законодательство, а сама проблема безопасности возведена в ранг перспективной государственно-правовой политики.
В противном случае игнорирование указанных вопросов приведет к возобновлению негативных последствий: правовому нигилизму, отчуждению граждан от государства и власти, появлению синдрома незащищенности личности, что, в конечном счете, становится причиной возникновения деструктивных тенденций в обществе, одной из которых и является экстремизм.
1 См. : Сенин И.Н. Экстремизм как форма правового нигилизма в современной России (теоретико-правовой аспект): дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2011. С. 77.
2 Подробнее об этом см.: Коновалов В.Н. Политология: словарь. М., 2010.
3 См.: Эбзеев Б.С. Российский Федерализм: историческое развитие и современность // Россия и ее субъекты: право и политика. 2000. № 1. С. 13.
4 См.: Сенин И.Н. Указ. соч. С. 97.
5 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 30, ст. 3031; 2008. № 18, ст. 1939.
6 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 15, ст. 769.
7 См.: Зрячкин А.Н. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления. Саратов, 2009. С. 57.
8 См.: Дрейшев Б.В. Правовая безопасность и проблемы ее обеспечения // Правоведение. 1998. № 2. С. 11-12.
9 См.: Фомин А.А. Юридическая безопасность субъектов российского права. Саратов, 2005. С. 58.
10 См.: Дзлиев М.И., Урсул А.Д. Основы обеспечения безопасности России. М., 2003. С. 9.
11 Доклад на 46-й Сессии Генеральной Ассамблеи ООН по предупреждению преступности // Документы ООН. 144/7. С. 7.
12 См.: Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт ХХ века. М., 2001. С. 17.
13 См.: Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации от 20 марта 2003 г. «Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений» // Официальный сайт Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. URL: http://old.ombudsmanrf.org/doc/spdoc/0103. shtml (дата обращения: 24.03.2012).
14 Обращение Президента России Владимира Путина // Независимая газета. 2004. 6 сент.
15 См.: Стукалов А. Борьба с преступлениями террористической направленности // Закон. 2001. № 6.
16 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 31, ст. 3808.
17 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 38, ст. 3779.
Н.А. Максимова
ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ ДОГОСУДАРСТВЕННОГО ТИПА СЛУЖБЫ В ДРЕВНЕЙ РУСИ
В статье освещаются вопросы становления государственности на Руси, организации социально обособленных образований — дружин. Рассматриваются ключевые предпосылки формирования в Древней Руси догосударственного типа службы, связанного именно с феноменом дружины. Анализируются внутриорганизационные связи дружинного сообщества, перетекающие в русло социальной стратификации дружинников.
Ключевые слова: княжеская дружина, княжеский двор, стратификация дружины, княжеские служащие.
© Максимова Наталья Анатольевна, 2012
Кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой гражданско-правовых дисциплин (Астра-32 ханский государственный технический университет); e-mail: maximovana@mail.ru
N.A. Maximova
PREREQUISITES FOR THE FORMATION OF PRE-STATE TYPE OF SERVICE IN OLD RUSSIA
The article highlights the issues of state formation in Russia, the organization of socio-detached units-squads. Addresses the key prerequisites for the formation of ancient Russia dogosudarstvennogo type of service is associated with the phenomenon of armed force. Analyzes the intra-community communication retinue which flow into the mainstream of social stratification vigilantes.
Key words: the prince's retinue, the prince's court, stratification of the vigilantes, the prince's servants.
История становления государственности на Руси пошла по пути построения службы как особого рода деятельности, хотя и поставленной изначально на основу личных взаимоотношений и взаимозависимостей. Поэтому первый опыт служебной или квазислужебной деятельности в России приходится на такие социально обособленные образования, как дружины1.
Дружина — это служившие князю на основе личных неимущественных и имущественных связей люди, отличающиеся хорошей подготовкой к ведению и (или) организации боевых действий. Дружина вела преимущественно кочевой образ жизни, «поскольку собственному содержанию оседлый образ жизни явно не содействовал, и куда прибыльнее было переходить от одних земель к другим, получая и систематически исчерпывая их накопленный ресурс. Возможно, еще и поэтому дружина не пользовалась особой популярностью у местничества (земщины) и все еще ассоциировалась с варварством, следы которого обнаруживают- с ся даже на самых дальних рубежах обозримой территории»2. и
Дружинники были вольнонаемными служащими; характер и время их отно- а
а
шений с князем определялись степенью выгодности его «посулов», даров, распре- о делением военной добычи и, не исключено, личных отношений. Также сами дру- о жинники могли видеть в службе средство удовлетворить свое честолюбие, воз- 3 можность показать свою удаль и побиться за Русскую землю. Это не позволяло а рассматривать отношения в рамках дружины как чисто служебные, стиль, дис- в
е
циплина которых во многом зависели от авторитета князя и отдельных дружин- о
ников. Однако нельзя однозначно отвергать служебный характер дружины, по- р' скольку основное ее предназначение состояло в том, что выходило за пределы ее |
внутренней организации и проявлялось в профессиональном выполнении бое- к вых задач, возлагаемых на нее князем лично либо по ходатайству земств. С этой а
задачей воинская община «друзей» справлялась. е
Позднее дружина начала выполнять функцию публичного принуждения. | Князь оформлял свою власть введением на новых территориях местной «дружин- №
ной» администрации. В осуществлении законодательной и судебной власти ему 88
)
помогали представители дружинной знати. Этим обусловливается обособленное ^ от земств расселение дружинников, закладывается пространственный «остов» 2 будущей княжеской государственности.
Между князем и дружинниками складывались отношения не только по поводу военных вопросов, но и в сфере отправления княжеской власти на местах и т.д. А ведь генезис самой дружины показывал ее социализацию, начавшуюся вроде бы с полного воспроизведения общинных порядков3. Однако с переходом от физического к экономическому превосходству, когда основой восприятия ста- 33
туса дружинника стало экономическое измерение, фактор имущественного превосходства князя над другими членами дружины постепенно начинает склонять их отношения в сторону имущественной зависимости4.
Особо отметим, что дружину как служебную организацию и более позднего времени не следует смешивать с ополчением, хотя это часто встречается в летописных источниках5. В действительности ополчение представляло собой организационно иное, не связанное с дружиной оседлое войско горожан и земского люда. В состав ополчения могли входить дружинники, которые переходили от князя либо направлялись им туда в силу различных причин (не исключено, что и ввиду болезни или такого состояния здоровья, которое влекло утрату ратной способности). Однако это не делало его дружиной6. С позиций, например, синергетики оценка событий рассматриваемого периода тем более не способна воспринимать как истину даже самое убедительное7, но отвлеченное от системных параметров, поскольку не всякая энтропическая случайность могла служить фактором дальнейшего становления служебного порядка8. Так, объединяющей ополченцев задачей была защита земли по мере возникновения внешних угроз, чинимых в т. ч. и дружинами иных князей. Ополчение не составляло постоянного войска, а созывалось только на случай войны и распускалось по ее окончании, что однозначно свидетельствует об устоявшейся форме поместной воинской повинности и первых опытах мобилизации9, но не об организационном совпадении дружины с ополчением.
Для ведения завоевательных походов князь, конечно, мог призывать ополченцев под предводительством воеводы10, но это не превращало ратное дело в постоянное занятие для ополченцев. Именно экстерриториальная зависимость ополченцев, их задач, функций и отличала их от дружинников11. Летописные же указания на речи князей с содержанием слова «дружина», обращенные к иному люду, могли объясняться военно-политическими целями: оправдать повиновение. Более того, если дружинники все следовали за своим князем, образуя его окружение, то ополченцы («вои») после окончания военных действий возвращались к мирским заботам12. Вместе с тем, в отличие от дружины, которая управлялась исключительно князем, ополчение находилось под управлением веча либо собрания знатных и старейших жителей земства, города, получало от него содержание, кормление, и лишь в военный период управлялось воеводой, назначаемым князем.
Таковы ключевые предпосылки формирования в Древней Руси догосудар-ственного типа службы, связанного именно с феноменом дружины. Древнерусская служба носила удельный и добровольный характер. Служебные отношения замыкались на фигуре князя и переходили от личных дружеских мотивов на экономическую основу; они имели постоянный характер. Из аналогии с германскими дружинами, основанной на известиях преимущественно Тацита13, исследователи дружины у восточных славян отмечают, что она, во-первых, представляла собой постоянную социальную группу, существующую и в мирное время; во-вторых, находилась в основном на содержании вождя, а земледелием занималась мало; в-третьих, связана с вождем отношениями личной верности; в-четвертых, внутри имела уже определенную иерархию; в-пятых, жила при своем вожде обособленно от соплеменников, а дружинники, таким образом, не являлись членами отдельных общинных коллективов; в-шестых, формировалась из числа юношей из знатных семей и людей, выделявшихся своей воинской доблестью и в-седьмых, существовала за счет военной добычи, приношений соплеменников и даров от других племен14. Поэтому те или иные аспекты самоидентификации древнерусской дружины и воплотились в ее итоговых определениях многими исследователями
в качестве княжеской «гвардии», существовавшей за счет кормлении и даней, то как главной опоры князя в «домосковский» период русской истории во всех землях (кроме Новгорода и Ростова)15 и даже изначально разбойничьей шайки, но несущей в себе зародыш государственности16, а также как частноправовой, личный союз, основанный на общности очага и хлеба господина со слугами17. Более прагматично дружина рисуется в определениях современников как организация воинов-профессионалов, подчиненная княжеской власти и противостоящая племенному ополчению18, либо как состоящий на постоянной службе у князя (боярина) вооруженный конный отряд воинов-профессионалов, укомплектованный из приближенных лиц князя (боярина)19.
Следовательно, можно подытожить основные характерные особенности дружин у восточных славян. Титульный признак дружины, — конечно же, то, что основной ее функцией выступает военная деятельность. Поэтому примитивным, но все-таки реликтовым (очевидно первоначальным) отличием дружинника являлось то, что это был физически отборный и (или) тяжело- (более) вооруженный муж. Дружина также рисуется как более менее постоянная группа лиц, существующая не только в военное, как другие вооруженные формирования славян, но и в мирное время. Весьма отличительна и сама связка дружины и князя (вождя), вне которой другие формирования, если и именовались тождественным образом, то во всяком случае не несли в себе публичного потенциала. Отношения дружинника с князем основывались не на родственной связи, а по принципу личной верности, при том что даже при вхождении в дружину родственников, такая принадлежность могла не иметь решающего для князя (предводителя) значения, иначе бы нарушался принцип свободного равенства членов дружины. Поэтому она стоит как бы вне ро- ш довой структуры первичных славянских обществ. Дружинники живут при своем н вожде (князе) и уже обособленно от соплеменников, т.е. вне племени, не под влия- С
а
нием общинных структур самоуправления. Это, по-видимому, является следствием т
о
возрастающей политической конкуренции между князем (вождем) и общинными к
о
органами самоуправления, которые поначалу были еще сильны. Кроме того, чле- о' ны дружины находятся на содержании вождя (князя), источники которого впол- | не могут претендовать на публичные доходы. |
Но феноменальность дружины в служебном понимании как раз и видится в нн
о
том, что она возникает до образования государства и несет в себе родовые пере- Ю житки. Здесь еще отсутствует какая-либо организационная стройность, попада- и ние в дружинные ряды не имело четко выработанных правил, а устойчивое функ- с
к
циональное размежевание обязанностей между дружинниками не наблюдается. а В конечном счете, наверное еще и общественные условия не сформулировали для Л дружины определенных задач и ее поведение вполне могло выходить за рамки пу- | блично ожидаемой дисциплины. •
Внутриорганизационные связи дружинного сообщества, которые перетекают 8 в русло социальной стратификации дружинников, разделенных на две группы в 2? зависимости сначала от возраста, а затем от заслуг, и потому — имущественного 2 положения, проявляются позднее и асинхронно. Дальнейшая статуализация положения дружинников в рамках выделяющихся групп определялась их положением и ролью в самой дружине, а также княжескими поручениями и установлениями. Для защиты вводимого устройства начинают приниматься специальные княжеские установления, всеобщее подчинение которым обеспечивалось принуждением. Но более глубокая стратификация и такой уровень регламентации,
обусловленные социально-политическим и функциональным усложнением задач дружинной службы, уже падают на период ее преобразования в княжеский двор.
1 Подробнее об этом см.: Максимова Н.А. Дружинная служба в Древнерусском государстве // Правоведение. 2008. № 5. С. 52-58.
2 По свидетельству Прокопия Кесарийского, славяне «свирепствовали» повсюду, совершая набеги почти каждый год, «с тех пор как Юстиниан воспринял власть над ромеями, и творили ужасное зло тамошним людям» (Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1991. С. 203).
3 См.: ДанилевскийИ.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII века). М., 1998. С. 110.
4 См.: Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV веках. М., 2003. С. 83-84; Нелидов Н. Юридические и политические основания государственной службы. Ярославль, 1874. С. 154.
5 Например, Ярослав Владимирович, обращаясь к новгородцам, народное ополчение обозначал дружиной (Лаврентьевская летопись (1015 г.) // ПСРЛ. Т. 1. СПб., 1846. С. 140-141).
6 Противоположные оценки см., например: Лаврентьевская летопись (1015) // ПСРЛ. Т. 1. СПб., 1846. С. 148; ГорскийА.А. Древнерусская дружина. М., 1989. С. 27 и сл.; ДьяконовМ. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. 2-е изд. СПб., 1908. С. 76-78; Сергеевич В.И. Древности русского права: в 3 т. Т. 1: теоритория и население. М., 2006. С. 604-611; Словарь древнерусского языка (XI-XIV века): в 10 т. / под ред. Р.И. Аванесова. Т. 3. М., 1990. С. 91-92; Фроянов И.Я. Киевская Русь. Л., 1980. С. 66, 187.
7 В нашем случае такую убеждённость как раз и вселяют летописные источники.
8 Подробнее об этом см.: Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2007. С. 294-296.
9 В некоторых дошедших до нас летописных источниках даже сохранился ряд указаний на порядок распределения воинской повинности. Так, при обложении воинской повинностью за основание бралась степень имущественной обеспеченности человека, в зависимости от которой определялось число выставляемых им вооружённых людей (Добровольский А. Основы организации центрального военного управления в России и в важнейших западно-европейских государствах. СПб., 1901. С. 19-34; Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 607; Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872. С. 110-162).
10 См., например: Петров Ф.В. Государственное ополчение. Исторический очерк и сравнительное исследование действующего положения о государственном ополчении по русскому и иностранным законодательствам. СПб., 1901. С. 30-34; Фроянов И.Я. Начала русской истории. М., 2003. С. 663.
11 См.: Булкин В.А., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Археологические памятники Древней Руси IX-XI веков. Л., 1978. С. 140; Пресняков А.Е. Княжеское право в Древней Руси. М., 1993. С. 50.
12 См.: Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 308; Соловьев С.М. Соч.: в 13 кн. Кн. 1: История России с древнейших времен. Т. 1-2. М., 1988. С. 222.
13 Тацит Корнелий. Соч.: в 2 т. Т. 1. Л., 1969. С. 359-360 (Tacitus. Germ. XIII-XV).
14 См., например: Горский А.А. Указ. соч. С. 17; Пресняков А. Указ. соч. С. 220, 228. Г. Ловмяньский к тому же более систематизированно предложил выделять такие черты дружины, как функциональную (военная деятельность), экономическую (кормление, снаряжение и квартирование предводителем), организационную (постоянная боеготовность по приказу предводителя) и идеологическую (наличие «духовных» уз между дружинниками, верность их предводителю и в то же время опека предводителем своих дружинников) (Lowmianski H. Poczatki Polski. T. 4. Warszawa, 1970. S. 164-192).
15 См.: БеловЕ.А. Об историческом значении русского боярства до конца XVII века // Журнал Министерства народного просвещения. 1886. Январь.
16 См.: Грушевский М. Очерк истории Киевской земли. Киев, 1891. С. 344-354.
17 См.: Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 225; Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 243.
18 См.: Булкин В.А., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Указ. соч. С. 140; Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999. С. 204.
19 См.: Русанов В.Ю. Военная организация Древнерусского государства (X-XII века): дис. ... канд. ист. наук. М., 2001. С. 127.
К.А. Бабаджанян
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА ПЕРЕД ЛИЧНОСТЬЮ КАК ПРИНЦИП ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА
В статье рассматривается проблема ответственности государства перед личностью. Анализируются предпосылки, основания, необходимость, виды ответственности — позитивной и негативной; сопоставляются различные точки зрения ученых по исследуемой теме.
Ключевые слова: конституция, правовое государство, личность, обязанность, ответственность, свобода, справедливость, правонарушение.
© Бабаджанян Кристина Аваковна, 2012
Аспирант кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); 36 e-mail: kristinb@inbox.ru
