CC BY
387
DOI 10.24412/2227-7315-2021-5-268-276 УДК 347.73
П.С. Шараев
ПРАВОВАЯ СУЩНОСТЬ ЦИФРОВОГО РУБЛЯ
Введение: с недавнего времени в отечественной правовой реальности появилось значительное количество новых цифровых объектов, имеющих функции средства платежа (денег). Некоторые из них имеют частный характер и встречают настороженную регуляторную реакцию со стороны государства. Другие же, как цифровой рубль, сами санкционированы государством, следовательно, будут активнее проникать и в экономику, и в российское правовое поле. Цель: понять правовую сущность цифрового рубля, определить его место среди смежных правовых категорий, предположить будущее регулирование. Методологическая основа: юридический анализ понятий «законное платежное средство», «цифровая валюта», «цифровой финансовый актив», «электронные денежные средства»; сравнение понятий «законное платежное средство» и «цифровой рубль»; дедуктивный метод применительно к юридическому анализу понятия «законное платежное средство». Результаты: высказаны предположения о возможном законодательном закреплении цифрового рубля и дальнейшем регулировании. Вывод: для определения цифрового рубля как законного платежного средства на территории Российской Федерации необходима обширная нормативно-правовая регламентация.
Ключевые слова: цифровой рубль, цифровая валюта, законное платежное средство, деньги, денежные средства, Банк России, эмиссия, банки.
P.S. Sharaev
THE LEGAL ESSENCE OF THE DIGITAL RUBLE
Background: recently, a significant number of new digital objects with the functions of a means of payment (money) have appeared in the domestic legal reality. Some of them have a private nature and are met with a wary regulatory response from the state. Others, like the digital ruble, are sanctioned by the state themselves, therefore, they will be more presented both in the economy and the Russian legal field. Objective: to understand the legal essence of the digital ruble, to determine its place among related legal categories, to suggest future regulation. Methodology: legal analysis of the concepts of "legal tender", "digital currency", "digital financial asset", "electronic money"; comparison of the concepts of "legal tender" and "digital ruble"; deductive method applied to the legal analysis of the concept of "legal tender". Results: suggestions on the possible legislative consolidation of the digital ruble and further regulation. Conclusion: to define the digital ruble as a legal tender on the territory of the Russian Federation, extensive regulatory and legal regulation is necessary.
Key-words: digital ruble, digital currency, legal tender, money, monetary funds, Bank of Russia, emission, banks.
© Шараев Павел Сергеевич, 2021
Аспирант кафедры финансового права (Российский государственный университет правосудия), e-mail: [email protected]
© Sharaev Pavel Sergeevich, 2021 268 Postgraduate student, Department of Financial law (Russian State University of Justice)
Современные технологии, активно внедряемые в экономике, вносят значительные изменения в организацию денежного обращения. После долгих столетий применения металлических и бумажных наличных денежных средств в XX веке появилась их безналичная форма. В 2010-х гг. мир столкнулся с новой формой платежных инструментов, экономическая сущность которых очень похожа на привычное понимание денег [1, с. 183]. В контексте российского законодательства данная форма получила название цифровая валюта1.
13 октября 2020 г. на официальном сайте Центрального банка Российской Федерации (Банка России) в сети Интернет для общественных обсуждений был опубликован доклад «Цифровой рубль» (далее — Доклад)2. В Докладе изложены базовые положения о введении цифровой формы рубля на территории Российской Федерации. В апреле 2021 г. отдельные положения Доклада вошли в «Концепцию цифрового рубля» (далее — Концепция), которая также была опубликована Банком России3.
И Федеральный закон от 31 июля 2020 г. №№ 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о ЦФА), и Доклад отличает цифровую валюту и цифровой рубль от наличных и безналичных денежных средств. Вместе с тем, в ходе дальнейшего исследования в рамках данной публикации, мы увидим, что цифровая валюта и цифровой рубль не тождественны. Следовательно, цифровой рубль представляет собой отдельную правовую сущность, которая требует самостоятельного осмысления в рамках юридической науки.
Для начала определим правовые теоретические основы организации денежного обращения, в том числе в контексте законодательства Российской Федерации.
Юридический аспект понятия «деньги» лучше всего получается раскрыть через категорию законного платежного средства. Например, исходя из позиции Л.А. Лунца, законодатель обязан установить предметы, через которые будут осуществляться не только расчеты по обязательствам между государством и частными лицами, но и между самими частными лицами. При этом такой предмет, «служащий универсальным суррогатом исполнения имущественных обязательств, носит название законного платежного средства» [2, с. 14]. Очевидно, что такое закрепление законного платежного средства может быть осуществлено путем упоминания в нормативных правовых актах, устанавливающих основы государственного устройства, например, в Конституциях (Основных законах).
Так, в ч. 1 ст. 75 Конституции Российской Федерации устанавливаются базовые положения о функционировании денежной системы на территории нашей страны — в качестве денежной единицы определяется рубль4. Статья 140 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) дополняет вышеука-
1 См.: Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, 2 цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской S Федерации» (в ред. от 31 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 31,
ч. I, ст. 5018.
2 См.: Цифровой рубль: доклад для общественных обсуждений. URL: https://www.cbr.ru/ StaticHtml/File/112957/Consultation_Paper_201013.pdf (дата обращения: 10.10.2021).
3 См.: Концепция цифрового рубля. URL: http://www.cbr.ru/content/document/file/120075/ concept_08042021.pdf (дата обращения: 10.10.2021).
4 См.: Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 11, ст. 1416. 269
занное конституционное положение и уже напрямую упоминает рубль в статусе законного платежного средства на всей территории Российской Федерации1.
Таким образом, мы видим первый и основной критерий дифференциации денежных средств от смежных правовых явлений — законодательное закрепление конкретной платежной (денежной) единицы. Иными словами, в юридическом смысле деньгами можно считать только правовые категории, прямо или косвенно поименованные в качестве законного платежного средства. Остальные же квазиденежные явления следует относить к категории денежных суррогатов (даже если они подходят под экономическое понимание денег, то есть являются мерой стоимости и используются в платежах) [3, с. 41].
Закрепление в законе в качестве законного платежного средства не означает лишь номинальное упоминание. Очевидно, что это подчеркивает особый статус денежных средств, которые являются фундаментом экономических отношений.
Такой важный статус предписывает государству сформировать специальные и достаточно строгие нормативные правила использования денег в обороте, включая механизм юридической ответственности. Например, в соответствии со ст. 15.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрена юридическая ответственность за нарушение порядка работы с денежной наличностью2. Сам же порядок работы с денежной наличностью установлен в том числе указанием Банка России от 9 декабря 2019 г. № 5348-У «О правилах наличных расчетов»3.
Вторым признаком, определяющим сущность денег как законного платежного средства, принято считать тот факт, что они обязательно должны эмитироваться исключительно государством, т.е. государство имеет исключительное право изготавливать и выпускать денежные средства на своей территории [3, с. 40]. Представляется, что соответствующие публичные полномочия по эмиссии денег, как и любые другие полномочия, должны быть закреплены в нормативных правовых актах.
В рамках российского правового поля в Основном законе (Конституции Российской Федерации) указана не только исключительная федеральная компетенция в вопросах денежной эмиссии (п. ж, ст. 71 Конституции РФ), но и определено конкретное публично-правовое образование, которое ее осуществляет — Центральный банк Российской Федерации (ч. 1, ст. 75 Конституции РФ). При этом та же ч. 1 ст. 75 Основного закона России устанавливает прямой запрет на введение и эмиссию других денег.
Законное платежное средство не просто должно быть юридически поименовано и эмитировано, но и полноценно введено в экономический оборот. Поэтому третьим правовым признаком, применяемым для определения сущности денежных средств, можно считать предписание (обязанность) к приему в платежах. Конечно, такое обязательство может быть сформировано только в форме правовой нормы императивного содержания. В частности, вышеупомянутой ст. 140
1 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 28 июня 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301.
2 См.: Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 1 июля 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ч.1, ст. 1.
3 См: Указание Банка России от 9 декабря 2019 г. № 5348-У «О правилах наличных расчетов» (зарегистрировано в Министерстве юстиции Российской Федерации 7 апреля 2020 г. № 57999).
270 URL: http://www.cbr.ru/Queries/UniDbQuery/File/90134/1020 (дата обращения: 10.10.2021).
ГК РФ установлена обязанность по приему рубля по нарицательной стоимости для всех участников гражданского оборота.
Таким образом, мы видим взаимосвязанность трех вышеизложенных критериев. Существование законных платежных средств на территории конкретного государства не может быть обеспечено без механизмов, именуемых эмиссией. Закрепление обязательного использования денежных средств в экономических отношениях является логическим продолжением их эмиссии.
При этом ни изготовление, ни выпуск, ни оборот денежных средств не может осуществляться в отсутствие базы законодательных и подзаконных актов. Данные НПА не только определяют публично-правовой орган, осуществляющий эмиссию, и порядок эмиссии, но и характеристику самого законного платежного средства, включающую корреспондирующий комплекс прав и обязанностей участников рынка в связи с использованием денег в своей деятельности.
Говоря упрощенно, без правовой регламентации денежные средства не могут быть «законными», без легальной обязанности по приему в платежах полноценно не станут «платежными», а без эмиссии вообще не попадут в экономический оборот и не будут существовать, поэтому не станут «средствами».
Рассмотрев деньги как законное платежное средство, необходимо поговорить о правовом закреплении их платежной формы. ГК РФ в ст. 128 относит наличные деньги к вещам, а безналичные денежные средства к имущественным правам.
Еще один часто употребляемый термин «валюта» понимается как синоним денег и в бытовом лексиконе, и в юридическом контексте. Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» в ч. 1 ст. 1 под валютой Российской Федерации понимает «денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка России, находящиеся в обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации, а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки» — в наличном виде, либо «средства на банковских счетах и в банковских вкладах»1 — в безналичном виде. Аналогичное содержание вкладывается и в понятие иностранной валюты.
В качестве дополнительного подвида безналичных денежных средств можно определить электронные денежные средства, упоминаемые в пункте 18 статьи 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе»2. Данный Федеральный закон в отличии от контекста № 173-ФЗ расширяет понятие «безналичный» и допускает существование таких средств вне банковских счетов и вкладов. Так, под электронными денежными средствами понимаются денежные средства, которые предварительно предоставлены одним лицом другому лицу, учитывающему информацию о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счета, для исполнения денежных обязательств перед третьими лицами и в отношении которых лицо, предоставившее денежные средства, имеет право передавать распоряжения исключительно с использованием электронных средств платежа, то есть здесь речь об отображении безналичных денег в электронном формате. Оборот электронных денежных
1 См.: Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЭ «О валютном регулировании и валютном контроле» (в ред. от 2 июля 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. № 50, ст. 4859.
2 См.: Федеральный закон от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе»
(в ред. от 2 июля 2021 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 27, ст. 3872 . 271
средств также осуществляется в цифровом виде с помощью электронных средств платежа.
На основании вышеизложенного можно сказать, что в настоящее время в отечественном правовом поле существуют только две платежные формы денежных средств — наличные и безналичные.
Как уже было сказано ранее, в условиях развития цифровой экономики, происходит закономерная эволюция всех рыночных отраслей, в т.ч., это касается вопросов денежного обращения. Появляются и активно распространяются новые экономические сущности (цифровые токены, криптовалюты), которые сходны с классическими и уже привычными нам ценными бумагами и безналичными деньгами.
Конечно, российские законодатели пристально следили за развитием этих новых цифровых экономических институтов и в течение нескольких лет обсуждали подходы к их регулированию. С 1 января 2021 г. вступил в силу Закон о ЦФА, который ввел новый юридический термин — «цифровая валюта».
Попытаемся отметить основные признаки цифровой валюты в соответствии с ч. 3 ст. 1 Закона о ЦФА1:
это совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе (в понимании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» информационной системой можно считать базу данных и прилагаемый к ней технический аппарат);
могут использоваться и приниматься контрагентами в качестве средства платежа;
не являются российской или иностранной денежной единицей (то есть цифровая валюта не является «законным платежным средством», т.к. нормативный правовой акт (Закон о ЦФА) напрямую исключает, что рубль может являться цифровой валютой);
Фактически законодатель определяет цифровую валюту как электронное средство платежа, не относящееся к денежным средствам. При этом в первоначальных редакциях законопроекта Министерства финансов Российской Федерации, содержащего термин «цифровые финансовые активы» предполагалось, что в это понятие войдут как цифровые сущности близкие к деньгам (криптовалюты), так и близкие к производным финансовым инструментам (токены), которые все вместе будут определены как «имущество в электронной форме» [4. с. 38]. Вместе с этим текущая, вступившая в силу, редакция Закона о ЦФА вносит корреспондирующие изменения в Федеральный закон от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», где в целях указанных законов цифровая валюта признается имуществом.
Возникающий диссонанс при изучении формулировки «цифровая валюта», которая содержит общепонятное слово «валюта» (деньги), но при этом в понимании законодателя не является денежным средством, породил значительную дискуссию по данному вопросу в научной юридической среде. Очевидно, что ис-
1 См.: Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в ред. от 31 июля 2020 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 31, 272 ч. I, ст. 5018.
пользуя такую характеристику, Законом о ЦФА сделана попытка разграничить законные платежные средства и т.н. «квазиденьги» — денежные суррогаты.
Перед тем как приступить к раскрытию правовой сущности цифрового рубля через вышеизложенные категории, попытаемся дать краткую характеристику самому предмету исследования на основании информации, предоставленной его предполагаемым эмитентом, то есть Банком России.
Осуществляя разработку и внедрение цифрового рубля, представители Банка России не скрывают, что цифровой рубль — это продукт своего времени (эпохи цифровизации экономических отношений). Количество безналичных операций, особенно на бытовом уровне, неуклонно растет и в Российской Федерации, и за рубежом, а современные технологии могут помочь модернизировать существующие товарно-денежные отношения, сделать их проще и безопаснее.
На момент написания данной статьи все основные сведения о цифровом рубле изложены в двух ненормативных документах концептуального характера — Докладе и Концепции. Поэтому уже сейчас можно выделить ряд характеристик цифрового рубля:
цифровой рубль, по мнению Банк России, является формой денег (выполняет все экономические функции денег — мера стоимости, средство платежа и сбережения);
существует и распространяется в виде цифрового кода, хранится на специальных электронных кошельках;
является дополнительной формой российской национальной валюты, наряду с наличными и безналичными денежными средствами;
эмитируется Банком России в цифровой форме; е
эквивалентен 1 наличному рублю и 1 безналичному рублю; и
в качестве правовой дефиниции используется формулировка «цифровая ва- а люта российского центрального банка» (далее — ЦВЦБ). О
В настоящее время после проведения этапа общественных обсуждений, под- О крепленных публикацией Доклада и Концепции, к декабрю 2021 г. планируется О
о
разработка первого прототипа технологической платформы цифрового рубля. а
И только к январю 2022 г. (после апробации механизма работы цифрового рубля) |
|
предлагается обсудить необходимые изменения в законодательство Российской О Федерации. ю
"О
Концептуальные публичные позиции по цифровому рублю, выраженные |
представителями Банка России, (как и при обсуждении любых масштабных к
экономических проектов) могут достаточно сильно подвергаться критике с точки а
зрения юриспруденции. Однако постараемся учитывать, что сегодня мы имеем |
дело даже не с конкретными проектами нормативных правовых актов, а с ана- ||
литическим документами ненормативного содержания. g
Для начала необходимо определиться с понятийным аппаратом, исполь- 1 зуемым в Докладе и Концепции. Как уже упоминалось в Докладе (в первом
документе по хронологии) цифровой рубль понимается как цифровая валюта 1 центрального банка. К сожалению, выбор такого определения по ряду причин оказался не очень удачным. И в Концепции этот термин уже не упоминается.
Предположительно это почти дословный перевод устоявшегося зарубежного термина — Central Bank digital currencies (CBDC) [5. с. 57]. Этот термин, действительно, обозначает цифровой аналог денежных средств и потенциально мог
бы устояться в рамках российского правового поля. 273
Но словосочетание «цифровая валюта», хоть и «центрального банка», уже не может восприниматься вне контекста понятийного аппарата Закона о ЦФА, где как мы знаем «цифровая валюта» намеренно отграничена от понятия денежные средства.
Вместе с тем, сама сущность цифрового рубля (вид цифрового кода, хранение на электронном кошельке и т.д.) говорит нам о том, что цифровая валюта и цифровой рубль, безусловно, идентичны, однако согласимся, что действующее в Российской Федерации регулирование не позволяет считать их абсолютно тождественными.
Учитывая, что мы пока не можем понять какие законодательные изменения, связанные с внедрением цифрового рубля, готовятся, крайне важно рассмотреть его через призму «законного платежного средства», чтобы предположить будущее регулирование.
Само упоминание планируемых подходов к нормативному регулированию цифрового рубля в Докладе и Концепции, к сожалению, представлено лишь в качестве общих формулировок. Возможно, что это сделано из-за того, что правовой аспект обсуждения цифрового рубля не является основным, кроме того, сами механизмы регулирования находятся только на начальном этапе подготовки.
Отметим некоторые контуры регулирования, заложенные в Концепции. По мнению представителей Банка России, необходимы следующие изменения в законодательство:
определение правового режима цифрового рубля в гражданских правоотношениях (расчеты и исполнение обязательств денежного характера); я определение полномочий Банка России в сфере обращения цифрового рубля;
внесение изменений Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О а банках и банковской деятельности» в части распространения банковской тайны | на операции с цифровым рублем;
I внесение изменений в Налоговый кодекс Российской Федерации, Бюджетный
| кодекс Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, в I федеральные законы «О банках и банковской деятельности», «О национальной § платежной системе», «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, | полученных преступным путем, и финансированию терроризма», «О валютном § регулировании и валютном контроле», «О несостоятельности (банкротстве)» (к 'I сожалению, пока не упоминается как цифровой рубль будет закреплен в вышеуказанных нормативных актах). | Для того, чтобы подчеркнуть законный статус цифрового рубля необходимо
& закрепить базовые положения о нем в Федеральном законе. Поэтому постараемся | определиться, где такие нормы могут находиться.
¡5 Из вышесказанного можно предположить, что интегрировать нормы о цифро-
§ вом рубле в Закон о ЦФА будет крайне непросто, так как он не регулирует вопросы 1 обращения российской национальной валюты. В таком случае, как и указано | в Концепции, было бы достаточно логично дополнить Федеральный закон от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», включив туда не только право Банка России осуществлять эмиссию цифрового рубля, но и положения о самом цифровом рубле, т.е. его определением с указанием основных отличительных признаков.
Если отталкиваться от позиции Доклада о том, что цифровой рубль является 274 отдельной (не наличной и не безналичной) платежной формой российской на-
циональной валюты, то, конечно, потребуются соответствующие изменения в Гражданский кодекс Российской Федерации. Например, в ст. 128 и 140 ГК РФ, в части дополнения их отдельной формой рубля с наряду уже имеющимся и определением его гражданско-правовой сущности. Вероятно, необходимы изменения и в главу ГК РФ, касающейся расчетов.
Цифровой рубль заявляется как альтернатива безналичным денежным средствам. Это означает, что Банк России готов принять на себя функции по организации непосредственного денежно-кредитного взаимодействия хозяйствующих субъектов и физических лиц (в том числе и при выплатах социального характера), которые сейчас осуществляют коммерческие банки. Эта идея представляется достаточно революционной и, конечно, окажет влияние на состояние современного банковского сектора.
В связи с тем, что цифровой рубль может оказать влияние на состояние финансового сектора (эти риски признает и сам Банк России в Концепции) государственная денежно-кредитная политика может потребовать дополнительной настройки [6, с. 132]. Такая настойка в первую очередь может быть выражена путем изменений в «О банках и банковской деятельности», например, в части требований к кредитным организациям и порядка взаимодействия частных банков и Банка России.
Пока нет понимания как будет осуществляться обращение цифрового рубля с учетом существования в Российской Федерации национальной платежной системы. Банк России является участником национальной платежной системы, следовательно, нет очевидных препятствий для внедрения технологической платформы цифрового рубля в этот информационный контур. Конечно, это потребует внесения изменений в Федеральный закон «О национальной платежной системе» [7, с. 11]. Однако на данный момент в Докладе и Концепции об этом не говорится и пока у нас нет никаких признаков того, что регулятор считает цифровой рубль электронным денежным средством.
В завершении необходимо отметить, что вопросы о правовой сущности цифрового рубля остаются дискуссионными. Точно можно сказать, что уже сегодня Банк России сталкивается с важной проблемой — необходимостью закрепления этой новой денежной сущности как законного платежного средства. Эту задачу могли бы упростить иные подходы, предлагаемые регулятором. Например, понимание цифрового рубля как безналичных (электронных) денежных средств.
Определение цифрового рубля как совершенно нового вида денежных средств, который отличается от привычных нам наличных и безналичных, не только предполагает большой объем нормативных изменений, но и ставит логичные вопросы о его соотношении с действующим Законом о ЦФА.
Представляется, что само юридическое обсуждение этого вопроса пока не находится на переднем плане для Банка России, поэтому крайне важно не делать поспешных выводов и дождаться конкретных законодательных предложений, которые, исходя из намеченных планов, должны быть представлены уже в ближайшее время.
Библиографический список
1. Финансовое право в условиях развития цифровой экономики / под ред. И.А. Цин-делиани. М.: Проспект, 2019. 320 с.
2. Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут, 2004. 233 с.
3. Кучеров И.И. Законное платежное средство как категория финансового права // Журнал российского права. 2014. № 8. С. 38-47.
4. Цинделиани И.А. Правовая природа цифровых финансовых активов: частноправовой аспект // Юрист. 2019. № 3. С. 34-41.
5. Габов А.В. Цифровой рубль Центрального банка как объект гражданских прав // Актуальные проблемы российского права. 2021. № 4. С. 55-65.
6. Соколова Е.Ю. О некоторых аспектах эмиссии цифровых валют // Инновации и Инвестиции. 2021. № 5. С. 130-133.
7. Омелехина Н.В. Цифровой образ объектов финансовых правоотношений: перспективы и риски введения цифрового рубля // Финансовое право. 2021. № 4. С. 8-12.
References
1. Financial Law in the Conditions of the Development of the Digital Economy / ed. by I.A. Tsindeliani. Moscow: Prospekt, 2019. 320 р.
2. Lunts L.A. Money and Money Liabilities in Civil law. - Moscow: Statut. 2004. 233 р.
3. Kucherov I.I. Legal Tender as a Category of Financial Law // Journal of Russian Law. 2014. No. P. 38-47.
4. Tsindeliani I.A. The Legal Nature of Digital Financial Assets: A Private Law Aspect // Lawyer. 2019. No. 3. P. 34-41.
5. Gabov A.V. A Digital Ruble of the Central Bank as a Civil Rights Object // Actual Problems of Russian Law. 2021. No. 4. P. 55-65.
6. Sokolova E.Yu. About Some Aspects of Digital Currencies Issue // Innovation and Investment. 2021. No. 5. P. 130-133.
Д 7. Omelekhina N.V. The Digital Image of Objects of Financial Legal Relationships:
? Digital Ruble Introduction Prospects and Risks // Financial Law. 2021. No. 4. P. 8-12.
m
2 Ф
ro x ro 5 S
0 X
0
01
T
s ■i s o. 2 5 S
0
X
1 Ф CO и
о. го
и О
5 S О X о со О
