CC BY
57
только в словарях, но и в различных произведениях искусства, в частности, в изобразительном искусстве, музыке и, конечно, литературе. Некоторые изречения, связанные с Библией, могут пополнять фразеологический фонд языка и становиться общеупотребительными после их удачного индивидуально-авторского использования. Так, выражение иди и смотри («не закрывай глаза на ужасы и беспредел происходящего, смотри на них прямо и запоминай, делая для себя соответствующие выводы») восходит к Новому Завету: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри». В современной публицистике данное выражение актуализировалось благодаря фильму Э. Климова «Иди и смотри» (1985), посвященному ужасам войны и истории Хатыни.
Другой пример связан с известным оборотом А судьи кто? («о людях, проявляющих некомпетентность и необъективность при высказывании каких-либо мнений, а также об осуждающих других за то, в чем сами, возможно, повинны»), источником которого служит Новый Завет, где апостол Иаков в Соборном послании говорит: «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?». Однако в русский язык данный оборот вошел благодаря А. С. Грибоедову, который использовал его в комедии «Горе от ума» (слова из монолога Чацкого (действие 2, явление 5):
А судьи кто? - за древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима. Сужденья черпают из забытых газет Времен очаковских и покоренья Крыма.
В заключение отметим, что философия религии достаточно широко объективируется в библейской фразеологии русского языка, в которой установлены как универсально-типологические для языков христианских этносов явления, так и национально-культурные особенности. Универсальное определяется в первую очередь наличием общего источника для БФ - Библии, а также общих морально-этических ценностей. Оно реализуется благодаря существованию в разных культурах одних и тех же сюжетных схем и образов - библием, которые могут быть представлены в различных языках посредством идентичных БФ. Наличие в них специфических ФЕ обусловливается влиянием национально-культурных факторов.
Литература
1. Советский энциклопедический словарь / под ред. А. М. Прохорова. М., 1989.
2. Кимелев Ю. А. Философия религии: систематический очерк. М., 1998.
3. Кравцов С. М. Картина мира в русской и французской фразеологии (на примере концепта «поведение человека»). Ростов н/Д, 2008.
4. Гак В. Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке (в сопоставлении с французскими библеизмами) // Вопросы языкознания. 1997. № 5.
5. Назарян А. Г. Фразеология современного французского языка. М., 1976.
6. Мелерович А. М., Мокиенко В. М. Фразеологизмы в русской речи: словарь. М., 2005.
М. Д. Фоминская
ПРАВОВЫЕ ЦЕННОСТИ ТРАДИЦИОННЫХ КОНФЕССИЙ РОССИИ
В статье рассматриваются правовые ценности и традиции основных религиозных конфессий России - христианства, иудаизма, ислама. Автор делает вывод о том, что современное общество нуждается во внимании государства к религиозным конфессиям. Их правовые традиции могут существенно усилить правовой и общественный порядок.
Ключевые слова: правовые ценности, религиозные, нравственные и правовые традиции, нравственные ценности, политико-правовая самобытность России, правосознание.
В современной России вопросы обеспечения религиозной безопасности выходят на первый план в связи с угрозой распространения экстремизма на этноконфессиональной почве. Без участия представителей традиционных религий невозможно обеспечить национальную безопас-
ность России, так как государство может противодействовать этноконфессиональному экстремизму только в единстве с институтами гражданского общества, среди которых церковное сообщество, религиозные общественные организации выделяются своей численностью и пассионарностью.
Сегодня многие ученые, депутаты, общественные деятели предлагают придать особый статус традиционным религиозным организациям, который, безусловно, необходим для эффективного взаимодействия государства и религиозных организаций в различных сферах жизни. Думается, важно использовать потенциал такого сотрудничества и в области правового воспитания граждан, развития правовой культуры. Ведь все традиционные религии России отличаются лояльностью государству и власти, закону и справедливому суду. Поэтому важен вопрос о правовых ценностях и традициях существующих в России конфессий.
Общеизвестно, что взаимосвязь права и правосознания проявляется в правовых традициях народа, формирующихся на протяжении всей исторической жизни общества, протекающей по определенным нормативным предписаниям, которые имеют общеобязательный для той или иной социальной общности характер, вбирающий в себя опыт отдельных людей в сфере права, влияющий на их юридически значимое поведение. Как подчеркивается в научной литературе, «правовая традиция является органической частью культуры того или иного этноса, го-сударствообразующего народа, цивилизации» [1, с. 14]. Эти социальные общности обладают своими историческими и культурными особенностями, зависящими прежде всего от религиозных ценностей, поэтому правовая традиция каждого сообщества уникальна и самобытна.
Наиболее древней является иудейская религиозно-правовая традиция. Как известно, гала-хическое (то есть основанное на Галахе - иудейском законе) право евреев возникло задолго до новой эры и первоначально представляло собой этнокультурный феномен. По мере распространения христианства, в основе которого лежит иудаизм, а также в силу рецепции мусульманами ряда понятий и норм иудаизма и христианства элементы иудейского религиозного права можно рассматривать как базис многих правовых систем современности [2].
Следует учитывать, что Галаха является не только религиозным сводом, но и кодексом этики, поведения в быту, обществе, государстве. Ее нормы, как справедливо подчеркивают исследователи, охватывают все аспекты жизни иудеев (кашрут, этические нормы, почитание родителей, нормы поведения во время траура и погребения, праздники, шаббат) и основные отрасли права [ 3; 4; 5]. На протяжении тысячелетий она регулировала общественные отношения в сфере компетенции уголовного, гражданского, семейного и
трудового законодательства. До сих пор в ней отсутствует однозначное деление на публичное и частное право. Иудейский закон стремится учесть все - от богослужения и правил, которые следует соблюдать при ведении военных действий, до семейных отношений и вопросов питания.
Для христиан иудейское право знакомо из Ветхого Завета, куда включено Пятикнижие Моисея. Как пишет А. И. Овчинников, «человеколюбие Создателя мира мы видим уже в Ветхом Завете, который явно выделяется этим и не только этим на фоне древних правовых кодексов» [6, с. 15-19]. Ветхозаветное право «не знает» тюремного наказания, допускает телесные наказания, но не более 40 ударов, так как большее количество угрожает здоровью и жизни, не разрешает увечий (вырывание ноздрей, отрезание языка и так далее), а принцип талиона останавливает мщение - если тебе выбили глаз, то ты имеешь право сделать то же самое, но никак не более того (этот принцип останавливал месть пропорциональностью содеянного). Ветхий Завет провозглашает принцип личной ответственности, то есть за все преступления несет наказание только сам преступник, он не может быть никем заменен. Законодательством Моисея предписывается судить справедливо как брата с братом, так и пришельца его. На суде не различать лиц: «как малого, так и великого выслушайте». Обязательно присутствие как минимум двух свидетелей. Кроме того, излагаются требования, призванные регулировать сексуальные отношения, запрещающие гомосексуализм, весьма распространенный в языческом мире, в Афинах, Риме. Запрещается притеснять вдов, сирот, клеветать на судей и власть. Строго караются преступления против личности: не разрешается денежный выкуп за душу убийцы («Не берите выкупа за душу убийцы, но его должно предать смерти, ибо кровь оскверняет землю» (Числа, 35:31-33), «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека, ибо человек создан по образу Божию» (Бытие, 9:6). Запрещается наказание в виде смертной казни за имущественные преступления, как, например, в Кодексе Хаммурапи: «Если человек украл либо вола, либо овцу, либо осла, либо свинью, либо же лодку, то, если это принадлежит богу или дворцу, он должен заплатить в тридцатикратном размере, а если это принадлежит мушкенуму (крестьянину-арендатору), он должен возместить в десятикратном размере. Если вор не имеет чем платить, он должен быть убит».
В Ветхом Завете объявляется неприкосновенность человеческой личности. При этом преступления против личности карались смертью, а за преступления против имущества назначались на-
казания в виде штрафа и компенсации ущерба: «Укравший должен заплатить; а если нечем, то пусть продадут его для уплаты за украденное им; если он пойман будет и украденное найдется у него в руках живым, вол ли то или осел, или овца, пусть заплатит за них вдвое» (Исход, 22:3-4). В Ветхом Завете провозглашается равенство людей перед законом и личная ответственность человека за свои поступки, исключение делается только для иноплеменных рабов: «отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление» (Второзаконие, 24:16).
Еще более гуманные правовые ценности христианства «революционные в положительном, нравственном смысле для государственной и общественной жизни, вошли в право народов Римской империи, а значит, и всех народов, входивших в нее, с Миланским эдиктом» [7, с. 7-11]. Это была не эволюция, а революция, так как никаких предпосылок в античной римской правовой культуре для такого поворота не было. Христианские правовые ценности стали распространяться на Руси с принятием православия.
Православие сыграло фундаментальную государство- и культурообразующую роль в истории России. Существовавшее до православия на Руси язычество не могло стать основой для объединения разрозненных славянских племен, этносов, а также формирования единого мировоззрения народа. Каждое племя, народный союз славянских племен отличались своим нравом, обычаями и ценностями. «Язычество не было религией в современном понимании как христианство, ислам, буддизм. Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение. Это соединение религиозных обрядов и целого вороха объектов религиозного почитания» [8, с. 249-258]. Поэтому объединение людей разных племен, в чем так нуждались восточные славяне в Х-Х11 веках, не могло быть осуществлено язычеством.
Выбор в пользу православия был предопределен целым рядом присущих славянам ценностей, нашедших в христианстве сакральное подтверждение. Как подчеркивает И. В. Левакин, существуют свидетельства того, что важным показателем духовного развития наших далеких предков является такое нравственное начало, как любовь к добру (добротолюбие). В древних русских воззрениях отчетливо прослеживается мысль о совершенствовании, преображении души человека на началах «добра и лада» [9]. Среди правовых ценностей у древних славян на
первом месте стояли правда, справедливость, честность. Зачатки нормативного установления ответственности за преступления против общественной нравственности можно найти уже в первых древнерусских памятниках права [10].
С принятием христианства на Руси получили признание и его правовые ценности. Трудно выделить именно правовые ценности в Новом Завете, так как он не отрицает закона и права, но и не основывается на нем. В нем заложены ме-таюридические принципы отношений, так как в Царстве Божием, в Царстве не от мира сего, принципы договорных отношений уступают принципу любви, как справедливо отмечает А. И. Овчинников [11, с. 30].
Свободолюбивые славянские народы нашли в Евангелии уважение к человеческой свободе. Новый Завет не предполагает силового обращения в христианство. Творец мира признает за тварью право на свободу выбора ценностей и их расположения в иерархической зависимости. Право человека как мера возможного поведения лица, признание за другим его права, уважение к другому - элементы нравственного совершенства, к которому призывает Господь Иисус Христос.
Ценность законности также получила отражение в христианстве. Когда Христос говорил, что Он пришел не нарушить закон, а исполнить, это имело смысл и религиозный, означающий, что человек должен не бороться с законоустановле-ниями временной земной власти, часто несправедливыми, но искать горнего, вечного, и юридический. Можно согласиться с точкой зрения, согласно которой Он не явился специально бороться с существовавшим тогда правопорядком, Господь, нисколько не стремясь укрепить его, считался с ним и подчинялся ему, более того, заповедовал быть покорным властям, показав людям пример смирения, которого так часто не хватает для исполнения и соблюдения правовых норм [12, с. 16]. Поэтому вызывают сомнение суждения некоторых ученых, будто апостольская мысль порождает на Руси правовой нигилизм [13].
В традициях христианской культуры русского народа договорные отношения, законность и правовой порядок воспринимаются в качестве проводников нравственных ценностей. При этом общественный порядок должен быть основан на идеях человеколюбия, социальной справедливости и аскетизма. Порядок, построенный на таких принципах, будет лишен «болезней», которыми, безусловно, обладает «юридическое формирование» отношений между людьми. В христианском обществе не может быть легитимным безнравственный закон. Христианин стремится
к нравственной целостности права и государства, к достижению правды, единой и неделимой, всеобщей и вечной. Поэтому в христианстве проповедуется искренность, правдивость, следование не букве, а духу закона, и в правовой жизни, и на суде осуждается лицемерие, ложные, выгодные ответы на суде, как и позиция книжников и фарисеев, которые очищают «внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды» (Матф. XXIII, 25). «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир» (Иоан. III, 19), дана новая заповедь любви и братства, определены новые принципы и цели социальной культуры и прогресса, дана новая оценка совершающегося и совершившегося.
Ценность государства также присуща православному народу. Среди христиан на Руси государство воспринималось как большая семья, где все родственники друг другу. До сих пор большинство россиян разделяют данный архетип государства. Атомизированное общество и государство еще не стали определяющим началом для отечественной правовой и политической культуры [14, с. 338].
Ценности российской государственности строились вокруг восприятия Русской земли как святыни, а Русь имела образ огромного дома, обители русского народа и православной христианской веры. Соответственно, и князь воспринимался как защитник земли Русской, отвечающий перед Богом за ее судьбу. Он имел не право княжения, а обязанность попечения о народе своем, которой наделил его Бог. Князь - охранитель православия, гарант следования по избранному пути ко спасению.
Духовные ценности оказали влияние и на архетипы правосознания русского человека. Особенность отечественной правовой культуры заключается в восприятии прав личности не в качестве абсолютной ценности, а как средство служения обществу. Например, под правом воспитания детей понимается средство исполнения обязанности по формированию истинного христианина, порядочного человека, нравственной личности. Право на власть, управление понимается как средство исполнения обязанности служения, а не привилегия. Право на свободу толкуется как возможность строить свой быт, свою жизнь в соответствии с верой отцов [15, с. 14].
Важную роль в истории русского права играли архетипы и ценности совести и закона. Считалось, что закон служит только для бессовестных, забывших Бога людей. Во многом эта архе-типическая установка вытекает из следующих евангельских слов: «...закон положен не для пра-
ведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для отцеубийц, человекоубийц, для блудников...» (1 Тим. 1, 9).
Именно евангельские ценности способствовали воспитанию неприязни у русского человека к судебным тяжбам [16, с. 109]. В отличие от западных народов, русский народ не принимал доносы и суды в качестве нормального элемента общественной жизни, следуя таким словам Спасителя: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Матф. V, 25, 26). Таким образом, именно православные христианские идеалы были путеводными в тысячелетней истории Российского государства.
Исламские правовые традиции также для нашего государства являются важными. Среди правоведов современной России есть немало сторонников правового плюрализма. Так, например, профессор Л. Р. Сюкияйнен, специализирующийся на сравнительном правоведении, теории и практике мусульманского права, ранее отмечал, что «...есть Закон "О третейских судах в Российской Федерации", есть Закон о медиации № 193-ФЗ, и по этому законодательству возможно создание структур, которые могут быть шариатскими судами, в этом случае применение шариата может быть лучше контролируемым, шариат мог бы быть союзником закона, теоретически нельзя исключать условий создания таких судов в России» [17]. По его мнению, властные структуры пока не готовы посмотреть на шариат с последовательно юридических позиций и обнаружить в нем правовое начало, которому может найтись место в российской правовой системе [18].
В то же время не стоит забывать и об опасности исламизма. Как подчеркивает А. С. Куликов, «следует обратить внимание на проблему появления радикальных направлений в исламе, которые уже в наше время приобретают неприемлемые формы радикального исламизма в его террористической форме» [19]. Между тем некоторые течения ислама рвутся к мировому религиозному господству, а мусульманские радикалы в России консультируются по многим вопросам с зарубежными мусульманскими теологами [20, с. 3]. По мнению С. В. Иванеева, попытка внедрения шариатского права есть один из реальных приемов мусульманских радикалов распространить мусульманское право, являющееся правом феодально-клерикальных
кругов VIII-XII веков. Автор выступает против религиозного мировоззрения, против сотрудничества государства с крупными религиозными конфессиями России. Впрочем, его статьи отличаются примитивной атеистической критикой различных религиозных систем, а не только ислама.
Как известно, шариат отличается своим всеохватным характером - его принципы пронизывают всю систему общества - от верховной власти до семейных отношений. Конечно, в условиях Российского государства внедрение шариатских судов недопустимо: принцип светскости этого не позволяет. Кроме того, в самом шариате существует целый ряд разных учений, толкований, суждений, что порождает неоднозначность и многомерность правового регулирования в исламском праве. Наконец, право не может регулировать те стороны жизни, которые традиционно регламентируются морально-религиозными нормами и к юридической обязательности которых не готовы даже в самых религиозно-ориентированных мусульманских регионах России. Однако отказать мусульманам в их праве жить по шариату никто не может и не должен.
Если же говорить об отношении ислама к государству, то здесь следует учитывать, что ислам в светском государстве и в мусульманском моноконфессиональном государстве различен. Существует точка зрения, согласно которой «ислам и демократия - несовместимые вещи: либо ислам, либо демократия» [21]. Однако события, произошедшие в Египте, где протестные настроения тесно связаны с требованиями демократизации общества, на которые делают ставки спецслужбы США, показывают, что ислам в своих политических взглядах многолик и отличается благодаря влиянию этнокультурных особенностей народа, принявшего ислам. Это касается и религиозной нетерпимости в исламе. В Египте коптские христиане не раз подвергались гонениям, но до сих пор их храмы и общины остаются на родной земле, а недавние попытки исламских радикалов уничтожить их были жестко пресечены мусульманами умеренного толка. Кроме того, как свидетельствуют историки, в тот период, когда копты находились в Египте под властью Византии, их как еретиков притесняли значительно серьезнее, чем когда арабы завоевали эту землю [22, с. 45]. Если византийский период характеризовался гонениями на коптскую христианскую церковь как еретическую, то арабское правление дало ее представителям возможность занимать весьма высокие посты в государственном аппарате. Однако большими правами обладали представители мусуль-
манской общины; к тому же копты были обязаны платить дополнительные налоги [23, с. 34].
В заключение следует отметить, что внимание государства к духовным ценностям является признаком выздоровления нации. Как справедливо подчеркивает А. И. Овчинников, «практически все ключевые проблемы современного общества возникают на почве бездуховности» [24]. Действительно, духовная деградация порождает корысть, которая лежит в основе коррупции, она же создает предпосылки для алкоголизма и наркомании, кризиса и девальвации семейных ценностей, агрессии и криминала, демографической катастрофы. В результате Россия занимает первое место по количеству разводов, абортов, криминалу, насилию, алкоголизму среди промыш-ленно развитых государств. Ни одну проблему решить невозможно без духовного возрождения страны.
Некоторые исследователи отрицают нравственную природу современного российского конституционализма. Действительно, нравственность и справедливость «к высшим ценностям не отнесены» [25, с. 7]. Однако следует признать, что, несмотря на идеологическое многообразие (ч. 1 ст. 13 Конституции РФ), светский характер государства (ч. 1 ст. 14 Конституции РФ), приоритет прав и свобод человека и гражданина, Основной закон России базируется на нравственных нормах. Ведь восприятие каждого человека в качестве абсолютной ценности является актом религиозного сознания, веры. «Человек - это образ Божий», - говорит нам христианство. Именно поэтому его права и свободы находятся на первом месте.
Несмотря на особенности религиозно-нравственных и правовых норм иудаизма, ислама и других религий, допускающих различие в объеме прав и свобод по этническим и конфессиональным основаниям, христианские ценности присутствуют в правовых актах всех государств мира, вовлеченных в процесс международно-правового взаимодействия, так как именно христианство, его нравственные нормы, ценности, идеи легли в основу международного, гуманитарного права, деятельности ООН и других международных организаций [6, с. 15-16].
Литература
1. Овчинников А. И. Духовно-нравственная легитимация права: мировоззренческий контекст // Философия права. 2013. № 1.
2. Сигалов К. Е. Религиозное бытие права // Юридический мир. 2008. № 7.
3. Сигалов М. К. Целеустановки логики правосознания иудейского права // История государства и права. 2006. № 9.
4. Примак Т. К., Старостина С. А. Договор в иудаизме // История государства и права. 2007. № 1.
5. Зимин И. А. Иудейское (галахическое) право: история, сущность, современность // История государства и права. 2010. № 20.
6. Овчинников А. И. Миланский эдикт и его роль в формировании ценностей современного права // Философия права. 2013. № 3.
7. Овчинников А. И. Христианские ценности в современном праве и глобализация (к 1700-летию Миланского эдикта) // Северо-Кавказский юридический вестник. 2013. № 2.
8. Лихачев Д. С. Крещение Руси и государство Русь // Новый мир. 1988. № 6.
9. Левакин И. В. Право и религиозно-нравственные нормы российского общества // Журнал российского права. 2012. № 6.
10. Мальцев Г. В. Очерки истории раннего права и государства. М., 2010.
11. Овчинников А. И. Ценность права в христианской культуре русского народа // СевероКавказский юридический вестник. 2011. № 1.
12. Овчинников А. И., Овчинникова С. П., Андрейченко А. С. Православное вероучение и консервативная философия права. Ч. I // Философия права. 2007. № 1.
13. Лазарев В. В. Культурные традиции права // Журнал российского права. 2014. № 3.
14. Овчинников А. И. Архетипы правовой
культуры и преемственность в государственно-правовом развитии России // Юридическая техника. 2011. № 5.
15. Овчинников А. И. Базовые ценности и конституционное развитие России // Философия права. 2011. № 5.
16. Овчинников А. И. Духовные ценности в условиях модернизации права // Философия права. 2012. № 5.
17. URL // http://www.radiorus.m/issue.html?iid = 381376
18. URL // http://tatar-history.narod.ru/shariat.htm
19. URL // http://www.kvrf.org/press/news/321/
20. Иванеев С. В. О правовой природе шариата и его возможности быть союзником закона в военной организации государства // Военно-юридический журнал. 2013. № 7.
21. URL // http://www.interfax-religion.ru/?act= interview&div=311
22. Новиков М. В. Египетская модель клерикализма: история и конституционное оформление // Актуальные проблемы российского права. 2013. № 8.
23. Фурсова Е. Н. Коптская церковь в системе государственно-религиозных отношений в Египте. Конец XVIII - начало XX века: дис. ... канд. истор. наук. СПб., 2004.
24. Овчинников А. И. Законодательные инициативы в сфере духовного и культурного развития России // Философия права. 2014. № 1.
25. Научный макет новой Конституции России / под общ. ред. С. С. Сулакшина. М., 2011.
Н. М. Сизова
ТИП НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ И ПРОБЛЕМА ПРАВОПОНИМАНИЯ
В статье рассматривается проблема классического и постклассического стилей мышления в контексте правопонимания посредством сравнения форм их проявления и сущностных черт. Автор предлагает подход к данной проблеме, основанный на историческом принципе анализа изменений юриспруденции. Главной задачей статьи является изучение социально-культурных оснований правопонимания как исторического типа рациональности.
Ключевые слова:рациональность, стиль мышления, юриспруденция, правопонимание, социокультурные основания, классический и постклассический исторические типы рациональности.
Очевидно, что проблема классического и постклассического стилей мышления, которая, как правило, отражает переход, произошедший на рубеже ХГХ-ХХ веков, от классической к постклассической культуре, обнаруживает наиболее глубокие трансформации сознания, ценност-
ных стереотипов, мировосприятия и пр., не сводимые к незыблемым и универсальным логическим формам мышления, раскрывает новые тенденции миропонимания, места человека в мире, его роли в социальном контексте, историческом процессе. Двухвековое торжество разума, осуще-
