CC BY
254
УДК 93
ББК 63.3 (2) 622-4
ПРАВОВОЙ СТАТУС СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В СССР В 40-50-е гг. XX в.
И. В. Лиджиева
В годы Великой Отечественной войны советское государство, обрекая ряд народов на физическое и моральное уничтожение, насильственное переселение в районы с суровыми климатическими условиями и ликвидировав их национально-государственные образования, не ограничилось этим. Высшими органами советской власти, обладавшими правом законодательной инициативы, был принят ряд указов и постановлений, определяющих ограниченный правовой режим спецпереселенцев, условия их проживания и трудоустройства.
Многие из проблем, с которыми столкнулись спецпереселенцы на местах, были связаны с неопределенностью их статуса: с одной стороны, они были «наказаны» и сосланы на спецпоселение, с другой стороны, официально они не были лишены гражданских прав. Отсутствие нормативной базы, определявшей статус спецпереселенцев, часто приводило к тому, что местные органы советской власти рассматривали всех депортированных как опасных и неблагонадежных лиц: спецпереселенцев не принимали в ряды ВЛКСМ, ВКП(б), не призывали на службу в Красную Армию.
Одной из важных проблем стало воссоединение семей, расселенных порой по разным уголкам востока страны. Дисперсное расселение депортированных калмыков привело к тому, что члены одной и той же семьи оказывались в местах высылки в разных районах, областях, краях, республиках. В связи с этим была принята директива НКВД СССР от 9 сентября 1944 г. «О соединении разрозненных семей калмыков», которая должна была способствовать прочности оседания людей в местах высылки. Так, в приказе МВД СССР от 2 августа 1948 г. говорилось: «Некоторые МВД-УМВД, недопонимая важности соединения разрозненных семей, под всяким предлогом препятствуют выезду спецпоселенцев к своим семьям в другие республики края и области» [ГА РФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 573. Л. 231].
В 1944 г. был принят ряд постановлений директивных органов, касавшихся устройства жизни спецпоселенцев: распоряжение СНК СССР «Об обучении детей спецпереселен-цев на русском языке» № 13287-рс от 20 июня 1944 г.; «О снятии с учета спецпоселе-ний бывших сотрудников НКГБ и НКВД», а в сентябре — «О порядке оформления на работу бывших сотрудников НКВД-НКГБ, относящихся к переселенным национальностям» [ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 207. Б/л], «О выдаче скота и продзерна спецпе-реселенцам — карачаевцам, чеченцам, ингушам и другим в обмен за принятый у них скот и зерно в местах выселения» № 9452-рс от 29 мая 1944 г. и др. Согласно пункту «г» ст. 10 последнего из перечисленных распоряжений, спецпереселенцы должны были получить в местах нового поселения денежную компенсацию по действующим заготовительным ценам или же, в порядке возврата, крупный рогатый скот (не выше 200 кг живого веса выделяемой условной единицы) и овец (в среднем до 33 кг живого веса) по квитанции о сдаче скота и сельскохозяйственной продукции при выселении. Ввиду принятого в качестве нормативного столь малого веса подлежащего возврату скота некоторым калмыцким семьям для получения одной полноценной дойной коровы приходилось объединяться. Однако в первые годы ссылки многие спецпересе-ленцы, обнищавшие и не имевшие средств уплатить налоги государству по мясо- и молокопоставкам, в судебном порядке лишались полученного в порядке возврата скота
[Ссылка калмыков: как это было_______1993:
154].
Трудовая деятельность спецпереселен-цев регламентировалась «Правилами хозяйственного и трудового устройства спец-переселенцев — калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и немцев» от 8 марта 1944 г., разработанными отделом спецпоселений ГУЛАГа НКВД СССР, в соответствии с которыми весь трудоспо-
собный спецконтингент должен был в кратчайшие сроки быть трудоустроен. Тем не менее, в отдельных районах руководители хозяйственных организаций игнорировали трудовое использование калмыков, а исполкомы райсоветов депутатов трудящихся не принимали должных мер по трудоустройству спецпереселенцев. Кроме того, трудовое устройство спецпереселенцев зависело от медицинской помощи, обеспеченности теплой одеждой и обувью, наличия детских учреждений для размещения детей спец-переселенцев. Производственное обучение спецпереселенцев часто отсутствовало, в результате чего их производительность труда составляла в первые годы ссылки 3060 % нормы.
«Правила хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев» наделяли функцией контроля за хозяйственным и трудовым устройством спецпереселенцев отделы спецпоселений НКВД-УНКВД, а также районные и поселковые спецкомен-датуры НКВД. Контроль имел целью: а) не допустить самовольный переход спецпере-селенцев с одного места службы или работы на другое; б) не допустить перебросок спец-переселенцев по распоряжению администрации предприятий и учреждений с одного предприятия на другое, расположенное вне пунктов расселения спецпереселенцев; в) устранять обнаруженные недочеты в деле хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев.
Таким образом, получить квалифицированную рабочую профессию спецпосе-ленцам было практически невозможно, поскольку почти все заводы Сибири, за редким исключением, специализировались на выпуске военной продукции, куда депортированным по причине недоверия к ним путь был закрыт. Жесткий дискриминационный режим требовал беспрекословного подчинения, оставление без разрешения места проживания наказывалось 20 годами каторжных работ, как следствие, спец-переселенцы не могли получить рабочие профессии, для освоения которых были необходимы перемещения. Потому и материальное положение депортированных резко отличалось в худшую сторону от постоянно проживающих местных жителей.
8 января 1945 г. было принято постановление СНК СССР № 35 «О правовом положении спецпереселенцев» [Сборник 1993: 113], закрепившее принудительное тру-
доустройство и ограничение свободного передвижения. Спецпереселенцы — главы семей или лица, их замещающие, были обязаны в трехдневный срок сообщать в спец-комендатуру НКВД обо всех изменениях, происшедших в составе семьи. За нарушение режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергались административному взысканию в виде штрафа до 100 руб. и ареста до 5 суток.
Согласно постановлению СНК СССР № 34-14с от 8 января 1945 г., утвердившему «Положение о спецкомендатурах НКВД» [Сборник 1999: 80], в целях предотвращения побегов спецпереселенцев с мест их поселения, а также контроля за их хозяйственно-трудовым устройством, создавались спецкомендатуры. В разделе «Общие положения» этого документа указывалось, что в своей административной и оперативной деятельности спецкомендатуры должны руководствоваться действующими законами, постановлением СНК СССР «О правовом положении спецпереселенцев», а также приказами и инструкциями НКВД СССР. По агентурно-осведомительным данным, калмыки преследовались даже за высказанную где-либо вслух мысль об обиде на советскую власть, что рассматривалось как антисоветское выступление. Будучи голыми, босыми, живя в сараях, умирая от голода, спецпереселенцы обязаны были только восхищаться властью, хвалить ее и руководство партии и государства, лично Сталина за «счастливую жизнь» [Максимов 2004: 277].
Таким образом, с первых дней спецпе-реселенцы фактически утратили все основные гражданские права, гарантированные Конституцией СССР. От них требовалось заниматься общественно-полезным трудом беречь государственное и общественное имущество, безоговорочно выполнять все требования работников спецкомендатур и представителей местной власти. Указанные документы, определявшие правовой статус спецпереселенцев, показывают их явную направленность к ужесточению условий проживания депортированных народов.
К документам, регламентирующим правовой статус спецпереселенцев, также относилось постановление СНК от 28 июля 1945 г. № 1927 «О льготах спецпереселен-цам» [РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 179. Л. 17]. В нем указывалось, что все спецпересе-ленцы освобождались в 1945 г. и 1946 г. от
обязательных поставок сельхозпродукции государству и от уплаты сельхозналога, подоходного налога по доходам от сельского хозяйства в городских поселках.
Постановление СНК «О выселенцах», принятое 24 ноября 1948 г., значительно ужесточало меры наказания за побег. В частности, на них был распространен Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 г. «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни», предусматривавший наказание в виде 8 лет выселения из пределов края, области в отдаленные места, перечень которых был установлен Советом Министров СССР. В спецкомендатурах был создан посемейный и индивидуальный учет спецпереселенцев, а в Якутской АССР и Красноярском крае было создано несколько режимных поселений для тех из них, кто, по сведениям оперативников, отличался повышенной склонностью к побегу. Этим документом закреплялось полное бесправие людей и депортированных народов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», а также Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1951 г. «О навечном поселении лиц, выселенных в период Великой Отечественной войны», подтверждалось, что депортированные народы переселены навечно. Принятие Указов аргументировалось тем, что во время переселения не были определены сроки их высылки. За выезд спецпереселенцев с мест поселения без особого разрешения МВД СССР полагались каторжные работы сроком на 20 лет.
Следующей мерой по усилению наказания за побеги спецпереселенцев явился приказ Министерства внутренних дел СССР и Генеральной прокуратуры СССР от 22 декабря 1948 г. «О порядке привлечения к уголовной ответственности выселенцев за побег с места поселения и уклонения от общественно-полезных работ». Данным приказом закреплялось навечно переселение лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Великой Отечественной войны.
С выходом этих законодательных актов спецпереселенцы получили новое статусное наименование «выселенцы»; с каждого выселенца сотрудник МВД брал расписку
об ознакомлении с Указами Президиума ВС СССР от 26 ноября 1948 г. и 9 октября 1951 г. Из 2,3 млн человек, находившихся в это время на спецпоселении, к категории «выселенцев» относилось более 1, 8 млн или 80 % [Полян 2001: 124]. К тому же, после 11 марта 1952 г., когда был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О направлении на спецпоселение отбывших наказание осужденных, члены семей которых находятся на спецпоселении» [ГА РФ. Ф. Р- 7523. Оп. 57. Д. 588. Л. 1], состав контингента пополнился за счет репрессированных этнических и социальных групп, которые до тех пор отбывали свое наказание в исправительно-трудовых лагерях ГУ -ЛАГа. К этому времени объективно назрели предпосылки хотя бы частичной реабилитации депортированных народов. Противоречивость их гражданского и социального статуса становилась все очевиднее. Указанные законодательные акты 1940 - начала 1950-х гг. явно противоречили Конституции СССР (1936 г.) и являлись нарушением международных документов, гарантирующих права и свободы человека, а также противоречили официально провозглашенным советским государством принципам национальной политики.
Осознать мир тоталитарной системы таким, каков он есть на самом деле, означает навсегда потерять спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Конечно, несмотря на глобальную ложь пропаганды, наиболее интересные и внутренне независимые люди сохраняют собственную точку зрения на общество и свою судьбу в нем [Гозман, Эт-кинд 1989: 343]. В донесениях спецкомен-дантов, сводках спецкомендатур по каждой области и краю приводились десятки фактов мужественного выступления калмыков в защиту попранных прав своего народа и поплатившихся за это, в свою очередь, собственной «свободой». За смелые выступления с осуждением выселения калмыков в Сибирь пострадал, к примеру, один из героев Брестской крепости — Н. К. Санджиев, осужденный 8 декабря 1944 г. Алтайским крайсудом на 5 лет лишения свободы по обвинению в «антисоветской агитации среди калмыцкого населения на лесопункте, в восхвалении немецкой армии и пораженческих
высказываниях» [Ссылка калмыков: как это было...1993: 81].
Таким образом, правовой статус выселенных народов находился вне каких-либо общечеловеческих норм цивилизованного мира. В правах, гарантированных гражданам страны Конституцией СССР 1936 г., все репрессированные народы были по произволу властей ограничены в правах, что не было оговорено официально. Но, несмотря на допущенную жестокую несправедливость, благодаря силе духа, природной стойкости, народной мудрости репрессированные народы, в том числе и калмыки, изгнанные из родных мест, в суровых условиях Сибири смогли выстоять.
Только в начале 1950-х гг. наметились определенные сдвиги в судьбе спецпересе-ленцев. Первое реальное послабление произошло в 1954 г. По поручению Секретариата ЦК КПСС в феврале 1954 г. была создана комиссия под председательством К. Е. Ворошилова, которая рассмотрела вопрос о снятии с учета и освобождении из-под административного надзора органами МВД находящихся на спецпоселении участников Великой Отечественной войны, награжденных орденами и медалями СССР, а также членов семей воинов, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Комиссия пришла к выводу о том, что нецелесообразно сохранять некоторые ограничения, установленные для спецпереселенцев и отрицательно сказывавшиеся на судьбах молодых спецпереселенцев, которых брали на учет по достижении 16 лет, со всеми вытекающими из этого ограничениями.
Результатом работы комиссии стало принятие постановления Совета Министров СССР от 3 мая 1954 г. «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спец-переселенцев» [Сборник 1999: 263-264], в котором отмечалось, что в результате дальнейшего упрочения советской власти и включения основной массы спецпоселенцев в хозяйственную и культурную жизнь районов их нового проживания необходимость применения к ним правовых ограничений отпала. Согласно данному постановлению, были сняты с учета спецпоселения дети старше 16 лет, принятые и направленные в учебные заведения, им также разрешался выезд к месту учебы в любой пункт страны, отменены были и административные меры наказания за нарушение режима в местах поселения. Это был первый шаг к измене-
нию гражданско-правового статуса депортированных народов. Формально с учета по спецпоселениям их еще не сняли, освобождение в значительной степени было условным: в массе своей дети продолжали жить со своими родителями.
Указом Президиума Верховного Совета от 13 июля 1954 г. № 104/43 отменялось действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. «Об уголовной ответственности за побег из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны» [ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 72. Д. 174. Л. 176], а в сентябре 1954 г. было принято постановление Пленума Верховного Суда СССР «О порядке пересмотра дел в отношении лиц, осужденных за побеги из мест заключения или из мест обязательного и постоянного поселения». Принятие этих законодательных актов изменило особое отношение к побегам спецпереселенцев, и с этого времени в случае побега они подлежали привлечению к уголовной ответственности на общих основаниях по ст. 82 (ч. 1) УК РСФСР и по соответствующим Уголовным кодексам других союзных республик (до трех лет лишения свободы). На практике же задержанные беглецы крайне редко привлекались к уголовной ответственности и, как правило, отделывались взысканиями в административном порядке. В 1953 году было осуждено за побег — 56, а в 1954 г. — только 25 спецпоселенцев. Были пересмотрены приговоры и в отношении спецпоселенцев, ранее осужденных за побег [ГА РФ Ф. 9479. Оп. 1. Д. 900. Л. 172]. Однако калмыки, как и другие репрессированные народы, оставались на правах спецпоселенцев, состоящих на учете в спецкомендатурах под административным надзором. Вместо ежемесячной личной явки на регистрацию в органы МВД вводилась регистрация раз в год.
Принятием постановления Совета Министров СССР № 449-272 с от 10 марта 1955 г. «О выдаче спецпереселенцам паспортов» [Павлова 1997: 53] советское государство в лице депортированных народов признавало своих граждан. Однако они по-прежнему оставались ущемленными в своих гражданских и политических правах. Спец-поселенцы, проживавшие в городах, районных центрах, поселках городского типа, а также в местностях, постоянные жители которых обязаны иметь паспорта, должны
были получить паспорта с отметками в них об ограничении их места жительства. В соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС от 23 марта 1955 г. «О призыве на действительную военную службу некоторых категорий спецпоселенцев» [Реабилитация: как это было 2000: Т. 1 206], в 1955 г. подлежали призыву на действительную военную службу спецпоселенцы, родившиеся в 1936 г. Постановление Президиума ЦК КПСС от 9 мая 1955 г. «О снятии ограничений в правовом положении с членов и кандидатов в члены КПСС и их семей, находящихся на спецпоселении» [Реабилитация: как это было 2000: Т. 1 21], освобождало из-под административного надзора органов МВД указанные категории лиц.
Комиссия поставила вопрос о разработке практических мер по закреплению спец-переселенцев в местах их жительства, что было продиктовано недостатком рабочей силы в целом по стране, а также намечавшимся в перспективе проведением крупных мероприятий по освоению целинных и залежных земель. В связи с вышеуказанным Президиум ЦК КПСС для дальнейшего закрепления депортированных в местах поселения принял постановление от 29 июня
1955 г. «О мерах по усилению массово-политической работы среди спецпоселенцев» [РГАНИ. Ф. 3. Оп. 10. Д. 151. Л. 66; Д. 152. Л. 109-114]. Спецпоселенцев стали шире выдвигать на ответственные хозяйственные должности.
Следующим актом по освобождению из-под административного надзора органов МВД и снятию с учета спецпоселения стало постановление Президиума ЦК КПСС от 24 ноября 1955 г. «О снятии с учета некоторых категорий спецпоселенцев» [РГА-НИ. Ф. 3. Оп. 10. Д. 199. Л. 21]. Речь шла об участниках Великой Отечественной войны, членах семей погибших; преподавателях учебных заведений; женщинах, вступивших после выселения в законный брак с местными жителями, не являющимися спецпосе-ленцами; женщинах русской, украинской и других национальностей, высланных вместе с мужьями, но не находящихся в браке со спецпереселенцем на момент выхода постановления; одиноких инвалидах и лицах, страдающих неизлечимым недугом, которые не могут самостоятельно обеспечить свое существование.
7 марта 1956 г. в ЦК КПСС была направлена справка (№ 144) под грифом «се-
кретно» за подписями генерального прокурора СССР Р. Руденко, министра внутренних дел СССР Н. Дурова, председателя КГБ СССР И. Серова, зав. административным отделом ЦК КПСС К. Горшенина с предложением комиссии МВД СССР о снятии с учета спецпоселения калмыков и членов их семей. Предложение обосновывалось тем, что направление на спецпоселение калмыков было вызвано условиями военного времени и что дальнейшее применение к ним ограничения по спецпоселению не вызывается необходимостью. Уже 12 марта
1956 г. было принято постановление Президиума ЦК КПСС за № 342-216 сс «О дополнительном снятии с учета некоторых категорий спецпоселенцев» [РГАНИ. Ф. 3 Оп. 14. Д. 4. Л. 18, 55]. 17 марта 1956 г. последовал Указ «О снятии ограничений в правовом положении с калмыков и членов их семей, находящихся на спецпоселении» [ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 72. Д. 606], касающийся изменения их правового положения. В постановлении Президиума ЦК КПСС не исключалась возможность возвращения калмыков на родину. Между тем, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР (ст. 2), снятие указанных ограничений и освобождение из-под административного надзора органов МВД проводились без права возвращения спецпереселенцев на прежнее место жительства. Более того, с депортированных брали расписку в том, что они уведомлены о запрещении «возвращаться на прежнее место проживания и о невозврате конфискованного имущества» [ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 568. Л. 6-7]. Но, несмотря на это, отдельные группы представителей репрессированных народов начали самовольно возвращаться в места, где они проживали до выселения. Данный процесс завершился принятием законодательных актов, восстановивших возможность проживания выселенных народов на их родине.
Таким образом, акции по принудительному переселению, предпринятые в 19401950-х гг. в СССР, спровоцировали создание нормативно-правовой базы, противоречившей основным положениям Конституции СССР. Было проявлено полное пренебрежение к правам как отдельной личности, так и целых народов. Анализ законотворческого процесса советского государства в отношении депортированных народов в 1940 -1950-х гг. позволяет сделать вывод о том,
что грубое нарушение прав и свобод человека в Советском Союзе стало возможным в условиях тоталитарного режима, утвердившегося в обществе в указанный период.
Источники
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).
Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ).
Литература
Гозман Л., Эткинд А. Культ власти // Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс,1989. С.
337-339.
Максимов К. Н. Трагедия народа. Репрессии в Калмыкии в 1918-1940-е годы. М.: Наука, 2004. 311 с.
Павлова Т. Ф. Репрессии против народов: документы Государственного Архива Россий-
ской Федерации свидетельствуют // Народы России: проблемы депортации и реабилитации / под ред. Д. Х. Микулова. Майкоп: Ме-оты, 1997. 197 с.
Полян П. Не по своей воле _ История и география принудительных миграций в СССР. М.: ОГИ - Мемориал, 2001. 328 с.
Реабилитация: как это было. Март 1953 - февраль 1956 гг. Т. 1. М.: МФД, 2000. 960 с.
Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий / отв. за вып. Е. А. Зайцев. М.: Республика, 1993. 224 с.
Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий: в 2-х ч. / сост. Г. Ф. Весновской, В. А. Щепакова. Курск: ГУИПП Курск, 1999. 352 с.
Ссылка калмыков: как это было _ Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. Т. 1. Кн. 1. 264 с.
