CC BY
214
УДК 159.9.072:340.692
ПРЕДМЕТ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ
ЭКСПЕРТИЗЫ ТЕКСТА М. С. Яницкий
THE SUBJECT AND THE METHODOLOGICAL BASES OF JUDICIAL-PSYCHOLOGICAL
EXAMINATION OF THE TEXT M. S. Janitsky
Анализируются содержание и предмет судебно-психологической экспертизы текста. Рассматривается методология исследования коммуникативного намерения, негативной пропаганды, психологического давления и манипулятивного воздействия.
The maintenance and subject of judicial-psychological examination of the text are analyzed. The methodology of research of communicative intention, negative propagation, psychological pressure and manipulation are considered.
Ключевые слова: текст, судебно-психологическая экспертиза, коммуникативное намерение, пропаганда, психологическое давление, побуждение к действию.
Keywords: the text, judicial-psychological examination, communicative intention, propagation, psychological pressure, prompting to action.
Одним из новых направлений экспертной деятельности психолога становится судебно-
психологическая экспертиза текстов - книг, статей, листовок, страниц интернет, аудио- и видеозаписей публичных выступлений и других коммуникативных актов. Несмотря на возрастающую востребованность такого рода исследований, в существующих руководствах по судебной и юридической психологии данный вид экспертной деятельности психолога практически не описан. Так, В. Л. Васильев сводит экспертизу письменных и других текстовых материалов до анализа речи, направленного лишь на диагностику психических нарушений, эмоционального состояния и личностных особенностей коммуниканта [3].
В нашей практике судом и следственными органами в рамках исследования печатных текстов и аудио- видеоматериалов перед экспертом-психологом наиболее часто ставились следующие вопросы:
- реализуется ли в тексте осознаваемое коммуникативное намерение автора? Если да, то какое именно намерение?
- является ли материал, представленный на экспертизу, пропагандистским?
- может ли текстовый материал, представленный на экспертизу, оказать побудительное воздействие на сознание, волю и поведение человека?
- содержит ли представленный материал признаки, указывающие на психологическое давление, психологическое воздействие, манипулирование в процессе взаимодействия?
- в каком психологическом состоянии находятся участники коммуникации?
- находится ли участники коммуникации в состоянии стресса или ином состоянии, которое могло бы снизить уровень сознательного контроля за своими действиями и ограничить свободу волеизъявления?
Объектом экспертного исследования в этих случаях могут выступать самые различные текстовые
материалы. Как известно, под текстом понимается объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и целостность. При этом понятие «текст» включает в себя не только собственно тексты письменной или устной речи, но и связанный с ними контекст - иллюстрации, музыку, видеоряд и т. п., то есть всякий «связный знаковый комплекс» [2, с. 281].
Текст обладает коммуникативной направленностью (т. е. создается с определенной целью и имеет потенциального адресата), а также смысловой целостностью, тематической однородностью. Модель анализа коммуникации включает в себя анализ коммуникативного намерения (или интенции), формы его реализации, а также результата коммуникации (реального или потенциального воздействия на адресата) [15]. Таким образом, экспертом психологом при проведении исследования должны быть решены вопросы осознанности и характера коммуникативного намерения (интенции), а также возможности и способов побудительного воздействия на сознание, волю и поведение человека. Основным методом психологического исследования в последнем случае является психологический анализ представленных на экспертизу печатных или же аудио- и видеоматериалов, направленный на обнаружение признаков использования приемов психологического давления и манипулирующего воздействия в вербальных и невербальных составляющих процесса коммуникации между ее участниками, а также на обнаружение у кого-либо из них признаков измененного состояния сознания либо юридически значимого измененного эмоционального состояния.
Таким образом, предметом исследования при проведении судебно-психологической экспертизы текста являются: коммуникативное намерение автора или участников взаимодействия; наличие признаков, указывающих на пропагандистский характер материалов; наличие признаков психологического
Г39
давления и манипулятивного воздействия; наличие признаков измененного состояния сознания и других юридически значимых состояний; возможность побудительного воздействия на сознание, волю и поведение человека.
Понятие «коммуникативное намерение». Исходя из теории коммуникации, можно констатировать, что в основе появления текста лежит определенная коммуникативная стратегия [13]. Использование понятия «коммуникативная стратегия» подразумевает обращение и к другим понятиям - коммуникативная цель, коммуникативное намерение (интенция), коммуникативная тактика, коммуникативная перспектива, коммуникативный опыт и коммуникативная компетенция.
Под коммуникативной стратегией понимается совокупность запланированных заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, направленных на достижение коммуникативной цели. Представление о способе объединения этих теоретических ходов в единое целое (коммуникативную стратегию) называется коммуникативной интенцией, которая и есть движущая сила коммуникативной стратегии. Коммуникативная цель - стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт. Коммуникативный акт имеет коммуникативную перспективу, рассматриваемую как возможность вызвать желаемые последствия в реальности. Коммуникативное намерение трактуется в качестве тактического хода, являющегося практическим средством движения к соответствующей коммуникативной цели. Вся совокупность таких практических средств в реальном процессе взаимодействия создает коммуникативную тактику.
Е. В. Клюев предлагает следующую схему, позволяющую понять соотношение элементов стратегии и тактики в коммуникативном процессе: «Используя коммуникативную компетенцию, говорящий ставит перед собой коммуникативную цель (определяя или не определяя коммуникативную перспективу, то есть, возможность вызвать желаемые последствия в реальности) и, следуя определенной коммуникативной интенции, вырабатывает коммуникативную стратегию, которая преобразуется в коммуникативную тактику (или не преобразуется, или преобразуется неуспешно) как совокупность коммуникативных намерений» [7, с. 10-11]. При этом коммуникативные намерения функционально могут быть разделены на информативные, эмотивные (эмоционально-экспрессивные) и прагматические (реализующие функцию воздействия).
В существующих определениях коммуникативного намерения (интенции) акцентируются его раз-
личные аспекты. В психологии речи интенция понимается как первый этап порождения высказывания (А. А. Леонтьев). За нею следуют внутреннее проговаривание и реализация. Интенция может также отождествляться с целью высказывания. Если следовать классификации высказываний по их общей цели, каждую из таких целей можно соотнести с обобщенной интенцией: сообщить, осведомиться о чем-либо, или побудить к чему-либо.
По определению Г. П. Грайса, интенция представляет собой намерение сообщить нечто, передать в высказывании определенное субъективное значение. Это субъективное значение сводится к понятию, выражаемому глаголом «подразумевать». В его модели сообщающий (говорящий) S, вкладывая свой смысл (то, что он имеет в виду) в высказывание x, реализует свои интенции: (И) - он намерен произнесением x вызвать определённую реакцию г в аудитории A; ^2) - он хочет, чтобы A распознала его намерение П., а также ^3) - чтобы распознание намерения И со стороны А явилось основанием для реакции г (рис. 1). Для успеха коммуникации необходимы все три типа интенций [5].
В рамках исследования коммуникативной интенции целого текста (интенционального анализа текста) ее функция рассматривается как текстообразующая, что дает возможность классификации текстов по преобладающей интенции, по определенности/неопределенности, выраженности/сокрытости
интенции в тексте и т. д.
В нашей практике анализируемые тексты, как правило, имели логически увязанные и последовательно реализуемые частные интенции, что подтверждало целостность общего коммуникативного намерения и направленности воздействия, а также его осознанность. Так, например, в одном из текстов нами были выявлены следующие частные интенции: сообщение фактической информации; формирование негативного эмоционального фона; возбуждение национальной и расовой розни; побуждение к действию. Очевидно, что в данном случае ведущими коммуникативными намерениями являются возбуждение расовой и национальной розни, и побуждение к действию - к применению насилия в отношении граждан в связи с их национальной и расовой принадлежностью. Сообщение фактической информации и формирование негативных эмоций здесь носят инструментальный характер, способствуя созданию соответствующего эмоционального фона для повышения эффективности побудительного воздействия.
Вложение собственного
Говорящий 8 смысла в высказывание х і і » Аудитория А -► Реакция г
Интенции (намерения) i:
11. произнесением х вызвать г в А
12. пусть А распознает Ц
13. пусть распознание И со стороны А будет способствовать г
Рис. 1. Модель коммуникации, по Г. П. Грайсу
Понятие «пропаганда». В социальной психологии под пропагандой понимается система деятельности, направленная на распространение знаний, художественных ценностей и др. информации с целью формирования определённых взглядов, представлений, эмоциональных состояний, оказания влияния на социальное поведение людей [19, с. 271]. Таким образом, целью пропаганды является побудительное воздействие на сознание и поведение человека.
Пропаганда воздействует на эмоциональноволевую сферу массового сознания. Следовательно, психологическому воздействию пропаганды подвергаются, в первую очередь, эмоции. По тому, какие эмоции у людей пробуждает пропаганда, А. Цуладзе различает позитивную и негативную пропаганду.
Цель позитивной пропаганды - способствовать социальной гармонии, согласию, воспитанию людей в соответствии с общепринятыми ценностями. Позитивная пропаганда выполняет воспитательную, информационную, разъяснительную функции в обществе. Она осуществляется в интересах тех, кому адресована, а не ограниченного круга заинтересованных лиц. Позитивная пропаганда не преследует манипулятивных целей, не допускает ложь и сокрытие фактов.
Цель негативной пропаганды - разжигание социальной вражды, эскалация социальных конфликтов, обострение противоречий в обществе. Это позволяет разобщить людей, сделать их послушными воле пропагандиста. Технология создания «образа врага» позволяет сплотить толпу вокруг пропагандиста, навязать ей выгодные ему убеждения и стереотипы. Основная функция негативной пропаганды
- создание иллюзорной, параллельной реальности, выгодной пропагандисту, с перевернутой системой ценностей, убеждений, взглядов. Негативная пропаганда активно пользуется низкой критичностью и внушаемостью масс с целью манипулирования ими [21, с. 100 - 101].
В ходе психологического анализа представленных на экспертизу текстов нами в ряде случаев было сделано заключение, что они являются пропагандистскими, содержат негативную пропаганду, например -пропаганду ненависти и вражды по национальному и религиозному признаку, пропаганду превосходства
того или иного народа и неполноценности представителей иных расовых и этнических групп и т. п.
Понятия «психологическое давление» и «ма-нипулятивное воздействие». Психологическое давление рассматривается в контексте психологического воздействия, в частности, - манипуляции, определяемой как «вид психологического воздействия, используемый для достижения одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения другого к совершению определенных действий» [6, с. 137]. Манипулятивное психологическое воздействие на личность, на ее представления и эмоциональноволевую сферу, а также на групповое и массовое сознание принято определять как «инструмент психологического давления с целью явного или скрытого побуждения индивидуальных и социальных субъектов к действиям в ущерб собственным интересам в интересах отдельных лиц, групп или организаций, осуществляющих эти воздействия» [16]. Е. Н. Волков предлагает следующую классификацию наиболее распространенных приемов манипу-лятивного воздействия:
1. Техники влияния и уговаривания (использование ошибок восприятия, желаний, предрассудков; создание доверия к источнику; создание и донесение послания; управление эмоциями и др.).
2. Когнитивные приемы логического типа (ложные аналогии; подмена логических доказательств метафорами; софизмы; ложный довод (обман); подтасовка или сокрытие информации; неполные сравнения; использование неясных и неточных понятий; использование отвлекающих или запутанных высказываний; стремление взять последнее слово и др.).
3. Эвристики (эвристика наглядности, доступности, яркость; эвристика моделирования; эвристика репрезентативности).
4. Поведенческие ловушки (ловушки отсрочки; ловушки неведения; ловушки вклада; ловушки ухудшающейся ситуации; коллективные ловушки и др.).
5. Когнитивно-эмоциональные ловушки (неспособность увидеть очевидное противоречие; чрезмерная уверенность; склонность принимать желаемое за действительное; ловушка рационализации; зависимость от эмоционального состояния; эффект субъективного подтверждения и др.).
6. Феномены группового влияния и групповой динамики (эксплуатация сдвига к риску; групповое давление; использование группового подкрепления; использование снижения индивидуальной ответственности в группе; использование группового нормативного влияния; использование группового информационного влияния) [4].
Д. В. Ольшанский выделяет следующие приемы психологического давления: многократное повторение одного и того же ложного тезиса, ссылки на авторитеты в сочетании с различными спекуляциями (начиная от искажения цитат и кончая ссылками на несуществующие источники); манипуляция («игра») цифрами и фактами для создания видимости объективности и точности; тенденциозный подбор иллюстративного материала с упором на эффект «драматизирующего воздействия»; устрашающие «наглядные иллюстрации» пропагандистских взглядов и позиций, и другие аналогичные приемы, рассчитанные на создание эмоционального дискомфорта и нейтрализацию способности человека рационально оценивать предоставляемую информацию [14].
В социальной психологии информацию, передаваемую от человека к человеку, классифицируют с точки зрения меры активности позиции коммуникатора, различая в ней сообщение, убеждение и внушение.
Внушение (суггестия) представляет собой целенаправленное, неаргументированное воздействие одного человека на другого или на группу. При внушении осуществляется процесс передачи информации, основанный на ее некритическом восприятии. Предполагается, что человек, принимающий информацию, в случае внушения не способен на ее критическую оценку [1, с. 178].
Соответственно, внушение в психологии определяется как «процесс воздействия на психическую сферу человека, связанный со снижением критичности при восприятии и реализации внушаемого содержания, с отсутствием целенаправленного активного его понимания, развернутого логического анализа и оценки в соотношении с прошлым опытом и данным состоянием субъекта» [17, с. 57]. Тем самым условием внушения выступает снижение способности субъекта к сознательному волевому контролю своих действий и осознанию их последствий, которое может наблюдаться в измененном состоянии сознания (достигнутом, например, посредством гипноза).
Под убеждением понимают «метод воздействия на сознание личности через обращение к ее собственному критическому суждению». Основу метода убеждения составляет отбор, логическое упорядочение фактов и выводов согласно единой функциональной задаче [17, с. 413].
Г. М. Андреева, обобщая имеющиеся психологические подходы, четко разводит понятия внушения и убеждения. Внушение отличается от убеждения тем, что непосредственно вызывает определенное психическое состояние, не нуждаясь в доказательствах и логике. Убеждение, напротив, построено на том, чтобы с помощью логического обоснования добиться согласия от человека, принимающего информацию. При внушении же достига-
ется не согласие, а просто принятие информации, основанное на готовом выводе, в то время как в случае убеждения вывод быть сделан принимающим информацию самостоятельно. Поэтому убеждение представляет собой преимущественно интеллектуальное, а внушение - преимущественно эмоционально-волевое воздействие [1, с. 179].
В рамках судебно-психологических экспертиз манипулирующего воздействия и психологического давления могут обнаруживаться признаки использования специальных приемов классического и эриксоновского гипноза, различных техник наведения транса, нейролингвистического программирования, поведенческой психотерапии и др. В качестве основополагающего доказательства реальности использования приемов манипулирующего воздействия на сознание личности В. Д. Менделевич предлагает рассматривать достижение у объекта воздействия измененного состояния сознания (транса) [11].
В нашей экспертной практике наличие признаков манипулирующего воздействия было установлено, в частности, в деятельности ряда организаций, действующих по принципу финансовой пирамиды [22]. Проведенное нами исследование продемонстрировало реальность существования детально проработанного и эффективного алгоритма психологического воздействия на потенциальных участников финансовых пирамид. Важное место в алгоритме такого психологического воздействия занимали приемы и техники, направленные на целенаправленное введение потенциальных жертв в измененное состояние сознания, находясь в котором они не могли в полной мере осознавать последствия своих действий и руководить ими.
Измененные эмоциональные состояния. Ряд эмоциональных состояний специфически воздействует на характер познавательных процессов и на структуру сознания субъекта. Это воздействие приводит к феномену сужения сознания, что, в свою очередь, ограничивает меру осознания своих действий и свободу волеизъявления. К таким юридически значимым состояниям относятся: состояние физиологического аффекта (сильного душевного волнения), стресс (психическая напряженность) и фрустрация [3, с. 547].
Аффект, в классическом определении С. Л. Рубинштейна, это «стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, который может дать неподчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии» [цит. по 18]. Длительность подобного состояния может колебаться от нескольких секунд до нескольких минут, после чего наступает резкий и стремительный спад эмоционального возбуждения, нарастает состояние опустошения, крайней усталости. Возникновение физиологического аффекта связано, как правило, с чрезмерной значимостью ситуации - угрозой жизни, тяжким оскорблением, унижением и т. д.
Состояние аффекта характеризуется ярко выраженными вегетативными (резкая бледность или покраснение лица; бегающие, суженные или расширенные зрачки; изменение тембра голоса и темпа речи, прерывистость голоса, учащение дыхания) и
двигательными (тремор рук или других частей тела, дрожание губ; стереотипные действия, двигательные автоматизмы) проявлениями.
Стресс понимается как состояние психического напряжения, возникающее у человека в процессе деятельности в наиболее сложных, трудных условиях, как в повседневной жизни, так и при особых экстремальных состояниях.
Объективными признаками, по которым можно судить о стрессе, являются его физиологические (повышение артериального давления, изменение сердечно-сосудистой деятельности, мускульное напряжение, учащенное дыхание и др.) и психологические (переживание тревоги, раздражительность, ощущение беспокойства, усталость и др.) проявления.
Фрустрация - это психическое состояние дезорганизации сознания и деятельности человека, вызванное объективно непреодолимыми препятствиями. Состояние фрустрации характеризуется двумя обязательными условиями: это наличие актуально значимой потребности и наличие препятствий для осуществления этой потребности. Необходимым признаком фрустрации является сильная мотивированность личности к достижению цели, удовлетворению значимой потребности и наличие преграды, препятствующей достижению этой цели.
Для фрустрационного поведения характерно нарушение его мотивированности и целесообразности. Внешне поведение человека в период фрустрации выражается в двигательном беспокойстве, в апатии, в агрессии и деструкции, в регрессии (обращении к моделям поведения более раннего периода жизни) [3, с. 546 - 556].
В нашей практике имелись случаи диагностики измененного эмоционального состояния участников коммуникации, в частности - состояния физиологического аффекта. Так, один из участников коммуникации находился в состоянии выраженного эмоционального напряжения, сопровождавшимся чувством страха за свою жизнь. Данное состояние проявлялось внешними физиологическими изменениями с расстройствами вегетативной регуляции, сужением сознания, импульсивными действиями с утратой сдерживающего волевого контроля, затем - физическим истощением с последующей астенией, частичной амнезией своих действий, дереализацией и отчуждением содеянного.
Возможность побудительного воздействия на сознание, волю и поведение человека. Помимо диагностики факта психологического воздействия в процессе коммуникации, которое может подтверждаться достижением измененного состояния сознания или измененного эмоционального состояния, в ряде случаев задачей эксперта-психолога является также установление потенциальной возможности такого воздействия. При этом в представленных на экспертизу текстах могут не обнаруживаться какие-либо специальные профессиональные средства ма-нипулятивного воздействия, характерные для классического и эриксоновского гипноза, различных техник наведения транса, нейролингвистического программирования, поведенческой психотерапии и других направлений практической психологии. В
данном случае в ходе экспертизы устанавливается наличие элементов, потенциально способных оказать психологическое давление на слушателя - эмо-циогенных образов, высокой эмоциональной экспрессии текста и музыки.
Как показано в классической работе В. Л. Леви, музыка является одним из наиболее эффективных способов воздействия на эмоции и чувства, представляя собой «сильнейший психологический побудитель, проникающий в подспудные глубины сознания» [9]. Акцентированный ритм и чувственный характер мелодии позволяют рассматривать ее в качестве побудителя активности. В ряде случаев можно предположить достаточно высокую эффективность побудительного воздействия вследствие синергизма
- взаимоусиления воздействия текста, музыки и видеоряда.
Таким образом, наличие в материалах, представленных на исследование, эмоциогенных образов, высокой эмоциональной экспрессии текста или музыки, является внешним воздействием на эмоциональную сферу личности и, соответственно, может рассматриваться в качестве стимула.
Аналогичную роль могут выполнять содержащиеся в тексте прямые и косвенные призывы и обращения, констатация наличия или отсутствия которых относится к компетенции специалиста в области лингвистики. С психологической точки зрения, призывы, содержащиеся в тексте, представляют собой внешнее побуждение к действию, заставляющие или вынуждающие человека активизировать действия определенным образом, и, соответственно, также являются стимулами.
Как известно, в психологии массовых коммуникаций люди воспринимают одно и то же сообщение по-разному и реагируют на него различным образом [20, с. 41-42]. По данным классика отечественной социальной психологии В. Н. Куницыной, усваивается лишь та информация, что соответствует мнению индивидуума. Всего лишь около 4 % людей (из тех, кто имел до этого противоположный взгляд), под влиянием пропаганды могут изменить свое мировоззрение, и около 14 % из тех, кто занимал нейтральную позицию [8].
Однако тот факт, что эффекты от стимулирующего воздействия текста могут оказаться неедино -образными, не снижает их принципиального значения. При соответствии со взглядами, чувствами, настроениями, интересами, стремлениями человека данные стимулы могут становиться внутренними побудительными мотивами и тем самым могут оказать побудительное воздействие на сознание, волю и поведение читателя.
В заключение следует подчеркнуть, что во многих случаях при экспертизе текстовых материалов для того, чтобы дать обоснованный и категоричный ответ на вопрос, поставленный перед экспертом, специальных познаний в области одной лишь психологии оказывается недостаточно. Как справедливо указывает Б. Ф. Ломов, «большинство задач, относящихся к сфере практической психологии, являются в принципе комплексными, требующими учета сложного системного строения личности, целостного под-
хода к оценке психической деятельности. Успешное их решение невозможно без ясного представления о пределах компетенции практических психологов и разработки принципов их взаимодействия с представителями смежных научных специальностей. Особую важность соблюдение этого требования имеет в такой области приложения психологической науки, как судебная экспертиза» [10]. Очевидно, что это в полной мере касается и психологического анализа текста - по словам Э. И. Мещеряковой, «в настоящее время все больше осознается необходимость интердисциплинарного подхода к тексту как инструменту познавательно-коммуникативной деятельности» [12, с. 4]. Сказанное определяет значимость рассмотрения текстов с привлечением не только эксперта-психолога, но и специалиста в области лингвистики и, соответственно, целесообразность назначения не собственно психологической, а комплексной психолого-
лингвистической экспертизы.
Литература
1. Андреева, Г. М. Социальная психология: учебник для высших учебных заведений [Текст] / Г. М. Андреева. - М.: Аспект Пресс, 1997. - С. 179.
2. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества [Текст] / М. М. Бахтин. - М.: Искусство, 1979. -424 с.
3. Васильев, В. Л. Юридическая психология [Текст]: учебник для вузов / В. Л. Васильев - СПб.: Питер, 2004. - 655 с.
4. Волков, Е. Н. Преступная эксплуатация когнитивной, поведенческой и эмоциональной незащищенности - базовые механизмы, основные признаки и проблемы экспертного выявления [Текст] / Е. Н. Волков // Профилактика психологического насилия, манипулирования сознанием и развитие критического мышления в молодежной среде. - Киев: Союз защиты семьи и личности, 2004. - С. 125 - 133.
5. Грайс, Г. П. Логика и речевое общение [Текст] / Г. П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16. - М.: Прогресс, 1985. - С. 217 - 237.
6. Доценко, Е. Л. Манипуляция: психологическое определение понятия [Текст] / Е. Л. Доценко // Психологический журнал. 1993. - № 4. - С. 132 -138.
7. Клюев, Е. В. Речевая коммуникация: учебное пособие для университетов и вузов [Текст] / Е. В. Клюев - М.: ПРИОР, 1998. - 224 с.
8. Куницына, В. Н. Человек в мире информации [Текст] / В. Н. Куницына // Социальная психология личности. - Л.: 1974. - 180 с.
9. Леви, В. Л. Вопросы психобиологии музыки [Текст] / В. Л. Леви // Советская музыка. - 1966 -№ 8. - С. 37 - 43.
10. Ломов, Б. Ф. Предисловие к книге: Кудрявцев, И. А. Судебная психолого-психиатрическая экспертиза [Текст] / Б. Ф. Ломов - М.: Юрид. лит., 1988. - С. 3 - 4.
11. Менделевич, В. Д. Экспертная оценка суггестивного воздействия (по материалам психологопсихиатрических заключений о деятельности бизнес-клубов) [Текст] / В. Д. Менделевич // Независимый психиатрический журнал. - 2004. - № 2. - С. 23 - 38.
12. Мещерякова, Э. И. Текст в психодиагностике и консультировании [Текст] / Э. И. Мещерякова -Томск: ТГУ, 2001. - 142 с.
13. Миронова, Н. Н. Дискурс-анализ оценочной семантики [Текст] / Н. Н. Миронова - М.: НВИ: Тезаурус, 1997. - 158 с.
14. Ольшанский, Д. В. Основы политической психологии [Текст] / Д. В. Ольшанский - Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 496 с.
15. Остин, Дж. Слово как действие [Текст] / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: 1986. - С. 22 - 129.
16. Проблемы информационно-психологической безопасности [Текст] / под ред. А. В. Брушлин-ского и В. Е. Лепского. - М.: Институт психологии РАН, 1996. - 100 с.
17. Психология. Словарь [Текст] / под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. - М.: Политиздат, 1990. - 494 с.
18. Ситковская, О. Д. Судебно-психологическая экспертиза аффекта [Текст] / О. Д. Ситковская - М.: 1983. - 71 с.
19. Социологический энциклопедический словарь [Текст] / редактор-составитель академик РАН Г. В. Осипов. - М.: НОРМА : ИНФРА М, 2000. -488 с.
20. Харрис, Р. Психология массовых коммуникаций [Текст] / Р. Харрис - СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. - 448 с.
21. Цуладзе, А. Большая манипулятивная игра [Текст] / А. Цуладзе - М.: Алгоритм, 2000. - 336 с.
22. Яницкий, М. С. Приемы и методы психологического воздействия на потенциальных участников финансовых пирамид [Текст] / М. С. Яницкий // Сибирский психологический журнал (г. Томск). -2007. - № 25. - С. 151 - 155.
