40УДК 332.14:281.9(571.63)
DOI 10.24411/9999-056А-2020-10035
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ВЛАСТЬ
В ПРИМОРСКОМ КРАЕ В ХОДЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ВЕРОИСПОВЕДНОЙ ПОЛИТИКИ В 1990- е гг.1
Светлана Михайловна Дударёнок,
доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток. E-maill: dudarenoksv@gmail.com
Возрождение православной религиозной жизни в Приморском крае в 1990-е гг. имело свою специфику. Трансформация религиозного законодательства в рамках общественно-политических изменений, произошедших в России за последние 25—30 лет, оказала самое серьёзное влияние на религиозную жизнь, изменив положение религиозных объединений и существенно расширив религиозные свободы граждан. Начало этим изменениям было положено законом «О свободе вероисповеданий» (1990), и новый импульс предопределён ныне действующим законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997). К началу 1990-х гг. в Приморском крае православная религиозная традиция была крайне ослабленной. Это было связано не только с антирелигиозной политикой советской власти, но и с особенностями хозяйственного и культурного освоения региона, а также миграционной политикой государства. Активное возрождение структур РПЦ (МП) в Приморье начинается с возрождения Владивостокской и Приморской епархии и назначения на Владивостокскую кафедру епископа Вениамина (Б.Н. Пушкаря). В статье рассматривается сложный процесс восстановления православной религиозной жизни в Приморском крае и взаимоотношения епархии с органами власти в 1990-е гг.
Ключевые слова: Приморский край, православие, вероисповедное законодательство, религиозное возрождение, епархия, епархиальное управление, верующие, органы власти, храм, монастырь.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 20-011-00496 А (The reported study was funded by RFBR, project no. 20-011-00496 А).
THE ORTHODOX CHURCH AND THE POWER IN THE PRIMORSKY KRAI DURING THE TRANSFORMATION OF RELIGIOUS POLICY IN THE 1990s
Svetlana Dudarenok, Institute of History, Archaeology and Ethnology of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok. Russia. E-mail: dudarenoksv@gmail.com
The revival of Orthodox religious life in the Primorsky krai in the 1990s had its own specifics. The beginning of these changes was put by the law "On freedom of religion" (1990) and the new impetus was predetermined by the current law "On freedom of conscience and religious associations" (1997). By the early 1990s, the Orthodox religious tradition in the Primorye territory was extremely weakened. This was due not only to the anti-religious policy of the Soviet government, but also to the peculiarities of economic and cultural development of the region, as well as the migration policy of the state.The active revival of the structures of the Russian Orthodox Church (MP) in Primorye begins with the revival of the Vladivostok and Primorsky diocese and the appointment to the Vladivostok pulpit of Bishop Benjamin (a secular name B. Pushkar).The article examines the complex process of restoring Orthodox religious life in the Primorsky krai and the diocese's relationship with the authorities in the 1990s.
Keywords: Primorsky region, Orthodoxy, religious law, religious revival, diocese, diocesan administration, believers, authorities, temple, monastery.
Постановка проблемы. Процесс демократизации государственной и общественной жизни в России, охвативший и сферу государственно-конфессиональных отношений, привёл к существенному изменению в последние годы существования СССР вероисповедной политики государства: «произошёл обвал всей системы официальных идолов и идеалов; с негодованием отвергнуто репрессивное большевистское безбожие» [6, с. 132]. Переломными стали события 1988 г., когда состоялась встреча М.С. Горбачёва с Патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода (29 апреля), и высшим руководством страны было принято решение о проведении празднования тысячелетия Крещения Руси как крупнейшего историко-культурного события. Как отмечает М.О. Шахов, «именно в этом году происходит существенная перемена модели государственной вероисповедной политики. Несмотря на то, что вплоть до 1990 г. не происходит обновления законодательства и остаются неизменными структуры Совета по делам религий, перемена идеологической позиции власти находит выражение в практической деятельности органов государства. Наиболее убедительно это доказывается статистическими данными, показывающими, что с 1988 г. число ежегодно регистрируемых религиозных организаций возрастает в 10 раз» [19, с. 50].
Закон РСФСР «О свободе вероисповедания» от 25 октября 1990 г. [1] стал основным нормативно-правовым документом российской вероисповедной политики на семь лет. Он был ориентирован на ликвидацию сложившихся в условиях атеистической государственной политики ограничений и запретов на деятельность религиозных организаций, полную и всестороннюю реализацию права на свободу совести [19, с. 53]. Принятие данного закона изменило отношение в стране, в том числе и со стороны жителей практически секулярного дальневосточного региона [6, с. 368—397], к Русской Православной Церкви (РПЦ) Московского Патриархата (МП), способствовало укреплению её позиций.
В 1993 г. всенародным голосованием была принята Конституция РФ, в которой были закреплены светский характер государства, свобода слова и вероисповеданий, отделение религиозных объединений от государства, право на свободный выбор и распространение религиозных и иных убеждений и соответствующую деятельность (ст. 14, 19, 28—30, 59). Можно утверждать, что в начале 1990-х гг. в России была сформирована законодательная база, полностью соответствующая общепризнанным принципам и нормам международного права в сфере государственно-конфессиональных отношений и обеспечивающая гражданам реальную возможность реализации права на свободу совести. Именно это во многом предопределило всплеск религиозной активности первой половины 1990-х гг., выход из «подполья» и регистрацию ранее находившихся на нелегальном положении религиозных объединений.
Однако продекларировать и даже закрепить в Основном Законе принципы вероисповедной свободы оказалось недостаточным для того, чтобы общепризнанные нормы и принципы стали частью жизни общества. Русская Православная Церковь, как и другие традиционные российские религиозные конфессии, оказалась не готова к такому развитию событий. Отсутствие культуры толерантности и подсознательная, исторически привитая обществу тяга к единой для всех идеологии входили в противоречие с выбором, сделанным в пользу построения демократического общества и правового государства. В 1993 г. при активном лоббировании РПЦ Верховным Советом РФ дважды принимались поправки в уже упоминавшийся Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», устанавливающие особые привилегии РПЦ и ограничивающие миссионерскую деятельность других конфессий. Но эти поправки были отклонены Президентом Б.Н. Ельциным как противоречащие Конституции [19, с. 61—62]. После непродолжительного перерыва, связанного с событиями октября 1993 г. и формированием нового высшего законодательного органа государства — Федерального собрания РФ — работа по внесению изменений и дополнений в данный закон была продолжена.
В 1997 г. был принят Федеральный Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». В отличие от ранее действовавшего, данный закон
закрепил ряд принципиально новых положений: был изменён порядок создания религиозных организаций; сокращён круг лиц, способных стать учредителями и участниками местной религиозной организации; введено новое понятие «религиозная группа», под которой понимается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица. Кроме того, закон ограничил права религиозных организаций, созданных до его вступления в силу, но не имеющих документа, подтверждающего их существование на соответствующей территории на протяжении не менее 15 лет. В тексте преамбулы закона есть указание на «особую роль» православия в истории и культуре страны и перечень «признанных» государством традиционных религий [подробнее см.: 19, с. 157—262].
Происходившие в этой сфере процессы отечественные гуманитарии оценивают не только с позиции развития Православной Церкви как конфессионального института, но и с точки зрения её идеологической роли в государстве. Характерно в этой связи высказывание В.К. Кантора: «Одна из основных сегодняшних идейных установок, связанных с проблемой самоидентификации постсоветской России, — это полное и безоговорочное принятие православия государством и политиками как центральной несущей опоры, основной идеологической силы страны. Более того, как силы спасательной, силы, способной удержать страну от явно идущего распада. Однако у нынешних идеологов государственной необходимости православная Церковь воспринимается только как атрибут национальности, как идеологический инструмент, консолидирующий русский народ, но которая никаких собственно религиозных задач — приобщения к вере в Бога, к христианским ценностям — может и не ставить» [8, с. 3]. А. Мигра-нян и А. Ципко утверждают, что «реставрация, хотя бы частично, прежнего влияния Православной Церкви на образ жизни даёт шанс на формирование нового русского национального самосознания, на возрождение российской идентичности» [14, с. 192]. А президент Российской академии образования Н.Д. Никандров в 1999 г. заявил, что «вступая в XXI век, Россия возродит или, точнее, вновь осознает свою национальную идею — русское православие, патриотизм, народность» [17, с. 43].
В контексте подобных рассуждений представляется актуальным анализ процесса возрождения структур Православной Церкви и их взаимоотношения с властями на региональном уровне. Для нас территориальной площадкой исследования выступает Приморский край, где абсолютное большинство населения составляют этнические русские, но вместе с тем проживают представители многих других этносов. Разнообразно и отношение примор-цев к вере — от атеизма до различных конфессиональных предпочтений.
Целью данной статьи является установление основных направлений деятельности Владивостокской и Приморской епархии по возрождению православной религиозной традиции в Приморском крае в ходе трансформации вероисповедной политики в 1990-е гг., а также форм взаимодействия епархиальных структур с органами краевой и муниципальной власти. Мы считаем важным выделить наиболее существенные проблемы этих взаимоотношений, определить причины «зависимости» РПЦ от светской власти и отсутствия «глубокой веры» у подавляющего числа неофитов.
Источниковая база исследования представлена двумя группами материалов. Первая — это полевой дневник автора, составленный на основе включённого наблюдения мероприятий, проводимых РПЦ (МП), встреч со священниками и представителями краевых и муниципальных органов власти, а также личный архив автора, который содержит копии документов и материалов Экспертно-консультативного совета по свободе совести и вероисповеданиям, созданного при администрации Приморского края (автор являлась первоначально его председателем, затем — членом). Вторая часть источников — публикации в СМИ и материалы Государственного архива Приморского края.
Начальной датой активного возрождения православия в Приморье стало 31 января 1991 г., когда определением Священного Синода Владивостокская и Приморская епархия была выделена из состава Хабаровской и Владивостокской епархии и вновь обрела самостоятельный статус. С 31 января 1991 г. по 12 августа 1992 г. архиепископом Владивостокским и Приморским был Николай (Н.Я. Шкрумко)2.
2 Архиепископ Николай (Шкрумко) род. в 1927 г. в с. Кизя Хмельницкой области. По окончании школы прислуживал в Вознесенском храме в родном селе. В 1948 г. был арестован и как сын депортированных родителей-украинцев сослан на 8 лет в Карело-Финскую ССР, где работал в леспромхозах и на слюдяных разработках. Освобождён досрочно в 1953 г. В 1954 г. принял монашеский постриг, рукоположён во иеродиакона. В 1956—1968 гг. служил на приходах Калининской епархии и в Преображенском кафедральном соборе в г. Иваново; 1966—1968 гг. —исполнял обязанности секретаря Ивановского епархиального управления. В 1969 г. рукоположён во иеромонаха. В 1970 г. заочно окончил МДС, в 1973 г. — МДА с присуждением учёной степени кандидата богословия. В 1973 г. назначен членом Русской духовной миссии в Иерусалиме, 1974 г. — заместителем начальника миссии и возведён в сан игумена, 1977 г. — начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме с возведением в сан архимандрита. В 1982—1985 гг. — наместник Почаевской лавры (Тернопольская область). В 1985 г. хиротонисан во епископа Звенигородского, назначен представителем патриарха Московского при патриархе Антиохийском в Дамаске (Сирия). С 1987 г.— епископ Орехово-Зуевский, управляющий Патриаршими приходами в Канаде. В 1987 г. возведён в сан архиепископа, 1991—1992 гг. — архиепископ Владивостокский и Приморский, с 1993 г. — архиепископ Ижевский и Удмуртский. В 2007 г. возведён в сан митрополита, 2015 г. — уволен на покой, в том же году скончался.
В то время в крае действовало всего пять православных храмов: Свято-Никольский (Владивосток, в 1991 г. получил статус кафедрального собора), Покровский (Уссурийск), Рождества Пресвятой Богородицы (Партизанск), Нерукотворенного Образа Спасителя (Дальнереченск), Преображенский (Спасск-Дальний). За полтора года архиепископу Николаю не удалось «нормализовать» отношения с обществом и властью и значительно увеличить количество православных приходов.
21 сентября 1992 г. по решению Священного Синода на Владивостокскую кафедру был назначен новый архиерей — епископ Вениамин (Б.Н. Пушкарь)3. Ко времени его прибытия в Приморском крае насчитывалось 22 прихода: 9 храмов и 13 молитвенных домов, клир епархии состоял из 16 священников и 4 диаконов [20].
Новый епископ отличался крайне националистическими, изоляционистскими, антиэкуменическими и монархическими взглядами. С 1994 г. он активно поддерживал инициативу канонизации царской семьи, являясь сторонником митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (И.М. Снычёва), в работах которого изложены следующие позиции: отождествление понятий «русский» и «православный», вера в особый путь «народа-богоносца», стремление к сильному государству, опасность западного влияния и т.д. [16]. Труды митрополита Иоанна «Пастырь добрый», составленные его секретарём и главным редактором газеты «Русь Православная» К.Ю. Душеновым, вышли в свет благодаря поддержке и благословению Вениамина. Епископ является автором канона «Плачь о России», созданного по образцу Великого Покаянного канона прп. Андрея Критского. Кассеты с записью канона в исполнении автора продавались в середине 1990-х гг. во многих регионах России, в настоящее время «Плачь о России» можно найти в интернете [15].
Характеризуя деятельность епископа Вениамина по возрождению Владивостокской и Приморской епархии, выстраиванию отношений структур
3 Епископ Вениамин (Пушкарь) род. в 1938 г. в с. Хороль Приморского края, в семье рабочего. Мать и бабушка были глубоко верующими, однако из-за отсутствия поблизости храма был крещён только в 7 лет. С 1947 г. жил с семьёй во Владивостоке, в 1957 г. окончил среднюю школу. Трудился рабочим на Дальзаводе, служил пономарём в единственном в то время храме во Владивостоке в районе Первой Речки. В 1959—1963 гг. учился в МДС, 1963—1967 гг. — в МДА. Оставлен при академии профессорским стипендиатом. С 1967 г. — преподаватель Библейской истории, читал лекции по основному богословию и логике. С 1976 г. — доцент МДА. С 1988 г. — диакон, 1992 г. — протоиерей, с 12 августа 1992 г. — епископ Владивостокский и Приморский. В 2003 г. возведён в сан архиепископа, с 2009 г. — член Межсоборного присутствия РПЦ. В 2011 г. назначен главой новообразованной Приморской митрополии, в связи с чем возведён в сан митрополита. 2011 г. — утверждён в должности настоятеля Свято-Троицкого Николаевского мужского монастыря пос. Горные Ключи Приморского края. 2018 г. — отправлен на покой с выражением благодарности за многолетнее архипастырское служение во Владивостокской епархии.
РПЦ (МП) с муниципальными и краевыми властями в 1990-е гг., можно выделить несколько основных направлений деятельности.
Первоочередной задачей для него и сподвижников являлось воцерков-ление населения Приморского края. Для её решения руководство Владивостокской и Приморской епархии активизировало работу по реституции церковного имущества, строительству храмов и открытию новых приходов. В этом вопросе епархия находила понимание и поддержку администрации края и лично губернатора Приморского края Е.И. Наздратенко (май 1993 г. — январь 2001 г.), который проводил политику покровительства по отношению к православию. Он неоднократно публично заявлял, что является православным, вместе с семьёй и несколькими высокопоставленными чиновниками администрации был крещён лично епископом Вениамином [21]. Часть приморских чиновников была убеждена, что «связь» с РПЦ (МП) приближает к власти и укрепляет их позиции.
Наздратенко регулярно встречался с Вениамином, ввёл практику посещения чиновниками статусных церковных мероприятий, оказывал епархии морально-политическую и материальную помощь. В 1994 г. администрация края выделила Вениамину легковой автомобиль «Волга», а на «нужды епархии» из бюджета края — 70 млн руб. [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 2]. В условиях острого экономического кризиса такая «щедрость» краевой администрации вызывала возмущение населения.
Активно шёл процесс реституции церковного имущества. В1993—1994 гг. Владивостокской и Приморской епархии были переданы здания на территории Покровского парка Владивостока под часовню, здание ГорОНО (бывшая консистория) — под епархиальное управление, помещение воинской части Уссурийска (бывший монастырь) — под Южно-Уссурийский Богородице-Рождественский женский монастырь [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 1]. До 1998 г. епархии были переданы ещё несколько помещений: Никольская часовня, которая находилась в жилом фонде; дом церковно-приходской школы в с. Покровка Октябрьского района, где функционировал народный самодеятельный театр; здание духовного училища в с. Спасское, в котором располагался Дом детского творчества; здания входившего в архитектурный комплекс разрушенного в 1930-е гг. Успенского кафедрального собора во Владивостоке и др. [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 369. Л. 1].
Началось строительство новых и восстановление сохранившихся храмов по всему Приморью. Эта работа находила поддержку и понимание у местных органов власти. Главы муниципальных образований оказывали приходам информационную поддержку, помогали искать спонсоров и подрядные организации для строительства молитвенных зданий [3]. В 1994 г. была проведена работа по благоустройству Свято-Никольского кафедрального собора. В него были переданы частицы святых мощей Николая Чудотворца,
апостола Андрея Первозванного, Псково-Печерских святых, а также две иконы — Георгия Победоносца (1995)4 и Порт-Артурская чудотворная икона Божией Матери (1998).
Однако возведение новых храмов нередко сопровождалось конфликтами. Самая скандальная ситуация сложилась вокруг строительства Покровского кафедрального собора во Владивостоке. В Покровском парке на месте разрушенного в 1930-е гг. собора в честь Покрова Пресвятой Богородицы стоял памятник В.И. Ленину. В 1991 г. часть территории парка передали епархии под строительство кафедрального собора. Настоятелем был поставлен племянник первого епископа Владивостокского и Приморского Николая (Шкрумко) священник Валентин Мельник, которому краевая администрация в обход очередников выделила трёхкомнатную квартиру [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 2].
Средства на строительство собора собирались с 1991 по 1999 г. Администрация края нашла спонсоров, которые выделили для этого 1 млрд руб. [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 369. Л. 2]. Приморские журналисты обнаруживали связанные с этим «странности» взаимоотношений епархии и краевой администрации. Например, во владивостокской газете «Новости» сообщалось, что в 1997 г., когда епархия в очередной раз попросила у краевой администрации денег на строительство малого Покровского храма, ей предложили выбрать одного из должников края и получить деньги у него. Священники выбрали ОАО «Уссурийский бальзам», который должен был краю 350 млн «старых» рублей. «.Только взяли святые отцы не деньгами. а продукцией, — комментировала журналистка О. Крутова. — Что ж, в трудное время бывает всякое. И Бог, может быть, простил бы слуг своих, продай они спиртное и воздвигни на эти „пьяные" деньги храм. Но отцы церкви пятитонный контейнер с горячительными напитками отправили в подарок Московской Патриархии». Вскоре после этого у Владивостокской и Приморской епархии в Москве появилось собственное представительство [10].
СМИ также следили за тем, как продвигается строительство Покровского собора и отражали обеспокоенность общественности о судьбе значительных сумм денег, собранных для храма. В 1999 г. газеты обратили внимание на то, что за восемь лет на выделенной площадке был демонтирован памятник Ленину, установлен мемориальный крест, открыта небольшая часовня, где проводили отпевания покойников. Однако здание храма к тому времени ещё не появилось, при этом по договору с Покровским приходом
4 Георгий Победоносец считается покровителем Владивостока — форпоста России на Тихом океане. Икона впервые была доставлена во Владивосток 3 февраля 1911 г. как безвозмездный дар войскам Владивостокского гарнизона во спасение от эпидемии чумы, свирепствовавшей в Китае и уносившей ежедневно тысячи жизней.
на прилегающей территории коммерческая организация ООО «Влад фаст фуд» построила своё кафе, что не одобрялось верующими и, как оказалось, руководством самой епархии [13]. В том же году отец Валентин был со скандалом отправлен за штат [4].
Отстранённый владыкой Вениамином от должности настоятеля храма и председателя приходского совета отец Валентин отправил в Московскую Патриархию письмо за 250 подписями прихожан с просьбой «прислать во Владивосток комиссию Святейшего Синода для разрешения конфликта» и заявил, «что выходит из подчинения епархии и закрывает Покровский храм на ключ до приезда комиссии» из Москвы [12]. В 2000 г. конфликтная ситуация получила продолжение. Лишённый прихода экс-священник был назначен на должность заместителя мэра Владивостока Ю.М. Копыло-ва по вопросам религии: теперь в обязанности В. Мельника входило «налаживание цивилизованных отношений со всеми религиозными конфессиями города» [11]. Такой должности в администрации города никогда не было. Это событие было воспринято в епархии крайне негативно, как вызов со стороны руководства города. Можно предположить, что одной из причин такого назначения являлась конфронтация между городской администрацией и епархией по «Покровскому вопросу»: новый настоятель Покровского прихода отец Кирилл обвинял мэрию в том, что она желает отобрать у прихода территорию, закрыть часовню, запретить отпевание покойников и пр. [4; 5].
Вторым направлением деятельности епископа Вениамина и руководства Владивостокской и Приморской епархии в 1990-е гг. стала организация системы духовного образования и подготовка пастырей. Начальные знания о православной вере интересующиеся приморцы могли получить в воскресных школах, которые были созданы при большинстве приходов. В 1992 г. открылось Владивостокское духовное училище (ВДУ) с двухлетним сроком обучения, ректором которого стал епископ Вениамин, инспектором — иеромонах Алексий (В.В. Несмеев). ВДУ давало начальное духовное образование. При училище в 1997 г. была создана катехизаторская школа. Тогда же епархия открыла православную гимназию (её директором стал протоиерей И.Б. Талько), под которую в 1999 г. администрация Владивостока передала здание детского комбината по ул. Бородинской [9]. В 1999 г. по инициативе ректора ДВГУ В.И. Курилова и при поддержке Приморской администрации в Институте истории и философии ДВГУ организовали кафедру теологии и религиоведения, которую возглавил епископ Вениамин.
С первых месяцев пребывания в должности епископа Вениамин столкнулся с острой нехваткой пастырей. Одним из ближайших его помощников
стал тогда ещё студент Московской Духовной семинарии Н. Чашин5, прибывший во Владивосток в 1992 г. вместе с Вениамином. В 1993 г. он был пострижен в монашество с именем Сергий и долгие годы исполнял обязанности секретаря Владивостокской и Приморской епархии. Среди других соратников епископа в 1990-е гг. можно назвать архимандрита Иннокентия (В.А. Третьякова), протоиереев Василия Кабанова, Владимира Капитанюка, Василия Капитанюка, Германа Герасимова, Игоря Талько, Михаила Ребрия, игумена Варнаву (М.В. Губорькова) [21].
Помимо недостатка в священнослужителях в епархии была и другая проблема — «разногласия во взглядах на православие среди отдельных настоятелей приходов», что заметили и краевые власти. Так, протоиерей Анатолий Суржик «перешёл по своей инициативе в лоно Русской Православной Свободной Церкви Суздальского Епархиального Управления», но продолжал «осуществлять свою деятельность в официально зарегистрированном Свято-Евсеевском приходе» Владивостокской епархии (МП), а отец Валерий Новицкий перешёл из последней в Древлеправославную Старообрядческую церковь6, зарегистрировав свой Устав в управлении юстиции края в 1992 г. [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 3].
Кроме того, приморское духовенство в 1990-е гг. не отличалось высоконравственным поведением, «жило не по средствам», «водило дружбу с братками» и пр., о чем также писала приморская пресса. В «Новостях», например, сообщалось, что секретарю Владивостокской епархии Сергию (Чашину) «купили „Лэнд Крузер" за 24 тыс. долл., собранных со всех приходов „для расплаты с церковными долгами"». Подвергалась сомнению и моральная безупречность получения епархиальным управлением от владивостокской предпринимательницы Г.Ф. Бернады в наследство квартиры и сети китайских ресторанов «Чайный дом по-восточному» [10].
Третьим направлением деятельности Владивостокской епархии становится миссионерское — борьба с «сектами» и другими «врагами православия».
5 Н.Н. Чашин, в настоящее время митрополит Сингапурский и Юго-Восточно-Азиатский, глава Патриаршего экзархата в Юго-Восточной Азии, член Межсоборного присутствия РПЦ. Род. В 1974 г. в пос. Комсомольский Мордовской АССР. В 1991 г. окончил среднюю школу пос. Наровчат Пензенской области. 1991—1993 — учился в МДС. 1993 г. — пострижен в монашество с именем Сергий в честь преподобного Сергия Радонежского; 1993 г. — рукоположен во диакона, 1996 г. — в сан пресвитера. С 1993 г. исполнял обязанности секретаря Владивостокской и Приморской епархии. В 1995 г. назначен проректором Владивостокского духовного училища, 1997 г.— настоятелем храма Успения Божией Матери во Владивостоке, 2000 г. — возведён в сан игумена, 2006 г.— назначен епископом Уссурийским, викарием Владивостокской епархии. Служил во Владивостокской и Приморской епархии до 2007 г.
6 Впоследствии В. Новицкий из старообрядчества перешёл в язычество и стал рада-рем Ярославом.
Свои взгляды на роль и значение православия в жизни общества епископ Владивостокский и Приморский выразил так: «Попытка разрушения и игнорирования национальной религиозной самобытности и культуры, связанной с ней, — это путь внесения раздора и раскола в российское общество. Каждый народ должен иметь не просто право, но и твёрдые гарантии сохранения уникальности своего исторического пути. Это побуждает православных христиан призвать власти, общественные силы, прессу к деятельной заботе о воспитании человека в хранении религиозно-нравственного идеала и культурного наследия каждого народа, без чего достигнуть достойного будущего невозможно. Но почему-то наше стремление противостоять духовному натиску, разрушающему традиционные российские ценности, кем-то воспринимается как нарушение свободы совести, попытки ограничения свободы личности...» [2, с. 19—20].
Консервативные и антиэкуменические взгляды епископа Вениамина в 1990-е гг. разделяло подавляющее большинство приморского духовенства. Редко кто из них посещал даже формально-протокольные мероприятия, в которых принимали участие представители других религий [21].
Не имея большого опыта самостоятельного функционирования в условиях вероисповедной свободы, Владивостокская и Приморская епархия, как и вся РПЦ (МП), стремилась войти в тесные отношения с краевыми властями и в большой мере полагалась на их административную помощь, которая особенно заметной была в проведении с миссионерскими целями религиозных праздников, мероприятий и шествий. Так, в 1994 г. краевая администрация помогла епархии провести в Покровском парке несколько праздничных мероприятий, среди них день Святого Преподобного Серафима Саровского, день Покрова Пресвятой Богородицы и др. В последнем приняло участие более 500 чел., праздник завершился бесплатным обедом для малоимущих [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 3]. В 1995 г. была оказана помощь в торжественном прохождении иконы Великомученика Георгия Победоносца — покровителя Владивостока — по городам и посёлкам края и вносе её во Владивосток в день 135-летия города, а также в организации торжеств по случаю 100-летия Шмаковского Свято-Троицкого Никольского монастыря [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 369. Л. 2]. Кроме того, краевые власти оказали содействие епархии в праздновании 200-летия со дня рождения русского Святого и выдающегося учёного, исследователя Сибири и Дальнего Востока Иннокентия (Вениаминова) [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 611. Л. 11—12].
В 1997 г. во Владивостокской и Приморской епархии был создан миссионерский отдел, который возглавил иеромонах Иннокентий (В.В. Ерохин). Имея высшее журналистское образование (ДВГУ), он в 1995 г. был принят на должность ответственного секретаря епархиальной газеты «Приморский
благовест». Благодаря его деятельности «чаще стали выступать в средствах массовой информации края владыка и настоятели приходов» [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 3]. Он смог организовать распространение в светских СМИ «достоверной информации о сектантах», а также постоянно публиковал материалы о «сектах» в ежемесячной епархиальной газете «Приморский Благовест» (издаётся с 1993 г., главный редактор — епископ Вениамин, редактор — иеромонах Иннокентий), выпусках ежедневной телепередачи «Дорога к храму» (10-минутная, с 1996 г.) и еженедельной радиопередачи «К свету» (с 1997 г.) [19].
По инициативе Иннокентия при епархии был создан реабилитационный центр. По его мнению, «необходимость в создании такого центра существовала давно, так как религиозная экспансия на территории Приморья ведётся весьма активно. Только в 1998 г. в регионе зарегистрировано более 30 конфессий, в основном представляющих иностранные религиозные организации». Сотрудники центра проводили просветительские беседы, оказывали содействие тем, кто стал «жертвами тоталитарных сект» [18]. Наибольшую «опасность» для руководства епархии в 1990-е гг. представляли южнокорейские миссионеры, деятельность которых воспринималась священниками РПЦ не только как работа религиозных конкурентов, посягнувших на каноническую территорию, но и как угроза национальной безопасности. Епархия, по мнению краевых властей, не всегда могла «противостоять натиску» зарубежных миссионеров [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 611. Л. 11—12].
Необходимо отметить, что руководство Владивостокской и Приморской епархии не могло самостоятельно справиться не только с протестантскими миссионерами, но даже со своими единоверцами — православными верующими, которые перешли в юрисдикцию Зарубежной православной церкви. В декабре 1995 г. «был разрешён спор между Владивостокской епархией и Зарубежной православной церковью путём выселения с помощью правоохранительных органов зарубежного прихода из помещений епископского подворья на Седанке» [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 369. Л. 2]. Верующих, сторонников Зарубежной православной церкви, выставили с епископского подворья с помощью ОМОНа.
Четвёртым направлением было возрождение на территории края монастырей. Благодаря поддержке краевых властей и местных администраций в 1990-е гг. в крае обрели новую жизнь четыре обители. В 1993 г. началось восстановление Богородице-Рождественского женского монастыря в Линевичах. Располагавшаяся на месте старого монастыря войсковая часть вернула епархии четыре здания с прилегающей территорией [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 1]. Вскоре в обители появились первые на-сельницы, настоятельницей в 1995 г. стала мать Сергия (Чашина) игуменья Варвара (И.С. Волгина), 1948 г.р., пострижена в монашество в 1993 г.
Свято-Троицкий Николаевский мужской монастырь в пос. Горные
Ключи стал восстанавливаться в 1995 г. Сохранившиеся монастырские строения находились в ведении различных организаций. Самое большое количество зданий принадлежало Дальневосточному военному округу, в них находился Шмаковский военный санаторий. Администрация края обратилась к командующему ДВО с просьбой о поэтапной передаче зданий, ранее принадлежащих Шмаковскому Свято-Троицкому мужскому монастырю [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 369. Л. 2]. Епархии была возвращена полуразрушенная часовня в честь Преображения Господня на вершине Медвежьей сопки. Рядом построили небольшой деревянный домик с двумя кельями, в котором поселились иеромонах, монах и пятеро трудников. Всё необходимое для жизни — воду, пищу, дрова — послушникам приходилось приносить из посёлка. В 1998 г. обители были возвращены земли, которые в советское время занимала ферма военного совхоза. До революции там находился монастырский скотный двор. На этой территории снесли все ветхие постройки, отремонтировали два дома, в одном из которых устроили домовую церковь во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских. Возрождение монастырской жизни проходило в тяжёлых условиях потери преемственности в духовной жизни, отсутствия опыта руководства общежительной обителью: требования к братии и правила взаимоотношения с властями вырабатывались заново, путём проб и ошибок. С 1995 по 1998 гг. сменилось два наместника монастыря. В 1997 г. им стал иеромонах Феофан (Д.В. Зиборов), закончивший Московскую духовную семинарию. С этого времени активнее стала обустраиваться возвращённая монастырю территория. В 1999 г. был открыт домовый храм во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских, закончен внутренний ремонт Преображенского храма, в котором создан новый иконостас в несколько ярусов, устроены братские кельи.
Марфо - Мариинский женский монастырь был основан в 1995 г. в пригороде Владивостока (ст. Седанка) после того, как епархии возвратили здание бывшего Архиерейского подворья, построенного в 1901 г. для первого Владивостокского епископа Евсевия (Е.И. Никольского). Настоятельницей обители была назначена игуменья Мария (И. Пономарева). Центром монашеской жизни стали домовой храм священномученика Евсевия Самосатско-го и церковь святого благоверного князя Александра Невского. При монастыре в 1998 г. было создано сестричество милосердия, которое оказывало помощь Приморской детской краевой туберкулёзной больнице, детскому приёмнику-распределителю, отделению для брошенных младенцев в городской больнице, Дому ребёнка, детским домам, дому престарелых и туберкулёзному диспансеру на Седанке.
Женский монастырь Казанской иконы Божией Матери находится в с. Раздольном на территории бывшей военной части, неподалёку от воз-
вращённого епархии здания Казанской церкви. Храм был построен в 1898 г., в 1928 г. закрыт. Сначала в нём располагалась школа, затем артиллерийский склад, с 1986 г. — солдатский клуб. В 1994 г. храм передали Владивостокской епархии, началось его восстановление. В одном из переданных корпусов были устроены сестринские кельи и создан домовый храм. Первой настоятельницей монастыря была назначена в 1998 г. монахиня Елизавета (М.В. Гудакова), которая приняла монашество в 1994 г. в возрасте 50 лет (скончалась в 2000 г. в результате дорожной аварии). Она много сделала для восстановления монастыря, по её просьбе из Оптиной пустыни в монастырь был прислан ковчежец с частицами мощей преподобных Оптин-ских старцев [21].
Большое значение епархия придавала выстраиванию отношений с Вооружёнными Силами. В 1996 г. она заключила Соглашение о взаимодействии с Тихоокеанским флотом в вопросе духовно-нравственного воспитания личного состава, затем — с Уссурийским казачьим войском и краевым военным комиссариатом [ГАПК. Ф. Р-1694. Оп. 1. Д. 247. Л. 3]. В газете Тихоокеанского флота «Боевая вахта» в 1990-е гг. появилось ежемесячное православное приложение «Благовест». Был создан отдел по взаимоотношениям с Вооружёнными Силами, руководителем стал игумен Павел (Хохлов), который работал в этой должности до перевода в 2000 г. в Малайзию [21].
Завершая анализ деятельности Владивостокской и Приморской епархии, необходимо обратить внимание ещё на одно направление—работу с молодёжью и интеллигенцией. Созданный в 1990-е гг. Отдел по делам молодёжи возглавлял протоирей Игорь Талько. Епископ Вениамин с первых дней своего архиерейства активно искал связи и устанавливал контакты с владивостокской интеллигенцией. Однако его участие в научной и культурной жизни города и края носило скорее формальный характер: епископа приглашали на различные мероприятия скорее как почётного гостя. Он периодически присутствовал на встречах ряда общественных организаций, в том числе «Русского культурного центра» (руководитель — д-р искусствоведения Г. В. Алексеева).
Среди владивостокской интеллигенции и студенчества практически отсутствовали единомышленники Вениамина по вопросам возрождения монархии, национального возрождения, отношения к «религиозным меньшинствам». Напротив, некоторые его инициативы вызывали «раздражение» не только у интеллигенции, но и органов власти. Так, Е.И. Наздратенко крайне негативно относился к «монархическим инициативам епископа». В 1995—1997 гг. Вениамин обращался к лидерам монархических организаций с предложениями провести какие-либо мероприятия во Владивостоке. В частности, в апреле 1997 г. он благословил проведение здесь Приамурского земского собора, который должен был восстановить историческую связь
с собором 1922 г. Администрация края не позволила сделать это и «указала» епископу на «недопустимость подобной деятельности» [21]. После конфликта с властями по этому поводу епископ Владивостокской и Приморский перестал публично выражать монархические взгляды и начал отрицать свои связи с монархическими организациями.
В многолетнем (1993—1998) конфликте Е.И. Наздратенко и мэра Владивостока В.И. Черепкова епископ Вениамин принял сторону губернатора. Мэр считал себя одним из сильнейших экстрасенсов и иногда угрожал своим оппонентам, что использует свою гигантскую мистическую силу против врагов, в том числе и против приморских структур РПЦ [21].
Подводя итог, можно сделать несколько выводов. Во-первых, возрождение православной религиозной традиции в Приморском крае в 1990-е гг. шло в русле общероссийских процессов — в условиях раскола внутри православия на сторонников Московского Патриархата и Русской православной церкви за рубежом, недостатка профессиональных кадров священнослужителей, отсутствия стройной системы религиозного образования и монастырской жизни, недостатка храмов, молитвенных домов и пр.
Во-вторых, отношения структур Владивостокской и Приморской епархии с органами власти складывались неоднозначно. Если краевая администрация практически всегда поддерживала «начинания» епископа, священников и клириков, приходы получали поддержку и на уровне муниципальных образований, то с мэрией краевого центра и мэрами Ю.М. Копыловым и В.И. Черепковым отношения были скорее недружественными.
В-третьих, несмотря на существующие проблемы, епископу Владивостокскому и Приморскому Вениамину, епархиальному управлению РПЦ (МП) удалось за 10 лет возродить в крае православную традицию, практически уничтоженную в годы советской власти. Во многих населённых пунктах были открыты приходы с действующими при них воскресными школами, начата профессиональная подготовка священников, установлены отношения с Вооружёнными Силами, созданы собственные СМИ и отдел по работе с молодёжью и пр. Всё это заложило основу дальнейшего развития православной традиции в крае и деятельности Владивостокской и Приморской епархии как одного из структурных элементов гражданского общества.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 21.
2. Вениамин, епископ Владивостокский и Приморский. Место Православной Церкви в обществе и проблематика её социального служения // Межконфессиональное
и межнациональное развитие: Опыт. Сотрудничество. Проблемы. Перспективы: материалы Первого Приморского форума. Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2000. С. 18-25.
3. Возрождается храм на Русском // Владивосток. 1999. 10 янв.
4. Голубева В. Покровский вопрос // Приморские вести. 2000. 5 февр.
5. Демкин Д. Владивостокская мэрия поссорилась с верующими // Коммерсантъ. 2000. 4 февр. С. 9.
6. Дударёнок С.М. Религиозная ситуация на российском Дальнем Востоке: история и современность // Россия и АТР. 2004. № 2. С. 130-140.
7. Дударёнок С.М. Религия, церковь, верующие на российском Дальнем Востоке в конце XIX—XX веке // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 2015. Вып. 50. С. 368—397.
8. Кантор В.К. Русское православие в имперском контексте: конфликты и противоречия // Вопросы философии. 2003. № 7. С. 3—22.
9. Копылов Ю. Не к лицу духовному пастырю возводить напраслину на светские власти // Приморские вести. 2000. 5 февр.
10. Крутова О. Менялы в храме // Новости (газ., г. Владивосток). 1999. 25 июня.
11. Крутова О. Опальный священник уходит в мэрию // Новости. 2000. 2 февр.
12. Крутова О. Отец Валентин забаррикадировался в Покровском храме // Новости. 1999. 28 сент.
13. Крутова О. Православный фаст-фуд // Новости. 1999. 20 окт.
14. Мигранян А., Ципко А. Слабая власть, слабая Церковь и слабое общество могут быть сильными только вместе // Россия. От хаоса к порядку? (1995—2000 гг.). М., 2001. 549 с.
15. Митрополит Вениамин (Пушкарь). Плачь о России. Покаянный канон. URL: http://beregrus.ru/?p=12060 (дата обращения: 11.05.2020).
16. Митрополит Иоанн (Снычев). Пастырь добрый // Труды митрополита Иоанна. СПб., 1996. URL: http://www.zavet.ru/book/ioanns.htm (дата обращения: 17.05.2020).
17. Никандров Н.Д. Русское Православие и российская национальная идея // Церковь и общество: События. Анализ. Комментарии. 1999. № 1—2. С. 44—50.
18. Православные помогут всем религиозным жертвам // Золотой Рог. 1999. 2 апр.
19. Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М., 2011. 528 с.
20. Личный архив автора.
21. Полевой дневник автора.
22. ГАПК (Гос. архив Приморского края).
