CC BY
69
В.В. Груздев
Груздев Владислав Владимирович — кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой гражданского права и госу-дарствоведения Костромского государственного университета имени Н.А Некрасова, член Общественной палаты Костромской области
Правовые презумпции и юридически значимые состояния личности
Проблематика правовых презумпций является одной из старейших в юридической науке. Конструкции презумпций использовались в Древнем Риме, о них говорили в Российской империи, по поводу этой категории возникали дискуссии в Советском Союзе. Не меньшее внимание они привлекают и в наше время.
Наиболее удачное, по свидетельству многих ученых, понятие правовой презумпции предложил в свое время В.К. Бабаев. Он определил ее как закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом1.
Указание на юридические факты как объект презумпций критиковалось. Так, в частности, указывалось, что предполагаться могут не только юридические факты, но и другие явления (события, факты, правоотношения). В связи с этим предлагалось указывать на способность презумпций влечь правовые последствия, независимо от того, относительно какого явления они содержат предполо-жения2.
На возможность рассмотрения правовой презумпции в фактической плоскости как техникоюридический прием указывает В.Б. Исаков3. Вполне очевидно, что потенциал и значение правовой презумпции как технико-юридического приема будет тем выше, чем больший спектр фактических обстоятельств может быть нормативно закреплен в качестве предполагаемых.
В последние годы значительно возрос интерес к категории «правовое состояние». Было опубликовано несколько общетеоретических исследований, проведена международная научно-практическая конференция, что позволило привлечь внимание к феномену «правовое состояние», в том числе к вопросам понятия, признаков и видов правовых состояний, их сущности4. Ученые, разрабатывающие данные вопросы, пришли к выводу, что правовое состояние приобретает статус одной из важнейших и самостоятельных категорий общей теории права, которая имеет общетеоретическое значение и общенаучную природу 5.
Носителями правовых состояний могут быть объекты и субъекты. Особое значение правовое состояние приобретает в случаях, когда его носителем выступает личность.
И.Е. Фарбер правильно подчеркнул, что понятия «личность» в праве и в философии не совпадают. В философии не каждый человек признается личностью: дети и умалишенные как не обладающие ра-
1 См.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 14.
2 См., например: Либус И. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. — Ташкент, 1981. — С. 14; Зуев Ю.Г. Уголовно-правовые презумпции: понятие, признаки и виды // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 335; Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. — СПб., 2004. — С. 21—22.
3 См.: Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. — Саратов, 1980. — С. 90.
4 См., например: Байтин М.И. О логико-гносеологической и юридической природе правового состояния / М.И. Байтин, В.М. Баранов // Вопросы теории государства и права: перестройка и актуальные проблемы теории социалистического государства и права: Сборник научных трудов. — Саратов, 1991. — Вып. 9. — С. 36—54; Парфенов А.В. Правовое состояние: Дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2002; Новикова Ю.С. Правовое состояние как категория права: Дис... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2005; Парфенов А.В. Правовое состояние: Монография. — М., 2007; Правовые состояния и взаимодействия: историко-теоретический, отраслевой и межотраслевой анализ: Материалы VII Международной научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 1-2 декабря 2006 г.: В 2 ч. / Под общ. ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. — СПб., 2006.
5 См.: Новикова Ю.С. Правовое состояние как категория права: Дис... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. — С. 166; Парфенов А.В. Правовое состояние. — М., 2007. — С. 34; Баранов В.М. «Текучее» правовое состояние как элемент динамической правовой системы государства (опыт осмысления научной гипотезы профессора В.П. Казимирчука) // Ценности и образы права. — М., 2007. — С. 142.
Существует, впрочем, и противоположная точка зрения. См.: Орзих М.Ф. Личность и право. — М., 1975. —
С. 71—72.
зумностью и свободой воли не считаются ими. Иначе дело обстоит в праве, где каждый человек признается носителем прав и обязанностей, юридической личностью или субъектом права1.
В основе индивидуальности человека лежат его различные свойства, которые и позволяют говорить о конкретной личности. В правовой сфере человека характеризуют его юридически значимые состояния, выступающие необходимым компонентом личности в праве.
Развернутая характеристика признаков правовых состояний предложена в работах М.И. Байтина, В.М. Баранова, А.В. Парфенова и Ю.С. Новиковой. С учетом имеющихся разработок представляется возможным дать следующее определение понятия юридически значимых состояний личности. Под ними мы понимаем установленные нормами права или предусмотренные в их нормативных моделях социальные или естественные свойства или систему свойств человека в определенной момент или период времени в качестве условий, обусловливающих возможность наступления правовых последствий.
Для уточнения объекта правовых презумпций следует определиться с вопросом о возможности рассмотрения юридически значимых состояний личности в значении предполагаемых обстоятельств. Но для ответа на него предварительно необходимо определиться с проблемой юридической релевантности юридически значимых состояний личности.
Под юридическими фактами в науке традиционно понимаются социальные обстоятельства (события, действия), вызывающие в соответствии с нормами права наступление определенных правовых последствий. Прежде всего, имеется в виду возникновение, изменение или прекращение правовых отношений. В то же время отмечается, что юридический факт может вызывать и иные правовые по-следствия2.
Из представленных понятий юридических фактов и юридически значимых состояний личности следует, что основное разделение между ними должно проводиться по критерию юридической релевантности. Юридические факты влекут правовые последствия, юридически значимые состояния личности есть необходимые условия наступления правовых последствий.
Возникает вопрос, что следует понимать под правовыми последствиями?
Проблема юридических последствий разработана в юридической науке относительно слабо. Под юридическими последствиями чаще всего понимают или движение правоотношения, то есть его возникновение, изменение и прекращение вне связи с его осуществлением, или последствия, наступающие в результате осуществления определенного правоотношения3. Имеется и другой подход, согласно которому юридические последствия — это реальный правовой результат наступившего юридического факта4.
Последнюю точку зрения следует поддержать. Если правовые последствия всегда есть реальный правовой результат, то они являются правовой действительностью. В этом значении они противостоят явлениям, характеризующим лишь возможность создавать реальный правовой результат, быть юридическим условием его наступления.
Как представляется, ни на стадии возникновения прав и обязанностей (правоотношений), ни на стадии реализации прав и обязанностей состояния не могут самостоятельно влечь юридические последствия, рассматриваемые как реальные правовые результаты. Их юридическое значение проявляется лишь применительно к фактам реальной действительности, которым, при наличии прочих необходимых условий, они могут придать значение юридических фактов.
Так, когда вследствие психического расстройства гражданин не может понимать значения своих действий или руководить ими (п. 1 ст. 29 ГК РФ), мы имеем в виду состояние, способное иметь юридическое значение. Решение суда как юридический факт влечет такое юридическое последствие, как признание гражданина недееспособным, а также является основанием для назначения ему опекуна органом опеки и попечительства.
Будучи социальным состоянием, недееспособность гражданина также имеет юридическое значение, но реальный правовой результат влечет не оно, а юридический факт. Например, в соответствии со статьей 171 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, ничтожна.
Еще пример. Статья 205 ГК РФ связывает возможность суда признать уважительной причину пропуска срока исковой давности и восстановить его по обстоятельствам, связанным с личностью истца, и, в частности, с такими состояниями человека, как тяжелая болезнь, беспомощное состояние, не-
1 См.: Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. — Саратов, 1975. — С. 21.
2 См., например: Общая теория государства и права: Академический курс: В 3 т. / Отв. ред. М.Н. Марченко. — М., 2002. — Т. 2. — С. 420—421; Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. — М., 2004. — С. 429.
3 См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. — М., 2005. — Т. 2. — С. 128.
4 См.: Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. — М., 2009. — С. 17.
Груздев В.В. Правовые презумпции и юридически значимые состояния личности
грамотность и т. п. Их перечень не является исчерпывающим, и судебная практика также рассматривает иные состояния граждан в качестве уважительных причин пропуска срока исковой давности. Так, пропуск срока на обращение в суд был признан уважительной причиной, поскольку копии обжалуемых решений были вручены в период, когда заявительница находилась в состоянии беременности, которая протекала с осложнениями в виде позднего токсикоза, угрозы преждевременных родов, в связи с чем она постоянно находилась на амбулаторном либо стационарном лечении1.
Учитывая невозможность состояний самостоятельно влечь юридические последствия и в то же время имея в виду их юридическую релевантность, целесообразно использовать термин «юридическая значимость». Юридическая значимость состояний личности проявляется в том, что они есть обстоятельства, которые в силу норм права суть необходимые условия для того, чтобы факты реальной действительности могли влечь юридические последствия. В этом смысле самим фактом своего существования они обеспечивают юридическую возможность наступления правовых последствий, возможность возникновения, изменения и прекращения субъективных прав и обязанностей.
Но если юридически значимые состояния личности не могут рассматриваться и, следовательно, предполагаться в качестве юридических фактов, то возникает вопрос, могут ли они предполагаться в качестве юридических условий.
В литературе приводится пример неопровержимой презумпции, состоящей в том, что лицо, не достигшее определенного возраста, неспособно руководить своими действиями, а значит, и нести ответственность за их совершение2. Можно ли считать это предположение правовой презумпцией? Мы полагаем, что правовая презумпция прямо или косвенно закрепляется в норме права. Под косвенной презумпцией понимают презумпцию, словесно не закрепленную в норме, но выводимую из нее при толковании. В этом отношении косвенная презумпция отличается от фактических предположений, которые выводятся из жизненных ситуаций. Указанный пример как раз и является случаем фактического предположения. Иной подход может привести к конструированию парадоксальных презумпций.
Например, в пункте 1 статьи 20 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ закреплена обязанность гражданского служащего ежегодно представлять представителю нанимателя сведения о своих доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, а также о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера членов своей семьи. В свою очередь, статья 8 Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ устанавливает, что непредставление указанных сведений является правонарушением, которое влечет освобождение от замещаемой должности, либо привлечение к иным видам дисциплинарной ответственности.
Следует ли из этого, что перед нами правовая презумпция того, что большинство гражданских служащих не соблюдают ограничения и нарушают запреты, установленные федеральным законодательством? Думается, что нет. Если непредставление сведений рассматривать как презумпцию несоблюдения ограничений и нарушение запретов, то в качестве юридически релевантного явления выступали бы именно они, а не факт непредставления сведений.
В соответствии со статьей 12.26 КоАП РФ невыполнение водителем законного требования сотрудника милиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения влечет лишение права управления транспортными средствами на срок от полутора до двух лет. В данном случае административным правонарушением является невыполнение требования о прохождении освидетельствования, а не презумпция управления транспортным средством в состоянии опьянения. Поэтому можно говорить лишь о фактических предположениях как об основаниях, мотивах установления правовых норм, но никак не о правовых презумпциях.
В законодательных памятниках можно выявить обоснование того или иного предписания, касающегося свойств личности. Именно там можно обнаружить процесс их формирования, когда мотив установления правила поведения прямо включается в текст закона.
Так, Законы XII таблиц содержали в себе обоснование принятия правовой нормы: «Предки [наши] утверждали, что даже совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою... Исключение допускалось только для дев-весталок, которых древние римляне в уважение к их жреческому сану освобождали от опеки. Так было постановлено законом XII таблиц» (XII tab. V, 1; Gai. I, 144).
Современное право не содержит предположений о свойствах человека, которые бы были напрямую закреплены в нормативно-правовых актах. По крайней мере, мы их обнаружить не смогли.
Дело осложняется тем, что в ряде случаев трудно различать презумпцию юридического факта и юридически значимое состояние личности.
1 См.: Определение Верховного Суда РФ от 18 января 2006 г. № 25-Г05-22 // СПС «КонсультантПлюс».
2 См.: Рассолов М.М. Актуальные проблемы теории государства и права / М.М. Рассолов, В.П. Малахов, А.А. Иванов. — М., 2010. — С. 261.
Так, например, к прямой правовой презумпции иногда относят презумпцию отцовства. Казалось бы, законодательство это полностью подтверждает. Так, пункт 2 статьи 48 Семейного кодекса РФ устанавливает, что если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение трехсот дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное. Но эта правовая презумпция — суть предположение о том, что в большинстве таких же типичных ситуациях фактическим отцом ребенка является супруг матери ребенка. Это предположение и есть юридический факт, который влечет состояние отцовства. Но основанием состояния отцовства может быть и другой юридический факт (см. п. 2 ст. 51 СК РФ). Иными словами, отцовство не всегда связывается законом с тем, что отцом ребенка признается биологический отец. Этот же вывод можно сделать на основе толкования пункта 2 статьи 52 СК РФ, где определяется, что требование лица, записанного отцом ребенка на основании пункта 2 статьи 51 СК РФ, об оспаривании отцовства не может быть удовлетворено, если в момент записи этому лицу было известно, что оно фактически не является отцом ребенка.
Сказанное позволяет утверждать, что состояние отцовства — это социальное юридически значимое состояние. Оно не может быть объектом правовой презумпции, поскольку выступает лишь как следствие юридического факта. Тот, в свою очередь, может презюмироваться и этим влечь возникновение состояния отцовства.
И здесь мы подходим к важнейшему моменту. А именно необходимости решить вопрос, почему юридически значимые состояния личности, по общему счету, не могут выступать в качестве прямых презумпций, не могут быть законодательно оформлены как общий вывод из множества частных случаев.
Для развития права определяющее значение имеют постоянно изменяющиеся экономические отношение, опосредующие удовлетворение потребностей и интересов.
Представители различных концепций правопонимания придают равенству в праве сущностное значение. Равенство проявляется, прежде всего, в исходных руководящих началах, предопределяющих общую направленность правового регулирования общественных отношений; в зависимом от предмета методе правового регулирования; в правовом оформлении равной способности приобретать права и обязанности; в возможности по своему усмотрению осуществлять правомочия собственника имущества и др. Общий смысл всех нормативно-правовых предписаний, прямо или косвенно направлен на обеспечение юридического равенства участников отношений по обмену благ. При этом, как отмечает Е.Б. Пашуканис, конкретное многообразие отношения человека к вещи выступает как абстрактная воля собственника, а все конкретные особенности, отличающие одного представителя вида homo sapiens от другого, растворяются в абстракции человека вообще — как юридического субъекта1.
Равенство как общий принцип права возводится в закон. Для реализации этого принципа, казалось бы, достаточно не допустить придания случайным факторам и обстоятельствам нормативного значения, что могло бы нарушить существующий нормальный порядок экономических отношений. К таким случайным (особым) ситуациям относились бы и состояния личности, которые, при придании им юридического значения, не могли бы не нарушить баланс между общественными отношениями и позитивным правом. В этом случае закон бы уже не в полной мере выражал соответствующее экономическое отношение между равными и независимыми друг от друга субъектами.
С данными тезисами можно бы было согласиться, если бы не одно «но». Феномен «равенство» в праве многогранен и неоднозначен. Можно согласиться с тезисом В.М. Сырых о том, что «в позитивном праве неравенство субъектов экономических отношений подменяется формальным равенством, а фактическая несвобода... подменяется формальной свободой индивидуума»2. Но законодатель в некоторых случаях учитывает, что принцип равенства не всегда тождественен формальному равенству и формальной свободе в трактовке позитивного права. На наш взгляд, позитивное право в своем арсенале имеет правовые средства, без которых безусловное закрепление и реализация принципа формального равенства не позволит рассматривать право в качестве адекватного регулятора общественных отношений.
Большинство субъектов приобретает имущество на праве собственности, затратив соразмерные его стоимости труд или другое имущество. Это предопределяет, что и в дальнейшем собственник заинтересован в разумном и эквивалентном обмене имущества. Однако конкретные акты обмена между формально равными собственниками могут вызвать потребность конкретизации определенных состояний данных собственников, влияющих или могущих повлиять на необходимый характер их дейст-
1 См. Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм // Избранные произведения по общей теории права и государства. — М., 1980. — С. 106.
2 Сырых В.М. Основы материалистического правопонимания // Российский ежегодник теории права. № 1. 2008 / Под ред. А.В. Полякова. — СПб., 2009. — С. 111.
Груздев В.В. Правовые презумпции и юридически значимые состояния личности
вий. Необходимый характер действия состоит не только в определенном внешнем поведении, но и в особом психическом состоянии, соответствующем этому внешнему поведению. «Это, утверждает Я.М. Магазинер, — то психическое состояние, которое переживает нормальный и зрелый человек, совершая определенные действия»1.
Для нормального функционирования экономических отношений мало определить формальное (юридическое) равенство их участников, также необходимо, чтобы они осуществлялись на основе их свободной воли. В.С. Нерсесянц отмечает, что «свобода индивидов и свобода их воли — понятия тождественные. Воля в праве — свободная воля, которая соответствует всем сущностным характеристикам права и тем самым отлична от произвольной воли и противостоит произволу. Волевой характер права обусловлен именно тем, что право — это форма свободы людей, то есть свобода их воли»2. Без свободной воли товарный оборот не может развиваться так, чтобы обмен удовлетворял интересы всех его участников.
Если особенности конкретной личности создают ситуацию, при которой порок свободы воли может нарушить интересы собственника, то формальное равенство при помощи юридически значимых состояний корректируется в сторону выравнивания субъектов отношений по критерию свободы их воли. Это обеспечивает равенство социальных возможностей. Та же свобода воли имеется в виду, когда для защиты слабой стороны в договоре (например, потребителя) в конструкцию договора с таким субъектом законодатель вводит обязательные условия.
Придавая юридическое значение состояниям личности, право, по сути, опровергает основанную на общеправовом принципе равенства презумпцию о формальном (юридическом) равенстве. Но происходит это не произвольно, а лишь тогда, когда свойства личности позволяют говорить о них как о факторах, которые воздействуют на свободу воли субъекта. Воздействуют в такой степени, что результат осуществления воли может не только не отвечать интересам субъекта, но и быть их полной противоположностью. В этом случае приоритет остается за свободой воли субъекта, что и позволяет говорить о равенстве в праве.
Именно потому, что юридически значимые состояния личности есть исключение из нормального положения дел, когда в экономическом обороте участвуют формально равные, имеющие свободную волю товаровладельцы, такие состояния не могут выступать в качестве прямых предположений. Они могут лишь предусматриваться в нормах права как основания, наступление которых повлечет частные исключения из общего правила о формальном равенстве субъектов имущественного оборота.
1 Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства // Избранные труды по общей теории права / Отв. ред. А.К. Кравцов. — СПб., 2006. — С. 145.
2 Политико-правовые ценности: история и современность / В.Г. Графский, Д.В. Дождев, Н.Н. Ефремова, Н.Ю. Козлова и др.; Под ред. В.С. Нерсесянц. — М., 2000. — С. 21. (Автор главы — В.С. Нерсесянц.)
