CC BY
177
УДК 340.12 ББК 67.0
ПРАВОПРИТЯЗАНИЕ И ПРИТЯЗАНИЕ КАК КАТЕГОРИИ ОБЩЕПРАВОВОЙ ТЕОРИИ
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ МАЗУРОВ,
адъюнкт 1-го года обучения ФПНПиНК Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя старший лейтенант внутренней службы МВД Республики Беларусь Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются основные подходы к пониманию феномена правопритязания (притязания), которые существуют в современной правовой науке. Термин «правопритязание» имеет несколько значений. В целом эти значения можно обозначить как специально-юридическое (инструментальное) и общетеоретическое (концептуальное). Каждое из значений характеризует различные феномены правовой реальности. Правопритязание, в специально-юридическом его понимании, представляет конкретный правовой инструмент, выполняющий функцию защиты нарушенного права. Рассматривается алгоритм защиты. В общетеоретическом его значении, правопритязание понимается как базовый правовой факт, выполняющий функцию освоения правовой реальности. Рассматриваются характерные черты и элементы правопритязания, и подчеркивается актуальность дальнейших исследований в данном направлении.
Ключевые слова: право, притязание, правопритязание, правомочие, правообразование.
Annotation. The article examines the main approaches to understanding the phenomenon Right of claim (claim) that exist in the modern science of law. The term «Right of claim» has several meanings. Generally, these values can be described as specially-juridical (instrumental) and theoretical (conceptual). Each of the values characterizes the different phenomena of legal reality. The Right of claim, in a specially-juridical sense, represents a specific legal instrument, performing the function of protection of rights. We are considering the protection algorithm. In theoretical value, the Right of claim is understood as a basic legal fact, performing the function of development of legal reality. Discusses the characteristic features and elements of Right of claim, and highlights the relevance of further research in this direction.
Keywords: right, Claim, Right of claim, Authority, Establishment of Right
Притязание (Anspruch), в качестве юридического термина, в свое время применил Б. Виндшейд, подразумевая под ним такое основание (факт), когда одно лицо требует что-либо у другого и имеет право на такое требование1.
В современной правовой науке термин «правопритязание» имеет несколько значений, характеризующих различные феномены правовой реальности. В целом эти значения можно обозначить как специально-юридическое (инструментальное) и общетеоретическое (концептуальное).
Традиционно, в современной научно-правовой литературе, правопритязание (или право притязания, притязание) представляет собой один из элементов субъективного права человека, т.н. правомочие, выраженное в «возможности обратиться за защитой своего нарушенного права в правоохранительные, судебные или иные органы»2. В данном случае, основным содержанием правопритязания является именно «возмож-
ность привести в действие аппарат государственного принуждения против обязанного лица»3. Содержание этого правомочия позволяет отграничить его от двух других обязательных элементов субъективного права — правомочия на собственные действия (права положительного поведения) и правомочия на действия обязанного лица (права требования). При этом право притязания является логическим следствием права требования в случае неисполнения или нарушения лицом своей юридической обязанности. Притязание, преследуя цель защиты нарушенного права (интереса), адресовано к компетентному государственному органу, который, в свою очередь, принимает соответствующие меры принуждения к обязанному лицу.
Следует отметить, что единая точка зрения среди ученых-правоведов на проблему субъективных прав и обязанностей, их соотношение, отсутствует. Дело в том, что в классической правовой традиции сложилось два основных подхода к теории правоотношений.
В рамках каждого из подходов, при известном абстрагировании, можно выделить определенную теоретическую конструкцию, раскрывающую процесс реализации субъективных прав и обязанностей.
Сторонники первой точки зрения (С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, О.С. Иоффе, Н.И. Матузов, А.В. Мицкевич, В.А. Основин, В.С. Патюлин, И.Ф. Рябко, Е.А. Флейшиц, Р.О. Халфина и др.) считают, что реализация субъективных прав и обязанностей может происходить не только в рамках конкретизированных правовых связей, — существуют правоотношения и с неконкретизированным составом (абсолютные, общие, общерегулятивные), под которыми понимаются всеобщие правовые связи, носящие нормативный характер. Такая позиция подразумевает своим выводом то, что субъективное право состоит из элементов, именуемых правомочиями, о которых мы говорили выше (на собственные действия, на чужие действия, в виде притязания).
Сторонники второй точки зрения (С.Н. Братусь, Л.Д. Воеводин, Д.М. Генкин, Д.А. Керимов, С.Ф, П.Е. Недбайло, М.С. Строгович, А.С. Пиголкин, Л.С. Явич и др.) полагают, что осуществление субъективных прав и обязанностей нельзя ограничивать рамками правоотношений, субъект может их реализовывать вне правоотношения, и тогда, как правило, он не включается ни в какую юридическую конструкцию, а реализует право в непосредственной форме (помимо правоотношения). При таком подходе, субъективные права подразделяется на абсолютные и относительные. Правомочия не являются элементами субъективного права, а правопритяза-ние выступает как самостоятельный правовой феномен в пределах относительного субъективного права.
Таким образом, в научно-правовой литературе правопритязание также эксплицируется как охранительное право лица, возникающее вследствие нарушения (несоблюдения) его субъективного права, на обращение в соответствующий обстоятельствам дела публичный юрисдикционный орган, актом которого неисправная сторона обязывается претерпевать отрицательные последствия своего поведения или поведения других лиц, за которые оно несет ответственность, либо обязывается к совершению определенного действия (передача вещи, возмещение убытков, восстановление в правах и т.д.)4.
Вышеперечисленные значения правопритязания можно охарактеризовать как специально-юридические. Несмотря на конструктивные различия, каждое из значений подразумевает под правопритязанием конкретный правовой инструмент, выполняющий функцию защиты нарушенного права. Алгоритм функции следующий: факт нарушения (неисполнения) лицом своей обязанности создает основание для управомо-ченного лица на обращение в компетентный юрисдик-ционный орган с целью обеспечения, исполнения или восстановления, своего нарушенного права, посредством государственно-правового принуждения, закре-
пленного в правоприменительном акте соответствующего органа, в отношении обязанного лица.
Именно в таком, специально-юридическом, значении термин «правопритязание» используется в отечественном законодательстве. Например, в ст. 37 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», указано, что «при представлении заявления о государственной регистрации права, ограничения права и обременения объекта недвижимости, сделки с объектом недвижимости в Единый государственный реестр недвижимости вносится запись об этом заявлении, которая указывает на существование правопритязания в отношении такого объекта недвижимости». Иными словами, такая отметка производится, когда управомоченное лицо, имеет право обратиться, как правило, в суд, с целью защиты своего имущественного права, вследствие факта нарушения (неисполнения) иным лицом каких-либо обязательств по данной недвижимости.
Современная правовая наука в рамках социопсихологического подхода к правопониманию5, предлагает иной концепт притязания (правопритязания), который мы обозначим как общетеоретический (концептуальный).
В данном случае, феномен притязания предстает перед нами как сложная смысловая единица — базовый правовой факт6. Как указывает В.П. Малахов, «притязание содержательно богаче всего остального, ибо все остальное — нормы, требования, оценки и т.п. — представляют собой лишь эманации притязания. В притязании как акте все полнота права находится как бы в свернутом виде»7. Иначе говоря, право-притязание представляет собой то ядро, из которого разворачивается вся полнота права, т.е. право в своем сжатом виде. При этом право обретает свое становление не в процессе взаимодействия и столкновения притязаний лиц, а посредством волевого освоения действительности, его распредмечивании. Как и любая деятельность человека, правопритязание имеет волевое начало, при этом его специфика заключается в нацеленности на право.
В противном случае, если исходить из точки зрения, что право — результат такого взаимодействия, право становится производным от совокупности причин и обстоятельств, которые заставляют людей вступать в общественные отношения. Право в отношении субъекта всегда будет чем-то внешним, объективно обособленным, имея смысл только в качестве системы норм, института, организации и т.д.8
В самом общем виде Ю.Е. Пермяков обозначает притязание как «переход, посредством которого субъективное долженствование приобретает внешние формы и становится объективной реальностью и жизненной практикой человека»9. В дополнение отметим, что притязание понимается не как «переход»-явление, а как «переход»-механизм, механизм правообразования.
Правопритязание структурно может быть представлено двумя аспектами — эмпирическим и мета-
физическим (смысловым).
Эмпирический аспект правопритязания представлен внешним его выражением. Он проявляется непосредственно в психологических характеристиках человека. Данный уровень проблематики исследовал Л.И. Петражицкий, построив психологическую концепцию права. Эмпирический аспект правопритяза-ния, будучи подчиненным закономерностям человеческой психики, в качестве своих основных элементов имеет потребности человека, его мотивы, интересы, нужды, эмоциональные порывы и т.д. Как психологический феномен, притязание вторично по отношению к окружающей действительности, производно от обстоятельств, жизненной ситуации, в виду чего оно не может отражать природу права и его содержание. В контексте психологической трактовки правопритя-зание предстает только как «форма, в которой живет право, направленная потребность»10. Таким образом, исключительно психологическая интерпретация феномена правопритязания — недостаточна.
Ключевую роль играет метафизический аспект правопритязания, который собственно и раскрывает его как правовой феномен. Метафизический аспект правопритязания связан с ценностным миром человека. В обозначенном контексте именно правопритяза-ние «порождает направленное на отношение усилие, а не наоборот... Оно сверхприродно, имманентно человеку как правовому существу»11. Иными словами, правопритязание приводится в действие не потребностями и мотивами человека, а наоборот, правопри-тязание опосредует мотив (не в психологическом, а в смысловом контексте). Внутренним основанием для актуализации правопритязания является убежденность в его оправданности, сознание морального права, своей правоты. В свою очередь, потребности, интересы, нужды человека, являются только внешними импульсами, зависящими от правопритязания. Право-притязание предшествует ситуации, т.к. оно присуще человеку в качестве свойства.
Таким образом, правопритязание в общетеоретическом его значении понимается как базовый правовой факт, нацеленный на освоение правовой реальности, исходный смысловой акт, пронизывающий право. Право-притязание является ближайшим подступом к праву как юридическому феномену, условием его существования.
Общая теория права сохраняет ставшей традиционной тенденцию обслуживания юридической практи-
ки и описания правовой реальности. В свою очередь, в целях успешного освоения правовой реальности, общая теория права должна определять стратегию юридического мышления, глубоко интеллектуально схватывать процессы в области юридического, сущность происходящего. Однако сущности не совпадают с реальностью, не существуют в ней, в виду чего, всякая теория, замкнутая на видимой реальности, не в состоянии их познать.
Резюмируя сказанное, мы отмечаем актуальность дальнейших исследований феномена правопритяза-ния, важность ее возможных результатов для дальнейшего развития общей теории права, юридической мысли и науки в целом.
1 Виндшейд, Б. Учебник Пандектного права. Т. 1 Общая часть / Б. Виндшейд; пер. с нем. под ред. С.В. Пахмана орд. проф. С.-Петербургского ун-та. - СПб.: Изд-во Гиероглифова и И. Никифорова. 1874. С. 91.
2 Иванов, А.А. Теория государства и права: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / А.А. Иванов; под ред. В.П. Малахова. - 2-е изд., пе-рераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право. 2009. С. 200.
3 Алексеев, С.С. Общая теория права: в 2 т. / С.С. Алексеев. — М.: Изд-во «Юридическая ли-тература», 1982. - Т. 2. С. 126.
4 Халабуденко, О.А. Гражданско-правовые нормы и формы / Управление в социальных и экономических системах: м-лы XXI международной научно-практической конференции, г. Минск, 15 мая 2012 г. / Минский ин-т управления; редкол.: Н.В. Суша [и др.]. - Минск, 2012. С. 132.
5 Хархардина, Т.О. Социопсихологический подход в контексте современных подходов к правопониманию / Векторы развития общеправовой теории как векторы правопонимания. Сборник науч. статей; под ред. д.ю.н. К.Е. Сигалова и к.ю.н. С.В. Зыковой. - М.: Издатель-ская группа «Граница», 2013. С. 50-51.
6 Малахов, В.П. Философия права: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по спе-циальности «Юриспруденция» / В.П. Малахов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. С. 211.
7 Там же.
8 Там же.
9 Пермяков, Ю.Е. Основания права / Неклассическая философия права: вопросы и ответы / Библиотека международного журнала «Проблемы философии права». - Харьков, 2013. С. 80.
10 См.: Малахов, В.П. Указ. соч. С. 212.
11 Там же. С. 213.
