CC BY
109
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
Шлотгауэр Виталий Оттович
соискатель
кафедры теории и истории государства и права
Кубанского государственного аграрного университета
(тел. 89184833729)
Правовое обеспечение деятельности карательного аппарата Советского государства и фашистской
Германии в 30-е гг.
Аннотация:
В статье дается анализ нормативно-правовой базы деятельности карательных органов Советского государства и фашистской Германии в 30-е гг. Показывается, что жесткие нормативные акты, принимаемые в обоих государствах, способствовали проведению репрессивной политики.
Annotation:
The article analyzes the legal framework of activity of punitive Soviet state and the Nazi Germany in the 30's. We show that stringent regulations, adopted in both countries contributed to the oppressive policies.
Ключевые слова: карательные органы, правовые акты, кулаки, антисоветские партии, приказ, инструкция, смертная казнь, каторга, полицейский надзор, фюрер.
Key words: punitive organs, instruments, fists, anti-party, order, instruction, the death penalty, penal servitude, police supervision, the Fuhrer.
Деятельность карательных I органов Советского государства и фашистской Германии в 30-е гг. основывалась на жесткой нормативно-правовой базе. Так, политика «большого террора» в Советском государстве 30-е гг. получила мощное правовое обеспечение. Жесточайшие правовые акты высших государственных и партийных учреждений подкреплялись приказами, распоряжениями, инструкциями и т.д. НКВД. Все они создавали правовую базу массовых репрессий, пик которых пришелся на 19371938 гг.
Среди «грозных» приказов НКВД особо выделяется «Оперативный приказ Народного комиссара внутренних дел Союза ССР» от 30 июля 1937 г., № 00447.
В нем констатируется, что как в деревне, так и в городе «до сих пор еще гнездятся» значительное «количество бывших кулаков,
ранее репрессированных... церковников и сектантов, бывших активных участников антисоветских вооруженных формирований... , значительные кадры уголовных преступников». «Остались почти нетронутыми в деревне значительные кадры антисоветских политических партий (эсеров..., дашнаков и др.) [1].
В связи с этим нарком Ежов приказал «с 5 августа 1937 г. во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников». (Репрессии подлежали: бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и «продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность»; бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, «скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность»; лица, состоявшие в «повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие
39
ОБЩЕСТВО: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
наказание ... и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность»; бывшие члены антисоветских партий; бывшие «белые жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники»; уголовники и т.д. [1]. Т.е., НКВД не забыло практически всех «бывших» представителей имущего класса и их «пособников».
Репрессированные «кулаки... и др. антисоветские элементы» разбивались на две категории. К первой относились «все наиболее враждебные» элементы. Они подлежали «немедленному аресту и, по рассмотрению их дел на тройках - расстрелу». Во вторую категорию были зачислены «все остальные менее активные, но все же враждебные элементы». Они подвергались аресту и заключению в лагерь от 8 до 10 лет, а «наиболее злостные и социально-опасные из них - заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки» [1].
В приказе были не только обозначены категории «враждебных элементов», но и определено их количество по регионам. Так, на Азербайджан по первой категории была утверждена цифра 1500, по второй - 3750; по Белоруссии соответственно 2000 и 10000, по Башкирии 500 и 1500 и т.д. [1].
Приказ был «гуманен» по отношению к семьям «антисоветских элементов». Их, как правило, разрешали не репрессировать. Но были и исключения. «Семьи, члены которых способны (подчеркнуто мной - Р.Л.) к активным антисоветским действиям... с особого разрешения тройки» выдворялись в лагеря или трудпоселки. Подлежали выселению и семьи репрессированных по первой категории, проживавшие в пограничной полосе, в гг. Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах Сочи, Гагр и Сухуми.
За всеми остальными семьями репрессированных устанавливалось «систематическое наблюдение» [1].
Однако такие «гуманные» положения приказа № 00477 от 30 июля 1937 г. действовали не для всех семей репрессированных. 15 августа этого же года появился на свет новый приказ НКВД СССР «Об операции по репрессированию жен изменников Родины». В нем предписывалось органам НКВД «с получением настоящего приказа» приступить к репрессированию жен изменников Родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категориям, начиная с 1 августа 1936 г.» [2].
Аресту подлежали жены, «состоявшие в юридическом или фактическом браке
осужденным в момент его ареста». Репрессировались и жены, «состоявшие с осужденным... в разводе», но: «а) причастные к контрреволюционной деятельности осужденного; б) укрывавшие осужденного; г) знавшие о контрреволюционной деятельности осужденного, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти». Все имущество, лично принадлежащее арестованным (за исключением необходимого белья, одежды, обуви) -конфисковывалось [2].
Для некоторых жен «врагов народа» делались и с к л ю ч е н и я . Н е а рес товывал ис ь «же н ы осужденных, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей». Временно не подлежали аресту «беременные..., имеющие грудных детей; тяжело или заразно-больные; имеющие больных детей, нуждающихся в уходе; имеющие преклонный возраст. У таких жен брали подписи о невыезде и устанавливали за ними «тщательное наблюдение» [2].
Особое совещание рассматривало дела и на детей «врагов народа» старше 15-ти лет, «которые являлись социально-опасными и способными к совершению антисоветских действий». «Социально-опасные дети» в зависимости «от их возраста, степени опасности и возможности исправления» подлежали заключению в лагеря и колонии НКВД или водворялись в детские дома особого режима наркомпросов республик [2].
Аналогичные жестокие нормативные акты принимались и в фашистской Германии. Следует отметить, что в уголовном праве за все за все существование «Третьего рейха» нового кодифицированного акта так и не было принято. В данной отрасли права продолжало действовать Уголовное уложение принятое еще 1871 году, которое неоднократно модифицировалось нацистами посредством принятия нормативных актов уголовно-правового значения.
Ужесточение законодательства, прежде всего, отразилось на ужесточении уголовных наказаний. Среди основных наказаний различались смертная казнь, каторга, заключение в крепость, тюрьму, арест и денежный штраф. Заключение на каторгу было двух видов: пожизненное или временное на срок от 1 года до 15 лет. Тюремное заключение назначалось на срок от 1 дня до 5 лет, в некоторых случаях до 10 лет. Заключение в крепости могло быть пожизненным или временным на срок от 1 дня до 15 лет. Арест мог назначаться на срок от 1 дня до 6 недель. Полицейский арест мог назначаться только лишь на срок до 14 дней. Тот же срок имеет место и в том случае если арест
40
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
ОБЩЕСТВО: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
производится вместо неподлежащего взысканию денежного штрафа [3, л. 106 об.].
Осуждение на тюремную каторгу влекло за собой длительную неспособность к службе в вооруженных силах, а также длительную неспособность к исполнению службы на общественных должностях, без особого упоминания об этом в приговоре.
Дополнительно к смертной казни, тюремной каторге и в некоторых случаях тюремному заключению могло применяться также понижение или лишение гражданских прав. При этом осужденный терял права, общественные должности, почести, звания, ордена и почетные знаки. Наряду с наказаниями лишением свободы мог быть определен такой вид наказания как полицейский надзор. Под полицейский надзор на срок до 5-лет ставились лица со дня отбытия ими, давности или отмены наказания лишением свободы. Находясь под полицейским надзором лицам могло запрещаться появление в определенных местах. Также в отношении таких лиц могли без ограничений, в течении всего срока полицейского надзора проводиться обыски [3, л. 107].
Существенным моментом в правовой базе деятельности карательных органов нацистской Германии являлось положение «Воля вождя -высший закон» или, как говорил Г.Геринг, фюрер - это и есть закон [3, л. 98]. Таким образом, наряду с нормативно-правовым актом в нацистской Германии существовал еще один не менее важный источник права - воля фюрера.
Итак, деятельность карательных органов Советского государства и нацистской Германии получала широкое правовое обеспечение. В обоих государствах принимались жесткие нормативно-правовые акты, способствовавшие проведению репрессивной политики.
Литература:
1. ЦА ФСК РФ. Оперативный приказ Народного комиссара внутренних дел Союза ССР 30 июля 1937 г. № 00447.
2. Приказ НКВД «Об операции по репрессированию жен изменников Родины». 15.08.1937г. № 00486.
3. РГВА. Ф. 519 к. Оп. 1. Д. 7а.
41
