CC BY
131
предшественницей крестьянской реформы 1861 г., с которой обычно начинается отчет реформам второй половины XIX в. в истории государства и права.
Таким образом, и в уголовно-процессуальном, и в общеправовом смысле именно с реформы 1860 г. начались широкомасштабные реформы второй половины XIX в. (крестьянская 1861 г., полицейская 1862 г., судебная 1864 г., земская 1864 г., финансовая 1864-1868 гг., военная 1864-1874 гг., городская 1870 г., тюремная 1879 г.), преобразившие всю политико-правовую систему российского общества.
Список литературы
1. Бастрыкин А. И, Крылов И. Ф. Розыск, дознание, следствие. - Л., 1984.
2. Мамонтов А. Г. Учреждение судебных следователей // Государство и право. -1996. - № 3.
3. Мишанина Н.В. Органы предварительного следствия в уголовно-процессуальном механизме государства: дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2003.
4. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. II. Т. XXXV. Отд. 1. № 35890-35892. - СПб., 1862.
5. Сергеев А. Б. Проблемы процессуальной деятельности органов дознания: дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1999.
6. Тарасов А. В. Институт судебных следователей по реформам середины XIX в. (историко-правовой анализ): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2001.
7. Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. - СПб., 1995.
Д. А. Макаров
Правовое и политическое значение средневековой дружины
Основу вооруженных сил в X-XV вв. составляли княжеские дружины. Дружина наиболее ярко отражает принципы частноправового регулирования комплектования вооружённых сил. При этом в связи с образованием централизованного государства дружина с течением времени приобретает характер поместной армии. В VI в. в истории структуры племенных объединений происходят значительные изменения, связанные с переходом от родоплеменной формы общины к соседской. Возникают экономические условия появления профессиональной воинской организации - дружины. При этом изначально военная сила была связана с политической властью в управлении племенными княжествами либо союзами племенных княжеств. Первые упоминания о дружинах у славян относятся к вв. Наиболее ранние описания связаны с трудами византийских авторов, например, «Война с готами» Прокопия и «Чудеса св. Дмитрия Солунского» и др. Дружины упоминаются не однократно, а в качестве отборных воинских формирований, обладающих знаниями «правильного боя», совершенного наступательного и оборонительного вооружения.
Дружинники представляются профессиональными тяжеловооружёнными воинами, входящими в состав тактического соединения, не отличающегося многочисленностью. При этом византийские историки, объективно оценивавшие военные системы своих соседей, достаточно часто оправдывали свои военные поражения численным превосходством варваров-славян, что не подтверждается археологическими данными [13, с. 19-26]. Одним из самых ранних упоминаний о численности дружины является фрагмент из записок Ибн-Фадлана, который в 921-922 гг. в составе багдадского посольства совершил путешествие в земли волжских булгар: «Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причём находящиеся у него надёжные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты за него». По мнению А.А Горского: «Численность дружины царя русов, названная Ибн-Фадланом, возможно, близка к истинной, о чём свидетельствует сравнение с западнославянским материалом: так, по подсчётам Т. Василевского (основанным на археологических данных), князья Гнезна -главного центра польских полян - в IX в. имели непосредственно при себе не более 200 дружинников» [2, с. 159].
Княжеская дружина состояла из профессиональных воинов, не связанных с производительным трудом и прямо противопоставленных в правовом отношении остальному населению. Соответственно, дружина является армией военного и мирного времени. В дружину могли войти представители практически любых социальных групп, в том числе любого этнического происхождения. В качестве примера можно привести древние дипломатические договоры, заключённые по итогам военных походов. В данных соглашениях упоминаются славянские, финно-угорские, скандинавские и иные имена. Комплектование правящего класса на основе личной преданности главе государства вне связи с фактором этнического происхождения стало основой формирования многонационального характера русской государственности. Киевская Русь была политико-правовым объединением, основанным на подчинении власти правящего княжеского рода, а не этническим союзом.
Княжеская дружина получила на Руси особое значение. На территории Западной Европы населённая земля являлась платой и основой материального содержании дружинников. Т.Н. Грановский определяет это следующим образом. «Когда окончательно занималась область, цель, с которой создавалась дружина, была достигнута. Теперь надо было получить награду за понесённые труды... Германские завоеватели делили землю по жребию; каждому доставался свой аллод.... Вождю дружины, конунгу, доставалась наибольшая часть, сверх того, ему доставались ещё другие земли; это было наследие впоследствии императоров. Вместе с разделом земли между дружинниками оканчивались их отношения к вождю: дружинники становились свободными собственниками. ... Но у
вождя были ещё свои частные цели, для которых он должен был создать себе особенную дружину... и этим новым дружинникам раздавал он свои земли: явился феод... Получивший такой феод обязан был нести определённые повинности» [3, с. 245]. Аллод являлся изначально правом собственности свободным от несения денежных и «грязных» повинностей, в римской правовой традиции, основной массы населения раннефеодальных королевств.
На Руси дружина была более тесным образом связана с князем. Небольшие воинские отряды были не в состоянии контролировать значительные малонаселённые территории. Движение населения имеет исключительную динамику, что особенно прослеживается в господстве свободной сельской общины и колонизации. Контролировать местное население можно только совместно с родоплеменной старшиной самого населения. Следовательно, для того чтобы у варяжских и славянских боевых дружин появилась возможность и причина осесть на Русской равнине, они должны были найти общие интересы с местными славянскими племенами (а на севере с союзом славянских и финно-угорских племён). Таким интересом стала торговля с Византией [4, с. 72].
Основными признаками дружины являлись бытовая и хозяйственная общность с князем. Дружины правителей - Рюрика, Игоря Старого, Святослава, Владимира Святого, иных представителей княжеского рода и во многом «прочих» князей и «княжат» были в своей организационно-
V | V II V V /ч
правовой основе профессиональной наёмной армией. Структура русского войска в целом была крайне неоднородна и сложна, но её относительно немногочисленное ядро являлось профессиональным. В основе дружинной службы лежит в первую очередь фактор личной правовой связи с князем. Правовая связь с государством в целом имеет значительно меньший характер. При этом правовая связь может быть основанная на договорных началах или правовом состоянии несвободы дружинника [13, с. 36].
Воины находились на содержании князя. Фактически они не могли реализовать право владения домом, землёй, зависимыми людьми. Показательным в этом отношении выступает институт полюдья, заключавшийся в личном объезде главой государства подвластной территории с целью сбора дани. Безусловно, на местах имелись представители княжеской администрации (порой относившиеся к местной правящей верхушке), что доказывается наличием централизованных пунктов сбора, остановок, общих принципов обложения и т. п. Но без полюдья, демонстрации военной силы власть великого князя - кагана или главы союза племён (наиболее показательный пример приводит союз вятичей) слаба. Соответственно, поземельное владение населенным краем воином выглядит проблематичным. Профессиональные воины не имели экономической самостоятельности.
Профессиональная военная служба, в соответствии с особенностями строя раннефеодальной монархии, делали княжеский и воинский быт крайне неустойчивым. Князья многократно в течение своей жизни меняли «столы», при этом дружинники следовали за своим командиром. Комплектование ударного ядра войска не имело территориального характера. Многие князья формировали свои дружины в значительной степени из иноплеменников, например, Владимир Святой изначально имел в ядре войска варягов, Святополк Окаянный разграбил Киев с помощью польского и угрского происхождения и т. д. Порой дружины доставались князьям по наследству, были подарены, направлены волевым решением их командира на службу иному лицу и т. д. Например, Всеволод Юрьевич послал пронским князьям «Володимерские дружины 300», Изяслав Мстиславич просит дядю Вячеслава: ты со мной пусти полк свой; Вячеслав отвечает: «сыну у меня дружина моя, вси с тобой пущаю» [16, с. 144] и др. Подобные примеры дают своеобразную картину взаимоотношений князей и их воинов. С одной стороны, для профессиональных солдат, не имевших земель и постоянного пристанища, по-видимому, не имело принципиальной важности место прохождения службы и личность командующего. Важным являлась в первую очередь оплата ратного труда и, возможно, рано осознанный русской политико-правовой мыслью аспект службы Русской земле, что отражено в былинах, сказаниях, летописях, юридических текстах, закрепляющих особую правовую охрану русских воинов по отношению к иноплеменникам и прочему населению.
С другой стороны, князья ставились в непосредственную зависимость от своих солдат. Воины прекрасно понимали, что без их оружия княжеская власть существовать не может. Принцип личного комплектования профессиональной и в основном наёмной армии делал великокняжескую власть более независимой от территориальных племенных князей и иных местных властных структур. На Руси на протяжении многих веков существовало множество княжеских родов, возглавлявших племена и союзы племён, а также боярства. Но в течении Х-Х1 вв. род Рюриковичей становится единственным реальным полновластным правителем Руси.
Процесс образования Древнерусского государства был связан с процессом разложения родоплеменных отношений. Складывается единое территориальное объединение, основанное не на родовых связях, а на институте политического подчинения Киеву и правящей великокняжеской династии [15, с. 84]. Оставшиеся местные княжеские роды, а также города были обязаны комплектовать войска. Данная обязанность исполнялась внесением денежных платежей, натуральными поставками и действительной службой. Главы племенных родов и союзов племён являлись на службу со своими дружинами, вооружением, лошадьми, фуражом, ладьями и т. п. «И заповеда Олег дати воем на 2000 корабль, по
12 гривен на ключь. И потом даяти уклады на Рускые грады. по тем бо городом седяху велиции князи, под Олегом сущее.» [17, с. 84]. Дружина комплектовалась при реализации ряда правовых институтов: вассальной зависимости, частноправового соглашения - найма, власти господина над рабом или иным несвободным зависимым человеком, межгосударственного соглашения, семейных или иных кровнородственных связей, а также публично-правовой обязанности службы государю и стране.
Социальный состав дружины был чрезвычайно разнороден, но при этом в зависимости от специфики экономики, социального и политического строя Древнерусского государства, национального состава населения, демографии и развития военного искусства выделяются закономерности её комплектования. Происходит раннее развитие политико-правовой идеи единого государства русского народа, что отражено во многих произведениях, например, «Слове о законе и благодати» и народном эпосе. Дружина набиралась князем в зависимости от различных факторов. В первую очередь её составляли лица наиболее ценные в военном отношении. Вооружение и необходимость получения профессиональной военной подготовки требовали материального состояния и отрывали человека от производящего труда. Данное обстоятельство предопределяло то, что ядро княжеской дружины составляли представители родовой знати [11, с. 56]. Но при этом значительная социальная основа, составлявшая общество Древней Руси из свободных общинников, а также особенности правового и политического развития народов эпохи становления феодальных отношений приводили к тому, что структура дружины отражала практически всю социальную стратификацию общества.
Важными источниками по исследованию национального состава княжеских дружин являются летописи, русско-византийские договоры, княжеские уставы и другие письменные памятники. В частности, в тексте русско-византийских договоров упомянуты славянские, скандинавские, венгерские, тюркские и многие другие имена представителей различных народов. Дружина в широком смысле обозначала соратников, товарищей, спутников и советников князя. Свои дружины имели и иные представители аристократических или богатых и влиятельных родов. В памятниках права они наиболее часто упоминаются в качестве бояр. С помощью данных лиц князья совершали походы, творили суд и осуществляли текущее управление внутренними и внешними делами княжества. О «друзьях», являющихся опорой при принятии и осуществлении императорских решений, говорит Василий Македонян [8, с. 59], «боевые соратники» окружали Александра Македонского, Карла Великого и др.
Структурно по правовому статусу в зависимости от социального положения её представителей дружина состояла из двух основных слоёв:
«дружины отня», т. е. старшей дружины, служившей ещё прежнему князю, и младшей дружины [13, с. 144]. В зависимости от правовой связи дружинников и князя дружина также имела многоуровневую структуру. Наиболее близкими к князю являлись лично зависимые от него лица, обязанные своим нынешним положением господину. В качестве примера можно привести отрока князя Владимира Святого Переяслава. Данный человек, не обладавший ни богатством, ни знатностью происхождения за личные воинские заслуги, он по легенде в единоборстве победил печенежского богатыря, был удостоен высокой чести. Князь Владимир сделал Пересвета и его отца «великими мужами». В честь воина был назван заложенный город Переяславль [19, с. 154]. Младшую дружину составляли отроки, пасынки, детские и т. п. Данные лица составляли личную охрану князя, из них назначались мелкие чиновники.
Слово «боярин» имеет два своих значения. Первое - общеславянского происхождения от слова «бои» - битва, т. е. тот, кто сражается. Второе - от тюркского - богатый, знатный [18, с. 181-182]. Военная служба связана с политической властью и следующим за ним материальным достатком. Боярство располагало достаточно высоким положением, выступало верховным слоем общества после князя. Это привилегированное войско, которое постепенно прикрепляется к земле. При этом прикрепление к земле бояр княжеских дружин рода Рюриковичей выглядит достаточно проблематичным в IX—XII вв. Боярство в русской истории более ассоциируется с древними местными аристократическими родами, не только связанными с князем военной службой и организацией государственного управления, но и находящимися с ними в политическом противостоянии.
Боярин в политической истории нашей страны более отождествляется с владением вотчиной, родовой землей, а не поместьем, жалованным князем на условиях военной и гражданской службы. Наиболее ярко противостояние аристократических родов связано с историей Галицко-Волынской земли и Новгорода [9, с. 84]. Вооружённое противостояние боярства и княжеской власти прослеживается на протяжении всей истории страны и особенно на этапе складывания централизованного государства при Иване IV, что завершилось опричниной, физическим уничтожением многих родов и фактическом уравниванием вотчины и поместья - соответственно унификации всего одновременно и правящего и служилого сословия. В летописных сводах !Х-Х^ вв. содержатся упоминания о земских боярах: галицких, волынских, новгородских и т. д. Здесь авторами летописных текстов подразумевалась принадлежность «мужей» землям, князю, которому они служат. Дружинники-бояре имели полную свободу в выборе места службы, но чаще всего они сохраняли верность своему князю, и основной причиной ухода со службы являлась его смерть.
Институт боярских вотчин, в которых они фактически были полноправными сюзеренами по отношению к местному населению и владели частными армиями, проявляется в полной мере, т. е. в качестве определяющего политико-правовую жизнь страны лишь начиная с XIII в. Они, подобно князьям, в свою очередь начинают набирать дружинников, челядь и т. п., оседая в усадьбах. Поэтому следует отметить, что боярин, как непосредственный помощник князя во всех его начинаниях, мог получить власть и знатность посредством верхового пожалования или быть приближен ко двору в силу желания главы государства иметь опору в местных элитах.
На Руси слово «мужи» имело множественное значение. Мужами могли называть и воев, и дружинников в целом и бояр. Данное слово всегда отождествлялось с дружинниками. Чаще всего к слову «муж» добавляли и принадлежность упоминаемого человека к определенной группе дружины, что опять же во множестве подтверждается в русских летописях [10, с. 186]. «Огнищане» и «гридни» заимствованы от скандинавов. Варяжские дружины вв. Рюрика, Олега, Игоря Старого, во многом Святослава, Владимира и других князей в большинстве своем имели заимствованную структуру. При этом процесс ассимиляции иностранных воинов, их включение в систему управления Русского государства привёл тому, что данные термины стали общераспространенными, но достаточно редко упоминаемыми на Руси, обозначая местные властные институты. В наиболее общем виде это обозначение старшей и младшей дружины [2, с. 49]. Под обоими терминами понимали воинов княжеской дружины, в том числе и исполнявших функции гражданского управления. Термин «гридень» может быть обобщенным наименованием рядового дружинника. «Отроки» выступают в источниках права как младшие дружинники и слуги бояр, князя, имеющих административные права, их появление относится к Х в. Термин «детские» упоминается «Повестью временных лет» под 1097 г. Детские были «большими» и «меньшими», законодатель не отождествляет их напрямую со статусом воина княжеской дружины. Это были лица связанные с князем, но не всегда находившиеся при нём как воины. Помимо этих основных категорий встречаются в источниках и другие: милостники, пасынки, паробки. Упоминание о таких относятся уже к ХМ в. Под первыми из них понимали различные слои дружинников, одарённые княжеской милостью, любимцы князя, в их число входили и старшие, и младшие детские. «Пасынками» и «паробками» также называли «детских» и «отроков» в узком смысле этих терминов [6, с. 196].
В дружинах русских князей значительную роль играли иностранные наёмники. Иноземцы были изначально наёмниками, включаясь в социально-политическую систему русского государства, также приобретали национальный характер. Никогда летописи не упоминают правление русских князей, опиравшихся на иностранные дружины, как иноземное
завоевание. Иностранцы не составили своего отличного этнически правящего класса, как произошло в эпоху татаро-монгольского завоевания, власти католических польских и литовских родов над западными и южными русскими землями. При этом скандинавы и иные чужеземцы были значительны по численности лишь эпизодически, как правило, этнически большинство дружинников были славянами. Русско-византийские договоры заключались от имени «князей, дружины и всей русской земли» на русском языке. Так, в IX-XI вв. основное число иноземцев составляли скандинавы - 4 % дружины. Причем, с середины XI в. скандинавские дружинники перестают иметь большинство иноземцев, их место начинают занимать тюрки [7, с. 239-246, 248-251]. Славяне, основой организации которых также был родоплеменной строй, до IX в. сражались, как правило, пешими. Воины Святослава, одержавшие победы на Хазарией
n WWW W I
и Византийской империей, опирались на многочисленный фалангопо-добный строй, что указывает на значительную роль народного ополчения. Мобильные немногочисленные кавалерийские дружины профессиональных тяжеловооружённых воинов, аналогичные рыцарскому войску, начинают доминировать в XI в. [13, с. 324].
Разложение дружины связанно с изменением строя Русского государства. Наиболее многочисленная группа воинов княжеской дружины не имела самостоятельного политического веса в рамках политической элиты, они были в первую очередь наёмными воинами. Важнейшими факторами образования и эволюции русского государства выступает характер оплаты ратного труда. Оседание правящей элиты в рамках предоставленных за факт несения службы или в качестве публичнопра-вовой обязанности в отношении вотчинников, земельных населённых наделов играет в отношении нашей страны крайне неоднозначную роль. В отличие от стран Европы феодальное землевладение, как это ни парадоксально было, связанно с формированием централизованного государства. До XV в. землевладениями обладали, как правило, представители правящего княжеского рода и бояре, формировавшие свои особенные дружины. Дружинник прикреплялся княжеской властью к земле не в аспекте материального обеспечения, а с целью исполнения ряда функций государственного управления. Государство обладало материальными ресурсами для обеспечения армии. Одним из важнейших факторов выступает обязанность сбора и выплаты «выхода», дани ханам Золотой орды. Изначально дань называли десятиной, и, возможно, она составляла десятую часть доходов. Однако в дальнейшем, когда татары перестали проводить переписи, дань превратилась в фиксированный налог с «сохи». У В. Н. Татищева сохранилось известие о том, что в 1275 г. дань собирали по полугривне серебра с «сохи», в 1384 г. брали полрубля с деревни; в 1408 г. - полтину с «сохи» [14, с. 51].
Таким образом, до середины XV века размер дани оставался постоянным и составлял полтину с «сохи», 98 г серебра. Это может являться
тяжелым налогом при его ежегодном сборе, но В. Л. Янин, С. М. Каштанов и другие учёные указывают, что, возможно, дань собиралась не каждый год, а один раз в 7-8 лет. В середине XV в. сбор дани был разложен по годам. Теперь каждый год собиралась часть дани, и собранное копилось в княжеской казне для последующей отправки хану. Необходимо сделать поправку на возможное изменение стоимости серебра по отношению к зерну, т. е. на возможную инфляцию или дефляцию. На рубеже XV-XVI вв. коробья ржи (с сохи обычно собирали около 70 коро-бьев) в Новгороде стоила 10 денег, т. е. 7,9 г серебра Таким образом, за столетие серебро подорожало в 1,5 раза, и с учетом этой поправки дань начала XV в. составляла примерно 1,6 % крестьянского дохода [1, с. 37]. Княжеские сборщики податей вели учет населения и составляли налоговые росписи. На основании этих данных 1360 г. Великое княжество насчитывало 15 «тем». «Тьма» - это административная и фискальная единица, установленная монгольскими численниками и условно содержащая 10 тыс. дворов. Рассматривая тьму в качестве военной единицы, вооруженные силы Северо-Восточной Руси оцениваются в размере 150 тыс. чел..
Между тем при Дмитрии Донском «выход» Великого княжества Владимирского составлял лишь 5 тыс. р. Таким образом, в Орду шла лишь малая часть собираемой дани, львиная доля ее оставалась в Москве. Это несоответствие между данью и «выходом» можно объяснить с точки
^ V V V /Ч V
зрения общей системы взаимоотношений политической элиты Золотой Орды. В начале XIV в. на Ближнем Востоке получила распространение система икта, в соответствии с которой эмиры сами собирали налоги в своих владениях, передавая в казну лишь небольшую их часть. Очевидно, ханы рассматривали улусы русских князей как икта, и этим объясняется как отзыв баскаков, так и незначительная величина «выхода». О небольшой величине татарской дани говорят и другие факты. Новгородцы переложили большую часть своей дани на Торжок, и один этот сравнительно небольшой город давал в год сбор в 1 тыс. р.. Ал-Омари сообщает, что доход некоторых ордынских эмиров составлял 100-200 тыс. динаров в год [12, с. 364], что эквивалентно 5-10 тыс. р. Таким образом, московские князья сосредотачивали в своих руках значительные материальные ресурсы, позволявшие в случае необходимости формировать армии до 100 тыс. чел. При освобождении от татаро-монгольского ига налоговые сборы с населения сокращены не были. При формировании централизованного государства рядовые профессиональные воины-дружинники и бояре утрачивают возможности смены сюзерена. Они фактически получают постоянное место проживания. Принадлежа к правящей элите, бывшие дружинники отражают волю московских государей в отношении местного населения. Закрепощение населения принципиально идёт на основе стремления правительства ограничить его мобильность, т. е. закрепощение за землей, но не лично-
стью воина-помещика. Денежное жалование воинов сохраняется. Таким образом, феоды на территории Русской земли получили распространение в более позднее время по сравнению с Европой, охватывали вооруженную и политически господствующую силу, но имели иное политико-правовое значение.
Список литературы
1. Горский А. Д. Аграрная история Северо-Запада России. - М, 1936. - 321 с.
2. Горский А. А. Древнерусская дружина. - М., 1989. - 421 с.
3. Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. - М., 1986. - 435 с.
4. Егоров К. Л. Образование древнерусского государства. - М., 1999. - 341 с.
5. История дома Рюриковичей. - СПб.: Бельведер, 1994. - 286 с.
6. Кирпичников А. И. Военное дело на Руси в XIII-XV вв. - Л., 1976. - 512 с.
7. Клейн Л., Лебедев Г., Назаренко В. Норманские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения // История связей Скандинавии и России (!Х-ХХ вв.). - Л., 1970 - С. 239-246, 248-251.
8. Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. (Византийская библиотека. Исследования). - СПб.: Алетейя, 2001. - 421 с.
9. Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. - М., 1950. - 367 с.
10. Полное Собрание Русских Летописей. - Т. 1. - М., 1924.
11. Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. - М., 1964. - 412 с.
12. Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды // На стыке континентов и цивилизаций. - М., 1996. - 450 с.
13. Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв. - М., 1982. - 361 с.
14. Татищев В. Н. История российская. - Т. 5. - М.-Л., 1965. - 387 с.
15. Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1976. - 278 с.
16. Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. -Л., 1980. - 540 с.
17. Щапов Я. Н. Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. - М., 1976. - 412 с.
18. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. - М., 1965. - 361 с.
19. Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Древней Руси. - М.-Л., 1939. - 342 с.
В. Б. Малинин, К. З. Трапаидзе Введение в криминальную субкультуру
Как всякое социальное явление, преступность имеет не только внешнее (объективное) выражение, но и внутреннее (субъективное) содержание. Поэтому представление о ней будет неполным, если не остановиться более подробно на внутренней характеристике, т. е. на тех нравах, которые господствуют в преступной среде. Эти нравы, с одной стороны, «идеологически» поддерживают ее существование, а с другой -как уже сказано, оказывают разлагающее влияние на неустойчивые социальные слои и группы только образующегося у нас гражданского общества.
