CC BY
129
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 16 (154). История. Вып. 32. С. 77-82.
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ РОССИИ
Е. М. Есикова
ПРАВОСЛАВНАЯ МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СРЕДИ ЧУВАШ ОРЕНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ (1859-1917 ГОДЫ)
Для Оренбургской епархии миссионерская работа с чувашским населением являлась сложным и важным делом. Проблемы христианизации чуваш также привлекали внимание светских властей. Участие в работе с чувашами подготовленных миссионеров, опора на систему Н. И. Ильминского в устройстве миссионерских школ, открытие специальных чувашских приходов дали положительный результат. В 1910-х гг. чуваши считались христианами, устойчивыми в православной вере
Ключевые слова: миссионерская деятельность, Оренбургская епархия, чуваши, язычество, ислам, православие, Православное миссионерское общество, миссионерские школы, миссионерский приход, новокрещеные инородцы.
Миссионерская деятельность - одна из важнейших сторон христианской церковной жизни. Особенное значение миссия принимает в тех регионах, где имеет место этническое и конфессиональное разнообразие населения. Оренбургская епархия с самого начала относилась именно к таким полиэтничным и поликонфессиональным местам Российской империи.
В статистическом описании Оренбургской губернии по сведениям 1866 г. приводятся данные по этническому составу населения губернии: русские - 507218 чел.; украинцы
- 11979 чел.; белорусы - 85 чел.; башкиры
- 187241 чел.; мещеряки - 10803 чел.; чуваши - 1391 чел.; мордва - 9966 чел.; тептяри (этносословие) - 15071 чел.; татары - 19776 чел.; калмыки - 5999 чел. Всего населения губернии в 1866 г. составляло 769519 чел.1
По вероисповеданиям (сведения на 1898 г.) в Оренбургской епархии (территория Оренбургской губернии, Уральской и Тургайской областей) население распределялось следующим образом: православные и единоверцы (Оренбургская губерния
- 1153058 чел., Уральская область - 85320 чел., Тургайская область - 37168 чел.); раскольники и сектанты (Оренбургская губерния - 48583 чел., Уральская область - 65552 чел., Тургайская область - 124 чел.); католики (Оренбургская губерния - 3473 чел., Уральская область - 33 чел., Тургайская область - 87 чел.); протестанты (Оренбургская губерния - 5405 чел., Уральская область - 2 чел., Тургайская область - 1 чел.); григо-
риане (Уральская область - 36 чел.); иудеи (Оренбургская губерния - 2222 чел., Уральская область - 19 чел., Тургайская область - 57 чел.); мусульмане (Оренбургская губерния -393427 чел., Уральская область - 452814 чел.. Тургайская область - 395116 чел.); язычники (Уральская область - 976 чел.)2.
В этнической палитре Оренбургской епархии чуваши занимали лишь 0,18 % от всего населения губернии (на 1866 г.) и расселены были в трех уездах губернии (в Оренбургском - 805 чуваш, в Орском - 574, в Верхнеуральском - 12). Для миссионерской деятельности работа с чувашским населением была непростой задачей и привлекала внимание как церковных, так и светских властей.
До христианизации чуваш религией этого этноса было язычество с некоторой долей исламизации. По наблюдениям миссионеров, опубликованных в «Оренбургских епархиальных ведомостях» за 1890 г., чуваши, как мусульмане, празднуют каждую пятницу. От язычества у чуваш оставалась вера в бога Ириха (по В. М. Черемшанскому, ирихи - домашние идолы у чуваш3), которого они боялись прогневать даже словом, чтобы он не наслал на них какую-либо болезнь. Главными языческими праздниками чуваш были Семик и Синзи. Семик отмечали после последней пятницы перед православной Троицей. Тогда чуваши устраивали большой пир для прославления Ириха. Следующий наиболее почитаемый праздник после Семика - Синзи
- отдохновение земли, который продолжался по времени от завершения пашни до покоса.
По поверьям чуваш, земля в это время спит, и ее нельзя потревожить никакой работой, вплоть до прополки сорняков на огороде, так как считалось, что наносится оскорбление богу Ириху. Нарушение этого обычая наказывается побоями на мирской сходке, при этом чуваши входили в такую ярость, что были способны убить человека. По окончания Синзи Ириху приносилась кровавая жертва
- закалывали купленную общиной скотину (барана, жеребенка или быка - смотря по достатку). Жертвенное мясо съедалось, а кости бросали собакам. Жертва сопровождалась просьбами к Ириху об урожае и благодарением за рост травы и лесов. Жертвоприношение совершалось в керемете - священной роще или саде, выросшем без содействия человека и посвященном Ириху. Много языческой обрядности сохранилось в праздновании свадеб чуваш. За невесту уплачивали калым или ее просто выкрадывали (часто с согласия родителей невесты). Повенчаться в церкви чуваши обычно не спешили4. По описанию В. М. Черемшанского, главным божеством у чуваш был Сюлде Тор, творец вселенной, а также они верили в домового ( хирлан-тор), водяного (шивран-тор), лешего (вурман-тор), полевого (хирран-тор)5.
Активная христианизация народов Поволжья, Приуралья и Зауралья, в том числе и чуваш, началась в 1731 г. с образованием Комиссии (с 1740 - Конторы) новокрещенских дел. Во главе ее стоял архиерей Казанской епархии, а сама Контора охватывала своей деятельностью Казанскую, Нижегородскую и Астраханскую епархии. В 1734 г. были открыты 4 школы миссионерской направленности для вотяков, мордвы и чуваш6. Контора практиковала массовые крещения, расселение новокрещенных в отдельных от соплеменников-нехристиан деревнях с наделением их землей, строительство храмов для обратившихся в христианство, также существовали налоговые льготы для ново-крещенных. Исламское духовенство, в свою очередь, организовало собственную миссию среди язычников. Святейший Синод в 1750 г. получил информацию об обращении в ислам 200 чуваш в 1743-1746 гг., а также о принятии ислама чувашками при браках с татарами. В 1764 г. во время политики веротерпимости Екатерины II Контора новокрещенских дел была упразднена, деятельность миссий почти полностью прекратилась7. Эта полити-
ка, продиктованная государственными соображениями мирного включения инородцев в Российскую империю, была продолжена и в XIX в., способствуя поиску новых способов миссионерской работы Русской православной церкви. В XIX в. миссионерство находилось в руках епархиальных архиереев. В первой четверти XIX столетия епархиальному начальству стало очевидно почти полное отпадение новокрещенных от православия. Во главу угла организации миссионерской деятельности были поставлены обучение и наставление новокрещенных в православной вере, постоянная работа с ними на приходах8. Это отразилось и на христианизации чуваш. В начале XIX в. были выполнены переводы сокращенных катехизисов на язык чуваш, черемис и татар. Заботами Казанского архиепископа Филарета Амфитеатрова миссия среди чуваш была поставлена на высокий уровень, миссионеры знали чувашский язык, использовали в работе хорошие переводы богослужебных книг и молитвословов. Во время предстоятельства Филарета были крещены 4348 чувашей. После перевода архиепископа Филарета в другую епархию в 1836 г. миссионерское дело среди инородцев Поволжья и Приуралья снова пошло на спад. План Филарета Амфитеатрова по дальнейшим переводам богослужебных книг и преподаванию инородческих языков духовенству (причем чувашский язык вместе с татарским и черемисским был поставлен на первую очередь) не был осуществлен9.
В Оренбургской епархии в 1831 г. по предложению епископа Аркадия при духовной семинарии началось изучение чувашского и татарского языков, а также встал вопрос об организации формальной миссии среди чуваш-язычников. При этом генерал-губернатор П. П. Сухтелен намечал в 1834 г. учредить миссионерский монастырь в Челябинске. В 1838 г. указом Святейшего Синода миссию среди чуваш было решено не учреждать, а поручить дело их обращения в православие приходским священникам. Только в конце 1853 г. по указу императора Николая I была учреждена в Оренбургской епархии противоязыческая миссия в составе 15 приходских священников-миссионеров, которая уже в мае 1854 г. из-за политических обстоятельств прекратила свою деятельность10.
В 1859 г. Оренбургская епархия была разделена на собственно Оренбургскую и
Уфимскую из-за ее территориальной обширности, а также в целях усилить миссионерскую работу в новых образованиях11. Конфессиональное состояние чуваш в это время - на 1859 г. - охарактеризовал В. М. Черемшанский: «Чуваши представляют собой племя, которое по обычаям и нравам отделяется резкою чертою от прочих поселян Оренбургской губернии. Они сохраняют свое наречие, имеют свои поверья, придерживаются идолопоклоннических праздников и относительно религии считаются слабыми христианами <.. .> О религии они вовсе не имеют никакого понятия и церковные обряды исполняют машинально и то только там, где в деревнях их устроены церкви и пастыри имеют за ними непосредственное наблюдение.»12
С 1856 по 1870-е гг. проходила миссионерская работа с группой чуваш-язычников по поводу их прошения о переходе в ислам. Деятельность была инициирована правлением Оренбургского казачьего войска, обратившимся в Оренбургскую консисторию в июле 1856 г. с письмом о том, что 21 семейство чуваш-язычников Ново-Орской станицы обратилось к ним с прошением о переводе их в магометантскую веру, что по закону было невозможно, так как из язычества разрешено было переходить только в православие. В письме подробно излагался ход дальнейших событий. Генерал-губернатор В. А. Перовский из-за недостатка земли переселяет этих чуваш-язычников по 1-3 семействам в другие станицы с преимущественно русским населением, где имеется приходская церковь. Выбирали такие станицы, которые отстоят далеко друг от друга и находятся вдали от мусульман. Приходскому священнику было поручено кротко и миролюбиво увещевать прибывших чуваш о принятии православия и докладывать о ситуации войсковому правлению Оренбургского казачьего войска через каждые полгода. Семейства были распределены по станицам: в Михайловскую - 2 семьи (приходской священник В. Агров); в отряд Арси - 2 семьи (приходской священник Н. Евфорицкий); в Таналыцкую - 2 семьи (приходской священник Павловский); в Степную - 2 семьи (приходской священник В. Агров); в Губернскую - 1 семья (приходской священник Павловский); в Кизильскую - 2 семьи (приходской священник И. Агишов); в Наследницкую - 3 семьи (приходской священник Павловский); в Магнитную - 1 семья
(приходской священник И. Соколинский); в Николаевскую - 3 семьи (приходской священник В. Агров); в Кацбах - 3 семьи (приходской священник А. Соколов).
Со временем священники сменяли друг друга, в работе привлекались новые - Д. Озерицкий, Д. Мухин, И. Покрывалов, Д. Лукин. Всего переселенных язычников-чуваш было 78 мужчин и 96 женщин13.
28 марта 1857 г. благочинный протоиерей Василий Соколов сделал доклад Оренбургской духовной консистории о результатах миссионерской работы среди язычников-чуваш. Собеседования с ними священники провели, но обращения в христианство не произошло. Проблема заключалась в том, что священники не знали чувашского языка и беседовали через переводчиков, так как мужчины-чуваши немного знали русский язык, а женщины совершенно им не владели14. К 1861 г. выявилась еще одна причина неуспеха миссионерской работы среди этих чувашских семейств. По рапортам священников стало известно, что чуваши считают себя и своих предков не язычниками, а мусульманами. Епископ Оренбургский Антоний запросил у войскового правления Оренбургского казачьего войска провести разыскание о том, как присягали эти чуваши - как мусульмане или как язычники -и совершал ли Орский мулла у них требы15. В ответе на запрос епископа поступила информация, что 7 чуваш присягали как магометане, а некоторые из чуваш взяли себе исламские имена и женились на мусульманках в Новоорске, но указной мулла Орска никаких треб у этих чуваш не исполнял. В этом же ответе войсковое правление высказало просьбу епископу о применении специальных миссионерских методов воздействия на чуваш в обращении их в православие15. 15 сентября 1861 г. состоялось заседание в Оренбургской духовной консистории по обращению упорствующих чуваш в православие. Решением собрания было то, что 5 лет миссионерской работы - слишком малый срок для изменения религиозных воззрений, и следует продолжить работу с чувашами, определив для этого, помимо приходских священников, специальных миссионеров, знающих татарский язык. Основным методом работы было названо кроткое и миролюбивое собеседование на понятном для чуваш языке16.
Рапорты священников на протяжении 1870-х гг. говорят о том, что переселенные
чуваши «.с русскими не имеют общения и до крайности грубы и дерзки в собеседованиях со священниками»17. В 1879 г. констатировали, что язычники-чуваши считают себя магометанами, и «.трудно ожидать, чтобы христианская проповедь возымела на чуваш влияние в скором времени»18. В 1866 г. информацию о количестве идолопоклонниках в губернии, их этнической принадлежности, расселении, хозяйстве и миссионерской работе с ними по обращению в православие запрашивал Оренбургский генерал-губернатор Крыжановский. В ответ на запрос начальник Оренбургской губернии описал историю с 21 семьей чуваш-язычников, которые считали себя мусульманами. Работа с ними приходских священников была охарактеризована как неуспешная, а также сказано, что специальных миссионерских мер епархиальным начальством не принималось и школы для образования чувашских детей не учреждены19.
Иная ситуация складывалась там, где чуваши не перешли в мусульманство и где работали миссионерские школы для детей-чуваш по системе Н. И. Ильминского, в которых основы православия, церковное пение и молитвы усваивались на родном для учащихся языке. В 1870-х гг. благодаря стараниям учителя В. Васильева, воспитанника Казанской инородческой школы, в деревни Уралка Оренбургского уезда в школе была налажена миссионерская работа с чувашскими детьми. Ребята обучались церковному пению, молитвам и Евангелию на чувашском языке. Данная работа привлекала внимание взрослых, которые охотно собирались слушать детское пение молитв на родном языке. Совместно совершали по-чувашски богослужения - утреню, часы и вечерню. В школу к Васильеву стали добровольно приходить обучаться девочки. Васильев воспитал двух продолжателей своего дела: один стал учителем в чувашской деревне Кривле-Илюшкиной, отстоящей от Уралки на 12 верст, а другой - в чувашской деревне Новоселково20.
Миссионерская работа с чувашским населением епархии активизировалась с образованием Оренбургского Комитета Православного Миссионерского Общества. В 1876 г. в епархиальном управлении возникли опасения относительно устойчивости чувашского населения в православной вере21. В этом же году Комитетом были открыты три миссионерских школы для детей в чувашских поселках, уда-
ленных от приходских храмов. Это школы в поселке Бердяш Орского уезда, где к 1885 г. обучалось 20 мальчиков; в деревне Кривле-Илюшкиной Оренбургского уезда, которую посещали в это же время 30 мальчиков, и в деревне Ново-Амескиной Оренбургского уезда, где обучалось на 1885 г. 13 мальчиков22.
Учителем в Бердяшской школе состоял Михаил Волков, окончивший курс в Уралкинской инородческой школе, человек, по отзывам современников, трудолюбивый и искренно преданный миссионерскому делу. По свидетельству инспектора народных училищ Уральского района, ученики этой школы умели хорошо читать, писать и говорить по-русски, отвечали на вопросы по Закону Божию. Михаил Волков привлекал детей в православные праздники к участию в богослужениях и умел развить в них религиозное чувство и сознательное отношение к предметам веры. При школе имелась библиоте-
23
ка религиозно-нравственной литературы23. Один из лучших воспитанников Бердяшской школы - Павел Петров - был отправлен на обучение в Симбирское центральное чувашское училище на средства Епархиального Комитета Миссионерского Общества24. В Кривле-Илюшкинской школе учительствовал Сергеев, выпускник Симбирской центральной чувашской учительской школы, человек религиозный, простой в обращении с детьми, знаток церковного пения. По свидетельству инспектора народных училищ Оренбургского района Раменского, детей-чувашей младшего отделения обучали чтению и Закону Божию по-чувашски, а среднее и старшее отделения осваивали русский язык. До постройки храма в деревне школа служила местом проведения богослужений. Все ученики были обучены церковному пению. Законоучителем по школе являлся священник Кривле-Илюшкинского прихода Фома Аксинский. Он, как и учитель Сергеев, тоже был чуваш по националь-ности25. Впоследствии в Кривле-Илюшках была открыта и женская школа, где обучались на 1904 г. 8 чувашек и 6 русских26. В Ново-Амескинской школе учителем состоял Григорий Ильгачев, по происхождению тоже чуваш, выпускник Казанской учительской семинарии, человек энергичный, преданный своему делу и детям. Младшее отделение школы обучалось на чувашском языке, а в среднем и старшем вводился и русский язык. Ученики были обучены церковному
пению на чувашском языке и только некоторым песнопениям литургии - на русском. Взаимоотношения в школе охарактеризованы инспектором Раменским как добрые и миролюбивые, а общество, по его описанию, относилось к школе и учителю с большим доверием. Периодически священник из Кривле-Илюшкинского прихода совершал богослужения в Ново-Амескинской школе27.
В деле утверждения в православной вере чуваш, проживающих в деревнях Кривле-Илюшкиной и Ново-Амескиной, на помощь Епархиальному Комитету Миссионерского Общества пришло с 1887 г. Оренбургское Михаило-Архангельское Братство. Братство оказало содействие в устройстве в деревне Кривле-Илюшкиной церкви с содержанием при ней причта. Священником при церкви стал вышеназванный Фома Аксинский, а псаломщиком - означенный школьный учитель Сергеев. Церковь охватывает своей деятельностью население Кривле-Илюшкиной и Ново-Амескиной деревень. Епархиальный Комитет Миссионерского Общества был уверен, что такая постановка миссионерского дела в этих селениях окажет влияние на формирование православного мировоззрения у проживающих в них чуваш28.
Образовательная миссионерская деятельность с привлечением сотрудников, знающих чувашский язык, а часто и выходцев из чуваш, дала положительный результат. В 1885 г. в архиерейском отчете по епархии чуваши уже охарактеризованы как относительно устойчивые в православии по сравнению с другими крещеными инородцами29.
В 1901 г. при Богодуховском мужском монастыре в 5 верстах от Оренбурга был открыт Богодуховскиймиссионерскийстан.Егоцелью было поднятие религиозно-нрав-ственного уровня крещеных инородцев Оренбургской губернии, прежде всего нагайбаков и чуваш, и обращение в православие татар и башкир губернии. С 1904 г. при стане стала действовать миссионерская двухклассная школа. В первый год работы школы в ней обучался 41 ученик, в том числе из чуваш - 8 детей. Заведующим и законоучителем состоял заведующий станом священник Иоанн Спиридонов, старшим учителем - диакон Алексей Сотников, выпускник Казанской учительской семинарии30.
Многолетняя миссионерская работа в Оренбургской епархии с чувашским населением, участие в работе выпускников
Казанских учительских школы и семинарии, Симбирской центральной чувашской учительской школы, опора на систему Н. И. Ильминского по устройству миссионерских школ с изучением основ православной веры на родном языке, открытие специальных чувашских приходов дали положительный результат. На протяжении 1910-х гг. в архиерейских отчетах по епархии чуваши характеризуются как устойчивые в православии, все более и более укрепляющиеся в вере инородцы, которые «.постепенно оставляют свои прежние языческие верования и обычаи и доверчивее относятся к православному священнику. Чуваши охотно начинают посещать храм Божий, исполнять обряды православной церкви <.> они также с охотой отдают своих детей (мальчиков и девочек) в школу для обучения их грамоте и христианской вере»31.
Огромное значение в успешности православного миссионерства среди чуваш имело их первоначальное религиозное мировоззрение - языческое или мусульманское. Многолетнее дело по обращению в православие чуваш, желающих перейти в ислам, показало, насколько труднее было священникам работать с чувашами-мусульманами. Данный прецедент со стремлением чуваш к переходу в ислам нельзя назвать массовым, так как в описаниях миссионерской работы в проблемных инородческих приходах чувашские с 1900-х гг. не называются32, а в 1910-х гг. не раз отмечалось, что все чуваши - христиане. Так считал Оренбургский епископ Феодосий, пребывавший на Оренбургской кафедре с 1912 по 1914 г.33 Такое впечатление от этого народа сложилось и у Преосвященного Мефодия в первый год его служения на Оренбургской епископской кафедре (возглавлял Оренбургскую епархию с 1914 по 1920 г.)34. Характеристика чуваш в архиерейских отчетах 1910-х гг. подводит определенных итог православной миссионерской деятельности в Оренбургской епархии во второй половине XIX - начале ХХ в.
Примечания
1 Список населенных мест Оренбургской губернии по сведениям 1866 года. СПб., 1871. С. LXXXI.
2 Чернавский, Н. М. Оренбургская епархия в прошлом и настоящем. Вып. 1. Оренбург, 1900. С.321-322.
3 Там же. С. 175.
4 Из религиозной жизни чувашей Оренбургской губернии // Оренбург, епархиал. ведомости. 1890. № 18. Ч. н. С. 519-523. 5Черемшанский, В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1859. С. 175.
6 Смолич, И. К. История Русской Церкви. Ч. 2. М., 1997. С. 214.
7 Там же. С. 216-220.
8 Там же. С. 227-230.
9 Там же. С. 233.
10 Чернавский, Н. М. Указ. соч. С. 343-344.
11 Там же. С. 329-330.
12 Черемшанский, В. М. Указ. соч. С. 174175.
13 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10626. Л. 1-4.
14 Там же. Л. 6.
15 Там же. Л. 49-50.
16 Там же. Л. 56.
17 Там же. Л. 99.
18 Там же. Л. 214.
19 ГАОО. Ф. 6. Оп. 18. Д. 560. Л. 1-2.
20 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 19555. Л. 31.
21 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10560. Л. 68.
22 Там же. Л. 68.
23 Отчет Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского
Общества за 1888 год // Оренбург, епархиал. ведомости. 1889. № 16. Ч. о. С. 197-198.
24 Там же. С. 203-204.
25 Там же. С. 198-199.
26 Отчет о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1904 год. Оренбург, 1905. С. 30.
27 Отчет Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества за 1888 год // Оренбург, епархиал. ведомости. 1889. № 16. Ч. о. С. 199-200.
28 Там же. С. 200.
29 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10560. Л. 68.
30 Отчет о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1904 год. Оренбург, 1905. С. 27-28.
31 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10577. Л. 78. Также:
ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10579. Л. 46-47; ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10580. Л. 50 об.; ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10578. Л. 73 об.-80.
32 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10576. Л. 43 об.-45
об., 64-66.
33 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10579. Л. 46 об.
34 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10580. Л. 26 об.
