CC BY
43DOI: 10.24412/2076-1503-2022-7-125-130 NIION: 2018-0076-7/22-826 MOSURED: 77/27-023-2022-7-1024
КОЦАРЬ Юлия Александровна
судья Центрального районного суда г. Новосибирска, аспирант кафедры гражданского права ФБГОУВО «Российский государственный университет правосудия»
Научный руководитель: АДЕЛЬШИН Рим Наильевич,
к.ю.н., доцент кафедры гражданского права РГУП,
e-mail: ukotsar@yandex.ru
ПРАВООТНОШЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА С ОБУСЛОВЛЕННЫМ
ИСПОЛНЕНИЕМ
Аннотация. С введением в Гражданский кодекс Российской Федерации статьи 327.1 «Обусловленное исполнение обязательства», представляется возможным говорить о нормативной регламентации особой разновидности обязательственного правоотношения, в котором осуществление прав и исполнение обязанностей сторонами зависит от некоего условия - обстоятельства, наступление которого в будущем либо неопределено, либо является следствием осуществления воли стороной обязательства или лица, таковым не являющегося.
При помощи системного подхода автором рассмотрена структура правоотношения обязательства с обусловленным исполнением, что является целью настоящего исследования, для достижения которой были поставлены следующие задачи: с учетом существующих доктринальных положений и позиций правоприменительной практики, в существующих условиях направленности развития отечественной правовой мысли на цифровизацию частно-правовых отношений, определить особенности субъектного состава и содержания данного вида правоотношения, основание его возникновения, место категории «условия» в его структуре как конститутивного признака.
Методологическую основу исследования составляют методы научного познания -анализа, синтеза, сравнения.
В заключении автором приведено определение обязательства с обусловленным исполнением и обоснование его выделения как самостоятельной разновидности обязательства.
Ключевые слова: правоотношение, объект, субъект, содержание, условие, потеста-тивность, блокчейн, смарт-контракт.
KOTSAR Julia A.
judge of the Central District Court of Novosibirsk, postgraduate student of the Department of Civil Law of the Russian
State University of Justice
Supervisor: ADELSHIN Rim Nailievich,
Ph.D., Associate Professor, Department of Civil Law, RGUP
LEGAL RELATIONSHIP OF THE OBLIGATION WITH CONDITIONAL
PERFORMANCE
Annotation. With the introduction of Article 327.1 «Conditional fulfillment of the obligation» into the Civil Code of the Russian Federation, you can talk about the normative regulation of a special kind of legal obligation relationship, in which the exercise of rights and the fulfillment of obligations by the parties depends on a certain condition - a fact, whose occurrence in the future is either uncertain or is a consequence of the exercise of will by a party of an obligation or a person, who is not such.
Using a systematic approach, the author considers the structure of the legal relationship of the
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
obligation with conditional performance. This idea is the purpose of this research. To achieve this purpose author sets some tasks: considering the position of doctrinal provisions and law enforcement practice, in the current conditions the development of domestic legal thought directed towards the digitalization of private law relations, to determine the features of the subject composition and content of this type of legal relationship, the basis for its occurrence, the place of the category "condition" in its structure as a constitutive feature.
The methodological basis of the research is the methods of scientific knowledge - analysis, synthesis, comparison.
In conclusion, the author provides a definition of the obligation with conditional performance and the rationale for its selection as an independent type of obligation.
Key words: legal relationship, object, subject, content, condition, potestativity, blockchain, smart contract.
Стремительное развитие научно-технического прогресса и цифровизация общества кардинально меняют существующий общественный уклад, что требует решения сложных кибернетических задач во всех сферах общественной жизни. В этом свете возрастает роль исследований в области системоло-гии (теории систем) и представляется эффективным применение именно системного подхода к решению подобного рода задач.
Правоотношение как неотъемлемый компонент правовой системы может быть изучено с позиции применения системного подхода. Полезность применения данного подхода заключается в том, что понимание всего многообразия существующих правоотношений как системы, которая включает в себя не только нормы права, правотворчество и правоприменение как процессы, но и юридические факты, правосознание, правовые институты, способствует более целостному осознанию правовых явлений и средств, имеющих общую цель - регулирование и упорядочивание общественных отношений, устранение в них неопределенности.
О ценности системного исследования сущности обязательства писал Кулаков В.В., указывая на то, что понимание правоотношения, как системы, ярко проявляется в отношении обязательства как правоотношения относительного, обладающего достаточно четко определенной структурой. Более полной характеристика правоотношения будет иметь, если иметь в виду, что правоотношение встраивается в более сложное системное образование - механизм правового регулирования [6, с. 52-53].
С введением в часть первую Гражданского кодекса РФ с 1 марта 2015 года статьи 327.1 законодателем была предпринята попытка регламентации условных общественных правоотношений посредством применения особой конструкции -обязательства с обусловленным исполнением, особенности структуры которого позволяют отнести его к самостоятельной разновидности обязательства.
Традиционно в структуре обязательственного правоотношения выделяют следующие элементы: объект (общественные правоотношения, по поводу которых стороны вступили в правоотношение, на которые направлен интерес кредитора и должника), субъект (кредитор и должник, которыми могут являться как физические, так и юридические лица) и содержание (совокупность субъективных прав и юридических обязанностей).
Субъектами обязательства с обусловленным исполнением в соответствии с традиционной структурой обязательства являются кредитор и должник. Если осуществление кредитором права и исполнение должником обязанности зависит от действий одной из сторон обязательства (к примеру, внесение арендатором арендной платы зависит от момента начала арендатором коммерческой деятельности в арендованном помещении1), то субъектный состав не претерпевает изменения.
Однако, если исполнение обязанности и осуществление права в обязательственном правоотношении зависит от действий, которые должны быть произведены лицом, не являющимся стороной обязательства, то можно предположить, что субъектный состав правоотношения претерпевает изменения, поскольку появляется лицо, косвенно приобретающее права и обязанности в связи с обязательством, при этом не являясь непосредственным его участником.
Особенности такого субъектного состава можно наблюдать в спорах по искам субподрядчиков к генподрядчикам о взыскании задолженности за выполненные по договорам субподряда работы, когда оплата данных работ зависит от поступления денежных средств от заказчика к генподрядчику, что признается действительным условием договора субподряда.2 В таких случаях, как правило, к участию в деле в качестве третьих
1 Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 17.02.2017 по делу №А33-15785/2016 // СПС «КонсультантПлюс».
2 Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2020) (утв. Президиумом
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлекаются заказчики, что должно стимулировать принятие последними мер по исполнению своего обязательства перед генподрядчиком.
Важность привлечения заказчика к участию в деле также обусловлена еще и тем, что при разрешении данных споров необходимо выяснять мотивы, по которым заказчиком не производится оплата генподрядчику. Так, в одном из судебно-арбитражных дел Верховный Суд РФ поддержал позицию суда апелляционной инстанции, который взыскал с генподрядчика в пользу субподрядчика плату за выполненные работы, несмотря на отсутствие поступления денежных средств от заказчика, ссылаясь на то, что генподрядчик не предпринял мер по передаче заказчику выполненных субподрядчиком работ не только в предусмотренный договором срок (10 рабочих дней), но и в разумные сроки, задержав передачу работ заказчику более чем на год, вследствие чего заказчик не производил оплату выполненных работ и впоследствии вовсе утратил интерес к сделке, расторгнув в одностороннем порядка договор генерального подряда. Такое поведение генподрядчика было расценено как недобросовестное, в связи с чем суд возложил на генподрядчика обязанность по оплате выполненных субподрядчиком работ.1
Возникает вопрос: сможет ли в таком случае генподрядчик в регрессном порядке взыскать присужденные с него в пользу субподрядчика денежные средства с заказчика? Со всей очевидностью нет, поскольку в случае применения ст. 10 Гражданского кодекса РФ генподрядчику будет отказано в защите права.
Однако, представляется верным, что в случае инициирования такого иска генподрядчиком к заказчику, суду будет необходимо оценивать поведение сторон применительно к содержанию заключенного между ними договора. Если какие-либо уважительные причины неисполнения заказчиком своих обязательств перед генподрядчиком не будут установлены, с заказчика, как с недобросовестной стороны, будут взысканы в пользу генподрядчика денежные средства в размере стоимости выполненных субподрядчиком работ.
Объектом обязательства с обусловленным исполнением могут быть не только правоотношения из договоров подряда, но и любые правоотношения, возникающие из договоров, поскольку,
Верховного Суда РФ 22.07.2020) (пункт 27) // СПС «Кон-сультантПлюс».
1 Определение Верховного Суда РФ от 28.05.2020 по делу №305-ЭС19-26475 // СПС «Консуль-тантПлюс».
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
во-первых, на это указано в самой ст. 327.1 ГК РФ, во-вторых, именно договорные правоотношения характеризуются автономией воли сторон, присущей им диспозитивностью, что предоставляет их участникам возможность предусмотреть вариант развития договорного обязательства при наступлении тех или иных неизвестных, неопределенных обстоятельств.
Карапетов А.Г., дифференцируя условные правоотношения, говорит о существовании правоотношения, в которое условие «включено по воле сторон договора», и правоотношения, в котором условие является «элементом правового режима соответствующей правовой конструкции» [5, с. 88], то есть conditio juris.
Обязательства conditio juris (к примеру, обязательство, вытекающее из договора страхования, либо осуществление права на односторонний отказ от договора в силу предусмотренных законом оснований, как-то: отказ заказчика от договора подряда в виду отказа от увеличения указанной в договоре цены договора; отказ перевозчика в заключении договора воздушной перевозки гражданина в случае, если пассажир внесен в реестр лиц, воздушная перевозка которых ограничена перевозчиком), также являются условными правоотношениями, как и обязательства с обусловленным исполнением.
Однако, здесь имеется принципиальная разница в основании возникновения условного эффекта обязательства: в первом случае (ст. 327.1 ГК РФ) данный эффект возникает в силу договора, во втором случае (conditio juris) - установлен законом.
В качестве отличительной черты обязательства с обусловленным исполнением, опосредующей содержание данного вида правоотношения, можно выделить присущий его участникам особый способ защиты нарушенного права в виде применения фикции наступления условия по аналогии со ст. 157 ГК РФ. Представляется маловероятным применение фикции наступления условия в обязательствах conditio juris, поскольку реализация управомоченным субъектом своего права в таких обязательствах является следствием реализации предоставленного ему законом права на то или иное действие при определенных обстоятельствах (условиях) (к примеру, право на обращение за выплатой страхового возмещения при наступлении страхового случая).
В обязательствах же с обусловленным исполнением реализация управомоченным субъектом своего права, а также предоставление исполнения обязанной стороной является следствием либо поведения стороны обязательства, либо обстоятельства, как зависящего, так и не зависящего от воли стороны обязательства, либо
зависящего от поведения лица, вовсе не являющегося стороной обязательства. Такая условность обязательства не регламентирована нормами закона и по сути является непредсказуемой, поскольку поведение участников гражданского оборота может быть заведомо недобросовестным. Однако, такая конструкция правоотношения, безусловно, не может оставлять добросовестную сторону без защиты.
Возможность применения фикции в правоотношениях, регламентированных ст. 327.1 ГК РФ, оговорена также в п. пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» применительно к вопросу наступления срока исполнения обязательства, начало течения которого обусловлено моментом исполнения обязанностей другой стороной, совершения ею определенных действий или моментом наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или догово-ром.1
Вместе с тем, условие и срок являются разными категориями, отличающимися друг от друга тем, что срок - это определенный промежуток времени либо конкретная дата, которые неизбежно должны наступить, тогда как наступление условия отвечает признакам неопределенности, подчас неизвестности.
Особенностью содержания обязательства с обусловленным исполнением является также то, что с принятием данной нормы стало допустимым включать в структуру обязательства потестатив-ные условия.
В доктрине встречаются разные взгляды по поводу допустимости и полезности потестативных условий в гражданском обороте.
Если обратиться к классической литературе, Шершеневич Г.Ф. признавал возможность постановки условия в зависимость от воли стороны в сделке [9]. Аналогичной точки зрения придерживался Мейер Д.И., указывая, что «деление условий на потестативные, т.е. зависящие от воли участника сделки, и случайные, не зависящие от нее, - деление, имеющее важное практическое значение при разрешении вопроса о наступлении или ненаступлении условия» [7, с. 216-217].
Среди современников, положительно о поте-стативных условиях высказывался Карапетов А.Г., отвергая тенденцию судебных инстанций, направ-
ленную на признание подобного рода условий договора недействительными [4, с. 92-93].
Позицию против применения потестативных условий применительно к вопросу обеспечения обязательства занимает Гонгало Б.М., отрицая возможность обеспечения обязательства условной продажей [3], которую автор рассматривает как сделку с отлагательным условием, наступление которого завит от неисполнения должником своих обязательств, то есть от усмотрения должника. Поскольку условием является обстоятельство, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет, автор высказывает опасение по поводу возможности обеспечения обязательства условной продажей именно в виду того, что условие в случае его зависимости от усмотрения должника гарантированно наступит, что может явиться следствием возможного недобросовестного поведения со стороны должника.
Неоднозначно отношение к потестативным условиям и в правоприменительной практике.
Так, в одном из судебных дел суды признали потестативным условием оплату коммунальных и эксплуатационных услуг на основании счетов, выставленных поставщиком услуг потребителю.2 Однако, в другом случае суды посчитали, что условие договора поставки о том, что окончательный расчет за поставленный товар осуществляется на основании выставленных поставщиком счетов-фактур, потестативным не является.3
Между тем, следует поддержать точку зрения о полезности потестативных условий в гражданском обороте, поскольку данные условия предоставляют сторонам большую свободу в определении условий договора и возможность предусмотреть различные варианты своего поведения в обязательстве. Однако, применение данных условий должно осуществляться с учетом принципа недопустимости злоупотребления правом и извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения.
Следует также отметить, что регламентация условных правоотношений набирает актуальность с внедрением цифровых технологий в гражданский оборот, что обусловлено расширением применения технологии блокчейн.
Адельшин Р.Н. определяет блокчейн как децентрализованную распределенную систему базы данных (учетный реестр) с техническим подтверждением крипто алгоритма при транзакции с активом, т.е. фактически состоящим из двух
1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» // СПС «КонсультантПлюс».
2 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.03.2016 №09АП-5094/2016 по делу №А40-184882/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
3 Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.08.2017 №20АП-3940/2017 по делу №А09-1185/2017 // СПС «КонсультантПлюс».
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
частей: исходного кода с правом на результат интеллектуальной деятельности и «переменной частью, структурно, состоящей из прав и обязанностей на некую стоимость, в том числе производную, возможно являющейся в некотором роде юридической фикцией» [1, с. 100].
То есть блокчейн - это некое виртуальное пространство, хранилище информации, которое представляет собой реестр записей о произведенных транзакциях. Данные о транзакциях хранятся в блоках, которые по мере заполнения присоединяются друг к другу, образуя цепочку блоков, то есть блокчейн. Данные в блокчейне зашифрованы при помощи криптоалгоритмов.
Для выполнения операций с транзакциями используется компьютерный код. Данный код может собственно составлять смарт-контракт либо являться частью традиционного письменного договора и отвечать только за сам процесс исполнения сделки - за оборот активов.
Смарт-контрактом признается полностью «самоисполняемый» договор, существующий с помощью и в форме программного кода, соответственно, такой договор нельзя изменить, от него нельзя отказаться в одностороннем порядке, нельзя отказаться от осуществления прав по «смарт-контракту», существенно изменить также нельзя [2, с. 320].
То есть обязательство по смарт-контракту -это некое электронное цифровое обязательство, исполняемое автоматизированно, при помощи цифровых технологий - специального программного кода, «который носит самодостаточный и автономный характер по отношению к праву и, строго говоря, не нуждается в последнем для своего успешного существования» [8, с. 99].
Компьютерный код, при помощи которого происходит в автоматическом режиме совершение транзакций, хранится на платформе, построенной на основе блокчейн, и запрограммирован в том варианте, в котором был согласован сторонами. Если стороны смарт-контракта показали, что все условия для сделки выполнены, код приводит в исполнение смарт-контракт. То есть исполнение такого рода договора (контракта) основано на принципе «если - то», что придает условный правовой эффект стадии исполнения смарт-кон-тракта.
В платформенном решении блокчейн заложен принцип потестативности: совершение каждой из сторон сделки необходимых действий является условием приведения в действие программного кода. Каждый раз при выполнении участниками сделки определенных действий и инициирования транзакций, программный код автоматически исполняет смарт-контракт, целью которого является переход соответствующего
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
актива. То есть исполнение программного кода фактически находится во власти сторон сделки и зависит от исполнения ими своих обязанностей.
Важное место в данном правоотношении занимает фигура информационного посредника, правовой статус которого нормативно не определен, за исключением составляющей его ответственности (ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ).
По смыслу ст. ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ информационные посредники осуществляют своего рода техническое обеспечение в информационно-телекоммуникационных системах, предоставляют ее участникам производственное обеспечение (софт), мощности, сервисы для проведения операций с активами. Не являясь участником таких сделок и не вмешиваясь в сам процесс исполнения обязательства по смарт-кон-тракту, информационный посредник несет ответственность (в пределах, оговоренных законом) за нарушение интеллектуальных прав со стороны третьих лиц либо со стороны самих участников сделки при передаче или размещении материала (актива).
Подобному алгоритму исполнения сделок в цифровой среде посвящен пункт 2 статьи 309 Гражданского кодекса РФ, введенный Федеральным законом от 18.03.2019 N 34-Ф3, согласно которому условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки.1
Следовательно, к смарт-контрактам, как к автоматизированным, «самоисполняемым» договорным обязательствам, существующим и исполняющимся исключительно в цифровой среде, возможно применение конструкции ст. 327.1 ГК РФ. Данный подход отвечает современным реалиям бездокументарного сопровождения сделок с активами.
Таким образом, обязательство с обусловленным исполнением представляет собой самостоятельную разновидность обязательства, основанием возникновения которого является договор, в котором исполнение должником обязанностей и осуществление кредитором права обусловлены совершением или несовершением одной из сторон обязательства определенных действий либо наступлением обстоятельств, как полностью или частично зависящих от воли одной из сторон обязательства, так и полностью независящих от этого.
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СПС «Консуль-тантПлюс».
Субъектами обязательства с обусловленным исполнением являются должник и кредитор. В случае, если в правоотношении условный момент исполнения зависит от поведения лица, не являющегося стороной обязательства, то можно говорить о расширении субъектного состава путем включения в него лица косвенно приобретающего права и обязанности по обязательству.
Особенностью правоотношения обязательства с обусловленным исполнением является наличие условия, которое проявляется в содержательной части правоотношения на стадии исполнения обязательства, делая права и обязанности участников правоотношения условно исполнимыми, а само обязательство - обусловленным. Условие, наряду с такими элементами обязательства, как объект, субъект и содержание, является неотъемлемым конститутивным компонентом обязательства с обусловленным исполнением, составляющим его структуру.
Значимость выделения указанных элементов как самостоятельных частей, составляющих содержание целого - обязательственного правоотношения с обусловленным исполнением, заключатся в том, чтобы верно квалифицировать фактические отношения и возникающие в них правовые связи, применить надлежащие способы защиты нарушенного права стороны обязательства с учетом тех структурных особенностей, которые имманентно присущи рассматриваемой нами разновидности обязательства.
Список литературы:
[1] Адельшин Р.Н. К вопросу об актуализации ответственности из прав на информационные технологии, производные инструменты или их аналоги // Образование и право. 2018. №9. С. 99-104.
[2] Адельшин Р.Н. Обязательственное правоотношение в цифровом обороте // Право и бизнес: обеспечение баланса правовых интересов предпринимателей, потребителей и государства: Сборник материалов Х Международной научно-практической конференции (Москва, 3 июня 2021 г.). М.: РГУП, 2022. - 570 с.
[3] Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики. М.: Статут, 2004 // СПС «Консультант Плюс».
[4] Карапетов А.Г. Зависимость условия от воли сторон условной сделки в контексте реформы гражданского права // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. №7. С. 28-93.
[5] Карапетов A.T Условные права и обязанности: обзор проблемных вопросов применения ст. 157 и 327 ГК РФ // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. №6. С. 71-127.
[6] Кулаков В.В. Обязательства и осложнение его структуры в гражданском право России: монография. M.: РAП; Волтерс Клувер, 2010. -188 с.
[7] Mейер Д.И. Русское гражданское право: в 2 ч. M., 2003. - 829 с.
[8] Савельев A.K Некоторые правовые аспекты использования смарт-контрактов и блок-чейн-технологий по российскому праву // Закон. 2017. №5. С. 94-117.
[9] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. M, 1911 // СПС Компания «Консультант Плюс».
Spisok literatury:
[1] Adel'shin, R. N. K voprosu ob aktualizacii otvetstvennosti iz prav na informacionnye tehnologii, proizvodnye instrumenty ili ih analogi // Obrazovanie i pravo. 2018. №9. S. 99-104 (In Russ.).
[2] Adel'shin, R.N. Objazatel'stvennoe pravoot-noshenie v cifrovom oborote // Pravo i biznes: obe-spechenie balansa pravovyh interesov predprini-matelej, potrebitelej i gosudarstva: Sbornik materia-lov H Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj kon-ferencii (Moskva, 3 ijunja 2021 g.). M.: RGUP, 2022. - 570 s. (In Russ.).
[3] Gongalo, B.M. Uchenie ob obespechenii objazatel'stv. Voprosy teorii i praktiki. M.: Statut, 2004 // SPS «Konsul'tant Pljus» (In Russ.).
[4] Karapetov, A.G. Zavisimost' uslovija ot voli storon uslovnoj sdelki v kontekste reformy grazhdan-skogo prava // Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii. 2009. №7. S. 28-93 (In Russ.).
[5] Karapetov, A.G. Uslovnye prava i objazan-nosti: obzor problemnyh voprosov primenenija st. 157 i 327 GK RF // Vestnik jekonomicheskogo pravo-sudija RF. 2017. №6. S. 71-127 (In Russ.).
[6] Kulakov, V.V. Objazatel'stva i oslozhnenie ego struktury v grazhdanskom pravo Rossii: mono-grafija. M.: RAP; Volters Kluver, 2010. - 188 s. (In Russ.).
[7] Mejer, D.I. Russkoe grazhdanskoe pravo: v 2 ch. M., 2003. - 829 s. (In Russ.).
[8] Savel'ev, A.I. Nekotorye pravovye aspekty ispol'zovanija smart-kontraktov i blokchejn-tehnologij po rossijskomu pravu // Zakon. 2017. №5. S. 94-117. (In Russ.).
[9] Shershenevich, G.F. Uchebnik russkogo grazhdanskogo prava. M, 1911 // SPS Kompanija «Konsul'tant Pljus» (In Russ.).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № Z • 2022
