CC BY
74
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ: ВОПРОСЫ
ИСТОРИИ
LEGAL REGULATION OF INITIATION OF LEGAL PROCEEDINGS IN THE RUSSIAN LEGISLATION: HISTORY QUESTIONS
УДК 343.1
Е.А. НОВИКОВА,
кандидат юридических наук (Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) k_uproc.belui@mvd.ru
E.A. NOVIKOVA,
candidate of law (Putilin Belgorod Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia)
С.Ф. ШУМИЛИН,
доктор юридических наук, доцент (Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) sergejshumilin@yandex.ru
S.F. SHUMILIN,
doctor of law, assosiate professor (Putilin Belgorod Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia)
Аннотация: статья посвящена рассмотрению механизма правового регулирования в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года уголовно-процессуальной деятельности судебных следователей на стадии возбуждения уголовного дела.
Ключевые слова: устав уголовного судопроизводства, поводы к возбуждению уголовных дел, обязательность поводов к возбуждению уголовных дел для судебных следователей.
Abstract: the article is intended to the consideration of the mechanism of legal regulation of investigators' criminal procedure activity at the stage of initiation of a criminal case in the Criminal Judiciary Charter (1864).
Keywords: Criminal Judiciary Charter, reasons for initiation of criminal cases, obligation of reasons for initiation of criminal cases for investigators.
В российском законодательстве правовое регулирование уголовно-процессуальной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела традиционно отличается фрагментарностью, а иногда носит коллизионный характер. Нередко это является причиной несвоевременного и необоснованного разрешения сообщений о преступлениях, что в свою очередь влечёт ряд негативных последствий: скептическое отношение граждан к способности государства бороться с преступностью, формирование у
некоторых граждан криминогенных наклонностей, ухудшение криминальной обстановки в государстве и т.д.
Отмеченные выше недостатки правового регулирования на стадии возбуждения уголовного дела создали предпосылки для формирования у части юридической общественности мнения о том, что эта стадия нуждается в совершенствовании. В связи с этим в литературе было высказано множество предложений о расширении системы процессуальных средств проверки сообщений о
преступлениях, причём некоторые из них нашли своё законодательное воплощение.
Вместе с тем по вопросу устранения недостатков правового регулирования на стадии возбуждения уголовного дела существует иная точка зрения - об исключении данной стадии из системы уголовного судопроизводства России, которая инспирирована, по нашему мнению, одним необдуманным положением, сформулированным в Концепции о правовой реформе в РСФСР 1991 года (далее - Концепция).
Намечая контуры предстоящей реформы, авторы Концепции высказали мнение о том, что «демократической направленности предлагаемых преобразований не соответствует сохранение административной по своей природе дослед-ственной проверки заявлений и сообщений о преступлениях до возбуждения уголовного дела». В связи с этим предлагалось исключить проведение такой проверки со ссылкой на статью 303 Устава уголовного судопроизводства 1864 года следующего содержания: «Жалобы почитаются достаточным поводом к начатию следствия. Ни судебный следователь, ни прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему от преступления или проступка» [1].
В юридической науке приведенное положение Концепции нашло своё дальнейшее развитие в виде утверждений о том, что в уголовном судопроизводстве дореволюционной России не было стадии возбуждения уголовного дела, поскольку судебные следователи обязаны были начинать предварительное следствие по каждому сообщению о преступлении. Тем самым законодателю рекомендуется использовать опыт правового регулирования в уголовном судопроизводстве, не предусматривающий наличие в нём стадии возбуждения уголовного дела.
На наш взгляд, реализации столь радикального предложения о способах устранения недостатков правового регулирования в современном уголовном процессе должен предшествовать ретроспективный анализ механизма правового регулирования начального этапа в уголовном судопроизводстве дореволюционной России.
Прежде чем приступить к такому анализу, необходимо уточнить авторскую позицию относительно использования в статье термина «возбуждение уголовного дела». Этот вопрос может возникнуть по причине того, что в Уставе уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года (далее - Устав) [7], не было термина «возбуждение уголовного дела». Действия судебного следователя, которые в современном уголовно-процессуальном законодательстве России включаются в понятие «возбуждение уголовного дела», в Уставе обозначались как «начатие предварительного следствия».
Вместе с тем основанием для использования данного термина применительно к уголовному судопроизводству дореволюционной России является то, что в литературе и официальных документах тех лет [4, с. 131; 3, с. 201] термин «возбуждение уголовного дела» использовался как тождественный понятиям «начатие дела», «начатие предварительного следствия», «возбуждение дела», «возбуждение судебного преследования», «возбуждение уголовного преследования», «возбуждение уголовного производства».
Изучение Устава уголовного судопроизводства, доступных сведений о практике его применения, а также изданной в этот период времени литературы приводит к выводу о том, что ссылки на ст. 303 Устава в обоснование целесообразности упразднения стадии возбуждения уголовного дела некорректны по трём причинам: 1) жалоба, о которой шла речь в ст. 303 Устава, была не единственным поводом к возбуждению уголовного дела; 2) Уставом предусматривалась проверка всех сообщений о преступлениях, хотя и не в таком объёме и не такими средствами, как в современном уголовном судопроизводстве и 3) жалоба, несмотря на формулировку ст. 303 Устава, не обладала свойством безусловного повода к возбуждению судебным следователем уголовного дела.
Поводы к возбуждению судебным следователем уголовных дел были определены в ст. 297 Устава следующим образом: «Законными поводами к начатию предварительного следствия признаются: 1) объявления и жалобы частных лиц; 2) сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц; 3) явка с повинной; 4) возбуждение дела прокурором и 5) возбуждение дела по непосредственному усмотрению судебного следователя».
Вопрос об обязательности перечисленных поводов для судебного следователя возник ещё в ходе разработки Устава. В объяснительной записке к проекту Устава этому вопросу был посвящен самостоятельный раздел «О степени обязательности различных поводов к начатию следствия», в котором комиссия по подготовке проекта пришла к выводу о том, что «...требования прокурора, как представителя обвинительной власти, должны быть признаваемы во всяком случае достаточным поводом к начатию следствия, возбуждение коего без надлежащих оснований лежит на ответственности не следователя, но самого прокурора. Равномерно судебный следователь не может отказать лицу, потерпевшему от преступления, в исследовании его жалобы как имеющей свойство судебного иска. Но по сообщениям полицейских и других присутственных мест, и должностных лиц, а равно по объявлениям частных лиц судебный
следователь не обязан приступить безусловно к исследованию. Он не имеет права отказаться от производства следствия по объявлениям и сообщениям, удостоверяющим в преступлении, застигнутом при самом его совершении, но во всех прочих случаях может оставить сообщения или объявления без последствий, если в доставленных сведениях не найдёт достаточного основания к начатию следствия» [4, с. 176].
Относительно явки с повинной как повода к возбуждению уголовного дела у членов комиссии не сформировалось единого мнения, однако по большинству голосов было признано, что этот повод не должен обладать свойством обязательности для судебного следователя [4, с. 176-179].
В литературе предложенная классификация поводов была воспринята неоднозначно. В частности, Н.Н. Розин считал безусловными поводами к возбуждению уголовных дел: объявления о преступном деянии очевидцев (ст. 298), объявления и жалобы лиц, потерпевших от преступного деяния (ст. 303), явку с повинной, не вызывающую сомнений (ст. 310), предложения прокурора (ст. 312), собственное усмотрение следователя в указанном в законе случае (ст. 313) [11, с. 467-468].
В отношении поводов, которым не был присвоен статус обязательных, в Уставе были закреплены следующие правила:
- обвинение кого-либо в преступном деянии, при котором обвинитель не был очевидцем, не составляет достаточного повода к начатию следствия, «если обвинителем не представлены доказательства в достоверности обвинения» (ст. 299 Устава);
- безыменные пасквили и подметные письма не составляют законного повода к начатию следствия; но если они заключают в себе указание на важное злоумышление или преступное деяние, угрожающее общественному спокойствию, то служат поводом к полицейскому розыску или дознанию, могущему повлечь за собой предварительное следствие (ст. 300 Устава);
- сообщения полицейских или других присутственных мест и должностных лиц являются поводами для начатия предварительного следствия при наличии в них, по мнению следователя, «достаточных оснований к производству следствия» (ст. 309 Устава);
- «по явке с повинной судебный следователь обязан приступить к следствию, но если признание явившегося с повинной опровергается имеющимися у следователя сведениями, то он составляет протокол о причинах, побудивших его оставить явку с повинной без последствий, и сообщает копию протокола прокурору или его товарищу» (ст. 310).
Таким образом, содержание приведенных статей Устава даёт основание для вывода о том, что судебный следователь не обязан был возбуждать уголов-
ные дела по каждому сообщению о преступлении. Более того, это было бы нарушением требования ст. 262 Устава, согласно которой «предварительное следствие не может быть начато судебным следователем без законного к тому повода и достаточного основания (выделено нами - Авт.)».
В связи с этим следует сделать совершенно необходимое отступление и пояснить, что в Уставе не раскрывалось понятие достаточного основания. Это понятие было разработано в теории уголовного процесса, где достаточное основание рассматривалось как «наличность признаков преступления, действительность его совершения» [9, с. 169], «фактические основания, служащие источником предположения о наличности преступления, создающего необходимость судебного преследования» [12, с. 445], «...наличность события, наличность в нём признаков преступного деяния, отсутствие условий, препятствующих возбуждению уголовного преследования (ст. 16, 21, 22, 27 уст. уг. суд.)» [11, с. 468] и т.п.
Статья 262 Устава находилась в тесной корреляционной связи со ст. 307 Устава, согласно которой «по получении объявления или жалобы судебный следователь . немедленно расспрашивает объявителя или жалобщика об обстоятельствах происшествия или об известных ему признаках преступного деяния и в случае явного обвинения им кого-либо в преступлении или проступке предупреждает его о наказании за лживые доносы».
Как писал П.В. Макалинский, «расспрос объявителя чрезвычайно важен, хотя бы заявление было и письменное. Он есть первая проверка основательности заявления; им без дальнейшего исследования может быть обнаружена или недостоверность объявления, что даёт следователю право оставить его без последствий (выделено нами - Авт.), или неподсудность дела [10, с. 232-233].
Содержание ст. 307 Устава даёт основание для вывода о существовании в уголовном судопроизводстве дореволюционной России стадии возбуждения уголовного дела, о чём свидетельствует закреплённое в этой статье проверочное действие «расспрос», аналогичное получению объяснения в современном уголовном процессе России, которое является средством проверки сообщения о преступлении.
Признаки стадии возбуждения уголовного дела обнаруживаются и в системе действий судебного следователя, прокурора и полиции в случаях, предусмотренных ст. 309 Устава.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о жалобе потерпевшего от преступного деяния и приравненного к нему объявления очевидца такого деяния как повода к возбуждению уголовного дела.
Как было отмечено выше, по замыслу разработ-
чиков Устава жалобе потерпевшего придавалось значение безусловного повода к возбуждению уголовного дела. Однако практика применения ст. 303 Устава внесла свои коррективы в представление об обязательности жалобы потерпевшего для судебного следователя.
Из доступных источников нам известно, что уже в 1868 году презумпция обязательности жалобы как повода к начатию следствия была опровергнута судебной практикой. Так, в решении уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената № 751 1868 года по конкретному делу было сформулировано следующее правоположение: «Хотя жалоба потерпевшего лица почитается достаточным поводом к начатию следствия (уст. уг. суд. ст. 297 и 303), но это общее правило не может быть распространяемо на те изъятые из него случаи, в которых закон требует предварительного рассмотрения в порядке гражданском вопросов, обусловливающих уголовное преследование, и самое возбуждение такого преследования предоставляется гражданскому суду (уст. уг. суд. ст. 27 и 542 п. 3; уст. гражд. суд. ст. 313 п. 5, 563 и 564). В этих исключительных случаях возбуждение преследования по жалобе потерпевшего, не рассмотренной ещё в порядке гражданского суда, есть начатие уголовного дела без законного к тому повода, на что не имеют права ни следователь (уст. уг. суд. ст. 262), ни даже судебная палата» [8, с. 143-144].
Судя по комментариям к Уставу, это было не единственное решение уголовного кассационного департамента по данному поводу [13, с. 286-287].
Существенные недостатки ст. 303 Устава, негативно влияющие на качество предварительного следствия, были обнаружены в 1869 году комиссией под председательством сенатора Петерса, название которой говорит само за себя: «Высочайше учреждённая комиссия для исследования недостатков современного состояния следственной части».
По результатам изучения следственной практики в ряде губерний Российской Империи комиссия подтвердила обязательность жалоб как поводов к возбуждению предварительного следствия и отсутствие у судебных следователей права входить в оценку достоверности заключающихся в них сведений. Вместе с тем комиссия констатировала, что судебный следователь «не только что вправе, но обязан ... отвергать жалобы, содержание коих не указывает, однако же на такие факты, которые соответствовали бы признакам предусмотренного уголовным законом преступления или проступка». В связи с этим комиссия пришла к неутешительному выводу о том, что «значение жалобы как повода, возбуждающего предварительное следствие, в
том значении, как он определён выше, не усвоено большинством следователей, которые считают себя обязанными приступать к предварительному следствию в таких случаях, где жалоба не указывает ещё на очевидно преступный факт», а это «ведёт к обременению следователей наличными делами, которые обыкновенно, нередко, однако же после целого ряда сложных действий, представляются в суд для прекращения по 277 ст. уст. угол. суд. за отсутствием состава преступления» [3, с. 148-149].
Осмысление обнаруженных недостатков нашло своё отражение в предложении установить следующий порядок возбуждения уголовных дел: «X. Судебные следователи приступают к производству предварительного следствия не иначе, как по предложению чинов прокурорского надзора» и «XI. Судебные следователи уполномочены принимать жалобы и объявления частных лиц о преступлениях, но, не приступая к предварительному следствию, обязаны передавать таковые на усмотрение чинов прокурорского надзора» [3, с. 240].
Выводы комиссии под председательством сенатора Петерса нашли своё подтверждение и в ходе работы комиссии для пересмотра законоположений по судебной части, учреждённой 7 апреля 1894 г. В объяснительной записке этой комиссии к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства был раздел под названием «Стеснительность требований ст. 303 уст. угол. суд. об обязательном производстве следствия по жалобе потерпевшего», где отмечались, в частности, негативные последствия применения этой статьи судебными следователями: обременение следователей непроизводительным трудом; бесцельный и бесполезный труд судебных следователей, обязанных производить следствия по таким делам, прекращение коих при самом их возникновении не может подлежать сомнению; несоблюдение в ряде судебных округов требований ст. 303 Устава, когда прокуратура, не возбуждая следствия, проверяет жалобу дознаниями и, в случае если она не подтвердится, оставляет её без последствий; (...), прекращение около половины следствий, начатых по жалобам потерпевших, и т.д. [2, с. 54-55].
По-видимому, «стеснительность требований» ст. 303 Устава была настолько существенной, что в главе четвёртой «О законных поводах к начатию следствия» проекта новой редакции Устава уголовного судопроизводства 1900 года не было статьи аналогичного содержания [5, с. 49-54], а в малоизвестном проекте Устава уголовного судопроизводства 1901 года, составленном в виде сопоставительной таблицы, в графе напротив текста действующей на то время ст. 303 Устава была надпись: «Исключена» [6, с.110].
Результаты проведенного исследования далеко не исчерпывают всех аспектов правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела, однако дают основание полагать, что урок, который пре-
подала история отечественного уголовного судопроизводства, заслуживает того, чтобы он был учтён при решении вопроса о том, исключать или не исключать эту стадию системы современного уголовного судопроизводства России.
Литература
1. Концепция судебной реформы в РСФСР Одобрена Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР 1991. № 44. Ст. 1435.
2. Высочайше учреждённая Комиссия для пересмотра законоположения по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава Уголовного Судопроизводства. Том II. Дознание и предварительное следствие. - СПб., 1900.
3. Материалы для пересмотра законоположений о порядке производства предварительного следствия. Приложение первое. Отчёт Высочайше утверждённой в 1869 году комиссии для исследования недостатков современного состояния следственной части. Издание министерства Юстиции. - СПб., 1883.
4. Объяснительная записка к проекту Устава Уголовного Судопроизводства, составленному комиссией, Высочайше учреждённой при государственной канцелярии для начертания проектов законоположений о преобразовании судебной части вообще. - СПб., 1864.
5. Проект новой редакции Устава Уголовного Судопроизводства, составленный Высочайше учреждённой Комиссией для пересмотра законоположений по судебной части. - СПб., 1900.
6. Проект новой редакции Устава уголовного судопроизводства, выработанный Высочайше учреждённой Комиссией для пересмотра законоположений по судебной части и изменённый Министром Юстиции. - СПб., 1901.
7. Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. Второе дополненное издание. Часть вторая. Устав уголовного судопроизводства. - СПб., 1867.
8. Судебные уставы с разъяснением их по позднейшим решениям кассационных департаментов Правительствующего Сената и с приложением Уложения о наказаниях. - СПб., 1880.
9. Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года. Теоретическое и практическое руководство. Часть III. О предварительном следствии. Выпуск первый. -СПб., 1869.
10. Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. Часть II. Выпуск I. Издание пятое (посмертное). - СПб., 1901.
11. Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пособие к лекциям. Третье пересмотренное издание. - Петроград, 1916.
12. Случевский Вл. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - Судопроизводство. Издание четвёртое, дополненное и исправленное. - СПб., 1913.
13. Щегловитов С.Г. Судебные уставы Императора Александра II с законодательными мотивами и разъяснениями. Устав уголовного судопроизводства. Одиннадцатое издание, переработанное и дополненное по 1-ое октября 1912 г. (неофициальное издание). - СПб., 1913.
= References =
1. The concept of judicial reform in the RSFSR. Approved by the Decree of the Supreme Soviet of the RSFSR on 24.10.1991 № 1801-1 «On the Concept of judicial reform in the RSFSR» // Sheets of Congress of people's deputies and the Supreme Soviet of the RSFSR. 1991. № 44. St. 1435.
2. His Majesty established the Commission for the revision of statutes by the judiciary. The explanatory note to the draft new Charter of the Criminal Proceedings. Vol. II. The inquiry and preliminary investigation. - SPb., 1900.
3. Materials for the revision of the regulations on the procedure of preliminary investigation. The app first. Report approved by his Majesty in 1869, the Commission to study the deficiencies of current state of the investigative unit. Publication of the Ministry of Justice. - SPb., 1883.
4. The explanatory note to the draft of the Charter of the Criminal Proceedings, drawn up by the Commission, the Highest established with the state office to draw up draft regulations on the transformation of the judiciary in General. - SPb., 1864.
5. A new draft of the Charter of Criminal Proceedings, compiled Imperially established by the Commission for the revision of the statutes by the judiciary. - SPb., 1900.
6. A new draft of the Charter in criminal proceedings, developed by the Imperially established by the Commission for the revision of legal provisions on the judiciary and amended by the Minister of Justice. - SPb., 1901.
7. The judicial statutes of November 20, 1864, and the arguments which they are based, issued by the State office. Second revised edition. Part two. The Charter of criminal proceedings. - SPb., 1867.
8. Legal statutes explaining them by subsequent decisions of the cassation departments of the Senate and with the application of the penal Code. - SPb., 1880.
9. Kvachevsky A. In criminal prosecution, inquest and preliminary investigation of crimes under the judicial statutes of 1864. Theoretical and practical guide. Part III. On preliminary investigation. First edition. - SPb., 1869.
10. Macalinski P.V. А Practical guide for forensic investigators, held in the district courts. Part II. Issue I. the fifth Edition (posthumous). - SPb., 1901.
11. Rosin N.N. Criminal proceedings. Guide to the lectures. Third revised edition. - Petrograd, 1916.
12. Sluchevsky V.L. Textbook of the Russian criminal process. The Judicial System In Litigation. Fourth edition, enlarged and corrected. - SPb., 1913.
13. Shcheglovitov S.G. Court statutes of Emperor Alexander II with the legislative motives and explanations. The Charter of criminal proceedings. Eleventh edition, revised and augmented on October 1, 1912, (informal publication). - SPb., 1913.
(статья сдана в редакцию 31.10.2016)
