CC BY
504
УДК 342.7:341.231.14
М.В. Семенова, аспирант, 8-905-626-00-33, (Россия, Москва,
РАГС при Президенте РФ)
ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ ВЫСШИХ СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ РФ ПО ВОПРОСАМ ПРИМЕНЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ СТАНДАРТОВ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Рассмотрены и проанализированы основные правовые позиции высших судебных органов Российской Федерации по вопросам применения международных стандартов защиты прав человека. Особенное внимание автора акцентируется на применении данных позиций нижестоящими судами и их значении для всей судебной системы РФ в целом.
Ключевые слова: правовые позиции, права человека, международные стандарты, международные принципы и нормы, Конвенция о защите прав человека.
Права и свободы в Российской Федерации гарантируются Конституцией России на основе таких важнейших международно-правовых актов, как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и других международных договоров универсального характера, участником которых является Российская Федерация. Важное значение для обеспечения и защиты прав человека имеют ратифицированные Российской Федерацией Европейская конвенция о защите прав человека и целый ряд Протоколов к ней.
Конституция РФ, отнеся комплекс важнейших международных договоров в области защиты прав человека к правовой системе Российской Федерации, дала возможность органам судебной власти применять их в своей практике, способствуя реализации международных обязательств России по соблюдению и защите международных стандартов защиты прав человека.
Конституционный Суд РФ — судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства, все чаще в своей практике при проверке законов и иных нормативных актов принимает решения и вырабатывает правовые позиции, опираясь на международно-правовые акты. Эта сторона деятельности Конституционного Суда РФ имеет важное значение для практической и правоприменительной деятельности. Решения Суда ориентируют развитие правовой системы России, ее законотворчество и правоприменительную практику в направлении соответствия современным международным стандартам защиты прав и свобод человека и гражданина.
Конституционный Суд РФ, не имея возможности помещать ссылки на нормы международного права в резолютивной части решений, опирает-
ся на них в мотивировочной части, где международно-правовые нормы выступают основой формирования правовой позиции Конституционного Суда РФ.
Сутью правовых позиций Суда является формулирование имеющих существенное значение для окончательного решения системных выводов и аргументов, позволяющих выявить конституционный смысл оспариваемой нормы. В необходимых случаях выявление конституционного смысла такой нормы требует привлечения и толкования определенных общепризнанных принципов и норм международного права и отдельных международных договоров Российской Федерации. В связи с этим «использование Судом норм международного права способно помочь сформулировать, обогатить или усилить его правовую позицию по рассматриваемому делу, что в свою очередь оказывает влияние на окончательное решение Суда» [1].
Конституционный Суд в значительной части своих решений опирается, в частности, на общепризнанные принципы и нормы международного права, которые, как уже отмечалось, наряду с международными договорами России являются составной частью ее правовой системы.
Общепризнанные принципы представляют собой разновидность норм международного права. Это его универсальные нормы. Основные принципы международного права — это нормы, отражающие фундаментальные интересы государств и народов. Они представляют собой нормативную основу всей системы международного права. Этому способствует одно из отличительных свойств основных принципов — их императивность (jus cogens — неоспоримое право). Это означает, что отклонение от императивных норм является недопустимым.
Эту особенность основных принципов как разновидности общепризнанных принципов и норм международного права Конституционный Суд использовал еще в Постановлении от 13 марта 1992 г. по делу о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан от 30 августа 1990 г. и ряда других актов, в частности Закона Республики Татарстан от 29 ноября 1991 г. «О референдуме Республики Татарстан». В Постановлении Суда сделан вывод, согласно которому, «не отрицая право народа на самоопределение, осуществляемого посредством законного волеизъявления, следует исходить из того, что международное право ограничивает его соблюдением требований принципа территориальной целостности и принципа соблюдения прав человека. В противном случае при реализации любого права, в том числе и права на самоопределение, будет иметь место не осуществление права, а злоупотребление правом» [2].
Согласно правовой позиции Конституционного Суда, зафиксированной в постановлении от 2 февраля 1996 г. № 4-П решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими
судами Российской Федерации, что открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией. Данная правовая позиция затем нашла отражение в российском уголовно-процессуальном и арбитражнопроцессуальном законодательствах.
В своем постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова Конституционный Суд РФ оценивает смысл ГК РФ исходя из его места в системе правовых актов, в том числе международных договоров РФ. Ссылаясь на Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязан -ностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (ст. 6); если Европейский Суд по правам человека объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право государства-участника допускает возможность лишь частичного возмещения потерпевшей стороне, то в случае необходимости присуждается выплата справедливой компенсации (ст. 41); если какое-либо лицо на основании окончательного решения было осуждено за совершение уголовного преступления и если впоследствии вынесенный приговор был пересмотрен или это лицо было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная ошибка, то оно получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или частично по его вине (ст. 3 Протокола № 7).
Таким образом, центральное место при выработке своей правовой позиции Конституционный Суд при установлении смысла данной нормы заняло исследование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые регулируют вопросы компенсации ущерба, причиненного в результате нарушения права каждого на справедливое судебное разбирательство. И из этих положений следует, что за ошибку суда, повлекшую вынесение приговора, государство несет ответственность и обеспечивает компенсацию незаконно осужденному независимо от вины судьи. Но Конвенция не вменяет в обязанность государствам-участникам возмещать за любую судебную ошибку, независимо от вины судьи ущерб, который причинен при осуществлении правосудия, посредством гражданского судопроизводства. Суд также указывает, что Конвенция, ратифици-
рованная Российской Федерацией, вступила в силу на ее территории и, следовательно, является составной частью ее правовой системы и Россией признана юрисдикция Европейского Суда по правам человека и, следовательно, она обязалась привести правоприменительную, в том числе судебную практику, в полное соответствие с обязательствами Российской Федерации, вытекающими из участия в Конвенции и Протоколах к ней. В этой связи следует учесть, что при решении вопроса о том, были ли нарушены разумные сроки судебного разбирательства, Европейский Суд по правам человека исходит из того, что в каждом конкретном случае должны учитываться особенности дела, его сложность, поведение заявителя и соответствующих органов власти, а также важность затрагиваемых судебным разбирательством интересов заявителя. «Следовательно, оспариваемое положение п. 2 ст. 1070 ГК Российской Федерации должно рассматриваться и применяться в непротиворечивом нормативном единстве с требованиями Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Иное расходилось бы с его действительным конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, и привело бы вопреки требованиям ст. 15 (ч. 4) Конституции Российской Федерации и воле федерального законодателя, ратифицировавшего Конвенцию, к блокированию ее действия на территории Российской Федерации» [3].
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 3 марта 2004 г. № 5-П по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О национально-культурной автономии» в связи с жалобой граждан А.Х. Дитца и О.А. Шумахер Суд высказал правовую позицию, согласно которой регулирование и защита прав национальных меньшинств является обязанностью государства; при этом в условиях действующего нормативного регулирования реализация права этнической общности, находящейся на определенной территории в ситуации национального меньшинства, на национально-культурную автономию связана с реализацией права лиц, относящихся к таким общностям, создавать и регистрировать в соответствии с законодательством РФ общественные объединения, свобода деятельности которых должна быть гарантирована [4]. Данная позиция была сформулирована в результате толкования взаимосвязанных положений Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств 1995 г.
Правовая позиция Конституционного Суда, зафиксированная в Постановлении от 23 ноября 1999 г. № 16-П по делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого п. 3 ст. 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях» в связи с жалобами религиозного общества свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь прослав-
ления», основывается на ст. 28 Конституции Российской Федерации, согласно которой «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». И здесь же Суд ссылается на аналогичные нормы п. 1 ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также на п. 1 ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Рассматривая возможные ограничения данного права, Конституционный Суд, ссылаясь на ч. 3 ст. 17 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и корреспондирующие им положения п. 2 и 3 ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, на п. 2 ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, на Постановления Европейского суда по правам человека от 25 мая 1993 г. (Series. А no. 260-А) и от 26 сентября 1996 г. (Reports of Judgments and Decisions, 1996-IV), подчеркивает, что подобного рода ограничения могут быть предусмотрены законом, если это необходимо в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.
Все чаще к международным стандартам защиты прав человека обращается Верховный Суд Российской Федерации, который является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции. Верховный Суд РФ обращается к международным нормам как при разрешении конкретных дел, так и в ходе контроля над нижестоящими судебными инстанциями, а также в работе по обобщению и усовершенствованию практики судов общей юрисдикции.
Правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации по применению международно-правовых актов отражена в Постановлении Пленума от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных до -говоров Российской Федерации» [5]. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» устанавливает, что Россия, выступая за соблюдение договорных и обычных норм, Верховный Суд РФ подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права — принципу добросовестного выполнения международных обязательств. Особо подчеркнута значимость соблюдения договорных обязательств в сфере защиты и обеспечения права и свобод че -ловека, которые в России признаются и гарантируются гражданам согласно общепризнанным принципам и нормам международного права.
В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами международного права при осуществлении правосудия Пленум Верховного Суда Российской Федерации дает следующие разъяснения.
Международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами при разрешении гражданских, уголовных и административных дел. Необходимо учитывать, что речь идет как о международных договорах, заключенных Российской Федерацией, так и тех действующих международных договорах, в отношении которых Российская Федерация продолжает осуществлять обязательства в качестве государства-продолжателя СССР.
Правила международного договора Российской Федерации, согласие, на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеет приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации. Правила международных договоров, согласие на обязательность которых было принято не в форме федерального закона, имеет приоритет в применении в отношении подзаконных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор.
При осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ст. 369, 379, ч. 5 ст. 415 УПК РФ, ст. 330, 362-364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта.
В Постановлении Верховного Суда РФ обращено внимание на правовые последствия присоединения Российской Федерации к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Россия признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому применение судами названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.
Особое внимание уделяется Верховным Судом РФ соблюдению нормы Европейской Конвенции, касающейся необходимости соблюдения разумных сроков в рассмотрении дел судами.
В Постановлении от 18 ноября 1999 г. № 79 (п. 1) Пленум Верховного Суда РФ указал, что суды при осуществлении правосудия должны исходить из того, что несоблюдение установленных законом сроков производства по уголовным и гражданским делам существенно нарушает конституционные права граждан на судебную защиту, а также противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права. При этом Пленум Верховного Суда РФ ссылается на такие международные документы, как Всеобщая декларация прав человека (ст. 10), Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (п. 1 ст. 6), Международный пакт о гражданских и политических правах (п. 3 ст. 14). В связи с этим Пленум обращает внимание судов общей юрисдикции на необходимость строгого соблюдения процессуальных сроков разрешения дел. Во всех указанных нормах говорится о гарантиях справедливого судебного разбирательства и
недопустимости неоправданной задержки. Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении указывает на необходимость соблюдения не только норм национального права, но и связанных с ними общепризнанных норм и принципов международного права.
Также на соблюдение разумных сроков Верховный Суд Российской Федерации обращает внимание нижестоящих судов в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5, ссылаясь на п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которому каждый имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки, и суды при осуществлении судопроизводства должны принимать это во внимание. Здесь Верховный Суд РФ опирается на правовую позицию Европейского Суда по правам человека, согласно которой сроки начинают исчисляться со времени, когда лицу предъявлено обвинение или это лицо задержано, заключено под стражу, применены иные меры процессуального принуждения, а заканчиваются в момент, когда приговор вступил в законную силу или уголовное дело либо уголовное преследование прекращено. По гражданским делам сроки судебного разбирательства начинают исчисляться со времени поступления искового заявления, а заканчивается в момент исполнения судебного акта. А при определении того, насколько срок являлся разумным, во внимание должна приниматься сложность дела, поведение заявителя, поведение государства в лице его компетентных органов.
Встречаются ссылки на международные стандарты в решениях судов по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» нижестоящим судам рекомендуется при рассмотрении таких дел учитывать требования ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и толкование данной нормы в соответствии с правовой позицией Европейского Суда по правам человека, выраженной в его постановлениях.
Постановление разъясняет, что данная статья Конвенции соотносится со свободой массовой информации, включая свободу придерживаться своего мнения, право получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ, и является действующей на территории РФ.
Постановление акцентирует внимание судей на том, что согласно практике Европейского Суда по правам человека в делах о защите чести и достоинства и деловой репутации могут быть утверждения о фактах, соответствие которых можно проверить, а также могут быть оценочные суждения, мнения, убеждения. Это означает, что при возникновении трудностей в установлении различий между тем и тем и другим судьи не могут не обратиться к практике Европейского Суда, поскольку внутреннее законодательство не содержит разъяснений по данному вопросу.
Верховный Суд РФ ссылается на нормы Европейской Конвенции по правам человека в Постановлении Пленума от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», в котором разъясняется нижестоящим судам, что «решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов. Поскольку в силу ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Суду также необходимо учитывать: постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, на которых стороны основывают свои требования или возражения; также постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании ст. 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле; постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле.
В Постановлении Пленума от 10 октября 2003 г. № 5 Верховный Суд Российской Федерации рекомендует судам в случае возникновения затруднений при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации использовать акты и решения международных организаций, в том числе органов ООН и ее специализированных учреждений, а также обращаться в Правовой департамент Министерства иностранных дел Российской Федерации, Министерство юстиции Российской Федерации.
Высший Арбитражный Суд РФ, высший судебный орган по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, обладает правом решать в пределах своей компетенции вопросы, вытекающие из международных договоров Российской Федерации. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации непосредственно предусматривает, что арбитражные суды применяют правила международных договоров, содержащих как материальные, так и процессуальные нормы. Согласно п. 4 ст. 13 АПК РФ, «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, арбитражный суд применяет правила международного договора». В силу п. 3. ст. 3
АПК РФ, «если международным договором РФ установлены иные правила судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законодательством РФ о судопроизводстве в арбитражных судах, применяются правила международного договора». Причем в своем Постановлении от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса» Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ обращает внимание на то, что арбитражный суд применяет вступившие в силу и должным образом доведенные до всеобщего сведения международные договоры Российской Федерации.
Таким образом, АПК РФ подчеркивает приоритет в применении не только материальных, но и процессуальных норм международного договорного права.
Высший Арбитражный Суд РФ неоднократно обращал внимание на необходимость применения арбитражными судами России международноправовых норм. К примеру, в связи с присоединением Российской Федерации к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в информационном письме от 20 декабря 1999 г. № С1-7/СМП-1341 Высший Арбитражный Суд РФ отметил, что «судам надлежит принимать во внимание принципы, применяемые Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав в процессе осуществления правосудия в арбитражных судах Российской Федерации» [6], а также то, что компетенция арбитражных судов по рассмотрению имущественных споров и компетенция Европейского суда по рассмотрению жалоб на нарушение имущественных прав взаимосвязаны.
В указанном документе, перечисляя основные положения, применяемые Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие, просит принять во внимание эти положения при осуществлении правосудия в арбитражных судах России.
Информационным письмом от 16 августа 1995 г. № ОМ-230 [7] Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации был утвержден перечень международных договоров и соглашений, в исполнении которых участвуют арбитражные суды России.
Таким образом, действующее арбитражное процессуальное законодательство предусматривает правовые основания для применения арбитражными судами Российской Федерации норм международного права.
В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса» отмечено, что «суд, применяя нормы международных договоров, руководствуется тем, что толкование международных правил производится в порядке, определенном разд. 3 ч. 3 Венской конвенции о праве международных договор от 23 мая 1969 г. Суд толкует международно-правовую норму добросовестно,
в контексте и в соответствии с объемом и целями международного договора Российской Федерации» [8].
АПК РФ непосредственно упоминает только договорные нормы международного права, но так как частью правовой системы России являются не только международные договоры Российской Федерации, но и общепризнанные принципы и нормы международного права, то арбитражные суды РФ в своей деятельности должны руководствоваться наряду с договорными и общепризнанными нормами международного права. Что и показывает судебно-арбитражная практика.
В заключении необходимо подчеркнуть, что нормы международного права, являющиеся частью правовой системы Российской Федерации, должны единообразно применяться всеми государственными и муниципальными органами России, включая суды общей юрисдикции и арбитражные суды РФ. Правовые позиции высших судебных органов Российской Федерации призваны сыграть здесь главенствующую роль.
Библиографический список
1. Тиунов О.В. Конституционное правосудие и международное право // Российская юстиция. 2001. № 10. С. 16.
2. Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1993. № 1. С. 49.
3. Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. № 3. С. 18.
4. Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 11. Ст. 1033.
5. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 12.
6. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2000. № 2. С. 93-96.
7. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. № 11. С. 82-85.
8. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1999. № 8. С. 6.
M.V. Semenova
The legal position of the highest courts in applying international human rights standards
The article reviewed and analyzed the basic legal position of the highest judicial authorities of the Russian Federation on application of international human rights standards. The especial attention of the author is accented on application of the given positions by subordinate courts and their value for all judicial system of the Russian Federation.
Key words: legal position; human rights; international standards; international principles and norms; The Convention on the Protection of Human Rights.
