CC BY
109
тривуня молодого ученого
УДК 343.9
Васильев Дмитрий Сергеевич Vasiliev Dmitriy Sergeevich
аспирант
Юридический институт Сибирского федерального университета (660075, Красноярск, ул. Ма-ерчака, 6)
post-graduate (student)
Law institute Siberian federal university (6 Maerchaka st., Krasnoyarsk, 660075) E-mail: Linkin30Dima@yandex.ru
Пределы применения постпенитенциарных мер безопасности The scope of post-penitentiary security measures
В статье анализируются пределы допустимого ограничения прав человека при применении постпенитенциарных мер безопасности. Автор анализирует подходы к определению указанных пределов, исследует возможность применения имеющихся в теории подходов к определению пределов применения к постпенитенциарных мер безопасности.
Ключевые слова: меры безопасности, рецидивная преступность, профилактика преступлений, ограничение прав человека , пределы мер безопасности .
The article analyzes the limits of permissible restrictions on human rights for ex-offenders in applying security measures. The author analyzes the approaches to defining these boundaries, investigating the possibility of applying existing theory in approaches to the definition of the limits to ex-offenders and security measures.
Keywords: security measures, recurrent criminality, crime prevention, the restriction of human rights, the limits of security measures.
Исследование статистики преступности показывает, что многие правонарушители к уголовной ответственности привлекаются не в первый раз. Так, в 2000 году в стране было зарегистрировано 651,5 тысяч преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления; в 2005 — 517,4; в 2011 — 533,5; в 2012 — 583,2; в 2013 — 613,8; в 2014 — 635,6 (с учетом данных по Крымскому федеральному округу) [1].
Согласно статистике за период с января по сентябрь 2015 года в России выявлено 415 658 лиц, ранее совершавших преступления, при этом динамика по сравнению с аналогичным
периодом прошлого года составила 9,0%, а удельный вес в общем числе выявленных лиц составил 51,2%. Высоким остается также количество преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления: 513 тыс. при росте с 7,9% и удельном весе 54,1% [2].
Приведенная статистика отражает не только высокий уровень рецидивной преступности, но и тенденцию к ее росту.
Вместе с тем, необходимо учитывать, что рецидивная преступность обладает повышенной опасностью, которая, по мнению В. Степашина, заключается прежде всего в опасности
Таблица 1
Всего Дина- мика,% Удельный вес в общем числе выявленных лиц,% В том числе несовершеннолетних
Всего Динамика,% Уд. вес,%
Кол-во лиц, ранее совершавших преступления 415 658 9,0 51,2 10 419 4,8 25,3
Кол-во преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления 513 597 7,9 54,1
самой личности преступников, повторно совершающих преступные деяния. Кроме того, высокий уровень рецидивной преступности отражает определенные проблемы в различных областях: недостатки системы исполнения наказаний, низкая эффективность превентивного воздействия действующего законодательства, несовершенство системы мер ресоциализации отбывших наказание лиц, влияние криминальной субкультуры, асоциальный образ жизни преступника и т. д. [3].
Отмечая повышенную опасность рецидивной преступности, В.И. Горобцов указывает, что столь пристальное внимание к теме борьбы с общественно опасными проявлениями со стороны лиц, ранее подвергавшихся мерам уголовно-правового воздействия, обусловлено целым рядом обстоятельств: недостижением целей уголовного наказания в отношении указанных лиц, повышенной общественной опасностью данной категории преступлений, негативным влиянием с их стороны на других граждан (в первую очередь из числа несовершеннолетних и молодежи) [4, с. 7].
Кроме того, как отмечает А.И. Абатуров, социальная опасность лиц, освобожденных из мест лишения свободы, состоит в том, что более половины из них не имеют или утратили связи с семьями, как правило, у них отсутствует жилье, они имеют низкий уровень образования. Все это создает значительные трудности в возвращении таких лиц на путь честной жизни [5].
Таким образом, с учетом приведенных данных можно утверждать, что рецидивная преступность требует специальных мер реагирования, которые будут направлены непосредственно на борьбу с рецидивной преступностью. Представляется, что такие меры должны быть направлены на ограничение возможности совершения повторных преступлений посредством ограничения прав и свобод лиц, совершивших повторные преступления.
Такие ограничения следует именовать постпенитенциарными мерами безопасности, под которыми мы понимаем меры некарательного ограничения поведения лиц, освобожденных из мест лишения свободы, применяемые соразмерно характеру и степени общественной опасности преступления, его тяжести, личности лица, отбывшего наказание в местах лишения свободы, применяемые на определенный срок или бессрочно и имеющие собственный механизм реализации, с целью защиты общества и его членов от повторного совершения преступных посягательств указанными лицами.
Вместе с тем, актуальным является вопрос о том, допустимы ли в принципе подобные ограничения прав и свобод лиц, повторно совершивших преступления, и если да, то каковы пределы подобных ограничений.
Проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина сохраняет свою актуальность в связи с высокой социальной значимостью как ценностей прав и свобод личности, так и охраняемых посредством вводимых ограничений интересов общества и государства [6].
Вместе с тем, общепризнано, что права и свободы личности в государстве, ее интересы не должны противопоставляться правам и свободам других людей. Наряду с общепризнанными правами и свободами человека существуют и общепризнанные ограничения большинства из них [7].
Личность и ее права невозможно рассматривать изолированно друг от друга. Современные развитые общества признают значимость индивидуализма, который является важным фактором общественного развития. Однако индивидуализм не должен перерастать в пренебрежение интересами других людей, их безопасностью. Общество не может предоставить человеку безграничную свободу, так как это приведет к конфликтам индивидуальных интересов. Люди, осуществляя свои права и свободы, взаимодействуют друг с другом. В процессе этого взаимодействия интересы, права, действия одних людей могут вступать в противоречие с интересами , правами и поступками других, с обеспечением их безопасности. Поэтому перед каждым государством встают задачи согласования этих прав, способствования достижению компромиссов между несовпадающими правами (действиями) людей. Именно необходимость соблюдения баланса между правами и свободами личности и интересами общества, государства в целом обусловила появление института допустимых правомерных ограничений государством индивидуальных прав и свобод. Уважение прав и свобод других людей является одним из важнейших оснований для ограничения прав и свобод личности. Государство преследует цель, чтобы каждый человек осознавал, что права других людей заслуживают не меньшей защиты, чем его собственные [7].
В то же время некоторые авторы рассматривают проблему ограничения прав человека с точки зрения условий, пределов реализации этих прав, нормативного сужения круга возможностей, временного сокращения (либо уменьшения) пользования благом, составляющим пред-
мет субъективного права, как по содержанию, так и по времени, а не с позиции ограничения свободы или правомочий как содержания того или иного права, составляющего основу правового статуса личности или организации [6].
Таким образом, большинство ученых приходят к выводу о том, что ограничение прав и свобод человека не только возможно, но и необходимо. Ключевая проблема — не сами ограничения, а их пределы, которые устанавливаются в целях защиты прав и свобод других людей.
Вместе с тем, ограничение прав и свобод человека и гражданина всегда возможно в определенных пределах, которые устанавливаются в целях недопущения ограничения прав и свобод в тех случаях, когда в этом нет необходимости.
В соответствии с частью 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 года при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года устанавливает в своих нормах цели ограничений прав и свобод, а также требование их введения на основании закона [6].
Соразмерность, законность, демократизм и целевой характер ограничений прав и свобод устанавливаются в положениях Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 года. Статья 4 Пакта определяет, что государство может устанавливать только такие ограничения прав, которые определяются законом, и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, исключительно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическом обществе. Согласно статье 5 данного правового акта ничто в Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в нем. Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в какой-либо стране в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в Пакте
не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме [6].
Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Таким образом, указанные нормы прямо допускают ограничение прав человека, устанавливая одновременно некоторые ограничения, в частности указывая, что ограничение прав человека возможно только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено законом и только для достижения установленных Конституцией целей.
С учетом того, что содержанием постпенитенциарных мер безопасности являются определенные ограничения прав человека, то исходя из положений указанной части 3 статьи 55 Конституции РФ следует, что постпенитенциарные меры безопасности могут применяться только в том случае, если они прямо предусмотрены законом и в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Фактически в указанной норме говорится о том, что для применения постпенитенциарных мер безопасности требуется правовое основание, а именно наличие в законодательстве прямо предусмотренных оснований для применения постпенитенциарных мер безопасности. При этом, исходя из положений Конституции, постпенитенциарные меры безопасности не могут быть предусмотрены подзаконными актами, такими как указы Президента, постановления Правительства и т. п.
Стоит отметить, что для определения пределов ограничения прав и свобод человека и гражданина используются различные подходы. В частности, Н.В. Щедрин выделяет территориальный (пространственный), временной (дав-ностный) и личностный (персональный) подходы к ограничению прав и свобод человека [8, с. 69].
Мы полагаем, что указанные подходы, используемые при определении пределов ограничения прав человека, вполне могут быть применимы и для целей определения пределов применения постпенитенциарных мер безопасности.
Территориальный подход. Меры безопасности действуют на территории, подведомственной законодательному, исполнительному или судебному органу, который принимает решение
о возможности применения мер безопасности или их реального применения. В общем виде пространственные параметры применения мер безопасности определяет законодатель (государственная граница, закрытое административно-территориальное образование, зона охраняемого объекта, зона контртеррористической операции), а затем конкретизирует орган, в компетенцию которого входит принятие решения [8, с. 69—70]. Постпенитенциарные меры безопасности также могут быть ограничены определенной территорией, в качестве примера можно привести ограничение в виде запрета выезда за установленные судом пределы территории, назначаемое судом в качестве административного ограничения при административном надзоре [9].
Временной подход. Большинство ограничений, представляющих собой содержание мер безопасности, ограничены определенным сроком действия. В частности, часть 3 статьи 86 УК РФ устанавливает сроки погашения судимости для преступлений с различной степенью тяжести. По истечении указанных сроков многие из мер безопасности прекращают свое действие, в частности в качестве примера можно привести административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы [9].
В то же время часть постпенитенциарных мер безопасности сохраняет свое действие и после погашения судимости, такие постпенитенциарные меры безопасности носят бессрочный характер, к примеру, запрет занимать должность судьи лицам, имеющим, либо имевшим судимость, а также лицам, уголовное преследование в отношении которых прекращено по не реабилитирующим основаниям [10].
Здесь стоит отметить явное противоречие. Часть 6 статьи 86 УК РФ устанавливает, что «погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, предусмотренные настоящим Кодексом, связанные с судимостью». Вместе с тем, фактически погашение или снятие судимости аннулирует в первую очередь уголовно-правовые последствия, многие общеправовые последствия продолжают действовать и носят бессрочный характер. Таким образом, очевидно, что сроки судимости нельзя использовать в качестве основания определения сроков для применения постпенитенциарных мер безопасности.
В данном случае стоит отметить позицию Н.В. Щедрина, который предлагает использовать термин «сроки безопасной давности», по истечении которых следует исходить из презумпции отсутствия общественной опасности
лица, совершившего преступление [8, с. 71], а следовательно, и из отсутствия оснований для ограничения прав такого лица.
Здесь стоит отметить несколько исключений, в частности, в отношении объектов усиленной (повышенной) охраны [8, с. 14] есть смысл сделать ограничения бессрочными, так как сама значимость объекта требует исключить любые возможные риски причинения вреда данному объекту. В качестве примера можно привести институт детства (объект усиленной охраны) и меру безопасности в виде ограничения допуска к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства (с частием несовершеннолетних) лиц, имеющих или имевших судимость [11].
В то же время, хотя принципы установления сроков безопасной давности юридической наукой не выработаны, совершенно очевидно, что в основе их определения должны лежать два простых, проверенных практикой довода: с одной стороны, вероятность причинения ущерба, исходящая от источника опасности, а с другой — обязанность не ущемлять без особой необходимости свободы самого правонарушителя. Применение принуждения дольше необходимого срока — это к тому же и необоснованные затраты правоохранительных ресурсов [8, с. 71].
Н.В. Щедрин отмечает, что реализация личностного подхода имеет особенности, которые определяются тем, что ограничение прав и свобод личности осуществляется:
1) в связи с попаданием личности в сферу усиленной охраны объекта;
2) в связи с попаданием личности в сферу воздействия источника повышенной опасности;
3) в связи с тем, что личность в силу наличия каких-либо свойств сама становится объектом усиленной охраны;
4) в связи с тем, что источником опасности являются какие-либо свойства личности.
В отношении постпенитенциарных мер безопасности личностный подход заключается в том, что ограничение прав и свобод, представляющее собой содержание постпенитенциарных мер безопасности, осуществляется в связи с тем, что источником опасности являются черты личности преступника.
При этом важными отличительными психологическими особенностями личности преступников (в сравнении с личностными особенностями законопослушных граждан) являются следующие:
тривуня молодого ученого
— общественная опасность, которая заключается в возможности нанесения вреда общественным отношениям в государстве;
— недостаточная социальная адаптирован-ность, слабое усвоение общепринятых норм и ценностей, связанное с трудностями социализации;
— антиобщественные взгляды, интересы и привычки;
— отчужденность от ценностей общества;
— низкий уровень правосознания преступников: они часто не понимают, что от них требует общество, или не желают эти требования выполнять;
— отрицательная оценка прошлой жизни и жизненных перспектив;
— предпочтение в жизненных планах беззаботного существования;
— агрессивность;
— импульсивность, то есть склонность действовать по первому побуждению;
— повышенная ранимость в межличностных отношениях и более частое применение насилия в конфликтах;
— недостаточная способность прогнозировать свое будущее [12].
Также стоит отметить, что указанная опасность не просто должна существовать в абстрактном виде, а должна найти свое выражение в конкретном деянии, которое свидетельствует об опасности лица, а именно в совершении преступления. В.Д. Филимонов отмечает: «Что же касается критериев общественной опасности преступника, то они заключены в том, что им совершено сегодня, а также в его предшествующем поведении и некоторых других обстоятельствах. Мы судим об общественной опасности преступника не на основе умозрительных предположений, а на базе фактических обстоятельств, относящихся к настоящему и прошедшему времени» [13, с. 154].
Вместе с тем, лица, совершившие преступления, представляют собой различную степень общественной опасности, которую можно дифференцировать в зависимости от тяжести совершенного преступления, формы вины и т. п. Для целей применения постпенитенциарных мер безопасности также имеет значение поведение лица в период отбывания наказания в местах лишения свободы, так как такое поведение также может отражать повышенную общественную опасность лица, совершившего преступление.
Таким образом, можно отметить, что некоторые постпенитенциарные меры безопасности назначаются только в отношении лиц, представляющих собой повышенную опасность.
В частности основанием для применения такой меры безопасности, как административный надзор является совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, а также признание лица злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания [9]. Допуская применение административного надзора к указанным лицам, законодатель тем самым подчеркивает, что они представляют собой повышенную опасность для общества и поэтому требуют дополнительных мер контроля за их поведением.
Примечания
1. Федеральная служба государственной статистики [Офиц. сайт]. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/ connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/ infraction/# (дата обращения: 03.11.2015).
2. Генеральная прокуратура Российской Федерации. Портал правовой статистики. URL: http:// crimestat.ru/analytics (дата обращения: 16.11.2015).
3. Степашин В. Спорные вопросы назначения наказания при рецидиве преступлений // Уголовное право. 2009. № 1.
4. Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия: монография. Орел, 1995.
5. Абатуров А.И. Постпенитенциарный контроль: монография. М., 2013.
6. Федотова Ю.Г. Правовые принципы ограничения прав и свобод человека и гражданина в интересах обеспечения обороны страны и безопасности государства // Современное право. 2015. № 4.
7. Ромашов Ю.С. Ограничения основных прав и свобод человека в международном праве и новации в российском уголовном законодательстве // Журнал российского права. 2013. № 11.
8. Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности / О.М. Кылина, Н.А. Никитина, А.Е. Речицкий и др.; под ред. Н.В. Щедрина. Красноярск, 2010.
9. Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы: федеральный закон от 6 апреля 2011 г № 64-ФЗ // Российская газета. 2011. 8 апреля.
10. О статусе судей в Российской Федерации: федеральный закон от 26 июня 1992 г. № 3132-1 // Российская газета. 1992. 29 июля.
11. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1, ч. 1, ст. 3.
12. Борисова С.Е. Психологические особенности личности преступника // Юридическая психология. 2007. № 3.
13. Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника. (Предпосылки, содержание, критерии) / отв. ред. А.Л. Ременсон. Томск, 1970.
