CC BY
13
УДК 347.44
Гордина Ю.В. студентка магистратуры Дальневосточный филиал Всероссийской академии внешней торговли Российская Федерация, г. Петропавловск-Камчатский
Насонова О. О. старший преподаватель Дальневосточный филиал Всероссийской академии внешней
торговли
Российская Федерация, г. Петропавловск-Камчатский
ПРЕДДОГОВОРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В РОЗНИЧНОЙ
ТОРГОВЛЕ
Аннотация: в статье проведен анализ понятия преддоговорной ответственности в гражданском праве. Рассмотрен принцип добросовестности поведения участников при ведении переговоров о заключении договора, а также вопрос объема возмещения стороной переговоров преддоговорных убытков за нарушение ею обязанности информирования контрагента в сфере розничной торговли, сопряженное с признанием недействительным (незаключенным) того договора, заключением которого эти переговоры увенчались.
Ключевые слова: преддоговорная ответственность, деликтная ответственность, упущенная выгода, объем убытков.
Gordina Yu. V. master student
Russian Foreign Trade Academy Far Eastern Branch Russian Federation, Petropavlovsk-Kamchatsky
Nasonova O. O. Senior Lecturer
Russian Foreign Trade Academy Far Eastern Branch Russian Federation, Petropavlovsk-Kamchatsky PREDICTIVE RESPONSIBILITY IN RETAIL TRADE
Annotation: the article analyzes the concept of pre-contractual liability in civil law. The principle of conscientious behavior ofparticipants in negotiating the conclusion of the contract, as well as the question of the amount of compensation by the party of negotiating pre-contractual damages for violation of the obligation to inform the counterparty in the retail sector, recognizing invalid (unconcluded) of the contract, the conclusion of which the negotiations were crowned.
Keywords: pre-contractual liability, tort liability, loss of profit, amount of losses.
Интенсивное развитие коммерческого оборота привело к усложнению договорных связей в розничной торговле, замене традиционной купли -продажи новыми видами договорных отношений, что находит отражение в совершенствовании организационно-правовых форм сбыта и продвижения товаров, в появлении новых типов контрактов.
Сложные договорные конструкции, а также возможности электронных коммуникаций предопределили появление новых форм взаимодействия участников розничной торговли при заключении договоров, среди которых большое распространение получило ведение деловых переговоров. Деловые переговоры позволяют сторонам быстрее находить компромиссные решения при заключении коммерческих сделок. По мере увеличения коммерческого оборота и розничной торговли развитие нормативного регулирования преддоговорных отношений стало неизбежным явлением на национальном уровне.
В силу особой правовой природы преддоговорных отношений институт преддоговорной ответственности в розничной торговле имеет собственный набор средств правовой защиты как договорного, так и внедоговорного характера, которые влекут самостоятельные правовые последствия.
В последнее время все большее распространение получает новый вид гражданско-правовой ответственности - преддоговорная ответственность, наряду с такими классическими видами гражданско-правовой ответственности, как договорная и внедоговорная ответственность. В результате изменений в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ)35 появилась ст. 434.1 «Переговоры о заключении договора».
Например, в связи с неисполнением обязанности продавца предоставить информацию о товаре по договору розничной купли-продажи по ст. 495 ГК РФ может быть предусмотрена договорная ответственность. Или если договор розничной купли-продажи был заключен, после чего выяснилось, что продавец не сообщил всю необходимую информацию о товаре, покупатель вправе отказаться от договора, потребовать возврата уплаченной за товар суммы и возмещения других убытков. По сути, мы можем говорить о возникновении договорной ответственности в связи с ненадлежащим исполнением договора. Другие последствия наступают в том случае, если договор так и не был заключен по указанной выше причине: покупатель вправе требовать возмещения убытков в связи с уклонением от заключения договора. Эта ответственность не может быть признана договорной и является по своей сути преддоговорной внедоговорной ответственностью.
Определения преддоговорной ответственности законодатель, к сожалению, не дает, и это порождает множество мнений в науке гражданского права36.
К.В. Севрюгин отмечает, что в вопросе формулировки преддоговорной ответственности «для законодательного закрепления в российском гражданском законодательстве понятия «преддоговорная ответственность»
35 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Российская газета. - 1994. - № 238-239. - 8 декабря
36 Богданов В. В. Гражданско-правовая ответственность в преддоговорных отношениях // Журнал российского права. - 2015. - № 2. - С. 124-135
требуется разностороннее теоретическое исследование данного правового
37
явления»37.
При формулировке определения преддоговорной ответственности в сфере розничной торговли важным является вопрос ее правовой природы: это вид договорной38 или внедоговорной39 ответственности? Так, В.В. Богданов отмечает, что «попытки определить единую природу преддоговорной ответственности, во всяком случае, исходя из норм действующего законодательства, вряд ли могут быть успешными»40. Исходя из этого ученый называет преддоговорную ответственность договорно-деликтной. О двойственности природы преддоговорной ответственности заявляет и И.3. Аюшеева, отмечая при этом, что «по своей сути преддоговорная ответственность - это ответственность за злоупотребление правом»41. Такой же характеристики преддоговорной ответственности придерживается и Д.Е. Богданов42.
И.3. Аюшеева преддоговорную ответственность формулирует в широком и узком смысле. Так, в широком смысле она представляет собой «всю совокупность предусмотренных гражданским правом мер принуждения имущественного характера, применяемых к лицам, не исполнившим или исполнившим ненадлежащим образом любые так называемые преддоговорные обязанности, предусмотренные законом, возникшие на преддоговорной стадии в рамках организационных преддоговорных отношений; допустившим злоупотребление правом на стадии заключения договора, недобросовестно ведущим переговоры о заключении договора, давшим неверные заверения об обстоятельствах на стадии до его заключения
43
и т.п., независимо оттого, заключен или не заключен договор» .
Из приведенного определения, однако, можно прийти к выводу, что позиция И.3. Аюшеевой в вопросе формулировки преддоговорной ответственности тяготеет к лагерю последователей договорной природы ответственности.
Основополагающим принципом позитивной преддоговорной ответственности, в том числе в сфере в сфере розничной торговли, является принцип добросовестности поведения участников при ведении переговоров о заключении договора. Этот принцип закрепляется в п. 2 ст. 434.1 ГК РФ.
37 Севрюгин К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. Право. Вып. 20. - 2009. - № 21 (159). - С. 61
38 Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в российском гражданском праве // Вестник ВАС. - 2017. - № 3. - С. 27
39 Кучер А. Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. - М., 2015. - С. 221
40 Богданов В. В. Указ.соч. С. 133
41 Подузова, Е. Б. Круглый стол «Новеллы судебной практики по вопросам гражданско-правовой ответственности (30 ноября 2016 г. в рамках VI Московской юридической недели: обзор выступлений)» // Актуальные проблемы российского права. - 2017. - № 1 (74). - С. 36
42 Богданов Д. Е. Справедливость как основное начало определения размера преддоговорной ответственности // Адвокат. - 2014. - № 4. - С. 21
43 Аюшеева И. З. Преддоговорная ответственность: новеллы гражданского законодательства и судебной практики // Lex Russica. - 2017. - № 5 (126). - С. 143
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»44 декларируются принципы добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и, кроме того, устанавливается ответственность за причиненные убытки в связи с недобросовестным ведением или прерыванием переговоров, которая и получила впоследствии формулировку «преддоговорная» (п. 1). Наряду с указанным постановлением Пленума Верховного Суда РФ, вопросы о добросовестности поведения сторон при ведении переговоров о заключении договора и о преддоговорной ответственности за отступление от данного преддоговорного условия достаточно широко отражены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» и ряде других актов Верховного Суда РФ45.
Например, из п. 20 постановления вытекает следующая позиция Верховного Суда РФ в отношении проблемного вопроса: «Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки. В результате возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением при проведении переговоров, потерпевший должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы не вступал в переговоры с недобросовестным контрагентом. Например, ему могут быть возмещены расходы, понесенные в связи с ведением переговоров, расходы по приготовлению к заключению договора, а также убытки, понесенные в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом». Закономерен и вопрос о том, на какой стороне лежит бремя доказывания отсутствия добросовестности в поведении, приведшем к спорной ситуации. В п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ установлена обязанность истца, заключающаяся в необходимости доказательства преднамеренного недобросовестного поведения ответчика, приведшего к наступлению вреда в имущественной сфере истца.
Итак, неотъемлемым условием ведения переговоров о заключении договора в сфере розничной торговли является соблюдение принципа добросовестности. В ином случае, при недобросовестности поведения участников преддоговорных отношений в сфере розничной торговли, из-за которой наступили убытки в имущественной сфере одной из сторон, можно говорить о наступлении преддоговорной ответственности.
44 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. -2015. - № 140. - 30 июня.
45 Обзор судебной практики по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.05.2018). // Справочная правовая система «Гарант».
Данная закономерность просит уяснить вопрос о сущности юридической категории добросовестности. Например, Е.Е. Богданова считает, что «добросовестность - это сложившееся в обществе и признанная законом, обычаем, судебной практикой система представлений о нравственности поведения субъектов права при приобретении, осуществлении и защите субъективных гражданских прав, а также при исполнении обязанностей»46. Есть также мнения, которые не признают необходимости выяснения сущности этой правовой категории, а просто предлагают предоставить суду возможность самому выяснять наличие либо отсутствие добросовестности, исходя из всех уникальных обстоятельств рассматриваемого дела47. В любом случае исходим из того, что добросовестность поведения участников преддоговорных отношений является необходимым условием, гарантом в возможных спорных вопросах, могущих привести к суду. И наоборот, недобросовестность поведения, если она связана с причинением убытков, предполагает появление негативных юридических последствий для одной из сторон, ведущих переговоры о заключении договора.
Иногда в судебной практике возникают такие ситуации, когда одна сторона розничной торговли без достаточных к тому оснований просит суд взыскать с другой стороны убытки по п. 3 ст. 434.1 ГК РФ. Так, ООО «Р. Р.» обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к ИП «П.Р.А.» о взыскании 251 260 руб., составляющих неосновательное обогащение за пользование 50 афишными стендами за период с 01.11.2015 по 30.11.201548. Истец в обоснование своих требований сослался на неправомерное уклонение ответчика от заключения договора купли-продажи 50 афишных стендов (рекламных конструкций), что подтверждается деловой перепиской.
В другом деле ООО «А. Л. С.» обратилось в суд с иском к ФГБУ «Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр имени В.А. Алмазова» Министерства здравоохранения РФ о взыскании 1 000 000 руб. убытков и 44 030 руб. 41 коп. процентов за пользование денежными средствами49. Основанием для иска послужил неправомерный отказ ответчика от заключения с истцом (победителем аукциона) государственного контракта на оказание в 2016 г. услуг по сбору, транспортировке и обезвреживанию отходов.
Как было установлено из материалов дела, на официальном сайте для размещения информации о размещении заказов www.zakupki.gov.ru ответчиком было размещено извещение о проведении аукциона в электронной форме на заключение контракта на оказание услуг по сбору,
46 Богданова Е. Е. Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2014. - С. 51
47 Зенин И. А. Гражданское и торговое право зарубежных стран. - М., 2015. - С. 87
48 Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19.01.2018 № Ф06-17980/2017 по делу № А55-8412/2016 // Справочная правовая система «Гарант».
49 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.03.2018 № Ф07-1405/2018 по делу № А56-34924/2017 // Справочная правовая система «Гарант».
транспортированию медицинских отходов классов «Б» и «Г», образующихся при осуществлении медицинской деятельности заказчика, и их термическому обезвреживанию (сжиганию) в 2016 г., с начальной (максимальной) ценой контракта 9055779 руб. Документацией об аукционе предусматривалось обеспечение исполнения контракта безотзывной банковской гарантией.
По результатам электронного аукциона истец был признан победителем торгов. Но в результате контракт ответчиком так и не был подписан. В обоснование отказа от заключения контракта ответчик ссылался на невозможность принятия банковской гарантии в связи с ее несоответствием требованиям документации об аукционе, а именно банковская гарантия не содержит даты, подсудность, установленная в банковской гарантии, -Арбитражный суд г. Москвы.
Неправомерность отказа от заключения контракта была установлена постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.09.2016 по делу № А56-14267/2016 и подтверждена постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.03.2018 № Ф07-1405/2018 по делу № А56-34924/201750.
По данному делу суд удовлетворил исковые требования в части взыскания процентов за пользование денежными средствами, однако отказал во взыскании убытков (упущенной выгоды), ссылаясь на недоказанность истцом совокупности условий, необходимых для применения такой меры ответственности, как возмещение убытков в виде упущенной выгоды, а также на то, что в случае отказа от заключения договора применительно к п. 3 ст.434.1 ГК РФ возмещение упущенной выгоды не предусмотрено. Кроме того, как было установлено судом, в обоснование упущенной выгоды истец ссылается на то, что в случае заключения контракта он получил бы доход, равный разнице между суммой контракта и издержками на его исполнение. В доказательство получения возможного дохода истцом представлены договоры, переписка, прайс-листы на услуги и товары, необходимые для исполнения контракта, в том числе подтверждающие стоимость контейнеров, топлива, цену на доставку и размещение золы, дезинфекцию контейнеров, аренду транспортных средств, то есть свидетельствующие о возможном размере издержек при исполнении контракта. Между тем, как указал суд, лицо, взыскивающее упущенную выгоду, должно доказать, что возможность получения им доходов существовала реально, то есть документально подтвердить совершение им конкретных действий и сделанных с этой целью приготовлений, направленных на извлечение доходов, которые не были получены в связи с допущенным должником нарушением, иными словами -доказать, что допущенное ответчиком нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим ему получить упущенную выгоду.
50 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.03.2018 № Ф07-1405/2018 по делу № А56-34924/2017 // Справочная правовая система «Гарант».
Вышеуказанные примеры судебной практики обнаруживают, что ведение переговоров о заключении договора - своеобразная палка о двух концах, то есть такой правовой инструмент, который способен вызвать противоположные последствия для обеих сторон, участвующих в переговорах. Если в этом процессе не проявлять осмотрительность, то это может быть использовано против контрагента, с обвинением в недобросовестности его поведения. Напротив, организовав переговоры путем заключения предварительного соглашения о порядке их ведения, можно свести на нет риск убытков из-за неоправданного отказа другой стороны.
Еще одним интересным вопросом, требующим прояснения как применительно к ст. 431.2 ГК РФ, так и в связи с предписаниями ст. 434.1 ГК РФ, является объем возмещения стороной переговоров преддоговорных убытков за нарушение ею обязанности информирования контрагента (предоставление неполной или недостоверной информации), сопряженное с признанием недействительным (незаключенным) того договора в сфере розничной торговли, заключением которого эти переговоры увенчались. С одной стороны, в п. 3 ст. 434.1 ГК РФ законодатель предписывает осуществлять возмещение убытков в объеме «негативного интереса». С другой - говоря о последствиях недостоверности заверений в ст. 431.2 ГК РФ, он ведет речь просто о возмещении убытков. Также в последнем абзаце п. 6 ст. 178 ГК РФ, а равно в п. 4 ст. 179 ГК РФ, к которой отсылает п.21 постановления № 7 для определения последствий предоставления неполной или недостоверной информации на преддоговорной стадии, говорится просто о возмещении убытков (в отличие от прежней редакции упомянутых статей, в которых сказано о возмещении лишь реального ущерба).
В свете вышеизложенного может показаться, что в данном пункте постановления № 7 Верховный Суд противопоставляет две ситуации. Первая - когда сторона заключенного договора ввиду предоставления ей на преддоговорной стадии неполной или недостоверной информации вправе требовать признания данного договора недействительным и возмещения вызванных такой недействительностью убытков в полном объеме собственного позитивного интереса в действительности данного договора (ст. 178 или 179 ГК РФ). Вторая - когда такие действия контрагента послужили основанием для отказа стороны от заключения договора и наделения ее правом требовать возмещения убытков, в соответствии с п. 3 ст. 434.1 ГК РФ, ограниченных размером негативного интереса.
В определении Верховного Суда РФ от 03.11.2015 № 16-КГ15-25 в связи с взысканием убытков, явившихся результатом ничтожности части договора, включенной в договор по вине одной из сторон, указывается: «Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему
убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1 ст. 15 ГК РФ)»51.
Таким образом, из буквального прочтения текста закона и мнения судей Верховного Суда хочется сделать вывод, что законодатель предусмотрел два различных режима для преддоговорной ответственности за внезапный неоправданный срыв переговоров, с одной стороны, и за введение контрагента в заблуждение - с другой. В первом случае возмещается негативный интерес, во втором - позитивный. Однако представляется, что этот вывод ложный. В деликтном праве убытки всегда подлежат взысканию в объеме негативного интереса, поскольку цель возмещения в данном случае состоит в том, чтобы привести имущественное положение потерпевшего в такое состояние, как если бы вредоносного деяния не произошло. Напротив, в договорном праве убытки взыскиваются в объеме позитивного интереса, поскольку взыскание направлено на то, чтобы поставить потерпевшего в такое имущественное положение, в каком он находился бы, если бы договорные обязательства были исполнены надлежащим образом (как если бы договор был исполнен).
Раздел между негативным и позитивным интересом проводится в иной плоскости, чем привычное разграничение реального ущерба и упущенной выгоды. Например, в итальянской судебной практике признано, что негативный интерес может заключать в себе как реальный ущерб, так и упущенную выгоду.
Рассмотрим пример: Иван ведет с Андреем переговоры о продаже последнему 100 столов за 500 тыс. руб. Ввиду условия эксклюзивности переговоров Андрей отказывается от переговоров с другим продавцом о покупке аналогичных столов за 600 тыс. руб. По рыночным условиям Андрей имеет основания надеяться перепродать столы за 750 тыс. руб. На основе обещания продавца он арендует товарный склад для хранения в течение месяца купленных столов и платит за аренду 20 тыс. руб. Из-за срыва переговоров или ввиду обнаружившейся недействительности (незаключенности) договора по вине продавца Андрей не может заключить договоры о перепродаже столов, поскольку другой продавец, с которым можно было заключить альтернативную сделку, свои столы уже продал. Если бы Иван был обязан возместить позитивный интерес, он должен был бы заплатить Андрею 230 тыс. руб. (750 000 - 500 000 - 20 000). Если же он обязан возместить негативный интерес, он должен 130 тыс. руб. (750 000 - 600 000 -20 000), поскольку под негативным интересом понимают не только реальный ущерб, но и упущенную выгоду от несостоявшейся альтернативной сделки52.
Гипотетической базой для оценки размеров убытков должна быть позиция, в которой оказался бы потерпевший, если бы никогда не вступал в
51 Обзор судебной практики по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.05.2018). // Справочная правовая система «Гарант».
52 Севрюгин К.В. Указ. соч. С. 55
оказавшийся недействительным или незаключенным договор, а не положение, в котором он бы оказался при надлежащем исполнении действительного заключенного договора. В пользу применения описанной модели исчисления упущенной выгоды в современной России говорит и тот факт, что согласно абз. 3 п. 2 постановления № 7 упущенной выгодой «являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено», а согласно его абз. 2 п. 3 «в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения». Таким образом, теперь расчет упущенной выгоды может носить во многом прогнозный характер как сценарий наиболее вероятного развития событий при отсутствии состоявшегося правонарушения.
Другой вопрос, что при известных уникальных обстоятельствах подлежащие возмещению в объеме негативного интереса убытки по своему размеру могут превысить стоимость того, что причиталось бы потерпевшему как стороне заключенного действительного договора. Такое положение может произойти, если покупатель земельного участка заказал архитектору проект строительства дома, приобрел более дорогие, чем земельный участок, и адаптированные к использованию лишь на нем материалы для застройки, а в разгар строительства обнаружилась недействительность договора купли -продажи земельного участка. Таким образом, иногда из-за отсутствия в праве ограничения возмещения негативного интереса верхним пределом размера интереса позитивного преддоговорная ответственность может превысить
53
размер последнего53.
Все вышесказанное позволяет заключить, что преддоговорная ответственность в розничной торговле является отдельным, особым видом ответственности, который представляет собой элемент такого критерия классификации, как основание возникновения гражданско-правовой ответственности. Преддоговорная ответственность еще не договорная (так как договор еще не заключен), но вместе с тем и не деликтная, с точки зрения природы самого деликта (убытки наступили в связи с нарушением обязанности вести переговоры добросовестно). И именно поэтому преддоговорную ответственность непозволительно определять через природу договорной или внедоговорной ответственности. То есть складывается уникальная ситуация, выделяющая преддоговорную ответственность в особый вид гражданско-правовой ответственности.
Таким образом, преддоговорная ответственность в гражданском праве - явление сложное и многогранное. Преддоговорная ответственность в широком смысле является ответственностью, сочетающей в себе черты как
53 Идрисов X. В. Проблемные вопросы преддоговорной ответственности: доктринальные подходы и позиции судебной практики // Lex Russica. - 2018. - № 10. - С. 45
договорной, так и внедоговорной ответственности, при этом в каждом конкретном случае эти черты проявляются в большей или меньшей степени. Исходя из формулировок действующего законодательства даже преддоговорную ответственность в узком смысле при незаключенном договоре затруднительно в целом как явление отнести к какому-либо конкретному виду ответственности: она может быть как деликтной, так и квазидоговорной в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Указанное также не позволяет говорить в настоящее время о ее полностью самостоятельной природе, в связи с чем преддоговорную ответственность следует признать неоднородным видом ответственности, наступающим на основании норм, содержащихся в договорном праве, однако по основаниям и условиям наступления, не относящимся в чистом виде к договорной ответственности и имеющим определенные черты внедоговорной, в том числе деликтной, ответственности.
Использованные источники:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : федер. закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Российская газета. - 1994. - № 238-239. - 8 декабря.
2. Богданов, В. В. Гражданско-правовая ответственность в преддоговорных отношениях // Журнал российского права. - 2015. - № 2. - С. 124-135.
3. Севрюгин, К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. Право. Вып. 20. - 2009. - № 21 (159). - С. 61-67.
4. Гницевич, К. В. Преддоговорная ответственность в российском гражданском праве // Вестник ВАС. - 2017. - № 3. - С. 27-29.
5. Кучер, А. Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект / Кучер А. Н. - М.: Норма, 2015. - 361 с.
6. Подузова, Е. Б. Круглый стол «Новеллы судебной практики по вопросам гражданско-правовой ответственности (30 ноября 2016 г. в рамках VI Московской юридической недели: обзор выступлений)» // Актуальные проблемы российского права. - 2017. - № 1 (74). - С. 36-39.
7. Богданов, Д. Е. Справедливость как основное начало определения размера преддоговорной ответственности // Адвокат. - 2014. - № 4. - С. 21-25.
8. Аюшеева, И. З. Преддоговорная ответственность: новеллы гражданского законодательства и судебной практики // Lex Russica. - 2017. - № 5 (126). - С. 143-150.
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. - 2015. -№ 140. - 30 июня.
10. Обзор судебной практики по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.05.2018). // Справочная правовая система «Гарант».
11. Богданова, Е. Е. Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав: автореф. дис. ... д -ра юрид. наук. - М., 2014. - 51 с.
12. Зенин, И. А. Гражданское и торговое право зарубежных стран / Зенин И. А. - М.: МЭСИ, 2015. - 194 с.
13. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19.01.2018 № Ф06-17980/2017 по делу № А55-8412/2016 // Справочная правовая система «Гарант».
14. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.03.2018 № Ф07-1405/2018 по делу № А56-34924/2017 // Справочная правовая система «Гарант».
15. Идрисов, X. В. Проблемные вопросы преддоговорной ответственности: доктринальные подходы и позиции судебной практики / Х. В. Идрисов // Lex Russica. - 2018. - № 10. - С. 45-49.
