CC BY
218
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 3 Часть 2
ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ПРИРОДНЫЕ РЕСУРСЫ И ПРОБЛЕМЫ ИХ СПЕЦИФИКАЦИИ
МАСЛОВ Д.Г.,
кандидат экономических наук, доцент, Пензенский государственный университет, e-mail: maslovDG@mail.ru
В статье автор рассматривает проблему несостоятельности современной спецификации прав собственности на природные блага, формирующую институциональную ловушку для обеспечения устойчивости развития ЭЭС, и предлагает модель более оптимальной формы собственности, генерируемой процессом развития эколого-экономических отношений.
Ключевые слова: устойчивость развития ЭЭС; форма собственности; права собственности; общая долевая форма собственности.
The author considers the problem of insolvency of a modern specification property rights on natural goods, which forms the institutional trap for the sustainable development of EES and provides a more optimal form of ownership generated by the process of development of envi-ronmental-economic relations.
Keywords: sustainable development of EES; ownership; property rights; common fractional form of property.
Коды классификатора JEL: P48, Q57.
При анализе эффективности формы собственности необходимо учитывать, что поскольку в рамках ИЭЭС природное благо может переходить из одной формы собственности в другую во времени, то одним и тем же объектом могут ограниченно владеть несколько человек, причем могут пользоваться как непересекающимися состояниями одного и того же объекта в разные периоды времени, так и претендовать на владение одним и тем же состоянием природного объекта одновременно. То есть собственность на блага может быть односубъектной и многосубъектной.
Главная проблема с которой сталкивается реализация формы коллективной собственности во всех ее вариантах - согласование интересов отдельных членов группы и коллектива в целом. Для доказательства выгодности кооперации в использовании благ, предоставляемых ИЭЭС, традиционно используется концепция «Дилеммы заключенного» Транзакционные затраты, вероятно, будут низки в маленьком, устойчивом, гомогенном сообществе. Соответственно, перспективы достижения сотрудничества и координации для более эффективного использования природных ресурсов являются наибольшими при этих обстоятельствах [12]. Остром критикует широко распространенную по-литэкономическую теорию, что общественное управление природными ресурсами неэффективно, так же как и ее выводы, что рациональное природопользование требует или вмешательства правительства, или установления прав частной собственности. Она утверждает, что простые модели, которые лежат в основе этого предположения, «трагедии общин» [5; 9], дилеммы заключенного и логики коллективных действий [2] не обязательно относятся ко всем ситуациям с общей совместной собственностью, и приводит несколько примеров групп, использующих природные ресурсы в форме общей совместной собственности, своевременно меняя правила игры. Соответственно, затраты и выгоды отдельных решений использования ресурса при противоречиях интересов отдельных пользователей будет более просто решать при форме общей совместной собственности.
Основной проблемой, возникающей при коллективном действии, является проблема «безбилетного пассажира» и возникающие вследствие этого транзакционные издержки оппортунистического поведения, более присущего большим коллективам чем малым группам. Поведение малой группы несводимо к поведению отдельно взятого индивида и не является трафаретом для исследования поведения большой группы [2]. Каждая малая группа характеризуется устойчивостью и относительной долговременностью объективно сформировавшихся связей меж ее участниками; единством эмоциональной атмосферы в группе и сходством субъективных представлений индивидов, входящих в группу, о механизмах согласования интересов; спецификой общих институций и формирующихся на их основе нормативных институтов. Однако определить предел численности малой группы можно только относительно степени сформированности ее институциональной среды. В целом, большие группы - это синоним малоэффектив-
© Д.Г. Маслов, 2011
ного социального взаимодействия (Х-неэффективности). «Очень большие группы при отсутствии принуждения или внешнего воздействия вообще не смогут обеспечить коллективное благо, даже в минимальном количестве» [2].
Изменение размера группы всегда влечет за собой изменение и других переменных состояния элементов ИЭЭС: снижение индивидуальной ответственности каждого члена группы в управлении процессами ее развития, рост транзакционных издержек на принятие решений, повышение износа компонентов экологической подсистемы, снижение эффективности функционирования экономической подсистемы, усиление консервативных настроений в группе в отношении процессов реформирования и усовершенствования институциональной среды и как следствие торможение процессов, необходимых для развития ИЭЭС. Формирование крайне неоднородных групп населения субъектов Федерации, объединяющихся в еще более разнородную группу «население России», выступающую по Конституции РФ как коллективный собственник всех природных благ, создаваемых в национальной эколого-экономической системе, приводит к серьезному обострению проблемы спецификации прав собственности на редкие природные блага.
По мнению сторонников частной собственности, собственник, желающий максимизировать прибыль в динамике, организует свой процесс эксплуатации природных ресурсов наиболее рациональным способом.
Однако развитию частной собственности на природные ресурсы мешает множество иных обстоятельств, которые можно разделить на объективные и субъективные. К объективным можно отнести:
♦ чрезвычайно высокие издержки исключения дополнительных пользователей блага, являющегося благом совместного пользования (вода, воздух);
♦ труднодоступность и большая цена объективной информации о запасе природного ресурса и уровне его воспроизводимости;
♦ неразвитость рыночной инфраструктуры, что уменьшает возможность рыночного оборота природных компонентов и понижает эффективность частного присвоения.
К субъективным относятся:
♦ отсутствие мотивации к спецификации прав собственности на отходы жизнедеятельности индивидов и коллективов, хотя отходы являются неотъемлемой составляющей ИЭЭС;
♦ существующая в спецификации прав собственности путаница между правами на запасы природного ресурса, остающимися встроенными в экосистему элементами и потоками ресурсов, специфицируемыми обычно как право на изъятие части ресурса из окружающей среды (например, забор воды из водоема), после чего они перестают быть компонентами экосистемы и превращаются в продукты труда. Как отмечает МакКин, «Мы пытаемся разделить права собственности на ресурсы на части, которые значительно меньше границ природно-ресурсной системы» [10];
♦ неразвитость неформальных институтов, то есть низкий уровень общей экологической культуры и недостаточность уровня экологизации сознания, в частности, тех индивидов, кто претендует обладать правами собственности на природные блага, проявляя при этом оппортунизм.
Вся совокупность этих факторов снижает определенность спецификации прав частной собственности и ставит под сомнение декларируемую ее сторонниками эффективность этой формы.
Альтернативой частной собственности обычно считают общую совместную форму собственности, отождествляемую с государственной, когда весь пучок прав принадлежит государству, как абстрактному субъекту, выражающему интересы агрегированной группы индивидов - граждан государства. Эффективность этой формы собственности так же относительна. Сторонники государственной собственности на природные ресурсы, ассоциируя ее с общественной формой, предлагают закрепить монополию государства на полноту пучка прав, а усилия по эффективному использованию природных ресурсов сконцентрировать на уровне управления, передавая часть прав другим субъектам (аренда, пользование и т.д.). Например Д.С.Львов предлагал модифицировать существующую систему управления государственной собственности и развить «систему национального имущества», в рамках которой конституционное закрепление большей части природных объектов в общественной собственности сочеталось бы с конкурентнорыночным режимом их хозяйственной эксплуатации. Распределение природных объектов между пользователями могло бы осуществляться через аукционы имущественных прав, а вся рента от коммерческой эксплуатации национального имущества должна присваиваться обществом в рамках фонда социального обеспечения [1].
Такая концепция во многом утопична, поскольку монополия государства на пучок прав собственности лишает пользователя благами природы мотивации их расширенно воспроизводить. Более того, используя уравнение равновесия Рамсея, некоторые авторы доказывают, что доминанта общей формы собственности, усиливает неопределенность прав, что приводит к преобладанию у среднего пользователя мотивации нетерпеливости потребления к пере-использованию ресурсов. Впрочем, и частный собственник, в условиях вероятности наступления акта национализации, не проявляет необходимой терпеливости в отношении потребления доставшегося запаса ресурса [4].
Кроме того, такая концепция отчуждает государство от общества, противопоставляя государство как единого субъекта его гражданам, «де-юре» выступающим как сособственники, а «де-факто» как субъекты - пользователи, которые должны платить самим себе за право пользования природным благом. Ответственность в такой ситуации рассеивается, поскольку заплативший пользователь не отождествляет себя с собственником. Как отметил А.Альчиян, «При государственной собственности издержки любого решения или выбора в меньшей степени ложатся на избирателя, чем на владельца в условиях частной собственности». Возникает очередная институциональная ловушка. Сособственник - гражданин не может продать или передать свою долю участия в собственности, уклониться от обладания ею. Получается парадоксальная ситуация, когда право собственности из естественного
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 3 Часть 2
16
Д.Г МАСЛОВ
и добровольного превращается в обязательное, навязанное надстройкой правовой системы [3]. Значительным недостатком для государственной формы собственности можно считать большие издержки на определение «коллективного интереса» (в основном путем организации голосования). Сложность учета общественного мнения приводит к подмене реального спроса, предъявляемого обществом, субъективным мнением чиновника. Причем плоды своего оппортунистического поведения бюрократ присваивает сам, а экономические потери распределяются на всех членов общества и сам чиновник несет лишь малую их часть. Типичный пример — ситуация, сложившаяся на рынке жилищно-коммунальных услуг в ЦФО, где была обнаружена недостача коммунальных средств в 25 млрд рублей [13].
В соответствии с институциональной теорией естественное институциональное обеспечение развития ИЭЭС и политические механизмы, предоставляемые государством, формируют «правила игры», которые ограничивают поведение агентов [11]. Различие между этими двумя составляющими в том, что институциональное обеспечение изменяется очень медленно в течение долгого времени, воздействуя как внешний фактор, тогда как политические механизмы могут быть изменены в более короткий период времени. Из-за несоответствия между существующим институциональным обеспечением и требуемым уровнем решения вопросов, связанных с обеспечением обязательств государства против конфискации негосударственной собственности без компенсации и гарантий эффективного контроля, возникающее противоречие интересов часто приводит к фиаско государственной формы собственности, когда часть пучка прав, на которую делегируется право другим субъектам, путем перевода объектов собственности переходит в квазисобственность, закрепляемую законодательно.
Как фиктивный собственник, государство должно предоставлять всем гражданам — сособственникам одинаково справедливое право присваивать плоды эксплуатации природных объектов, без каких-либо исключений путем введения института платы за пользование или частичное присвоение. Таково основное содержание формы общественной собственности, но на практике государство выступает как реальный собственник всех природных благ, превращая часть из них в блага ограниченного доступа (частные, клубные коллективные), исходя из субъективных представлений уполномоченных лиц об эффективности распределения прав между индивидами.
Режим коллективной собственности критикуется ее противниками вполне заслуженно. Поддержание режима коллективной собственности может быть сопряжено с большими издержками по поводу исключения из числа пользователей нечленов коллектива. В ситуации, когда ресурс имеется в изобилии, расходы на исключение сторонних пользователей могут превысить предельный доход от эксплуатации ресурса, получаемый каждым членом коллектива, то есть форма собственности будет неэффективна. В крупных коллективах требуется уже более четкая спецификация распределения прав путем формализации договоров, иначе собственность будет теневым образом присвоена некоторыми членами коллектива или будет происходить «рассеивание ренты», на что указывал Гордон, адаптируя модель Варминга для условий неопределенности прав собственности на ресурсы в сфере рыболовства [5]. Но такого рода спецификация это уже шаг либо в сторону утверждения частной (индивидуальной) формы собственности, либо в сторону укрепления общей долевой формы (совместного пользования).
Право общей долевой собственности представляет собой такую форму, когда точно определён и круг собственников, и собственность каждого участника в стоимостном выражении. Развитие формы общей долевой собственности особенно оптимально при высоких издержках на спецификацию прав собственности на те природные объекты, которые из-за их системного значения не обладают свойством делимости. Внедрение этой формы распределения правового пучка обеспечит экономию от масштаба использования ресурса, расположенного на обширной территории. Современные исследования ряда авторов показывают, что эта форма собственности (совместное пользование) позволяет избежать роста транзакционных издержек при трансформации институциональной среды в соответствии с динамическим изменением ИЭЭС [6; 7; 8]. Существование большого количества внешних эффектов, возникающих как следствие рассогласования интересов индивидов в процессе дробления природного объекта и частного присвоения совместной долевой собственности, в том числе «де-факто» путем оппортунистического поведения на посту управляющего, приводит к выводу, что в долгосрочной перспективе возможность деления этих благ мнимая, а значит, и конкурентное использование их и ограничение дополнительных потребителей либо связано с высокими издержками, либо вообще невозможно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Львов Д.С. Третий путь в экономике // Экономика, политика, инвестиции. СПб, 1998. № 2.
2. Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп / Пер. с англ. М.: Фонд Экономической Инициативы, 1995.
3. Alchian A. Some Economics of Property Rights. Il Politico. 1965. v. 30. № 4. pp. 812-829.
4. Borissov K., Surkov A. Common and Private Ownership of Exhaustible Resources: Theoretical Implications for Economic Growth. Monte Verita Conference on Sustainable Resource Use and Economic Dynamics - SURED 2010, Ascona, Switzerland, June 7-10. 2010. pp. 14-15.
5. Gordon H.S. The Economic Theory of a Common Property Resource: The Fishery // Journal of Political Economy. 1954. № 62. pp. 124-142.
6. Fabricius C., Koch E. Rights, resources and rural development: community-based natural resource management in Southern Africa. Earthscan, London, UK. 2004.
7. Folke C., Berkes F. Mechanisms that Link Property Right to Ecological Systems / Property Rights and the Environment. Hanna S., Munasinghe M.. Stockholm and Washington D.C.: Beijer Institute and the World Bank, 1995.
8. Hanna S., Munasinghe M. Property Rights in Social and Ecological Context. Stockholm and Washington D.C.: Beijer Institute and the World Bank, 1995.
9. Hardin G. The Tragedy of the Commons Science. 1968. № 162: 1243-8.
10. McKean M. Common Property: What Is It, What Is It Good For, and What Makes It Work? / Forest Resources and Institutions / ed. Clark Gibson, Margaret McKean and Elinor Ostrom, Forests, Trees and People Programme // Working Paper. No. 3. Rome, Italy: FAO; 1998. pp. 23-47.
11. North D.C. Institutions, Institutional Change and Economic Performance/ New York: Cambridge University Press, 1990.
12. Ostrom E. Governing the Commons: The Evolution of Institutions for Collective Action. New York: Cambridge University Press, 1990.
13. URL: http://www.gdeetotdom.ru/news/estate/1823037/.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 3 Часть 2
