CC BY
26
Членские правоотношения развиваются при осуществлении отдельных прав и исполнении обязанностей субъектами этого правоотношения. Основная цель осуществления права - создание путем правомерного поведения возможности для удовлетворения интересов управомоченного [1, с. 70]. Под осуществлением права в науке гражданского права понимают реализацию его содержания для удовлетворения интереса управомоченного [2, с. 169-170]. Это возможно как путем совершения действий, так и в воздержании от их совершения, в том случае, когда это не влечет прекращения правоотношения [3, с. 264]. Более подробно об этом пишет в своем труде Е. В. Вавилин. Автор анализирует формы выражения осуществления субъективного гражданского права и приходит к выводу, что «базовыми составляющими» этого явления являются действия или совокупность действий, направленных на достижение заложенного в праве желаемого, необходимого для субъекта результата, отражающих динамику гражданского права и условное состояние обладания тем или иным правом [4, с. 18]. Обращаясь к российскому законодательству, находим ст. 9 Гражданского кодекса РФ, посвященную осуществлению гражданских прав. Согласно норме закона осуществление права - это процесс реализации конкретных гражданских прав, принадлежащих субъектам гражданских правоотношений, способом осуществления гражданского права является целенаправленное действие или их совокупность.
Осуществление субъективных гражданских прав означает в то же время и реализацию норм права, поэтому способы осуществления прав традиционно делят на юридические и фактические. В зависимости от юридического закрепления различают способы: установленные в законодательстве; установленные соглашением сторон; установленные в судебном решении [5, с. 14]. В юридической литературе акцентируется внимание на том, что осуществление гражданского права в виде активных действий необходимо называть реализацией права, а реализация правовых норм при осуществлении гражданских прав различается в зависимости от того, к какому типу относится осуществляемое право - активному или пассивному [6, с. 232]. Комплекс активных и пассивных прав субъекта характеризует его правовое положение.
Члены некоммерческой организации в силу своего специального правового статуса обладают особыми организационно-управленческими, информационными правами. В аспекте рассматриваемого вопроса необходимо обратиться к проблемам реализации организационно-управленческих и информационных прав, которыми обладают в силу своего особого правового статуса члены таких организаций, как потребительские кооперативы и садоводческие некоммерческие товарищества.
Начнем с того, что ст. 19 Закона о садоводческих объединениях среди прочих закрепляет следующие права членов садоводческого некоммерческого объединения: право избирать и быть избранным в органы управления таким объединением и его орган контроля; право на получение информации о деятельности органов управления таким объединением и его органа контроля. К другим организационно-управленческим правам относится также право члена объединения на участие в общем собрании и в голосовании при решении вопросов, связанных с деятельностью организации. Член такого объединения вправе участвовать в голосовании лично или через своего представителя, полномочия которого должны быть оформлены доверенностью, заверенной председателем такого объединения. На практике граждане предпочитают либо заочную форму голосования, либо голосование через представителя по доверенности и зачастую возникает вопрос о форме такой доверенности и ее юридическом действии. Статья 185 ГК РФ предусматривает возможность выдачи доверенности от имени юридического лица за подписью его руководителя или иного лица, уполномоченного на это его учредительными документами, с приложением печати этой организации. Основание и содержание такой доверенности весьма специфичны: данный документ выдается на основании заявления члена объединения, и сфера его применения имеет узкий характер. Однако не это порождает проблемы правоприменения, а скорее неопределенность правового статуса представителя. Председатели правления часто задают один и тот же вопрос: может ли гражданин, не являющийся членом СНТ, представлять интересы члена правления на основании указанной выше доверенности? Отвечая на этот вопрос, следует отметить, что доверенность является документом, закрепляющим возможность представлять интересы личного характера определенного члена организации, а на заседаниях правления член правления, хоть он и является членом товарищества, но
все же выступает не от имени себя самого, а от имени юридического лица, поскольку выполняет организационно-управленческие функции. В связи с этим не менее важным представляется вопрос, касающийся особой категории членов садоводческих объединений - членов, избранных в состав правления или иных руководящих органов, и их прав и обязанностей. Не нуждается в аргументации тезис о том, что правовое положение таких членов организации отличается дополнительными правами, однако в теории и практике до конца не решен вопрос о том, как квалифицируются те или иные вопросы компетенции правления садоводческого объединения, указанные в п. 3 ст. 22 Закона о садоводческих объединениях: как права или как обязанности? Такая правовая неопределенность дает возможность председателю и членам правления не осуществлять ряд направлений деятельности правления (как правило, это касается отсутствия организации охраны имущества такого объединения и имущества его членов, страхования имущества такого объединения и имущества его членов, строительства, ремонта и содержания зданий, строений, сооружений, инженерных сетей, дорог и других объектов общего пользования и т. д.). В итоге эффективность деятельности правления оказывается настолько низкой, что рано или поздно возникает вопрос о смене председателя правления и всего состава правления. Решение этой проблемы кроется в определении понятия «компетенция». Законодатель практически не проводит грани между понятиями «компетенция», «полномочие», «правомочие». Однако для гражданско-правовой теории это существенный вопрос. Зачастую в юридической литературе встречается определение компетенции как совокупности установленных нормативными правовыми актами задач, функций, прав и обязанностей (полномочий) государственных органов, должностных лиц, общественных организаций, коммерческих и некоммерческих организации [7, с. 422]. Таким образом, в форме компетенции сливаются права и обязанности субъекта, однако такой подход в корне неверен и должен быть исправлен. Нам более близок подход ученых, предполагающих, что «компетенция» и «полномочие» соотносятся как целое и часть [8, с. 34]. Однако мы осознаем и уязвимость данной позиции в том, что сведение компетенции к одному или нескольким полномочиям, составляющим ее содержание, не решает проблемы неточности терминологии. Соотношение данных понятий заключается в том, что они должны использоваться в разных сферах права - частном и публичном праве [9, с. 63]. В связи с тем, что председатель правления в СНТ является не только членом организации, но и публичным лицом, его компетенция должна характеризоваться не только правами, но и обязанностями, которые необходимо четко регламентировать в законодательстве или уставе организации.
Реализация информационных прав членами организации тоже связана с некоторыми особенностями. Начнем с того, что информация является объектом гражданско-правового регулирования и ее правовой режим является предметом исследований ученых [10, с. 80-83; 11, с. 200-202; 12, с. 37-41], но при этом в научной литературе практически не уделяется внимания проблемам осуществления членами некоммерческих организаций прав на получение корпоративной информации. Суть вопроса заключается в том, что в законодательстве не только подробно не определен круг тех информационных прав, которыми обладают эти лица, но и не предусмотрен надлежащий правовой механизм их защиты, отсутствует система гарантий их реализации. Одновременно с этим в науке гражданского права подробно исследуются вопросы обеспечения и защиты прав участников коммерческих юридических лиц на информацию в процессе корпоративного управления [13; 14, с. 13-16; 15, с. 162-170]. При этом тема доступности корпоративной информации является объектом полемики в сфере деятельности некоммерческих организаций. При анализе правовой базы в аспекте рассматриваемого вопроса мы обнаруживаем бессистемный подход к нормативному закреплению информационных прав членов НКО. Первой негативной особенностью правового регулирования является то, что в отношении членов одних некоммерческих организаций право на информацию предусмотрено законодательством, а в отношении других - нет. Мы не находим подобной нормы применительно к гаражно- и жилищно-строительным кооперативам, хотя это и не является препятствием для реализации прав, но существенно их затрудняет на практике.
Согласно п. 4 ст. 13 Закона о кредитной кооперации [16] члены кооператива могут получать информацию от органов кредитного кооператива по вопросам его деятельности, в том числе знакомиться с протоколами общего собрания членов кредитного кооператива (пайщиков), годовой
финансовой (бухгалтерской) отчетностью кредитного кооператива, со сметой доходов и расходов на содержание кредитного кооператива и с отчетом о ее исполнении.
Применительно к жилищным накопительным кооперативам действует ст. 18 закона [17], содержащая перечень документов, к ознакомлению с которыми кооператив обязан обеспечить свободный доступ членов. Недостатком данной нормы является неточное указание органа управления, в чьи обязанности входит ее исполнение, приходится думать, что ее реализацией должны заниматься постоянно действующие исполнительно-распорядительные органы, например, правление кооператива. В целом следует отдать должное законодателю в том, что данная норма является наиболее полной по содержанию тех документов, которые имеет право запрашивать член кооператива.
Аналогичная норма должна действовать в отношении членов иных некоммерческих организаций, поскольку второй особенностью правового обеспечения информационных возможностей членов является неравнозначный подход законодателя к объему и содержанию их информационных прав: в одном случае лица имеют возможность знакомиться со всей документацией организации, в другом случае - только с той, что обозначена в уставе. В этом отношении были ущемлены интересы садоводов. В состав их информационных прав входит право на получение информации о промежуточной деятельности организации и ее итогов в виде копий протоколов, содержащих решения органов управления, в том числе и контрольных (ревизионных комиссий). Как видим, документы бухгалтерской (финансовой) отчетности кооператива, приходно-расходные сметы, сметы расходов на содержание кооператива и отчеты об их исполнении в законе не указаны, что на практике порождает споры, которые разрешаются не в пользу садоводов. Например, решением Дмитровского городского суда Московской области [18] в споре между СНТ и его членом суд отказал в предоставлении члену бухгалтерского баланса и других финансовых документов на том основании, что уставом СНТ возможность контроля за финансово-хозяйственной деятельностью объединения закреплена за ревизионной комиссией, и предоставление испрашиваемых истцом документов членам организации не предусмотрено. На наш взгляд, это существенно ограничивает граждан в возможности осуществления своих информационных прав. Поскольку СНТ не является коммерческой организацией, такие сведения не могут быть объектом коммерческой тайны и должны придаваться всеобщей огласке наряду с иной информацией, указанной в законе. При этом необходимо учитывать, что такие документы (информация) непосредственно затрагивают права члена организации, и исходя из положений п. 2 ст. 8 Закона о защите информации [19] тоже могут им быть затребованы для ознакомления. В этом случае необходимо обратиться к общим принципам корпоративного управления, которые прямо не распространяются на деятельность некоммерческих организаций, но могут быть применимы в случае разрешения спора и предусматривают необходимость своевременного и точного раскрытия информации по всем существенным вопросам, касающимся организации, включая ее финансовое положение, результаты деятельности и т. д. [20].
Споры также возникают из-за непредоставления информации, которая прямо предусмотрена законом, ввиду физических причин (неоформленность протоколов или хранение их за пределами СНТ), как в следующем деле.
И. обратился в Куйбышевский районный суд г. Омска с иском к СНТ о признании незаконным отказа в выдаче протоколов, компенсации морального вреда, указав, что он является членом СНТ и обратился к исполняющей обязанности председателя С. с требованием о выдаче протоколов общего собрания членов общества. В удовлетворении данного требования ему было отказано, поскольку протокол от 3 октября 2009 г. в окончательной форме 4 октября 2009 г. еще изготовлен не был. Протокол от 8 августа 2009 г. не был ею выдан в связи с тем, что он находился в книге протоколов, которая была передана А. и находилась не в помещении СНТ. Суд учел то обстоятельство, что для ознакомления разумно предоставлять протоколы собрания, оформленные надлежащим образом и изготовленные в чистовой форме, а также подписанные руководителем товарищества. Срок для изготовления протокола не установлен уставом общества и не предусмотрен действующим законодательством, однако суд счел, что неуказание на конкретный срок изготовления протокола собрания означает, что протокол должен быть изготовлен в разумный срок. По мнению суда, истцу незаконно отказано в выдаче для ознакомления протокола от 8 августа 2009 г. На момент обращения 4
октября 2009 г. протокол от 8 августа 2009 г. должен был быть изготовлен, соответственно отсутствуют причины, по которым истцу могло быть отказано в выдаче протокола для ознакомления. Доводы ответчика относительного того, что протокол не находился в СНТ, не может быть принят судом, поскольку данное обстоятельство не может лишить члена общества права на ознакомление с протоколом. Ссылка на то обстоятельство, что И. самостоятельно вел указанный протокол, также не может быть принята судом, т. к. законодательством не предусмотрено ограничение права члена общества на ознакомление с протоколом ввиду того, что лицо самостоятельно его вело в день проведения собрания. В результате иск о предоставлении протоколов СНТ и компенсации морального вреда был удовлетворен частично [21].
Резюмируя, отметим, что осуществление информационных прав членов зависит от того, насколько эффективны правовые нормы, регулирующие порядок получения информации о деятельности некоммерческих организаций. Без предусмотренного законом доступа к информации осуществление иных членских прав весьма затруднительно или просто невозможно. В целях охраны прав на доступ к информации необходимо законодательное закрепление перечня документов, к которым должен быть обеспечен доступ членов под ответственность исполнительно-распорядительного органа. Необходимо определение в законе механизма доступа к открытой информации и создание единой системы ответственности за правонарушения в информационной сфере [22, с. 154].
Правовое обеспечение информационных возможностей членов является слабым и требует системного и равнозначного подхода законодателя к определению объема их информационных прав независимо от сферы деятельности некоммерческой организации. В силу того, что некоммерческие организации не имеют права скрывать от своих членов информацию о финансово-хозяйственной деятельности, такая информация должна размещаться в открытом доступе и быть доступной для членов организации.
Литература
1. Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Ленинград, 1949.
2. Гражданское право: в 2 ч. / отв. ред. В. П. Мозолин, А. И. Масляев. М., 2005. Ч. 1.
3. Гражданское право России. Общая часть / А. П. Анисимов, А. Я. Рыженков, С. А. Чаркин / под общ. ред. А. Я. Рыженкова. М., 2013.
4. Вавилин Е. В. Осуществление и защита гражданских прав // РАН: Институт государства и права. М., 2009.
5. Малиновский А. А. Способы осуществления права // Журнал российского права. 2007. № 3.
6. Чаусская О. А. Осуществление субъективных гражданских прав: вопросы правореализации // Проблемы осуществления гражданских прав: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. С. В. Мартышкин, Ю. С. Поваров, В. Д. Рузанова. Самара, 2002.
7. Тихомирова Л. В., Тихомиров М. Ю. Юридическая энциклопедия / под ред. М. Ю. Тихомирова. М., 2006.
8. Паршина Т. В. Проблемы разграничения полномочий по контролю за законностью правовых актов между судами в Российской Федерации // Российский судья. 2008. № 3.
9. Харитонова Ю. С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. М., 2011.
10. Щербак Н. В. Информация как объект гражданско-правового регулирования // Законодательство. 2004. № 7.
11. Данилина И. В. Информация как объект гражданских прав // Актуальные проблемы частноправового регулирования. Самара, 2011.
12. Карташян А. Г. Коммерческая информация в гражданском праве России // Юрист. 2006. № 7.
13. Кравченко Р. С. Обеспечение и защита прав акционеров на информацию в процессе корпоративного управления: сравнительно-правовой анализ российского и англо-американского опыта: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
14. Кукина Т. Е. Информационная политика акционерного общества: полная прозрачность // Право и экономика. 2004. № 2.
15. Ломакин Д. Право акционера на информацию // Хозяйство и право. 1997. № 11.
16. О кредитной кооперации: федеральный закон от 18 июля 2009 г. № 190-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 29, ст. 3627.
17. О жилищных накопительных кооперативах: федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 215-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 1 (ч. I), ст. 41.
18. Решение Дмитровского городского суда Московской области. URL: http://dmitrov.mo.sudrf.ru
19. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 31 (ч. I), ст. 3448.
20. Принципы корпоративного управления ОЭСР. URL: http://www.corp-gov.ru/projects/principles-ru.pdf
21. Решение Куйбышевского районного суда г. Омска по делу № 2-4744/2009 от 24 ноября 2009 года. URL: http://kuybcourt.oms.sudrf.ru
22. Большой юридический словарь / под ред. А. В. Малько. М., 2009.
