CC BY
58
УДК 902.01
ПРЕДМЕТЫ ВООРУЖЕНИЯ IX-XIV ВВ. ИЗ РАСКОПОК РАТСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА*
© 2020 А. А. Балашов1, М. В. Веретюшкина2, Д. О. Кабанов 3
1младший научный сотрудник НИИ археологии юго-востока Руси
e-mail: 2012balashov@gmail. com 2младший научный сотрудник НИИ археологии юго-востока Руси
e-mail: m. v. veretushkina @ gmail. com 3младший научный сотрудник НИИ археологии юго-востока Руси e-mail: kabanov. dmitriy @ list. ru
Курский государственный университет
Работа посвящена анализу предметов вооружения из раскопок Ратского археологического комплекса. Всего проанализировано 19 находок, обнаруженных в ходе работ 2017-2019 гг. Привлечение широкого круга аналогий позволило разделить все предметы вооружения на три хронологические группы: IX-X вв., X-XIII вв., XIV в.
Ключевые слова: Курская область, археологический комплекс, предметы вооружения, наконечники стрел, ордынское время, роменская археологическая культура, Русь.
Ратский археологический комплекс состоит из городища и четырех селищ, расположенных на высокой, до 25 м, террасе правого берега р. Рать, правого притока р. Сейм [Горбунов 2016: 292]. Первые стационарные исследования проводились здесь в 1990-1992 гг. под руководством В.В. Енукова и были сосредоточены на городище. В 2014 г. силами Посемьской археологической экспедиции НИИ археологии юго-востока Руси были возобновлены работы на селище 1. Последнее (площадью около 24 га) занимает участок высокого коренного берега, имеет в плане подтрапециевидную форму и примыкает непосредственно к городищу [Енуков 2018: 47]. В ходе полевых работ 2017-2019 гг. раскопами 5, 6 и 7 был вскрыт участок общей площадью 292 м2, расположенный в непосредственной близости к укреплениям городища (около 60 м к С от края рва). Целью настоящего исследования является анализ предметов вооружения, обнаруженных при исследовании Ратского комплекса в 2017-2019 гг.
Так как ассортимент находок, несмотря на их общую малочисленность, достаточно велик, все артефакты были разделены на группы исходя из их функционального назначения: дистанционное оружие, оружие ближнего боя, детали доспехов, снаряжение коня и всадника.
Наиболее массовой категорией находок из коллекции являются наконечники стрел. Все они черешковые, часть находок имеет узкое перо, что свидетельствует об их ориентации на поражение противника, облаченного в доспехи. Для более обоснованного определения функционального назначения наконечников была проведена их систематизация, в основу которой положена типология, разработанная А.Ф. Медведевым [Медведев 1966а]. Для анализа стрел, относящихся к ордынскому времени, была использована классификация стрел В.В. Янькова, созданная на материалах Золотаревского поселения [Яньков, 2001].
* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект №18-49-460001 «Посемье» - «Курьское княженье» - «Курская тьма»: три эпохи в истории археологического комплекса 1Х-Х1У вв. «Бесединское городище».
Все стрелы с Ратского комплекса относятся к группе плоских черешковых наконечников. По наблюдению А.Ф. Медведева, экземпляры подобного облика относятся к числу самых распространенных на территории Восточной Европы [Медведев 1966а: 61]. Наиболее встречаемой формой стрел в материалах раскопов 5, 6 и 7 является ромбовидная (3 экз.). Исходя из морфологических особенностей выделяются два хронологических периода их бытования. К первому относятся ромбовидные стрелы с расширением в середине длины пера (тип 43 по А.Ф. Медведеву) (рис. 1: 4, 8), которые были распространены с IX по XI в., а ближайшие аналогии происходят из материалов летописного Вщижа [Там же: 66]. Еще один ромбовидный наконечник относится к варианту 3 типу ГУ-3 (группа плоских, подгруппа ромбовидных) по классификации В.В. Янькова. Подобные стрелы были особенно распространены в XII и 1-й пол. XIII в. Помимо древнерусских памятников аналогичные находки известны в слоях домонгольской Волжской Булгарии и ее соседей [Яньков 2001: 121]. Две находки ромбической формы соответствуют типам 46 (1 экз.) (рис. 1: 3) и 48 (1 экз.) (рис. 1: 9) (По А.Ф. Медведеву). Стрелы с аналогичной конструкцией пера широко распространены в древностях Руси с X по XIII в. [Медведев 1966а: 68]. Два экземпляра относятся к категории бронебойных в виде кинжальчиков ромбического сечения с перехватом (тип 97 по А.Ф. Медведеву). Подобные стрелы были широко распространены с XII до XIV в. (рис. 1: 1; 5) [Там же: 85].
К подгруппе срезней относится стрела в виде узкой вытянутой лопаточки с расширяющимся секторовидным острием и шейкой прямоугольного сечения (тип V-!, вариант 3 по В.В. Янькову) (рис. 1: 7). По сведениям А.Ф. Медведева, до монгольского нашествия на Руси такие наконечники не были известны и появляются на памятниках Восточной Европы вместе с ордами Батыя в 1-й пол. XIII в. [Там же: 72]. Достоверно определить хронологические рамки бытования еще одной стрелы весьма затруднительно ввиду отсутствия черенка и части пера. Сам наконечник представляет собой двурогий срезень с прямыми внутренними и внешними сторонами. Такие стрелы (при наличии упора при переходе от пера к черенку) были распространены со 2-й пол. XII по 1-ю пол. XIII в. вплоть до монгольского нашествия. В то же время морфологически идентичные экземпляры с плавным переходом к черенку известны и в ордынских древностях XIII-XIV вв. [Медведев 19666: 55].
Помимо железных наконечников стрел из материалов раскопа 7 (2019 г.) происходят 2 крупных экземпляра из кости с прямоугольным черешком и листовидным пером: длина первого - 10 см при ширине 2,9 см (рис. 1: 10), длина второго - 11,6 см при ширине 2,5 см (рис. 1: 11). По наблюдению Е.А. Жеребцовой, крупные наконечники костяных стрел могли использоваться для охоты на крупного зверя (лису, волка, медведя) [Жеребцова 2015: 15]. Учитывая обширную географию и широкие хронологические рамки бытования таких находок (от бронзового века до 1950-1970-х гг.), приводить аналогии таким наконечникам не имеет смысла [Федоров-Давыдов 1966: 29].
Деталей сложного лука на исследуемой площади обнаружено не было, однако помимо него в комплекс снаряжения профессионального воина входил колчан. Костяная петля была обнаружена в заполнении ямы 6 раскопа 7. Еще А.Ф. Медведев предложил разделить костяные петли по их форме: с прямым основанием были отнесены автором к колчанам, с изогнутым - к налучьям [Медведев 1966а: 20-23]. Таким образом, экземпляр с Ратского археологического комплекса размерами 21,5х2,6 см относится к типу колчанных. По сравнению с аналогичными находками в Новгороде и Биляре, петля из ямы 6 достаточно сильно удлинена, имеет ровное основание и изогнутую спинку со скошенными концами. В том месте, где проходит центральное отверстие, заметно незначительное утолщение (рис. 1: 16). Насечки, расположенные на
внешней стороне петли, служили, по всей видимости, для более плотного соединения с ремнем. Асимметричность и потертость края большого отверстия вызваны трением ремня или шнура, пропущенного через него. По классификации Г.А. Федорова-Давыдова, петли такого облика относятся к типу IV и имеют довольно широкие рамки бытования - Х1-Х^ вв. [Федоров-Давыдов 1966: 31, 32].
Ранее находки с Ратского археологического комплекса мечей, сабель и палашей или их деталей были неизвестны. Находка, обнаруженная в заполнении ямы 10 раскопа 5, представляет собой железное асимметричное перекрестье, длина которого составляет 10,1 см, высота 6,6 см. Концы крестовины без внутреннего и внешнего изгибов, их завершения расплющены и имеют ромбовидные очертания, вертикальные отростки -короткие, подтреугольной формы. Отверстия в верхней и нижней (соответственно, обращенной к рукояти и к клинку) частях имеют примерно одинаковую форму размерами 4,4х1,7 см, что говорит об узких ножнах и довольно широкой уплощенной рукояти (рис. 2: 2). Часть перекрестья наименьшей длины была направлена в сторону обуха клинка. Эта конструктивная особенность позволяла без существенных изменений защитных свойств обеспечить большую степень свободы кисти при нанесении рубящих кистевых ударов в горизонтальной плоскости [Жуков, Коровкин 2005]. Асимметричность таких перекрестий являлась результатом изначального замысла, а не небрежностью исполнения [Курмановский 2015: 152].
На памятниках Восточной Европы перекрестия схожего оформления, но без ярко выраженной асимметрии, впервые появляются в XIII в., а их конструкция заимствуется половцами у народов Северного Кавказа. В комплексе восточноевропейских позднекочевнических сабель, проанализированных в работе А.В. Евглевского и Т.М. Потемкиной, упоминаются всего 2 экземпляра таких перекрестий, одно из которых происходит из датированного погребения Родионовка 3/1 в Приазовье и относится ко 2-й пол. XIV в. [Евглевский, Потемкина 2000: 131, 175]. Такие перекрестия (отнесенные У.Ю. Кочкаровым к типу II, подтипу Г) берут свое начало в позднеадыгских и кабардинских древностях ХШ-Х^ вв., а их верхним хронологическим горизонтом является XV в. [Кочкаров 2005: 41]. В последующем они распространяются на территории Сибири, Монголии и Казахстана, где их позднейшие дериваты продолжали использоваться вплоть до периода позднего Средневековья [Бобров, Белоусова 2015: 158].
К деталям боевого ножа золотоордынского времени, вероятнее всего, относится пластина подтреугольной формы, выполненная из цветного металла (рис. 1: 13). Внешне находка напоминает специально деформированную пряжку, однако ни места под крепление ремня и язычка, ни следов длительного употребления выявить не удалось. Также на невозможность использовать пластину в качестве пряжки прямо указывают ее небольшие размеры: ширина внутреннего отверстия 6,6 мм, длина 22 мм. В то же время, эти параметры вполне соответствуют деталям боевых ножей, происходящих из целого ряда золотоордынских погребений. Для этого вида наступательного вооружения характерно наличие схожих упоров-перекрестий. Основная масса таких ножей относится к XIV в. [Кулешов 2015: 199].
Весьма интересным является изделие из рога шаровидной формы с долевым каналом и граффити на двух сторонах. Предмет хорошо обточен и гладко отшлифован, край поврежден механически (скол), с одной стороны канала имеются следы потертости, полученные, по всей видимости, в результате длительного трения шнура, пропущенного через отверстие. Размеры костяной гирьки: 5,2х5,8 см, диаметр отверстия 6х8 мм. Исходя из морфологических особенностей, предмет можно интерпретировать как кистень. А.Н. Кирпичников полагает, что такой вид оружия, появившись у кочевников в Поволжье и Подонье в ГУ-К вв., попадает на Русь только в
Х в. и представляет собой гирьку из рога с продольным отверстием, куда вставлялся металлический стержень с петлей на одном конце и заклепкой на другом [Кирпичников 1966: 59]. Однако ратский экземпляр не имеет следов окисла металла, что, вкупе с более архаичной формой, не позволяет отнести ее к числу древнерусских древностей. Близкие по форме кистени происходят из тюркского слоя Саркела [Белецкий 1959: 72], верхней датой которого считается конец IX в. [Плетнева 2006: 24].
Особое внимание привлекают граффити на ратском кистене. С одной стороны (вид А) продольно расположены три Х-образных знака, с другой (вид Б) - в центре нанесен рисунок равностороннего креста, обведенный дополнительным абрисом. Знак вырезан на поверхности очень глубокими желобками. В правом нижем углу, начиная от обвода креста, изображен косой крест меньшего размера (рис. 2: 1). Очевидно, состав знаков, нанесенных на поверхность кистеня, однороден и, вероятно, принадлежит руке одного «мастера». На сегодняшний день известно пять роговых гирек с процарапанными на поверхности, но отличающимися по сложности исполнения владельческими знаками Рюриковичей [Белецкий 2012: 452]. Ни одно граффити из числа осознанно прочерченных на анализируемом кистене невозможно трактовать как трезубец. Аналогий среди вещей древнерусского круга древностей ратской находке неизвестно. Принимая во внимание хронологию близких по форме кистеней из Саркела, можно осторожно предположить, что рассматриваемые знаки могут быть связаны своим происхождением с салтово-маяцкой культурой. По наблюдениям В.Е. Флеровой, сюжет с диагональными крестами - самая распространенная тема гравировок на астрагалах ряда памятников Северского Донца. Простые прямые кресты чаще всего встречаются среди гончарных клейм алано-болгар, в числе граффити такой узор фиксируется всего пять раз (Саркел, Маяцкая крепость) [Флерова 2001: 37, 38]. Если это предположение верно, то попасть такой кистень далеко вглубь северянских земель мог только в период активных роменско-салтовских контактов. Судя по материалам ювелирной продукции, поступление хазарского импорта на славянские земли Днепровского Левобережья прекращается к кон. IX в. [Балашов 2016]. Принимая во внимание длительное бытование саркельской гирьки [Белецкий 2012: 455], хронологию ратского кистеня можно определить условно в пределах К-Х вв.
Довольно сложно провести комплексный анализ элементов защитного снаряжения, поскольку на сегодняшний день среди материалов Ратского археологического комплекса обнаружено лишь два отдельных кольца, интерпретированных как кольчужные. Первая находка представляет собой округлое в сечении кольцо, внешним диаметром 12 мм (внутренний - 9 мм), один край расклепан, подготовлена площадка под заклепку, второй конец обломан (рис. 1: 14). Второе кольцо цельное, круглое в сечении, внешний диаметр -13 мм, внутренний -10 мм (рис. 1: 15). По мнению А.Н. Кирпичникова, кольца с внешним диаметром до 13 мм являлись характерной особенностью древнерусских кольчуг X-XIII вв. [Кирпичников 1971: 12].
Значение поясного набора как знака воинского достоинства отмечено еще Б.А. Рыбаковым [1953: 54]. В.Б. Ковалевская сравнивала пояс дружинника со своеобразным паспортом, в котором отражалось его место в дружинной иерархии [Ковалевская 1970: 144]. В материалах раскопов 5-7 была обнаружена лишь одна поясная накладка с плоским щитком и скошенными бортиками, украшенная геометрическим орнаментом из ромбов (рис. 1: 13). По классификации В.В. Мурашевой, подобные находки относятся к виду О21 - прямоугольных, с полукруглым выступом и выемкой на противоположной стороне [Мурашева 2000: 54]. Накладки этого вида использовались для отделки поясов и поясных сумок, а география их распространения обширна - от Волжской Болгарии до Бирки [ЛгЬшаи 1940: 91, 2].
Полные аналогии Ратской накладке происходят из Болгара и датируются 2-й пол. Х -нач. XI в. [Зайцева 2008: 89].
Элементы конской упряжи традиционно рассматриваются вместе с предметами вооружения, так как в совокупности составляют комплект конного воина. В материалах, полученных при исследовании селища 1 в 2017-2019 гг., был встречен прямой костяной псалий с одинарной петлей грызла и концевыми «шишечками» (рис. 2: 3). Последний полностью повторяет основные морфологические особенности железных аналогов, бытовавших в X-XIII вв. Удила с аналогичными псалиями (тип 2 по А.Н. Кирпичникову) относятся к числу наиболее распространенных ввиду простоты их изготовления [Кирпичников 1973: 25]. Древнейшие прототипы этой детали конской узды известны в тюркских древностях. Примечательно, что в древнерусское время удила с роговыми псалиями встречаются, главным образом, в Х в., в последующем кость, ввиду своей недолговечности, была заменена металлом. Традиционно аналогичные находки связывают с воинами, горожанами и богатыми княжеско-боярскими верхами [Кирпичников 1973: 22].
Таким образом, все предметы вооружения, обнаруженные в ходе работ 20172019 гг. на селище 1, можно разделить на три хронологические группы, соответствующие этапам в истории жизни Ратского комплекса [Енуков 2019: 78]. К роменскому периоду относятся находки кистеня и костяного псалия. Оба предмета были обнаружены в хозяйственных ямах, в заполнении которых была встречена лепная и раннекруговая керамика. Вследствие чего верхняя хронологическая граница предметов этой группы вряд ли выходит за рамки Х в. [Жаворонков, Енуков 2019].
Во вторую, самую многочисленную группу вошли находки древнерусского времени. Большая часть наконечников стрел, кольчужные кольца, поясная накладка, а также костяная колчанная петля имеют довольно широкую датировку (кон. Х - сер. XIII в.) и многочисленные аналогии. Возможно, X-XIII вв. датируются и 2 крупных наконечника стрел из кости.
В XIV в. на месте славяно-русского поселения формируется крупный ордынский центр, аналоги чему на русских землях отсутствуют. По гипотезе В.В. Енукова, Ратский комплекс являлся центром Курской тьмы [Енуков 2018: 47, 49]. К этому времени, помимо наконечников стрел (находки которых могут быть связаны с монгольским погромом), относятся сабельное перекрестие и деталь монгольского боевого ножа. Подобные предметы на территории Курской области ранее неизвестны.
Селище 1, входящее в состав Ратского археологического комплекса, находится на начальной стадии исследования: с 2014 г. здесь в общей сложности изучено около 600 кв. м. На площади, вскрытой раскопами 5-7, сконцентрированы преимущественно объекты хозяйственного назначения. В связи с этим особый интерес представляет набор предметов вооружения. Принимая во внимание, что лук и стрелы активно использовались не только для поражения живой силы противника, но и как орудия охоты, обилие наконечников стрел несколько искажают итоговую картину. Оставшиеся предметы вооружения тяготеют к двум этапам жизни памятника: северянскому и ордынскому. По всей видимости, находки поясной гарнитуры, костяного псалия и кистеня отражают процесс подчинения роменских земель власти Рюриковичей. Сабельное перекрестье и деталь кинжала, в свою очередь, иллюстрируют финал Ратского археологического комплекса, который приходится на 60-е гг. XIV в. [Енуков 2019].
Библиографический список
ЛгЬшап Н. Ыгка. I Э1е вгаЬег. Т^е1п. БШскМш, 1940. 282 М.
Балашов А.А. Салтовские древности на территории Посемья: к вопросу о межэтнических контактах // Клио. 2016. №4. С. 30-40.
Белецкий В.Д. Жилища Саркела - Белой Вежи // МИА №75. Труды ВолгоДонской археологической экспедиции. Том II. М.-Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1959. С. 40-135.
Белецкий С.В. Древнейшая геральдика Руси // Повесть временных лет. СПб.: Вита Нова, 2012. С. 431-506.
Бобров Л.А., Белоусова Н.Е. Находки золотоордынского вооружения в Азии и проблема влияния оружейных комплексов Восточной Европы на военное дело народов Сибири, Центральной и континентальной Восточной Азии XIII-XV вв. // Золотоордынская цивилизация. 2015. №8. С. 156-165.
Горбунов Д.Н. Топография Ратского археологического комплекса // Археология восточноевропейской лесостепи: материалы II-ой Международной научной конференции (Воронеж, 18-20 декабря 2015 г.). Воронеж: ВГПУ, 2016. С. 291-293.
Евглевский А.В., Потемкина Т.М. Восточноевропейские позднекочевнические сабли // Степи Европы в эпоху Средневековья. Донецк, 2000. С. 117-178.
Енуков В.В. Ратский археологический комплекс в эпоху Золотой орды // Археология Евразийских степей. 2018. № 4. С. 47-52.
Енуков В.В. Ратский археологический комплекс: сооружения ордынского времени // Азак и мир вокруг него: материалы Международной научной конференции. Азов, 14-18 октября 2019 г. Азов: Изд-во Азовского музея-заповедника, 2019. С. 78-82.
Жаворонков С.И., Енуков В.В. Исследования Ратского археологического комплекса // Археологические исследования в Центральном Черноземье 2018. Липецк, Воронеж: «Полиграфическое издание «Новый взгляд», 2019. С. 108-111.
Жеребцова Е.А. Некоторые аспекты изучения костяных наконечников стрел в Пермском Предуралье VII-XV вв. // Вестник научной ассоциации студентов и аспирантов исторического факультета Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета. Серия: Studis histórica juvenum. Пермь: ПГГПУ, 2015. С. 13-18.
Жуков К.А., Коровкин Д.С. Половцы XII в. // Воин: военно-исторический журнал. 2005. Вып. №1. С. 11-18.
Зайцева И.Е. Изделия из цветных металлов и серебра // Археология северорусской деревни X-XIII веков: средневековые поселения и могильники на Кубенском озере: в 3 т. Т. 2.: Материальная культура и хронология. М.: Наука, 2008. С. 57-142.
Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Выпуск второй Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII вв. / САИ. Вып. Е1-36. М.: Наука, 1966. 184 с.
Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие / САИ. Вып. Е4-36. Вып. III. Доспех, комплекс боевых средств IX-XIII вв. М.: Наука, 1971. 89 с.
Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв. / САИ. Вып. Е1-36. Л.: Наука, 1973. 112 с.
Ковалевская В.Б. К изучению орнаментики наборных поясов VI-IX вв. как знаковой системы // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.: Институт археологии Российской академии наук, 1970. С. 144-155.
Кочкаров У.Ю. Вооружение средневекового всадника VIII-XIV вв. по материалам Северо-Западного Предкавказья: оружие ближнего боя: дис. ... канд. ист. наук. М., 2005. 182 с.
Кулешов Ю.А. Об одной разновидности золотоордынских боевых ножей // Золотоордынская цивилизация. 2015. №8. С. 197-210.
Курмановский В.С. Сабли из позднесредневековых погребений Кубанской области в собрании отдела археологии ГИМ // Воинские традиции в археологическом контексте: от позднего латена до позднего средневековья. Тула: Куликово поле, 2014. С. 150-162.
Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы, самострел VIII-XIV вв. / САИ. Вып. Е1-36. М.: Наука, 1966а. 185 с.
Медведев А.Ф. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе // СА. 1966б. № 2. С. 50-61.
Мурашева В.В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). М.: Эдиториал УРСС, 2000. 136 с.
Плетнева С.А. Древнерусский город в кочевой степи: историко-стратиграфическое исследование. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2006. 392 с.
Рыбаков Б.А. Древние русы (к вопросу об образовании ядра древнерусской народности в свете трудов И.В. Сталина) // СА. 1953. № XVII. С. 23-105.
Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов: Археологические памятники. М.: Изд-во МГУ, 1966. 276 с.
Флерова В.Е. Образы и сюжеты мифологии Хазарии. М.: Мосты культуры / Гешарим, 2001. 159 с.
Яньков В.Л. Наконечники стрел / Золотаревское поселение. СПб.-Пенза: Издательство ПГПУ, 2001. С. 116-135.
Список сокращений
МИА - Материалы и исследования по археологии
СА - Советская Археология
САИ - Свод археологических источников
Рис. 1. Ратский археологический комплекс. Предметы вооружения: 1-3, 10, 11 - раскоп 7, культурный слой; 4, 5, 8, 9, 13 - раскоп 6, культурный слой; 6 - раскоп 5, яма 9; 7 -раскоп 5, культурный слой; 12 - раскоп 5, яма 10; 14 - раскоп 5, культурный слой; 15 - раскоп 5, яма 9; 16 - раскоп 7, яма 6. 1-9, 14, 15 - железо; 10, 11, 16 - кость; 12, 13 - бронза
Рис. 2. Ратский археологический комплекс. Предметы вооружения: 1 - раскоп 6, яма 5; 2 - раскоп 5, яма 10; 3 - раскоп 6, яма 20. 1, 3 - кость, 2 - железо.
