CC BY
564
дующим на работу в правоохранительных органах, установив в качестве обязательных критериев их профессиональной пригодности безупречную нравственную репутацию и служебную справедливость. Необходимо усовершенствовать порядок аттестования сотрудников ОВД, обеспечить непрерывное повышение ими квалификации, периодически осуществлять проверку их пригодности к качественному выполнению профессиональных функций.
В свою очередь, выполнение и последовательная реализация указанных принципов в управленческой деятельности органов внутренних дел во многом должны способствовать оптимизации процесса принятия и реализации решений в сфере обеспечения экономической безопасности, что может выражаться в:
а) постановке ясных, понятных целей, как стратегического, так и операционального характера;
б) отказе органов управления от необоснованного глобализма, стремления переделать слишком много дел сразу по обеспечению экономической безопасности;
в) переориентации в решении проблем с методов «аврального» характера, связанных с «бросанием» на них людей, нерациональном перераспределении средств («латание дыр») на продуманное, поэтапное, взвешенное движение к намеченным целям «малыми шагами» по обеспечению экономической безопасности страны и регионов;
г) отдании предпочтения предварительному экспериментированию по сравнению с попытками в «один ход» достичь желаемого (нормативного) положения дел в сфере экономической безопасности;
д) развитии способностей управленческого персонала к оценкам на основе прошлого опыта;
е) способности вовремя отказаться от задуманного проекта (программы) при ее очевидном провале.
ИЗ ИСТОРИИ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
Д. А. Макаров*
ПРАВОВЫЕ И ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВИЗАНТИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Ключевые слова: история права, Византийская империя, государственность, идеология, политико-правовая доктрина.
Аннотация: работе анализируются политико-правовые основы византийской империи, реконструируются принципы государственности и их генетическая связь с римской империей.
Key words: legal history, the Byzantine empire, statehood, ideology, political-legal doctrine.
Summary: The paper analyzes the political and legal foundations of the Byzantine Empire, reconstructed the principles of statehood and their genetic relationship with the Roman Empire.
Византийская империя отличалась исключительно высоким уровнем развития государственности применительно не только к странам средневековья, но и современного мира. Необходимо отметить, что многие базисные понятия природы государства, носителя государственной власти, её источника не имели нормативного определения. Политико-право-вая мысль Византии воспринимает доктринальные определения римских мыслителей, отцов христианской церкви, положения Священного писания, сложившуюся практику и опыт собственного народа для создания концепции государственной власти.
Одной из особенностей византийского права является то, что, несмотря на многочисленные кодификационные работы, в империи никогда не был принят акт конституционного значения, в рамках одного или некоторой системы юридически значимых документов. Некоторые исследователи,
* Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и международного частного права Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина.
например, В. Вальденберг, И. П. Медведев и др. указывают на существование, так называемой, «неписаной конституции» - комплекса весьма аморфных и по большей части не зафиксированных в законодательстве постановлений и обычаев, определяющих общественное и государственное устройство империи.1 При этом дошедшие до нас политико-правовые произведения и факты, известные из данных различных исторических источников, говорят об отлаженной и эффективной системе государственной власти, позволившей Византии существовать и развиваться на протяжении тысячелетия. Свод императора Юстиниана I, Эклога, Василики и другие многочисленные кодификации исполняли роль скорее своеобразной «гражданской» конституции государства. Отсутствие чёткого законодательства, посвящённого базисным основаниям государственной власти, не говорит о царившем деспотизме императоров, априори несовершенном устройстве государственного аппарата, скорее это показатель высокого уровня развития гражданского правосознания византийцев. Достаточно вспомнить современную Великобританию, где многие положения верховной власти монарха, организации и функционирования политической системы как, например, право на абсолютное вето в отношении принимаемых законов и т. п., осуществляются в соответствии с многовековыми обычаями, а не нормами положительного права. Возможно, ромеи в соответствии со своими политико-правовыми воззрениями считали невозможным закреплять в актах положительного права фундаментальные вопросы организации государственной власти, поскольку существующий порядок является священным и ни один человек не может его формально определить, это прерогатива божественной воли. Отсутствие системы актов «конституционного» значения вызывает необходимость при изучении вопросов о форме византийского государства и других важнейших проблем развития государственности использовать политическую практику, в которой во многом находили воплощение правовые обычаи, нормы «текущего» законодательства и доктринальные учения византийских мыслителей.
В соответствии с политико-правовыми воззрениями византийцев их государство представляло собой продолжающую развиваться Римскую империю. Римское право официально не прекращало своего действия в её пределах. Таким образом, не может существовать единственно верного ответа на вопрос о том, с какого времени можно говорить о появлении нового государства, фактически явившегося и воспринимаемого таковым и за
1 Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. СПб., 2001. С. 29-43.
его пределами, правопреемником Римской империи. Византия даёт пример уникального в средневековом мире государства. Ромеи не были этническим или племенным объединением, изначально это была гражданско-политическая общность. Отличительными чертами византийского правосознания были идеи об избранности Романии как всемирной империи, парадоксальное сочетание античного политико-правового наследия с христианским учением о государстве и институтами средневекового феодального общества. В 330 г. официальной столицей стал Константинополь. Третий канон Никейского собора в 381 г. закрепил доктрину появления «Нового Рима», христианского царства. Но данные идеи не сразу заняли доминирующее положение. Для большинства позднеримских мыслителей, например, Аммиана Марцелина, Либания и др. характерна идея «Вечного Рима». Утверждение Константинополя как правопреемника столицы империи и всего христианского мира становится доминирующей доктриной лишь в VI в. Такие мыслители как Прокопий, Агафий и др. уже видели себя в качестве граждан всемирной христианской империи, центром которой был Константинополь - «Новый Рим».2
Традиционно в качестве точки начала отсчета существования нового государства принимается 395 г., официальное разделение Римской империи на Восточную и Западную. Следует отметить, что отношения двух империй нельзя считать вполне межгосударственными. Константинопольские императоры исправно санкционировали избрание того или иного западного императора вплоть до свержения последнего из них - Ромула в 476 г. Единственными правителями вселенского государства остались византийские Василевсы, к идеологическому и правовому обоснованию власти которых добавились положения христианской религии, отождествлявшие власть единственного Бога над миром с земной властью «Автократора» над людьми. Разработанная в Риме концепция государственной власти была в своих основных чертах сохранена и получила своё дальнейшее развитие в Византийской империи. Достаточно аморфные политические идеи о государстве, власть которого обнимает весь населённый мир, ойкумену, достаточно часто находили своё реальное выражение в законодательных актах. Например, законы императора Юстиниана I официально имели в качестве своих адресатов «весь земной шар» - in omnnen orben terrarum, universes hominibus - буквально «всем людям», «всем народам», «всей земле, на ко-
2 Удальцова 3. В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии. М., 1974. С. 200
торую распространяется закон римлян».3 На смену Римскому миру пришёл Христианский мир. Падение империи под натиском крестоносцев и превращение её в XIII-XV вв. в слабое региональное государство мало сказались на политической риторике. Патриарх Филофей в 1370 г. именовал себя «отцом всех христиан, где бы они не жили». Василевсы продолжали считать себя наследниками Римской империи и соответственно утверждали превосходство своего политического статуса по сравнению с другими христианскими монархами.4 Политическая идея величия империи в официальной государственно-правовой доктрине во многом пережила действительную гибель государства. Но всё же в политической мысли Византии рождаются идеи гибели имперского государства и рождения на его обломках нового царства, не имеющего вселенских устремлений, которое должно иметь в своей основе опору на этническое греческое ядро. В качестве примера можно привести мыслителя XIV в. Георгия Плифона. Он указывал на необходимость единоличной власти императора, но лишь в рамках греческого мира городов Пелопоннеса, Фракии и т. п. Византия больше не Римская империя, это лишь одно из многих государств Европы и Ближнего Востока.5
Фундаментальные принципы, положенные в основание византийской государственности, являлись логичным развитием римской политико-правовой мысли. Правосознанием римского общества была выработана отвлечённая, абстрактная концепция государства, полностью воспринятая правосознанием ромеев. Она находила своё отражение в своеобразной формуле - «res publika». Буквально оно означает «публичная вещь» в значении «публичное, общественное дело» во многом тождественное современному
- «государство», «государственная власть». Также существовала разработанная концепция единоличной монархической власти. Власть правителя определялась как «ministerium» - служение «общему делу». Само понятие государства базировалось на том, что оно было механизмом, творением человеческого разума, Народа Рима, призванное служить ему и защищать его интересы. Происходит разделение, сохранённое правосознанием ромеев, источника, носителя государственной власти и осуществления властных полномочий государственными учреждениями или должностным лицом. Разделялись понятия государства как такового, народа и правителя, его
3 Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. С. 21.
4 Общественно-политическая мысль Византии 40-60 -ее гг. XIV в. Свердловск, 1986. С. 56.
5 Ирмшер И. Трансформация идеи государственности в последний период истории Византии//Византийский временник. 1976. Т. 37. С. 13 - 16.
личности и института главы государства - монарха. В связи с расширением империи, невозможностью ассимиляции множества народов и многих других причин выявляется практическая невозможность осуществления правления с помощью сложной системы государственного аппарата, состоящей из множества избираемых учреждений, во многом дублировавших друг друга и обладавших слабой вертикальной соподчинённостью.6 На первом плане встала необходимость в централизации государственной власти, способной наиболее эффективно и оперативно реагировать на происходящие социальные процессы.
Источником государственной власти признавался народ. Он делегировал её осуществление учреждениям, должностным лицам на временной или постоянной основе. В 212 г. права римского гражданства были предоставлены всему свободному населению империи. К этому времени этническое понятие «римлянин» окончательно растворяется в государ-ственно-политическом - «римский гражданин». Таким образом, в качестве источника государственной власти выступает совокупность лиц обладающих правом гражданства, объединяемых в абстрактном понятии «Римского Народа», служащим названием некоторой целостности, имеющей абсолютную идеологическую ценность в качестве основы самого существования государства.
Институт императорской власти занимает центральное положение в учении о государстве. Византия представляет собой государство, обладавшее уникальной формой правления, основанной на сочетании республиканских и монархических принципов. Император сосредотачивает в своих руках всю полноту государственной власти. При этом его прерогативы основываются на акте божественной делегации государственной власти, что находит своё декларативное выражение в избрании армией, народом и Сенатом. Условность власти выражается в постоянной возможности избрания нового императора.7
Тот факт, что именно в лице главы государства, императора, воплощаются основные представления о государстве не свидетельствует о том, что произошла деградация этого социального института. В отличие от Западной Европы, где в «варварских» королевствах, образовавшихся на территории западных имперских провинций, произошло значительное
6 Петрушевский Д. М. Очерки из истории средневекового общества и государства. СПб., 2003. С. 85-96.
7 Чекалова А. А. К вопросу о теории монархии в IV в. // Византийские очерки. М., 1991. С. 54.
упрощение системы управления, византийская административная система продолжала развиваться. Само государство «варварских» народов, ввиду значительного смешения принципов частного и публичного права, стало восприниматься как своеобразная вотчина, частное землевладение. Например, в соответствии с Салической правдой вопросы престолонаследия регулировались по правилам наследования недвижимого имущества.8 Во многом аппарат управления свёлся к самой личности короля и его двора. В свою очередь, Василевс являлся именно олицетворением государственной власти, а не единственным её воплощением. Он олицетворял в глазах подданных весь разветвлённый государственный механизм, и в то же время являлся его важнейшим институтом.
С утверждением христианства в качестве государственной религии в политико-правовой идеологии возникло противоречие в самой оценке существования государственности вообще, что было немыслимо для римской политико-правовой мысли. В Священном писании можно найти, как оправдание существования Рима в качестве воплощения всемирной империи, нейтральное отношение как к объективному факту действительности, так и отрицание государственности. Противоречивы и учения отцов церкви. Например, Климент Римский, третий преемник апостола Петра, указывает, что необходимо подчиняться как христианским вождям, так и земным правителям. Но истинный христианин не имеет отчества в этом мире. Юстин Мученик во II в. н.э. призывал христиан платить налоги, признавать и подчиняться властям. Мелитон Сардский проводит принципиальную параллель между существованием небесного царя Христа и земного императора Августа. Но в то же время Ириней Лионский и Ипполит Римский, как и многие другие мыслители, указывают на дьявольскую сущность Римской империи, уподобляя её зверям пророка Даниила. Римская империя подражает царству Христову, но на самом деле собирает народы во имя сатаны.9 После утверждения Константином I христианства в качестве государственной религии империя предстаёт в воззрениях большинства религиозных и политических мыслителей в качестве благодатного проявления божественной воли.
Византия была христианским государством, и её положительное значение доминирует в воззрениях религиозных и светских христианских
8 Салическая правда /Пер. Н. П. Грацианского; под. ред. В. Ф. Семёнова. М., 1950.
С. 94.
9 Новиков А. А. Государство и право в ранневизантийской политической мысли. СПб., 1997. С. 11-14.
мыслителей. Краеугольный камень в фундамент доктрины всемирного христианского царства был положен Евсевием Кесарийским (260-340 гг.). Взгляды этого мыслителя стали основной конституирующей чертой византийской политико-правовой мысли и получили своё развитие на протяжении многих столетий. По его мнению, римский император является подобием, образом царя небесного, Логоса-Христа. Связь между Богом и императором есть подобие связи между Отцом и Сыном. Евсевий рассматривает отношения между двумя божественными персонами как вид божественной связи. Провозглашается божественное подобие земного царства. Император, как и Христос, обладает священной чистотой, посвящает Богу душу, затем, как пастырь, охранят души своих подданных. Глава государства подчиняет земных врагов христианской вере. Он наделён знанием божественных и человеческих вещей.10 Но противоречие в христианской политико-правовой доктрине относительно сущности империи римских и константинопольских императоров сохранилось и через века. Например, в IX в. Константин Философ указывал, что христианская Романия не тождественна языческому Риму, это по существу иное государство: «Наше царство не римское, а Христово». Византийская империя и есть предсказанное и созданное Богом всемирное христианское царство.11 Но при этом из политико-правовой доктрины логично выпадает официальный постулат продолжения существования Римской империи и её политико-правового наследия.
Византийский император объединял в себе черты трёх основных властителей: он продолжал традиции римского императора, деспота эллинистических монархий и в то же время был христианским царём. Соответственно происходила неизбежная борьба за утверждение республиканских и монархических принципов государственной власти, соотношения интересов государства и личности, ответственности государя перед народом. Исключительную важность приобретает проблема предназначения и целей существования государства. Император Юлиан Отступник, такие мыслители, как Амиан Марцелин, Либаний, Синезий Киренский и некоторые другие общественные и политические деятели отстаивали римские идеалы государства. Император предстаёт суровым воином, справедливым правителем, свято отстаивающим законы своего государства. Глава государства должен быть прост в быту и всегда готов дать отчёт своим согражданам.
10 Там же. С. 14-16.
11 Житие Константина // Флоря Б. Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб., 2000. С. 157.
Плохим правителем предстаёт тот, кто нарушает древние законы и обычаи народа.12 Чертами эллинистического монарха, абсолютного правителя, «бога-императора», окруженного восточным блеском двора, неподотчетного контролю общества, обладали многие правители. Но идеи о том, что государь может распоряжаться своей страной произвольно, подобно имуществу не нашли общественной поддержки. В УП-ХУ вв. император воплощает в себе представления, в первую очередь, как христианского монарха, которому власть дарована богом посредством народного избрания, и ответственность за свои действия он должен нести уже в соответствии с религиозными представлениями о долге доброго христианина, поставленного богом пастыря, а не римского первого гражданина перед своим отечеством, согражданами. Ценность действий правителя определяется фактом соблюдения божественных заповедей. Но личность монарха не приобретает сакрального значения, его власть по-прежнему условна и связана с реальным или формальным актом народного признания.
Необходимо выделить определяющие черты доктрины осуществления государственной власти. Уникальной особенностью Византии в средневековом мире являлось то, что помимо обязательных задач распространения религии, священных войн, защиты отечества и т. п. выделяется главный, «конституционный» принцип деятельности правительства. Целями существования государства, власти императора является достижение всеобщей справедливости. В актах императоров постоянно упоминаются заботы о благе народа, справедливость, равенство, утверждение человеколюбия и т. п. В новелле Тиберия 575 г. главными принципами законодательства объявляются экономия и филантропия. Указывается, что «справедливость» - это свойство закона «воздавать каждому равное и не стремиться ни к чему иному», «человеколюбие» - это свойство испытывать сострадание и освобождать испытывающих нужду от трудностей. Утверждается, что правительство должно обеспечить подданным всё, в чём они нуждаются, и придти им на помощь.13 Стремление к «экономии», достижению социального компромисса является одним из принципов византийского права. Законодательство и судебная практика дают многочисленные примеры действия государства в интересах непривилегированных слоёв населения в ущерб нобилитету. Возможно, это было связанно со стремле-
12 Синезий Киренский. О царстве /Пер. и предисл. М. В. Левченко // Византийский временник. 1956. Т. 6. С. 327 - 357.
13 Медведев И. П. Принцип социальной справедливости у византийцев // Византийский временник. 1989. Т. 50. С. 123 - 124.
нием императоров иметь максимально широкую социальную опору и не допустить появления сильной наследственной знати.
В политико-правовой доктрине равенство, как олицетворение справедливости, имело четыре основных значения: правовое, естественное, имущественное и равенство перед Богом. В области идеологии нормативные акты и многие мыслители в своих произведениях указывают на факт, в первую очередь, имущественного неравенства как причины нарушения справедливости, неуважения к праву. В речи Юстина II к Тиверию заключена мысль о том, что власть не должна быть орудием в руках высших сословий, на ней лежит важная социальная задача - содействовать равномерному распределению материальных благ между общественными классами.14 В Эклоге содержится прямое указание всем исполняющим законы не презирать бедняка и не оставлять без преследования несправедливо поступающего могущественного человека и т. п. В хрисовулах императоров Андронника II и Андронника III Палеологов, посвящённых учреждению Вселенского суда, неоднократно упоминаются принципы равенства сторон перед законом вне зависимости от имущественного положения. Кекавмен в «Советах Василевсу» указывает на природное равенство всех людей, имеющих общих предков в лице Адама и Евы. Императоры должны в равной степени, «со страхом божьим» заботиться о благосостоянии как стратиотов и синклитиков, так и простых граждан.15
Но следует отметить, что Византия была средневековым государством, в котором существовал институт рабства и сословная градация населения. Нормы законодательства и политико-правовая мысль были далеки от эгалитаристских настроений. Цель существования государства заключается не в равном для всех удовлетворении потребностей, а в воздаянии каждому принадлежащего именно ему права, что было прямо многократно зафиксировано в законодательстве. Речь идёт во многом о проведении политики не «арифметического», а «геометрического» равенства. «Конституционные» принципы целей деятельности имперского правительства в наиболее общих чертах сводились к тому, что государство гарантировало равное распространение права на всех. В рамках положения в достаточно гибкой социальной структуре гражданину гарантировались принадлежащие ему права. Ликвидация имущественного неравенства не являлась принципом деятельности государства. Нормы законодательства пронизаны
14 Там же. С. 124.
15 ЛитавринГ.Г. Советы и рассказы Кекавмена: сочинение византийского полководца XI в. М., 1972. С. 284.
духом уважения неприкосновенности института частной собственности. Речь в данном аспекте должна идти скорее об актах милосердия государства и частных лиц, недопущения ущемления прав принадлежащих неимущим со стороны богачей и справедливого суда императоров. Вознаграждение и наказание должны распределяться в соответствии с заслугами каждого. Например, Михаил Пселл критиковал Константина VIII за то, что тот не соблюдал «справедливого равенства» в своих милостях по отношению к подданным, он раздавал золото своим приближённым «как песок»16. Напротив Константин X безошибочно выбирал адресатов в своих благодеяниях. В Титуле 2 Эпанагоги содержится утверждение о том, что «император никого не преследует, руководствуясь враждой, он раздаёт награды в соответствии с добродетелью каждого».17
Следующим после императора институтом государственной власти выступает церковь. Важность данного учреждения заключается в том, что оно институционально существовало помимо института императорской власти. Василевсы как христианские монархи не могли произвольно реорганизовать или ликвидировать это учреждение подобно другим звеньям аппарата государственного управления. Существует множество различных точек зрения о влиянии и соотношении светской и духовной властей Византии. Одни исследователи отстаивают идеи о том, что церковная власть находилась практически под полным контролем светской, обозначая это термином «цезарепапизм», другие приводят доводы в пользу относительной самостоятельности духовной власти, что будет рассмотрено в разделе посвящённом правовому положению церкви. Сами византийцы старались пользоваться термином «симфония» для обозначения соотношения двух властей. Церковь играет огромную роль в жизни империи. Отношения учреждений светской и церковной власти значительно различались на протяжении истории империи. Но большинство императоров закрепляло в качестве одной из государственно-правовых доктрин единение светской и духовной власти. Государственная и церковная организация никогда не противопоставлялись друг другу. Возможно, это является следствием традиционного для Византии широкого толкования церкви как всей общины верующих. Вопросы духовного наставления людей и организации управления повседневной жизнью общества составляют органическое единство.
Важную тему для изучения занимают вопросы представлений ви-
16 Михаил Пселл. Хронография/Пер. и примеч. Я. Н. Любарского. М., 1978. С. 19.
17 Каждан А. П. Государство и церковь во второй половине IX в. - X в. // История Византии. М., 1967. Т. 1. С. 156.
зантийских мыслителей относительно происхождения государства, являющиеся во многом отражением их идей о его природе и предназначении. Византийцы старались совместить две достаточно несопоставимые теории происхождения государства. В духе христианской традиции, признавая, что всякая власть есть власть от бога и любое из государственных учреждений есть его творение, являющееся проявлением его милосердного отношения к человеческому роду, они, тем не менее, достаточно последовательно на протяжении всей истории империи продолжали отстаивать античные теории происхождения государства, пользуясь, как, впрочем, и многие западные мыслители, в первую очередь, трудами Платона, Аристотеля, Полибия, Цицерона и др. «Договорная» теория происхождения государства не была данью традиции античному наследию, она продолжала развиваться, находя своё закрепление даже в некоторых законодательных актах. Следует отметить, что концепции «общественного договора» как обоснования происхождения государства, нашедшие своё развитие в трудах мыслителей Нового времени, имели принципиальное отличие от политико-правовых идей ромеев. Например, в сочинении «О сотворении мира» Иоанна Фило-пона, мыслителя VI в., находят своё дальнейшее развитие идеи Аристотеля о происхождении государства. Проводится параллель между государствами и животными сообществами. Автор отмечает, что только у животных власть устанавливается «по природе», в то время как власть над людьми существует не в силу естественного порядка, но в силу свободного решения или «по взаимному соглашению людей». В трактате «О присяге» византийского ученого XIV в. Мануила Мосхопула приводится достаточно обоснованная и логически законченная «договорная» теория происхождения государства и обоснования существования монархической власти как наиболее эффективной из всех возможных форм правления. По мысли автора совместное существование людей обусловлено невозможностью человека в одиночку справляться со всеми разнообразными проблемами, которые ставит перед ним жизнь. Образовавшаяся общность чревата раздорами, соперничеством отдельных индивидов и нуждается в координации совместных усилий. Необходимо учреждение своеобразного «третейского судьи» для разрешения противоречий. Наиболее предпочтительной может быть лишь монархия, так как в варианте аристократического правления проблема споров и соперничества в принципе не снимается. Необходимо существование института «двойной клятвы верности», связывающих императора и его подданных в некоторое целое, пронизанное взаимными обязательствами. В этом свете, возможно, автор выразил одну из наиболее
существенных черт правосознания ромеев относительно вопроса природы царской власти. Но клятвы императоров не были институтом права, они носили лишь декларативный характер. Тем не менее, факт соблюдения древних законов и обычаев пронизывает не только тексты нормативных актов, но и реальную политическую практику.
В законодательном своде IX в. Эпанагоге, даётся следующее определение закона: «Закон - это общезначимое распоряжение, решение мудрых мужей, общий договор граждан государства»18. Приведённый пример достаточно показателен с той точки зрения, что в данном акте в наибольшей степени отражается стремление возвысить роль церковной власти по отношению к светской. В целом Эпанагога исходит из органической концепции государства. Подобно человеку государство состоит из органических частей. Церковно-государственное тело имеет во главе своей самого Христа, представителями которого на земле являются император и патриарх19. Органическое подобие строения политической организации достаточно характерная черта византийской политико-правовой мысли. Основы понимания неразрывной целостности государства, церкви и всего общества были заложены ещё на заре возникновения Византийской империи. Афанасий Александрийский в IV в. уподобил государство сложной иерар-хичной системе. Императорская власть и идейное единомыслие скрепляют общество и государство. Монарх играет ту же роль, что и душа в теле, соответственно представители различных социальных групп выполняют свои функции. Монарх призван обеспечивать гармонию в жизни социальной организации.20 Органическая теория во многом смыкается с принципами достижения «справедливости» и «экономии».
Теории «договорного» происхождения государства и органическое уподобление социально-политической организации, с одной существенной особенностью, являлись основными идеями политико-правового устройства общества. Государство организованно человеком, но в этом акте проявилась божественная воля, божественное провидение. Бог посредством волеизъявления граждан санкционирует власть конкретного императора. Кроме того, сам политический строй подобен божественной организации
- один Бог на небе, один император на земле. Заключённый людьми «договор» воплощает божественную волю о разумной и священной организации
18 Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984. С. 138.
19 Успенский Ф. И. История Византийской империи. М., 1996. Т. 2. С. 205.
20 Новиков А. А. Государство и право в ранневизантийской политической мысли. С.
человеческого общества. Ни один человек не вправе изменить существующий порядок вещей, даже император. Сама мысль о подобной возможности является тяжким грехом. В политико-правовых воззрениях византийских, как светских, так и религиозных мыслителей традиционной является ссылка на опыт непосредственного божественного волеизъявления посредством народного избрания, содержащийся в Ветхом Завете.
Византийская политико-правовая доктрина различает понятия государства, источника государственной власти, личности правителя и институтов государственного управления, отдельно выделяются понятия народа. На протяжении многих веков истории Византии официально провозглашалась преемственность существования Римской империи. Центральным элементом государственности является институт императорской власти. Император выступает в качестве его олицетворения. В данном институте сочетались принципы единоличного монархического и древнего римского республиканского строя. Основной целью осуществления государственной власти официально признавалось достижение «всеобщей справедливости», что находило своё воплощение, в первую очередь, в законодательных гарантиях достижения «экономии», социального компромисса. Данное обстоятельство во многом соединялось с популярностью доктрин «общественного договора» и «органической» организации государства.
