CC BY
212
ПРАВИЛО О ЗАПРЕТЕ ПОВОРОТА К ХУДШЕМУ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
Е.А, Борисова
Кафедра гражданского процесса Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
В статье рассматривается применение правила о запрете поворота к худшему в европейских странах; случаи недопустимости применения данного правила; исследуется развитие правила о запрете поворота к худшему в российском судопроизводстве; его содержание и значение на современном этапе.
Правило запрета поворота к худшему известно со времен римского права как non reformatio in peius и означает недопустимость отягчения положения стороны, обжалующей решение, приговор суда первой инстанции. Иными словами, положение стороны, обжалующей судебный акт, не должно ухудшиться по сравнению с тем, чего она добилась в суде первой инстанции.
В уголовном процессе данное правило рассматривается в качестве принципа, одной из гарантий права осужденного, оправданного на обжалование, поскольку угроза отягчить свое положение в результате обжалования приговора могла бы вынудить этих лиц отказаться от обращения в суд второй инстанции, даже если постановленным приговором их права и законные интересы нарушены.
Правило о запрете поворота к худшему традиционно действует в гражданском процессе многих европейских государств. Оно либо закреплено законодательно, либо выводится из положений о диспозитивности гражданского процесса, законной силе судебного решения, праве на доступ в суд, праве на справедливое судебное разбирательство, гарантиях лица, подающего жалобу в суд вышестоящей инстанции.
В Германии решение, принятое судом первой инстанции, может быть изменено судом апелляционной инстанции в пределах, заявленных в жалобе (ст. 528 ГПК Германии).
В соответствии со ст. 384 ГПК Польши «Суд второй инстанции не может изменить или отменить обжалованное решение в ущерб стороне, подающей апелляцию...»
В австрийском гражданском процессе запрет поворота к худшему вытекает из юридической силы судебного решения и обязательности пределов ходатайства о проверке судебного акта. Подающая жалобу сторона не может быть поставлена в худшее положение только вследствие обращения в вышестоящую инстанцию [14, s. 276].
В гражданском процессе Литвы суд апелляционной инстанции не может принять худшего решения по сравнению с обжалованным решением или определением, если решение или определение обжалует одна из сторон (ст. 313 ГПК Литвы).
Рассматриваемое правило не применяется в случаях, если другая сторона также подала апелляционную жалобу. Иными словами поворот к худшему допускается настолько, насколько того требует противоположная сторона.
Non reformatio in peius не действует, если суд проверочной инстанции выявил основания, свидетельствующие о недействительности судебного решения, например, в случае рассмотрения дела судом в незаконном составе, в случае отсутствия лица, участвующего в деле, не извещенного о времени и месте судебного заседания, в иных случаях нарушения норм процессуального права, являющихся основанием для безусловной отмены решения суда.
Не является ухудшением положение лица, подающего апелляционную жалобу, отмена судом апелляционной инстанции судебного решения и направление дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции1.
В российском гражданском судопроизводстве периода 1864-1917 гг. правило о запрете поворота к худшему было незыблемым. Правительствующий Сенат Российской Империи указывал в своих определениях, что апелляционный суд не вправе как отказать истцу в той части, которая ему присуждена судом первой инстанции и против чего ответчик в апелляционной жалобе не спорит, так и присуждать ему ту часть иска, в которой судом первой инстанции было отказано и против чего он сам в жалобе своей не спорит [3, с. 784-785].
В советском гражданском процессе положение о запрете поворота к худшему было лишь предметом научных дискуссий.
В 1968 г. Н.И. Авдеенко высказала мнение о том, что в гражданское процессуальное законодательство следует включить норму, аналогичную ст. 340 УПК РСФСР, закрепившей правило о том, что кассационный суд, рассматривающий дело по кассационной жалобе осужденного, не вправе усилить наказание или применить закон о более тяжком преступлении. В соответствии с этим принципом в гражданском судопроизводстве “вышестоящий суд, изменяя решение или вынося новое, не должен ухудшать положения лица, по жалобе которого рассматривалось дело, дабы не нарушать гарантии осуществления права на кассационное обжалование” [4, с. 316].
Данное мнение в последующие годы критиковалось. Основным аргументом противников введения рассматриваемого правила в гражданский процесс была необходимость соблюдения на проверочных стадиях процесса принципа объективной истины и, как следствие этого, недопустимость формализма в устранении обнаруженных судебных ошибок, допущенных при принятии судебного решения [5, с. 101; 7, с. 112].
В настоящее время, когда человек, его права признаются высшей ценностью, а защита прав — обязанностью государства (ст. 2 Конституции РФ), когда диспозитивное начало определяет не только осуществление гражданских прав, но и права на судебную защиту вопрос о возможности и необходимости существования в российском гражданском судопроизводстве правила о запрете поворота к худшему вновь стал актуальным [8, с. 132-133; 13, с. 22-23].
Принимая во внимание, что пределы рассмотрения дела судом надзорной инстанции определены судебной практикой [2, с. 25], пределы рассмотрения дела судом кассационной инстанции установлены ГПК РФ, а вопрос о пределах рассмотрения дела судом апелляционной инстанции может быть решен на основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, ничто, на первый взгляд, не препятствует проведению в жизнь рассматриваемого положения.
Действительно, если суд апелляционной, кассационной, надзорной инстанции проверяет законность и обоснованность или только законность судебного поста-
новления, исходя их доводов жалобы, то положение лица, подавшего такую жалобу, не должно стать хуже, ибо он, обращаясь в суд вышестоящей инстанции, и, ограничив его проверочную деятельность, может рассчитывать либо на благоприятный для себя результат, выражающийся в удовлетворении его жалобы, либо на сохранение уже имеющегося результата. В последнем случае жалоба остается без удовлетворения, а решение суда — без изменения.
Значение данного правила, как справедливо отмечала в свое время Э.М. Му-радьян [9, с. 12], трудно переоценить, поскольку сторона, оценивая возможности ухудшения своего положения в связи с предполагаемой подачей жалобы на решение суда первой инстанции, при отсутствии принципа запрета поворота к худшему, могла бы иногда не идти на такой риск и на этом основании отказаться от обжалования решения, которое могло быть незаконным. Последствия этого заключались бы в том, что был бы нанесен ущерб, во-первых, субъективному праву стороны, и, во-вторых, интересам правосудия.
Запрет поворота к худшему, как отмечает Э.Ф. Куцова, служит и интересам правосудия, “ибо принесение кассационной жалобы способствует выявлению судом второй инстанции нарушений закона, ошибок, допущенных по данному делу, и тем предотвращает вступление в законную силу и исполнение незаконных и необоснованных приговоров” [10].
Безусловно, что данное правило подлежит указанным выше ограничениям. Это объясняется и диспозитивным, состязательным характером судопроизводства, и предъявляемым законом требованием о соблюдении процессуальных норм, свидетельствующих о действительности процесса, и необходимостью сохранять баланс между частным и общественным интересом.
Такой баланс важен при рассмотрении дел с повышенной социальной значимостью: споров, связанных с воспитанием детей, трудовых споров, споров, вытекающих из семейных правоотношений. Ограничение положения о запрете поворота к худшему необходимо, поскольку в данных случаях “salus populi suprema lex esto” — «благо народа — высшая ценность».
Если в суде защищается частно-правовой интерес лица и судебное решение в установленных в жалобе пределах обжалуется одной стороной, суд проверочной инстанции вряд ли вправе, констатировав отсутствие нарушения норм процессуального права и обнаружив ошибку в применении нормы материального права, отменить решение и изменить его в худшую сторону. В данном случае соблюдение требования законности судебного решения в смысле его полного соответствия нормам материального права, которые подлежали применению, станет причиной умаления гарантий права заинтересованного лица на обжалование судебных постановлений.
Возможно, что противоположная сторона не знала о наличии судебной ошибки и по этой причине обжаловать судебное решение не собиралась, что предполагало ее готовность данное решение исполнить. Вправе ли в такой ситуации суд выступать в качестве лица, оказывающего стороне квалифицированную юридическую помощь: выявлять судебную ошибку, устранять ее путем отмены судебного постановления, ухудшая при этом положение стороны, возбудившей по своей инициативе проверочное производство, указавшей в жалобе свои доводы, определившей пределы проверочной деятельности суда? Думается, что нет. Участники процесса имеют равные процессуальные права, среди которых: право обжаловать судебное решение, право на получение квалифицированной юридической помощи. Возможность осуществления этих прав зависит от разных факторов, среди которых не последнее место занимает, например, материальное положение сторон.
Известно, что далеко не каждый участник спорного правоотношения, рассматриваемого судом, прибегает к услугам адвоката. Однако в настоящее время без юридической квалифицированной помощи весьма затруднительно правильно составить апелляционную, кассационную, в особенности, надзорную жалобу, поскольку необходимо правовое обоснование требований лица, обжалующего судебное постановление, понимание того, что основания для отмены или изменения судебных постановлений судом второй инстанции и судом надзорной инстанции различаются, что полномочия судов проверочной инстанции также различны. Обязательного участия адвоката в апелляционном, кассационном и надзорном производствах закон не предусматривает в силу разных причин, главной из которых является отсутствие гарантий, которые позволили бы сторонам и суду положительно решить вопрос об участии адвоката на проверочных стадиях российского гражданского судопроизводства.
Совершенно обратная ситуация существует в гражданском процессе ряда европейских стран. Как правило, в проверочных производствах участие адвоката обязательно. Во Франции производство в апелляционных судах должно, за исключением случаев проверки решений по трудовым делам, осуществляться при посредничестве адвокатов, а в Кассационном суде — через адвокатов этого суда (ст. 899, 973 ГПК Франции). В Германии в соответствии с § 78 ГПК в судах земли, высших судах земли, Федеральном Верховном суде стороны должны вести свои дела через адвокатов, имеющих допуск к деятельности в соответствующем суде. Поскольку ведение дела через адвоката является обязательным, постольку суд, осуществляющий производство по делу, должен назначить стороне по ее ходатайству адвоката для защиты ее прав в данной инстанции, если эта сторона не находит адвоката, согласного ее представлять и заявленные правовые требования или правовая защита не представляются недобросовестными или бесперспективными. На определение об отказе в назначении адвоката может быть подана срочная частная жалоба (§ 78в ГПК) [6]. В английском гражданском судопроизводстве адвокатская монополия существует в ограниченных пределах. Правила гражданского судопроизводства не устанавливают обязательного адвокатского представительства, и лицо вправе самостоятельно вести дело в суде. При этом существует фактическая необходимость для сторон обращаться к услугам адвокатов: сложные судебная процедура, анализ правовых аспектов дела [11, с. 564].
Отсутствие норм об обязательном участии адвоката при рассмотрении дела в судах проверочных инстанций, отсутствие возможности у малоимущих граждан обратиться за квалифицированной юридической помощью, нежелание граждан, имеющих финансовую возможность, обратиться за юридической помощью, но по тем или иным причинам не обращающихся за ней, осложняют реализацию предложения о введении в российский гражданский процесс рассматриваемого правила.
Возражения против правила non reformatio in peius в гражданском судопроизводстве могут также заключаться и в том, что если обладатель субъективного гражданского права обратился к суду, то он должен «считаться с организацией процесса, созданной государством не только в его личных интересах, а, прежде всего, в интересах целого, в интересах всего государства. А интересы целого требуют, чтобы процесс служил охране правопорядка, целям раскрытия материальной истины» [12, с. 56].
Представляется, что установление судом объективной истины не является самоцелью, в связи с чем «частная несправедливость не может быть опасна для спо-
койствия государства». Но общее беспокойство, общее недоверие, вызванное вмешательством суда в частноправовые интересы подателя жалобы и последующее ухудшение его положения по сравнению с достигнутым в суде первой инстанции, могут, по образному выражению И. Бентама, «поднять бурю и все перевернуть вверх дном. Законодатель должен обращать особенное внимание на этот страх и вселять в народе глубокое чувство безопасности» [1, с. 142]. Под «страхом» в данном случае можно понимать страх обжалования судебного решения под угрозой его отмены. «Чувство безопасности» может быть обеспечено именно государством путем установления и применения правила о запрете поворота к худшему.
Для реализации в российском гражданском процессе non reformatio in peius (чтобы интересы государства и личности были уравновешены) необходимо установить соответствующие процессуальные гарантии, среди которых наиболее важными представляются законодательная регламентация порядка применения рассматриваемого правила и предоставление доступной квалифицированной юридической помощи.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Аналогичным образом вопрос о содержании правила запрета поворота к худшему и ограничениях его применения решается и уголовном процессе. См., например: Гуценко К.Ф., Головко JI.B., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2002. С. 394-395, 398.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бентсш И. О судоустройстве. — СПб., 1860.
2. Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2004. — № 3.
3. Гордон В.М. Устав гражданского судопроизводства с систематизированным собранием законодательных мотивов ко всем узаконениям и разъяснениями Правительствующего Сената и Министерства Юстиции. — СПб., 1914.
4. Гражданский процесс / Отв. ред. H.A. Чечина, Д.М. Чечот. — М., 1968.
5. Гражданский процесс БССР / Под ред. Н.Г. Юркевича и В.Г. Тихини. — Минск, 1981.
6. Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран. — М., 2004.
7. Зайцев ИМ. Устранение судебных ошибок в гражданском процессе. — Саратов, Изд-во Саратовского ун-та, 1985.
8.Кожемяко A.C. Кассационное производство в арбитражном суде: теория и практика. — М., 2004.
9. Проверка судебных постановлений в социалистическом гражданском процессе. — М., 1989.
10. Уголовный процесс: Учебник. — М., 1998.
11. Пучинский В.К. Английский гражданский процесс. — М., 1974.
12. Рязановский В.А. Единство процесса. —М., 1996.
13. Шакиръянов Р.В. Производство по пересмотру постановлений мировых судей по гражданским делам в апелляционном порядке: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Саратов, 2006.
14. Diexler A., Klicka Т. Zivilverfahren: “LexisNexis”. ■—Wien, 2003.
THE BAN OF THE TURN FOR THE WORSE RULE IN CIVIL PROCEDURE
E.A. Borisova
The Department of Civil Procedure (The Lomonosov) Moscow State University
The article explores the application of the ban of the turn for the worse rale in European countries, cases of prohibition of the rule and the evolution of the rule in the civil procedure of the Russian Federation. The author describes the essence of the rule and its present-day role.
