CC BY
172
6. Голикова О.В. Недобросовестная конкуренция и злоупотребление правом // Конкурентное право, 2011. № 1. С. 43.
7. Шашерина Е.П. Шикана как форма злоупотребления правом // Юридические науки: проблемы и перспективы: материалы III Междунар. науч. конф. (г. Казань, май 2015 г.). Казань: Бук, 2015.133-137 с.
8. Определение ВАС РФ от 31.01.2013 № 14186/12 по делу N А51-11170/2011 // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.
9. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 18.01.2011 № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ» // СПС «КонсультантПлюс».
ПРАВОВЫЕ РАМКИ ГУМАНИТАРНОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ
1 2 Матович Ф.\ Ешич М.2
'Матович Филип - студент;
2Ешич Милица - студент, направление: эксплуатация и обслуживание объектов добычи нефти, Санкт-Петербургский горный университет, г. Санкт-Петербург
Аннотация: в статье рассматриваются правовые рамки гуманитарной интервенции, случаи, когда ее можно применить и каким образом. Также приводится анализ политической и моральной легитимности военного нападения на Союзную Республику Югославию в 1999 году без одобрения Совета Безопасности ООН. Ключевые слова: гуманитарная интервенция, НАТО, Югославия, право, Косово.
Правовые нормы в современном мире регулируют функционирование общества и государства, а также межгосударственные отношения, поэтому современные времена можно охарактеризовать как «правовое время» [1]. При разработке и внедрении правовых норм цивилизации двигаются по направлению к урегулированию прав человека. Другими словами, человек как личность и его права стали основным объектом охраны в обществе в целом, и этому уделяется особое внимание в международных отношениях. Существует ряд ключевых правовых документов, которые подробно регулируют эту область на международном уровне и были приняты Генеральной Ассамблеей ООН, к ним относятся Всеобщая декларация прав человека [2], Международный пакт об экономических социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах [3].
К сожалению, несмотря на все установленные правовые нормы, нарушение прав человека в современном мире не является исключением. Международное сообщество в таких случаях приглашает государства-членов ООН поддержать и вмешаться, чтобы предотвратить человеческие страдания, но, чтобы добиться эффективности таких вмешательств часто необходимо использовать иностранную военную силу, т.е. осуществление гуманитарной интервенции силой. Само определение термина «гуманитарная интервенция» претерпело ряд преобразований в течение последнего десятилетия. Сначала это было «широкое действие, которое включает в себя гуманитарную помощь, включая, в случае необходимости, и насильственное военное вмешательство» [4], но позже претерпело много изменений, однако всегда с большим количеством внутренних противоречий. В настоящее время, определение, данное Институтом международных дел Дании считается самым точным: «Гуманитарная интервенция представляет собой силовое действие, предпринятое государством, включая применение вооруженных сил, к другой стране с или без согласия ее правительства, с или без решения Совета Безопасности ООН в целях предотвращения
или прекращения зверского массового насилия в отношении прав человека и международного гуманитарного права» [5].
Тем не менее, многие моральные и формально правовые противоречия всегда присутствуют, когда речь идет об осуществлении таких мероприятий. В первую очередь, безусловно, надо отметить нарушение принципов Устава ООН и международного права, в соответствии с которым применение силы в международных отношениях допускается лишь в строго определенных случаях, и с одобрениями Совета Безопасности. Только в этом случае применение силы может быть юридически оправдано. Другим важным вопросом является вопрос о государственном суверенитете, который при выполнении таких вмешательств неизбежно нарушается. Другими словами, вопрос заключается в следующем: как сделать объективную и беспристрастную оценку, является ли гуманитарная интервенция «справедливой войной», т.е. легитимным сопротивлением угнетению граждан, этнических, политических или религиозных групп в государстве, или она представляет собой тиранию одной страны по отношению к другой стране. Возникает вопрос, кому отдать приоритет - суверенитету государства или защите прав человека?
В современном мире есть случаи проведенной гуманитарной интервенции, с использованием военной силы, когда она не утверждена Советом Безопасности ООН. Типичным примером, при котором возникают вопросы законности и общей политической и моральной легитимности военного нападения на международно -признанное государство без одобрения Совета Безопасности ООН, является 78-дневное военное вмешательство НАТО в Союзной Республике Югославии в 1999 году, которое оправдывалось гуманитарными причинами. Тогда Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан подчеркивал отсутствие правовой доктрины для осуществления гуманитарной интервенции, указывая на то, что вмешательство НАТО из-за конфликта в Косово происходит без международного консенсуса и четкой правовой основы.
Вместе с тем, некоторые правительственные чиновники, и юридические эксперты из так называемых «западных стран» защищают такого рода вмешательства, говоря о том, что разработка международных стандартов в области прав человека и международного гуманитарного права изменила традиционную концепцию суверенитета. Доказывая, что суверенитет государств должен быть уменьшен в пользу защиты прав человека задаются вопросы: что произойдет, если правящая элита государства, используя суверенитет, выступает в роли тирана к своему народу? Нужно ли такую страну (ее правительство) защищать суверенитетом от вмешательства? Какую ответственность в такой ситуации имеет международное сообщество или отдельные государства в качестве гарантов международно признанных прав человека?
С другой стороны, некоторые страны Восточной Европы, Азии и Африки не принимают концепцию, что во имя прав человека можно грубо нарушать суверенитет государств, так как открытое военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства, оправданное гуманитарными причинами, может быть политическим манипулированием государства или группы государств, или организаций, которые такое вмешательство проводили. В этом случае гуманитарное вмешательство фактически становится маской, которая скрывает истинные цели.
Очевидно, что существует конфликт между правами человека, являющимися мотивом гуманитарного вмешательства, и общепризнанными принципами, и нормами международных отношений, которые ограничивают его применение. То есть, очевидно, что подходы к гуманитарной интервенции не привязаны к единой правовой доктрине. Поэтому гуманитарная интервенция сегодня представляет собой самое жесткое испытание для международных отношений и международного сообщества в целом.
Поддержание международного мира и безопасности является основной целью Организации Объединенных Наций, как это указано в статье 1 Устава ООН. Для этой цели предусмотрены профилактические и репрессивные средства, как это определено в главе VI и VII Организации Объединенных Наций [6].
В главе VI Устава утверждается, что «Стороны в любом споре, продолжение которого может угрожать поддержанию международного мира и безопасности, должны искать решение в первую очередь путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям, или иные мирные средства по их собственному выбору». Другими словами, акцент делается на решении споров и конфликтов мирным путем с помощью политического действия.
Только тогда, когда все предыдущие меры для мирного урегулирования споров, предусмотренных в Разделе VI Устава исчерпаны и не дали результатов, или, если считается, что другие меры не приведут к успеху, то предполагается, что Совет Безопасности может применить меру силы, как это утверждается в Разделе VII Устава. В этой главе указывается, что в случае угрозы миру могут и должны применяться принудительные меры ООН. Определение наличия угрозы для международного мира и безопасности является обязанностью Совета Безопасности ООН, как это предусмотрено в положениях ст. 39-42 этой же главы. В положении статьи 51 Устава ООН предусматривается неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на члена Организации Объединенных Наций, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. То, что содержится в ст. 39-42 и ст. 51 Устава ООН, как правило, представляет собой исключение из общего принципа - все проблемы и конфликты должны решаться мирным путем, т.е. политическими средствами.
Совет Безопасности несет ответственность за вынесение рекомендаций и решений о мерах по поддержанию или установлению международного мира и безопасности. Для того, чтобы принять коллективные меры, предполагается что существует угроза мира или нарушение мира. Если нет никаких фактов, которые можно было бы отнести к этим понятиям, нет никаких оснований для принятия коллективных мер.
Устав ООН, ст. 2, пункт 4, четко ставит обязанность государств-членов воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной целостности или политической независимости любого государства.
Когда Совет Безопасности принимает резолюцию о принятии мер в отношении государства-члена ООН, формируются вооруженные силы, которые будут устанавливать и обеспечивать мир. Эти вооруженные силы формируются контингентами отдельных государств-членов ООН и часто упоминаются как «миротворцы ООН», а за осуществлением военных и других мер этими силами отвечает Совет Безопасности. Параллельно с военными мерами осуществляются и невоенные меры в соответствии с главой VI Устава, чтобы найти лучшее решение кризиса.
Устав ООН имеет целью ликвидацию войны и насилия в международных отношениях. Тем не менее, применение его положений в отношении поддержания мира и безопасности часто показывают серьезные недостатки на практике. Причины этих недостатков, как правило, носят политический характер. Имеется достаточно примеров из прошлого, и современности, когда решения принимаются в рамках организаций самых передовых и мощных стран, таких, как <Ю7», <^8», или в других официальных некомпетентных организациях, таких, как например, НАТО. По этим причинам, часто обсуждение в рамках ООН формально, в то время как принятие решения и их реализация происходит за рамками ООН. Все это приводит к возникновению сомнений в обоснованности применения сил со стороны ООН. Этакий тест на подтверждение доктрины гуманитарной интервенции на практике были интервенции в Северном Ираке, Сомали, Боснии, Руанде, Гаити, Югославии
(Косово) и в Восточном Тиморе, и в последние годы в Ливии, Ираке и Сирии. Некоторые из них были одобрены Советом Безопасности ООН, но большинство из них не имеет одобрения этого органа.
Очевидно, что соответствующие органы власти и учреждения международного сообщества, отличаются в подходе к вопросу о праве на гуманитарное вмешательство. Однако в целом можно сказать, что, если посмотреть на общее число государств-членов ООН, то преобладает мнение, согласно которому ООН, или Совет Безопасности ООН, является единственным органом в рамках международного сообщества, который имеет право принимать решение о принятии гуманитарной интервенции с помощью силы.
Для любого гуманитарного вмешательства, в частности, можно сделать разницу между ее законностью и ее легитимностью. Законность (легальность) заключается в следующем: базируется ли конкретная гуманитарная интервенция на общепризнанные нормы международного права, и это, безусловно, четкая правовая категория. Каждый раз, когда вмешательство находится в рамках норм международного права, то оно является законным и обоснованным и не иначе. Очевидно, что понятие легитимности менее точное, чем понятие законности. Легитимность часто оспаривается и требует доказательств легитимности, которые на практике, как правило, являются вопросом морали и политических приоритетов. Легитимность всегда является объектом договора и оценки, в отличие от законности, которая вытекает из правовых норм. По этой причине, часто в конкретных случаях оправдывается вмешательство, так называемой «насущной необходимости», т.е. вмешательство становится «высшим интересом мира, безопасности и предотвращения опасности», что в свою очередь приводит к пренебрежению формально определенных норм международного права или к их поправки для того, чтобы оправдать односторонние, по существу, незаконные вмешательства. В связи с этим, например, Antonio Cassese указывает на то, что «вмешательство в Косово», может привести к развитию обычного права, которое позволило бы одностороннее вмешательство [7]. С другой стороны, сторонники ограничения права на гуманитарное вмешательство, как Томас Франк (Thomas Frank) и Найгел Родли (Nigel Rodley), утверждают, что «нет никакого законного права на гуманитарное вмешательство, ни поддержки такой государственной практики» [8].
Как постоянные члены Совета Безопасности ООН, Россия и Китай открыто критиковали действия НАТО в Югославии без согласия Совета Безопасности ООН. Некоторые юристы и некоторые члены НАТО, которые участвовали в интервенции в Союзной Республике Югославии (СРЮ), поддерживают мнение о том, что применение силы во время «интервенции в Косово» без четкого согласия Совета Безопасности является только исключением, которое не следует рассматривать как изменение правил применения силы. Франция и Германия для того, чтобы оправдать вмешательство НАТО в Косово, указывают на существование однозначного согласия членов НАТО, а также высокой степени согласия в международном сообществе о морально-политическом обосновании вмешательства в ситуации, когда Совет Безопасности не смог действовать.
Можно сделать вывод, что большинство экспертов в области международного права, утверждает, что гуманитарное вмешательство государства, группы государств или их организации в дела другой страны, которое не одобрено Советом Безопасности ООН, не может быть юридически обосновано, и что такое вмешательство является по сути незаконным. Однако, к сожалению, нельзя игнорировать тот факт, что среди юридических и политических властей складывается убеждение, что в будущем эти мероприятия будут не только исключением, но и правилом.
Список литературы
1. Henkin Louis. The Age of Rights // New York: Columbia University Press., 1990.
2. Universal Declaration of Human Rights // General Assembly Resolution 217 A. № 3, 1948.
3. General Assembly Resolution 2200 (XXI) adopted during Its Twenty-First Session, 16 December, 1966.
4. Ramsbotham Oliver, Woodhouse Tom. Humanitarian Intervention in Contemporary Conflict. London: A Reconceptualization Polity Press., 1996. С. 12.
5. Humanitarian Intervention - Legal and Political Aspects. Copenhagen: Danish Instituite of International Affairs, 1999. С. 11.
6. Charter of The United Nations. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.icj cij. org/icj www/ibasicdocuments/ibasictext/ibasicunchhart. htm/ (дата обращения: 07.05.2018).
7. Cassese Antonio. A Follow-up: Forcible Humanitarian Countermeasures and Opinio Necessitatis // Humanitarian Intervention. № 1.
8. Franck Thomas, Rodley Nigel. Humanitarian Intervention and World Politics. Oxford: The Globalization of World Politics - An Introduction to Internal Relation, 2001. С. 474.
ПРОИЗВОДСТВО ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ ПО ДЕЛАМ О НЕПРАВОМЕРНОМ ДОСТУПЕ К КОМПЬЮТЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ Ленков О.В.
Ленков Олег Викторович - соискатель, кафедра криминалистики, Академия ФСБ России, г. Москва
Аннотация: в статье рассмотрены проблемы производства осмотра места происшествия при расследовании уголовных дел о неправомерном доступе к компьютерной информации. Даны методические рекомендации практическим работникам.
Ключевые слова: осмотр места происшествия, расследование, неправомерный доступ.
Осмотр места происшествия при расследовании неправомерного доступа к компьютерной информации имеет важнейшее значение для доказывания, выявления фактов, имеющих значение для уголовного дела. Косвенно это подтверждает тот факт, что по большинству уголовных дел исследуемой категории производилось названное следственное действие. Кроме того, ученые-криминалисты неоднократно исследовали проблематику организации и проведения осмотра места происшествия по компьютерным преступлениям, в том числе и по неправомерному доступу к компьютерной информации [1, с. 642-646].
Осмотр места происшествия по исследуемой категории уголовных дел требует тщательной подготовки, как организационной, так и технической. К основным задачам, которые стоят перед следователем, планирующим провести осмотр места происшествия, можно отнести следующие:
• Привлечение к участию в следственном действии специалистов в области компьютерных технологий. При этом очень важно найти действительно профессионального компьютерного специалиста, поскольку от его квалификации
