CC BY
44
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Ю.А. Чернавин*
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОГО И ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО КОНТЕКСТОВ
Аннотация. В статье вырабатываются некоторые направления развития теории прав человека, возникающие как следствие разрешения существующих в данной теории противоречий. Одно из них складывается между философско-правовой и геополитической трактовками прав человека. При этом геополитический контекст появляется при проекции принципов, характеризующих данные права, на уровень отношений между обществами и государствами. В политической и правовой действительности данное противоречие воплощается в современном наднациональном неофеодализме, в рамках которого «развитые» страны даруют право, в том числе права человека, «слабо развитым». В то же время исследовательскую картину осложняет противоречие собственно философско-правового уровня: в теории ХХ и ХХ столетий различаются образы человека, обладающего правами — соответственно, появляются права «человека экономического» и права «человека гуманистического». В первом случае понимание человека и философской сути его прав прямо продолжает геополитический аспект доктрины в существующем в современной политической практике виде, во втором случае — этой практике противоречит. Анализ столь непростых отношений составил научную задачу статьи. Решение научной задачи осуществляется посредством выявления противоречий, возникающих в теории прав человека, определений путей их разрешения в рамках диалектического метода исследования. Рассмотрение в качестве субъекта прав «человека экономического» и «человека гуманистического» позволяет применительно к ним уяснить изменение смыслов основных категорий, лежащих в основе прав человека, — достоинства и свободы. Соответственно, впоследствии различаются алгоритмы реализации этих прав, порождающие противоречия теоретического и практического свойства. Разрешение противоречий, утверждение образа «человека гуманистического» в качестве методологической основы современной доктрины прав человека определяет вектор уточнения и дальнейшего расширения данных прав, позволяет оценивать и совершенствовать механизмы их реализации.
Ключевые слова: концепция прав человека, философско-правовой аспект концепции, геополитический аспект концепции, человек гуманистический, человек экономический, свобода человека, человеческое достоинство, гуманизм, максимальная экзистенция, минимальная экзистенция.
Современная социальная практика немыслима вне правового контекста, прежде всего в отрыве от феномена прав человека. Права человека — главный поли-
тический проект эпохи постмодерна. Однако его реализация имеет непростой характер: под флагом защиты и обеспечения прав человека проводятся реальные демократические
© Чернавин А.Ю.
* Доктор философских наук, профессор кафедры философских и социально-экономических дисциплин Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) [uchernavin@yandex.ru]
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
преобразования, референдумы, выборы, но в то же время — и бомбежки, и вторжения, и свержения президентов и правительств... Может быть, в одних случаях речь идет о процессах действительного становления правовых обществ и государств, а в других политики лишь используют лозунги защиты прав для достижения совершенно иных — неправовых и недемократических — задач? Тогда, во втором случае, речь идет о банальном обмане, довольно примитивной подтасовке правовых принципов и положений в целях прикрытия собственных корыстных устремлений.
Однако не все лежит на поверхности и связано с элементарной политической нечистоплотностью. Помимо этого, подобную двойственность политической практики порождает противоречивость в самой доктрине прав человека, которая в то же время сама является следствием парадоксальной действительности. Речь идет, во-первых, о противоречии между философско-правовой и геополитической трактовкой доктрины прав человека. В литературе на него указывает А.Ю. Ашкеров1. Во-вторых, как видится, наличествует противоречие собственно философско-правового уровня — в теории различаются образы человека, обладающего правами. Соответственно, меняются смысловые оттенки — появляются права «человека гуманистического» и права «человека экономического». В первом случае понимание человека и философской сути его прав противоречит сложившемуся в современной международной практике геополитическому аспекту концепции, во втором — данный аспект в существующем виде продолжает анализ столь непростых отношений и является задачей данной статьи.
В философско-правовом смысле «права человека — это неотъемлемые свойства, наиболее существенные возможности развития, которые определяют меру человеческой свободы. <...> Подходы к правам человека основываются на понимании человеческого достоинства, когда человек сознается как равное и одинаково ценное человеческое живое существо, обеспеченное некими неотъемлемыми правами, которые могут быть противопоставлены даже всему обществу в целом»2. Итак, в основе прав человека лежат его достоинство и свобода. И первое, и второе обнаруживается и раскрывается во взаимоотношениях с другими людьми, обществом в целом.
В достоинстве проявляется глубоко осознанная потребность личности в признании,
1 Ашкеров А.Ю. Социальная антропология. М., 2005. С. 379-388.
2 Золкин А.Л. Философия права. М., 2012. С. 231.
уважении со стороны окружающих, а также потребность в независимом поведении, соответствующем собственным убеждениям и принципам. Это категория объективно-субъективного порядка. Ее объективную сторону составляют реальные социальные, политические, нравственные характеристики, посредством которых проявляет себя действительная значимость человека. Субъективная сторона — индивидуальная оценка собственной ценности. Достоинство впоследствии реализуется в соответствующей — свободной — деятельности человека.
Личность сохраняется как целостность при условии сохранения достоинства. Не случайно история демонстрирует многочисленные примеры покорения населения завоеванных государств, деятельности тоталитарных режимов против политических оппонентов либо собственного народа, ориентированной на уничтожение личности посредством уничтожения человеческого достоинства. Например, к этому сводилась нацистская система обращения с заключенными в концлагерях, превращавшая человека в бессловесную рабочую силу. Психоаналитик Б. Беттельгейм, бывший узником концлагерей Дахау и Бухенвальда в 19381939 гг., в своей книге «Просвещенное сердце» указывает на ряд приемов такого рода. Это, в частности: бессмысленная работа (рытье ямы голыми руками, когда лопаты рядом); введение взаимоисключающих правил, нарушение которых неизбежно (возникает атмосфера постоянного страха быть пойманным); введение коллективной ответственности, размывающей личную; стремление заставить людей переступить последнюю внутреннюю черту и т.д.3 В результате нацисты имели идеальную рабскую силу, не помышляющую ни о чем, кроме милости от хозяина.
Если в достоинстве фиксируется статика основ прав человека, то свобода — их динамика. Свобода понимается как свобода определения цели, свобода выбора средств ее достижения, свобода действия. Действующему субъекту предоставляется возможность самому решать, как и почему он стремится к той или иной цели и как он будет ее достигать, сохраняя и преумножая собственное достоинство.
Основанием свободы служит открытость человека миру. Она является оборотной стороной такой особенности антропологической конституции человека, как изначальная недостаточность специализации его способностей. Однако в конечном итоге открытость
3 Беттельгейм Б. Просвещенное сердце // Открытый текст: электронное периодическое издание. URL: http:// www.opentextnn.ru/man/?id=4019.
Ю.А. Чернавин
их тем
миру порождает позитивную практическую приспособляемость к изменяющимся обстоятельствам, способность к динамическому саморазвитию. Основанная на таких качествах свобода проявляется в том, что человек способен рефлексивно относиться к самому себе и к условиям своей жизни, осмысливать их, приспособить к своим нуждам или преобразовать. Сознательный выбор из множества различных возможностей указывает на способность на свободные поступки.
Утверждение в качестве философской основы прав человека достоинства и свободы личности приводит к такому аспекту анализа данного феномена, как максимальная и минимальная экзистенция. Первая делает акцент на способности человека к совершенствованию и реформаторству. Вторая — на необходимости человеку оставаться самим собой4.
Максимальная экзистенция ориентируется на образ человека в максимальном смысле — как образ человека у Ницше, Хайдеггера, романтический образ человека у славянофилов, концепция всесторонне развитой личности в марксизме. Подобные высокие личностные характеристики несомненно являются результатом свободной деятельности индивида, это условная верхняя планка прав человека.
Минимальная экзистенция направлена на понимание начальных условий, делающих человека человеком, обеспечивающих его достоинство. Это начальный и обязательный уровень прав человека. В этом смысле права человека отнюдь не обеспечивают ему гарантированное движение к совершенству, а лишь не позволяют опуститься ниже некоторого предела, за которым заканчивается человеческое. Это стремление сохранить себя, свою экзистенцию. В моральном плане такое стремление, связанное прежде всего с собственным достоинством, оказывается значимее, чем достигнутые успехи в освоении все новых и новых жизненных вершин.
В процессе свободной деятельности человек сталкивается с себе подобными, тоже стремящимися к утверждению собственного достоинства посредством свободы. Возникает необходимость, во-первых, реализации свободы по правилам, во-вторых — ее ограничения. Мера ограничения — соблюдение достоинства других. Реализация этой необходимости означает становление феномена права вообще и прав человека в частности.
При этом права человека приобретают особый статус в качестве дополитических оснований современной государственности,
4 Философия права / О.Г. Данильян, Л.Д. Байрачная, С.И. Максимов [и др.]; под ред. О.Г. Данильяна. М., 2005. С. 243-244.
или принципов легитимации. Это значит, что права человека рассматриваются в качестве независимых стандартов, благодаря которым могут критиковаться законы, деятельность правительств и иных политико-правовых институтов.
В либеральной трактовке права человека традиционно понимаются как средства, которые дают возможность защищаться от посягательств на свободу личности со стороны структур государственной власти. Это негативный смысл прав человека, «свобода от». Позитивный смысл прав человека утверждает их как силу, наполняющую общественное пространство содержанием. Благодаря праву возможно включение людей в определенную систему отношений и деятельности.
В истории общества процесс развития прав человека шел трудно. Как подчеркивает В.С. Нерсесянц, история прав человека — это история очеловечивания людей, история прогрессирующего расширения правового признания в качестве человека тех или иных людей для того или иного круга отношений5. С точки зрения античного права, не все люди — «че-ловеки», не все обладают правами человека. По афинскому или римскому праву, раб человеком не признавался, он был «говорящим орудием» наряду с прочим хозяйственным инвентарем. В Средние века складывается более разветвленная и детализированная структура права в соответствии с сословно-иерар-хическим принципом строения феодального общества. Однако в целом принцип правового равенства стал распространяться на более широкий, чем ранее, круг людей. В Новое время концепция прав человека отрицает сословную замкнутость как характеристику социума. Во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. провозглашается свобода и правовое равенство всех людей.
Однако к середине ХХ столетия, к моменту перехода Запада к постиндустриальной модели развития, обнажился парадокс: доктрина прав человека, отрицающая сословность на уровне человека, в то же время способствовала созданию и распространению сословной системы во всемирном масштабе. По мере того, как государств, перешедших к капитализму, становилось все больше, подчеркивает А.Ю. Ашкеров, все они, находясь в общем социокультурном пространстве, постепенно включались в процесс образования сплоченной группы, возникала новая сословность: уже не социальная, а геополитическая6.
5 Нерсесянц В.С. Философия права. М., 2006. С. 142-143.
6 Ашкеров А.Ю. Социальная антропология. М., 2005. С. 385-386.
Роль высших и низших геополитических сословий стали играть страны «первого» и «третьего» мира. Наблюдается своеобразная ирония истории: концепция прав человека, первоначально способствовавшая уничтожению феодальных сословий в западных государствах, в ХХ в. выступает инструментом установления наднационального неофеодализма. В этом смысле права человека сохраняют статус привилегии, которая отныне даруется не монархом своим подданным, а «развитыми» странами — «слабо развитым». Причем дарованные права выступают навязанным законом, безусловным к исполнению. Роль мирового «монарха» стремятся взять на себя США, чья юридически ангажированная культура имеет новоевропейскую доктрину прав человека в качестве одной из несущих конструкций.
Позиция мирового господства сегодня прямо утверждается Президентом США, усматривающего «исключительность» своей нации. Это не просто политическое самомнение, но глубокая философская, мировоззренческая позиция, исторически давно отжившая, однако реализуемая в современной политике.
Итак, геополитический контекст прав человека возникает при проекции принципов, характеризующих данные права, на уровень отношений, складывающихся между обществами и государствами. При этом данное распространение имеет относительный характер, учитывающий особенности субъект-ности человека как такового, с одной стороны, и объединений, им образованных, — с другой. В рамках подобной динамики утверждение всеобщего, а не сословного статуса права в международном масштабе, действительно историческое восприятие прав человека как потребности и нормы до сих пор не состоялось. При современном фактическом разделении мира на господствующие и подчиняющиеся страны и общества исторические, культурные, этнические, расовые, возрастные, религиозные и прочие различия расцениваются как предрассудки и предубеждения. Все подчинено критериям экономического властвования, навязывающего свои алгоритмы властвованию политическому.
Попробуем сформулировать проблему. На первый взгляд она состоит в противоречии между доктринами и практиками понимания и воплощения прав человека, отражающими их философско-правовой и геополитический варианты трактовки. Тогда разрешение проблемы состоит в трансформации современной политики западных государств, приведении ее к правовому общему знаменателю, устранении пресловутых двойных стандартов.
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Однако, как представляется, это действительно только «на первый взгляд». При более внимательном рассмотрении оказывается, что понимание социальной сути и роли человека, обладающего правами, далеко не однозначно: в Новое время он выступает как «человек рациональный, экономический», в современных условиях — в существенной мере как «человек гуманистический».
Понимание «человека рационального, экономического», оказавшегося в фокусе теории прав человека, формируется в период буржуазных революций. Именно тогда выработаны фундаментальные положения ныне существующей доктрины. Крупнейший вклад в это внесли представители классического консерватизма (Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гегель) и классического либерализма (Г. Гроций, Дж. Локк, И. Кант). Принадлежность мыслителей к консервативной либо либеральной «партии» безусловно сказывается на принципах и методах создания философии прав человека, но в обоих случаях данная доктрина, во-первых, выстраивается при опоре на образ «человека рационального, экономического», во-вторых, выводит авторов и их последователей на геополитический уровень анализа.
К максимальной упорядоченности социальных отношений стремится Т. Гоббс в «Левиафане». Такая упорядоченность, обеспеченная усилиями государства, по мысли автора, позволит остановить «войну всех против всех», порождаемую природой человека. Основой успеха государственных усилий выступают коллективные «естественные законы», характеризующиеся вечностью и неизменностью. Подобные законы, не требующие фиксации на бумаге, диктуются самим разумом и здравым смыслом и фактически сводятся к моральным предписаниям. Их фокусом выступает золотое правило нравственности: довольствуйся той степенью свободы, которую допускаешь в отношении других.
Особенность авторской трактовки ситуации заключается в том, что «естественные законы» способны функционировать лишь при условии их поддержки со стороны государственной власти. Иными словами, моральные по сути и содержанию законы, составляющие естественное право, образуют единое нормативное поле с позитивным правом, создаваемым государством и имеющим принудительный характер. В итоге природным достоянием, которое принадлежит «естественному закону», признается государство, а мораль трансформируется в право. Государство обеспечивает неукоснительное выполнение естественных моральных установок и прекращает «войну всех против всех».
Ю.А. Чернавин
их те»
Однако на этом мысль Гоббса не останавливается. Изгнанная из общества и государства «война всех против всех» одновременно утверждается в отношениях между обществами и государствами. Она превращается Гоббсом в средство национальной идентичности и самоутверждения новоевропейских политических наций. Кроме того, и отношения между людьми, и отношения между суверенными государствами развиваются по аналогии с отношениями экономической конкуренции, а источником любой автономии — и личности, и государства — признаются благополучие и состоятельность. Таким образом, экономика подспудно определяет и индивидуальное, и коллективное существование, а «естественные законы» исподволь приравниваются к характеристикам политических и экономических отношений.
В отличие от Т. Гоббса, для Дж. Локка ключевой проблемой предстает не достижение максимально полной упорядоченности социальных отношений, а сохранение автономии индивидов. Заметим — речь идет не об освобождении человека, а о его автономии, хотя Локк печется об установлении такого общественного порядка, при котором увеличение свободы одного индивида не вступало бы в конфликт с увеличением свободы других.
Локк предполагает наличие индивидуального «закона естества», подчиняться которому — значит обладать свободой. Однако данный закон не сводится к моральным предписаниям и имеет вполне социальный, а не «естественный», как в теории Гоббса, характер: возможность свободы создается посредством заключения общественного договора и возникновения государства. Свобода, таким образом, изначально мыслится как феномен юридический. Итак, если у Гоббса естественным признается возникновение и развитие государственных институтов, то у Локка — существование правовых регламентаций, которые обеспечивают свободные проявления человека. Эти регламентации, по Локку, есть «закон разума». Поступок свободен тогда, когда он разумен, то есть законосообразен.
Так же, как и у Гоббса, экономика у Локка служит средоточием индивидуальной и коллективной жизни. «Закон естества», закон индивидуальной свободы, сформулированный Локком, представляет собой закон деятельности экономического человека — не духовно свободной личности, а социального атома, рационально просчитывающего собственные выгоды. Превращение в «социальный атом» и есть способ сделать себя функциональным элементом общественной системы, отношения в которой построены по образу и подобию купли-продажи.
Составляющие концепции прав человека отнюдь не являлись беспочвенной выдумкой философов-утопистов. Предпосылки ее создания — буржуазные революции в Европе. Их динамично развивающиеся институты, становление характерных для Нового времени отношений осмысливается в том числе и в теории прав человека. Вместе с тем данная теория стала не столько концентрированным выражением происходящих изменений, сколько идеологическим инструментом, разрушающим прежние устои, очищающим умы и сердца от феодальных предубеждений и статусных предрассудков.
Существовавшие в Средневековье монархические по целям и содержанию правовые установления, не мыслимые без обращения к Богу, сменяются на установления гражданские, призванные служить человеку. Однако, во-первых, человек в Новое время — это сформированный и признанный обществом индивидуалист, способный реализовать свои интересы при условии минимальной солидарности с другими людьми. Во-вторых, соответствующая данному образу человека теория прав человека предопределила невиданную ранее унификацию права в рамках предложенных данной теорией толкований.
Одной из первых вех на этом пути стала американская Декларация независимости (1776), содержащая определение прав человека: «Все созданы и наделены своим создателем определенными неотчуждаемыми правами, среди которых право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Столь же значимый вклад в развитие концепции прав человека был внесен создателями французской Декларации прав и свобод человека и гражданина (1789), в первой статье утверждавшей: «Все люди рождаются и остаются свободными и равными в правах».
Однако социальную и политическую конкретику деятельность во имя человека обрела только к середине ХХ в., и только в западных обществах и государствах. В то же время всевластие права, осененное лозунгом прав человека, на межгосударственном уровне обернулось властью нового политического образования — национального государства, вышедшего на сцену мировой истории в период модерна. Концепция прав человека на данном уровне анализа превратилась в политическую доктрину, принцип политической деятельности. Таким образом, понимание Гоббса, отрицающего вражду между людьми и одновременно допускающего «войну всех против всех» при утверждении политической нации и национального государства, находит известное воплощение и подтверждение в Новейшей истории.
В данном случае противоречия между философско-правовым и геополитическим контекстами концепции прав человека не усматривается — в обоих пониманиях «свободная» деятельность субъектов генерируется преимущественно эгоистическими интересами, рационально просчитанными и экономическими по своей конечной природе. Важнейшая составляющая истинной свободы — ее ограничение во имя свободы другого — не реализуется. Вернее, она обеспечивается ровно настолько, насколько это дает экономическую выгоду. Достоинство наций, стремящихся к сохранению собственных уникальных характеристик и дальнейшему свободному развитию, в расчет не берется.
Иная ситуация складывается при наделении правами «человека гуманистического». В чем суть гуманизма, выступающего основой данного образа человека? Общепризнанного определения гуманизма нет. Но, как правило, под гуманизмом понимают «нравственный принцип в отношениях между людьми и в деятельности общественных институтов, в основе которого лежит забота о человеке, стремление к улучшению условий его жизни, обеспечение удовлетворения его потребностей и развития талантов»7.
Для философского анализа гуманизма значима позиция Дж. Дьюи (1859-1952), полагавшего, что здесь следует исходить из идеи целостности человеческой природы, а не только из интеллекта, логики или разума, как было принято в Новое время. Выбор того или иного методологического основания в последующем предопределяет и характеристики образа человека, и содержание гуманизма, которое различается в зависимости от исторической эпохи. В частности, А.А. Горелов выделяет следующие этапы развития данного феномена:
1. Гуманизм, возникший в «осевое время» (по К. Ясперсу) и представленный в трех формах: нравственно-ритуальный гуманизм Конфуция; философская программа предотвращения насилия Сократа; древнеиндийский принцип ахимсы — непричинения вреда всему живому.
2. Новоевропейский гуманизм как расцвет творческой индивидуальности, которая с самого начала была омрачена стремлением к покорению всего окружающего.
3. Современный гуманизм, различные формы которого идут в одном направлении, — это глобальный гуманизм. Его формы: экологический гуманизм; ненасильственный гуманизм; новый гуманизм с его стремлени-
ем преодолеть социальное неравенство;
трансгуманизм, нацеленный на увеличение
продолжительности человеческой жизни,
борьбу с болезнями8.
Как представляется, в современной философской и социальной теории одновременно сохраняются трактовки гуманизма, характерные как для второго новоевропейского этапа его развития («человека рационального, экономического»), так и для третьего современного («человека гуманистического»).
На позициях рационализма стоит, в частности, известный современный американский исследователь проблем гуманизма П. Курц. По его мнению, давать определение гуманизму в духе эссенциализма не стоит, ибо никакой особой гуманистической сущности, заложенной в природе вещей, нет. Термин «гуманизм» имеет два аспекта — описательный и предписывающий. Он описателен в том смысле, что помогает отнести некоторых мыслителей и некоторые школы к разряду гуманистических, и обладает нормативным характером, поскольку способен предопределить применение данного принципа. Исходя из данного положения, П. Куртц выделяет 5 «стержневых» признаков гуманизма:
1) гуманизм предлагает набор ценностей и достоинств, вытекающих из признания человеческой свободы и самостоятельности. Этика гуманизма противостоит этике религиозно-авторитарной;
2) гуманизм отрицает идею сверхъестественного;
3) гуманизм привержен методу исследования, опирающемуся на разум и научную объективность;
4) гуманизм обладает своей нередукти-вистской естественной онтологией, основанной на научном знании;
5) делом философов-гуманистов являются не только вопросы теории, но и воплощение в жизнь идей гуманизма как альтернативы теистическим религиям9. Таким образом, в данном случае «человек рациональный» — налицо.
Характеристики рациональности, игнорирующие целостность природы человека, усугубляются в условиях современной техногенной цивилизации, когда личность превращается в технический элемент, деталь технической цивилизации. Техника создает одномерно количественный подход к жизни, деятельности, мышлению, духовной культуре, нравственным ценностям. Функционируя в обществе, она многократно усиливает те
Словарь философских терминов. М., 2004. С. 121.
8 Горелов А.А. Развитие гуманизма (от древности до наших дней). URL: http://lib.znate.ru/docs/index-206262.html.
9 Куртц П. Мужество стать: добродетели гуманизма.
М., 2000. С. 136.
7
Ю.А. Чернавин
LEX У1Ш(|Д
стороны нашего мышления, которые ориентированы на жесткий схематизм, механистичность, линейность, стандартизацию.
Об этой односторонности многократно писали франкфуртские мыслители Т. Адорно и Г. Маркузе. М. Хайдеггер писал о таком мышлении как о «вычисляющем», противопоставляя ему «осмысляющее мышление». В начале ХХ в. рационализация и технократизация человека были проанализированы экзистенциалистами. Они рассматривали данный феномен не просто как внешнее, механическое примыкание личности к техническому миру, но как внутреннее переустройство самого человека. Суть технократизма — в разрушении целостности человека, закреплении односторонности, частичности, одномерности, «линейности» его мышления и деятельности, их определенной запрограммированности и обусловленности. Технократизм более всего связан с той рациональной частью бытия, которая есть управление и планирование, калькулирование, распределение, замещение и уничтожение.
Технический прогресс, опирающийся на ratio, сегодня явно опережает культурный и социальный. Техника господствует над человеком и обществом, диктуя свои законы и свою волю. Социальной базой современного технократизма выступает тот же товарно-денежный фетишизм, который генерирует поведение и деятельность в Новое время. Он выражается в абсолютизации роли товарно-денежных отношений, в неправомерном перенесении их из области материального в область духовного производства, область социальной, правовой, политической практики.
В отличие от нормативно-описательного подхода к пониманию гуманизма, характерного для «человека рационального» и предлагаемого западными авторами, в отечественной философии рассматриваются генезис и сущность гуманизма, позволяющие сформировать современное понимание «человека гуманистического». Так, В. Кувакин полагает, что гуманизм является следствием естественно присущей человеку человечности. «Он предполагается тем обыкновенным фактом, что у каждого из нас есть собственное Я, что есть человек как человек, имеющий "за душой" что-то положительное»10. При этом основным признаком фундаментального характера гуманизма являются особенности его связи с личностью, которая совершает актуальный выбор себя самой не просто в качестве индивидуального Я (что происходит в обычном акте самосознания), а Я, достойного лучшего в себе и равно-
10 Современный гуманизм. Документы и исследования. М., 2000. С. 101.
достойного всем ценностям мира. «Осознание человеком своей собственной человечности, ее ресурсов и возможностей — это решающая интеллектуальная процедура»11.
Родословная человечности, человеколюбия связывается Е. Сметаниным с теми чертами, которые отличают homo sapiens от животного. Гуманность начинается с осознания себя и своего места в окружающем мире. Но если животному присуще стремление биологически выжить, то у человека оно преобразуется в стремление к самосовершенствованию. «Человечность же зарождается тогда, когда это стремление направляется и на кого-то еще, сперва пусть близкого, знакомого, затем и далекого, а нередко и чужого»12.
В этом отношении примечательны также размышления Л.А. Швачкиной, различающей не трактовки гуманизма или этапы его развития, а термины «гуманизм» и «гуманность»13. Исследователь полагает, что гуманизм — некая идеологическая конструкция эпохи большого модерна, связанная с просвещенческим мировоззрением, чувством прогрессизма, культом разума и т.д., зарождающимися в Ренессансе. В отличие от гуманизма, гуманность — это более широкое смысловое поле и практика отношения к человеку, которая вовсе не обязательно может идти в унисон с конструктивистским рациональным настроем гуманизма. Под лозунгами гуманизма прошли все крупнейшие социальные потрясения Нового времени. Гуманность же находится за пределами устремлений переделать человека и мир. Гуманность есть свободное и открытое принятие другого человека во всей масштабности его бытия. Гуманность всегда диалогична, тогда как гуманизм скорее моно-центричен и монологичен14.
В рамках перехода к современному прочтению гуманизма известный отечественный ученый В.А. Лекторский предлагает переосмыслить два положения15. Первое из них связано с признанием самоценности человеческой индивидуальности. Сама по себе индивидуальность настолько существенна, что отказ от нее означал бы отказ и от гуманизма, и от прав человека. Однако сегодня должна разрабатываться другая онтоло-
11 Указ. соч. С. 101-102.
12 Указ. соч. С. 132.
13 В рамках данной статьи содержание «гуманности» отождествляется с содержанием современного демократического гуманизма.
14 Швачкина Л.А. Форма светской гуманности и практики милосердия в Новейшее время: психотерапия // Вестник МГОУ Серия: Философские науки. 2011. № 2. С. 73.
15 Лекторский В.А. Идеалы и реальность гуманизма // Вопросы философии. 1994. № 6.
гия Я. Не как прежде — в духе автономности и самозамкнутости индивида. Необходимо понимание сути человека как его укорененности в межчеловеческих связях. Межчеловеческая коммуникация, диалог являются не чем-то внешним для индивида, а относятся к глубинной структуре его индивидуальности, его сознания, его Я. Диалог — это не некая внешняя сеть, в которую попадает индивид, а единственная возможность самого существования индивидуальности, это то, что составляет ее сущность. Новому пониманию отношения человека и человека, человека и социума соответствует не антропоцентризм, а ориентация на другого при сохранении достоинства каждой из сторон. Такой подход предполагает учет и уважение нередуциру-емого многообразия, плюрализма разных позиций, точек зрения, ценностных и культурных систем, вступающих друг с другом в отношения диалога и меняющихся в результате этого взаимодействия.
Второе положение, связанное с традиционным пониманием гуманистического идеала, — представление о том, что освободить человека, снять его зависимость от внешних сил, создать условия для творческого самоопределения можно лишь путем овладения окружением, начиная от природы и заканчивая социальным миром. Овладение трактовалось как контроль и господство, средство их реализации — разум, рациональность. В этом ракурсе овладение, контроль, господство над внешними силами выступали (и выступают) как «рационализация» и «гуманизация». Что в итоге привело к установке на проектирование и конструирование социальных процессов «под себя», не оставляя места достоинству либо собственному выбору другого. Современная же судьба гуманистического идеала связана с отказом от идеи овладения и подавления.
Итак, гуманность, или человечность, — одно из основных жизнепроявлений человека. Это качество возникало и развивалось на самых ранних этапах человеческой истории, надо полагать, едва ли не вместе с превращением предка человека в homo sapiens, стада — в общество. В его основе лежит человеколюбие; оно получило свое выражение в первых, стихийно слагавшихся правилах морального, социально одобряемого поведения; направлено, как правило, на другого, воспринимает человека как целостность. Гуманность на уровне сознания и уровне практики в значительной степени связана с опытом повседневности, с соответствующим типом мировоззрения и образа жизни. Процесс самореализации личности осуществляется
в этом случае при опоре не на выгоду, а на основе разделенных с другими людьми целей бытия.
В целом современный демократический гуманизм существенно отличается от характеристик гуманизма Нового времени, исходящего из приоритета личного бытия перед другими возможными основаниями нравственной мотивации. Именно на базе такого индивидуалистического понимания гуманизма в Новое время разрабатывалась концепция прав человека.
Таким образом, современная перспектива развития концепции прав человека связана с утверждением на философско-право-вом, мировоззренческом уровне образа «человека гуманистического», на уровне геополитическом — с отказом от идеи овладения, подавления и господства. В этом заключается устранение противоречия между философ-ско-правовой и геополитической трактовками данной доктрины.
Что дает образ «человека гуманистического» в качестве методологического положения для развития прав человека в их конкретном проявлении и юридическом оформлении? Во-первых, он определяет вектор уточнения и дальнейшего расширения прав, во-вторых, подчеркивает значимость механизмов реализации прав, позволяет их оценивать и совершенствовать.
В данном отношении расширение и наполнение прав человека значимо прежде всего на уровне их второго и третьего поколений16. Второе поколение прав человека сформировалось в борьбе за улучшение экономического и культурного положения личности. Их реализация обеспечивает достойный уровень жизни человека, касается характеристик преимущественно минимальной экзистенции. Для этого требуется соответствующая деятельность государства в экономической, социальной областях, сфере духовной жизни.
Права третьего поколения — коллективные по своей природе, «права солидарности» — включают, в частности, право на развитие, на мир, на здоровую окружающую среду, право на коммуникацию и др. Выработка и реализация прав подобного рода, предполагающая диалогичность и отказ от господства, в значительной степени затрагивает характеристики максимальной экзистенции, во многом связана с политической и геополитической сферами деятельности.
Принятые в середине и второй половине ХХ в. международные декларации свидетельствуют о том, что концепция прав человека
16 Права человека / отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 2003. С. 137-140.
Ю.А. Чернавин
LEX HSSICA
действительно подтверждает тенденцию к универсальному вйдению человека. Базой такого вйдению выступает прежде всего правовая сфера, что само по себе позитивно. Однако положительные стороны реализации универсальных норм раскроются лишь в случае углубления и уточнения философской концепции прав человека, если философ-
ско-правовая и геополитическая трактовка данного феномена преодолеют противоречие между ними, если политическими средствами ликвидируется квазисословное разграничение между странами, приобщаемыми к западной правовой культуре, и странами, осуществляющими такое приобщение. Но до сих пор этой перспективы ощутить не удается.
Библиография:
1. Ашкеров А.Ю. Социальная антропология. — М., 2005.
2. Золкин А.Л. Философия права. — М., 2012.
3. Куртц П. Мужество стать: добродетели гуманизма.— М., 2000.
4. Нерсесянц В. С. Философия права. — М., 2006.
5. Права человека / отв. ред. Е.А. Лукашева. — М., 2003.
6. Современный гуманизм. Документы и исследования. — М., 2000.
7. Философия права / под ред. О.Г. Данильяна. — М., 2005.
8. Швачкина Л.А. Форма светской гуманности и практики милосердия в Новейшее время: психотерапия // Вестник МГОУ. Серия: Философские науки. — 2011. — № 2.
References:
1. Ashkerov A.Yu. Sotsial'naya antropologiya. — M., 2005.
2. Zolkin A.L. Filosofiya prava. — M., 2012.
3. Kurtts P. Muzhestvo stat': dobrodeteli gumanizma. — M., 2000.
4. Nersesyants V.C. Filosofiya prava. — M., 2006.
5. Prava cheloveka / otv. red. E.A. Lukasheva. — M., 2003.
6. Sovremennyy gumanizm. Dokumenty i issledovaniya. — M., 2000.
7. Filosofiya prava / pod red. O.G. Danil'yana. — M., 2005.
8. Shvachkina L.A. Forma svetskoy gumannosti i praktiki miloserdiya v Noveyshee vremya: psihoterapiya // Vestnik MGOU. Seriya: Filosofskie nauki. — 2011. — № 2.
Материал поступил в редакцию 25.04.2014 г.
