CC BY
106
Во-первых, обязанности грузоотправителя и перевозчика также закреплены в гражданском и транспортном законодательстве, и в этом отношении регулирование их обязанностей ничем не отличается от регулирования обязанностей грузополучателей.
Во-вторых, на наш взгляд, необходимо разграничивать обязанности пуб-лично-правового характера (например, обязанности выполнения таможенных, налоговых, фито-санитарных и т.д. формальностей), которые обязательны к исполнению независимо от участия в конкретных договорных обязательствах, и обязанности, установленные законодательством дня участников конкретных видов договоров (например, договора перевозки груза).
В первом случае данные обязанности закрепляются законодательными актами, относящимися к налоговому, таможенному и т.д. законодательству (публично-правовые обязанности). Во втором случае обязанности участников договора закреплены нормами гражданского и транспортного законодательства (относящимися к частному праву).
На наш взгляд, одним из способов решения проблемы правового положения грузополучателя в данном договоре может быть признание его полноправной стороной договора перевозки груза, вступающей в договор перевозки груза, заключенный ранее грузоотправителем и перевозчиком, как это предлагает сделать В.А. Егиазаров.
В этом случае для грузополучателя договор перевозки будет иметь характер договора присоединения.
Как известно, согласно п. 1 ст. 428 ГК РФ договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.
В случае согласия грузополучателя получить поступивший в его адрес груз, он, таким образом, соглашается участвовать в качестве стороны в договоре перевозки, заключенном между грузоотправителем или перевозчиком, и, следовательно, соглашается выполнять определенные обязанности, предусмотренные договором перевозки груза.
В том числе грузополучатель принимает на себя обязанность по принятию груза от перевозчика и другие связанные с договором перевозки груза и предусмотренные транспортным законодательством обязанности.
Если исходить из данной точки зрения, то в случае прибытия в адрес грузополучателя не заказанного им груза, обязанности по его принятию от перевозчика у грузополучателя не возникнет, поскольку в этом случае он не выразит согласия на получение груза от перевозчика и, соответственно, не станет стороной данного договора перевозки груза.
Таким образом, в данном случае не будет и оснований для привлечения такого грузополучателя к ответственности за непринятие и невывоз груза от воздушного перевозчика.
Относительно момента вступления грузополучателя в договор перевозки груза можно предположить, что таким моментом следует считать момент предъявления перевозчику требования о выдаче поступившего в его адрес груза.
По нашему мнению, применительно к договору воздушной перевозки груза, можно предложить следующее определение договора воздушной перевозки груза как трехстороннего договора: «По договору воздушной перевозки груза или по договору воздушной перевозки почты перевозчик обязуется доставить вверенные ему грузоотправителем груз или почту в пункт назначения и выдать их управомоченному на получение груза или почты лицу (грузополучателю), который обязуется принять и вывезти груз, выполнив связанные с этим обязанности, а грузоотправитель обязуется оплатить воздушную перевозку груза или почты».
На наш взгляд, данная правовая конструкция договора воздушной перевозки груза позволяет объяснить наличие обязанностей у грузополучателя, так как предусматривает их появление только в связи с его вступлением в договор перевозки груза, заключенный ранее грузоотправителем и перевозчиком.
И.В. Сахарова*
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И СПОСОБЫ УВЕДОМЛЕНИЯ ПРОДАВЦА О ЛИЗИНГОПОЛУЧАТЕЛЕ
К>1ючевые слова: лизинг, договор лизинга, объект лизинга, лизингодатель, лизингополучатель.
The problems of the legal regulation of relations on notification of the seller on the lessee are researched in the article. It is shown that the legislation doesn’t concretize means of performance of the lessor’s obligation on notification of the seller and doesn’t determine consequences of nonperformance of this obligation. The review of researchers’ opinions on notification of the seller on the lessee is given. The legal nature of notification of the seller on the lessee is determined, the purport of the lessor’s obligation on notification of the seller is found out and possible consequences of nonperformance of this obligation are modelled.
$
. Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса, [[email protected]]
The estimation of various means of notification of the seller on the lessee is given. It is proved that legislative uncertainty of regulation of notification of the seller coupled with practical complexities of determination of the fact of such notification is capable to bring disorganization in relations between the parties of the contract of leasing and relations between the parties of the contract of purchase and sale. The author’s variant of possible legal regulation of obligation on notification of the seller on the lessee is suggested.
В международном опыте унификации правового регулирования лизинговых отношений выработано положение о необходимости уведомления продавца объекта лизинга о лизингополучателе.
Так, например, Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 28 мая 1988 г.)1, определяя его характеристики, указывает на наличие осведомленности продавца о том, что оборудование приобретается лизингодателем в связи с договором лизинга между лизингодателем и лизингополучателем (ст. 1).
Аналогичное по сути правило содержится и в ст. 2 Модельного закона УНИДРУА о лизинге — UNIDROIT Model Law on Leasing (as adopted on 13 November 2008 by the Joint Session of the UNIDROIT General Assembly and the UNIDROIT Committee of governmental experts for the finalization and adoption of a draft model law on leasing, held in Rome from 10 to 13 November 2008) (UNIDROIT 2008 - Study LIX A - Doc. 17)2.
Совершенно очевидно, что осведомленность (или наличие знания) о чем-либо как проявление субъективной сферы может являться влияющим на правовые последствия фактом только при закреплении в праве объективных критериев для оценки наличия или отсутствия такой осведомленности.
То обстоятельство, что в названных инструментах УНИДРУА такие критерии не предложены, как очевидно, является проявлением их общего диспозитивного подхода к регулированию лизинговых отношений, который, в свою очередь, есть следствие попыток их разработчиков найти компромисс между уже сформировавшимися в национальных законодательствах различными традициями правового регулирования лизинговых отношений. С одной стороны, разработанные УНИДРУА инструменты должны быть применимы к решению вопросов, неодинаково трактуемых в различных правовых системах, с другой — они должны представлять собой определенную модель правового регулирования лизинговых отношений, которая может быть дополнена внутренним правом той или иной страны.
1 Собрание законодательства РФ. 1999. № 32. Ст. 4040.
2 International Institute for the Unification of Private Law (UNIDROIT) // <www.unidroit.org> (последнее посещение — 2 октября 2010 г.)
Однако обращение к внутреннему российскому праву свидетельствует о том, что специальное регулирование отношений по уведомлению продавца о лизингополучателе, по сути, исчерпывается ст. 667 ГК РФ, в соответствии с которой «арендодатель, приобретая имущество для арендатора, должен уведомить продавца о том, что имущество предназначено для передачи его в аренду определенному лицу».
Закрепляя обязанность лизингодателя сообщить продавцу данные о конкретном лизингополучателе, которому будет передано во временное владение и пользование приобретаемое по договору купли-продажи имущество, законодательство не конкретизирует ни способ исполнения такой обязанности, ни последствия ее неисполнения.
Анализируя ст. 667 ГК РФ, С.Л. Ковынев приходит к выводу о том, что ни последующее уведомление, ни его устная форма не могут быть признаны противоречащими законодательству, делая, однако, при этом оговорку: во избежание последующих споров желательно уведомить продавца в письменной форме до момента заключения договора купли-продажи1.
Как представляется, оценка допустимости тех или иных способов уведомления продавца объекта лизинга о лизингополучателе невозможна без определения правовой природы такого уведомления, выяснения смысла возложения на лизингодателя соответствующей обязанности и моделирования возможных последствий ее неисполнения.
В литературе исследование поставленных нами вопросов представлено фрагментарно, тем не менее можно условно выделить несколько позиций.
По мнению Е.В. Кабатовой, при отсутствии уведомления продавец вправе оспаривать требования лизингополучателя2. С ней соглашаются и другие исследователи3. Е.В. Черникова отмечает при этом, что требование об уведомлении вытекает из «трехстороннего характера лизингового соглашения»4.
И.М. Абдульмянов, избегая определения правовых последствий отсутствия уведомления, также считает, что требование уведомления продавца яв-
1 См.: Ковынев С.Л. Лизинговые сделки. Рекомендации по избежанию ошибок. 2-е изд., пере-раб. и доп. М., 2008. С. 32-33.
2 См.: Кабатова Е.В. Лизинг: правовое регулирование, практика. М., 1998. С. 100.
! См.: Прудникова А.Е. Лизинг как особый вид аренды: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. С, 115.
4 См.: Черникова Е.В. Содержание договора финансовой аренды (лизинга) // Право и образование. 2006. № 5. С, 228.
Подчеркнем, что Е.В. Черникова, как следует из автореферата ее диссертации, придерживается взгляда на договор лизинга как на «многостороннюю сделку (трехсторонний договор), в которой участвуют продавец, лизингодатель и лизингополучатель» (см.: Черникова Е.В. Договор финансовой аренды (лизинга) в рыночных условиях хозяйствования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 8—9, 18).
ляется иллюстрацией «трехстороннего характера сделки финансовой аренды» и отмечает, что отсутствие уведомления может осложнить на практике взаимоотношения продавца с лизингополучателем1.
По мнению А.А. Иванова, напротив, отсутствие уведомления не освобождает продавца от исполнения договора в пользу лизингополучателя; в этом случае лизингодатель принимает на себя риск возникновения убытков, которые может понести продавец, лизингополучатель, да и он сам при отсутствии уведомления2. Это мнение воспроизводится и в работах других авторов3.
При этом, вступая в полемику с Е.В. Кабатовой, А.А. Иванов делает следующее замечание в отношении предложенного ею подхода: «...Такой вариант решения вносит в отношения участников лизинговой операции ненужные конфликты. Ведь продавцу в подавляющем большинстве случаев безразлично, кому передавать товар. И если лизингополучатель будет надлежащим образом легитимирован на получение предмета лизинга, например, предъявит доверенность лизингодателя, то никаких проблем не возникнет»4.
Е.А. Павлодский, комментируя ст. 667 ГК РФ, называет обязанность «арендодателя указывать в договоре купли-продажи, что имущество приобретается с целью передачи его в аренду конкретному лицу» одной из особенностей финансовой аренды. По его мнению, «это способствует ясности отношений по финансовой аренде, что важно для правильного применения норм законодательства». Вместе с тем профессор отмечает, что «отсутствие указания о цели приобретения имущества не влияет на действительность договора, но может быть основанием для компенсации убытков»5. Однако автор не указывает прямо, какой договор имеется в виду (договор лизинга или договор купли-продажи (видимо, последний)), и не ставит вопрос о судьбе требований лизингополучателя к продавцу
Воспроизводя мнение Е.А. Павлодского в части вывода о последствиях отсутствия указания о цели приобретения имущества, Г.Л. Землякова поясняет,
1 См.: Абдульмянов И.М. Гражданско-правовая конструкция лизинга // Труды С1А. 2008. С. 69. Заметим, что указание И.М. Абдульмянова на «трехсторонний характер сделки финансовой
аренды», возможно, не стоит понимать буквально, так как в другой работе И.М. Абдульмянов подчеркивает, что «договор лизинга не может быть трехсторонней сделкой», хотя далее определяет договор (финансовой аренды) лизинга как «совокупность двух самостоятельных договоров — договора лизинга и договора купли-продажи» (см.: Абдульмянов И.М. Правовая природа договора лизинга // Право и политика. 2006. № 6. С. 142-147).
2 См.: Иванов А.А. Договор финансовой аренды (лизинга). М., 2001. С. 46.
! См.: Мезенцев К.Ю. Правовое положение участников лизинговых отношений: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 113-114.
4 Иванов А.А. Указ. соч. С. 46.
5 Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части второй (постатейный): с использованием судебно-арбитражной практики / отв. ред. О.Н. Садиков. 4-е изд., испр. и доп. М., 2003. С, 281.
что уведомление продавца необходимо для того, чтобы лизингополучатель приобрел права покупателя, предусмотренные договором купли-продажи1.
В свое время с рассматриваемым выводом Е.А. Павлодского согласилась также Ю.С. Харитонова, подчеркнув, что «необходимо сообщить поставщику не о принципиальном намерении передать оборудование в лизинг, а указать конкретного лизингополучателя»2. Отметим, что аналогичное замечание делает и Г.Л. Землякова, добавляя, что указывать конкретного лизингополучателя необходимо, даже если договором купли-продажи предусмотрена обязанность передать оборудование лизингодателю3.
Однако в более поздней работе (в соавторстве с Ю.Л. Мареевым) Ю.С. Харитонова уточнила свою позицию, подчеркнув, что невыполнение требования об уведомлении продавца не влечет недействительности договора купли-продажи, но влияет на установление ответственности продавца перед лизингополучателем за исполнение договора купли-продажи (ст. 670 ГК РФ). А именно: без этого условия для продавца договор купли-продажи должен квалифицироваться как договор с исполнением третьему лицу, по которому ответственность наступает, как правило, только перед покупателем. При выполнении требования ст. 667 ГК РФ договор купли-продажи приобретает признаки, свойственные договорам в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ)4.
То есть, по сути, позиции Г.Л. Земляковой и Ю.С. Харитоновой в результате уточнения стали близки приведенной выше позиции Е.В. Кабатовой.
Наиболее радикальное мнение в отношении уведомления продавца высказал Е.Е. Ищенко: «Данное уведомление носит информационный характер и юридического значения не имеет»5. Вместе с тем, не признавая за уведомлением юридического значения, автор тем не менее отмечает, что неисполнение лизингодателем обязанности по уведомлению является основанием для требования о возмещении возможных убытков (не влияя на действительность договора купли-продажи)6. Выводы автора проясняются
1 См.: Землякова Г.Л. Лизинг в сельском хозяйстве России: правовое регулирование. М., 2004. С. 163.
2 См.: Харитонова Ю.С. Договор лизинга. М., 2002. С. 164.
Ю.С. Харитонова обращается к одной из более ранних работ Е.А. Павлодского, в которой содержится вывод, аналогичный выводу, выраженному в его более поздней работе, на которую ссылаемся мы в настоящей статье.
! См.: Землякова Г.Л. Указ. соч. С. 163.
4 См.: Комментарий к Федеральному закону «О финансовой аренде (лизинге)»/под ред. Н.М. Коршунова. М., 2003. С. 68.
5 См.: Ищенко Е.Е. Правовое регулирование финансовой аренды в Российской Федерации: дис.... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 135.
6 См.: Там же.
посредством критики им позиции, в рамках которой уведомление продавца связывают с наделением лизингополучателя частью прав покупателя по договору купли-продажи. Е.Е. Ищенко отмечает: правами покупателя «(за известными исключениями) арендатора наделяет ст. 670 ГК РФ, а не ...уведомление арендодателем продавца о цели приобретения имущества»1. Видимо, автор не признает за уведомлением юридического значения только в этом смысле2.
Думается все же, что не имеющие юридического значения правила в любом случае не стоит включать в нормативно-правовой акт. Уведомление продавца, на наш взгляд, как раз имеет юридическое значение. Однако прежде чем предложить оценку этого значения, необходимо сделать одно методологическое замечание.
Безусловно, каждый автор, рассматривая последствия отсутствия уведомления продавца о лизингополучателе, исходит (или, во всяком случае, должен исходить) из определенных (разделяемых им) взглядов на правовую природу договора лизинга, а также на юридическую квалификацию отношений лизингополучателя и продавца объекта лизинга. Ключевым при этом является вопрос о количестве сторон договора лизинга, ответ на который в определенной степени обуславливает взгляд на правовую природу уведомления продавца о лизингополучателе.
Мы исходим из того, что лизинговые отношения — отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование — опосредуются двумя договорами (договором лизинга и договором купли-продажи), каждый из которых необходимо рассматривать как двустороннюю сделку и которые в совокупности не образуют некую новую трехстороннюю сделку3.
Договор купли-продажи сам по себе (как двусторонняя сделка) должен являться основанием возникновения правоотношений только между продавцом и покупателем (лизингодателем). Но постольку, поскольку продавец уведомлен покупателем о том, что приобретаемое имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу по договору лизинга, он, заключая договор купли-продажи, соглашается и с тем, что это лицо, не являющееся стороной договора купли-продажи, имеет к нему право требования по договору купли-продажи. Иными словами, по нашему мнению, именно согласие продавца на заключение договора купли-
1 См.: Ищенко Е.Е. Правовое регулирование финансовой аренды в Российской Федерации: дис.... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 135.
2 Ведь рассмотрение уведомления как обязанности лизингодателя, а отсутствия уведомления — как основания требования о возмещении убытков с необходимостью означает признание за уведомлением юридического значения.
! См. подр.: Сахарова И.В. К вопросу о количестве сторон договора лизинга // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 7. С. 99—102.
продажи при наличии уведомления о лизингополучателе, означает согласие продавца нести определенные обязанности по договору купли-продажи не только перед лизингодателем, но и перед лизингополучателем. А из этого следует, что продавец, вступая в договорные отношения с покупателем, должен знать, что на эти отношения распространяются и определенные нормы закона о договоре лизинга1. Признание обратного означало бы неоправданное ограничение автономии воли продавца. Как подчеркнул Федеральный арбитражный суд Уральского округа, «приобретая имущество для лизингополучателя лизингодатель должен уведомить продавца о том, что имущество предназначено для передачи в аренду определенному лицу, поскольку в противном случае лизингополучатель лишается прав, предусмотренных ст. 670 Гражданского кодекса Российской Федерации»2.
Исходя из этого видно, что законодательная неопределенность в вопросе уведомления продавца, сопряженная с практическими сложностями установления факта наличия такого уведомления, способна внести дезорганизацию в отношения как сторон договора лизинга, так и сторон договора купли-продажи.
Не исключая того, что продавцу в ряде случаев может оказаться безразлично, кто будет иметь к нему права требования по договору купли-прода-жи; при рассмотрении возможных способов уведомления продавца примем вначале в качестве допущения, что продавец отказался бы заключать договор купли-продажи, узнав, что потенциальный покупатель состоит в договорных отношениях с лизингополучателем.
Очевидно, что теоретически (ввиду отсутствия прямых законодательных предписаний) уведомить продавца можно и в устной, и в письменной форме. Позволим себе не останавливаться на доказывании практической неприемлемости для лизинговых отношений устной формы уведомления.
Письменную форму уведомления можно соблюсти разными способами — посредством направления (вручения) продавцу отдельного документа, являющегося, по сути, уведомлением о лизингополучателе, или же путем включения непосредственно в текст договора купли-продажи условия об уведомлении продавца.
В первом случае возникает вопрос о возможных сроках уведомления. Разумеется, если придавать уведомлению значение основания возникновения обязанностей продавца перед лизингополучателем, уведомление после за-
1 Как справедливо заметил О.С. Иоффе (применительно не к лизинговым отношениям, разумеется), «согласившись заключить... договор, контрагенты тем самым признают, что они выразили согласие подчиниться тем условиям, которые по закону распространяются на их договорные отношения» (см.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 29).
2 См.: постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12 мая 2005 г. по делу № Ф09-1260/05-СЗ.
ключения договора купли-продажи не имеет правового смысла (воля продавца на заключение договора-купли продажи, не осложненного отношениями с лизингополучателем, уже сформирована и выражена). Очевидно, что такое уведомление возможно только до или во время заключения договора купли-продажи. В этом случае мы не видим принципиальной практической разницы между вручением продавцу отдельного уведомления и включением в договор купли-продажи условия об уведомлении. Хотя нельзя не признать обоснованность замечания С.Л. Ковынева о том, что «на практике наиболее распространенным и оптимальным вариантом является включение соответствующего условия непосредственно в текст договора поставки»1.
При этом под условием об уведомлении продавца мы понимаем условие о том, что приобретаемое имущество предназначено для передачи определенному лицу во временное владение и пользование по договору лизинга. Отсутствие такого условия не восполняется и в ситуации, когда договор купли-продажи предусматривает обязанность продавца передать вещь не покупателю, а указанному им лицу (п. 1 ст. 458 ГК РФ), но продавец не уведомлен о том, что этим лицом является не просто получатель вещи (в порядке переадресации исполнения), а именно лизингополучатель. В последнем случае на практике, действительно, при определенных обстоятельствах может и не возникнуть проблем с передачей объекта лизинга лизингополучателю, но, по сути, не возникнет и лизинговых отношений как таковых, так как правовая связь между продавцом и лизингополучателем не будет создана. В такой ситуации заключенный лизингодателем договор, предполагаемый как договор купли-продажи объекта лизинга, с точки зрения продавца будет являться обычным договором купли-продажи.
По этой же причине нельзя согласиться с имеющимся в литературе мнением о том, что «обязательство лизингодателя уведомить продавца является существенным условием договора купли-продажи предмета лизинга»2.
Придание уведомлению продавца свойства существенного условия договора купли-продажи в смысле ст. 432 ГК РФ означало бы, что при неисполнении обязанности лизингодателя по уведомлению продавца договор купли-продажи не являлся бы заключенным. А это, в свою очередь, сделало бы положение продавца крайне неопределенным, что существенным образом подорвало бы стабильность отношений, опосредуемых договором купли-продажи в целом. Ведь если лизингодатель не уведомит продавца о конкретном лизингополучателе, продавец при заключении договора купли-продажи просто не будет знать, что заключает именно договор купли-продажи объекта лизинга.
1 Ковынев С.Л. Указ. соч. С. 33.
2 См.: Корниичук Т.А. Договоры аренды, найма и лизинга. М., 2009. С. 145.
Неисполнение лизингодателем обязанности по уведомлению продавца о конкретном лизингополучателе не должно затрагивать права и обязанности сторон заключенного договора купли-продажи (продавца и покупателя). Последствия неисполнения рассматриваемой обязанности лизингодателя должны наступать только для сторон договора лизинга (лизингодателя и лизингополучателя). Какие же это последствия?
С одной стороны, отсутствие уведомления продавца и, следовательно, невозможность лизингополучателем предъявлять требования к продавцу в большинстве случаев ставит лизингополучателя в крайне невыгодное положение, поскольку, как правило, по договору лизинга лизингодатель не отвечает перед лизингополучателем за выполнение продавцом требований, вытекающих из договора купли-продажи (п. 2 ст. 670 ГК РФ). Иными словами, лизингополучатель в этом случае не может предъявить требования ни к лизингодателю, ни к продавцу, что, напомним, является следствием неисполнения лизингодателем обязанности по уведомлению продавца.
С другой стороны, нормы об ответственности лизингодателя за неисполнение рассматриваемой обязанности отсутствуют в специальном законодательстве, а реализация общих положений гражданского права о возмещении убытков сопряжена с очевидными сложностями как раз в силу наличия прямых специальных правил о распределении рисков в договоре лизинга.
Учитывая изложенное, не очень понятно, как возмещение убытков (и о каких убытках идет речь?) само по себе может привести к защите прав лизингополучателя в ситуации, когда лизинговые отношения (отношения между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом объекта лизинга) не будут являться возникшими.
На наш взгляд, решение названных проблем возможно с помощью регламентации в законе способа исполнения и последствий неисполнения лизингодателем обязанности по уведомлению продавца о конкретном лизингополучателе, которому будет передано во временное владение и пользование приобретаемое по договору купли-продажи имущество.
Как представляется, в последнем случае будет обоснованным предоставление лизингополучателю права потребовать расторжения договора лизинга и возмещения убытков. Если же лизингополучатель не воспользуется таким правом, единственным условием существования двустороннеобязы-вающего правоотношения, вытекающего из договора лизинга (хотя и в «усеченном» виде), является, на наш взгляд, перенос риска неисполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи и связанных с этим убытков на лизингодателя. В этом случае у лизингополучателя будет возможность предъявлять требования непосредственно лизингодателю.
Безусловно, последняя возможность будет у лизингополучателя в любом случае, если в соответствии с заключенным договором лизинга риск неисполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи возложен на лизингодателя (п. 2 ст. 670 ГК РФ). Однако в силу того, что на практике ситуация такого договорного регулирования встречается крайне редко (природа лизинговых отношений предполагает как раз обратное), рассмотренный вариант применения нормы п. 2 ст. 670 ГК РФ является большей частью теоретическим. При этом в любом случае лизингополучатель не должен быть лишен права потребовать возмещения убытков, причиненных ему в связи с неисполнением лизингодателем обязанности по уведомлению продавца.
С учетом сделанных выводов предлагаем изложить ст. 667 ГК РФ в следующей редакции:
«Статья 667. Уведомление продавца об арендаторе
1. Арендодатель, приобретая имущество в собственность, обязан в письменной форме уведомить продавца о том, что имущество предназначено для передачи определенному лицу во временное владение и пользование по договору лизинга.
2. В случае неисполнения арендодателем обязанности, предусмотренной в пункте 1 настоящей статьи, арендатор имеет право потребовать расторжения договора лизинга и возмещения убытков.
3. Если арендатор не воспользовался правом, предоставленным ему пунктом 2 настоящей статьи, считается, что риск неисполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи и связанные с этим убытки несет арендодатель. В этом случае арендатор вправе предъявлять требования, вытекающие из договора купли-продажи арендодателю. При этом арендатор вправе потребовать возмещения убытков, причиненных ему в связи с неисполнением арендодателем обязанности, предусмотренной в п. 1 настоящей статьи».
Напомним, что мы рассматривали идеальную (с точки зрения сущности лизинговых отношений) модель, при которой продавец отказался бы заключать договор купли-продажи, узнав, что потенциальный покупатель состоит в договорных отношениях с лизингополучателем.
Повторим, на практике не исключена ситуация, в которой продавцу может оказаться безразлично, кто будет иметь к нему права требования по договору купли-продажи. Как следствие, продавец может не отказываться от удовлетворения требований лизингополучателя и при отсутствии уведомления о нем при заключении договора купли-продажи. Однако, очевидно, что такие отношения будут иметь характер фактических, а не правовых отношений (ведь правовая связь между продавцом и лизингополучателем в
этом случае не будет создана). Положение лизингополучателя в таких отношениях будет крайне неопределенным на протяжении действия договора лизинга в силу того, что удовлетворение требований лизингополучателя продавцом не будет являться обязанностью последнего.
Поэтому предлагается предоставить лизингополучателю именно право потребовать расторжения договора лизинга и возмещения убытков, которым он может воспользоваться, а может и не воспользоваться (например, если его интересы не нарушаются, и нет убытков). На случай, если интересам лизингополучателя в силу тех или иных причин соответствует сохранение договорных отношений с лизингодателем, рассчитан предложенный нами факультативный вариант регулирования, заключающийся в переносе риска неисполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи и связанных с этим убытков на лизингодателя. Это укрепляет положение лизингополучателя в отношениях с лизингодателем, вытекающих из договора лизинга, и стимулирует лизингодателя к надлежащему исполнению обязанности по уведомлению продавца о лизингополучателе.
Подобная регламентация обязанности по уведомлению продавца о лизингополучателе, как представляется, позволяет упрочить конструкцию лизинговых отношений как инвестиционных отношений, опосредуемых двумя договорами, каждый из которых является двусторонней сделкой.
П. С. Барабанова
ТУРИСТСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Ключевые слова: туристская деятельность, турагент, туроператор, туристская услуга, организация путешествий.
The article is devoted to problems of the legislation at the sphere of tourist work.
The author examines an issue of tourist work, tourist seryices, and difference between them through analyzing the rules of law devoted to the work of tour operators and travel agencies. Different opinions on this topic are also illustrated. The contradictions of rules of law which regulates the tourist work and determines the conception of tourist work and tourist seryices are well uncovered by the author. Specific features of tourist work are also mentioned in the article.
* Аспирант Российского государственного торгово-экономического университета, [posya® inbox.ru]
