CC BY
1383. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 34.096
ПРАВО СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ (ЧАСТНОПРАВОВОЙ АСПЕКТ)
Исследование выполнено в рамках государственного задания «Трансформация частного и публичного права в условиях эволюционирующих личности, общества и государства» на 2022 г. (№ 0851-20200033)
В. В. Богдан
Доктор юридических наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права Юго-Западный государственный университет 305040, Россия, г. Курск,ул. 50 лет Октября, 94 E-mail: Kurskpravo@yandex.ru
Аннотация: автор формирует новое направление научного поиска - право социальных сетей. Социальные сети, ставшие полноценной торгово-экономической площадкой, до настоящего времени существуют в рамках саморегуляции, недостаточной для надлежащего обеспечения прав и законных интересов пользователей и владельцев социальных сетей. Неудачные попытки российского законодателя контролировать сферу социальных сетей связаны с отсутствием системности в подходах к регулированию отношений, возникающих в них. При акценте на борьбе с распространением незаконного контента, вне внимания остаются проблемы частноправового характера: идентификация субъектов, защита прав потребителей, особенности осуществления предпринимательской деятельности, наследование, защита интеллектуальных прав, проблемы юрисдикции и рассмотрения споров. Вопрос создания качественной правовой основы существования социальных сетей остается актуальным, поскольку их влияние на экономику и право будет лишь усиливаться в эпоху глобальной циф-ровизации и пандемического кризиса. Статья является продолжением научных исследований автора о нетипичных формах правоотношений, требующих законодательного оформления.
Ключевые слова: социальная сеть; частные правоотношения; защита прав; защита прав потребителей; авторское право; неприкосновенность частной жизни.
© Богдан В. В., 2022
SOCIAL MEDIA LAW (PRIVATE LAW ASPECT)
The reported study was funded as part of state assignment for 2022
'Transformation of private and public law against the background of the evolving individual, society and state' (No. 0851-20200033)
V. V. Bogdan
Southwest State University
94, 50 Let Oktyabrya st., Kursk, 305040, Russia
E-mail: Kurskpravo@yandex.ru
Annotation: the author forms a new direction of scientific search -the social media law. Social networks, which have become a full-fledged trade and economic platform, still exist in a self-regulation framework that is insufficient to adequately ensure of the rights and legitimate interests of users and owners of social networks. The unsuccessful attempts of the Russian legislator to control the sphere of social networks are due to the lack of systematics in approaches to regulating the relations arising in them. While focusing on combating the spread of illegal content, private-law problems remain: identification of subjects, consumer protection, peculiarities of entrepreneurial activity, inheritance, protection of intellectual rights, problems of jurisdiction and dispute resolution. The question of creating a quality legal basis for the existence of social networks remains relevant, because their impact on the economy and the law will only increase in the era of global digitalization and the pandemic crisis. The article is an extension of the author's scientific research about atypical forms of legal relations that require legislative registration.
Key words: social network; private legal relations; protection of rights; consumer protection; copyright, privacy.
Социальные сети упрощают множество задач, ничего не требуя взамен. Во всяком случае, сначала мы думаем именно так.
(Е. Реш «Страницы умерших людей»)
Социальные сети - неотъемлемая часть развития современного общества. То, что зарождалось как сеть общения без коммерческой составляющей, превратилось в мета-Вселенную, формирующую экономику, политику, образование, мировоззрение. В отличие от других цифровых явлений, социальные сети не требовали и не требуют специальных знаний, навыков, достижения возраста дееспособно-
сти, дополнительных разрешений и верификаций: регистрация в любой социальной сети проста и доступна даже малолетнему. Это предопределило то обстоятельство, что постепенно экономический эффект общения привел к относительно неограниченным возможностям построения собственного бизнеса, использования своей личности в качестве объекта предпринимательской деятельности. Начала выстраиваться самостоятельная и независимая система экономических связей, возникающих в социальных сетях. Социальные сети в настоящее время пронизывают абсолютно все сферы жизни общества: продажа товаров, оказание услуг, бизнес-проекты, образование, социальное общение. Правовая составляющая этих отношений, разных по содержанию, характеру, последствиям, в нашей стране до настоящего времени не получает должного внимания. Усилия ученых в основном сосредоточились на поисках «социального баланса», оптимальной модели «оцифровки» человека, когда виртуальное все же не превалирует над реальной жизнью, поиске минимизации рисков направленного действия: контентных, информационных, коммуникативных, электронных, психологических.
В России мало исследований по праву социальных сетей. Полагаем, что это связно не только с отсутствием специального закона, но в целом с непониманием общей картины «как должно быть». В социальных сетях правоотношения принимают нетипичные формы, требуют нестандартного подхода, поскольку попытки уместить новые, нетипичные правоотношения в известные институты стали системной ошибкой при определении правовой сущности новых отношений.
Теоретические начала права социальных сетей
Правовые исследования социальных сетей начались сравнительно недавно. Большое внимание уделяется публично-правовому аспекту, связанному с борьбой с фейковыми новостями и дезинформацией, манипулированием общественным мнением, с защитой персональных данных и недопущением их незаконного использования, с использованием контента в качестве доказательств в уголовном процессе, изучением влияния на несовершеннолетних негативной информации, поступающей через сеть Интернет и побуждающей их к самоубийствам и др. В судебной практике появляются новые виды трудовых споров, связанных с нарушением этики общения и размещением контента в социальных сетях, на предприятиях утверждаются регламенты и правила поведения сотрудников в социальных
сетях1. Д. А. Авдеев, В. В. Зотов пишут о необходимости разработки концепции правового регулирования социально-сетевого пространства публичных коммуникаций2.
Как верно отмечено иностранными учеными Р. Шанкар и А. Таб-рез, «регулирование социальных сетей воспринимается в первую очередь с точки зрения двух важнейших областей - конфиденциальности и свободы слова <...> Мировые экономики борются за принятие нормативно-правовой базы, чтобы воспользоваться огромными экономическими и социальными преимуществами технологий новой эры»3. В 2021 г. вышел учебник американского профессора Д. Х. Липшульца «Право социальных сетей и этика», в котором раскрываются ключевые вопросы авторского права, конфиденциальности данных, защиты чести и достоинства, государственной цензуры, правил платформ социальных сетей и политики работодателей, представлены правовые концепции, которые могут быть применены к практике управления контентом в социальных сетях4. Ранее, в 2016 г., был издан учебник техасского правоведа и адвоката Дэкстона Стюарта с аналогичным названием, в котором, помимо вышеперечисленных вопросов, были рассмотрены проблемы владения учетной записью (правовая природа аккаунта в социальности сети), использование данных, представленных в социальных сетях в судебных заседаниях5. В целом зарубежные исследователи исходят из необходимости создания правовых ос-
1 См., например: Варганова О. Какие новые виды трудовых споров появились в практике судов за последние 5-6 лет? // Трудовое право. 2021. № 4. С. 17-28; Горошко Т. Обзор судебной практики по трудовым спорам с использованием в качестве доказательств данных из социальных сетей // Трудовое право. 2019. № 6. С. 69-82.
2 См. подробнее: Авдеев Д. А. Делиберативная демократия на местном уровне: возможности социальных сетей // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2019. № 4. С. 7-10; Зотов В. В. К необходимости разработки концепции нормативно-правового регулирования социально-сетевого пространства публичных коммуникаций на муниципальном уровне // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2019. № 1. С. 14-16; Приказ Департамент внутренней политики Ивановской области от 17 августа 2020 г. № 239 «Об утверждении Порядка обеспечения создания и ведения аккаунтов исполнительных органов государственной власти Ивановской области в социальных сетях». URL: https://docs.cntd.ru/document/570893536; Порядок создания и ведения аккаунтов администрации муниципального образования «Духовщинский район» Смоленской области в социальных сетях в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», утвержденный постановлением администрации муниципального образования «Духовщин-ский район» Смоленской области 15.04.2020 г. № 123. URL: https://duhov.admin-smolensk. ru/ files/909/post_socseti_duh.pdf и др.
3 Shankar R., Ahmad T. Information Technology Laws: Mapping the Evolution and Impact of Social Media Regulation in India // DESIDOC Journal of Library & Information Technology, Vol. 41. Issue 4. 2021. Pp. 295-301.
4 LipschultzJ. H. Social Media Law and Ethics. New York, 2021. 352 p.
5 Daxton S. Social Media and the Law. A guidebook for Communication Students and Professionals. New York, 2016. 248 p.
нов регулирования отношений, возникающих в социальных сетях, не сводя их к «предоставлению информации», как это сделал российский законодатель1.
Теоретические разработки в сфере частного права социальных сетей в России на сегодняшний день охватывают проблемы охраны интеллектуальной собственности (основная масса исследований), осуществления рекламной деятельности, предпринимательской деятельности, конкуренции, наследования, защита прав потребителей.
Исходной проблемой цивилистического характера является определение правовой природы аккаунта (персональной страницы пользователя), в котором аккумулируется вся информация (контент), представляющая собой коммерческий/некоммерческий интерес для пользователя. В научной литературе предпринята попытка определить аккаунт в социальной сети как объекта гражданского права (Е. Е. Кирсанова2, А. И. Бычков)3. Е. С. Гринь считает, что аккаунт в сети следует рассматривать «как результат интеллектуальной деятельности (как сложные объекты, например, мультимедийные продукты)» и «с учетом этих моментов отталкиваться при доказывании авторст-ва»4. Анализ доктринальных выводов и пользовательских соглашений, на основании которых и возникают отношения между владельцами социальных сетей и их пользователями, позволяет говорить о том, что аккаунт (страница пользователя) в социальной сети не может быть отнесен к объектам гражданского права. Теоретически, его можно отнести к разновидности цифровых прав, подведя под категорию «иные», но при условии, что он будет назван таковым в каком-либо законе. Но и в этом случае весьма сомнительно, думается, его определение в этом качестве: аккаунт не принадлежит пользователю, он принадлежит правообладателю социальной сети, о чем свидетельствует содержание пользовательских соглашений.
Например, взаимоотношения с социальной сетью Инстаграм5 исходят из осознания того, что аккаунт в данной социальной сети пользователю не принадлежит, о чем свидетельствует системное толкова-
1 См. далее по тексту.
2 Кирсанова Е. Е. Аккаунт как объект гражданских прав // Вестник арбитражной политики. 2020. № 2 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
3 Бычков А. И. Рынок мобильных приложений в России. М.: Инфотропик Медиа, 2017 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 Гринь Е. С. У кого останется аккаунт Instagram при разводе. URL: https://insta-gram.com/ele №asgri №?igshid=1s59ljdphxxky.
5 Социальная сеть компании Meta (признана в России экстремистской организацией 21.03.2022 г.)
ние отдельных пунктов Условий использования1: сообщество вправе отказаться или немедленно прекратить предоставлять сервис полностью или частично, в том числе отключить доступ к продуктам Insta-gram и продуктам компаний Meta2 на временной или постоянной основе. Таким образом, пользователь сохраняет право собственности лишь на размещаемый контент в аккаунте, но не сам аккаунт. Следовательно, охарактеризовать аккаунт как объект гражданского права не представляется возможным. Его сложно назвать суррогатом объекта гражданского права или квази-объектом. Поэтому выводы о том, что аккаунт является «нематериальным благом, созданным в результате творчества условного автора», «сам по себе может являться обо-ротоспособным»3 не находят своего подтверждения. Он может выступать в качестве информационной площадки или средства связи, но это не делает его объектом гражданского права.
Кроме того, системное толкование Условий пользования (пользовательских соглашений) позволяет сделать вывод, что при сохранении права собственности на контент с безвозмездным предоставлением неисключительной лицензии на него аккаунт пользователя может быть в любое время заблокирован или удален, если сообщество придет к выводу, что последний создает «риск или неблагоприятные правовые последствия», без предварительного уведомления. Учитывая наличие методов недобросовестной конкуренции, любой пользователь может обратиться с псевдожалобой на аккаунт, и если сообщество сочтет необходимым приостановить видимость аккаунта, пользователь лишается возможности управлять своим бизнесом на определенное время.
Незаконное использование созданного и размещенного в аккаунте контента - одно из самых распространенных нарушений в социальной сети. Правовой режим контента, которым наполняется аккаунт, понятен: контент является результатом интеллектуальной деятельности и подпадает под признаки объекта авторского права (ст. 1259 ГК РФ). Он может представлять собой литературное произведение, фотографическое произведение, аудиовизуальное произведение и др., а также симбиоз этих объектов, соединенных при помощи вспомогательных программ. Основная часть бизнеса выстроена через социальную сеть таким образом, что именно от красивой картинки зависит доход ее создателя. Общеизвестен казус 2020 года расторжения брака супругов-блогеров, имеющих стабильный доход от бизнес-
1 URL: help.instagram.com/581066165581870/?helpref=uf_share.
2 Признана в России экстремистской организацией 21.03.2022 г.
3 Кирсанова Е. Е. Аккаунт как объект гражданских прав // Вестник арбитражной политики. 2020. № 2 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
аккаунта в социальной сети, посвященный активному образу жизни, спорту и путешествиям: отсутствие конкретной нормы не позволило надлежащим образом разрешить суду данный спор1.
Особенности законодательного понимания социальной сети
Следует констатировать, что легальной дефиниции «социальная сеть», отражающей всю многогранность этого феномена, в настоящее время нет. Социальная сеть по российскому гражданскому законодательству рассматривается как интернет-сайт, представляет собой объект интеллектуальной собственности - составное произведение, следовательно, имеющее свой правовой режим и защиту. Дискуссии относительно отнесения социальных сетей к сайтам критикуется в науке2.
30 декабря 2020 г. Федеральным законом № 530-Ф3 «О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации"» (далее - Закон 530-Ф3) была введена новая статья «Особенности распространения информации в социальных сетях» (10.6), так называемый «закон о самоконтроле»3. Неудачной предтечей появления вышеназванной статьи явилось принятие в 2014 г. нормы, получившей название «закон о блогерах», отмененной 29 июля 2017 г. Федеральным законом от № 276-ФЗ. Норма была подвергнута критике как не эффективная, не отвечающая реальному положению лиц, ведущих свою деятельность в социальных сетях и сети Интернет. В ноябре 2020 г. кафедрой ЮНЕСКО по авторскому праву, смежным, культурным и информационным правам НИУ ВШЭ совместно с Национальной ассоциацией блогеров была проведена конференция «Уроки "закона о блогерах" (2014-2017): актуальные проблемы и адекватные решения», на которой резюмировалась необходимость создания доктрины правового регулирования в блогосфе-
1 По сведениям средств массовой информации, решение данного вопроса осталось неизвестным.
2 См.: Кравченко А. А. Правовой режим интернет-сайта как комплексного объекта права интеллектуальной собственности: автореф. ... дис. канд. юрид. наук. М. 2016; Мальцев Н. М. Правовой режим интернет-сайтов как объектов интеллектуальных прав // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2019. № 9. URL: https://www.goro-dissky.ru/publicatio№s/articles/pravovoy-rezhim-i№ter№et-saytov-kak-obektov-i№tellek-tual№ykh-prav/#11.
3 Информация Роскомнадзора от 22.09.2021 г. «Роскомнадзор приступил к формированию реестра социальных сетей» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
ре1, однако ни к моменту вступления в силу Закона 530-Ф3, ни к настоящему времени такой доктрины нет.
С принятием Закона 530-Ф3 в России появилось некое подобие легального определения социальной сети (п. 1 ст. 10.6), установившее следующее:
- социальная сеть - это сайт, страница сайта в сети Интернет, информационная система, программа для ЭВМ;
- сайты, страницы сайта в сети Интернет, информационные системы, программы для ЭВМ предназначены и/или используются для предоставления и/или распространения посредством созданных пользователями персональных страниц информации (курсив наш. - В. Б.);
- определен язык предоставления и/или распространения информации в социальной сети, на котором может распространяться реклама, направленная на привлечение внимания потребителей, находящихся на территории Российской Федерации: государственный язык Российской Федерации, государственный язык республик в составе Российской Федерации или иные языки народов Российской Федерации;
- установлено минимальное количество пользователей, которым предоставлен доступ к социальной сети: пятьсот тысяч пользователей сети Интернет, находящихся на территории Российской Федерации.
Подобный подход заслуживает критики. Ранее в научной литературе справедливо высказывались возражения2 относительно проекта № 145507-7 Федерального закона «О правовом регулировании деятельности социальных сетей и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»3, в котором акценты смещались на регулирование социальных отношений (сеть общения), исключая из сферы действия коммерческие (предпринимательские) отношения (бизнес-сеть). Исходя из преамбулы вышеназванного проекта, он устанавливает «правовые и организационные основы осуществления деятельности социальных сетей и пользования социальными сетями в Российской Федерации», при этом сужает возможные виды деятельности в социальных сетях до благотворительной, рекламной и торговой (ст. 11, 12, 13 соответственно). Анализ нормы, легализирующей понятие социальной сети, а также иные положения статьи, позволяет сделать вывод о сведении всех отношений к предоставлению информации на русском языке в различных формах, что не соот-
1 См. подробнее: «В этой сфере есть деньги, но нет должного регулирования» Картина дня. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4573321.
2 Жильцов Н. А., Чердаков О. И., Куликов С. Б. Право в рамках киберпространства // Юрист. 2020. № 2. С. 58-65.
3 URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/145507-7.
ветствует действительности. С точки зрения частного права в социальных сетях не столько предоставляется информация, сколько осуществляется оборот товаров и услуг, результатов интеллектуальной деятельности. Обращает на себя внимание и сужение территории действия социальных сетей - Российская Федерация - и языков, на которых должна быть распространена информация. Остается неясным, вправе ли пользователи социальной сети вести свои аккаунты на иностранных языках.
Предпринята попытка урегулировать взаимоотношения пользователей и владельцев социальных сетей на основе пользовательских соглашений. Пользовательские соглашения вплоть до настоящего дня являются единственным документом, в которых можно найти элементы частноправового регулирования отношений в социальной сети и защиты прав их пользователей. Закон 530-ФЗ установил, что правила пользования социальной сетью, изложенные на русском языке, доступ к которым предоставляется беспрепятственно и безвозмездно, должны содержать в себе требования к распространению в социальной сети информации, не противоречащие законодательству Российской Федерации; права и обязанности пользователей социальной сети; права и обязанности владельца социальной сети; порядок рассмотрения обращений пользователей социальной сети, обеспечивающий их рассмотрение в срок, не превышающий 30 календарных дней со дня их поступления; порядок осуществления мониторинга социальной сети (п. 2 ст. 10.6 Закона 530-ФЗ).
Очевидно, что законодатель недостаточно осведомлен о характере, особенностях, тонкостях пользования социальной сетью: устанавливая 30-дневный срок для рассмотрения обращения пользователя (жалоба на контент, нарушающий правила пользования; на нарушение авторских прав, незаконное использование изображения; защита прав потребителей и пр.), фактически лишили возможности пользователя оперативно требовать от владельца сети устранения подобных нарушений. Бюрократический срок совершенно не вяжется с информационными технологиями, процессами, которые подвержены если не ежечасным, то ежедневным изменением.
Более короткие сроки установлены для рассмотрения жалоб пользователей, связанных с блокировкой страницы на основании частей 4 или 5 статьи 10.6 Закона 530-ФЗ, - в течение трех дней со дня поступления такой жалобы, сохраняя право пользователя в случае несогласия владельца сети восстановить доступ на обращение с заявлением в федеральный орган исполнительной власти, осуществляю-
щий функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи, об отмене мер по ограничению доступа к информации пользователя, который, в свою очередь, может вынести требование владельцу социальной сети об отмене мер по ограничению доступа к информации пользователя.
Эффективность такого взаимодействия еще предстоит оценить, однако могу предугадать, что она будет низкой, поскольку экономическое общение в цифровой среде требует иных подходов.
К владельцам социальных сетей Законом 530-ФЗ предъявляется серьезный круг требований, направленных:
- на обеспечение национальной безопасности (не допускать распространения в социальной сети информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, распространения материалов, содержащих публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публично оправдывающих терроризм, других экстремистских материалов, а также материалов, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости, и материалов, содержащих нецензурную брань);
- защиту прав граждан (не допускать распространение информации с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан по признакам пола, возраста, расовой или национальной принадлежности, языка, отношения к религии, профессии, места жительства и работы, а также в связи с их политическими убеждениями);
- осуществление мониторинга в целях выявления социально опасной информации и социально опасного контента, перечень которых установлен пунктом 5 статьи 10.6 Закона 530-ФЗ;
- соблюдение запретов и ограничений, предусмотренных законодательством Российской Федерации о референдуме о выборах;
- соблюдение прав и законных интересов граждан и организаций, в том числе честь, достоинство и деловую репутацию граждан, деловую репутацию организаций;
- организацию взаимоотношений с пользователями (размещение адреса электронной почты для направления юридически значимых сообщений, сведения о владельце, документа, устанавливающего правила использования социальной сети, предоставление электронной формы для направления обращений о распространяемой с нарушением закона информации, уведомление о принятых мерах по ограничению доступа к информации и об основаниях такого ограничения и др.) и органами власти (ежегодно размещать отчет о результатах рассмотрения обращений, поданных с использованием электронной
формы, о результатах мониторинга, требования к которому устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи; установить одну из предлагаемых федеральным органом предназначенных для определения количества пользователей информационным ресурсом в сети Интернет программ для электронных вычислительных машин).
Статья 10.6 Федерального закона № 530-ФЗ содержит и иные особенности распространения информации в социальных сетях, но к частному праву они не имеют отношения и касаются специфики деятельности федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи в отношении социальных сетей.
Таким образом, рассматриваемая норма не решает основную группу правовых проблем, имеющихся в социальных сетях, главным образом, частноправового характера: законодатель оставил «за скобками» наличие частноправовых отношений в социальной сети, вынуждая правоприменителя и дальше лавировать между цифровой реальностью и нормами гражданского, семейного и трудового законодательства, создавая судебные прецеденты.
Признавая, что основной пласт частных правоотношений в социальных сетях остается в рамках саморегулирования, следует обратить внимание на политику социальных сетей, которая отображается в Пользовательских соглашениях. Пользовательские соглашения, по сути, являются единственным документом, в котором регламентируются отношения в социальной сети.
Так, исходя из Правил пользования российским сайтом ВКонтакте1, между Администрацией сайта и Пользователем возникают безвозмездные договорные отношения, о чем свидетельствует прямое указание на статьи 437 и 438 ГК РФ в преамбуле Правил и пункт 2.3 соответственно, т.е. возникают обязательственные правоотношения договорного типа, характеризующиеся такими признаками, как консенсуаль-ность, публичность, безвозмездность. При этом Пользователю запрещена передача своего логина и пароля третьим лицам (п. 5.9 Правил).
Принципы построения взаимоотношений с социальной сетью исходят из «простых» правил: строго соблюдать правила сообщества, не создавать и не распространять недостойный контент, не нарушать интеллектуальные права. Все остальное можно, но.
1 URL: https://vk.com/terms.
Толкование правоотношения начинается с определения субъектного состава. Согласно действующему гражданскому законодательству возраст полной дееспособности наступает по достижении гражданином 18-летнего возраста (ст. 21 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), с 14 до 18 лет несовершеннолетние вправе совершать сделки с письменного согласия законных представителей или их последующего одобрения, а также осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности и распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами. Российские социальные сети не ограничивают возраст потенциальных пользователей, в отличие от иностранных социальных сетей. Социальная сеть компании Meta1 Инстаграм не только вводит ограничение (13 лет), связанное с запретом в США сбора персональных данных детей без согласия родителей, но и прямо указывает, что в каждой стране минимальный возраст пользователя устанавливается самостоятельно. Действующее российское законодательство не содержит указания на минимальный возраст, с которого гражданин вправе самостоятельно выражать свое согласие на обработку персональных данных (ч. 6 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»), упоминая лишь недееспособных. Следовательно, минимальный возраст, с которого в Российской Федерации гражданин может зарегистрироваться в социальной сети, составляет 14 лет. В то же время малолетние вправе совершать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации. Регистрация в социальной сети бесплатна, и в условиях отсутствия возрастных ограничений в национальном законодательстве можно предположить, что любой малолетний, обладающий навыками работы в компьютере и сети Интернет, может стать ее пользователем. Отсутствие возрастных ограничений при регистрации в социальной сети не только нарушает главный посыл всего мирового сообщества - ограничение негативного влияния на ребенка, но и влечет за собой следующую проблему: идентификация пользователей в социальной сети. Так, например, перевод личной страницы в бизнес-страницу в Инстаграм не влечет обязанности субъекта регистрироваться в качестве самозанятого, индивидуального предпринимателя или юридического лица. Это порождает проблему идентификации лица, продающего товары, оказывающие услуги через аккаунт в социальной сети, как
1 Признана в России экстремистской организацией 21.03.2022 г.
следствие, отсутствие определенности правового статуса лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность исключительно в социальной сети. Неразрывно с этим связана и проблема защиты прав потребителей товаров (услуг), которые они получают от пользователей социальных сетей, ведущих свой бизнес посредством ее инструментов. Потребитель не «видит» реального контрагента, не может адекватно оценить свои риски, поскольку, по сути, при создании аккаунта и перевода его в бизнес-страницу презюмируется, что регистрируется лицо, достигшее необходимого возраста и обладающее соответствующей право-дееспособностью. Потребители социальных сетей, т.е. те, кто подпадает под понятие «потребитель» Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2100-1 «О защите прав потребителей», - одни из самых незащищенных лиц, участвующих в рассматриваемых отношениях. Кем является продавец по отношению к потребителю при осуществлении продаж посредством социальных сетей? Ответ на этот вопрос сложен. Используя легальное определение «социальная сеть» и соотнося его с понятием «владелец агрегатора информации о товарах (услугах)», организация независимо от организационно-правовой формы либо индивидуальный предприниматель, которые являются владельцами программы для электронных вычислительных машин и (или) владельцами сайта и (или) страницы сайта в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» и которые предоставляют потребителю в отношении определенного товара (услуги) возможность одновременно ознакомиться с предложением продавца (исполнителя) о заключении договора купли-продажи товара (договора возмездного оказания услуг), заключить с продавцом (исполнителем) договор купли-продажи (договор возмездного оказания услуг), а также произвести предварительную оплату указанного товара (услуги) путем наличных расчетов либо перевода денежных средств владельцу агрегатора в рамках применяемых форм безналичных расчетов - исключают пользователей социальных сетей с бизнес-аккаунтами из договорного правоотношения, поскольку они не являются владельцами программы для электронных вычислительных машин и (или) владельцами сайта и (или) страницы сайта в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, а обладают своими аккаунтами на основании пользовательских соглашений.
Одновременно с этим в рамках проблем идентификации лиц в социальной сети следует отметить и проблему отсутствия приоритета «первого имени» либо обязанности пользователей указывать, что страница является фанатской. Страницы-дублеры социальных сетей могут полностью воспроизводить не только оформление, но и кон-
тент, а использование недобросовестных методов конкуренции может привести к блокировке не дублера, а основного аккаунта. В качестве примера разберем новеллу современных социальных сетей -публичный образ эксперта в конкретной профессиональной нише (личный бренд). Развитие личного бренда как одного из видов коммерческой деятельности в социальной сети очень популярно: коучи, стилисты, визажисты, психологи, юристы и т.д. в последнее время ориентируется не на количество подписчиков, а на укрепление собственной позиции, создание образа лидера мнения. Утрата по любым причинам доступа к аккаунту или создание фейковых страниц неизбежно приведет к урону деловой репутации, что недопустимо в демократическом обществе. Единственной, по сути, защитой является получение так называемой «синий галочки», официальной верификации аккаунта, подтверждающей, что он принадлежит конкретному пользователю, а не фейку. Вместе с тем официальная верификация не дает каких-либо дополнительных гарантий: пользователь не получает персонального доступа к техподдержке, какого-либо приоритета в ленте, дополнительной защиты от взлома или кражи аккаунта.
Заключение
Вопросы понимания социальных сетей как правового феномена находятся в настоящее время даже не на уровне их понимания в качестве концепций, программ, стратегий развития и пр. Переходить в конкретную правовую плоскость и принципиально разрешать вопрос о необходимости частноправового регулирования соответствующих отношений в рамках имеющегося законодательства или создания самостоятельного нормативного правового акта еще рано. Право социальных сетей должно стать объединяющей силой, способной разрешить многие вопросы, связанные с установлением ясного и четкого понимания субъекта (пользователя) аккаунта, собственника социальной сети (скажем, возможно установление субсидиарной ответственности собственника социальной сети, если права потребителя нарушили лица, использующие в незаконных целях фейковый аккаунт), создать реальные правовые меры для охраны аккаунта. Формирование права социальных сетей и выделение соответствующего правового института как самостоятельного, нуждающегося в адекватном правовом регулировании - насущная задача современности.
Библиографический список
1. Авдеев Д. А. Делиберативная демократия на местном уровне: возможности социальных сетей // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2019. № 4. С. 7-10.
2. Бычков А. И. Рынок мобильных приложений в России. М.: Инфо-тропик Медиа, 2017 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Варганова О. Какие новые виды трудовых споров появились в практике судов за последние 5-6 лет? // Трудовое право. 2021. № 4. С. 17-28.
4. Горошко Т. Обзор судебной практики по трудовым спорам с использованием в качестве доказательств данных из социальных сетей // Трудовое право. 2019. № 6. С. 69-82.
5. Жильцов Н. А., Чердаков О. И., Куликов С. Б. Право в рамках ки-берпространства // Юрист. 2020. № 2. С. 58-65.
6. Зотов В. В. К необходимости разработки концепции нормативно-правового регулирования социально-сетевого пространства публичных коммуникаций на муниципальном уровне // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2019. № 1. С. 14-16.
7. Кирсанова Е. Е. Аккаунт как объект гражданских прав // Вестник арбитражной политики. 2020. № 2 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Кравченко А. А. Правовой режим интернет-сайта как комплексного объекта права интеллектуальной собственности: автореф. ... дис. канд. юрид. наук. М., 2016. 22 с.
9. Shankar R., Ahmad T. Information Technology Laws: Mapping the Evolution and Impact of Social Media Regulation in India // DESIDOC Journal of Library & Information Technology. 2021. Vol. 41. Issue 4. Рр. 295-301.
10. LipschultzH. J. Social Media Law and Ethics. New York, 2021. 352 p. DOI: 10.4324/9781003021018.
11. Daxton S. Social Media and the Law. A Guidebook for Communication Students and Professionals. New York, 2016. 248 p.
