CC BY
48
УДК 316.334.56
ПРАКТИКИ ПРЕОДОЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО
НЕРАВЕНСТВА ДЕТСТВА В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ
А.Г. Филипова, Н.Э. Ракитина, С.В. Гончарова1
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-03-50091
Аннотация. В работе представлены предварительные результаты исследования практик преодоления социального неравенства детства в городской среде. В соответствии с типами Р. Мертона практики разделены на «конформность», «мятеж», «ритуализм», «бегство» и «инновацию». Неравенство детства рассматривается с позиции внешних и внутренних факторов проявления. Используется авторская проективная методика «Дети и город: факторы неравенства», включающая пять рисунков с изображением проблемных ситуаций. Результаты исследования свидетельствуют о важности выделения и оформления городских пространств с учетом нужд детей и подростков.
Ключевые слова: дети, подростки, город, социальное неравенство, практики, взрослые, проективные методики, социология детства, городские пространства.
PRACTICIANS OF OVERCOMING OF A SOCIAL INEQUALITY
OF THE CHILDHOOD IN AN URBAN ENVIRONMENT
А. Filipova, N. Rakitina, S. Goncharova
Abstract. In work preliminary results of research the practices of overcoming of a social inequality of the childhood in an urban environment are presented. According to R. Merton practices are divided into 5 groups: "conformity", "mutiny", "ritualism", "escape" and "innovation". The inequality of the childhood is considered from a position of external and internal factors. The author's projective technique "Children and the city: inequality factors" is used. It includes five drawings with the image of problem situations. Results of research testify to importance of allocation and registration of city spaces taking into account needs of children and teenagers.
Keywords: Children, teenagers, city, social inequality, practices, adult, projective techniques, childhood sociology, city spaces.
Исследовательский интерес к детям в городской среде связан, с одной стороны, с урбанизацией нашего общества,
продуцированием городской средой
многочисленных рисков для детей. А, с другой, - «город как социальная лаборатория»
[3] воспроизводит многочисленные факторы неравенства детства. Мы интерпретируем социальное неравенство детства в городе в терминах внешнего и внутреннего неравенства
[4]. Первое проявляется в неравных со взрослыми возможностях удовлетворения потребностей и интересов детства, в особенности потребностей самоутверждения и социального признания. Внутреннее неравенство распадается на неравенство детей и взрослых в повседневной жизни (это проекция неравенства макроуровня на микросоциальный уровень) и неравенство стартовых позиций разных детей.
Целью исследования является изучение детских практик преодоления факторов внешнего и внутреннего неравенства детства в городской среде.
В качестве метода исследования был выбран child-friendly метод - проективная авторская рисуночная методика - «Дети и город: факторы
неравенства». Респондентам были предложены в рисуночной форме пять проблемных ситуаций, воспроизводящих разные факты неравенства детей в городском пространстве: Ситуация 1 -закрытая игровая площадка, один ребенок предлагает другому перелезть через забор; Ситуация 2 - ребенок на инвалидной коляске просится поиграть с детьми в мяч; Ситуация 3 -взрослые с маленькими детьми ругают и хотят выгнать школьниц с качели; Ситуация 4 -ребенок вышел поиграть во двор, но всю детскую площадку перегородили машины; Ситуация 5 - за забором находится стройка, мальчик собирается влезть туда через дыру в заборе. Респондентам было предложено дать ответ от лица второго участника представленного взаимодействия или отреагировать репликой на представленную ситуацию.
Исследование проводилось в школах и на детских площадках гг. Владивостока (58 чел.) и Комсомольска-на-Амуре (48 чел.) (далее будут использоваться сокращения: Владивосток - Вл., Комсомольск-на-Амуре - КнА). Возраст детей -10 - 13 лет.
За основу рассмотрения практик преодоления действия факторов внешнего и внутреннего неравенства детства в городской среде взята классификация типов индивидуального приспособления Р. Мертона - конформность, инновация, ритуализм, бегство, мятеж [1]. В соответствии с задачами исследования данная классификация была модифицирована.
Анализ ответов респондентов-детей в первой ситуации показал преобладание практик «конформности». Дети воспринимают скрытую за забором детскую площадку как нечто им не доступное, находящееся под запретом: «Я не полезу через забор! Видишь замок висит, значит туда нельзя! (дев., 10 л., КнА). В качестве ответных реплик подростки говорят о возможности наказания, опасности, высоте забора. Как варианты «мятежа» можно рассматривать согласие перелезть через забор: «Лишь бы охрана не пришла, уже лезу!» (мал., 12 л., Вл.). «Инновация» иллюстрируется поиском вариантов разрешении возникшей ситуации - «обойти с другой стороны» (мал., 12 л., Вл.), «Давай лучше спросим у дворника, когда откроют площадку» (мал., 12 л., Вл.).
В реакциях респондентов на проблемную ситуацию № 2 на удивление доминирует толерантное отношение к ребенку-инвалиду, подавляющее большинство подростков готово принять его в игру. Однако не все положительные ответы можно отнести к практикам «инновации» или «конформности», это скорее можно назвать
«ритуализмом» - согласие по форме, но не по содержанию, поскольку респонденты не всегда предлагают доступные ребенку с ограниченными физическими возможностями варианты игры в мяч: «Да, вставай в ворота» (мал., 12 л., г. Вл.), «Конечно, мы играем в баскетбол» (мал., 12 л., Вл.). Но есть ответы, когда информанты предлагают варианты доступной деятельности: «ребята, давайте играть в слова «съедобное - не съедобное» (дев., 12 л., Вл.), «Судьей будешь» (мал., 12 л., Вл.). «Мятеж» проявляется в отказе, иногда в резкой форме: «Мы бы взяли тебя, но ты - инвалид» (мал., 10 л., г. КнА).
Третья ситуация вызывает большее количество практик «мятежа» и «инноваций»: «А нам домашнее задание не задали и Вы нам не указ» (мал., 12 л., Вл.), «Вот сами и делайте уроки» (дев., 11 л., Вл.), «Мы хотим играть!» (дев., 12 л., Вл.), «Как все достали» (мал., 12 л., КнА). Респонденты воспринимают ситуацию как вторжение взрослых в пространство детей, поэтому есть ответы-оправдания (Мы уже
сделали уроки», «Мы еще 5 минут погуляем и пойдем делать уроки»), ответы-отстаивания своей территории («Но качели же сделаны, чтобы на них кататься», «Нам нельзя разговаривать с чужими людьми»). Практика «ритуализма» сводится к выполнению требований взрослых. Дети признают правоту взрослых, соглашаясь с тем, что это качели не для школьников, а для маленьких детей.
Четвертая ситуация иллюстрирует распространенную модель наступления взрослого мира на детство - загромождение детских территорий автомобилями. Сами дети говорят о сокращении детского пространства в городе: «Как жаль, что площадок все меньше и меньше» (дев, 13 л., Вл.). Практики «мятежа» демонстрируют разные проявления агрессии, в основном со стороны респондентов-мальчиков, -«проткнуть шины», «камнем в стекло», «ударить по колесу, чтобы сработала сигнализация». Есть примеры обращений с жалобами в милицию/полицию, родителям (маме/папе). Однако подростки предлагают и более мирные варианты разрешения проблемной ситуации: «Нужно написать на листике и положить на стекло: «Не ставьте больше машину на площадку детскую, пожалуйста» (дев., 12 л., Вл.), «Нужно для машин сделать отдельное место, ведь детям неудобно играть на площадке» (дев., 12 л., Вл.).
В пятой ситуации представлена опасная зона для детей в городском пространстве. Как свидетельствуют данные психолого-
педагогических исследований, детям нравится осваивать опасные территории, испытывать свою смелость и решительность. М.В. Осорина приводит многочисленные примеры освоения детьми неорганизованных, «страшных» и даже опасных «мест» (кладбища, свалки, подвалы и пр.) [2]. Но ответы респондентов, принявших участие в исследовании, можно оценивать как социально желательные - дети стараются остановить мальчика, апеллируя к опасностям для жизни и здоровья: «Эй, мальчик! Нельзя туда лазить. Это очень опасно. Пойдем, я отведу тебя к маме (дев., 12 л., Вл.), При этом респонденты позиционируют себя как более взрослые и ответственные по сравнению с мальчиком, изображенным на рисунке. Один информант вопрошает: «Что это за охрана на территории, на которую можно через дырку в заборе пролезть?», что, вероятно, указывает на встречающиеся случаи незащищенности детей от опасностей городской среды.
В целом анализ способов преодоления неравенства детства в городской среде показал распространение типов «инновация» и «мятеж»
среди мальчиков 12 - 13 лет, в то время как девочки и дети более младшего возраста (10 - 11 лет) проявляют большую конформность и желание избегать конфликтные ситуации. Реакции эмансипации от взрослых и группирования со сверстниками, присущие подростковому возрасту, доказывают важность преодоления факторов неравенства детства в
городской среде. Подростки нуждаются в особой городской среде - необычной, креативной, развивающей, с элементами экстрима. Объекты городской среды (парки, детские и спортивные площадки, развлекательные центры) должны быть доступны в равной мере детям разных возрастных групп, с разным ресурсом здоровья и
разным семейным ресурсом.
Литература:
1. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура / Р. Мертон. - М.: АСТ, 2006. - 873 с.
2. Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых / М.В. Осорина. - 4-е издание. - СПб.: ПИТЕР, 2008. - 304 с.
3. Парк Р.Э. Избранные очерки / Р.Э. Парк; сост. и пер. с англ. В.Г. Николаев. - М.: ИНИОН РАН, 2011. - 365 с.
4. Филипова А.Г. Социальная защита детства в современной России: монография / А.Г. Филипова. - СПб.: Астерион, 2012. - 247 с.
Сведения об авторах:
Филипова Александра Геннадьевна (г. Владивосток, Россия), доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры социальных наук, Дальневосточный федеральный университет», e-mail: [email protected]
Ракитина Наталья Эдуардовна (г. Комсомольск-на-Амуре, Россия), ведущий инженер учебно-методического управления, Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет, email: [email protected]
Гончарова Светлана Владимировна (г. Владивосток, Россия), кандидат социологических наук, доцент кафедры социальных наук, Дальневосточный федеральный университет, e-mail: goncharova [email protected]
Data about the authors:
A.Filipova (Vladivostok, Russia), doctor of sociological sciences, associate professor, professor of the department of social sciences, Far Eastern Federal University, e-mail: [email protected]
N. Rakitina (Komsomolsk-on-Amur, Russia), leading engineer, educational and methodical department, Komsomolsk-on-Amur state technical university, e-mail: [email protected]
S. Goncharova (Vladivostok, Russia), candidate of sociological sciences, associate professor of the department of social sciences, Far Eastern Federal University, e-mail: [email protected]
