CC BY
17
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2011. № 4
МЕТОДОЛОГИЯ ПЕРЕВОДА В.А. Береснева,
кандидат филологических наук, доцент ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет», факультет лингвистики, кафедра романо-германской филологии; e-mail: [email protected]
ПРЕДПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ЭКСПЛИКАЦИЯ СКРЫТОЙ СЕМАНТИКИ НА ОСНОВЕ МЕТОДА ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО СИНКРЕТИЗМА
На материале высказываний с немецким футуром I демонстрируется применение основных положений метода лингвистического синкретизма на этапе предпе-реводческого анализа с целью экспликации скрытой семантики для её последующей объективации в русском языке.
Ключевые слова: синкретичный языковой знак, скрытая семантика, предпере-водческая экспликация, метод лингвистического синкретизма.
Victoria A. Beresneva,
Cand. Sc. (Philology), Associate Professor at the Department of Romance and Germanic Philology of the Faculty of Linguistics, Vyatka State University of Humanities, Russia; e-mail: [email protected]
Pre-translation Explication of Covert Semantics through the Method of Linguistic Syncretism
Through the example of utterances containing the German tense form Futurum I the author demonstrates the basic principles of the method of linguistic syncretism at the stage of pre-translation analysis aiming at explicating the covert semantics for its further objectification in Russian.
Key words: syncretical language sign, covert semantics, pre-translation explication, method of linguistic syncretism.
В предыдущей статье [Береснева, 2010] мы высказали мысль о том, что успешность перевода синкретичного языкового знака предполагает прежде всего установление отобранной и актуализо-ванной контекстом функции этого знака: в процессе анализа лингвистических и экстралингвистических контекстуальных средств переводчику необходимо выяснить, в пользу какой из заключённых в знаке как элементе языковой системы функций происходит «разрешение», т.е. устранение синкретизма. Мы также заметили, что абсолютно естественным и необходимым средством, используемым переводчиком для восприятия, понимания содержащего синкретичные языковые формы текста оригинала, является линг-
вистический синкретизм как метод объяснения происходящих в языке процессов парадигматического совмещения двух и более сигнификативных функций одним языковым знаком. В настоящей работе рассмотрим этот вопрос более подробно.
Сущность метода лингвистического синкретизма, находящегося в тесной связи с теорией синкретизма в языкознании, определяется кратко следующими основными положениями. В то время как язык служит формой объективации духовного (идеального), а духовному как одной из основных сфер бытия и самому бытию внутренне присуще единство, истоки языкового синкретизма восходят к онтологическому единству. С развитием научного осмысления действительности, строгой научной логики происходит обособление концептов, условное дробление единства мира. Ввиду того что ни один из концептов не может получить исключительного господства, они вынуждены искать для своего единства некоторый высший центр вне себя. Внутреннее единство образующих элементов органического целого в условиях вторичного восприятия реализуется в качественно новой, нерасчленённой, синкретической, пре-вращённой форме. Обнаруживающаяся в рамках сознания би- и поликонцептность объективируется в языке как парадигматическое совмещение двух и более сигнификативных функций одним языковым знаком. Объединение в системе языка в общее целое сигнификативных функций языкового знака и составляет сущность лингвистического синкретизма. Синкретичность мышления вызывает синкретизм в языке.
В настоящей статье объектом исследования будет употребление временной формы футур I в немецком языке, которая, как мы покажем ниже, во внутрикатегориальном отношении заключает в своём парадигматическом содержании наряду с сигнификативной функцией, тождественной денотативной функции данной временной формы, также сигнификативные функции, отражающие использование этой временной формы в первичной временной сфере употребления других временных форм. С целью показа приложимости выдвинутых постулатов о синкретической наполненности определённых языковых форм и её экспликации в переводе воспользуемся текстовыми фрагментами с немецким футуром I1.
1 Положения метода лингвистического синкретизма находятся в отношениях взаимной обусловленности и общности. Но в конкретном синкретологическом исследовании не всегда требуется применение сразу всех положений метода. В этом случае невостребованные положения, по словам А.М. Камчатнова, «присутствуют как бы имплицитно». А.М. Камчатнов говорит о не находящих в конкретном герменевтическом исследовании применения категориях, образующих «логико-смысловую конструкцию слова» [Камчатнов, 1998, с. 101, 106—107]. Подробно теория синкретизма рассмотрена нами в [Береснева, 2011].
(1) "Gut", sagte Schwamm, "ich werde das Bett nehmen" [Lenz, 1986b, S. 5];
(2) "Nur, wie Sie vielleicht verstehen werden, möchte ich wissen, mit wem ich das Zimmer zu teilen habe..." [ebd.];
(3) Als erster Angehöriger unseres Betriebes werden Sie gewiss unsere Arbeit mit Interesse begleiten; diese Schriften informieren Sie über Neuanfang und Aufstieg [Lenz, 1986c, S. 142];
(4) Er dachte an Anne, dachte: jetzt wird Evers bei ihr sitzen mit Bügelfalten und warmer Anteilnahme, wird ihr schonend beibringen, dass ihr Mann, einer unserer Besten, einem Unglücksfall zum Opfer fiel... [Lenz, 1986a, S. 63];
(5) "Der dicke Wirt hat einen Bruder", sagte er. "Einen sehr jungen Bruder. Und der fährt einen roten BMW. Das wird wohl der Mann sein, den wir suchen!" [Nöstlinger, 1991, S. 73].
Очевидно, что лишь в первом предложении реализуется функция футура I, отражающая объективные свойства денотата: футураль-ность (будущность), неперфективность и неверифицированность на момент «актуального Теперь»2. В остальных высказываниях обсуждаемая временная форма содержит одну из своих сигнификативных коннотаций, которая может быть обозначена как «пре-зентный гипотетический футур I».
Производя предпереводческий анализ этих высказываний, мы выделяем два их типа. В первом типе высказываний различаются два случая реализации презентного гипотетического футура I. В первом случае должна быть ситуация, в которой на передний план выдвигается фатический (контактоустанавливающий) аспект [Malinowski, 1974, S. 350 ff.] (пример 2). Маркирование этого аспекта происходит за счёт присутствия шаблонных секвенций (ср., напр.: "wie Sie vielleicht verstehen werden" — «Вы же, наверное, понимаете» и т.п.). Можно сказать, что употребление самих шаблонных секвенций и выполняет фатическую функцию. Шаблонные секвенции малоинформативны и предположительно могут быть представлены в закрытом списке. Использование шаблонных секвенций является, по существу, попыткой установления или поддержания «контакта» со слушающим. Класс возможных глаголов ограничен глаголами типа begreifen, bekannt sein, verstehen, verständigen (können), wissen, zustimmen, einsehen, denken (können), einigen (können), glauben, которые могут выступать в предикациях, относящихся в свою очередь к когнитивно-коммуникативным актам слушающего.
Кроме того, актуализация презентного гипотетического футура I обычно обеспечивается, как в нашем примере, соответствующей
2 Данный термин мы используем вслед за Э. Гуссерлем [Гуссерль, 1994, с. 38].
речевой ситуацией и презентным окружением (см. также пример 1). Выражаемое временной формой предположение содержит допущение в отношении слушающего такого рода, что говорящий комментирует собственное высказывание с точки зрения слушающего. Признак «предположение (гипотетичность)» может эксплицироваться модальными выразительными средствами (в примере 2 — это наречие vielleicht), которые являются на первый взгляд более или менее избыточными, но все-таки диагностирующими скрытые синкретические значения [Dittmann, 1976, S. 213; Gelhaus, 1975, S. 129; Helbig, 1987, S. 154]. Поэтому они избыточны в той мере, что выражение предположения является обеспеченным в том случае, если высказывания с футуром I интерпретируются как соотносящиеся с настоящим (ср. также: [Москальская, 1975, с. 97]). Посредством же модальных выразительных средств уточняется степень уверенности или неуверенности.
Во втором случае наряду с фактическим аспектом также сообщается определённая информация (пример 3). В качестве средства отбора и актуализации рассматриваемой сигнификативной функции футура I выступает в вышеприведённом высказывании коммуникативная ситуация. В такого рода вербализациях не используются шаблонные секвенции, и предикация не ограничена когнитивно-коммуникативными актами; речь, скорее, идёт об обобщённо-когнитивных актах, в отношении которых высказывается предположение, касающееся настоящего. Признак «предположение» может эксплицироваться модальными средствами (в нашем примере — это наречие gewiss), которые являются избыточными в той же мере, что и в высказываниях первого случая. Необходимость выделения когнитивных актов из общего числа возможных действий объясняется тем, что в интеракции "face-to-face" представляется невероятным, что предположения о некогнитивных действиях выдвигаются партнёрами по коммуникации в отношении настоящего [Wunderlich, 1970, S. 138].
Во втором типе высказываний, не содержащих обращения к собеседникам, нет ограничений в отношении предполагаемых событий: возможна как ссылка на лица, так и на предметы. Речь снова идёт о предположении в отношении настоящего. Актуализация данной функции обеспечивается в примере 4 обстоятельством времени jetzt, а в примере 5 — презентным окружением. Признак «предположение» эксплицируется в пятом примере модальным наречием wohl. Модальные выразительные средства во втором типе высказываний также более или менее избыточны в означенном выше смысле.
Как мы могли наблюдать в примерах 2—5, в определённых контекстуальных условиях футур I способен подобно презенсу в пер-
вичной функции выражать презентное неперфективное событие/ бытие3, которое при этом, однако, в отличие от соответствующего события/бытия, выражаемого презенсом, лишь предполагается. Внутреннее свободное единство концептов «будущее относительно актуального момента» и «настоящее относительно актуального момента» реализуется как превращённое образование, концепт «предполагаемое настоящее», которому свойственна синкретич-ность, нерасчленённость (ср.: «настоящее» + «предположение»), проистекающая из синкретичности отражения нами объективной реальности. Полагаем, что происхождение модального признака «предположение», равно как и описываемое употребление футура I в целом, обусловлено денотативным содержанием этой формы, а именно: модальным признаком «неверифицированность на момент актуального Теперь» (ср. по этому вопросу мнение других исследователей, напр.: [Шендельс, 1970, с. 60—61; Schmidt, 1967, S. 222—223]). Форма футура I придаёт сообщаемому событию/бытию некоторый оттенок неуверенности, степень которой может уточняться посредством модальных наречий (wohl, vielleicht, wahrscheinlich, freilich, gewiss, sicher и т.д.).
Далее рассмотрим группу высказываний, в которых футур I выступает ещё с одной сигнификативной коннотацией. Это употребление футура I в сфере прошлого, которое нередко называется «историческим» или «повествовательным» (ср., напр.: [Жеребков, 1988, с. 164; Fabricius-Hansen, 1986, S. 145; Saltveit, 1970, S. 146; Steube, 1980, S. 27]). В случае «действительно вос-производящего, повторяющего воспоминания» [Гуссерль, 1994, с. 40] говорящий/пишущий как бы переносится в прошлое, и моментом Теперь считается (но лишь считается!) некоторый момент в прошлом, исходя из которого и осуществляется отсчёт времени. Событие/бытие, которое воспринимается относительно момента этого фиктивного Теперь как футуральное, обозначается футуром I, если говорящий/пишущий намерен представить это событие/бытие как неперфективное с точки зрения аспекта (вида):
(1) Im Jahr 44 wird Charlotte Jordan öffentlich — das heißt in ihrem Ladengeschäft — ...verlauten lassen: Den Krieg haben wir verloren, das sieht doch ein Blinder mit dem Krückstock [Wolf, 1983, S. 217—218];
(2) Es war ein Hitzetag wie dieser 10. Juli des Jahres 1971. Ja, die Luft war flüssig wie heute und roch nach heißem Sand und Beifuß und Schafgarbe, und in der Kartoffelfurche fand Nelly ihren Körperabdruck vor, eine Form, in die sie sich legte wie in einen Sarg. Du aber, neunundzwanzig Jahre später, wirst dich fragen müssen, wie viel verkapselte Höhlen ein Gedächtnis aufnehmen kann, ehe es aufhören muss zu funktionieren [ebd., S. 94—95];
3 Термин «событие/бытие» заимствован нами у В. Бартша [Bartsch, 1980, S. 27].
(3) Hermann Menzel, einundsiebzig Jahre alt. Zum Sterben hat er eine schmale Kammer für sich allein, das kennt Nelly schon. Als sie eintritt, ist der Raum erfüllt mit seinem Röcheln. <...> Das Rasseln und Röcheln, als käme es nicht von ihm. Nelly bleibt an den Türrahmen gelehnt stehen. Sie fasst ihren Großvater nicht an — wie sie später die tote Großmutter, die tote Mutter berühren wird — es scheint ihr unmöglich [ebd., S. 500];
(4) Beim Essen mit dem Generalsekretär trifft Kinkel auch den Präsidenten der 51. Generalversammlung, Ismail Razali, der außerdem Malaysias UN-Botschafter ist. Razali habe ihn mit seiner zupackenden Art und seinem Selbstvertrauen sehr beeindruckt, wird Kinkel abends den Journalisten berichten [Schuler, 1996, S. 5].
Отбор и актуализация исторического футура I осуществляются в вышеприведённых высказываниях посредством обстоятельства времени (пример 1), претеритального окружения футура, создающего атмосферу прошлого (пример 2), совместного употребления с историческим презенсом (пример 3), внелингвистического контекста (пример 4).
То, что футур I в данной сигнификативной функции выражает событие/бытие, которое может быть охарактеризовано как будущее относительно некоторого фиктивного момента Теперь в прошлом, часто манифестируется с помощью дополнительных языковых средств. В наших примерах такими средствами являются обстоятельства neunundzwanzig Jahre später, später, abends. Очевидно, эти лексические средства не имеют никакого отношения к системе временных форм. Их функция — вторично-эксплицирующая. Они относятся к другой темпоральной системе, а именно к лек-сико-хронометрическому счислению.
Футур I здесь употребляется в первичной временной сфере функционирования претерита. Следует, однако, подчеркнуть, что прошлое, изображаемое претеритом, и прошлое, представляемое историческим футуром I, неидентичны. Благодаря наличию в денотативном содержании формы футура I темпорального признака «футуральность, будущность» рассказчик посредством применения исторического футура I может выразить своеобразное классическое будущее в прошедшем, описать прошлое ярко, выразительно.
Заметим также, что футур I в рассматриваемом употреблении утрачивает модальный признак «неверифицированность на момент актуального Теперь» по той простой причине, что речь о данном признаке может идти только в случае обозначения футуром реального будущего, будущего события/бытия, интерпретируемого так относительно момента актуального Теперь.
Итак, на примере временной формы футур I мы могли видеть, как лингвистический и экстралингвистический контекст в соот-
ветствии с общим коммуникативным заданием речи отбирает и реализует заключенные в языковом знаке заранее различные сигнификативные функции. Функция футура I по выражению будущего относительно актуального момента события/бытия воплощает первичную объективную информацию. Функции же выражения футуром I настоящего и прошлого обнаруживают интерпретацию вторичной информации, опосредованной первичной информацией, т. е. концептуальные тропы, и выступают в качестве языковых тропов, коннотаций.
Наши интерпретации языка подтверждают его статус как формы общественного познания, как способа объяснения и воплощения единства мира. Язык при этом не забывает эксплицировать, дифференцировать и коннотативно нагружать, т.е. переводить на субъективный уровень это познание единства мира.
Предпереводческое владение хотя бы основными моментами метода лингвистического синкретизма вносит, очевидно, определённый вклад в решение вопроса истолкования смысла синкретичного языкового знака в переводе.
Список литературы
Береснева В.А. К вопросу о переводе синкретичных языковых форм //
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22. Теория перевода. 2010. № 4. С. 73—79. Береснева В.А. Лингвистический синкретизм: онтология и гносеология / Отв. ред. В.А. Татаринов. Киров: ОАО «Первая Образцовая типография», филиал «Дом печати — ВЯТКА», 2011. 246 с. Гуссерль Э. Собр. соч. Т. 1: Феноменология внутреннего сознания времени / Пер. с нем.; сост., вступ. ст., пер. В.И. Молчанова. М.: Гнозис, 1994. 192 с.
Жеребков В.А. Стилистическая грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1988. 222 с.
Камчатнов А.М. История и герменевтика славянской Библии. М.: Наука, 1998. 223 с.
Москальская О.И. Теоретическая грамматика современного немецкого
языка. 2-е изд., доп. М.: Высшая школа, 1975. 368 с. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка). М.: Высшая школа, 1970. 208 с.
Bartsch W. Tempus, Modus, Aspekt. Die systembildenden Ausdruckskategorien beim deutschen Verbalkomplex. Frankfurt am Мат; Berlin; München: Diesterweg, 1980. 135 s. Dittmann J. Sprechhandlungstheorie und Tempusgrammatik. Futurformen und Zukunftsbezug in der gesprochenen deutschen Standardsprache. München: Max Hueber Verlag, 1976. 296 s.
Fabricius-Hansen C. Tempus fugit: über die Interpretation temporaler Strukturen im Deutschen. 1. Aufl. Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann Bagel GmbH, 1986. 404 s.
Gelhaus H. Das Futur in ausgewählten Texten der geschriebenen deutschen Sprache der Gegenwart. Studien zum Tempussystem // Heutiges Deutsch. Reihe I: Linguistische Grundlagen. Bd 5. München: Max Hueber Verlag, 1975. 308 s.
Helbig G. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht.
Leipzig: Verlag Enzyklopädie, 1987. 737 s. Malinowski B. Das Problem der Bedeutung in primitiven Sprachen // Ogden C.K., Richards I.A. Die Bedeutung der Bedeutung. Eine Untersuchung über den Einfluss der Sprache auf das Denken und Symbolismus. Frankfurt, 1974. S. 323—384.
Saltveit L. Synonymik und Homonymie im deutschen Tempussystem // Sprache der Gegenwart. Bd 6. Studien zur Syntax des heutigen Deutsch. Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1970. S. 137—153. Schmidt W. Grundfragen der deutschen Grammatik. Eine Einführung in die funktionale Sprachlehre. Berlin: Volk und Wissen volkseigener Verlag, 1967. 323 s.
Steube A. Temporale Bedeutung im Deutschen // Studia grammatica. XX.
Berlin: Akademie-Verlag, 1980. 219 s. Wunderlich D. Tempus und Zeitreferenz im Deutschen // Linguistische Reihe. Bd 5. München: Max Hueber Verlag, 1970. 358 s.
Источники
Lenz, S. Der Anfang von etwas // Lenz S. Der Anfang von etwas. Erzählungen.
2., erw. Aufl. Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1986a. S. 50—64. Lenz, S. Die Nacht im Hotel // Lenz S. Der Anfang von etwas. Erzählungen. 2.,
erw. Aufl. Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1986b. S. 5—8. Lenz, S. Nachzahlung // Lenz S. Der Anfang von etwas. Erzählungen. 2., erw.
Aufl. Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1986c. S. 135—151. Nöstlinger Ch. Die Ilse ist weg. Berlin; München: Langenscheidt KG, 1991. 103 s. Schuler Th. Diplomatische Kanäle am East River // Deutschland in den Vereinten
Nationen. 1996. N 6. S. 4—7. Wolf Ch. Kindheitsmuster. 8. Aufl. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1983. 534 s.
