CC BY
179
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2015. № 4 (45). С. 6-12. УДК 340.141
ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНЫЕ ОБЫЧАИ
LAW-ENFORCEMENT CUSTOMS Р. Л. ИВАНОВ (R. L. IVANOV)
Рассматриваются особенности юридических обычаев, сложившихся в правоприменительной практике. Делается вывод о том, что эти обычаи обеспечивают единообразие правоприменения и способствуют созданию обоснованных практикой актов правотворчества.
Ключевые слова: источник права; юридический (санкционированный) обычай; правоприменительный обычай; юридическая практика; правотворчество; древнеримские юристы; источники права.
The article considers the peculiarities of the legal customs prevailing in law enforcement. It is concluded that these customs ensure uniformity in law enforcement and promote creation of proved by practice acts of law-making.
Key words: right source; the legal (authorized) custom; law-enforcement custom; legal practice; lawmaking; ancient Roman lawyers; sources of law.
На протяжении двадцати с лишним лет в отечественной науке, в правотворческой и правореализационной практике идёт переосмысление места и значения юридических обычаев в правовом регулировании правоотношений в развитых государствах, в том числе в современной России. Если в начале 80-х гг. прошлого века в советской юридической науке господствовало мнение о практически полном их исчезновении из числа источников развитого внутригосударственного права [1], то уже в 90-х гг. они были официально признаны на законодательном уровне, закрепившем возможность использования обычаев делового оборота в гражданском праве [2], а в декабре 2012 г. в российском гражданском законодательстве окончательно узаконен и сам термин «обычай» независимо от его связи с деловым оборотом [3]. Наряду с переизданием работ досоветского периода и первых лет советской власти, посвящённых
обычному праву [4], появились многочисленные исследования юридических обычаев, предпринятые современными российскими учёными [5]. А если принять во внимание, что и раньше их проблематика была представлена в публикациях, посвящённых различным аспектам юридической практики [6], то можно утверждать, что исследования обычного права в отечественном правоведении велись постоянно.
Из многообразия существующих юридических обычаев нас интересует лишь один вид - правоприменительные обычаи. Данная разновидность обычного права специальному общетеоретическому изучению не подвергалась, да и термин «правоприменительный обычай» в литературе используется крайне редко [7], хотя именно эта группа юридических обычаев на сегодняшний день является наиболее распространённой. Что они собой представляют?
© Иванов Р. Л., 2015
6
Правоприменительные обычаи
При сравнении правоприменительных обычаев с иными видами обычного юридического права обнаруживаются следующие их особенности:
1. Они складываются в результате деятельности органов публичной власти, разрешающих конкретные юридические дела. Это деятельность рациональная и целенаправленная, и на первый взгляд она не связана с формированием обычаев, которые возникают стихийно. Но это не так. Конечно, конкрет -ные правоприменители при принятии решения осознанно и аргументированно предписывают участникам рассматриваемого ими дела определённый вариант поведения, который впоследствии может стать правоприменительным обычаем. Однако постоянство и обязательность его использования не только ими, но и другими правоприменителями складывается спонтанно, а не по чьей-либо централизованной команде. И хотя в современных условиях благодаря электронным средствам массовой коммуникации и поисковым системам теоретически возможно обнаружить правоприменителя, первым сформулировавшего общее правило, это не свидетельствует о том, что мы имеем дело не с обычаем, а с юридическим прецедентом. Ведь общеобязательное правило возникло не путём принятия этого решения, а в результате последовательного, систематического обращения к нему иных правоприменителей при разрешении похожих случаев по причине его убедительности. Кроме того, иные правоприменители могут о нём и не знать, но при рассмотрении дел аналогичной категории действовать идентичным ему образом. Поэтому нормативность и общеобязательность содержанию правоприменительного обычая придаёт не факт первого появления на свет его формулировки в конкретном правоприменительном акте, а стихийно сложившаяся в данной правоприменительной системе практика его постоянного использования при разрешении случаев определённого вида. Осознанность и целенаправленность создания правила поведения персонифицированным лицом не отрицает стихийности приобретения им общего значения и признания. Как справедливо отмечал Ф.В. Тарановский, во многих случаях при формировании обычаев «пионерами выступали отдельные индивиды,
за которыми следовала масса в силу стихийного инстинкта подражания» [8]. Безусловно, в отношении правоприменителей нельзя сказать, что им присущ этот инстинкт. Однако стихийность, спонтанность, отсутствие централизованного руководства при становлении правоприменительных обычаев налицо.
2. Они не содержат, как правило, первичных правовых норм [9], а закрепляют устойчивые, постоянно повторяющиеся варианты их толкования различными правоприменителями (в первую очередь судами). В результате нормы правоприменительных обычаев действуют не сами по себе, а лишь совместно с истолкованными ими первичными нормами, содержащимися в иных формах права. Поэтому данные обычаи можно считать вспомогательными (субсидиарными) источниками права [10], или, как более часто именуют подобного рода обычаи, «обычаями в дополнение к закону». Пожалуй, единственным исключением являются те из них, которые фиксируют результаты толкования принципов права. В последнем случае закрепленные ими правила формально можно отнести к категории первичных норм. Но и тогда их первичность достаточно условна, поскольку субсидиарный характер их действия сохраняется: реализуются они не сами по себе, а совместно с интерпретированными ими правовыми принципами.
3. Содержание этих обычаев, как правило, зафиксировано письменно, поскольку оно воспроизводится в правоприменительных актах, издаваемых в результате разрешения юридических дел. Данное обстоятельство не превращает их в писаные источники права, так как конкретного правоприменительного акта, являющегося официальным эталонным образцом воспроизведения такого обычая, не существует. Он равным образом отображается в решениях разных правоприменителей, каждое из которых выступает самостоятельным и не зависимых от других «оригиналом» его содержания. Кроме того, при отсутствии обязанности или традиции ссылки на такой обычай в правоприменительном акте он воспроизводится в нём в виде суждения конкретного правоприменителя, а не как общее правило. Поэтому официальная письменная форма фиксирующих обычай документов не лишает его качества неписаной формы права.
7
Р. Л. Иванов
Вместе с тем отображение в письменных официальных документах выгодно отличает правоприменительный обычай от других видов обычного права, поскольку делает его содержание максимально определённым и верифицируемым, что существенно облегчает его использование. Не случайно Н. М. Коркунов считал, например, судебные решения наиболее достоверным источником познания норм обычного права [11].
4. Правоприменительные обычаи нередко централизованы, а не локальны. Происходит это потому, что децентрализованные обычаи могут конкурировать между собой, а правоприменительная практика, являющаяся одной из форм осуществления государственной политики, требует единообразия. Действительно, все правоприменители обладают определённой свободой при толковании реализуемой первичной нормы. Использование ими того или иного варианта её интерпретации зависит от разных факторов: степени сходства фактических обстоятельств рассматриваемых ими дел, ориентации на ту или иную юридическую научную школу, убедительности собственных аргументов или аргументации, использованной иными субъектами в аналогичных ситуациях, и т. д. Поэтому одно и то же первичное правило может систематически реализовываться на практике не только отличными друг от друга путями, но и способами, явно противоречащими друг другу и по-разному оцениваемыми субъектами правоотношений и контролирующими органами государственной власти [12]. Такой разнобой противоречит принципам справедливости, юридического равенства и единства правовой законности. Только централизация позволяет устранить конкуренцию между правоприменительными обычаями. Она происходит в процессе обобщения обычной правоприменительной практики вышестоящими правоприменителями, которые одним обычаям отдают приоритет перед другими, делая их обязательными для всей правоприменительной системы, которую они возглавляют. Так произошло, например, с древнеримскими правоприменительными обычаями, зафиксированными в работах выдающихся юристов того времени. Как известно, они формировались на основе официальных консультаций отдельных правоведов, которым император
предоставил право давать обязательные для судей ответы по поступившим к нему запросам. Эти ответы интерпретировали уже существующие (первичные) юридические нормы и использовались одновременно с ними. Они были обязательны лишь для конкретных случаев, послуживших поводами для обращения за консультациями, и судьи принимали решения в соответствии с ними только тогда, когда установленные ими факты не противоречили результатам официальных консультаций. Поскольку полномочиями по официальному нормативному толкованию и созданию общеобязательных интерпретационных норм древнеримские юристы не обладали, их консультации (заключения, ответы) по конкретным делам можно считать актами индивидуального официального толкования. Это толкование изначально было казуальным и для последующих дел необязательным. Его применение судьями при рассмотрении ими аналогичных дел было добровольным, а не императивным и обосновывалось убедительностью использованных при его создании доводов, авторитетностью юри-ста-толкователя, а также схожей интерпретацией применяемых норм в обязательных разовых консультациях других авторитетных правоведов. Сложившаяся в результате использования определённого варианта толкования устойчивая юридическая практика свидетельствовала о формировании обычной интерпретационной нормы (правоприменительного обычая), обязательность которой основывалась не на правотворческих полномочиях отдельных юристов, а на приверженности судей к использованию совпадающих результатов интерпретации первичных норм, исходящих от наиболее влиятельных юристов, наделённых правом давать официальные консультации по конкретным делам. Именно в совпадении мнений правоведов и в следовании им судей проявлялся обычай толкования одинаковым образом применяемой в деле нормы. В дальнейшем эти мнения фиксировались в трудах юристов-толковате-лей, которые помимо практической деятельности занимались и научными исследованиями. Эти труды использовались в процессе обучения будущих правоведов, которые усваивали воспроизводившиеся в них нормы правоприменительных обычаев в качестве
8
Правоприменительные обычаи
непререкаемых образцов и в дальнейшем неуклонно реализовывали их на практике. Таким образом, труды древнеримских юристов стали общепризнанными источниками информации о сложившихся правоприменительных обычаях и потому широко использовались судами. Поскольку обычная судебная интерпретационная практика официально не обобщалась, они являлись наиболее надёжным и компетентным свидетельством её существования, а также заслуживающей наибольшего доверия письменной формой изложения составлявших её обычных норм. А так как фиксация интерпретационных обычаев в трудах авторитетных юристов изначально не имела официального характера, то она по существу ничем не отличается от записей обычного права, создававшихся иными лицами в познавательных или практических целях. Поэтому они не превратились в особый формальный источник юридических норм, как нередко принято ошибочно полагать [13], а выступали одним из видов неофициального письменного отражения обычного права.
В силу локальности интерпретационных обычаев, зафиксированных разными авторитетными юристами, между ними возникали противоречия, нарушавшие единство правореализационной практики. Появилась потребность в централизации интерпретационных норм на государственном уровне, что и было сделано знаменитым Законом о цитировании 426 г. [14]. Он закрепил несколько коллизионных норм, предписывавших судьям руководствоваться только совпадающими мнениями указанных в Законе правоведов, либо, если их мнения расходились, мнением их большинства, либо, при численном равенстве конкурировавших сторон, мнением группы, к которой относился юрист Папиниан. В итоге была осуществлена централизация одних древнеримских правоприменительных обычаев и прекращено действие других.
Обычаи, лишённые централизованной судебной поддержки, утрачивают юридическую силу и неизбежно исчезают. Вместе с тем правоприменитель может полностью устранить конкурирующие обычаи, зафиксировав содержание одного из них в письменном источнике права [15].
Таким образом, правоприменительные обычаи теряют локальность и централизуют-
ся признанием их органами, возглавляющими правоприменительную систему, в которой они сложились. Последние, осуществляя контроль за нижестоящими правоприменителями или принимая собственные решения по конкретным делам, используют интерпретационные нормы этих обычаев. Вместе с тем централизация данных обычаев в рамках отдельной правоприменительной системы (например, образовавшейся в деятельности органов и организаций, подконтрольных определённому министерству, или сложившейся в отдельном регионе) не является полной. Дело в том, что между централизованными обычаями, используемыми в разных правоприменительных системах, тоже могут возникнуть коллизии. По данной причине окончательная их централизация происходит в результате их признания высшими судебными инстанция, которые являются главными гарантами законности и обоснованности правоприменения во всех сферах юридической практики. В нашей стране обязанность по обеспечению единообразия судебного правоприменения, без которого невозможно обеспечить действие принципов юридического равенства и справедливости в масштабах всей страны, закреплена за Верховным Судом РФ (а ранее - и за Высшим Арбитражным Судом РФ) и Конституционным Судом РФ. Только признание правоприменительных обычаев этими судебными органами распространяет их действие за пределы конкретной правоприменительной системы (отраслевой, региональной и т. п.). Такое признание осуществляется двумя способами: изложением норм, сложившихся в деятельности нижестоящих судов [16], во вступивших в законную силу решениях высших судебных инстанций по конкретным делам и воспроизведением обычных норм в утверждённых ими обзорах судебной практики и в даваемых ими рекомендациях по результатам её обобщения (в обзорах судебной практики, утверждённых Президиумом Верховного Суда РФ, и в рекомендациях, содержащихся в информационных письмах Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ).
Роль правоприменительных обычаев не ограничивается только конкретизацией первичных юридических норм. Они могут действовать и им вопреки. Но это не всегда сви-
9
Р. Л. Иванов
детельствует об их противоправности, поскольку противоправными могут быть сами первичные нормы. Вступая с ними в противоречие и становясь «обычаями против закона», они позволяют ещё до официальной отмены «дефектных» первичных норм обеспечить надлежащий правопорядок. Кроме того, правоприменительные обычаи выполняют указанную роль, не будучи в прямом смысле «обычаями против закона». Это происходит тогда, когда они фиксируют стихийно возникшие оперативные нормы, приостанавливающие применение формально действующей первичной нормы. Ведь отказ от её реализации, ставший типичным вариантом правоприменительной деятельности («отменяющим обычаем»), фактически лишает неприменяемую норму юридической силы. Примером могут служить правоприменительные обычаи, в соответствии с которыми в конце 80-х - начале 90-х гг. прошлого века в СССР органы предварительного следствия и суды перестали привлекать к уголовной ответственности за частнопредпринимательскую деятельность, коммерческое посредничество, спекуляцию и подобные им «хозяйственные преступления», что привело к фактическому приостановлению действия соответствующих норм уголовных кодексов союзных республик ещё до внесения изменений в уголовное законодательство [16].
Ссылка на правоприменительные обычаи в решениях по конкретным делам в нашей стране не обязательна. Однако она не только возможна, но и желательна, поскольку применяемая норма изначально позволяет выбирать разные, в том числе и отвергнутые правоприменителем, но допускаемые ею как законные варианты её реализации. Поэтому правоприменитель должен иметь возможность дополнительно обосновать своё решение указанием на признание и одобрение использованной им версии толкования первичной нормы сложившейся юридической практикой.
О содержании правоприменительных обычаев субъекты узнают разными путями: из электронных информационно-поисковых систем, публикующих правоприменительные акты и иные материалы правореализационной практики («ЭталонПлюс», «Федеральный регистр», «КонсультантПлюс», «Гарант»,
«Кодекс» [18] и т. п.); из научных работ, научных и научно-практических комментариев законодательства; в процессе общения правоприменителей между собой; из обзоров судебной практики и выработанных на их основе рекомендаций высших судебных органов и т. д.
Появление и постоянное воспроизводство правоприменительных обычаев обусловлено несколькими причинами. Во-первых, широким распространением общих и относительно определенных первичных норм (норм-принципов, норм-целей, оценочных понятий, норм, предусматривающих альтернативные или факультативные виды поведения, и т. п.). Это порождает различные варианты их интерпретации, наиболее обоснованные из которых постепенно получают признание со стороны правоприменителей и образуют правоприменительные обычаи. Во-вторых, несвоевременной реакцией субъектов правотворчества на изменение экономических, социальных, политических и иных условий в стране, вследствие чего правоприменители вынуждены самостоятельно приспосабливать существующее позитивное право к произошедшим переменам. Посредством этих обычаев стихийно нащупываются и апробируются правильные направления нормативного правового регулирования, которые в дальнейшем воспринимаются или отвергаются субъектами правотворчества. В случае их одобрения последними обычаи трансформируются в нормы писаных источников права, придавая их содержанию практическую обоснованность.
Подводя итог, можно утверждать, что юридические обычаи имели важнейшее значение для внутригосударственного права не только на ранних этапах его становления, когда в системе формальных источников права они занимали господствующее положение. Хотя в развитых государствах они постепенно вытесняются из сферы первичного правообразования [19] писаными формами права, являющимися результатом правотворчества (нормативными правовыми актами, нормативными правовыми договорами, нормативными решениями судов), это не приводит к их постепенному исчезновению. Они продолжают играть важную роль в нормативном правовом регулировании правоприменитель-
10
Правоприменительные обычаи
ной деятельности, обеспечивая её единообразие в условиях вариативности содержания первичных норм, их дефектности или при их отсутствии. Правоприменительные обычаи позволяют нивелировать недостаточный динамизм писаных источников права и обеспечивают субъектов правотворчества обоснованными юридической практикой нормативными решениями. Сделанный более ста лет назад известным французским юристом М. Ориу вывод о том, что «обычай создан скорее для народов, живущих среди первобытных политических институтов или для таких частных отношений, каковыми являются коммерческие, чем для общего права централизованной нации» [20] отвергается объективной логикой развития правового регулирования. Обычай не только предшествует писаным источникам права, но и всегда является необходимым «посредником» между ними и правопорядком. И наиболее ярким примером этого выступают правоприменительные обычаи.
1. Зивс С. Л. Источники права. - М. : Наука, 1981. - С. 30, 153. По справедливому замечанию В. В. Бочарова, в советской юриспруденции «обычай или обычное право либо отодвигались вглубь истории (в доклассовую эпоху), либо отождествлялись с государственным законом. В первом случае их функционирование в современной реальности рассматривалось в качестве “пережитка”, своего рода внесистемного элемента, который мог быть использован в научно-теоретическом плане лишь для исторической реконструкции общественного прошлого... Во втором случае обычное право отождествлялось с государственным законом, а поэтому снимался вопрос о его существовании в качестве самостоятельного регулятора общественных отношений» (Бочаров В. В. Неписаный закон: Антропология права. - 2-е изд. - СПб. : АИК, 2013. - С. 82, 83).
2. См.: Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. № 2211-1. Ч. 2 ст. 59, ч. 2, 3 ст. 63, 64, ч. 2. ст. 75 // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. - 1991. - № 26. - Ст. 733 ; Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. Ст. 5 // Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301.
3. См.: О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации : Федеральный закон от 30
декабря 2012 г. № 302-ФЗ. П. 3 ст. 1 // Собрание законодательства РФ. - 2012. - № 53 (ч. I). - Ст. 7627.
4. См., например: Добров А. С. Законодательство без законодателя (очерки по теории источников права): Часть первая: Обычное право // Иваново-Вознесенский юридический вестник. - 2001. - № 5, 6, 7-8 ; Пахман С. В. Обычное гражданское право в России. - М. : Зерцало, 2003.
5. См., например: Белкин А. А. Обычаи и обыкновения в государственном праве // Правоведение. - 1998. - № 1 ; Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики / отв. ред. Г. В. Мальцев, Д. Ю. Шапсугов. -Ростов н/Д : СКАГС, 2000 ; Малова О. В. Правовой обычай как источник права : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2002 ; Ровный В. В. Обычай в частном праве. - Иркутск, 2003 ; Зумбулидзе Р.-М. З. Обычное право как источник гражданского права. -М., 2004 ; Поротиков А. И. Обычай в гражданском праве. - СПб. : Юрид. центр Пресс,
2004 ; Савенко Г. В. Изучение проблем обычного права в новейших публикациях отечественных юристов (Обычай в праве: Сборник) // Правоведение. - 2004. - № 3 ; Коновалова А. С. Обычное право в российской правовой жизни : дис. . канд. юрид. наук. - М.,
2005 ; Миронова И. Н. Правовой обычай как источник современного российского публичного права : автореф. дис. . канд. юрид. наук. - М., 2008 ; Анисимов А. П. О правовых обычаях // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2009. - № 11.
6. Хотя сам термин «юридический обычай» в них, как правило, не используется, однако фактически здесь анализируются именно правовые обычаи. Но по сложившейся ещё в советское время традиции для их обозначения применяются термины «юридическая практика» и «правоположения юридической практики». Эти эвфемизмы, или словесные суррогаты, обязаны своим появлением ранее упомянутому доктринальному положению об исчезновении юридических обычаев из числа источников современного национального права. И хотя реального отмирания обычного права не произошло, признание этого факта в официальную правовую доктрину не укладывалось. Поэтому существование санкционированных обычаев было отражено терминами, в которых слово «обычай» не использовалось.
7. См.: Раянов Ф. М. Юридическая практика // Раянов Ф. М. Проблемы теории государства и права (юриспруденции) : учебный курс. - М. : Право и государство, 2003. - URL: http:// www.pravo.vuzlib.su/book_z372_page_6 8. html (дата обращения: 28.01.2015) ; Евстигнее-
11
Р. Л. Иванов
ва Г. Б., Четвернин В. А. Судебная правоустановительная деятельность и судебные источники права // Российское право в Интернете.
- 2007, окт. - URL: http://rlijournal.com/2007/ 10/evstigneeva-chetvernin/ (дата обращения: 28.01.2015).
8. Тарановский Ф. В. Энциклопедия права. -СПб. : Лань, 2001. - С. 187.
9. Первичными (первоначальными, базовыми)
принято считать впервые сформулированные нормы права, имеющие значение для последующего регулирования общественных отношений, вторичными (производными) -
нормы, уточняющие и конкретизирующие, толкующие содержащие первичных норм, а также юридических принципов. См.: Мос-калькова Т. Н., Черников В. В. Нормотворчество : науч.-практ. пос. - М. : Проспект, 2013.
- С. 35-36 ; Евстигнеева Г. Б., Четвернин В. А. Указ. соч.
10. Тарановский Ф. В. Указ. соч. - С. 192.
11. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2003.
- С. 406.
12. Так произошло, например, с нормой, зафиксированной в ч. 6 ст. 136 Трудового кодекса РФ. В соответствии с нею заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца в день, установленный правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором, трудовым договором. В процессе применения данной нормы сложилось два типичных варианта её толкования, т. е. два правоприменительных обычая. Согласно первому промежуток между выплатами заработной платы не может превышать 15 дней. Второй гласит о том, что этот промежуток может быть и более продолжительным; главное, чтобы выплаты производились как в первой, так и во второй половинах месяца.
13. См., например: Дробышевский С. А., Данце-ва Т. Н. Формальные источники права. - М. : Норма : ИНФРА-М, 2011. - С. 114.
14. Закон о цитировании // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран : в 2 т. / отв. ред. Н. А. Крашенинникова. -Т 1 : Древний мир и Средние века / сост. О. Л. Лысенко, Е. Н. Трикоз. - М. : НОРМА, 2003. - С. 199-200.
15. Один из примеров - Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г. № 201-О-П по жалобе открытого акционерного общества «Центр восстановительной медицины и реабилитации “Сибирь”» на нарушение конституционных прав и свобод положением части первой статьи 82 Трудового кодекса Российской Федерации, которым была устранена конкуренция между правоприменительными обычаями, закрепившими разное толкование указанной нормы. Воспроизведя в этом определении содержание одного из них, Конституционный Суд положил конец существованию и его, и конкурировавшего с ним правоприменительного обычая. См.: Вестник Конституционного Суда РФ. - 2008. - № 4.
16. Как уже отмечалось, поскольку судебные правоприменительные обычаи, равно как и правоприменительные обычаи, возникающие в деятельности иных правоприменителей, господствующей в нашей стране юридической доктриной не признаются, постольку содержащиеся в них нормы принято обозначать термином «правоположения судебной практики».
17. См.: Кириллова Н. П. Прекращение уголовно-
го дела вследствие изменения обстановки (ст. 6 УПК РСФСР). - URL: http://law.vl.ru/ analit/all_exec.php?pub=129&sec=8&sec_name =%D3%E3%EE%EB%EE%E2%ED%FB%E9+ %EF%F0%EE%F6%E5%F1%F1&pub_name= %CF%F0%E5%EA%F0%E0%F9%E5%ED%E 8%E5+%F3%E3%EE%EB%EE%E2%ED%EE %E3%EE+%E4%E5%EB%E0+%E2%F 1 (дата обращения: 15.02.2015) ; Наумов А. В. История российского уголовного законодательства об ответственности за предпринимательскую деятельность. - URL: http://lecscenter.org/
index.php?option=com_content&view=article& id=86%3Asymposium-novikova&catid=41& Itemid =108&lang=ru (дата обращения:
15.02.2015).
18. Москалькова Т. Н., Черников В. В. Указ. соч. -С. 377-380.
19. Под первичным правообразованием понимается процесс возникновения первичных правовых норм.
20. Ориу М. Основы публичного права. - М. : ИНФРА-М, 2013. - С. 162.
12
