CC BY
113
УДК 341 ББК 67.91
ПРАВОВОЙ РЕЖИМ КАК СРЕДСТВО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЦВЕТНЫМ РЕВОЛЮЦИЯМ
ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ НОВОКШАНОВ,
профессор кафедры ОТМ Центра СТМ ВИПК МВД России, кандидат технических наук, доцент
ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧХОДАТЕНКО,
Институт востоковедения РАН, кандидат исторических наук, доктор юридических наук, доцент
E-mail: novoks_elena@mail
Научная пециальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются проблемы отстаивания интересов государств в условиях глобализации интеграции. Раскрываются проблемы, связанные с такими формами борьбы за геополитическое и геоэкономическое влияние как «бархатные» и «цветные» революции.
Ключевые слова: глобализация, интеграция, «цветные» революции, «бархатные» революции, геополитика, правовой режим, политические технологии, смена власти.
Annotation. Problems of upholding of interests of the states in the conditions of integration globalization are considered. The problems connected with such forms of fight for geopolitical and geoeconomic influence as «velvet» and «color» revolutions reveal.
Keywords: globalization, integration, «color» revolutions, «velvet» revolutions, geopolitics, legal regime, political technologies, change of the power.
Характерной чертой современного мироустройства являются процессы глобализации и интеграции. На первый план стратегических национальных приоритетов выходят геополитические интересы, определяющие новые цели и формы внешнеполитической деятельности государств на международной арене. Овладение и (или) контроль за территориями и природными ресурсами — вот первоочередная цель ведущих мировых держав, определяющая направленность и содержание современной конфронтации, направленной на борьбу за геополитическое и геоэкономическое влияние.
Проблема состоит в том, что такая борьба осуществляется не открыто — с позиции жесткой (военной) силы. Это практически невозможно в условиях интегративных процессов, так как глобальные связи и взаимодействия обусловливают эффект бумеранга — грубое жесткое воздействие на оппонента в конечном итоге приведет к поражению
собственных интересов. Поэтому борьба осуществляется принципиально новыми методами — путем применения «мягкой силы»1.
Сегодня основной разновидностью такой борьбы является инспирирование и реализация в стране, представляющей геополитический, геоэкономический интерес, «бархатной» или «цветной революции». Так, по мнению В.М. Коровина, «все происходящие в мире «бархатные» революции спровоцированы США для установления геополтчиеского контроля над теми государствами и территориями, куда не удается воити другими методами»2.
Цветная революция (ЦР) — выработанная теорией и проверенная практикой технология переустройства мира. Ее результат лежит исключительно в сфере политики и экономики и состоит в формировании в представляющем экономико-политический интерес государстве марионеточного правительства, позволяющего реализовывать
соответствующие интересы третьих сил в ущерб государству. Как справедливо отмечают специалисты, цветная революция представляет собой фактически государственный переворот, осуществленный с преимущественным использованием методов ненасильственной политической борьбы, как правило, в интересах и при непосредственном доминирующем участии в планировании, организации и финансировании со стороны иностранного государства.
Не вдаваясь в подробности технологии организации и реализации цветной революции, важно отметить следующую принципиальную вещь. Цветная революция, в теории, осуществляется ненасильственными методами и не выходит за рамки национального законодательства страны ее реализации. Более того, характерной особенностью цветной революции является «декларируемая направленность на соблюдение законности и существующих конституций», при этом ее акторы позиционируют себя в качестве сторонников «существующих демократических прав и свобод»3. Это представляет существенную проблему для деятельности национальных органов безопасности (НОБ) по противодействию цветной революции4, особенно если учесть, что право граждан России собираться и мирно, без оружия проводить митинги и демонстрации, шествия и пикетирования закреплено в ст. 31 Конституции РФ.
Действительно, НОБ действуют в рамках и посредством национального (и международного) законодательства. При этом проведение подавляющего большинства оперативных мероприятий (связанных, по сути, с ограничением конституционных и иных прав и свобод человека и гражданина) возможно только при наличии возбужденного уголовного дела. В связи с этим, отсутствие состава преступления или административного правонарушения в действиях субъектов, организующих и осуществляющих цветную революции, существенно ограничивает оперативные возможности НОБ.
Однако, на практике, нередко реализация цветной революции сопровождается нарушением: а) национальных норм морали и традиций; б) нарушением норм общественного порядка, в том числе норм административного права. Не являются редкостью и деяния, содержащие в себе признаки составов
тех или иных преступлений (что, однако, является скорее эксцессом отдельных участников акций и не входит в общий замысел осуществления цветной революции). Действительно, в начальной фазе своего развития цветная революция представляет собой хаотические проявления социально-политической активности населения (отдельных граждан, организованных и не организованных групп) в форме митингов, собираний, шествий и т.п. В дальнейшем эти выступления организуются третьими силами и приобретают вполне определенную направленность5.
Деятельность НОБ по противодействию цветным революциям может и должна осуществлять исключительно в рамках правового поля. Именно поэтому система противодействия цветным революциям должна базироваться на нормативной правовой основе. Учитывая это, представляется, что одним из наиболее эффективных способов противодействия цветным революциям является создание правового режима, неблагоприятного для их подготовки и осуществления.
Правовой режим есть система средств, методов и способов правового регулирования общественных отношений, закрепленная на отраслевом, либо на межотраслевом уровне. Правовой режим представляет собой особый порядок нормативного правового регулирования. Содержание правового режима образует система юридических средств, обеспечивающих требуемое состояние объекта и определенную степень благоприятствования (неблагоприятствования) для удовлетворения интересов субъектов права.
Правовой режим затрагивает два основных объекта:
1) общественные отношения, подлежащие в силу своей специфичности и социально-политической значимости особому регулированию. В рассматриваемом случае в качестве таких отношений будет выступать система, образованная: с одной стороны — деятельностью субъектов осуществления цветной революции (направленной по сути на поражение конституционного строя), а с другой — деятельностью НОБ (направленной на защиту конституционного строя путем противодействия деятельности субъектов осуществления цветной революции);
2) механизм правового регулирования обозначенных выше отношений. В рассматриваемо случае это будут нормативные предписания, создающие неблагоприятные условия для организации и реализации цветной революции, включая различного рода запретительные и ограничительные нормы и обеспечивающие их виды юридической ответственности, возникающие за неисполнение их предписаний.
Традиционно к основным признакам правовых режимов относят: нормативное правовое установление; обеспечение государством в лице органов исполнительной власти; специальная цель — особая регламентация конкретных отношений; четкие пространственные и временные рамки; содержание — порядок и механизм правового регулирования, состоящий из определенным образом сочетающихся юридических средств; результат —конкретнаястепеньблагоприятностилибонеблагопри-ятности для удовлетворения интересов конкретных субъектов6.
В рамках общего правового режима могут устанавливаться детализирующие его относительно различных субъектов и объектов, специальные (чрезвычайные) режимы правового регулирования.
В результате действия правового режима возникает особое правовое состояние субъектов права; особый порядок возникновения, осуществления и обеспечения комплекса прав и обязанностей субъектов права, действующий в границах общеправовых национальных положений и принципов.
Правовые режимы классифицируются по многим основаниям: по предмету правового регулирования; по юридической природе (материальный, процессуальный); по содержанию (таможенный, пошлинный); по субъектам, в отношении которых он устанавливается (гражданства, граждан); по функциям права (режим особого регулирования и особой охраны); по формам выражения (законный, договорный); по уровню нормативных актов, в которых они установлены (общефедеральный, региональный, муниципальный); по сфере использования (внутригосударственный, межгосударственный).
Указанное многообразие правовых режимов обеспечивает мощный арсенал, посредством которого НОБ могут успешно противодействовать мягкой силе цветной революции.
Представляется, что в качестве основы (общего правого режима) формирования специального правового режима противодействия цветным революциям представляется целесообразным использовать положения правового режима проведения выборов, базовые положения которого закреплены в ФЗ от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»7. В первую очередь, это обусловлено тем, что именно выборы чаще всего являются начальной точкой реализации цветной революции. Действительно, всякие выборы сопровождаются различного рода выступления определенных социальных групп, высказывающих недовольство их организацией, проведением и результатами. Это создает благоприятную почву для осуществления цветной революции.
Учитывая, что на начальных этапах цветная революция активно использует (организует, направляет, управляет) различного рода массовые выступления, представляется целесообразным при формировании специального правового режима противодействия цветным революциям использовать положения ФЗ от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»8. Отдельные аспекты установления и регулирования прав проведения митингов, демонстраций, пикетов, иных массовых мероприятий отражены в Трудовом кодексе РФ (ст. 401 «Примирительные процедуры»), в ФЗ «О статусе военнослужащих» (ст. 7 «Свобода слова. Право на участие в собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании), в ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» (ст. 14 «Право профсоюзов на участие в урегулировании коллективных трудовых споров»), в ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» (ст. 60 «Агитация по вопросам референдума»).
Одной из ведущих сил «цветной революции» выступают неправительственные организации9. Учитывая это, при формировании специального правового режима противодействия цветным революциям целесообразно использовать положения, закрепленные в ФЗ «Об общественных объединениях» и ФЗ «О некоммерческих организациях».
Представляется возможным сформулировать следующее «рабочее» определение специального правового режима противодействия цветным революциям — система юридических средств, обеспечивающая необходимые условия для эффективной деятельности органов безопасности по выявлению, предупреждению, пресечению деятельности отдельных граждан, социальных групп и организаций, посягающих на основы конституционного строя путем планирования, подготовки и осуществления цветной революции.
Общетеоретические вопросы формирования чрезвычайных (специальных) правовых режимов рассмотрены в работе профессора М.В. Громова «Понятие «чрезвычайные правовые режимы»10: их виды, характеризующие признаки, классификация». Представляется, что сформулированные М.В. Громовым положения могут быть использованы в качестве теоретико-методологической основы конструирования специального правового режима противодействия цветным революциям.
Говоря о содержании специального правового режима противодействия цветной революции возникает ряд вопросов: а) что является поводом и основанием его введения; б) непосредственное содержание и конкретные юридические средства и государственно-правовые механизмы его реализации; в) субъекты его осуществления; г) объекты, в отношении которых правовой режим устанавливается; д) границы (территориальные, временные, субъектно-объектные) действия правового режима. Ответы на эти вопросы являются предметом дальнейшего исследования.
В общем, режим есть определенный порядок действий.
Правовой режим — это система норм права, которая регулирует деятельность, отношения между людьми по поводу определенных объектов. При этом можно различать юридическую сторону режима (систему правил) и фактическую сторону (реальное осуществление режимных норм).
Для их существования, развития, охраны используется система юридических средств воздействия (стимулирование, лицензирование, контроль, принуждение и др.). Понятие правового режима почти совпадает с понятием системы права, если она рассматривается с точки зрения отношений
граждан, организаций в связи с определенными объектами* (режим собственности, режим природных объектов, режим службы и многие другие составляющие правового режима).
Отношения между людьми, их совместная деятельность могут быть построены на власти, на договоре и одновременном сочетании этих методов. Соответственно, можно различать правовые режимы властеотношений, договорные, смешанные.
Учитывая совместное влияние таких важных признаков правового регулирования, как предмет, метод, правовые принципы, система субъектов и система источников, можно различать отраслевые режимы: административно-правовой, гражданско-правовой, финансово-правовой, гражданско-процессуальный и т.д.
Чтобы лучше усвоить понятие правового режима, полезно сравнить его с понятием правового статуса. Статус — это совокупность прав и обязанностей определенного субъекта права относительно разных объектов, а значит, система правовых норм, регулирующих его правовое положение. Право в субъективном смысле — это совокупность статусов субъектов. А правовой режим — это система норм, регулирующих определенную деятельность разных субъектов, их отношения по поводу определенного объекта. К правотворчеству, правоприменению, к изучению права, т.е. к юриспруденции, возможен статутный подход, подход с точки зрения субъекта. К юриспруденции полезен и режимный подход, систематизация норм по признаку объекта. Их взаимодействие — важное условие качества юридической деятельности.
Очевидно, что правовые режимы определенных видов деятельности могут изменяться. Так, административное распределение продукции, снабжение предприятий сверху в России заменено гражданско-правовым режимом купли-продажи, обмена продукцией. Визовый режим пересечения границы России и других государств может быть заменен безвизовым и наоборот. Точно так же может быть установлен и отменен таможенный режим перемещения товаров через границу.
Происходящие в современной России динамичные социально-экономические, политические, культурные, национальные, демографические, информационные и иные процессы сказываются на
изменениях в правовой сфере. Вслед за модификацией общественных отношений модифицируется и юридическая форма, все ее составные части. Одним из наиболее сложных и наименее исследованных является такой элемент этой формы, как правовой режим.
Научная и практическая значимость проблемы определяется тем, что сложившиеся условия требуют обновленных правовых режимов, отвечающих духу времени, связанных со становлением новых политических и государственных состояний, с появлением нетрадиционных для нас субъектов и объектов права, с интенсивным развитием различных форм собственности, частного права, предпринимательской деятельности, переориентацией на другие, более совершенные и свободные методы правового регулирования, сменой приоритетов в системе имеющихся юридических средств и ценностей.
Понятие правового режима все активнее используется в юридической литературе, все более прочно утверждается в качестве одной из важнейших категорий правоведения. Законодатель весьма часто употребляет такие словосочетания, как «таможенный, пошлинный режимы», «режим хозяйственной деятельности», «льготный режим», «валютный режим», «режим чрезвычайного положения», «режим особой охраны», «режим секретности», «режим наибольшего благоприятствования» и т.п., не давая им определения. Используются эти понятия и в общественно-политическом лексиконе, в средствах массовой информации.
Что такое правовой режим? Слово «режим» весьма богато и многозначно по своему содержанию и употребляется в самых различных смыслах и контекстах. В переводе с французского и латинского оно означает: 1) государственный строй, совокупность средств, методов, способов осуществления власти; 2) строго установленный распорядок жизни (труда, отдыха, питания, лечения, сна); 3) систему обязательных правил, требований, норм, принципов, установленных для какого-либо вида деятельности (например, судоходства, лесо-, водо-, землепользования, охоты, рыболовства и т.д.); 4) определенное состояние, положение, статус кого-либо или чего-либо (отсюда выражения: «режимный завод», «режимный объект», «режимное производство»).
Правовой режим — разновидность социального режима. Главная его особенность состоит в том, что он, по определению, создается, закрепляется, регулируется правом, основан на праве. Вне правовой сферы он немыслим — там действуют другие режимы, не опосредуемые юридическими нормами. Невозможно понять сущность правового режима и вне связи с политическими процессами и событиями, происходящими в определенное время в той или иной стране. Вообще политический подтекст многих юридических явлений, понятий, конструкций вполне очевиден. Трудно назвать такой правовой режим, который бы устанавливался вопреки политической воле государства. Иначе последнее — не суверенно.
В литературе правовой режим определяется: и как социальный режим некоторого объекта, закрепленный правовыми нормами и обеспеченный совокупностью юридических средств; и как порядок регулирования, выраженный в комплексе правовых средств, которые характеризуют особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создают особую направленность регулирования; и как результат регулятивного воздействия на общественные отношения системы (определенного набора) юридических средств, присущих конкретной отрасли права и обеспечивающих нормальное функционирование данного комплекса общественных отношений.
Правовой режим обусловлен прежде всего интересами государства, волей законодателя, а также спецификой и характером общественных отношений, требующих к себе особых подходов, форм и методов правового опосредования, своеобразного юридического инструментария для своей организации. Данный феномен отвечает на вопрос: зачем, для чего и кому он нужен, как можно достичь желаемой цели?
Правовые режимы обеспечивают устойчивое нормативное регулирование группы общественных отношений, определенного участка социальной жизни, содействуют оптимальному использованию конкретных объектов. Это особенно важно в период экономических, политических и культурных преобразований, осуществляемых сегодня в России. Исключительное значение в наши дни приобрета-
ет режим выборов как специфическое, наиболее интенсивное и напряженное социально-правовое состояние.
Правовой режим реализуется через механизм правового регулирования, который представляет собой общий порядок, процесс действия права.
Правовые режимы, направленные на урегулирование социальных процессов (состояний), должны иметь соответствующую структуру, позволяющую им эффективно выполнять поставленные перед ними цели. Помимо элементов механизма правового регулирования (нормы права, юридические факты, правоотношения, акты реализации прав и обязанностей, правоприменение), в рамках которых осуществляется правовой режим, структура последнего включает в себя еще и такие слагаемые, как субъекты, их правовые статусы, объекты, методы взаимосвязи конкретных видов субъектов с объектами, систему гарантий (прежде всего юридическую ответственность за нарушение режима).
Для правового режима важнейшее значение имеют такие условия, как время, пространство, круг лиц, на которых он распространяется.
Справедливы трактовки законности и правопорядка как всеобщих, универсальных, объективно необходимых социально-правовых режимов или социально-правовых состояний (М.С. Строгович, Д.А. Керимов, И.С. Самощенко, Е.А. Лукашева, В.В. Борисов, П.М. Рабинович и др.).
Правовые режимы классифицируются по многим основаниям в зависимости от:
предмета правового регулирования — конституционный, административный, финансовый, земельный и т.д.;
(их) юридической природы — материальные и процессуальные;
содержания — хозяйственной деятельности, валютный, таможенный, пошлинный и т.п.;
субъектов, в отношении которых режим устанавливается, — режим беженцев, вынужденных переселенцев, иностранцев, лиц без гражданства и т.д.;
ф функций права — режим особого регулирования и режим особой охраны; формы выражения — законный и договорный;
уровня нормативных актов, которыми они установлены, — общефедеральные, региональные, муниципальные и локальные; сфер использования — внутригосударственные и межгосударственные (режимы экономических санкций, территориальных вод, нераспространения ядерного оружия).
В рамках информационно-психологического подхода к действию права можно предложить еще одну классификацию правовых режимов.
В зависимости от того, какие средства (стимулы или ограничения) доминируют в правовом режиме, он может быть либо стимулирующим, либо ограничивающим. Если первый создает благоприятные юридические условия для удовлетворения тех или иных интересов, то второй нацелен на их комплексное сдерживание. С.С. Алексеев, рассматривая правовые преимущества (в нашей терминологии — правовые стимулы) и правовые ограничения, приходит к выводу, что «и то и другое имеет первостепенное значение для освещения правовых режимов».
В свою очередь, правовые режимы стимулирования и правовые режимы ограничения могут подразделяться в зависимости от того, какие стимулы и ограничения в них преобладают. Среди первых можно выделить дозволительный, рекомендательный, льготный и т.п. режимы, в которых доминируют, соответственно, дозволения, рекомендации, льготы. Среди вторых — обязывающий, запрещающий, наказывающий и пр.
Самым «мягким» правовым режимом стимулирования является режим наибольшего благоприятствования, который складывается из целой системы привлекательных поощрений и льгот. Именно в подобном режиме многие субъекты права заинтересованы, ибо он создает для них немало преимуществ и выгод, благоприятный юридический климат, своего рода социально-правовой комфорт. Думается, что в современных условиях такой режим необходимо установить для всех инвесторов — отечественных и иностранных.
Конечно, сам по себе факт наличия интересов внешних игроков ни в коей мере не отрицает определенных внутренних факторов и причин таких революций. Более того, как показывает историческая практика, массовые уличные протесты, поддержка оппозиционных движений, стремящихся к смене
режима, из-за рубежа присутствуют в любой революции. Так в чем же заключается специфика цветных революций?
Директор Института политических исследований С.А. Марков акцентирует внимание на технологической природе «цветных революций», понимая под ними «новый тип политических технологий по смене политической власти».
Анализируя эволюцию революционных движений начиная с конца XIX и до начала XXI века, можно утверждать, что ЦР — это высокотехнологичный продукт эпохи глобализации, который стал возможен только по достижении человеческим сообществом определенного уровня развития во всех сферах (науке, экономике, средствах связи и коммуникации и др.). Еще одной существенной характеристикой ЦР является то, что она представляет собой «комплекс процессов, имитирующих социально-политическую революцию». Классические революции XIX—XX веков «на своем начальном этапе не являются ни чисто политическим, ни экономико-политическим процессом, но представляют собой, прежде всего, идеологический и духовно-нравственный переворот, происходящий вначале в общественном сознании, в «системе ценностей» основной части общества и только затем — в его общественном бытии», т.е. в перестройке его социально-политических и экономических институтов после захвата власти революционной партией или коалицией.
Что же касается России, то в нашей стране духовно-нравственная, идейная сторона революции понималась и воспринималась особенно ярко и болезненно. Именно уникальность культуры, мировосприятия и мировоззрения российского социума определила отношение к революции как к «феномену религиозного порядка» (Н.А. Бердяев), как к «духовному детищу интеллигенции» (С.Н. Булгаков), как к акту метафизическому и религиозному, «происходящему, прежде всего, в душе каждого человека» (Ф.М. Достоевский).
Таким образом, во-первых, сущность революции в ее традиционном понимании содержится в особой идее, новой идеологической доктрине, формирующей высшие ценности и верховный смысл существования человека, в новом историческом проекте, практическая реализация которо-
го и есть революция, революционный процесс. С этой точки зрения «цветные революции» не имеют и даже не предполагают не только никаких великих идей, но и идей просто новых — новых даже для самих стран, в которых эти революции совершаются. Это либо известные уже всем идеи западной либеральной мысли (может быть, в более радикальной форме), либо радикальные проекты, имевшие место в религиозных доктринах, прежде всего в исламе. Таким образом, ЦР — это процесс безыдейный.
Во-вторых, особенностью ЦР является отсутствие условий, принципиально важных для революции «классической». Как известно, «революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции». Автор этих слов — В.И. Ульянов (Ленин) — указывал на три главных признака революционной ситуации:
«1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому;
2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов;
3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами» к самостоятельному историческому выступлению».
Короче говоря, по верному замечанию С.В. Ко-понева, «настоящую революцию невозможно спроектировать искусственно, когда народ к ней не готов. Можно произвести бунт, переворот или даже имитацию революции, а вот по-настоящему эволюционная революция происходит только тогда, когда созрели основные массы или хотя бы критическое их количество», т.е. сложилась революционная ситуация.
Впрочем, как уже отмечалось выше, отнюдь не всякая революционная ситуация приводит к ре-
волюции. Дело в том, что революция возникает «лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, т.е. способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят»».
Так вот, ни в одной из стран, где апробировались технологии ЦР, революционной ситуации не было. Достаточно посмотреть уровень жизни в этих странах, а также на катастрофические социально-экономические и политические последствия революционных «завоеваний», чтобы сделать вывод об инспирированности произошедших изменений. В то же время, нельзя отрицать того, что для успеха ЦР необходим все-таки момент наибольших трудностей, с которыми сталкиваются те или иные правительства, — резкого или длительного и явного ухудшения его экономического или политического положения (проигрыш войны, международные санкции, экономический кризис и т.д.). Кроме того, не было в странах, подвергшихся «цветной» атаке, и революционного класса, способного не просто смести правительство (это-то, как раз очень просто сделать), но заменить его, т.е. представить новую программу действий, проект развития.
В-третьих, важно понимать, что «цветные революции» не ставят важнейшую для классических революций цель — изменения политического строя и форм собственности, т.е. всей социальной системы. Они «заточены» лишь под смену политических режимов. Пристальное внимание следует обратить на то, что среди факторов неудачи и провала «цветной революции» ключевым является «наличие решительного и твердого главы государства, не стесняющегося «употреблять власть» и пресекающего любые незаконные и провокационные акции «цветных» революционеров, даже и относительно массовые».
Иными словами, развитие «цветного» революционного процесса происходит в условиях «ненасильственного» перехвата власти у того правительства, которое не решается ею воспользоваться или останавливается перед употреблением легитимного, но при этом относительно массового насилия
(разгон несанкционированных митингов, протест-ных шествий и т.п.). Сила законной власти в целом и национального лидера, в частности, заключается также в наличии верных и преданных силовых структур, которых нельзя ни запугать, ни перекупить. Не менее, а, может быть, даже более значимым является исключительная уверенность в своей правоте, законности и легитимности.
Но это еще не все. Любая, даже экспресс-революция предлагает своего лидера, этакого знаменосца протеста. С этой целью должно произойти укрепление блока всех оппозиционных партий. В результате появляется фигура лидера, не запятнанного ни сотрудничеством с прежним режимом, ни открытым (это особенно важно) сотрудничеством с Западом. В силу чего правящий режим сталкивается с единым фронтом оппозиции, который очень сложно расколоть. Если же единения оппозиции не происходит, то «революция» затухает и постепенно переходит в стадию протестов маргинальных сил.
В-четвертых, это экспрессивный и молниеносный характер действий «цветных» революционеров. За счет массированного применения финансовых ресурсов и информационных технологий срок подготовки свержения режима удается сократить до полутора-двух лет. Таким образом, не нужно заниматься изнуряющей, растянутой на несколько поколений работой по подрыву режима, втягивать страну в гонку вооружений или изматывать противника экономически — как это было с СССР и его союзниками по социалистическому лагерю. Все эти этапы проходят в предельно ускоренном режиме с использованием новых возможностей постиндустриального и информационного общества: прежде всего это сетевые структуры, нейропрограммиро-вание, манипуляция общественным сознанием посредством мировых СМИ.
В-пятых, к характеристике «цветных революций» относится создание и использование технологий сетевого маркетинга, безлидерских движений и рекламного менеджмента гигантских партий-голе-мов, охватывающих значительное число протестно-го электората всех спектров, привлеченных различными, зачастую полностью противоречащими друг другу обещаниями, а также простым любопытством либо желанием «вырваться» из размеренной по-
вседневности, следуя принципу «чтобы было, что вспомнить».
Как пишет П. Ильченков, «отсутствие единого открытого руководства позволяет этим движениям обрести высокую степень неуязвимости, позволяет собрать под одним флагом необъединимое любым другим способом число сторонников. Эта партия-голем может быть разбужена в момент «Х» при появлении необходимости вывести народ на улицы для проведения массовых акций гражданского неповиновения. А по достижению целей переворота может быть полностью ликвидирована посредством встроенного механизма самоуничтожения, мешающего этим массовым, но безголовым партиям превратиться в реального политического игрока. Механизм самоуничтожения скрывается в постыдной и скрываемой до победы переворота тайне их возникновения и финансирования, а также в исключительной широте спектра участников, которые могут примириться лишь до момента победы над ненавистным диктатором, а вот «светлое будущее» представляют совершенно по-разному». Такими были движения «Отпор» (Сербия), «Сксела», «Бекум» (Армения), «Кмара» (Грузия), «Движение 6 апреля» (Египет) и др. Собственно такими представляются «Движение-31», «Стратегия-31», «Солидарность» или «Лига избирателей» в современной России.
В-шестых, отличие ЦР от классических революций заключается в том, что так называемыый момент «Х» связан либо с выборами, либо с требованиями их досрочного проведения. Выборы — это именно то событие, которое позволяет оппозиции вывести максимально возможное количество недовольных на улицу. Причем подготовка к этому начинается задолго до самих выборов и осуществляется, как правило, по двум сценариям.
Первый — если выборы еще не объявлены, существующий режим объявляется нелегитимным и диктаторским. В случае проявления им слабости, следует требование отставки руководства страны, происходит формирование переходного правительства и объявление внеочередных выборов (Тунис, Египет). Если же режим, поддерживаемый большинством населения, не сдается, то на авансцену выступают вооруженные бандформирования, активно поддерживаемые из-за рубежа (Ливия, Сирия).
Второй сценарий используется в ходе очередной предвыборной кампании. В этом случае задолго до выборов «революционеры» заранее обвиняют власти в фальсификации ее итогов и заявляют о своей победе. Развитие этого сценария предусматривает как минимум два способа смены режима: мирный и относительно мирный. Мирный — отмена Конституционным судом итогов выборов и переголосование (Украина). Относительно мирный — переход полицейских сил на сторону оппозиции в ситуации, когда армия и другие силовые структуры занимают нейтрально-выжидательную позицию; далее следуют захват и даже поджог зданий парламента или ЦИКа и наконец изоляция или арест прежних руководителей страны (Сербия, Грузия, Киргизия).
В-седьмых, в ходе ЦР проявляется совершенно новая, в отличие от классических революций, роль внешних сил. Они не только финансируют организаторов революции в течение нескольких лет до ее осуществления (что, как известно, имело место в России начала ХХ в., а также в странах Латинской Америки и Ближнего Востока в 1960—1970-е гг.). Новая роль внешних сил проявляется уже в открытом и публичном задействовании концепции «мягкой силы», происходящем открыто и публично. Кроме того, внешние игроки (США, страны НАТО, ЛАГ) «присваивают и активно используют статус верховного арбитра, определяющего легитимность» режима. Например, объявляют легитимными действия оппозиции, даже если они нарушают закон; соответственно, действия власти по своей защите априори оказываются нелегитимными.
Проявляется и открытое вмешательство во внутренние дела страны-мишени сначала на экономическом и политическом уровне, влючая (если в том возникает необходимость) и военные средства. Внешняя сторона берет на себя организацию переговоров власти и оппозиции и участвует в них не в качестве нейтрального посредника, но на стороне последней. Используется и метод прямых ультиматумов действующей власти, с учетом зависимости правящей элиты от этих внешних сил (вклады в банках, недвижимость за рубежом).
Далее, внешние силы тесным образом работают, «подкармливают», пестуют часть старой элиты, ранее находившуюся у власти, но затем, после от-
ставки, перешедшую в оппозицию. У этой оппозиции в лице бывших министров есть союзники в числе министров нынешних, которые в решающий момент могут перейти на сторону оппозиции. Наконец, внешние игроки четко следят за тем, чтобы в случае победы «революционеров» геополитическая и геоэкономическая ориентация произошла в пользу той внешней силы, которая финансировала и легитимировала ЦР.
Цвета и символы «цветных революций». Особую роль в «цветных революциях» играют собственно цвета и символы, так как именно знаковые системы, в отличие от содержательной вербальной коммуникации, воздействуют на глубокие сферы психики (предсознание и подсознание). Политтех-нологи прекрасно понимают их значение, а потому выбор «красной розы» или «красного тюльпана» в качестве символа революции вовсе не оказывается случайным.
Во-первых, знаковые системы продуцируют простые (архаичные) генеральные эмоции (например, ярость, отвращение, блаженство, страх), которые подавляют или возбуждают волевые действия. Главное — они не стимулируют целенаправленную деятельность. Соответственно, в войне, социальной или религиозной революции роль знаковых систем оказывается хотя и не определяющей, но весьма значительной, так как они формируют эмоциональный настрой масс. Более того, в отдельных элементах стратегии (психическая атака) от них может зависеть исход всей операции. Во-вторых, знаковые системы актуализируют социальный опыт (личный, родовой, этнический, конфессиональный, сословный, национальный) и вызывают тем самым отзвук, который побуждает к самоидентификации, к выбору и, наконец, к поступку. Таким образом, символ становится опознавательным знаком, обозначает соратников и выявляет противников, как бы физически консолидирует сообщество в конкретном пространстве и времени.
Как отмечал К.А. Черемных, если сообщество (религиозная структура, этнос, нация) консолидируется под воздействием внешнего игрока, т.е. мани-пулируется к консолидации, семантическое оформление этого акта зависит от целеполагания субъекта и от характера управления, которое может быть прямым, опосредованным или косвенным. Причем
даже при опосредованном управлении субъект манипуляции не заинтересован в возникновении дополнительного идентификационного поля.
Соответственно, наличие или отсутствие такого элемента, как клятва, присяга, в семантическом инструментарии революции может быть как индикатором ее субъектности, так и, напротив, суррогат-ности. Следует отметить, что дискурс «подлинности революции» вносится субъектом в мыслящее пространство объекта вполне целенаправленно, что очевидно, например, при сопоставлении сербского, украинского и египетского опыта.
Еще одно важное уточнение относительно роли и значения зрительных образов. Зрительный опыт, как и обонятельный, вкусовой, тактильный и элементарный звуковой, является более архаичной структурой в сравнении с опытом вербальным. Именно поэтому воздействие на зрительный анализатор, особенно в сочетании с элементарными звуками, более инструментально и эффективно для навязывания желаемого поведения индивиду или массе, чем вербальное воздействие. Для быстрого и максимально широкого охвата населения в технологиях ЦР активно используются демонстрации элементарного цветового или графического знака (например, белый кулак в круге на черном фоне — символ белградской «революции», который впоследствии использовали на Украине, в Киргизии, Египте) или зрелища: шествия, флэш-мобы, «кольца», разного рода акции, транслируемые в социальных сетях. Зрелище — особо важный, но и более сложный в сравнении с символикой технологический прием.
Он продуцирует коллективное чувство — син-тонию, формирующее новое качество отношений между объектами воздействия, т.е. зрителями. Кроме того, ролевое зрелище (например, театр, кино, акты самосожжения, передаваемые по социальным сетям) дополняет синтонию самоидентификацией с героем или усвоением страсти героя. В результате «завороженность» конкретным действием может изменить восприятие реальности.
К тому же развитие современных технологий позволяет серьезным образом усилить эффект невротической синтонии. Например, сформировать или усилить ощущение ущербности собственной истории, своей страны, национального опыта. Именно этот прием практиковался в перестроечные
годы посредством разного рода публикаций, уничижающих и уничтожающих опыт нашей страны, фильмов, типа «Покаяние» или «Так жить нельзя».
В современных условиях внедрение коммуникативных программ быстрого общения (форумы, социальные сети, живые журналы, блоги и т.п.) серьезным образом повышает внушаемость. Это происходит, в частности, потому, что в реальности люди начинают переходить на «птичий язык», свойственный виртуальности, — наступает так называемая деградантная синтония.
Многие психологи, психоаналитики, эксперты по сетевым структурам обращают внимание на то, что внедрение «YouTube» и «Flickr» создает безграничное пространство деградантного «живого театра», «GoogleMaps» — топографическую прозрачность («живой тир»), «Facebook» — «несмываемую» фиксацию персональных данных, «Twitter» — деградантный язык «словесных жестов». Все это вместе создает беспрецедентно благоприятные условия для управления поведением в массовом масштабе, если, конечно, субъектом манипуляции ставится такая задача. Современные средства коммуникации стали одними из важнейших средств подготовки и осуществления «цветных революций», прежде всего в силу того, что позволили активизировать зрелищную сигнальную семантику. Так, «YouTube», который является третьим по количеству посетителей сайтом в мире (в январе 2012 г. ежедневное количество просмотров достигло 4 млрд), позволяет мгновенно распространять по мобильной связи подлинные, ретушированные или просто сфальсифицированные видеосюжеты, возбуждающие в сенсибилизированном обществе генерализованные реакции ужаса, преходящего в яростное неприятие заведомо указанного виновника. В роли последнего, как правило, выступают политический лидер или члены правящей партии.
Роль «запала» «арабской весны» в Тунисе и Египте, как известно, сыграла «эпидемия» самосожжений с немедленной героизацией жертв в сетевых медиа. Правда, созданию «кумиров» предшествовала длительная подготовка исламского общества к восприятию самоуничтожения как подвига, что явно противоречит канонам ислама; но это — предмет отдельного разговора. Применительно же к тех-
нологиям ЦР важно, что методологически побуждение к самоуничтожению числилось в рецептуре перехода «от диктатуры к демократии» Дж. Шарпа под пунктом 158 — «Самоотдача во власть стихии (самосожжение, утопление и т.п.)» еще с 1973 г., когда были написаны принесшие столько бед его «Методы ненасильственного сопротивления».
Очень четко роль сетей в событиях «арабской весны» разъяснил М. Джойс, издатель сайта «Meta-Activism». Акты самосожжения — это «наглядно и это шокирует... Что сделало истории Буа-зизи, Са-ида и аль-Хатиба резонансными? Их необыкновенная брутальность, причем брутальность, видимая на фото- и видеоснимках сразу после происшедшего. Это... произвело висцеральный (то есть вплоть до ощущений во внутренних органах — Е.П.) эмоциональный эффект. Увидеть эти картинки — куда более чувствительно, чем о них услышать, и уже испытываемый гнев против режима достигает лихорадочной амплитуды».
Кроме того, М. Джойс указывал на значение факта массовой осведомленности в развитии революционных событий: «Благодаря цифровым средствам огромное количество людей соприкоснулось с этими историями. Даже десять лет назад эти истории тронули бы только небольшое число людей — знакомых или соседей, но не мобилизовали бы целые общества. Сегодня это возможно. Секрет прост: образ говорит сам за себя, и в мире, где кусочек контента является заразительным, это все, что требуется.. В этом состоит ключевой переход от аполитичного мировосприятия к политическому: статус-кво становится более нетерпимым, чем риск его изменения».
Большое значение имеет также задействование фактора цвета. Цвет, выбранный государством для своего флага или сообществом религиозных и социальных революционеров для своего знамени, содержит историческую аллюзию и/или ценностную составляющую, которая является не дополнительным средством, а принципиальным рычагом выбора и мобилизации.
В случае разработки цветового символа внешним субъектом его функция является дополнительной, поскольку он предназначен для решения кратковременных задач — смены политического режима и не более того. Если операция оказалась
успешной, тот же цвет может быть использован в других странах. Например, позаимствованный после украинских событий оранжевый цвет в 2005 г. был успешно использован на выборах в Румынии командой Траяна Бэсеску. Тот же цвет был использован оппозицией в Азербайджане. Однако, после узбекского провала (андижанские события 2005 г.) произошло «выцветание» украинского символа.
Тем не менее оранжевый цвет сыграл колоссальную роль. Притягательность украинской «революции» была обеспечена именно цветом. Дело в том, что оранжевый цвет — особый. Например, великий немецкий поэт Гете, который делом своей жизнь считал разработку теории цвета, считал оранжевый цветом теплоты и блаженства, раскаленного жара, пекла, накала. Активная сторона оранжевого цвета связана, по Гете, с его высочайшей энергией: «...достаточно пристально посмотреть на вполне желто-красную поверхность, чтобы показалось, что этот цвет действительно врезался в наш глаз. Он вызывает невероятное потрясение», как бы входит, вонзается в тело. И в этих замечаниях Гете не одинок: ученые отмечают активность этого цвета, его возбуждающий, беспокоящий эффект.
Символические значения красного многообразны и противоречивы. Однако, в этом многообразии каждый может найти что-либо пригодное именно для себя. Так, с одной стороны, красное символизирует радость, красоту, любовь и полноту жизни. С другой — вражду, месть, войну. Например, красный цвет знамени символизирует бунт, революцию, борьбу. Интересно, что у многих племен Африки, Америки и Австралии воины, готовясь к схватке, раскрашивали тело и лицо в красный цвет, а карфагеняне и спартанцы во время войны носили красную одежду. В Древнем Китае повстанцы называли себя «красные воины», «красные копья», «красные брови». Красное обозначает также власть, величие. Так что красный цвет гвоздик (Португалия, 1974 г.), роз (Грузия, 2003-й), тюльпанов (Киргизия, 2005-й) — не случайный выбор.
Белый цвет пыталась использовать в агиткампании периода первой оппозиции Ю.В. Тимошенко, однако он не сыграл политической роли. Актуализация белого цвета в 2011 г. в России связана с разными причинами. Это и перекличка с цветом полосы государственного флага, и исторические аллюзии
(Белая гвардия, белые как представители буржуазии), и религиозные (сакральные) смыслы (белый цвет имеет положительные коннотации во всех религиях). Кроме того, белый цвет символизирует чистоту, незапятнанность, добродетель, радость. С белизной связано представление о явном, общепринятом, законным, истинном. Так что использование белого цвета могло послужить притягательным, объединительным сигналом для представителей совершенно разных социальных групп и взглядов. Для создания партии-голема иной цвет подобрать было бы сложно.
Исследуя цвето-символическую атрибутику ЦР, следует обратить внимание не только на плоскую графику, но и на ботанические образы, которые присутствовали во всех «цветных революциях». Лишь в Белоруссии протестные движения пытались использовать образ редкого животного — зубра, но, как известно, безрезультатно. Если плоская графика, самым ярким примером которой служит кулак в круге, который может быть на черном или красном фоне, содержала элемент, действующий на подсознание диктатора, а также «заряжала» социально-пассивные массы при тиражировании на футболках, кепках, флагах и листовках, то растительные символы означали жизнь, развитие, рост оппозиционного движения. Причем применительно к стране-мишени всегда имела место детальная проработка смыслового наполнения конкретного символа.
Например, грузинская красная роза была одновременно и национальным цветком, ассоциировавшимся с полотнами выдающегося художника Нико Пиросмани, и символом (шипы) защиты от «оккупанта» — России. Иными словами, образ воздействовал на все категории: от влюбленных до политиков, от националистов в самом правильном смысле этого слова до русофобов — все смыслы лежали на поверхности. С киргизским символом было сложнее. До конца 2004 г. в аналитических структурах шел спор о том, какое растение должно стать символом созревшей оппозиции. Специалисты рекомендовали желтый тюльпан. Однако киргизские оппозиционеры забраковали эту идею: желтый тюльпан — символ разлуки. В результате был согласован красный цвет.
Аналитики, в частности К. Черемных, который и поделился с нами своими данными, видят в
этом решении следующий подтекст. Дело в том, что красный тюльпан — это «слишком турецкий» символ, который именно поэтому и был выбран в качестве знака ЦР. Оказывается, праздник тюльпанов в Турции связан с традицией дарения этих цветов султану младшими женами (желающими родить наследника). Иными словами, этот цветок есть образ уже не наложницы, но еще не жены в сегодняшнем имперском «гареме», т.е. вдохновляет переходное государство и в то же время ставит его на место.
Жасмин, вначале предложенный для Туниса, затем окрасивший другие «арабские революции», в традиционной литературе означает выражение признания в любви (не обязательно взаимной), в Великобритании — символ девичьей скромности, робости. В современной литературе большинство ссылок дается на эротические ассоциации раскрытия цветка. В частности, аромат цветов жасмина обостряет восприятие и повышает чувствительность. Именно поэтому жасмину приписывают эротизирующее действие. Он усиливает чувственность и считается «женским» ароматом. Как известно, Клеопатра соблазняла Антония именно жасминовым маслом. Как нам представляется, жасмин стал умиротворяющим символом революции, призванным скрыть ее истинные мотивы.
Аналогичная процедура мыслилась и с символом египетской революции. Лотос как символ про-тестного движения на берегах Нила также имеет множество трактовок. Например, в тибетском значении — это чистота и целомудрие (как антитеза коррупции). В древнеегипетской мифологии с образом лотоса связывалось творение, рождение и Солнце как источник жизни. «Этот великий цветок распустился, поднявшись из глубин первичных вод, и вынес на своих лепестках бытие, воплощенное в образе солнечного божества, золотого младенца: из лотоса рождается бог Солнца Ра. Восходящее Солнце также часто представляли в виде Гора, который поднимается из лотоса, олицетворяющего Вселенную. Цветок лотоса мог служить троном Осириса, Изиды и Нефтиды». Лотос символизировал обновление жизненных сил и возвращение молодости, ибо, по воззрениям египтян, старый бог умирает, чтобы возродиться молодым. Изображение умершего, держащего цветок лотоса, говорит о вос-
крешении из мертвых, пробуждении в духовном плане.
Как символ процветания и плодородия лотос был атрибутом мемфисского бога растительности Нефертума, который изображался юношей в головном уборе в виде цветка лотоса. Таким образом, с древнейших времен лотос ассоциировался с верховной властью: он являлся символом Верхнего Египта, а скипетр египетских фараонов выполнялся в виде цветка лотоса на длинном стебле.
В свою очередь, Е.П. Блаватская, прошедшая оккультное посвящение в Египте, однозначно ассоциирует лотос с началом жизни: «лотос символизирует жизнь человека, как и Вселенной». Его корень, погруженный в илистую почву, олицетворяет материю, стебель, тянущийся сквозь воду, — это душа, а цветок, обращенный к Солнцу, является символом духа. Цветок лотоса не смачивается водой — так же, как дух не пятнается материей, поэтому лотос олицетворяет вечную жизнь, бессмертную природу человека, духовное раскрытие. Современные авторы указывают и на свойства афродизиака, и на купание Клеопатры в ванне из лотоса. Автор «Женской энциклопедии» Б. Уокер нашла интерпретацию связи символики лотоса с воскрешением женщины: по ее версии, лотос — «плод в матке, труп в земле и бог в богине».
Уместно предположить, что «революционным» египетским интеллектуалам был интереснее миф о Нефертуме, «раскрепощающейся женщине» Востока (трактовка Б. Уокер). Послереволюционное большинство египтян предпочитает называть февральский переворот «революцией гнева», а не «революцией лотоса». Очевидно, формирование образа в западных «фабриках мысли» и его навязывание конкретной аудитории не всегда может привести к ожидаемым результатам.
По всей видимости, «белые ленточки» в России тоже не прижились.
Промежуточные итоги. Очевидно, что раскрыть все детали таких современных технологий смены политических режимов, как «цветные революции» в рамках одной статьи невозможно. Важно зафиксировать основные их характеристики.
Итак, революция в классическом понимании требует сочетания, как минимум, трех необходимых условий. Во-первых, должны быть не только
социально-экономические, но и политические предпосылки революционной ситуации. Во-вторых, революция невозможна без организации, финансового обеспечения и манипуляции информационными потоками. В-третьих, последнее в перечислении, но не последнее по важности: революция невозможна без идеологии, нового социального проекта.
В революционных потрясениях новейшего времени комплекс факторов, необходимых для естественной революции, не представлен. Однако, огромную роль (причем по нарастающей) играет финансовая и организационно-информационная поддержка антисистемным силам из-за рубежа. При этом давлению подвергаются режимы лишь тех стран, в ресурсах, стратегическом или геополитическом положении которых заинтересован Запад. Иными словами, «цветные революции» инициируются в тех регионах, которые попадают в орбиту интересов ведущих игроков мировой системы.
Активизация протестных настроений в России по итогам выборов в парламент 4 декабря 2011 г. и президентских — 4 марта 2012 г., хотя и имеющих объективные причины недовольства, соответствует логике «цветных революций». О заинтересованности западных стран, как официальных лиц, так и негосударственных структур, в дестабилизации ситуации в нашей стране говорят очень многие факты — начиная от активной поддержки посольством и лично новым послом США М. Макфолом представителей протестных движений и заканчивая финансированием целой серии специальных «обучающих демократии» программ.
Фактически на наших глазах происходит активизация борьбы за мировую гегемонию, средства и технологии ведения которой, правда, серьезно модернизированы. Одними из них и являются «цветные революции». Предотвращение дестабилизирующего эффекта ЦР нам видится в задействовании технологий, аналогичных по своему характеру «цветным». Особое внимание следует уделить применению «мягкой силы».
Общественный порядок и общественная безопасность являются основными объектами охраны в деятельности органов внутренних дел. Как социально-правовые категории, охватываю-
щие специфическую сферу общественных отношений, они характеризуются рядом особенностей, определяющих содержание деятельности органов внутренних дел по охране (обеспечению) этих отношений.
Во-первых, общественный порядок и безопасность касаются всех граждан без исключения, причем с момента рождения и до конца жизни.
Во-вторых, общественный порядок и общественная безопасность, как правило, касаются элементарных действий, поступков и правил поведения людей. Они происходят открыто, публично и обычно понятны для окружающих.
В-третьих, общественный порядок и безопасность регулируются как нормами права, так и иными социальными и техническими нормами (морали, обычаями, традициями, даже модой).
В-четвертых, в сфере общественного порядка и безопасности ежегодно совершается огромное количество правонарушений, исчисляемое десятками миллионов. И все правонарушители, а это значительная часть населения, так или иначе подвергаются принудительному воздействию со стороны сотрудников милиции.
В-пятых, в сфере общественного порядка и безопасности происходит оборот объектов и предметов повышенной опасности: приобретение, хранение, использование, перевозка гражданского и служебного огнестрельного оружия, взрывчатых и сильнодействующих ядовитых веществ, радиоактивных изотопов и др. Поэтому лицензионно-разрешитель-ная деятельность органов внутренних дел, осуществляющих государственный надзор и контроль в этой области, позволяет предупреждать и пресекать нарушение установленных правил и, тем самым, минимизировать наступление тяжких последствий, связанных, как правило, с нарушением соответствующих норм, стандартов и требований.
В-шестых, с рассматриваемой сферой тесно соприкасаются такие опасные антисоциальные явления, как наркомания, пьянство, проституция, бродяжничество, попрошайничество. Именно поэтому в ряде городов страны создаются специальные подразделения, так называемая милиция нравов.
В-седьмых, в сфере общественного порядка и общественной безопасности постоянно проходят
различные массовые публичные мероприятия с большой концентрацией людей в тех или иных помещениях или на ограниченной территории, что нередко создает угрозу для жизни и здоровья граждан, нормального функционирования организаций. К ним можно отнести политические (митинги, шествия, демонстрации), экономические (пикетирование, голодовки), культурно-зрелищные (фестивали, концерты, дни городов), спортивные (олимпиады, футбольные и хоккейные соревнования), религиозные и другие массовые мероприятия. Их проведение требует огромной организационной работы органов внутренних дел, привлечения для обеспечения порядка и безопасности значительных сил и средств милиции и внутренних войск11.
В-восьмых, в сфере общественного порядка и общественной безопасности происходят различные групповые нарушения порядка, массовые беспорядки, вооруженные и невооруженные конфликты, террористические акты. Нередко они сопровождаются убийствами, гибелью людей, погромами и поджогами государственных и общественных зданий, жилых домов граждан, разрушением железнодорожных путей, мостов, линий электропередач и связи.
В-девятых, с рассматриваемой сферой неразрывно связаны чрезвычайные ситуации, наступающие при возникновении стихийных бедствий, пожаров, крупных техногенных аварий, катастроф, эпидемий и эпизоотий, создающие угрозу жизни и здоровью граждан и требующие проведения аварийно-спасательных и восстановительных работ.
Названные особенности общественного порядка и общественной безопасности наглядно демонстрируют важность и актуальность этой сферы в деятельности органов внутренних дел, а главное — определяют содержание их правоохранительных функций и полномочий.
В теории административного права понятие «общественный порядок» принято рассматривать в широком и узком смыслах.
Общественный порядок в широком смысле понимается как все связи и отношения в обществе, весь его строй.
Общественный порядок в узком смысле включает не всю систему общественных отношений, а
лишь определенные их совокупности, складывающиеся в различных областях социально-политической жизни и быта, но прежде всего в общественных местах.
Определение понятия общественного порядка в узком смысле имеет практическое значение в работе органов внутренних дел, прокуратуры, судов, а также общественных формирований, участвующих в охране общественного порядка, акцентирует их внимание на предупреждении и пресечении конкретных преступлений и административных правонарушений, которые посягают на общественные отношения, складывающиеся в этой сфере.
Цель установления и поддержания общественного порядка состоит в обеспечении безопасности личности, общественной безопасности, в создании благоприятных условий для нормального функционирования организаций и общественных объединений, для труда и отдыха граждан, уважения их чести, человеческого достоинства и общественной нравственно сти.
Содержанием общественного порядка является система общественных отношений, складывающихся в результате соблюдения и исполнения норм права, морали и иных социальных норм. Реальный общественный порядок составляют не сами установления социальных норм, а фактически складывающиеся на их основе общественные отношения.
Основу общественного порядка составляют отношения, складывающиеся в общественных местах, т.е. в местах общения людей при удовлетворении их материальных, духовных потребностей, во время отдыха.
При этом общественные места можно отнести к трем категориям:
1) общественные места постоянного пользования — улицы, площади, скверы, транспортные магистрали и т.п.;
2) общественные места временного пользования — магазины, театры, стадионы и т.д.;
3) эпизодические общественные места — лес, горный склон, озеро, река, когда там, например, проводятся те или иные мероприятия, и т.д.
Средствами регулирования отношений в сфере общественного порядка являются нормы права и другие социальные нормы неюридического харак-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
тера (нормы морали, обычаи, правила культуры поведения).
Посредством правовых норм устанавливаются общеобязательные правила поведения, вводятся запреты на совершение определенных действий, устанавливается ответственность за правонарушения, определяются задачи, функции, полномочия, формы и методы деятельности государственных органов, их должностных лиц, общественных формирований по охране общественного порядка.
Таким образом, общественный порядок — это система волевых общественных отношений, складывающихся и развивающихся, главным образом, в общественных местах на основе соблюдения норм права и иных социальных норм, направленных на обеспечение условий для нормального функционирования организаций и общественных объединений, для труда и отдыха граждан, уважения их чести, человеческого достоинства и общественной нравственности.
К понятию общественного порядка тесно примыкает понятие «общественная безопасность», которая рассматривается как система общественных отношений, складывающихся в соответствии с правовыми, техническими, строительными и другими нормами при использовании объектов и предметов, представляющих повышенную опасность для людей и общества в целом, или при наступлении особых условий в связи со стихийными бедствиями либо другими чрезвычайными обстоятельствами природного, социального или техногенного характера.
Состояние угрозы общественной безопасности может возникать, когда допускаются нарушения правил эксплуатации автомобильного, железнодорожного, авиационного и других видов транспорта, осуществления строительства, дорожных, ремонтных и других работ, эксплуатации пожароопасных объектов и устройств, а также обращения с оружием, боеприпасами, взрывчатыми материалами, сильнодействующими ядами, радиоактивными изотопами, средствами цветного копирования, компьютерными системами и другими предметами и веществами.
Угроза общественной безопасности и личной безопасности граждан может возникать при нарушениях установленного порядка проведения мас-
совых мероприятий, неподготовленности мест для их проведения, несвоевременности принятия мер к упорядочению движения больших групп людей и т.п. Признаки угрозы общественной безопасности и личной безопасности граждан неизбежно возникают при стихийных бедствиях и других чрезвычайных обстоятельствах.
Реальную угрозу общественной безопасности представляют криминогенные факторы, преступность, а также криминальный террор в отношении представителей органов государственной власти, в том числе милиции, госнаркоконтроля и других правоохранительных органов.
К числу угроз общественной безопасности относятся незаконная деятельность политических партий, движений, общественных организаций, в том числе фашистского толка, религиозных изуверских и иных подобных объединений; политический экстремизм и терроризм; действия, направленные на создание предпосылок для групповых и массовых нарушений общественного порядка, неповиновение властям и др.
Общественной безопасности угрожают дорожно-транспортные происшествия, аварии, катастрофы, выпуск на линию неисправных транспортных средств, управление транспортными средствами в алкогольном или наркотическом опьянении; незащищенность личности, имущества от пожаров, имеющих широкое распространение.
1 См.: Шарп Д. От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения / 2-е изд., испр. М.: Новое издательство, 2012.
2 Коровин В.М. Удар по России. Геополитика и предчувствие войны. СПб.: Питер, 2015. С. 210.
3 Гапич. А.Э., Лушников Д.А. Технологии цветных революций: Монография. 2-е изд. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2014. С. 12.
4 О понятии и видах НОБ см.: Новокшанов О.Н. Понятие и виды национальных органов безопасности // Право и государство: теория и практика. 2015. № 1.
5 См., например, Наумова А.Ю., Авдеев В.Е., Наумов А.О. «Цветные революции» на постсоветском пространстве. СПб.: Алтейя, 2013.
6 См., например, Власенко Н.А. Теория государства и права: учебное пособие / 2-е изд., перераб., доп. и испр. М.: Проспект, 2011.
7 СЗ РФ. 2002. № 24. Ст. 2253.
8 СЗ РФ. 2004. № 25. Ст. 2485.
9 Гапич А.Э., Лушников Д.А. Указ. соч. С. 33.
10 Труды Академии управления МВД России. 2013. № 3(27). С. 129—132.
11 См.: Федеральный закон от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СЗ РФ. 2004. № 25. Ст. 2485.
