CC BY
12
Умерова Г.М.
Правовое регулирование земельных отношений в казачьих областях Юга России в конце Х1Х - начале ХХ вв.
Земельный вопрос во все времена являлся одним из важнейших и наиболее острых, затрагивал интересы как всего населения России в целом, так и казачества юга страны, в частности. Нельзя не согласиться с мнением, что его притягательная сила заключается «в многогранном влиянии на основные сферы жизни общества: социальную, экономическую, политическую» [1, с. 3].
На современном этапе внутриполитического развития нашего государства перед обществом возник целый ряд сложнейших проблем самого разного характера. Успешное разрешение большинства из них невозможно без использования огромного исторического опыта предшествующих поколений. Определенную актуальность в этой связи приобретают объективные и всеобъемлющие научные знания наиболее значимых, поворотных и одновременно крайне сложных и неоднозначных периодов в истории страны.
Одним из ключевых вопросов, волнующих российских реформаторов во все времена, является выбор наиболее эффективной модели, которая служила бы образцом при проведении аграрных реформ. Безусловно, поиск правильного ответа на данный вопрос происходит в обстановке дискуссий. Одни специалисты считают, что необходимо брать пример со стран Запада, по мнению других же - Россия должна выработать свою самобытную модель земельных отношений, позволившую избежать ошибок, которые совершили западноевропейские страны.
Для того, чтобы сделать верный выбор такой модели, необходимо обратиться к историческому опыту, в частности, к правовому регулированию земельных отношений в казачьих областях Юга России в конце XIX - начале ХХ вв. И это понято, ведь нынешние реформаторы сталкиваются с проблемами, стоявшими еще перед государственными деятелями прошлых столетий, в частности, спецификой национальных представлений о праве, особенностями становления правовой системы России, разрешением вопроса об аграрных правоотношениях и др.
До сих пор вызывает живой интерес как правоведов, так и историков вопрос о соотношении закона и обычая в крестьянском правовом быту при разрешении конфликтных ситуаций. Сегодня очень важно выяснить, насколько действовавшее в Российской империи законодательство соответствовало народным правовым воззрениям и как это повлияло на определение перспектив создания правового государства в нашей стране [2, с. 43].
После крестьянской реформы 1861 года и до октября 1917 года аграрная проблема относилась к числу не только самых актуальных экономических проблем, но и правовых.
В правовом оформлении земельных отношений в казачьих областях Юга России во второй половине XIX - начале XX вв. наблюдалась активная борьба двух тенденций: консерватизма общинных порядков, с одной стороны, и закрепления привилегий социальной верхушки - с другой. В это время был осуществлен переход к новой системе землевладения, в результате которого произошло правовое закрепление войсковой, общинной и частной форм собственности на землю. Правовое положение в области земельных отношений иногородних, проживающих на территории казачьих областей Дона, Кубани и Терека, значительно улучшилось. Более высокая степень консервативности правовых отношений в казачьем землевладении Юга России по сравнению с неказачьими территориями страны определялась государственной политикой сохранения общинного характера казачьего землевладения как репродуктивной основы военной службы казачества.
Несмотря на все старания правящих кругов, ограниченная сословная капитализация хозяйств станичников не смогла принести желательное для царского правительства процветание казачьих войск, при котором все казаки были бы в состоянии материально обеспечить свою военную службу.
Наличие весьма большого числа бедного казачьего населения заставляло администрацию обращать на него внимание. Заметим, что по имущественному положению, способу добывания средств к существованию, которым в основном являлся наемный труд, обнищавшее казачество во многом было схоже с беднейшим крестьянством.
Казачья станица заметно отличалась от российской деревни тем, что в ней было гораздо больше богатых. Относительно устойчивым являлось экономическое положение казака-середняка, нередко прибегавшего к использованию наемного труда. Бедные казаки по меркам российских губерний приближались к середняцким слоям.
Другое отличие станицы заключалось в большом влиянии на ее социально-экономическую жизнь казачьей общины. В начале XX столетия станичная община выступала в качестве регулятора социально-экономических связей казачьих хозяйств, являлась механизмом обеспечения взаимной выгоды своих членов.
Споры о землепользовании в крестьянской общине возникали часто. Прежде всего они касались прав собственности на земельные участки и разверстки общинных земельных угодий. Защищая свои права на землю, крестьянство прибегало к самым разным средствам доказывания. В ход шло буквально все: положения действующего закона, приговоры сельских сходов, свидетельские показания, обычаи, получившие распространение в данной местности [2, с. 45].
Малоземельных и безземельных коренных крестьян и иногородних не устраивало казачье землевладение и землепользование, они его считали крайне несправедливым. Такое положение способствовало обострению межсословных отношений на Юге России.
Казачество тоже не устраивали существовавшие земельные отношения. С ростом товарнорыночных отношений несостоятельность их становилась все более очевидной. И первыми это особенно отчетливо почувствовали на себе рядовые казаки. Обезземеливание, обозначившееся еще в конце XIX века, по существу являлось истинным расказачиванием. Казаки не вправе были свободно распоряжаться своим участком, отлучиться на заработки на длительное время, полностью расходовать заработанное на расширение хозяйства, а жизнь этого настойчиво требовала. Этим и объясняется тот факт, что зачастую казачьи дворы по хозяйственным показателям уступали дворам соседних крестьян при меньшем земельном участке.
Феодальные повинности, общественная собственность на землю уничтожали в казаках хозяйственную инициативу, подрывали производительность труда. Казачество все более четко осознавало необходимость радикальных перемен в собственной жизни и, прежде всего, в разрешении земельного вопроса. В 1912 году в журнале «Голос казачества» отмечалось: «В настоящее время на Дону возник вопрос величайшей важности, от правильного решения которого зависит существование Донского войска, как войска, - “быть или не быть”. Вопрос этот - земельный, решением его заняты и казаки, и войсковые правительственные учреждения и донская печать» [3, с. 204]. Подобная ситуация складывалась и в других казачьих областях Юга России.
В начале XX столетия в Российском государстве пересекались кооперативный и фермерский пути решения аграрного вопроса. Но дальнейшее развитие капиталистических отношений тормозили феодально-крепостнические пережитки, негибкая политика правительства, консервативность общины с ее архаическими традициями преимущественно в сфере земельных отношений, общая бедность и отсталость отечественной деревни.
В результате ясно обозначился третий путь решения аграрного вопроса в нашей стране -революционный. В программах политических партий большевиков и эсеров предусматривался наиболее радикальный путь. Для обеих программ была характерна утопичность. В эсеровской социализации имелись элементы переходного характера: программе построения аграрного коммунизма предшествовала стадия уравнительного перераспределения земли в индивидуальное пользование. Большевики же явно превзошли эсеров в своем радикализме: Ленин планировал все 30 тыс. помещичьих имений превратить в хозяйства, ведущиеся общественными силами.
События мировой войны изменили ситуацию и возможности реализации каждого из вышеуказанных путей. Вместо «зеленой революции», предпосылки которой в начале нынешнего века в России были налицо, крестьянство получило «красную революцию» [4, с. 214].
Борьба за землю на Дону, Кубани и Тереке довольно часто облачалась в сословные и национальные костюмы, «но по сути своей она всегда являлась выражением противоречий между богатыми и бедными, имущими и неимущими, была непримиримой и классовой» [5, с. 112].
За национализацию земли на Юге России выступали все безземельные и малоземельные крестьяне, в том числе и разорившиеся казаки, так как она сулила им выгоду. Против же земельной национализации были все те, кто ее опасался, против кого она была направлена. К ним относились крупные землевладельцы, к которым присоединилась основная масса казачества и коренного ставропольского крестьянства. Однако необходимо отметить, что стремясь всячески сохранить существующее положение и, прежде всего, войсковую земельную собственность, ограждавшую казачьи паи от крестьянских поползновений, казачество не выступало решительно против ликвидации помещичьего и частновладельческого землевладения. В.П. Трут в своем исследовании подчеркивает, что «идя на уступку крестьянам в этом вопросе, казачество надеялось, что раздел помещичьих и частновладельческих земель между коренными крестьянами если не снимет окончательно, то хотя бы заметно снизит остроту земельной проблемы в казачьих областях!» [6, с. 56-57].
Многочисленные проблемы, возникшие в станицах, хуторах и поселках Юга России накануне Первой мировой войны, полностью обострили ситуацию, усилили как внутрисословные, так и межсословные противоречия в регионе. Фронтовое казачество в годы затяжной войны стало уже значительно лучше разбираться в политике под влиянием пропаганды эсеров, социал-демократов, народных социалистов. Этим и объясняется тот факт, что основная часть казачества, устав от военных событий, нейтрально отнеслась к отречению императора Николая II от престола, восприняла Февральскую революцию, поддержала новое правительство.
Итак, тщательное изучение и вдумчивое осмысление российского законодательства в отношении казачества юга страны в различные периоды развития нашего государства позволяет извлечь историкоправовой опыт, необходимый для выработки законопроектов в сфере аграрных отношений и местного самоуправления в современных условиях. На современном этапе развития Российского государства теоретические построения, касающиеся земельных отношений, невозможны без проведения соответствующего исторического экскурса. Подробное и всестороннее изучение правового регулирования землепользования и землевладения, анализ опыта осуществления земельных реформ предоставят возможность объективно оценить состояние дел в области земельных отношений и наметить перспективы аграрных преобразований. Историко-правовое знание об условиях и специфике формирования землепользования и землевладения на Юге России и их правового регулирования сможет оградить современных реформаторов от различных ошибок при разработке нового земельного законодательства, при подготовке нормативно-правовых актов федерального и местного уровней о российском казачестве, прежде всего в части, касающейся сельскохозяйственного производства, а также окажет существенную помощь в деле возрождения казачьих традиций.
Литература
1. Рябов А.С. Правовое регулирование землепользования и землевладения на Дону в конце XVII -начале XX вв.: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006.
2. Практика разрешения земельных споров в условиях общинного землепользования в России во второй половине XIX века // История государства и права. 2006. № 3.
3. Голос казачества. № 17. 1912.
4. Октябрьская революция: ожидания и результаты. Научная конференция в Москве. 1992 г. Ноябрь // Отечественная история. 1993. № 4.
5. Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства Юго-Востока Европейской России в 1861-1920 гг. Ростов н/Д, 2003.
6. Трут В.П. Казачий излом (Казачество Юго-Востока России в начале XX века и в период революций 1917 года). Ростов н/Д, 1997.
