CC BY
60
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Корзо Маргарита Анатольевна, канд. ист. наук, ст. науч. сотр. Института философии РАН Российская Федерация, 109240, г. Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1 [email protected]
2017. Вып. 78. С. 9-21
Православные пособия о подготовке к исповеди XVII в. и их источники: «Наука о тайне Св. Покаяния» (Киев, 1671)
Адресованные мирянам пособия о подготовке к таинству исповеди появляются в Киевской митрополии во второй половине XVII в. в рамках инициированной ранее Киевским митрополитом Петром Могилой программы всесторонней реформы церковной жизни. Композиционным образцом и источником фактического материала для них зачастую выступали католические памятники. Анализ «Науки о тайне Св. Покаяния» (Киев, 1671) показал, что за основу было использовано польскоязычное пособие аскетико-назидательного характера «ВкагЬ duszny» (Краков, 1582; 1594), которое, в свою очередь, было буквальным переводом сборника, составленного ок. 1576 г. для членов Марианской Содалиции при иезуитской коллегии в Кёльне иезуитом Францем Костером (1531—1619). Несмотря на то что фрагменты польского памятника на рубеже 1630—1640 гг. уже были опубликованы в составе двух виленских Полууставов, издатели «Науки» обращались напрямую к польскоязычной версии Костера. Киевское издание 1671 г. распространялось впоследствии также и в рукописной форме и в иной — униатской — конфессиональной среде.
История адресованных мирянам пособий о подготовке к таинству исповеди в Киевской митрополии начинается с «Науки о тайне Св. Покаяния» (Киев, 1671). Чтобы понять ее уникальность, необходимо остановиться на истории подобного рода наставлений в Речи Посполитой XVII в., поскольку католическая традиция зачастую выступала для православных книжников источником прямого подражания и заимствований.
Практические наставления о таинстве покаяния встречались в католических памятниках очень разных жанров: это могли быть катехизисы с типовыми текстами «испытаний совести»; как переводные, так и польские аскетико-назидательные сборники смешанного характера; поучения в форме тематических проповедей. К середине XVII в. все чаще появляются самостоятельные памятники, посвященные различным аспектам таинства покаяния. Вся эта пестрая в жанровом отношении литература для мирян издавалась на польском языке и была менее многочисленна, нежели памятники подобного рода, адресованные духовным лицам. В распоряжении последних были сотни пособий на латыни как средневековых теологов и канонистов, так и схоластов Раннего Нового времени; инструкции в составе богослужебных книг.
М. А. Корзо
На фоне столь обильной книжной продукции католиков пособия по исповеди православных Киевской митрополии вплоть до конца XVII в. исчисляются единицами. Речь в данном случае не идет о чинопоследованиях таинства, а также о т. н. поновлениях и епитимийных правилах1, но о формализованных наставлениях о сущности таинства. Рассмотрение покаяния в схоластическом ключе было новым явлением в Киевской митрополии той эпохи. К книжной продукции подобного рода можно отнести предисловие из Требника (Вильно, 1621); раздел о покаянии из «Науки о седми тайнахъ церковных» (Вильно, 1617/18)2 и теоретические рассуждения в «Евхологионе» Петра Могилы. Более лаконичные наставления встречались в отдельных изданиях Номоканонов3, в «Кратком катехизисе» Петра Могилы и в сочинении «О Сакраментахъ или Тайнахъ в поспо-литости» Сильвестра Косова.
Все эти пособия уступали католическим аналогам по полноте содержания. Первым масштабным мануале для духовенства стал трактат «Мир с Богом человеку» (Киев, 1669). Он представляет собой лишь дополненную цитатами из Библии, святоотеческого наследия и отдельных печатных изданий Киевской митрополии компиляцию, ядро которой образуют труды польского доминиканца Миколая из Мосчиск4. Спорным остается участие в данном издательском проекте архимандрита Лавры Иннокентия Гизеля. Л. Довга считает, что он разработал концепцию сочинения и подобрал к нему источники, которые были переведены другим человеком (или группой лиц). Сама же идея подобного рода трактата восходила еще ко времени митрополита Петра Могилы и органично вписывалась в начатую им всестороннюю реформу церковной жизни, которую в историографии зачастую рассматривают как аналог католической посттридентской реформы5. Церковнославянский язык и содержание «Мира с Богом» свидетельствуют о том, что труд создавался в первую очередь для духовных лиц.
Киевская «Наука о тайне Св. покаяния»1671 г. стала первым пособием для нужд тех, кто готовился к исповеди. Написанное на «простой мове», сочинение могло задумываться как адаптированная для широкого читателя версия «Мира с Богом» — не случайно они издаются почти одновременно6. Анализ содержания двух памятников не позволяет подтвердить данную гипотезу; уже подмеченный в литературе факт неполного совпадения перечня порочных поступков, проис-
1 Корогодина М. В. Исповедь в России в ХНУ—ХХ веках. Исследования и тексты. СПб.,
2006.
2 См.: Корзо М. А. О некоторых изданиях Киевской митрополии в рукописном наследии Евфимия Чудовского // Славяноведение. 2014. № 2. С. 89—91.
3 Киев, 1620, 1624, 1629; Львов, 1646 г.
4 См.: Корзо М. А. «Мир с Богом чоловжу» 1нокентш Йзеля в контекста католицько! морально! теологи юнця XVI — першо! половини XVII ст. // Ыокентш Йзель. Вибраш твори. Т. 3. Кшв; Льв1в, 2010. С. 195—262; Она же. Иннокентий (Гизель), сочинения // ПЭ. Т. XXII. М., 2009. С. 747-749.
5 Довга Л. Наука про покуту в украшських текстах XVII ст. // Ыокентш Йзель. Вибраш твори. Т. 3. С. 192-193.
6 Там же. С. 188, 193.
текающих от смертных грехов7, наводит на мысль, что составители «Науки» опирались на какие-то иные образцы.
Использование «простой мовы» не указывает на то, что «Наука» была адресована исключительно мирянам: в тексте встречаются упоминания о грехах монашествующих, которые называются то «законниками» (л. 27, 48 об.), то иноками (л. 53 об.); а также грехи послушников (л. 28) и духовных лиц в целом (л. 40 об. — 41).
Во введении («Каючомуся чителнику», «Наука») говорится о четырех основных «повинностях» таинства, без которых оно «албо мало, албо ничого не ва-житъ»; содержится предостережение для тех, кто оправдывается забывчивостью и неумением анализировать собственную совесть и наставление, что необходимо называть грехи по сути и учитывать все сопутствующие им обстоятельства, не измышляя напраслину; приводятся примеры молитв перед и после исповеди, описывается поведения кающегося во время исповеди.
Часть первая и самая лаконичная «Рахованя своеи Совести в которой припоминается, яковым способом выступует человекъ против Богу, и Ближнему, и самому себ%» (л. 11—18 об.) представляет собой последовательное перечисление греховных деяний против Бога, ближнего, самого себя. Вторая часть «В кото-ройся припоминаетъ, якъ человекъ гр%шит против Десяти Приказанш Божшхъ» (л. 18 об. — 31 об.) анализирует последовательно грехи против заповедей Декалога. При этом первая и вторая заповеди рассматриваются одним блоком, разбитым на три группы: грехи против веры, надежды и любви. Самая пространная третья часть «О седми грехах смертелных, и прочшхъ гр%хахъ, которш ся от них родят» (л. 31 об. — 103) содержательно шире анализа семи смертных грехов и производных от них поступков (дочерей или «цорок»), включает категорию «чужие грехи»8 и перечень обстоятельств совершения греховных деяний, которые могут как облегчить, так и усугубить их тяжесть. Далее следует ряд параграфов с предписаниями: «О предсявзятю, и о сродках до поправы живота» (л. 66—66об.), построенные по схеме семи смертных грехов «Лекарства на гр%хи» (л. 67—94), «Способъ якъся отоучити от злого звычаю присяганя» (л. 94 — 96 об.), «Наука, якся научити честь отдавати родичом и старшим» (л. 96 об. — 101)», «Лекарство на оклеветаше» (л. 101—104). Завершается третья часть разделом «Выводы короткш през подобенства, кождому человеку ку понятю снадные якъ то есть речь пожи-течная часто спов%датися» (л. 104—113). Раздел «Замкнене» построен как предостережение против ложного стыда во время исповеди; осуждение тех, что стремится найти священника менее образованного или даже в состоянии подпития, чтобы тот не сумел распознать лукавства и наложил бы более легкую епитимью. Роль приложения выполняет «Посл%дован1е о избавленш злыхъ помысловъ»,
7 Кисельов Р. Термшолопчш паралел1 видань «Наука о тайш святого покаяшя» (Кшв, 1671) та «Мир з Богом чоловжу» (Кшв, 1669) // Кшвська Академ1я. 2009. Вип. 7. С. 145.
8 Понятием «чужой грех» (рессаШш аИепиш) католическая моральная теология обозначала разнообразные способы содействия другому человеку в совершении греховных поступков (советом, подстрекательством, попустительством, др.). Католические авторы XVI—XVII вв. сылались, как правило, на Пс 18, 13б—14а в версии Вульгаты.
две Богородичные молитвы, «Правило внегда случится кому искуситися во снЪ по дЬйству д!аволю», две молитвы Василия Великого.
Какие содержательные особенности «Науки» свидетельствуют о том, что ее составители использовали или, по крайней мере, ориентировались на какой-то католический образец? Таких «подсказок» несколько: например, трехчастная классификация греховных поступков — против Бога, ближнего и самого себя, которая отражала представление о троичности естественного нравственного порядка и проистекающих из него тройственных обязанностях христианина. Подобного рода схема была общим местом в католических пособиях по моральной теологии той эпохи; ее можно встретить и практически во всех катехизисах, вышедших в посттриденскую эпоху из-под пера иезуитов. Понятие «цорки» грехов, с помощью которого определяются проистекающие из каждого смертного греха качества характера или поступки, соответствует «filiae» в католической моральной теологии. Приводимые в «Науке» перечни «цорок» в большей мере соответствуют схеме Григория Великого и Фомы Аквинского, нежели традиции, восходящей к Евагрию Понтийскому и Иоанну Кассиану. Для большинства католических пособий по исповеди был характерен и раздел о «лекарствах» против отдельных грехов и порочных склонностей (remedia contra peccata). Очередной особенностью «Науки» можно считать то, что формулировки второй и третьей заповедей Декалога практически идентичны, соответственно: «Да не возмеши имени Господа Бога твоего надаремне» (л. 19) и «Непризовеши Имени Господа Бога твоего всуе» (л. 21). При этом из поля зрения составителей памятника выпадает запрет создавать изображения Бога, который со времен Филона Александрийского и у большинства восточных Отцов Церкви выступал в качестве самостоятельного — второго предписания Десятословия. Данное упущение могло быть простой ошибкой составителей; но не исключено, что в католическом источнике недопустимость поклонения «кумирам» в качестве отдельной заповеди не выделялась, как это было характерно для католической традиции, восходящей к выработанной Оригеном и Августином группировке ветхозаветных предписаний.
Данные и некоторые иные содержательные особенности «Науки» не могут служить прямым указанием на то, какое конкретно католическое сочинение было использовано ее составителями. Такой подсказкой стал заключительный раздел памятника («Выводы короткш през Подобенства»): здесь приводятся аргументы в пользу регулярной исповеди, а нечистая совесть отождествлялась с неприбран-ным помещением, нестиранной одеждой, неопрятным телом и неурегулированными долговыми обязательствами. Аналогичное поучение уже публиковалось на рубеже 1630—1640-х гг. в двух виленских Полууставах без года выпуска9 в качестве составленного «простой мовой» приложения «Наука и приклады, до частого спасеннаго исповеданы греховъ». В рамках другого исследования удалось установить католический источник данного поучения10. Это же сочинение легло в основу и киевской «Науки».
9 Кшга Беларуй: 1517-1917. Зводны каталог. Мшск, 1986. № 136, 148.
10 См.: Корзо М. А. История одного текста. Поучение об исповеди в составе виленских Полууставов XVII в. // Studi Slavistici. 2016. T. XIII. С. 43-57.
Речь идет о памятнике «Сокровищница душевная» («ВкагЬ duszny nad zioto у каш1еше drogie kosztownieyszy». Краков, 1582; 1594), который состоит из трех неравных по объему частей. Первая и самая пространная из них разделена, в свою очередь, на четыре тематических блока: после практических указаний по подготовке к исповеди и анализа основных категорий греховных деяний следуют пространные рассуждения о таинстве причастия, богословское рассуждение о Литургии и описание литургических одеяний, наставление о молитве. В состав первой части входят также толкования на розарий и «Ангельское приветствие», избранные молитвы. Вторая часть носит отчасти полемический характер и включает рассуждение о признаках истинной Церкви, за которым следует рассмотрение «лекарств» на главные или смертные грехи, советы по стяжанию покорности, терпения и сердечной радости. Третья часть описывает чинопос-ледования некоторых таинств, оговаривает случаи употребления освященной воды и свечей.
Польский памятник можно отнести к жанру аскетико-назидательных сочинений. Его латинский источник, который удалось установить в результате изысканий, был составлен для членов Марианской Содалиции при иезуитской коллегии в Кёльне иезуитом Францем Костером (1531—1619)11 и многократно переиздавался в конце XVI—XVII вв. под четырьмя вариантами названий12.
Составители «Науки» 1671 г. позаимствовали из польского памятника только вступительные разделы из первой части и заключительные из второй, то есть лишь те порции текста, которые непосредственно связаны с таинством исповеди, с практикой испытания совести, с анализом различных категорий грехов и «лекарств» против них. Лаврские издатели также совершили некоторую композиционную перестановку: так, они изменили последовательность «лекарств» на отдельные смертные грехи и наставление о частой исповеди, опубликованное уже ранее в составе виленских Полууставов и помещенное в польском оригинале в начале первой части, оказалось в заключительной части «Науки». В Полууставах из данного раздела были исключены порции текста, где грех рассматривается по аналогии с денежным долгом, при возвращении которого человек получает расписку или некое свидетельство. Это могло ассоциироваться с практикой т. н. «отпустов», или милосердных лет, когда отпущение грехов сопровождалось получением свидетельства в форме индульгенции. Не вошли в версию Полууставов и фрагменты об исповеди как форме самопознания; о том, что исповеданию грехов предшествует некая упреждающая благодать, без которой исповедь невозможна. В «Науке» же данный раздел был переведен без сокращений.
«Наука» не всегда слепо придерживается польского оригинала. В книгу не вошел целый ряд фрагментов, которые органично вписываются в общую тематику памятника: рассуждения о том, как надлежит сокрушаться о совершенных проступках (Сокровищница, л. 8 об. — 10), о пользе т.н. «генерального» покая-
11 Andriessen J. Costerus, Franciscus // National Biografisch Woordenboek. Vol. I. Brüssel, 1964. 333-341.
12 de Backer d'A., Sommervogel Ch. Bibliothèque de la Compagnie de Jésus. Vol. II. Bruxelles; Paris, 1811. Col. 1510-1534. Цитируется по изданию «Thesaurus Piarum et christianarum Institu-tionum» (1578).
ния, когда пенитент исповедается за все прожитые им годы, и об этапах подготовки к нему (Сокровищница, л. 19 об. — 23). Процесс сокращения польского памятника или, наоборот, его расширения не всегда отражает какие-то принципиальные конфессиональные отличия двух традиций: зачастую «Наука» лишь стремится более точно отразить реально существующие в обществе практики и нравы. Остановимся на наиболее существенных моментах.
Перед изложением грехов на отдельные заповеди Декалога в «Сокровищнице» встречается небольшое пояснение, что если в том или ином пункте появляется уточнение о кратности проступка («те1е кгоб»), то в данном случае речь идет о смертном грехе; отсутствие данного уточнения свидетельствует о том, что данный грех является по природе своей простительным (л. 23). Употребление «Наукой» «многокроть» не всегда соответствует польскому памятнику. Если данные расхождения не были элементом случайности, то последовательное сравнение случаев, когда данное уточнение опускалось или, наоборот, добавлялось, могло бы многое сказать о специфике православной пенитенциарной практики той эпохи, которая несколько иначе квалифицировала те или иные греховные деяния. Такое расхождение встречается, в частности, при анализе поступков против веры (первая заповедь Декалога), включающих различные формы распространения ереси, чтение еретических книг, посещение проповедей иноверцев и ограждение еретиков от справедливого преследования. Во всех данных случаях «Наука» снимает «те1е кгоб». В литературе уже отмечалось, что некоторые из перечисленных пунктов звучали несколько анахронично для ситуации Киевской митрополии конца XVII в.13 Но для иезуита Костера они отражали реальность его жизни и активного конфессионального противостояния в Кёльне столетней давности.
В «Сокровищнице» встречается ряд абстрактных запретов, которые «Наука» переадресовала только духовным лицам. Так поступили, например, с одной из «цорек» телесной нечистоты «соблазном» или порочным поведением, которое может стать дурным примером для других людей («Если бывши Персоною Духовною, албо Законною, неростропне що починил <...> отколбыся иныи соблаз-нити могли», л. 40 об. — 41). В другом месте вопрос о танцах адресуется только «законником»: «Если будучи Законником, танцовалъ, и многокротъ?» (л. 27).
С другой стороны, «Наука» опускает упоминание о некоторых проступках, которые в «Сокровищнице» квалифицируются как грехи духовенства: например, в контексте заповеди «не убий», когда духовное лицо нанесло телесные повреждения другому духовному лицу и сразу после этого совершает богослужение (л. 28) или когда духовное лицо не должным образом распоряжается бенефициями (л. 30).
Отдельные фрагменты польского памятника составители «Науки» просто переформулировали, сохраняя лишь общий смысл высказывания; в каких-то случаях смягчалось схоластическое звучание отдельных дефиниций. В других же случаях определение менялось полностью, как было в случае с грехом лени: «ЛЪнивство або недбалство походитъ из забвен!я, або помрачен!я, то ест, непомн%ти, же нас сотворилъ Богъ абысмо ему служили, якъ в неб% Аггли.
13Довга Л. Наука про покуту. С. 176.
И абысмо за взятые добродЬйства благодарили, и о пришлые оуставичне просили, то естъ о Небо» (л. 52).
К редактированию текста относится смягчение или усиление отдельных запретов (если в «Сокровищнице» осуждается пение «распутных» песен («wszeteczne», л. 29), то «Наука» говорит в данном случае уже о всех песнях «св%цкихъ» (л. 26 об.)) или изменение модальности рассуждения: так, польский памятник анализирует грех чревоугодия в позитивной модальности (делал ли ты то, что предписано делать?, л. 43), в то время как «Наука» скорее в модальности негативной (делал ли ты то, чего делать был не должен?, л. 48). Отдельные фрагменты нуждаются в более пристальном внимании, поскольку не всегда понятно, являются ли расхождения элементом случайности или за ними стоит иное понимание. Одним из таких пассажей является одновременное упоминание о светской и духовной властях: в польском памятнике духовная власть ставится на первое место, «Наука» же меняет порядок и выносит в ряде случаев на первое место власть светскую (л. 24).
В киевском памятнике есть целый ряд различного объема фрагментов, который не имеет аналогов в «Сокровищнице», но навеян реалиями тогдашней жизни Киевской митрополии. Так, например, появляется пространная вставка, которую можно считать отголоском военных событий той эпохи, когда противоборствующие стороны заключали временные тактические союзы в том числе и с мусульманами. Так, «Наука» осуждает тех, кто для своей выгоды «был воином в такомъ войску которое ся з поганы братаетъ на згубу Христ!аньскую, за котрою бы войною не была боронена земля Христ!анская але рачей многобы Христ!анъ от меча поганского погинуло, а друг!е в неволю заведены и там поганами зостали также м%ста села, монастыре або попалены або пусты зостали» (л. 37 об.).
Составители «Науки» добавили «от себя» вступительные рассуждения о лекарствах против гордыни и тщеславия (л. 69—69 об.) и о проистекающих из них «шкодах» (л. 70 об. — 71 об.); вводные замечания к лекарствам против блуда (л. 88—89) и примеры святых и подвижников, как они усмиряли свои тела (л. 90 об. — 91).
Интерес представляет также сопоставление цитирования в двух памятниках богословских авторитетов. Подобного рода отсылки встречаются в «Науке» только в контексте лекарств на различные смертные грехи. Из 19 ссылок (лишь часть из которых представляет собой цитаты) 16 позаимствованы из «Сокровищницы» и три были добавлены составителями «Науки».
Из польского памятника попадают шесть фрагментов сочинений Иоанна Златоуста. Три из них из «Бесед о статуях, говоренных к антиохийскому народу»: из третей — дословная цитата в лекарствах «на оклеветание» (л. 103—103 об.)14, из пятой — против обычая присягать (л. 96—96 об.) 15 и на этот же сюжет изложение мысли Златоуста своими словами — из седьмой (л. 95—95 об.)16. В «лекарствах от зависти» (л. 75 об. — 76) приводится сюжет, который в польском памят-
14 Полное Собрание Творений Св. Иоанна Златоуста. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С. 50.
15 Там же. С. 81—82.
16 Там же. С. 104.
нике идентифицирован как 44-я беседа к Антиохийскому народу (л. 172 об.)17. «Наука» (л. 75) цитирует в этом же контексте еще одно высказывание Златоуста («заздросливый челов%кь берет на себе кондицш басовскую, и в спросного дия-вола обертается»), снимая, правда, прописанную в «Сокровищнице» (л. 172) отсылку на 41-ю гомилию на Евангелие от Матфея18. Встречается глухая ссылка на Златоуста и в контексте лекарств против тщеславия (л. 73—73 об.). Данный фрагмент переведен дословно из польского памятника (л. 167—167 об.), в котором, правда, нет никакого упоминания о греческом отце.
При цитировании Василия Великого составители «Науки» везде сняли проставленные в польском памятнике ссылки на конкретные сочинения. В контексте «лекарств от зависти» приводятся два фрагмента из 11-го поучения «О зависти»: дословная цитата (л. 74) и изложение мысли Василия Великого своими словами (л. 75 об.)19, а также цитата из 26-й «Беседы произнесенной в Лакизах» (л. 75 об.). В «лекарствах от гнева» (л. 79 об. — 80) составители «Науки» опустили ссылку на «Homilia de ira»20.
Все четыре ссылки на Григория Великого (Двоеслова) также были позаимствованы из польского памятника. Как и в случае с Василием Великим, составители «Науки» сняли указания на конкретные труды богослова. Три фрагмента восходят к 5-й книге сочинения «Нравоучительные толкования на Книгу Иов»: в «лекарствах против зависти» (л. 73 об.) дословно процитирована 46-я глава21; в «лекарствах на гнев» пересказан близко к тексту фрагмент из 45-й главы (л. 80—80 об.)22 и чуть далее — перечислены шесть «шкод», которые проистекают из гнева из 44-й главы (л. 82 об.)23. В рассуждениях о практике частой присяги (л. 95 об.) составители «Науки», вслед за Костером, ссылаются на историю из 18-го диалога 4-й книги «Собеседований о жизни Италийских отцов» о пятилетнем мальчике, которого за богохульства бесы вырвали из рук отца.
Две дословные цитаты из сочинений Иеронима попали в «Науку» также через польский памятник: в «лекарствах от лакомства» (л. 76 об.) процитировано послание к Паулину24 и в «лекарствах против чревоугодия» (л. 85) — послание к Океану25.
17 Поучение «De livore et invidia» в изданиях XVI в. издавалось как 44-е «Ad Populum Anti-ochenum» (Opera Divi Ioannia Chrysostomi. T. 5. Parisiis, 1546. Col. 178v—179).
18 Должна быть 40-я.
19 В латинской версии Костера, как и в изданиях сочинений Василия Великого XVII в. (например: Opera. Parisiis, 1603. S. 171, 173), оба фрагмента звучат несколько иначе, нежели в версии PG (T. 31. Parisiis, 1857. Col. 382).
20 В изданиях XVI—XVII вв. гомилия называлась «De ira» (Basel, 1523. Col. 118—120; Parisiis, 1603. S. 167), в PG опубликована как «Adversos eos qui irascitur» (T. 31. Col. 354ff.). В русском переводе — 10-я беседа «На гневливых».
21 В латинской версии Костера ошибочно 34-я глава.
22 В латинских версии Костера ошибочно 32-я глава, которая в «Сокровищнице» трансформировалась в 23-ю.
23 И здесь опять допущена ошибка: в латинском Костере указана 31-я глава, а в «Сокровищнице» глава вообще не указана.
24 PL. T. 22. Parisiis, 1845. Col. 549.
25 Ibid. Col. 663.
От себя составители киевской «Науки» добавили два фрагмента из сочинений Златоуста: в «лекарствах против гордыни и тщеславия» (л. 71) приводятся цитаты, которые соответствуют изданию «Беседы на 14 Посланш Святого Апостола Павла» (Киев: Лавра, 1623) и в «лекарствах на чревоугодие» (с. 87 об.) — цитата (или пересказ?) из неустановленного сочинения греческого отца. Также составители «Науки» сослались в контексте «лекарств против тщеславия» (л. 71 об.) на «Церковные анналы» Цезаря Барония26. Данный пример из Барония, а также следующая за ним отсылка к «иным гисторикам» выглядит немного странно на фоне присутствующего в «Науке» цитатного ряда, состоящего исключительно из сочинений богословов. Возникает также вопрос, а почему тогда в иных контекстах авторы «Науки» отказались от апелляции к историческим примерам?
Есть также целый ряд встречающихся как в латинской, так и в польской версиях Костера цитат, которые были опущены в киевском издании.
В первом случае речь идет о фрагменте из сочинения французского цистерцианца Бернарда Клервоского «De Consideratione», который у Костера помещен в конце рассуждений об обстоятельствах совершения греховных поступков: когда простые люди сплетничают, то это не более чем сплетни, — утверждает Бернард; но в устах церковнослужителя такая сплетня становится богохульством27. Если предположить, что имя Бернарда было не очень знакомо православному читателю, а потому от него и отказались в процессе перевода, то непонятно, почему были сняты ссылки на сочинения всем известного Григория Двоеслова: на 11-ю главу 3-й части «Пастырского правила» (л. 76) и на 2-й диалог 2-й книги «Собеседований» (л. 90 об.).
Исчезают из текста «Науки» и три ссылки на Августина, хотя цитирование Августина было распространенным явлением в книжности Киевской митрополии. Первая — в «лекарствах против зависти»: «якъ ржа железо, так заздрость самую душу в которой есть заздрость псуетъ» (л. 75об.). «Сокровищница» отсылает читателя к «Sermo 83 de tempore» (л. 172 об.). Данный фрагмент встречается в проповеди Псевдо-Августина «De beato Joseph» или в иной нумерации «Sermo 83 de tempore»28. В действительности же за Псевдо-Августином скрывается Василий Великий29. Любопытно, что цитата из якобы Августина идет в «Сокровищнице» (также как и в латинской версии Костера) сразу же за приведенной выше цитатой Василия, что зависть вредит самому завистнику. И в сочинении Василия о зависти данные мысли следуют одна за другой.
Опущена ссылка на Августина и в «лекарствах на обжорство» (л. 86 об). «Сокровищница» отсылает читателя к «Sermo 231 de tempore» (л. 177). В латинской версии Костера (л. 166) отсылка к Августину проставлена, правда, в несколько ином месте; в «Науке», таким образом, она должна была бы оказаться напротив
26 Annales Ecclesiastici. T. I. Venetiis, 1600. P. 98.
27 PL. T. 182. Parisiis, 1859. Col. 756.
28 PL. T. 39. Parisiis, 1841. Col. 1769.
29 В издании Париж 1603 г. данных фрагмент звучит несколько иначе (л. 171); но уже в более поздних изданиях в проповеди «De invidia» (например: Venetiis, 1751. Vol. II. P. 405) фрагмент звучит именно так, как у Псевдо-Августина. Современный русский перевод: «Как ржавчина изъедает железо, так зависть — душу, в которой живет она» (URL: lib.cerkov.ru/1800/1 (дата обращения 31.03.2017)).
другого фрагмента: «Мешканя Духа святаго, стается смродливою кухнею, або рачей м%сцемь якимъ найсмродлившимь» (л. 86)30.
В «лекарствах против блуда» (л. 90) исчезает еще одно упоминание об Августине31. Речь идет о сочинении псевдо-Августина «Liber de honestate mulierum»32. В XVI в. оно публиковалось под аналогичным названием среди проповедей в 9-м томе сочинений Августина. Сочинение известно также как «De fuga mulierum» и принадлежит перу Кесария Арелатского33.
Составители «Науки» отказались также в двух местах от упоминания имени Иоанна Златоуста, оставив, правда, атрибутированные ему в «Сокровищнице» цитаты или мысли. Первый фрагмент встречается в контексте «грехов на лакомство» (л. 77). Как в польской (л. 168), так и в латинской версиях Костера (л. 157—158) мы находим не дословную цитату, но изложение общего смысла из «34-й беседы к Антиохийскому народу», которая в изданиях сочинений Иоанна Златоуста XVI в. публиковалась в 5-м томе34. Второй фрагмент встречается в контексте рассуждений о пагубности привычки частой присяги (л. 95). «Сокровищница» ссылается ошибочно на «3-ю беседу к Антиохийскому народу» (л. 160), в то время как латинская версия Костера верно указывает 8-ю беседу (л. 149). В данном случае мы имеем дело не с буквальной цитатой, но лишь с общим изложением смысла35.
Значительный интерес представляют также те фрагменты киевской «Науки», в которых были замаскированы цитаты тех или иных богословов. Одним из таких «спрятанных авторов» оказался Бернард Клервоский. Выше уже приводился пример, когда его имя было просто опущено; в двух других же случаях оно было спрятано за безличным выражением «единъ оучител Церковный» («лекарства против тщеславия», л. 72 об.) и «единъ з оучителей повЪдаеть» («лекарства на чревоугодие», л. 84 об. — 85). В первом случае источник цитаты установить не удалось; во втором случае речь идет об очень близком к тексту пересказе гл. IX «Апологии к Гвиллельму, аббату Сен-Тьерийскому» (Apologia ad Guillelmum), которая создавалась в рамках полемики между цистерцианцами и бенедиктин-
цами36.
Как было отмечено в самом начале, книжный рынок XVII в. изобиловал различного рода католическими пособиями по исповеди. И в этой связи стоит поставить вопрос о том, а почему составители киевской «Науки» остановили свой выбор на польском памятнике, опубликованном почти столетие назад. Использование фрагмента польского перевода Костера в Полууставах, скорее всего, не оказало никакого влияния на лаврских издателей, поскольку в виленских изданиях не встречается намеков на то, какой именно текст был использовал для составления поучения о частой исповеди.
30 Источник цитаты установить не удалось.
31 В польской версии на л. 170 об., в латинской — на л. 160.
32 Index librorum ab invente typographia ad annum 1500. P. I. Senonis, 1791. P. 25-26.
33 Sermo 293 «De incauta familiaritate extraneum mulierum» || PG. T. 39. Col. 2301-2303.
34 Parisiis, 1546. Col. 167v-168v.
35 См.: Полное Собрание Творений Св. Иоанна Златоуста. Т. 2. Кн. 1. С. 109 (Беседа 8, 3).
36 Фокин А. Р. Бернард Клервоский || ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 670-676.
Не удалось установить наличие польской версии Костера в сохранившихся описаниях киевских собраний, хотя латинская версия его трактата была в Киеве известна: изданный в Антверпене в 1591 г. экземпляр достался Петру Могиле по наследству от отца; позднее на нем появился штамп Киево-Могилянского коллегиума37.
В качестве исследовательской задачи на будущее можно сформулировать и вопрос о том, почему лаврские издатели не пошли по более простому пути и не сделали популярную компиляцию из опубликованного двумя годами ранее «Мира с Богом»? Если справедливо рассматривать данные книги в качестве двух звеньев единой издательской программы (или программы реформ), то такой путь представляется наиболее очевидным.
После «Науки» 1671 г. нам неизвестно о новых попытках переложения или переиздания сочинения Костера на «простой мове». Но на этом не заканчивается история бытования его сочинения в данной языковой версии. В 1686 г. «Наука» была переписана пресвитером Мушины, входившей в состав Перемышльской униатской епархии38, и с этого момента труд Костера получает хождение также в рукописной форме39 и в иной конфессиональной среде.
Ключевые слова: исповедь, пособия для верующих, православная традиция, Киевская митрополия, католические влияния.
Список литературы
Василий Великий. Беседы // URL: lib.cerkov.ru/1800/1 (дата обращения 31. 03. 2017). Довга Л. Наука про покуту в укра!нських текстах XVII ст. // Ыокентш Йзель. Вибраш твори. Т. 3. Ки!в; Львiв, 2010. С. 167-193. Кисельов Р. Термшолопчш паралелi видань «Наука о тайш святого покаяшя» (Кшв, 1671) та «Мир з Богом чоловшу» (Кшв, 1669) // Ки!вська Академiя. 2009. Вип. 7. С. 141-146. Кшга Беларуск 1517-1917. Зводны каталог / Ред. Г. Я. Галенчанка. Мшск, 1986. Корзо М. А. Иннокентий (Гизель), сочинения // ПЭ. Т. XXII. М., 2009. С. 747-749. Корзо М. А. История одного текста. Поучение об исповеди в составе виленских Полууставов XVII в. // Studi Slavistici. 2016. T. XIII. С. 43-57. Корзо М. А. «Мир с Богом чоловшу» Шокенля Йзеля в контексп католицько! морально! теологи юнця XVI — першо! половини XVII ст. // Ыокентш Йзель. Вибраш твори. Т. 3. Ки!в; Львiв, 2010. С. 195-262 Корзо М. А. О некоторых изданиях Киевской митрополии в рукописном наследии Евфи-
мия Чудовского // Славяноведение. 2014. № 2. С. 89-91. Корогодина М. В. Исповедь в России в XIV-XX веках. Исследования и тексты. СПб., 2006.
37 Sharipova L.V. Latin books and the Eastern Orthodox clerical elite in Kiev, 1632—1780. Manchester, 2006. P. 68, 190.
38 Библиотека им. В. Стефаныка НАН Украины во Львове. Собрание монастыря Васили-ан. MB—532. Л. 1-106.
39 Исследователи согласны в том, что не только в XVII в., но и в последующем столетии на православных и униатских территориях Речи Посполитой «рукописи, как и прежде, доминировали в церковных и монастырских собраниях, а также в частных библиотеках» (Topolska M. Biblioteki w Wielkim KsiQStwie Litewskim w XVI i pierwszej polowie XVII wieku // PamiQtnik Biblio-teki Kornickiej. 1983. T. 20. S. 144).
Наука о тайне святого покаяния. То есть о правдивой и сакраменталной исповеди. Киев, 1671.
Полное Собрание Творений Св. Иоанна Златоуста в двенадцати томах. Т. 2. Кн. 1. М., 1993.
Фокин А. Р. Бернард Клервоский // ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 670-676. Andriessen J. Costerus, Franciscus // National Biografisch Woordenboek. Т. I. Brüssel, 1964. Р. 333-341.
Augustinus. Opera omnia // PL. T. 39. Parisiis, 1841. Baronius Caesar. Annales Ecclesiastici. T. I. Venetiis, 1600.
de Backer d'A, Sommervogel Ch. Bibliothèque de la Compagnie de Jésus. Vol. II. Bruxelles; Paris, 1811.
Basilius Magnus. Opera omnia. Parisiis, 1603.
Basilius Magnus. Opera omnia. T. 2. Venetiis, 1751.
Basilius Magnus. Opera omnia // PG. T. 31. Parisiis, 1857.
Bernardus Claraevallensis. Opera omnia // PL. T. 182. Parisiis, 1859.
[CosterF.] Thesaurus Piarum et christianarum Institutionum. Ingolstadt, 1578.
Hieronymus Stridonensis. Opera omnia // PL. T. 22. Parisiis, 1845.
Index librorum ab invente typographia ad annum 1500. Chronologice dispositus cum notis
historiam typographico-litterariam illustrantibus. P. I. Senonis, 1791. Johannes Chrysostomus. Opera omnia. T. 5. Parisiis, 1546.
Sharipova L.V. Latin books and the Eastern Orthodox clerical elite in Kiev, 1632-1780. Manchester, 2006.
Skarb duszny nad zioto y kamienie drogie kosztownieyszy: zamykaiac w sobie niemal wszystkie
pobozne prawych chrzeécijanow éwiczenia. Kraköw, 1594. Topolska M. Biblioteki w Wielkim Ksiçstwie Litewskim w XVI i pierwszej poiowie XVII wieku // Pamiçtnik Biblioteki Körnickiej. 1983. № 20. S. 143-183.
St. Tikhon's University Review.
Series II: History. Russian Church History.
2017. Vol. 78. P. 9-21
Korzo, Margarita Candidate of Science in History, Senior Research Fellow, Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences, 12/1 Goncharnaia Str., Moscow 109240, Russian Federation [email protected]
Orthodox Manuals on Preparation for Confession of the 17th Century and Their Sources: Наука о тайне Св. Покаяния (Kiev, 1671)
M. Korzo
This article deals with the practical manual on the preparation for the sacrament of repentance "Doctrine of the Mystery of the Holy Repentance" (Russ. Наука о тайне Св. Покаяния, Kiev, 1671), which was the first text written in the "simple tongue" (Ukr. проста мова) and addressed to ordinary laymen of the Metropolitanate of Kiev.
The emergence of such manuals in the latter half of the 17th century was due to the programme of the comprehensive reform of church life initiated by the Kiev Metropolitan Petr Mogila. The Doctrine served as a certain complement to the treatise Мир с Богом человеку (Kiev, 1669), addressed to the clergy. Both treatises relied heavily on Catholic examples, borrowing from them not only the structure but also the factual material as well as specific scholastic terminology. A Polish-language manual of edificatory and ascetic character Skarb duszny (Cracow, 1582, 1594) served as a source for the Doctrine. The Polish text, in its turn, is a literal translation of Thesaurus Piarum composed by the Jesuit Fr. Coster. Despite the fact that fragments of the Polish text had already been published in Vilna in the 1630s or 1640s, the compilers of the Doctrine addressed directly to the Polish version by Coster, only adding certain local realia and leaving out some of the confession-coloured passages as well as references to certain Western theologians. The Doctrine was widely disseminated not only in print but also in manuscripts, both in the Orthodox world and among Uniates.
Keywords: sacrament ofrepentance, manuals for laymen, Orthodox tradition, Metropolitanate of Kiev, Catholic influence.
References
Andriessen J., "Costerus, Franciscus", in: National Biografisch Woordenboek, Brüssel, 1, 1964, 333-341.
Dovga L., "Nauka pro pokutu v ukrai'ns'kikh tekstakh XVII st.", in: Innokenty Gizel, Vi-brani tvori, 3, Kiev; Lviv, 2010, 167-193.
Fokin A. R., "Bernard Klervosckii", in: Pra-voslavnaia enciclopediia, Moscow, 4, 2002, 670-676.
Kniga Belarusi: 1517—1917. Zvodny katalog, Minsk, 1986.
Korogodina M. V., Ispoved' v Rossii v XIV— XXvekakh, Issledovaniia i teksty, St. Petersburg, 2006.
Korzo M. A., "Innokenty (Gizel)", in: Pravo-slavnaia enciclopediia, Moscow, 22, 2009, 747-749.
Korzo M. A., "Istoriia odnogo teksta. Pouche-nie ob ispovedi v sostave vilenskikh Polu-ustavov XVII v.", in: Studi Slavistici, 13, 2016, 43-57.
Korzo M. A., "«Mir z Bogom choloviku» Inokentiia Gizelia v konteksti katolits'koi
moral'noi' teologii' kintsia XVI — pershoi' polovini XVII st.", in: Innokenty Gizel, Vi-brani tvori, 3, Kiev; Lviv, 2010, 195—262.
Korzo M. A., "O nekotorykh izdaniiakh Ki-evskoi mitropolii v rukopisnom nasledii Evfimiia Chudovskogo", in: Slavianovede-nie, 2, 2014, 89-91.
Kyselyov R., "Terminologichni paraleli vi-dan' «Nauka o taini sviatogo pokaianiia» (Kiev, 1671) ta «Mir z Bogom choloviku» (Kiev, 1669)", in: Kiivs'ka Akademiia, 7, 2009,141-146.
Polnoe Sobranie Tvorenii Sv. Ioanna Zlatousta, vol. 2, 1, Moscow, 1993.
Sharipova L. V., Latin books and the Eastern Orthodox clerical elite in Kiev, 1632—1780, Manchester, 2006.
Topolska M., „Biblioteki w Wielkim KsiQstwie Litewskim w XVI i pierwszej poiowie XVII wieku", in: Pamiqtnik Biblioteki Kornickiej, 20, 1983, 143-183.
