CC BY
3DOI 10.37523/SUI.2023.56.5.003 УДК 343.13
Крылов Артем Александрович
адвокат, председатель правления
Московской коллегии адвокатов «Крыловы и партнеры», 119002, Россия, г. Москва, ул. Арбат, 54/2, стр. 1, e-mail: advokat_krylov@bk.ru
Artem A. Krylov
the lawyer, Chairman of the Board of the Moscow Bar Association «Krylov and Partners», build. 1, 54/2, Arbat str., Moscow, Russia, 119002, e-mail: advokat_krylov@bk.ru
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АДВОКАТА ОСУЖДЕННОГО НА ДОСУДЕБНЫХ ЭТАПАХ ПРОИЗВОДСТВА ПО РАССМОТРЕНИЮ И РАЗРЕШЕНИЮ ВОПРОСОВ, СВЯЗАННЫХ С ИСПОЛНЕНИЕМ ПРИГОВОРА
Аннотация. В статье исследованы вопросы правового регулирования адвокатской деятельности, осуществляемой в интересах осужденного, на этапе досудебной подготовки материалов и возбуждения производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора. Автором обращается внимание на ее комплексное межотраслевое и в то же время пробельное регулирование.
Делается вывод о том, что особенности деятельности адвоката на досудебном этапе уголовно-исполнительного судопроизводства должны устанавливаться уголовно-исполнительным законодательством, входить в предмет его правового регулирования. Обосновывается, что надлежащее обеспечение осужденному права на квалифицированную юридическую помощь при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, обеспечивает правосудность судебных постановлений, должно предусматривать обязанность сотрудников учреждений, исполняющих наказания, разъяснять сущность данного права и способов его реализации. Акцентируется внимание на фактическое отсутствие в законодательстве механизма реализации осужденным права на защиту при его задержании в связи со злостным уклонением от отбывания наказания.
Ключевые слова: исполнение приговора, осужденный, адвокат осужденного, ходатайство, представление.
LEGAL REGULATION OF THE ACTIVITY OF THE LAWYER OF THE PRISONER AT THE PRE-TRIAL STAGES OF THE PROCEEDINGS FOR THE CONSIDERATION
AND RESOLUTION OF ISSUES RELATED TO THE EXECUTION OF THE SENTENCE
Summary. The article examines the issues of legal regulation of advocacy activities carried out in the interests of the convicted person at the stage ofpre-trial preparation of materials and initiation ofproceedings to consider and resolve issues related to the execution of the sentence. The author draws attention to its complex intersec-toral and at the same time gap regulation. The conclusion is made that the specifics of the lawyer's activity at the pre-trial stage of the criminal enforcement proceedings should be established by the criminal enforcement legislation, be included in the subject of its legal regulation. It is substantiated that the proper provision of the convicted person's right to qualified legal assistance when considering and resolving issues related to the execution of a sentence ensures the fairness of court decisions, should provide for the obligation of employees of institutions executing sentences to explain the essence of this right and ways of its implementation. Attention is focused on the actual absence in the legislation of a mechanism for the implementation of the convicted person's right to protection during his detention in connection with malicious evasion from serving a sentence.
Keywords: execution of sentence, convicted person, prisoner's lawyer, petition, representation.
Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора (уголовно-исполнительное судопроизводство) - один из наиболее пробельных видов уголовно-процессуальной деятельности, требующих масштабных законодательных изменений. Вместе с тем, статистика применения российскими судами норм гл. 47 УПК РФ на протяжении более чем двух десятилетий действия уголовно-процессуального закона остается стабильно высокой.
К числу ключевых правовых проблем, которые нуждаются во внимании со стороны законодателя, относятся структура данного производства и содержание соответствующих этапов (стадий), а также процессуальное положение его участников (осужденного, адвоката осужденного, прокурора, потерпевшего, представителя учреждения или органа, исполняющего наказание, либо иного компетентного органа, суда). Причем указанные выше проблемы объективно усиливают
© 2023 Крылов А. А.
негативное влияние друг друга, снижая тем самым эффективность правоприменения. В данной статье мы наглядно продемонстрируем справедливость выдвинутого тезиса на примере деятельности адвоката осужденного на этапе досудебной подготовки материалов и возбуждения уголовно -исполнительного судопроизводства.
Прежде всего, следует сказать, что в УПК РФ не выделены этапы уголовно-процессуальной деятельности (или стадии производства по делам об исполнении приговора), и, следовательно, нормативно не определено их содержание, что объективно отрицательно сказывается на качестве обеспечения осужденному ряда конституционных прав (на квалифицированную юридическую помощь, на судебную защиту и др.). Кроме того, процессуальное положение адвоката осужденного и соответствующие ему полномочия урегулированы уголовно-процессуальным законодательством фрагментарно.
Нельзя не обратить внимание на такой существенный отличительный признак производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, как комплексная межотраслевая нормативная регламентация. В отличие, например, от производства по уголовному делу отдельные этапы уголовно-исполнительного судопроизводства урегулированы несколькими различными кодифицированными (УК РФ, УИК РФ, УПК РФ) и подзаконными нормативно-правовыми актами. Указанное обстоятельство существенно осложняет решение законодателем задач по нормативной структуризации производства по делам об исполнении приговора, надлежащему правовому регулированию содержания его этапов (стадий). При этом нельзя не учитывать сложность разграничения предметов регулирования уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, обеспечения согласованности их положений.
В этой части солидаризируемся с Л. А. Пупышевой в том, что «отсутствие в УПК РФ закрепленной структуры производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, выделением соответствующих этапов движения материалов, имеющего место в реальном правоприменении и обусловленного назначением данного вида судебной деятельности, является одной из проблем ее законодательного регулирования и эффективного осуществления» [1, с. 209]. Отметим, что различные позиции о структуре данного производства, о системе поводов для его начала высказаны и другими исследователями [2, с. 152; 3, с. 94-95; 4, с. 117].
Особый интерес в этом отношении вызывает возбуждение уголовно-исполнительного судопроизводства, а также предшествующая ему деятельность по подготовке ходатайства (представления) и соответствующих материалов для направления в суд. Несмотря на то что правовое регулирование данных этапов осуществляется положениями УИК РФ и рядом ведомственных нормативных актов, именно от них зависит вынесение решений, соотвествующих критериям законности, обоснованности, мотивированности и справедливости. Что, в свою очередь, является «маркером» эффективности уголовно-процессуальной деятельности суда.
А. П. Скиба, являясь специалистом в области уголовно-исполнительного права, указывает, что целесообразно включать «первый этап» (возбуждение) уголовно-исполнительного судопроизводства» в предмет уголовно-исполнительного законодательства, а последующие (подготовка дела к судебному заседанию и судебное заседание) - в предмет регулирования уголовно-процессуального права [5, с. 93-95; 6, с. 69-76]. Считаем, что в целом с этим стоит согласиться.
Полагаем, что для определения момента вступления в юридические дела исследуемой категории (то есть рассматриваемых судом по правилам гл. 47 УПК РФ) адвоката осужденного (равно как определения содержания его деятельности), действия гарантий прав заинтересованных лиц, принципиально важное значение имеет вопрос о структуре уголовно-исполнительного судопроизводства.
Принято считать, что начало производства по уголовному делу, и, следовательно, начало уголовно-процессуальной деятельности, связывается с появлением повода для возбуждения уголовного дела. Его легального определения УПК РФ не содержит, однако в теории уголовного процесса относительно этого вопроса сложилось относительное единство: как правило, под ним принято понимать официальный источник информации о преступлении (совершенном или готовящемся), которому уголовно-процессуальным законом придается значение юридического факта, возникновение которого обязывает соответствующие государственные органы и их должностных лиц проверить (рассмотреть) и разрешить его по существу в рамках отношений, урегулированных уголовно-процессуальным законом. Другими словами, с этого момента - момента приема и регистрации сообщения о преступлении - начинаются уголовно-процессуальные отношения (деятельность по приему и регистрации сообщений о преступлениях осуществляется в рамках административной деятельности соответствующих органов). Уголовно-процессуальный закон регламентирует как досудебный, так и судебный этап производства по уголовному делу, все его стадии.
Кроме того, в нем определено не только фактическое начало уголовно-процессуальной деятельности в рамках производства по уголовному делу, но и установлено, с какого именно момента в ней участвует адвокат-защитник.
Отметим, что под влиянием правовой позиции Конституционного суда РФ, воспринятой законодателем, «конституционное право пользоваться помощью адвоката (защитника) возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным, оно гарантируется каждому лицу независимо от его формального процессуального статуса» (Постановление Конституционного суда РФ от 27.06.2000 № 11-П). Например, в качестве такового может стать момент фактического задержания (то есть фактического лишения свободы передвижения лица), когда лицо еще не является подозреваемым или обвиняемым в совершении преступления.
Применительно к производству, предусмотренному гл. 47 УПК РФ, реализован иной подход. Уголовно-процессуальный закон регламентирует только его судебный этап. Категорией «повод» применительно к нему закон не оперирует, как и не устанавливает, что может являться таковым. В иной ситуации можно было бы предположить, что адвокат осужденного вступает в дело с момента появления повода для возбуждения уголовно-исполнительного судопроизводства. Сегодня приходится констатировать, что без уголовно-процессуальной регламентации остается не только все предшествующие судебному заседанию, предусмотренному ст. 399 УПК РФ, этапы (досудебная подготовка материалов, необходимых для разрешения ходатайства или представления по существу, возбуждение производства, подготовка и назначение судебного заседания), но и порядок приглашения, назначения адвоката осужденного, наделения его соответствующими полномочиями. По этой причине остается неясным, когда адвокат осужденного вступает в уголовно-исполнительное судопроизводство.
Здесь необходимо обратить внимание на следующий важный момент. Как уже было отмечено ранее, право на квалифицированную юридическую помощь обеспечивается лицу, задержанному по подозрению в совершении преступления, с момента фактического задержания. При этом вопрос об обеспечении осужденному, задержанному в связи со злостным уклонением от отбывания наказания, в действующем законодательстве не решен, несмотря на то что здесь, как и в случае с задержанием подозреваемого, ограничению подлежит охраняемое Конституцией РФ право на свободу и личную неприкосновенность.
Многие пробелы, коллизии и другие недостатки правового регулирования в сфере исполнения приговора «устраняют» разъяснения Пленума Верховного суда РФ от 20.12.2011 № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора», от 21.04.2009 № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Однако указанные документы не снимают правовой неопределенности в части обеспечения осужденному права на квалифицированную юридическую помощь, определения полномочий адвоката, с помощью которого он осуществляет свои права.
В науке уголовного процесса высказано суждение о том, что «поводом для возбуждения уголовно-исполнительного судопроизводства должен являться юридический факт, с которого оно должно официально начинаться» [1, с. 214]. Исходя из буквального понимания норм гл. 47 УПК РФ, уголовно-процессуальная деятельность по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, начинается с момента принятия судом к производству ходатайства осужденного либо представления компетентного органа или учреждения. Отметим, что кроме учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, к компетентным органам, по инициативным обращениям которых может возбуждаться производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, можно отнести специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, медицинские организации, оказывающие психиатрическую помощь в стационарных условиях, органы внутренних дел.Не оспаривая приведенную выше точку зрения (по поводу определения повода для возбуждения уголовно -исполнительного судопроизводства), полагаем, что в условиях действующего правового регулирования момент начала уголовно-процессуальной деятельности суда не совпадает и не должен совпадать с моментом начала деятельности адвоката осужденного по оказанию квалифицированной юридической помощи последнему.
Верно отмечал профессор В. П. Божьев, что «для обращения в суд и производства в суде необходимы специальные юридические предпосылки: при установленных законом условиях (отбытие определенной части наказания, соблюдение осужденным условий и порядка исполнения наказания и т. п.) возникает сложный юридический факт, который вызывает начало уголовно-процессуальных отношений» [7, с. 129-130].
Содержание деятельности адвоката осужденного до формирования этого «сложного юридического факта», то есть до появления повода для начала уголовно-процессуальной деятельности, предусмотренной гл. 47 УПК РФ, зависит: 1) от существа и направленности вопроса, подлежащего рассмотрению и разрешению; 2) инициатора обращения в суд; 3) позиции осужденного по поводу предполагаемого ходатайства или представления.
Как мы уже отмечали ранее, с точки зрения достаточности нормативного материала полномочия адвоката осужденного на этапе досудебной подготовки материалов по делам об исполнении приговора, не регламентированы надлежащим образом кодифицированными нормативными актами, составляющими ядро механизма правового регулирования уголовно-исполнительного судопроизводства (УИК РФ и УПК РФ).
В условиях критического дефицита нормативных предписаний, с нашей точки зрения, необходимо исходить из того, что право каждого на получение квалифицированной юридической помощи гарантировано Конституцией РФ, обладающей высшей юридической силой и прямым действием. Отраслевое законодательство, регламентирующее порядок осуществления различных форм реализации судебной власти (видов судопроизводства), устанавливает применительно к ним особенности его обеспечения и реализации. Вместе с тем ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», который, по общему правилу, обладает приоритетом в регулировании соответствующей (адвокатской) деятельности, установлено, что полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации.
В этом отношении необходимо обратить внимание на следующее. Во-первых, вопрос о процессуальном статусе адвоката осужденного в уголовно-исполнительном судопроизводстве (включая его наименование и содержание) является дискуссионным, поскольку однозначно не разрешен в действующем законодательстве и обсуживающей его доктрине. В науке уголовного процесса по этому поводу также отсутствует единство. Не вдаваясь в полемику, укажем, что мы являемся сторонниками позиции, согласно которой адвокат, с помощью которого осужденный осуществляет свои права, является защитником.
Во-вторых, в УПК РФ, который определяет порядок уголовного судопроизводства, небезосновательно акцент сделан на обеспечении квалифицированной юридической помощью подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Порядок реализации указанного права осужденным, в отношении которого судом рассматривается и разрешается вопрос, связанный с исполнением приговора, регламентирован поверхностно - ст. 399 УПК РФ содержит довольно абстрактное предписание о том, что осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката. В таких условиях суд, обеспечивая участие адвоката в судебном заседании, вынужден использовать по аналогии положения, касающиеся процессуального положения защитника подсудимого.
Правовое регулирование деятельности адвоката осужденного на этапе досудебной подготовки материалов и возбуждения производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется преимущественно нормами уголовно-исполнительного законодательства. Так, ст. 12 УИК РФ «Основные права осужденных» определяет, что «для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи». К сожалению, указанные нормативные предписания, несмотря на свою значимость, не получили дальнейшего развития в тексте УИК РФ. Полагаем, что в нем должны быть оговорены особенности реализации полномочий адвоката при оказании квалифицированной помощи осужденным.
Получение квалифицированной юридической помощи осужденными, в отношении которых судом рассматриваются и разрешаются вопросы об отмене условного осуждения, о замене наказания в случае злостного уклонения от его отбывания, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, не менее значимо, чем при производстве по уголовному делу, поскольку по результатам судебного заседания могут приниматься решения, которые существенным образом изменяют качество и количество уголовно-правового воздействия. В некоторых случаях они сопоставимы с обвинительным приговором суда (например, когда наказания в виде штрафа или обязательных работ заменяется на реальное лишение свободы, либо отменяется условное осуждение). Стоит
сказать и о том, что закон допускает достаточно длительное (до 30 суток) заключение под стражу осужденного, скрывшегося в целях уклонения от отбывания наказания до решения судом вопроса о замене наказания.
Отметим, что уголовно-исполнительное законодательство частично определяет порядок реализации осужденным права на получение квалифицированной юридической помощи и гарантии его обеспечения. Так, УИК РФ установлено, что осужденным к лишению свободы предоставляются свидания с адвокатами без ограничения их числа и продолжительностью до четырех часов Причем такие свидания предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания (ч. 4 ст. 89 УИК РФ).
Для оказания квалифицированной юридической помощи УИК РФ предоставляет адвокатам право проносить компьютеры, копировально-множительную технику и фотоаппаратуру исключительно для снятия копий с материалов личного дела осужденного и пользоваться такой техникой только в отсутствие осужденного в отдельном помещении, определенном администрацией исправительного учреждения (ч. 4 ст. 89 УИК РФ).
К числу гарантий реализации осужденным права на квалифицированную юридическую помощь также надлежит отнести установленный уголовно-исполнительным законодательством запрет цензуры переписки осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях (ч. 3 ст. 91 УИК РФ).
Подтверждением факта оказания квалифицированной юридической помощи на законных основаниях служит соглашение между осужденным и его адвокатом. Отметим, что администрации учреждений и органов, исполняющих наказания, не вправе заключать подобные соглашения с адвокатом об оказании осужденному юридической помощи.
Закономерно возникает вопрос о том, кто и в какой момент обязан разъяснить осужденному право осуществлять свои права с помощью адвоката в уголовно-исполнительном судопроизводстве? Представляется, что при возникновении формальных оснований для инициативного обращения в суд по вопросам, связанным с исполнением приговора, администрация учреждения или органа, исполняющего наказания, должна разъяснить осужденному право на получение квалифицированной юридической помощи и создать необходимые условия для их реализации. Последнее приобретает особую значимость для осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы. Целесообразно возложить данную обязанность на должностное лицо, которое в перспективе будет участвовать в судебном заседании.
Независимо от инициатора обращения в суд на этапе досудебной подготовки материалов адвокат должен проконсультировать осужденного о наличии или отсутствии оснований для изменения уголовно-правового воздействия, правовых последствиях удовлетворения поданного ходатайства или представления. При необходимости адвокат может оказывает помощь осужденному посредством составления заявления, жалоб, ходатайства и других документов правового характера.
Любые ходатайства осужденного подаются в суд через администрацию учреждения, исполняющего наказание, на которую законом возложена обязанность направлять его в суд с необходимыми для его рассмотрения и разрешения по существу материалами. При этом содержание деятельности адвоката осужденного, его полномочия в данном случае регламентируются положениями федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
В контексте обсуждаемых в статье проблем считаем необходимым обратить внимание на следующий момент. Часть 1 ст. 399 УПК РФ, которая определяет порядок инициирования вопросов, связанных с исполнением приговора, подлежащих рассмотрению и разрешению судом, не содержит прямого указания на то, что с соответствующим ходатайством вправе обратиться адвокат. Безусловно, это следует из содержания ч. 4 ст. 399 УПК РФ, согласно которой осужденный может осуществлять свои права, в том числе на обращение в суд, с помощью адвоката. Вместе с тем более удачными в этом отношении представляются нормы УИК РФ, которые, например, закрепляют право не только осужденного, но и его адвоката, законного представителя обращаться с ходатайством об изменении вида исправительного учреждения (ч. 22 ст. 78 УИК РФ), об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания (ч. 1 ст. 175 УИК РФ). При этом подобные указания сделаны применительно не ко всем вопросам, которые могут рассматриваться судом в связи с обращением осужденного.
Вместе с тем правоприменительная практика идет по пути применения указанных положений по аналогии. Другими словами, если закон допускает для осужденного возможность обращения с соответствующим ходатайством, то он может сделать это лично либо через адвоката.
В заключение отметим, что легальное определение стадий производства, предусмотренного гл. 47 УПК РФ, позволит создать необходимые условия для действия конституционных принципов правосудия (многие из которых являются принципами уголовного процесса), реализации участниками данной уголовно-процессуальной деятельности своих прав и законных интересов. Совершенствование правовой регламентации полномочий адвоката на «досудебных» этапах уголовно-исполнительного судопроизводства имеет принципиальное значение, поскольку нарушение права на защиту (на квалифицированную юридическую помощь) признается существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона и влечет отмену вынесенного судебного решения. Повышение эффективности данной деятельности адвоката должно осуществляется не только посредством надлежавшего закрепления его полномочий в УИК РФ и УПК РФ, но и путем согласования положений этих актов между собой и с нормами федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
Библиографический список
1. Пупышева Л. А. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, в системе уголовного процесса: дис. ... д-ра юрид. наук. Омск, 2022. 458 с.
2. Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением: монография. Томск, 2004. 208 с.
3. Крымов А. А. Особенности принятия процессуальных решений в стадии исполнения приговора // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 2. С. 18-21.
4. Скиба А. П. К вопросу о разграничении уголовно-правового, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования // Вестник университета им. О. Е. Кутафина. 2017. № 7. С. 69-76.
5. Скиба А. П. Поводы для возбуждения производства по вопросам, решаемым в стадии исполнения приговора: проблемы межотраслевого регулирования // Вестник Владимирского юридического института. 2016. № 2. С. 93-95.
6. Тябина Ю. А. Уголовно-процессуальные правоотношения в стадии исполнения приговора: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2016. 27 с.
7. Божьев В. П. Уголовно-процессуальные правоотношения. М., 1975. 175 с.
References
1. Pupysheva L. A. Proizvodstvo po rassmotreniyu i razresheniyu voprosov, svyazannyh s ispolneniem prigovora, v sisteme ugolovnogo processa. Diss. d-ra yurid. nauk [Proceedings to consider and resolve issues related to the execution of a sentence in the criminal process system. Doctor's of Law thesis]. Omsk, 2022, 458 p. [in Russian].
2. Voronin O. V. Proizvodstvo po rassmotreniyu i razresheniyu voprosov, svyazannyh s uslovno-dosrochnym osvobozhdeniem: monografiya [Proceedings for the consideration and resolution of issues related to parole]. Tomsk, 2004, 208 p. [in Russian].
3. Krymov A. A. Osobennosti prinyatiya processual'nyh reshenij v stadii ispolneniya prigovora [Features of making procedural decisions at the stage of execution of a sentence]. Trudy Akademii uprav-leniya MVD Rossii [Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia], 2015, no. 2, pр. 18-21 [in Russian].
4. Skiba A. P K voprosu o razgranichenii ugolovno-pravovogo, ugolovno-ispolnitel'nogo i ugolovno-processual'nogo regulirovaniya [On the issue of distinguishing between criminal law, criminal executive and criminal procedural regulation]. Vestnik universiteta imeni O.E. Kutafina [Bulletin of the O. E. Kutafin University], 2017, no. 7, рp. 69-76 [in Russian].
5. Skiba A. P. Povody dlya vozbuzhdeniya proizvodstva po voprosam, reshaemym v stadii ispolneniya prigovora: problemy mezhotraslevogo regulirovaniya [Reasons for initiating proceedings on issues resolved at the stage of execution of the sentence: problems of intersectoral regulation]. Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta [Bulletin of the Vladimir Legal Institute], 2016, no. 2, рp. 93-95 [in Russian].
6. Tyabina Yu. A. Ugolovno-processual'nye pravootnosheniya v stadii ispolneniya prigovora. Avtoref. dis. kand. yurid. nauk [Criminal procedural legal relations at the stage of execution of a sentence. Abstract candidate's of Law thesis]. N. Novgorod, 2016, 27 p. [in Russian].
7. Bozh'ev V. P. Ugolovno-processual'nye pravootnosheniya [Criminal procedural legal relations]. Moscow, 1975, 175 p. [in Russian].
