CC BY
33
ПРЕДЕЛ ПОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФСКОЙ ЛИРИКЕ У. ВОРДСВОРТА
И.Б. Казакова
Ключевые слова: Вордсворт, неоплатонизм, неоплатоническая философия, английский романтизм, познание.
Keywords: Wordsworth, Neoplatonic philosophy, English
romanticism, cognition.
Английский романтик Уильям Вордсворт (1770-1850) - поэт, в творчестве которого проблема познания человеком мира и самого себя является одной из самых главных. Многие стихотворения разных лет, а
также главное произведение Вордсворта - поэма «Прелюдия» -изображают, каким образом происходит постепенное приближение человека к такому уровню знания о мире, который следует считать предельным. Поэт не акцентирует этот момент предельности, не озвучивает мысль о том, что существует подобная граница, однако его творчество неизбежно подводит читателя к этой мысли. Чтобы понять, как Вордсворт приходит к проблеме границы познания и как ее решает, необходимо уяснить характер его воззрений на мир и на взаимоотношения человека и природы.
По наблюдению историка литературы М. Абрамса, существуют два подхода к пониманию творчества Вордсворта, две разных точки зрения, которые М. Абрамс характеризует так: «Вордсворт как по
преимуществу простой, однозначный поэт элементарных чувств, человечности и жизненной радости, и Вордсворт как по преимуществу сложный поэт странных, парадоксальных, двусмысленных и темных высокопарностей...» [Abrams, 1984, с. 147]. Подобная ситуация объясняется характером поэзии английского романтика, в которой за кажущейся простотой и прозрачностью скрывается подлинно философское содержание. Многие поэтические произведения Вордсворта, его теоретические заметки и рассуждения позволяют сделать заключение о его склонности к неоплатонизму - философской системе, разработанной античным мыслителем Плотином в III веке н.э. на основе учений Платона и Аристотеля и игравшей затем значительную роль в европейской интеллектуальной жизни на протяжении всей последующих культурных эпох. Рассмотрим, в чем заключаются основные моменты неоплатонической системы.
Главная особенность философии Плотина, исходный пункт всех неоплатонических построений - это учение о Едином. Единое (Благо, Бог) - наивысшая ступень всего бытия, «охват всего существующего в одной неделимой точке» [Лосев, 2000, с. 222]. Единое находится везде и нигде конкретно. Будучи предельным всеединством, оно выше всяких категорий разума. Его можно понимать как потенцию, возможность всякого бытия и смысла. Единое не оформлено, но является источником всякой формы. Порождая путем эманации последующие уровни бытия, Единое расчленяет свое единство - так возникает Ум, или мир идей -первообраз всех вещей, затем Душа, в которой идеи Ума становятся одушевляющими силами или принципами. Единое вместе с Умом и Душой составляют так называемую неоплатоническую триаду. Следующий уровень - Космос - это уже область не становления, а ставшего, и всякое движение и изменение здесь происходит не само по
себе, а от Души. Ценность чувственного мира обусловлена, с точки зрения неоплатонизма, присутствием в нем оформляющих и одушевляющих материю идей (эйдосов, форм), которые нисходят в этот мир из интеллигибельной - умопостигаемой - сферы (то есть Единого, Ума и Души) благодаря бесконечным эманациям из высших сфер в низшие. И в этом чувственном мире каждое индивидуальное существо -и, в первую очередь, человек - повторяет в себе структуру мироздания, так как является единством и обладает умом и душой. Иными словами, человеческие ум и душа - это не только часть, но и полное отражение Мировых Ума и Души. Именно это делает возможным для человека познание истинного - высшего - мира, так как в неоплатонизме подобное познается только подобным.
Неоплатонические интерпретации творчества Вордсворта, которые, в соответствии с мнением М. Абрамса, должны быть отнесены к проблематичному подходу, встречаются в истории литературы нечасто. Например, М. Рейдер хотя и говорит об интересе Вордсворта к платоновской философии [Rader, 1967, с. 71-78], обращает внимание далеко не на все важные платонические и неоплатонические моменты в его поэзии, ограничившись анализом с этой точки зрения только «Оды бессмертию» [Rader, 1967, с. 169-171]. Более тщательно элементы неоплатонической философии в творчестве английского поэта рассматриваются в исследовании одного из крупнейших американских литературоведов-герменевтиков Э.Д. Хирша, который, однако, сосредотачивается на сравнении мировоззрений Вордсворта и Шеллинга, не стремясь возводить взгляды обоих к их общему первоисточнику - учению Плотина. Э.Д. Хирш относит неоплатонизм к далеко не самым значительным для Вордсворта интеллектуальным традициям [Hirsch, 1960, с. 11], с чем очень трудно согласиться. Рассмотрев формирование мировоззрения поэта и его творчество, мы сможет убедиться в том, какое важное место в них занимали неоплатонические представления.
Интерес к платонической философии возник у Вордсворта во многом под влиянием Кольриджа и пришел на смену увлечением философией Спинозы, которого Вордсворт читал в 1797-1803 годах [Rader, 1967, с. 66, 71]. Кольридж и Вордсворт обсуждали сочинения и самого Платона и неоплатонических авторов, в том числе кембриджских платоников [Rader, 1967, с. 72-76]. Привязанность к Платону сохранилась у Вордсворта на всю жизнь, о чем свидетельствуют, например, слова поэта из письма 1844 года, в котором он характеризует философию Канта, Фихте и Шеллинга как «скучные сочинения» [Rader,
1967, с. 41]. «Тем не менее, - добавляет он, - в них есть многое от Платона, и за это я их уважаю; англичане, с их пристрастием к Аристотелю, обладают только половиной истины; в голосе философии должны быть слышны оба - и Платон, и Аристотель» [Rader, 1967, с. 41].
Знакомство с философией Платона, несомненно, сыграло большую роль в интеллектуальной жизни поэта, однако не стало в ней поворотным пунктом: сочинения Вордсворта и до его платоновских штудий были наполнены духом платонизма. По замечанию исследователя, «Вордсворт знакомился с Платоном в природе, а не по книгам» [Rader, 1967, с. 72]. Свидетельством платонизма Вордсворта являются многие его стихотворения разных лет, автобиографическая поэма «Прелюдия» (1798-1805). В творчестве английского романтика можно найти не только отдельные моменты платонической философии, но ее обобщение и систематизацию, которые придают мировоззрению поэта законченный (то есть неоплатонический) вид. Убедиться в этом можно, обратившись к вопросу о познании и его пределах в неоплатонизме и в сочинениях Вордсворта.
Плотин подробно разработал учение о ступенях познания, которые ведут человека все выше и выше - от материальной оболочки к сущности любой вещи - ее душе, затем к умопостигаемому миру и, наконец, к слиянию с Единым. Это поэтапное движение к высшей цели - сверхразумному и сверхчувственному Благу, описанное в неоплатонической философии, можно обнаружить и в поэзии Вордсворта. Стихотворение «Строки, написанные на расстоянии нескольких миль от Тинтернского аббатства при повторном путешествии на берега реки Уай» (1798) - одно из самых показательных в этом отношении.
Изображение постепенного проникновения в сущность мира неразрывно связано у Вордсворта с фундаментальной для неоплатонизма идеей тождества познающего и познаваемого. Вспоминая о том, какой для него была природа в юности, Вордсворт пишет:
Тогда была природа (В дни низменных, мальчишеских утех,
Давно прошедших бешеных восторгов)
Всем для меня. Я описать не в силах Себя в ту пору. Грохот водопада Меня преследовал, вершины скал,
Гора, глубокий и угрюмый лес -
Их очертанья и цвета рождали Во мне влеченье - чувство и любовь,
Которые чуждались высших чар,
Рожденных мыслью, и не обольщались Ничем незримым.
(Пер. В. Рогова) [Вордсворт, 2001, с. 217]
Потом для поэта наступило время, когда природа предстала перед ним с другой стороны: «Я теперь /Не так природу вижу, как порой /Бездумной юности, но часто слышу / Чуть слышную мелодию людскую /Печальную, без грубости, но в силах / Смирять и подчинять» [Вордсворт, 2001, с. 219].
Теперь он ощущает природу как антропоморфное -одухотворенное, даже мыслящее начало, видит в ней источник нравственности [Вордсворт, 2001, с. 219]. (В «Прелюдии» поэт говорит о себе: «...To every natural form, rock, fruit or flower, / Even the loose stones that cover the highway, /1 gave a moral life... » [Wordsworth, 1926, c. 98])1.
Эта описанная Вордсвортом эволюция в его взаимоотношениях с природой соответствует тому, что Плотин говорит о нашем познании прекрасного (то есть любви, влечения к нему) в материальном и интеллигибельном мире. Первой ступенью такого познания является влечение к чувственно-прекрасному, к тому, что оживотворено душой, но не к самой душе и ее сверхчувственному истоку. Влечение к внешней, телесной красоте природы в приведенных стихах выражено в предпочтении, которое отдавалось поэтом наиболее материальным, менее всего просветленным духовным началом вещам и явлениям -горам, скалам, темным лесам. Но основатель неоплатонизма утверждает, что дальнейшее познание ведет душу от телесного к тому, что ей более родственно, к тому, что действительно прекрасно и потому является истинной целью познания, - к красоте идей. Плотин говорит: «Кто увидел прекрасное в телах, должен не останавливаться на этом, но должен, в сознании, что это - только образы, следы и тени, бежать к тому, в отношении чего это является образами» [Плотин, 2000, с. 557]. Этой следующей ступенью, по словам философа, является познание прекрасного в душах [Плотин, 2000, с. 557-558]. Единственная возможность для человека увидеть душевно-прекрасное - это смотреть в свою собственную душу, и если человек может обнаружить прекрасное
1 «.. .Каждой природной форме, скале, плоду или цветку, / Даже камням на дороге / Я приписывал моральную жизнь.».
в своей душе, он сможет увидеть его и в окружающем мире. Но следует предположить, что справедливо и обратное: тот, кто способен видеть душевно-прекрасное вне себя, тот понимает, какова его собственная душа, в чем ее ценность и ее предназначение. Согласно Плотину, для того чтобы разглядеть внутренним зрением красоту собственной души, «сначала нужно приучить самую душу видеть прекрасные занятия, потом прекрасные произведения, не те, которые создаются искусствами, но те, которые создаются так называемыми хорошими людьми» [Плотин, 2000, с. 558]. «Потом, - говорит философ, - рассматривай душу тех, кто творит прекрасные дела» [Плотин, 2000, с. 558]. Основатель неоплатонизма видит в познании этого, говоря современным языком, нравственного добра промежуточный этап в приближении к познанию красоты ума и, затем, к познанию самого сверхпрекрасного и сверхнравственного Единого; по словам А.Ф. Лосева, здесь «телесное восходит к душевному, душевное к умному, умное к единому» [Лосев,
2000, с. 566].
То, что Вордсворт говорит о своем зрелом отношении к природе, более всего напоминает вторую - душевную - ступень неоплатонического восхождения, с тем, однако, отличием, что поэт открывает для себя душевную, нравственную красоту не только в человеческих поступках, но и в природе, глубинный смысл которой становится в его глазах полным соответствием содержанию человеческой души. Вордсворт пишет о том, что воспоминания о прекрасном ландшафте стали вызывать у него особые чувства:
...Чувства
Отрад забытых, тех, что, может быть,
Немалое влияние окажут На лучшее, что знает человек, -На мелкие, невидные деянья Любви и доброты
[Вордсворт, 2001, с. 215].
Таким образом, природа помогает человеку раскрыть самого себя: «... Я рад признать /В природе, в языке врожденных чувств / Чистейших мыслей якорь, пристань сердца, /Вожатого, наставника и душу /Природы нравственной моей» [Вордсворт, 2001, с. 219].
Это опосредованное созерцанием природы проникновение в нравственную суть человеческой души становится у Вордсворта, как и познание душевной красоты у Плотина, подготовительным этапом на пути к постижению красоты Ума и его идей. Вордсворт пишет о
состоянии, когда открывшаяся для самой себя человеческая душа приобретает способность к подобному познанию:
О, верю я:
Иным я, высшим даром им обязан,
Блаженным состояньем, при котором Все тяготы, все тайны и загадки,
Все горькое, томительное бремя Всего непознаваемого мира Облечено покоем безмятежным,
Когда благие чувства нас ведут,
Пока телесное дыханье наше И даже крови ток у нас в сосудах Едва ль не прекратится - тело спит,
И мы становимся живой душой,
А взором, успокоенным по воле Гармонии и радости глубокой,
Проникнем в суть вещей.
[Вордсворт, 2001, с. 215]
В этом фрагменте «Тинтернского аббатства» предложенная Плотином градация познавательных способностей и соответствующих им ступеней познания представлена очень отчетливо: душа начинает постигать мир, когда освобождается от телесных ощущений, и достигнутая гармония внутреннего и внешнего позволяет перейти с душевного уровня на умный, освещенный светом идей. На этом уровне, согласно основателю неоплатонизма, душа начинает видеть «великое сияние» Ума. [Плотин, 2000, с. 558]. Плотин говорит: «Если ты находишься в таком состоянии и видишь самого себя и в чистом виде встретился с самим собою, <...> не имея ничего, что, будучи чуждым, примешивалось бы к самому тебе внутри, но будучи всецело только истинным светом <. >; если ты увидел, что ты стал таким, достигшим уже такового внутреннего зрения, то - возмужайся о себе и воспрянь уже отсюда, не нуждаясь больше ни в каком руководителе, и виждь со тщанием. Ибо только такой глаз видит великую красоту» [Плотин, 2000, с. 558]. Комментируя это место, А.Ф. Лосев пишет о таком моменте соединения стихийной, текучей души с неподвижным, собранным умом, что душа «не только собрана воедино вместо обычной распущенности и рассеянности, но еще и несет на себе эйдос ума, поскольку здесь ум обручается с душой <. > Стихийность души зацвела здесь неподвижным, умным эйдосом. .Красота души есть ее умное безмолвие, величавый покой мудрости, пребывающий в себе и ни в чем
не заинтересованный» [Лосев, 2000, с. 565]. Иными словами, индивидуальная душа поднимается над собой и созерцает ум, в котором она узнает себя, но не как вечно текучую и подвижную область, а как застывшую и неизменную в своем совершенстве, и этот процесс восхождения и самопознания человеческой души полностью соответствует тому, что происходит во взаимоотношениях Мировой Души и Мирового Ума.
У Вордсворта, как и у Плотина, душа, успокаиваясь, то есть приближаясь к уму, приобретает способность к более глубокому познанию интеллигибельного мира. Но поэт говорит здесь не о познании эйдосов ума, что следовало бы предположить, исходя из неоплатонических представлений. Обозначенный в этом фрагменте Вордсвортом предел познания, которого достигает душа, - это проникновение в «жизнь вещей» («the life of things» [Вордсворт, 2001, с. 214]). Это расхождение с неоплатонизмом - принципиальное для английского поэта, поскольку даже в своих близких философии Плотина воззрениях он отказывается покидать пределы природного мира. Интеллигибельное интересует поэта лишь в той мере, в какой оно присутствует в чувственной природе - как оживляющая и одушевляющая сила, как смысл и форма отдельных вещей. Именно поэтому у Вордсворта отсутствует завершающая ступень познания -восхождение к Единому, сверхумный экстаз, в котором исчезает покров всего прекрасного и оформленного и остается только ощущение полного слияния с Благом.
В состоянии просветленного созерцания природы, к которому приходит душа лирического героя в «Тинтернском аббатстве», те же самые предметы и явления, что прежде вызывали у него бурную, неосмысленную страсть и потому сами казались ему мало одухотворенными, теперь наполнены духом и смыслом - даже нравственным смыслом. Все это не противоречит неоплатонизму с его принципом тождества познающего и познаваемого, но важным для Вордсворта поворотом этой мысли является то, что раскрытие сферы эйдосов осуществляется у него не как восхождение в сверхчувственную область, а как обретение высшего смысла внутри чувственного космоса. Каждая вещь у Вордсворта потенциально совершенна, но раскрытие ее совершенства связано с самораскрытием совершенства созерцающей ее души. И наоборот, человеческая душа самосовершенствуется (то есть раскрывает для себя свою сущность) благодаря созерцанию природы: «....Уверен, что Природа не предаст / Ее любивший дух.../ ...Она способна / Так мысль настроить нашу, так исполнить /Прекрасным и
покойным, так насытить /Возвышенными думами... » [Вордсворт,
2001, с. 221]. Таким образом, Вордсворт утверждает, что степень одушевленности природы зависит от степени одушевленности созерцающего ее, что природа открывает человеку свою сущность ровно настолько, насколько он может ее воспринять.
На первый взгляд, из вышесказанного можно заключить, что неоплатоническая гносеология отражена у Вордсворта не полностью. Однако если выделить в проблеме постижения Единого две стороны -«объективно-реальную» (пользуясь терминологией А.Ф. Лосева), то есть познание Единого как объективно существующего первоистока всякого единства, и «субъективно-психическую», то есть познание Единого как раскрытие принципа единства в отдельных вещах, - близость Вордсворта неоплатонизму и в вопросе познания Единого как высшей цели всякого познания становится очевидной. Если посмотреть на плотиновское учение с этой точки зрения, всякое познание единичной вещи окажется поэтапным восхождением от ее первоначального выделения «из бесконечного хаоса вещей» [Лосев, 2000, с. 547] к ее узнаванию, обусловленному присутствием в нас ее идеи, и, наконец, полному единению ума с созерцаемой вещью - единению, в котором эта вещь постигается не через категории мышления, а через прикосновение к ее сущности. Таким образом, когда Вордсворт говорит: «И мы становимся живой душой, /А взором, успокоенным по воле /Гармонии и радости глубокой, /Проникнем в суть вещей» [Вордсворт, 2001, с. 215], - с неоплатонической точки зрения это означает, что постижение вещей чувственного мира, на котором, казалось бы, поэт и останавливается, все равно неизбежно связано с приближением к Единому - источнику и мышления, и бытия.
Нигде в сочинениях Вордсворта нельзя встретить свидетельств его веры в возможность для человека выйти в своем познании за пределы чувственного мира. В этом - отличие взглядов английского романтика от неоплатонизма. Но, с другой стороны, хотя Вордсворт и не описывает такого восхождения ума, он совершенно в неоплатоническом духе видит в будничном общении с вещами природного мира процесс постижения высшей истины, доступной каждому из нас, поскольку наши ум и душа являются выражением и отражением этой истины. Мы познаем мир, проникая сквозь внешнюю оболочку к идеям-сущностям индивидуальных вещей и достигая сверхумного единства с объектом познания. Это познание является одновременно и самопознанием, поскольку познать что-либо согласно Плотину можно, лишь обнаружив это содержание в себе самом.
Итак, проблема границы познания у Вордсворта разрешается вполне в традициях неоплатонизма, но за одним серьезным исключением: весь путь познания и характер каждого его этапа представляют собой полную аналогию неоплатонической гносеологии, однако высшая цель познания у него достигается не в умопостигаемой сфере, а в мире материальной природы.
Литература
Вордсворт У. Избранная лирика : сборник. М., 2001.
Лосев А.Ф. История античной эстетики : Поздний эллинизм. Харьков ; М., 2000.
Плотин. О прекрасном (I 6) // Лосев А.Ф. История античной эстетики : Поздний эллинизм. Харьков ; М., 2000.
Abrams M.H. The Correspondent Breeze : Essays on English Romanticism. New York ; London, 1984.
Hirsch E.D. Wordsworth and Schelling : A typological Study of Romanticism. New Haven, 1960.
Rader M. Wordsworth : A Philosophical Approach. Oxford, 1967.
Wordsworth W. The Prelude; or Growth of a poet’s mind. Oxford, 1926.
