CC BY
45
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ УСТОЙЧИВОСТИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
ГЛОБАЛЬНОГО МИРА
ЧАПЛИН Никита Юрьевич
Аннотация. В статье рассматриваются правовые основы, обеспечивающие устойчивость российского государства в условиях глобализации. Автором определяется влияние международных актов на российский суверенитет с позиции современного государствоведения.
Annotation. This article is discussed the legal framework to ensure the stability of the Russian State in the context of globalization, the author defines the influence of international acts on Russian sovereignty from the position of the modern constitutional law.
Ключевые слова: правовые основы государства, гарантия суверенитета, Конституция РФ, верховенство законов Российской Федерации, международные договоры, Европейский суд по правам человека, государственный суверенитет, устойчивость государства.
Keywords: legal bases, guarantee of sovereignty, the Constitution of the Russian Federation, the rule of the laws of the Russian Federation, international treaties, European Court of human rights, State sovereignty, stability of the State.
Суверенитет - одна из ключевых составляющих любого государства, определяющих степень его независимости и устойчивости, а также способности самостоятельно, без внешнего давления обеспечивать свою внутреннюю и внешнюю политику. Выражение независимости государства реализуется посредством издания правовых актов, которые раскрывают в первую очередь степень его устойчивости.
Вместе с тем любое государство в той или иной форме интегрируется в международное пространство, что частично ограничивает его деятельность, определенную международными правилами. Жить в обществе и быть свободным от общества в современных условиях глобального развития мира невозможно. В этой связи важно установить грань между возможной и должной рецепцией международных правовых актов во внутреннее законодательство страны.
Попробуем ответить на вопрос о том, как Российское государство в сложившихся условиях обеспечивает свою устойчивость. Это отчасти касается полемики по поводу толкования ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.
В последние годы названная тема обсуждалась на разных дискуссионных площадках. Так, в феврале 2015 г. на расширенной коллегии Следственного комитета России его глава А. Бастрыкин отметил: «В Конституции РФ оказалось положение о безусловном приорите-
те норм международного права над национальным законодательством (этот принцип также включен и в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации), тогда как в других государствах действуют более гибкие механизмы. Практика показывает, что указанное положение работает против интересов России, умело используется западными оппонентами»1. Позднее, в апреле 2015 г., он подтвердил свою позицию в интервью «Российской газете», выступив с предложением отменить ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и пояснив, что «отказ от приоритета международного права и его автоматической имплементации в национальное законодательство становится вопросом обеспечения нашего суверенитета, причем не только правового, но и экономического, политического и в целом - государственного»2. Подобные позиции и до этого высказывались в рамках разных доктринальных подходов.
Отмечая жесткость подобных концепций и принимая во внимание факты, их обосновывающие, мы полагаем, что они излишне категоричны в современных условиях, так как Российское государство уже давно вошло в международное сообщество и занимает место од-
1 Глава СКР назвал диверсией приоритет международного права над российским. URL : http://uralistica.com/forum/topics/ 2161342:Topic:230088 (дата обращения: 04.10.2016).
2 Козлова Н. Исправленному - верить. Александр Бастрыкин предлагает установить приоритет национального права над
международным // Рос. газ. 2015. № 6661 (90). 27 апр.
ного из основных игроков на международном рынке, который, как известно, функционирует по международным правилам.
В этой связи целесообразно согласиться с мнением Е.Т. Усенко, предположившим, что «международное право может весьма позитивно воздействовать на развитие национального права и национальную государственность, если это воздействие осуществляется через и при посредстве самого национального права. Но международное право (его "стандарты") может использоваться и как идеологическое средство расшатывания и даже разрушения государственно-правовой системы страны, чему новейшая история, в том числе история нашей страны, дает убедительные примеры»3. Автор обратил внимание на меру использования внешних правовых факторов в национальном законодательстве, и он по существу оказался прав. Нельзя переходить грань и позволять внешним политическим силам подрывать устойчивость государства, тем самым ставя его в заведомо неудобную ситуацию.
После исследования немалого количества источников по теме можно сделать вывод, что характер взаимосвязи основного закона и норм международного права зависит от того, какая стратегия закладывалась законодателем в период его создания. Это вызывает необходимость определения соотношения международных актов и конституции как основного закона в иерархии источников права конкретной страны.
Основываясь на сложившихся подходах в отечественной теории права, можно констатировать, что в России получила распространение монистическая теория, согласно которой международное и национальное право интегрируются в единую правовую систему. Создавая Основной Закон России, авторы рассчитывали сделать его ядром правовой системы, обеспечив его высшую юридическую силу, а международные нормы свести до уровня регуляторов второго уровня. Это вызывает определенную критику у сторонников дуалистической теории.
В качестве основного аргумента последователи дуализма выдвигают тезис о неприемлемости отрицания международного права, так как в современных условиях оно оказывается
3 Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 21.
наиболее эффективным инструментом для решения проблем, стоящих перед человечеством. В качестве второго аргумента высказывается суждение о подрыве принципа примата права над политикой из-за создания угрозы утверждения в международных отношениях концепции внешней политики отдельных государств. Третий аргумент базируется на признании примата человеческих ценностей. Дуалисты считают, что современное международное право является единственным защитником прав и свобод человека, оно не позволяет отдельным политическим лидерам реализовывать свои амбиции посредством подавления этих прав.
С определенной долей уверенности можно констатировать, что монистическая теория нашла поддержку в практике арбитражных судов. Это прослеживается в решениях, выносимых отдельными судами в регионах. Так, например, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа в своем определении от 3 декабря 2012 г. по делу № Ф03-4441/2012 постановил, что правила международного договора применимы, если в законе предусмотрены отличные от них нормы .
Сходную трактовку дал в своем постановлении и Верховный Суд РФ, указывая, что «правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации. Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (ч. 4 ст. 15, ст. 90, 113 Конституции Российской Федерации)»5.
В теории отечественного права нет единого мнения о правомерности выделения национального права в качестве приоритетного. Большинство конституционалистов придерживаются позиции, сформулированной Б. Эбзеевым, кото-
4 Определение ФАС Дальневосточного округа от 3 декабря 2012 г. по делу № А51-1943/2011. URL : http://sudact.ru/arbitral/ doc/Vrxh9tDfcMgx/ (дата обращения: 04.10.2016).
5 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N° 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
рый считает, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а в рамках этой единой правовой системы нет актов, которые по своей юридической силе стояли бы выше Основного Закона»6. В то же время некоторые исследователи отстаивают прямо противоположную точку зрения. Например, О. Кузнецова7 не считает приведенное мнение общепринятым.
Вопрос об устойчивости государства и его суверенитете часто поднимается в связи с обязательностью решений Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ). В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»8 наше государство признает в качестве обязательных решения ЕСПЧ, вынесенные в связи с предполагаемыми нарушениями Российской Федерацией своих обязательств по Конвенции. Согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти РФ, в том числе и для судов» .
Вместе с тем несколько резонансных дел против России вызвали в отечественном сообществе дискуссию о приоритете Конституции РФ по отношению к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в решениях ЕСПЧ. Так, в деле Маркина произошло расхождение между решением ЕСПЧ и правовой позицией Конституционного Суда РФ, а дело Анчугова - Гладкова вообще привело к коллизии, связанной с решением Страсбургского суда по правам человека (ЕСПЧ указал на несоответствие Основного Закона РФ Европейской конвенции 1950 г.).
6 Эбзеев Б.С. Конституция Российской Федерации: прямое действие и условия реализации // Государство и право. 2008. № 7.С. 8.
7 Кузнецова О.А. Юридическая сила общепризнанных принципов и норм международного права в российской правовой системе // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2009. № 3 (9). С. 4-10.
8 Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СПС «КонсультантПлюс».
9 Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О при-
менении судами общей юрисдикции общепризнанных принци-
пов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».
Последняя коллизия была разрешена Постановлением Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П, где, в частности, говорилось, что «ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского суда по правам человека, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся необходимости изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации»10.
Усиление позиций сторонников монистической теории произошло в декабре 2015 г. после подписания Президентом РФ В.В. Путиным Федерального конституционного закона от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ11, согласно которому обращение в Конституционный Суд РФ допустимо, если «заявитель считает, что исполнение решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека невозможно, поскольку оно основано на положениях международного договора Российской Федерации в истолковании, приводящем к их расхождению с Конституцией Российской Федерации». При этом Конституционный Суд РФ может принять решение «о невозможности исполнения в целом или в части в соответствии с Конституцией Российской Федерации решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, принятого на основании положений международного договора Российской Федерации в их истолковании межго-
10 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2015 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СПС «Кон-сультантПлюс».
11 Федеральный конституционный закон от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"» // СПС «КонсультантПлюс».
сударственным органом по защите прав и свобод человека, в связи с которым был подан запрос в Конституционный Суд Российской Фе-дерации»12.
Подобная точка зрения ранее была зафиксирована и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П13, в котором говорилось о необходимости обращения с запросом в Конституционный Суд РФ в случае невозможности исполнения решения ЕСПЧ из-за его противоречия позиции Конституционного Суда РФ.
По нашему мнению, принятые в 2015 г. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П и Федеральный конституционный закон от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ отнюдь не нивелируют примат международного права. Российская Федерация не подвергает сомнению положения самой Конвенции, и в большинстве случаев противоречий между Основным Законом России и Конвенцией по правам человека не существует.
Наше государство по-прежнему выступает последовательным приверженцем исполне-
ния взятых на себя международных обязательств, как это и выражалось в принятом Постановлении Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней»14, в котором Верховный Суд РФ особо подчеркнул необходимость раскрытия содержания прав и свобод, установленных российским законодательством, с учетом содержания этих прав, раскрытых ЕСПЧ путем применения Конвенции о правах и свободах и Протоколов к ней.
В то же время Конституционный Суд РФ в условиях сложной политической конъюнктуры, сложившейся в последний период, а также возможной политической ангажированности решений ЕСПЧ и политики двойных стандартов, часто применяемых к нашей стране, получил возможность обеспечения устойчивости нашего государства путем охраны государственного суверенитета, являющегося неотъемлемой частью основ конституционного строя.
Библиографический список
1 . Федеральный конституционный закон от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"» // СПС «КонсультантПлюс».
2 . Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СПС «КонсультантПлюс».
3 . Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленин-градс кого окружного военного суда» // СПС «КонсультантПлюс».
4 . Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2015 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части
12 Федеральный конституционный закон от 14 декабря 2015 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"» // СПС «КонсультантПлюс».
13 Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декаб-
ря 2013 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда» // СПС «КонсультантПлюс».
14 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» // СПС «КонсультантПлюс».
четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СПС «КонсультантПлюс».
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» // СПС «КонсультантПлюс».
7. Определение ФАС Дальневосточного округа от 3 декабря 2012 г. по делу № А51-1943/2011 [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://sudact.ru/arbitral/doc/Vrxh9tDfcMgx/ (дата обращения: 04.10.2016).
8. Глава СКР назвал диверсией приоритет международного права над российским [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://uralistica.cOm/forum/topics/2161342:Topic:230088 (дата обращения: 04.10.2016).
9. Козлова, Н. Исправленному - верить. Александр Бастрыкин предлагает установить приоритет национального права над международным // Рос. газ. - 2015. - № 6661 (90). - 27 апр.
10. Кузнецова, О.А. Юридическая сила общепризнанных принципов и норм международного права в российской правовой системе // Юридическая наука и правоохранительная практика. -2009. - № 3 (9).
11. Усенко, Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и российская Конституция // Московский журнал международного права. - 1995. - № 2.
12. Эбзеев, Б.С. Конституция Российской Федерации: прямое действие и условия реализации // Государство и право. - 2008. - № 7.
