CC BY
88
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ПРАВО, РАЗУМ И ЭМОЦИИ: XXVII ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС ПО ФИЛОСОФИИ ПРАВА И СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ
С. И. МАКСИМОВ*
Данная статья посвящена обзору XXVII Всемирного конгресса по философии права и социальной философии, который состоялся летом 2015 г. в Вашингтоне. Общая тема Конгресса «Право, разум и эмоции» поднимает фундаментальные вопросы о природе и цели права: хотя все правовые системы утверждают, что служат разуму и справедливости, они также должны признавать и уважать эмоциональную основу человеческого общества. Автор статьи сфокусировал обсуждение на пленарных докладах участников Конгресса, которые с разных позиций рассмотрели взаимоотношение между правом, разумом и эмоциями. Это взаимоотношение предстает в виде конфликта, гармонии или в иной конфигурации, но всегда присутствует в правовом дискурсе. Внимание пленарных докладчиков привлекли такие проблемы, как значение права для эмоционального благополучия граждан, корреляция между конституционными институтами и моральными эмоциями, значение эмоций для правосудия, соотношение достоинства, чести и преступления, эмоциональная составляющая конфликта прав, связь между человеческим мышлением и идеей прав человека, интерактивное использование разума в праве, философские проблемы теории наказания и ряд других актуальных вопросов современной философии права. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: XXVII Всемирный конгресс по философии права и социальной философии, философия права, право, разум, эмоции, права человека.
MAKSIMOV S. I. LAW, REASON AND EMOTION: THE XXVIIth WORLD CONGRESS ON PHILOSOPHY OF LAW AND SOCIAL PHILOSOPHY
This article analyzes the XXVIIth World Congress on Philosophy of Law and Social Philosophy, which took place in the summer of 2015 in Washington. The general theme of the Congress — "Law, Reason and Emotion" — raises fundamental questions about the nature and purpose of law: although the legal systems argue that they serve to reason and justice, they must also recognize and respect the emotional basis of human society. The author focuses on the plenary presentations made by the participants of the Congress, who examined the relationship between law, reason and emotions from different positions. This relationship is presented in the form of conflict, harmony or in another configuration, but is always present in the legal discourse. The plenary speakers drew the attention of the
* Максимов Сергей Иванович — доктор юридических наук, член-корреспондент Национальной академии правовых наук Украины, профессор кафедры философии Национального юридического университета имени Ярослава Мудрого (Харьков, Украина).
Maksimov Sergey Ivanovich — doctor of legal sciences, correspondence member of the National Academy of Legal Sciences of Ukraine, professor of philosophy of the Yaroslav Mudryi National Law University (Kharkov, Ukraine). E-mail: [email protected] © Максимов С. И., 2015
211
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
audience to such issues as the value of the law for the emotional well-being of citizens, the correlation between the constitutional institutions and the moral emotions, the importance of emotions for justice, the ratio of dignity, honor and crimes, the emotional component of the conflict of rights, the relationship between the human mind and the idea of human rights, an interactive use of reason in law, the philosophical problems of the punishment theory and a number of other topical issues of contemporary philosophy of law. KEYWORDS: XXVII World Congress of the Philosophy of Law and Social Philosophy, philosophy of law, law, reason, emotions, human rights.
С 27 июля по 1 августа 2015 г. в столице Соединенных Штатов Америки — г. Вашингтоне состоялся XXVII Всемирный конгресс по философии права и социальной философии (далее — Конгресс) на тему «Право, разум и эмоции». Более 800 философов и теоретиков права собрались со всех уголков мира, чтобы осветить различные аспекты этой многогранной темы.
Конгресс проходил под эгидой Международной ассоциации философии права и социальной философии (IVR) и Американской ассоциации философии права и социальной философии (AMINTAPHIL). Непосредственно организовали этот форум и обеспечивали его работу Вашингтонский колледж права Американского университета, юридические факультеты Джорджтаунского университета, Университета Джорджа Вашингтона, Балтиморского университета и Библиотека Конгресса США. Все рабочие мероприятия проходили на юридическом факультете Джорджтаунского университета.
На церемонии открытия Конгресса с приветственным словом выступили вице-президент IVR Рикардо Гибург (Аргентина), заместитель декана по научным исследованиям юридического факультета Джорджтаунского университета Грегори Класс и президент Организационного и Программного комитетов Конгресса, профессор Университета Балтимора Мортимер Селлерз. В частности, профессор Селлерз отметил, что общая тема Конгресса «Право, разум и эмоции» поднимает фундаментальные вопросы о природе и цели права. Хотя все правовые системы утверждают, что служат разуму и справедливости, они также должны признавать и уважать эмоциональную основу человеческого общества. Это взаимоотношение между правом, разумом и эмоциями может быть представлено в виде конфликта, гармонии или в иной конфигурации, но оно всегда будет присутствовать в правовом дискурсе. М. Селлерз выразил уверенность в том, что данная тема обогатит все аспекты философии права и социальной философии, а его участники сделают значительный вклад в ее разработку. Также были зачитаны приветственные письма президента IVR Ульфрида Ноймана (Университет Франкфурта, Германия), который по состоянию здоровья не смог приехать в Вашингтон, президента AMINTAPHIL Кена Кипниста, директора Библиотеки Конгресса Джеймса Биллингтона и деканов четырех упомянутых юридических факультетов.
Работа Конгресса проходила в форматах пленарных заседаний, рабочих групп и специализированных семинаров. Пленарные заседания
212
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
начались с доклада профессора права и философии юридического факультета Джорджтаунского университета Робин Вест (Robin West) «Правовые эмоции» ("Lawful Emotions").1
Она подчеркнула, что дискурс на тему «Право и эмоции» в последние два десятилетия происходит вокруг таких утверждений, как частичная укорененность права в эмоциях, окрашенность судебного толкования права эмоциональным отношением судьи к сторонам и обстоятельствам дела, влияние права не только на экономическую и политическую, но и на «эмоциональную сферу», урегулирование правом (особенно уголовным, деликтным и семейным) нашей эмоциональной жизни, а также формирование идеала справедливости, к которому стремится право на основании эмпатического знания о чувствах другого, что также происходит частично на уровне эмоций. Эти утверждения имеют большое значение для понимания природы права, однако докладчик обратила внимание на другой важный аспект связи права с эмоциональной жизнью — способность права создавать или производить эмоции, и, соответственно, влиять на эмоциональное здоровье граждан, чьих жизней оно касается.
Для подтверждения своего тезиса Р. Вест — сторонница и одна из ведущих представителей школы критических правовых исследований и феминистической юриспруденции в США — обращается к анализу четырех эмоций, продуцируемых правом у его адресатов, которые в значительной мере, на ее взгляд, являются нездоровыми эмоциями. Так, американское конституционное право, которое фактически сакрализирует Конституцию, производит авторитарные чувства подчинения, почтительности и покорности. Частное право через институт согласования волеизъявлений и принцип незыблемости договора приводит к отчуждению от наших собственных субъективных желаний и удовольствий, легитимируя любое согласованное условие и оставляя только «дисфорию по обоюдному согласию» («дисфория» в терминологии докладчицы означает эмоциональное состояние, противоположное эйфории). Концепция «общества равных возможностей», в свете которой интерпретируются различные аспекты гражданских прав, также стала причиной появления чувства беспокойства, низкой способности к сочувствию, поскольку она приводит к фокусированию внимания на наших собственных недостатках и недостатках других, к развитию конкурентной среды, в которой проигравший не заслуживает уважения. Индивидуализм порождает страх, во многом из-за ощутимой материальной опасности, и этот страх находится прямо в сердце семейной жизни — в воспитании детей и в уходе за немощными. Процесс воспитания требует много времени, отрывая заботливого родителя от карьеры и работы, делая его менее конкурентоспособным по сравнению с теми работниками, у которых нет детей, либо которые не посвящают своим детям много времени. То же
1 Буквальный перевод названия доклада как «правомерные эмоции» сужает его тему и содержание, речь в нем идет об эмоциях, наполненных правом, а не об оценке эмоций с точки зрения их соответствия или несоответствия праву, поэтому более адекватным смыслу статьи является перевод «правовые эмоции».
213
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
самое происходит и с теми, кто ухаживает за престарелыми родителями или инвалидами. Эти дисфункциональные, или больные, эмоции обязаны своим происхождением скорее праву, чем семье, и являются продуктом правового регулирования, фокусированного на защите индивидуальной свободы.
Поскольку право может вызвать эмоции страха, тревоги, разочарования, мести, гнева, то исследователям тематики права и эмоций есть смысл обратиться к рассмотрению вопроса о том, способствует ли право эмоциональному благополучию, а также способности к моральной взаимосвязи с другими. Как подчеркнула докладчица, эмоциональное благополучие сегодня признано одной из основных способностей, которые либеральное государство как раз и стремится развивать, а потому право должно быть преобразовано с учетом этой и других эмоциональных ценностей.
С докладом «Конституционное приручение эмоций» ("The Constitutional Domestication of Emotions") выступил Андраш Шайо (András Sajó) — судья Европейского суда по правам человека от Венгрии, профессор Центрально-Европейского университета (Будапешт) и Университета Страсбурга.
Докладчик обратил внимание на то, что в сухой традиции рационализма эмоции отделены от разума и право описывается как механизм сознательного обсуждения и решения проблем. Однако в действительности разграничение разума и эмоций является неустойчивым. Разум и эмоции работают в интерактивном режиме в процессе принятия решения людьми и в самом процессе создания правовых институтов, а также в познании права. А. Шайо указывает на необходимость учитывать роль эмоций в институтах регулирования, включая конституции. Конституционные институты, по его мнению, представляют собой результат эмоционально нагруженных познавательных процессов и инструмент управления социальными эмоциями.
Эмоции и, в частности, моральные эмоции вносят вклад в формирование и разрушение публичных эмоций, поскольку они осуществляют особые функции социального регулирования. Поэтому важной проблемой является объяснение того, как эмоции, будучи типично личным психологическим процессом, приводят к человеческому взаимодействию. Страх (в частности, страх перед проявлениями жестокости), сочувствие, зависть и т. д. влияют не только на регламентацию коллективного применения силы, в результате которого были созданы новые институты (фундаментальные права, разделение властей), но и на конкретные ценности, отраженные в конституциях. Классические конституции вобрали, среди эмоционально поддерживаемых моральных суждений, те, которые соответствовали базовым человеческим эмоциям и моральным интуициям. А. Шайо предлагает теорию относительного соответствия между конституционными чувствами и конституционализмом, согласно которой центральные элементы конституционализма, в частности права человека, находят вдохновение и отклик в базовых моральных чувствах.
Предлагаемая докладчиком теория относительного соответствия не утверждает, что конституционная система держится благодаря соответствию конституционных институтов (например, прав) доминирующим эмоциональным требованиям и моральным эмоциям или должна существовать только по
214
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
данной причине. Она предлагает лишь частичное объяснение того, почему правовые институты принимаются обществом (докладчик проиллюстрировал это практикой создания определенных конституционных институтов в посткоммунистической Венгрии), что не является, однако, оправданием для существующих правовых институтов. Выводы из теории Шайо заключаются в том, что следует быть крайне осторожными с юридическим решением социальных и правовых проблем, которое одобрено и продиктовано эмоциями.
Вопросы права, разума и эмоций рассматривались в контексте моральной и политической философии в докладах доцента философского факультета Университета Упсалы (Швеция) Патриции Миндус (Patricia Mindus) и профессора философии и права Университета Нью-Йорка (США) Квами Энтони Аппиа (Kwame Anthony Appiah).
П. Миндус в докладе «Гнев разума и благодать чувств: оправдывая эмоции в праве» ("The Wrath of Reason and The Grace of Sentiment: Vindicating Emotion in Law") пытается раскрыть значение эмоций для права. Докладчицей предложено четыре образа, которые отражают различные взгляды, сформированные в юридической науке, на проявление эмоций в процессе принятия правовых решений, особенно при осуществлении судопроизводства: 1 ) бесстрастный законодатель (Жан-Жак), для которого речь идет лишь о формальной рациональности, и осуществление правосудия является, по сути, процессом аргументации, в то время как эмоции — иррациональные чувства, которые следует «изгнать» из судебного процесса; согласно этой позиции правосудие слепо по отношению к страстям; 2) зависимый в своих настроениях от того, как он позавтракал, судья (господин Штейгер), для которого правосудие основывается и на разуме, и на эмоциях, а неопределенность законов и судейская предвзятость — обычное дело; здесь эмоции столь же значимы для судебного решения, как нормы права; 3) самоотверженный Геркулес, который исходит из того, что правосудие должно быть предсказуемым ради верховенства права, и судьи должны стремиться к беспристрастности, в то время как страсти скрывают решение и способствуют предвзятости; следовательно, правосудие должно быть равнодушным к страстям, чтобы не превратиться в свою противоположность; 4) судья Соломон с выраженным чувством справедливости, для которого правосудие требует практического разума, а следовательно, не может происходить без эмпатии, сопереживания. При таком подходе «интуиция, эмоции и совесть являются надлежащими элементами юридического мышления». В то время как позиции, соответствующие образам Жан-Жака, господина Штейгера и Геркулеса, опираются на иррациональный подход к эмоциям, понимание значения эмоций в праве, представленное образом Соломона, основано на когнитивистском подходе к эмоциям, который рассматривает их как вид познания правового мира. С точки зрения докладчицы, оба эти подхода — иррациональный и когнитивистский — являются проблематичными. Однако независимо от позиции, которая отстаивается, правоведам сегодня нужно глубже понять значение эмоций в праве.
Доклад К. Э. Аппиа «Должное уважение: честь в жизни права» ("A Decent Respect: Honor in the Life of the Law") был посвящен вопросам соотношения
215
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
достоинства, чести и преступления. Он рассмотрел определенные вызовы праву, обусловленные ситуацией, когда существует несоответствие между правовыми нормами и нормами чести, и предложил пути противодействия некоторым из них. Чувство собственного достоинства — это адекватная уверенность человека в том, что он имеет право на уважение к себе, так же как чувство стыда — адекватная реакция на потерю данного права. Кодексы чести социальных групп образуют основу приобретения, отстаивания и потери права на уважение. Честь выступает посредником между чувством гордости и стыда, с одной стороны, и между социальными нормами — с другой. Один из наиболее значимых аспектов влияния уголовного наказания есть выражение коллективного суждения о том, что правонарушитель нарушил важный тип норм; именно поэтому естественной реакцией является признание того, что нарушитель потерял право на уважение к себе. Если нарушитель разделяет данное суждение, он испытывает стыд. Противоположный механизм — как реакция на действия, достойные уважения, — играет ведущую роль в формировании чувства гражданской гордости.
Показывая проблему соотношения права и чести на примере нескольких традиций (в частности, убийства чести в Пакистане, бинтование ног в Китае, дуэли в Европе и Северной Америке), К. Э. Аппиа раскрывает глубинные эмоциональные корни концепта чести, выраженные в стрем -лении действовать в соответствии с кодексами поведения, характерными для группы людей, которые разделяют общую социальную идентичность. Такие эмоции могут быть гораздо сильнее любых правовых запретов и эффективнее любых систем права. Единственный выход из ситуации, когда нормы чести требуют противоправного или аморального поведения, — практика коллективного осуждения.
Концепт чести, представляющий глубоко эмоциональную, нерациональную (а часто и противозаконную) сторону социального регулирования, является, таким образом, сферой интереса не только моральной теории, но и правовой философии. Этот концепт позволяет показать, насколько бессильными могут быть право и призывы людей к разуму и уважению достоинства. Ведь часто правовой рациональности нечего противопоставить мощному и всеобъемлющему чувству стыда и страха потерять уважение.
Пленарные доклады были посвящены обсуждению вопросов соотношения разума и эмоций применительно к правам человека. Профессор факультета права и дипломатии Католического университета «Успения Божьей Матери» (Асунсьон, Парагвай) Даниэль Мендонка Боннет (Daniel Mendonca Bonnet) в докладе «Права, разум и эмоции. Конфликт и равновесие прав» ("Rights, Reason and Emotion: Conflict of Rights and Balancing Rights"), прочитанном на испанском языке, обратил внимание на наполненность нашей общественной жизни эмоциями. Некоторые выражения эмоций основаны на полемике, происходящей из требований признания и защиты определенных прав. Главное внимание было уделено конфликтам прав и их решению благодаря методу уравновешивания прав. Исходя из ряда случаев была предложена новая реконструкция этого метода, предполагающая формализацию отдельных типов эмоциональных реакций
216
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
и поиск разрешения конфликтов между такими реакциями на основании формализованных коллизионных процедур.
Заведующий кафедрой философии и теории права, юридической социологии и международного публичного права юридического факультета Университета Цюриха (Швейцария) Маттиас Мальман (Mattias Mahlmann) предложил для обсуждения тему «Разум и права: нейрология, философия и основы правовой справедливости» ("Mind and Rights: Neuroscience, Philosophy and the Foundations of Legal Justice").
Докладчик обратил внимание на то, что в современное время имеются очень серьезные политические, культурные и теоретические основания для беспокойства о проекте прав человека. Не следует принимать существование определенного уровня цивилизации за надлежащее воплощение прав человека. Недавнее прошлое учит нас не быть слишком уверенными в достойном человеческом поведении. М. Мальман подчеркнул, что рассуждения по поводу разума и прав могут иметь не только теоретическую важность, но и практическую необходимость в конце концов развеять сомнения по поводу оправдания прав человека, укрепляя вовсе не очевидную мотивацию что-то делать, чтобы защитить свои хрупкие права там, где они существуют, и чтобы повысить их влияние, борясь с несправедливостью в этом мире.
В поисках ответа на центральный вопрос своего доклада о том, какова на самом деле связь между человеческим мышлением, его структурой и проявлениями функционирования и идеей прав человека, которая, безусловно, является одним из наиболее важных продуктов человеческого мышления, докладчик последовательно рассматривает ряд вопросов: 1 ) о значении современных знаний о механизме работы человеческого мозга для этики и права; 2) о предмете дискурса по правам человека; 3) об истоках и о происхождении прав человека; 4) о необходимости обоснования прав человека (теория познания в области прав человека не имеет смысла без нормативной теории о том, как они могут быть обоснованы, поскольку последняя формулирует претензии по поводу эпистемологических преимуществ); 5) об окончательном значении теории разума современных знаний о механизме работы человеческого мозга для проекта прав человека (в этом основном вопросе рефлексии затрагивается второй фундаментальный вызов идее прав человека со стороны сегодняшнего нейрологического неоэмотивизма). В поисках теории обоснования прав М. Мальманн определяет три тезиса о ее основных элементах: во-первых, нет никакой теории человеческих потребностей (в смысле всего, что имеет значение, ценность для человека) без субстанциональной антропологии; во-вторых, любая теория прав воплощает теорию исторических, социальных и политических условий реализации человеческих потребностей, ценностей; в-третьих, любая теория прав человека должна определить основные нормативные принципы, прежде всего принципы эгалитарной справедливости и принципы человеческой заботы и солидарности. Доклад завершился раскрытием того, что и как теория прав человека может вынести из современных знаний о механизме работы человеческого мозга.
С докладом «Интерактивный разум в праве» ("Interactive Reason in Law") выступил профессор философии права Центра углубленного
217
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
изучения права и политики Высшей школы права Университета Хоккайдо (Япония) Ко Хасегава (Ко Hasegawa).
Главная идея его доклада состоит в том, что мы используем наш разум в праве интерактивно, особенно когда сталкиваемся с различными нормативными конфликтами внутри правовой системы и вне ее и пытаемся вынести правовое суждение относительно справедливости в сложных проблемных ситуациях. Исходя из этого, другая интерактивная работа — работа нравственного чувства, особая форма эмоции — в данном контексте имеет неоценимое значение, и интерпретационное понимание права может быть значительно расширено посредством понимания существенной работы нашего разума в важных аспектах трансформации права. В эпоху глобализации в праве происходят различные изменения, в ходе которых противоположные идеи конкурируют внутри обществ и между ними, и нам нужно понять последствия этих внутренних и внешних разногласий в философском осмыслении природы и понятия права. В аспекте соотношения культурно-цивилизационного и универсального в праве докладчик через отдельный правовой опыт народов Восточной Азии и особенно Японии попытался раскрыть универсальную фундаментальную природу человеческих разума и эмоций в праве. Он использовал три примера для прояснения проблемы, которая его интересовала: а) проблема сложных дел; б) конфликт ценностей в праве в контексте модерна и постмодерна; в) встреча и взаимопроникновение расходящихся идей в условиях глобализации. Еще один аспект этих примеров касался состояния правового многообразия, т. е. неоднородности правовой практики в правовых системах.
Анализируя как интерактивные функции разума и эмоций в праве, так и возможные взаимосвязи между различными сочетаниями разума и эмоций в разных правовых идеях и ценностях, с акцентом на работе интерактивного разума, К. Хасегава пришел к следующим выводам: 1) важную роль для решения проблемы, которая его интересует, играют такие концепции, как интерпретивизм Рональда Дворкина в праве, плюралистический релятивизм Дэвида Вонга в сфере этики и идея публичного разума Джона Роулза в политической философии; 2) выявление характерных особенностей интерактивного разума в праве имеет теоретическое значение для понимания того, как в действительности работает этот разум с точки зрения герменевтики, особенно для достижения глубокого понимания логики ранжирования и построения иерархии конфликтующих ценностей и идей в праве; 3) практически важно выявить предпосылки плодотворной работы интерактивного разума в праве в терминах этики и надежды на этот разум; 4) для того чтобы рассмотреть особую роль эмоций в праве, необходимо поместить эмоции в контекст обсуждения интерактивного разума в праве соответствующим интерактивным способом; 5) следует определить будущие теоретические задачи для расширения обсуждения интерактивного разума в праве.
Традиционно завершила научную программу Конгресса лекция победителя конкурса !УЯ среди молодых ученых. В этот раз победителем стала аспирантка Йельского университета, сотрудник Йельского центра права и философии (США) Леора Катц (Ьеога Ка17) с докладом «Ответный
218
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ретрибутивизм» ("Response Retributivism"), который был посвящен философским проблемам теории наказания.
Докладчик подчеркнула, что в основе теории наказания лежит таинственный, но убедительный тезис о том, что «наказание виновного — это, по сути, хорошо». Такое утверждение стало предметом многих дебатов среди ретрибутивистов и антиретрибутивистов, которые пытались преодолеть трудности обоснования акта и института наказания, накладывающего как моральные, так и внеморальные ограничения на правонарушителя в форме негативного влияния, осуждения, лишения определенных благ, страдания и других ограничений. Ретрибутивное обоснование наказания осуществляется путем выдвижения двух взаимосвязанных тезисов: что существует положительное нравственное значение назначения наказания и что наказание приобретает тогда, когда оно «заслуженное» (требования «ретрибутивного значения» и «заслуги»).
В докладе предлагается альтернативный подход к ретрибутивному значению и моральной магии заслуги. Согласно этому подходу наказание следует понимать с точки зрения этики должного ответа. Для обоснования данной позиции вводится понятие «языка возмездия» ("language of retribution") — средства, с помощью которого можно осуществить содержательное разграничение. Докладчица утверждает, что хотя многие и возражают против ретрибутивной обязанности наказывать как «варварской» или «жестокой», требуя ликвидации ретрибутивного наказания, все же не обязательно отказываться от ретрибутивизма, чтобы ответить на основные аргументы, положенные в основу этих возражений. Необходимо обосновать последующую обязанность смягчения нашего языка возмездия, одновременно утверждая силу ретрибутивной обязанности отвечать на правонарушение наказанием. Именно учет напряжения между этими двумя обязанностями дает основания для решения вопроса обоснованного наказания в пределах так называемого ответного ретрибутивизма.
На заседаниях 29 рабочих групп детализировалась и развивалась общая тема Конгресса. На 62 специальных семинарах проходили дискуссии на другие темы, которые были предложены участниками Конгресса. Официальным языком мероприятия был английский. Однако некоторые специальные семинары проходили на испанском и португальском языках.
В конце Конгресса состоялась Генеральная ассамблея IVR, где были подведены итоги работы руководящих органов Международной ассоциации в 2011-2015 гг., избраны новый состав Исполнительного комитета и новый президент: им стал Мортимер Селлерз (Университет Балтимора, США). Было также объявлено, что следующий XXVIII Всемирный конгресс по философии права и социальной философии состоится в июле 2017 г. в г. Стамбуле, Турция. Его общей темой будет «мир», каким он видится в измерениях справедливости и философии права.
