CC BY
55
Цацуро Вера Андреевна
Предмет доказывания в уголовно-процессуальном законодательстве
стран СНГ: сравнительный анализ
В статье изложены результаты сравнительного анализа законодательно закрепленных в странах СНГ конструкций предмета доказывания. Определены их отличительные черты по совокупности обстоятельств, подлежащих доказыванию, по их содержанию и количеству. Обоснована позиция автора по совершенствованию предмета доказывания, закрепленного в ст. 73 УПК РФ, на основе зарубежного опыта.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное законодательство, предмет доказывания, обстоятельства, подлежащие доказыванию, зарубежный опыт.
The subject of proof in the criminal procedure legislation of CIS countries: comparative analysis
The article presents the results of a comparative analysis of the legal structures of the subject of proof fixed in the CIS countries. Their distinctive features on the basis of the totality of the circumstances to be proved, their content and quantity are determined. The author substantiates position on the improvement of the subject of proof fixed in art. 73 of the Code of Criminal Procedure on the basis of foreign experience.
Key words: criminal procedure legislation, subject of proof, circumstances to be proven, international experience.
В советский период развития и совершенствования уголовного судопроизводства его порядок и правила производства регламентировались единым законодательным актом. С распадом СССР страны - бывшие члены союза заключили соглашение от 8 декабря 1991 г. о создании Содружества независимых государств (далее -СНГ) [1].
В сложившихся условиях действие прежнего законодательства стало невозможным, и для оптимизации работы над проектами национальных законов был разработан Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников СНГ (далее - Модельный УПК), который принят в виде рекомендательного законодательного акта 17 февраля 1996 г. на седьмом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ [2].
Уголовно-процессуальные законы стран СНГ во многом отличались как друг от друга, так и от Модельного УПК. Одним из таких отличий выступает формулирование предмета доказывания, создающего основу для доказательственной деятельности, которая выступает сердцевиной уголовного судопроизводства. Представляется, что сравнительно-правовое исследование существующих законодательных конструкций предмета доказывания позволяет
не только выявить позитивные и некоторые негативные черты самого предмета доказывания, но и определить слабые места доказывания в целом, выработать пути их оптимизации, что актуализирует необходимость проведения сравнительно-правового исследования предмета доказывания по УПК стран СНГ.
Традиционно российская уголовно-процессуальная доктрина под предметом доказывания понимает обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечень которых законодательно закреплен в ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) и носит достаточно обособленный характер.
Однако не во всех странах СНГ складывается такая же ситуация по определению предмета доказывания. Особенно интересной представляется в этой части позиция законодателя Республики Узбекистан, который не предусматривает в тексте национального УПК статьи, закрепляющей совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию, хотя имеется указание на цель доказывания - «установление истины об обстоятельствах, имеющих значение для законного, обоснованного и справедливого разрешения дела».
При изложении понятия доказательств в ст. 81 УПК Республики Узбекистан используется следующая формулировка: «фактические данные, на основе которых в определенном за-
73
коном порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значения для правильного разрешения дела», из которой можно вывести логическое предположение, что совокупность перечисленных обстоятельств составляет предмет доказывания.
В ст. 82, 83 и 84 УПК Республики Узбекистан предусматриваются основания для обвинения и осуждения, реабилитации и прекращения уголовного дела, без решения вопроса о виновности. Причем данный перечень вряд ли можно соотнести с привычным для нас понятием «обстоятельства, подлежащие доказыванию».
Сравнивая законодательное закрепление обстоятельств, подлежащих доказыванию, по Модельному УПК и УПК других государств -участников СНГ, можно предположить, что в Республике Узбекистан имеет место отказ от формулирования общего (универсального) предмета доказывания. В то же время присутствует перечень обстоятельств, позволяющих установить основания для принятия процессуальных решений.
Приведенные положения УПК Республики Узбекистан в части определения предмета доказывания наиболее существенно отличают его от УПК иных стран СНГ.
Российский УПК в большой степени воспринял положения ст. 145 Модельного УПК (3 из 4), однако он не включает в себя следующие элементы:
1) предусмотренные уголовным законом признаки преступления (ч. 3 ст. 145 Модельного УПК);
2) обстоятельства, на которых участник процесса или другое лицо, участвующее в уголовном судопроизводстве, основывает свои притязания, если иное не предусмотрено настоящим кодексом (ч. 6 ст. 145 Модельного УПК).
Научный интерес представляют результаты сравнения отдельных элементов предмета доказывания.
Почти во всех УПК государств - участников СНГ есть такой элемент предмета доказывания, как событие преступления.
М.С. Строгович по этому поводу высказывался так: «По каждому уголовному делу должно быть с несомненностью установлено, что событие, деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело, действительно произошло» [3, с. 363].
В отечественном уголовно-процессуальном законодательстве нет определения исследуемой категории. Поэтому обратимся к толковому словарю, в котором событие раскрывается как «то, что произошло, то или иное значительное явление, факт общественной, личной жизни» [4, с. 593].
В УПК РФ указывается на содержание события преступления: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. Как и в российском законе, содержание события преступления закрепляется в тексте УПК Украины (ч. 1 ст. 91), Кыргызской Республики (ч. 1 ст. 82), Республики Таджикистан (ст. 85).
В то же время в п. 1 ст. 113 УПК Республики Казахстан понятие «событие преступления» сформулировано следующим образом: «событие и предусмотренные уголовным законом признаки состава уголовного правонарушения». В ч. 1 ст. 126 УПК Туркмении законодатель отмечает «событие (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) и состав преступления, предусмотренный уголовным законом».
Следует также отметить, что в тексте УПК других государств - участников СНГ термин «событие преступления» отсутствует. В некоторых из них указывается на необходимость установления времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления (ч. 2 ст. 82 УПК Республики Узбекистан, ч. 1 ст. 107 УПК Республики Армения, ч. 139.0.1 УПК Азербайджанской Республики). В п. 1 ч. 1 ст. 89 УПК Белоруссии содержится предписание о доказывании наличия общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения), а законодатель Молдавии устанавливает необходимость доказывания фактов, свидетельствующих о наличии элементов преступления, а также причины, устраняющие преступный характер деяния (п. 1 ч. 1 ст. 96 УПК Республики Молдова).
На основе вышеизложенного можно выделить три подхода законодателей стран - участников СНГ к событию преступления:
1) его закрепление аналогично российскому законодательству;
2) использование совместно с формулировками, указывающими на элементы состава преступления;
3) отсутствие этой правовой категории в тексте закона, но с указанием на обязанность доказывания наличия элементов преступления, общественно опасного деяния и др.
Как отмечает Е.В. Брянская, «в основе определения предмета доказывания по каждому уголовному делу лежат нормы материального уголовного закона, процессуального закона и конкретные обстоятельства» [5, с. 98].
Подобной логики придерживались и некоторые государства - участники СНГ, рассматривающие правовую категорию «событие преступления» в строго процессуальном смысле - как факт совершения преступления, а не его составные элементы. С учетом отсут-
74
ствия прямого указания либо отсылки к нормам Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) о необходимости доказывания обстоятельств, формирующих объект и объективную сторону преступления, следует скорректировать обстоятельства, подлежащие доказыванию, следующим образом: «событие (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) и признаки, подтверждающие преступность деяния».
При анализе содержания ч. 6 ст. 145 Модельного УПК, согласно которой «обстоятельства, на которых участник процесса или другое лицо, участвующее в уголовном судопроизводстве, основывает свои притязания, если иное не предусмотрено настоящим кодексом», обнаруживаем, что свое отражение данное предписание нашло только в двух УПК государств -участников СНГ: Республики Армения (ч. 6 ст. 107) и Азербайджанской Республики (ч. 139.0.6), причем в последнем случае законодатель использует такую формулировку: «обстоятельства, которыми участник уголовного процесса или другое лицо, участвующее в уголовном процессе, мотивирует свое требование, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом».
Думается, что ч. 139.0.6 УПК Азербайджанской Республики позволяет более всесторонне и полно вести производство по делу, выступать некоего рода гарантией законности при осуществлении доказывания, поскольку включает необходимость исследования мотивов, лежащих в основе требований, поступающих от участников уголовного судопроизводства.
Что касается доказывания виновности лица, то здесь также отсутствует единство подходов. Например, законодатели Республики Узбекистан, Кыргызской Республики и Республики Молдова отказались от термина «виновность», а в УПК Республики Казахстан (ч. 2 ст. 113), Туркменистана (ч. 2 ст. 126) помимо установления виновности предусматривается требование об установлении лица, совершившего преступное деяние. В свою очередь, в УПК Республики Узбекистан содержится элемент «виновность» (ст. 81) и такое основание для обвинения и осуждения, как «совершение преступления данным лицом», а также «совершение преступления с прямым или косвенным умыслом либо по небрежности или самонадеянности; мотивы и цели преступления» (ст. 82).
В российской науке нет единства мнений о понятии виновности. Законодатель в тексте УК РФ говорит, что «виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности» (ст. 24), что не позволяет признать вину и виновность синонимами, и, как полагает А.И. Марцев, «если бы
законодатель ставил знак равенства между виновностью и виной, то он должен был после слова "виновно" написать "то есть умышленно или по неосторожности"» [6, с. 34-36].
Разграничивает понятия «вина» и «виновность» Е.В. Юрчак, который считает, что «виновность - это доказанная и установленная правоприменительным актом вина», и дает следующее определение: «виновность - это установленное вступившим в законную силу правоприменительным актом психическое отношение субъекта к совершаемому им деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности, которому дана отрицательная оценка со стороны государства» [7, с. 30].
Представляется верной позиция В.И. Назарова, который пишет: «Виновность отражает доказанность участия лица в совершении преступления и символизирует собой высокую степень достоверности доказательств, определяющих объективность внутреннего убеждения следственно-судебных органов в том, что именно данное лицо совершило преступление» [8, с. 110].
Мы полагаем, что данное понятие включает в себя оба пункта ст. 82 УПК Республики Узбекистан, а применительно к российскому уголовному судопроизводству использование правовой категории «виновность» наиболее состоятельно с условием законодательного закрепления его определения.
При дальнейшем изучении структурных элементов предмета доказывания вызывает интерес проект нового УПК Кыргызской Республики, предусматривающий доказывание как совершения, так и несовершения деяния лицом, как виновности, так и невиновности лица в совершении преступления.
Доказывание обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, не предусматривается в Модельном УПК. Представляется, что именно в силу этого указанный элемент, как необходимый к установлению, отсутствует у ряда стран - участников СНГ (Республика Беларусь, Украина, Азербайджанская Республика, Республика Армения, Таджикистан). А вот законодатели Республики Казахстан и Кыргызской Республики (по проекту нового УПК) предусматривают установление обстоятельств, характеризующих личность подозреваемого, обвиняемого.
Здесь следует также учитывать, что применительно к российскому уголовному судопроизводству нет необходимости расширения предмета доказывания, поскольку подозреваемый не всегда может приобрести статус обвиняемого, и это только усложнит производство по делу, обязывая лицо, осуществляющее доказательственную деятельность,
75
устанавливать сведения о личности каждого подозреваемого. В УПК Республики Узбекистан и Кыргызской Республики (действующем) указан помимо обвиняемого подсудимый, в отношении которого также требуется устанавливать обстоятельства, характеризующие его личность, что представляется верным применительно к российскому уголовному судопроизводству, поскольку центральный вопрос о виновности либо невиновности лица разрешается в суде, где обвиняемый приобретает статус подсудимого.
Иначе поступил законодатель Республики Молдова, который в ч. 3 ст. 96 УПК среди обстоятельств, подлежащих доказыванию, указал «сведения о личности подсудимого и пострадавшего». По нашему мнению, данное обстоятельство заслуживает внимания, поскольку расширение предмета доказывания позволит более четко определять круг лиц, пострадавших от преступления, а также предоставит возможность сторонам обвинения и защиты максимально полно учесть их интересы.
Отличительной чертой обладает предмет доказывания по УПК Республики Казахстан и УПК Туркменистана, которые в сравнении с остальными кодексами расширяют обстоятельства, подлежащие доказыванию, пунктом «последствия совершенного преступления (уголовного правонарушения)», предусматривая его помимо указания на установление характера и размера вреда, причиненного преступлением. При этом законодатель не дает толкования содержания данной правовой категории.
Под преступлением понимается виновно совершенного общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом РФ под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ). По мнению В.Н. Кудрявцева, преступное последствие - это «предусмотренный уголовно-правовой нормой материальный и нематериальный вред, причиненный преступным действием объекту посягательства - охраняемым законом общественным отношениям и их участникам» [9, с. 167].
На основе указанного понимания «последствий преступления» (применительно к российской системе уголовного судопроизводства) можно сделать вывод, что такие элементы предмета доказывания, как «последствия совершенного преступления (уголовного правонарушения)» и «характер и размер вреда (ущерба), причиненного уголовным правонарушением (преступлением)», по своей сущностной характеристике одинаковы. Без наличия первого обстоятельства невозможно доказать второе, более конкретизирующее цель доказывания.
На основе вышеизложенного можно выделить следующие отличительные черты зако-
нодательного закрепления предмета уголовно-процессуального доказывания в странах -участниках СНГ:
1. В УПК Республики Узбекистан не используется традиционный для российского законодателя способ закрепления обстоятельств, подлежащих доказыванию, их перечень не выделяется в отдельной статье и остается открытым, указываются лишь основания для различного исхода производства по уголовному делу.
2. При закреплении в законе категории «событие преступления» используются три подхода. Основываясь на опыте стран - участниц СНГ, полагаем необходимым изложить п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ в следующей редакции: «событие (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) и признаки, подтверждающие преступность деяния».
3. Часть 6 ст. 145 Модельного УПК нашла отражение в УПК двух государств - участников СНГ. Здесь представляется интересным ч. 139.0.6 УПК Азербайджанской Республики, где отмечается необходимость установления мотивов, на которых лицо основывает свое требование.
4. В некоторых государствах - участниках СНГ помимо виновности выделяется необходимость установления лица, совершившего деяния, или совершения преступления данным лицом. Анализ доктринальных и законодательных положений показывает, что в российском уголовном судопроизводстве в категорию виновности входит необходимость установления отношения к преступному деянию лица, подозреваемого, обвиняемого по делу, что не требует дополнительного законодательного закрепления.
5. Предмет доказывания по проекту нового УПК Кыргызской Республики предусматривает доказывание отрицательных фактов, что представляет научный интерес и требует дополнительного исследования.
6. Основываясь на опыте государств -участников СНГ, с учетом универсальности предмета доказывания для уголовного судопроизводства необходимо скорректировать обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подсудимого, а также по аналогии предмета доказывания в УПК Республики Молдова предусмотреть пункт «сведения о личности пострадавшего».
7. Характер и размер вреда, причиненного преступлением, как составной элемент предмета доказывания присутствует в УПК большинства стран - участников СНГ. Однако в УПК Республики Казахстан и УПК Туркменистана выделяются последствия совершенного преступления, что входит в исходное обстоятельство, подлежащее доказыванию.
76
1. О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств» (вместе с Соглашением от 8 декабря 1991 г. «О создании Содружества Независимых Государств», Протоколом от 21 декабря 1991 г., «Соглашением о координационных институтах Содружества Независимых Государств», «Протоколом совещания глав независимых государств», решением Совета глав государств Содружества Независимых Государств от 21 декабря 1991 г., «Соглашением о совместных мерах в отношении ядерного оружия», «Алма-Атинской декларацией»): постановление Верховного Суда РФ от 12 дек. 1991 г. № 2014-1 // Ведомости съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1991. № 51. Ст. 1798.
2. Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников СНГ: принят в г. С.-Петербурге 17 февр. 1996 г. постановлением на 7-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ.
3. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. М., 1970. Т. 2.
4. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: ок. 100000 слов, терминов и фразеологических выражений / под ред. проф. Л.И. Скворцова. 27-е изд., перераб. М., 2018.
5. Брянская Е.В. Предмет доказывания в квалификации преступного деяния // Вопросы судопроизводства и криминалистики. 2016. № 4(75). С. 95-100.
6. Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. Омск, 2000.
7. Юрчак Е.В Теория вины в праве. М., 2016.
8. Назаров В. И. Виновность как элемент предмета доказывания // Вестн. Северо-Кавказского государственного технического университета. 2009. № 1(18). С. 109-112.
9. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960.
1. About ratification of the Agreement on creation of the Commonwealth of Independent States» (together with the Agreement of December 8, 1991. «About creation of the Commonwealth of Independent States», Protocol of December 21, 1991, «The agreement on coordination institutes of the Commonwealth of Independent States», «Meeting minutes of heads of the independent states», the decision of Council of heads of states of the Commonwealth of Independent States of December 21, 1991, «The agreement on joint efforts concerning nuclear weapon», «The Almaty declaration»): resolution of the Supreme Court of the Russian Federation of December 12, 1991 № 2014-1 // Sheets of a congress of People's Deputies and Supreme Council of the Russian Federation. 1991. № 51. Art. 1798.
2. The model Code of Criminal Procedure for the State Parties of the CIS: 17 Febvre are accepted in St.-Petersburg. 1996 the resolution at the 7th plenary session of Inter-parliamentary Assembly of the State Parties of the CIS.
3. Strogovich M.S. Course of the Soviet criminal trial: in the 2nd TM, 1970. Vol. 2.
4. Ojegov S.I. Explanatory dictionary of Russian: apprx. 100000 words, terms and phraseological expressions / ed. by the prof. L.I. Skvortsov. 27th prod., rev. Moscow, 2018.
5. Bryanskaya E.V. Predmet of proof in qualification of criminal action // Questions of legal proceedings and criminalistics. 2016. № 4(75). P. 95-100.
6. Martsev A.I. General questions of the doctrine of crime. Omsk, 2000.
7. Yurchak E. In the theory of fault in law Moscow, 2016.
8. Nazarov V.I. Guilt as proof subject element // Bull. of the North Caucasian State Technical University. 2009. № 1(18). P. 109-112.
9. Kudryavtsev V.N. Objective party of crime. Moscow, 1960.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Цацуро Вера Андреевна, преподаватель кафедры уголовного процесса Кубанского государственного университета; e-mail: tss.va@ya.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
V.A. Tsatsuro, Lecturer of the Chair of Criminal Procedure of the Kuban State University; e-mail: tss.va@ya.ru
77
