CC BY
227
10. Ларенок П.А. Таганрогский мыс и Порто-Пизано в XI-XIV вв. // Энциклопедия Таганрога. - Ростов-на-Дону, 1998. - С. 41-45.
11. Лунин, Б.В. Очерки истории Подонья-Приазовья. - Ростов-на-Дону.: Ростовское книж. изд-во, 1949. - 249 с.
12. Лунин, Б.В. Археологические исследования в послевоенное время. // Археологические раскопки на Дону. - Ростов-на-Дону.: Ростовское книж. изд-во, 1962. - С. 9-13.
13. Марков, С.М. Археологические исследования в дореволюционный и межвоенный периоды // Археологические раскопки на Дону. - Ростов-на-Дону.: Ростов. книж. изд-во, 1962. - С. 5-9.
14. Рязанов, С.В. Славянское (Куричанское) поселение // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1989 году. - Азов, 1990. Вып. 9. - С. 110-112.
15. Праслов, Н.Д. Палеолит бассейна Дона // Автореферат диссертации ... док. ист. наук. СПб., 2001. - 19 с.
16. Флеров В.С. Археологические исследования Таганрогского музея в 1970 году // Археологические открытия. - М.: Изд-во АН СССР, 1971. - 57.с.
17. Цибрий, В.В., Ларенок, П.А. Раскопки Ново-Золотовского поселения в 1996 году // Археологические открытия. - М.: Изд-во РАН, 1997. - 65 с.
18. Цибрий, А.В., Ларенок П.А. Археологические исследования в Таганроге в 2006-2007 гг. // Археологические открытия. М.: Изд-во РАН, 2007. - 48 с.
УДК 94(470) ББК 63.3
Н.О. Фурсина
ПРАКТИКА УСТНОЙ ИСТОРИИ: ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Аннотация. Детство миллионов советских граждан пришлось на время Великой Отечественной войны. Она стала одним из самых значительных потрясений в жизни целого поколения, искорежив немало человеческих судеб. «Дети войны» остаются едва ли не единственной группой, чьи непосредственные воспоминания о военном лихолетье менее всего изучены и ждут ретрансляции в социальную память о войне.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, устная история, дети войны, военная повседневность, политика памяти.
N.O. Fursina
THE PRACTICE OF ORAL HISTORY: THE CHILDHOOD MEMORIES OF THE GREAT
PATRIOTIC WAR
Annotation. The childhood of millions of Soviet citizens were in the Great Patriotic War, It has become one of the biggest shocks in the lives of a whole generation, a lot of mangled human lives. "Children of War" are perhaps the only group whose immediate memories of the war years the least studied and are waiting for the relay in the social memory of the war.
Keywords: The Great Patriotic War, oral history, children of war, military daily life, memories of
the war.
Направление устной истории в отечественной науке считается чрезвычайно быстро развивающимся, несмотря на свою относительную молодость. Устные источники позволяют зафиксировать уникальную информацию, не передаваемую другим путем. Если письменные источники официального происхождения чаще всего отражают историю государства и его институтов, то устные источники обращаются к истории и повседневной жизни народа, причем позволяют сделать это глазами очевидцев происходивших событий. Тем самым истории возвращается человеческое измерение. Поэтому перспективы развития устной истории определяются не ее противостоянием с традиционной историографией, а напротив — их тесным сотрудничеством и взаимодействием при сохранении относительной самостоятельности.
Преимущества устной истории состоят, прежде всего, в том, что она передает «дух времени», который очень трудно порой уловить из официальных документов; это живая история, которая способствует преодолению обезличенности как конкретной темы, так и исторического процесса в целом; восполняет отсутствующую информацию.
Устная история отражает индивидуальность интервьюируемых людей, их культурные ценности и те конкретные исторические обстоятельства, которые сформировал их взгляд на мир. Устная история делает возможным воссоздание прошлых событий в более широкой исторической перспективе и осмысление более ранних событий в контексте последующего развития. Позволяя взглянуть на события сквозь призму времени, устная история выдвигает иные критерии для оцен-
ки их значимости, соотнося эти события с изменениями во взглядах человека. Это замечание особенно важно для анализа рассказов о военном детстве [5, 56].
Как современная технология сбора исторических источников и самостоятельное научное направление «oral history» сложилась после Второй мировой войны. Пройдя трудный путь споров и обмена мнениями относительно предмета изучения устной истории и ее значения для исторической науки, в области устной истории окончательно сформировалось две традиции: первая ярко выражена позицией П. Томпсона: он рассматривает устную историю как способ реконструкции прошлого [24], представителем второй традиции является А. Портелли, представляющий устную историю как инструмент изучения социальной памяти, идентичности и аналогичных явлений, составляющих феномен ментальности [15].
Устная история, бывшая составной частью микроистории и представленная, прежде всего, меморатами - устными свидетельствами современников, очевидцев и участников исторических событий, получила широкое распространение в нашей стране именно на рубеже XX-XXI веков. Впрочем, здесь нужно особо оговориться, что речь должна идти о широком распространении в это время «устной истории» как нового вида исторического анализа, а не как комплекса специфических источников.
В современной российской историографии следует отметить работы Е.С. Сенявской, первой осуществившей междисциплинарное исследование «человека воюющего» [21].
В трудах Е.Ф. Кринко, Т. П. Хлыниной, И.Г. Тажидиновой получили новое звучание различные аспекты теоретико-методологического характера устной истории как на фоне изучения конкретных сюжетов советской повседневности, так и в разработке проблем политики памяти [8,9,10,11,12].
Ярко выраженный местный характер имеют публикации, содержащие модель исторического развития конкретного населенного пункта, где исследователь может опросить всех очевидцев событий, при этом не нужно целиком полагаться на надежность одного информатора, его рассказ можно сравнить с другими [13].
Общеметодологические вопросы формирования архива устной истории Великой Отечественной войны, в котором приоритетное место отводится нарративам «детей войны» на региональном уровне затрагивает Е. Н. Стрекалова. Она подчеркивает, что такого рода источник содержит сведения о социальной истории войны, истории военной повседневности, а также отражает память о военных событиях на Северном Кавказе[23].
В интересующем нас плане заслуживают внимания ряд работ, в которых смещены акценты традиционной иерархии источников в сторону активизации и расширения использования в исследованиях источников личного происхождения [1,2,3,4,6,14,15,22].
И. В. Юрчук в своей статье, анализируя источники личного происхождения о военном детстве, констатирует, что палитра взглядов на события военных лет могла быть различна в зависимости от возраста бывших «детей войны», степени их вменяемости на тот момент, а также физического и психологического состояния здоровья. Для одних это суровое время тяжелых испытаний, для других - трудное время выживания и работа в тылу, для третьих - отрывистые воспоминания о немцах, а в целом для всех - это навсегда оставшиеся в памяти воспоминания о сложном времени Второй мировой войны [25].
В целом надо отметить, что в современных исследованиях по истории Великой Отечественной войны нарратив приобрел особую значимость. Вместе с тем, несмотря на возрастающий интерес исследователей к воспоминаниям «детей войны», эта научная проблема не имеет завершенного характера и остается наименее исследованной. Ныне «дети войны» являются едва ли не единственной группой, чьи непосредственные воспоминания о войне менее всего изучены и используются как источник по военной истории.
Воспоминания «детей войны» относительно репрезентативны, тем не менее, эта социальная группа постепенно становится «уходящим поколением», с исчезновением которого завершится эпоха прямых свидетельств о Великой Отечественной войне. Некоторые историки полагают, что «дети войны», молодая поросль нашего населения была заслонена величием подвига советского солдата. Сегодня, когда в живых осталось не более не более 6-7% людей, переживших войну, в нашем обществе пришло осознание того, что «дети войны» - это второй эшелон той войны, и они заслужили, чтобы их слушали и услышали в обществе. Они, пройдя через лишения и страдания, сохранили память о войне, свое восприятие и осмысление, именно им сегодня представлен великий шанс и великая миссия: написать и рассказать свои воспоминания, чтобы передать их патриотический дух, жертвенность и героизм будущим поколениям. Если они не сделают этого сейчас, то будет упущено и время и возможность последующих поколений прикоснуться к «живой памяти» о войне [5, 41-42].
Формирование образов войны детской памятью и их последующая актуализация во взрослом возрасте связаны не только с эмоциональным потрясением пережитых тягот и потерь военно-
го времени. В этом сложном процессе переплетения реальности и последующего знания, недостаток которого компенсируется присвоением чужой памяти, решающее значение приобретают отношения, связывающие субъект с историческим событием (участник, очевидец, современник, наследник). В том случае, когда этим событием оказывается Великая Отечественная война, длительное время остававшаяся сакральным символом нашей истории, включаются механизмы, обеспечивающие человеку на уровне воспоминаний ту или иную степень сопричастности к ней. В то же время сама степень этой потребности обуславливается конкретным личным опытом переживания событий военного времени; характером их травмирующего воздействия на последующую жизнь «детей войны»; общественной и профессиональной востребованностью детских воспоминаний людей взрослого возраста. Все они находят отражение в выстраиваемых повествованиях, где, говоря словами З. Баумана, «жизни прожитые и жизни, рассказанные» тесно взаимосвязаны и взаимозависимы [10, 83].
Вокруг вопроса о том, что и с какого возраста может помнить ребенок, оказавшийся современником выдающихся исторических событий, сломано немало профессиональных копий. По утверждению психологов, социальная память начинает формироваться уже с 4-летнего возраста и включает в себя отрывочные наиболее эмоционально окрашенные эпизоды внешней по отношению к нему жизни. Более осмысленными, соотносимыми с историческим контекстом детские воспоминания становятся в 9-летнем возрасте и значительно преобразуются в памяти взрослого под воздействием социокультурных факторов, таких как авторитетный источник информации, высокая вероятность событий, необходимость верификации воспоминаний в ином лингвистическом контексте. Причем эта пластичность - не дефект памяти, а особый механизм, позволяющий оптимально приноравливать воспоминания к требованиям текущего дня [10,78-79].
Историки, сталкивающиеся со сбором устных рассказов о войне людей, переживших ее в детском возрасте, отмечают их незначительное сюжетное разнообразие, замкнутость «на семье, соседях, улице», редко выходящих за пределы повседневного быта. Следует отметить, что самими респондентами интерес исследователя к этой негероической странице их жизни воспринимается с определенной долей скепсиса. Настроившись на серьезный разговор о войне, не предполагавший «каких-то сантиментов», они нередко искренне недоумевают, зачем так подробно их расспрашивают о семье, жилье, друзьях [10, 79].
Вместе с тем в детских воспоминаниях присутствует и отчетливо выраженное понимание исторической значимости наиболее важных, с точки зрения самих респондентов, событий военного времени, очевидцами которых они оказались.
Детство миллионов советских граждан пришлось на время Великой Отечественной войны. Война стала одним из самых значительных потрясений в жизни целого поколения, искорежив немало человеческих судеб. Дети войны имеют разные судьбы, но их объединяет одна общая трагедия - невосполнимая потеря мира детства. Повзрослевшие раньше времени, мудрые и невероятно стойкие не по годам - герои изо всех сил противостояли войне.
Опалило войной детство Дмитриевой Анны Николаевны. Она родилась 20 июня 1930 года в деревне Стволино Смоленской области. На момент начала Великой Отечественной войны Анне Николаевне было всего 11 лет. Уже в июле их деревня оказалась в оккупации, и потянулись дни, наполненные отчаянной и беспощадной борьбой с фашистами. Неоднократно Анна Николаевна оказывалась на волоске от неминуемой гибели. «Однажды к нам пришел наш дедушка из другой деревни, для того чтобы проведать нас. Следом за ним нагрянули полицаи и погнали всю деревню на расстрел за сотрудничество с партизанами» Анну Николаевну и ее семью спасло лишь чудо -вместо них был казнен другой человек [18].
Во время Великой Отечественной войны Анна Николаевна помогала партизанам, носила им еду. По собственному признанию, она тогда не боялась ничего. Во время боев Анна Николаевна вместе со своей семьей скрывалась в овраге у реки. После освобождения в деревню начали привозить раненых. Мать готовила им еду, а Анна Николаевна относила ее больным и ухаживала за ними. Впоследствии женщина работала на лесозаготовках для военных нужд [18].
За работу в тылу и участие в партизанском движении Анна Николаевна была награждена памятными медалями: «50 лет Победы в Великой Отечественной войне», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне» и «65 лет Победы в Великой Отечественной войне» [18].
Когда только началась война Натха Марии Никитичне было три года. О сражениях она ничего не помнит, помнит только голод, холод и страх, и окоп в огороде, в котором они прятались, помнит вражеские танки, огонь, слезы и крики [17].
Когда война закончилась, ей было 7 лет, и она очень хорошо запомнила тот день, когда было объявлено о Победе. Мария Никитична жила в маленькой деревне, где даже не было радио, поэтому это радостное известие сообщили люди, приехавшие из района. Она подчеркивала в своих рассказах, что те эмоции, которые испытывали люди, нельзя ни с чем сравнить. Мальчишки радостно побежали в поле, чтобы сообщить об этой новости матерям. Она помнит, как женщины
бежали, кто-то плакал, кто-то радовался и смеялся [17].
В жизнь Казачек Александры Яковлевны «страх войны» связан с античеловечной действительностью концентрационного лагеря. Она родилась в 1936 году в селе Вжголян Рогнединского района Брянской области. Когда началась Великая Отечественная война, ей было всего 5 лет. Война застала ее в родной деревне. Воспоминаний о войне осталось немного, но и этого достаточно, чтобы понять тот ужас, который довелось пережить маленькой девочке. Из воспоминаний Александры Яковлевны: «Первыми в деревню въехали каратели... Дом моей бабушки стоял на краю деревни. Немцы остановились возле него, их было очень много, они достали баки с бензином и принялись поджигать дома. Деревня сгорела мгновенно, полностью. Затем фашисты выяснили те семьи, которые так или иначе сотрудничали с партизанами, удалось это сделать из-за предательства старосты. Таковых набралось около 80 человек. Так как моя мама была связной в партизанском отряде, то в их числе оказалась и наша семья. Нас загнали в дом, заколотили окна и двери и подожгли строение. Моя бабушка сгорела заживо. Мама сумела выбросить меня с сестрой в окно. До прихода партизан мы лежали на холодной земле, в картофельном поле. Из 80 человек в живых нас осталось только 19» [20].
К сожалению, немцы узнали о том, что некоторые из приговоренных выжили, и они принялись их преследовать. «Уйти от погони нам не удалось. Вот так мы с мамой и попали в концентрационный лагерь в Осинторфе. Жизнь в лагере была трудна. Однако, моя мама продолжала сотрудничать с партизанами, находясь в лагере. Освободили нас в 1944 году. Уже после войны я узнала, что мой папа всю войну отслужил в отрядах НКВД». После войны А.Я. Казачек работала и помогала восстанавливать страну [20].
Александра Яковлевна имеет многочисленные награды и благодарности, в том числе звание «Победителя социалистических соревнований», «Ударника коммунистического труда», а в 2012 г. ей было присвоено звание «Ветеран труда» [20].
Оккупация Таганрога, которая началась 17 октября 1941 года и длилась до 30 августа 1943 года, оставила неизгладимый след в судьбе Додонова Игоря Михайловича 1929 года рождения. С размещением немецко-фашистских войск в городе наступили тяжелые времена. Игорь Михайлович вспоминает: «.Я с сестрой оставался один, а матушка ходила по деревням, меняла вещи, чтобы прожить, чтобы было что кушать». Дети помогали матери, как могли, сам он вынужден был работать у немцев, приходилось даже чистить вражеские сапоги, чтобы заработать на еду [19].
В один из дней оккупации в 1943 году, когда И. М. Додонов находился на рынке, его схватили немцы и отвезли в родную школу, где к тому времени было образовано гестапо. Игорь Михайлович рассказывает: «.Нас человек шесть туда завели. думаем, вывезут на Балку Смерти, расстреляют; пацанами ж были. но нас погрузили на машину «Черный ворон» и повезли.». Как оказалось, ребят привезли на завод имени Димитрова, где они увидели еще «уйму» молодых ребят, которые грузили слесарные верстаки для отправки на Запад [19].
Через два дня «работникам завода» выдали на руки бумагу: «Приказ о трудовой повинности». По ней юные таганрожцы назначались на работу в тылу в прифронтовой полосе оккупированных восточных областей. В случае неповиновения наказание несла вся семья - расстрел [19].
Выхода не было - поехал. Ребят отправили в Винницкую область, город Хмельник, на работы в мастерские. Ветеран вспоминает: «.Жили за колючей проволокой, обращались с нами очень жестоко». Освободили пленных работников в 1944 году, Игорь Михайлович сразу же вернулся в родной Таганрог и поступил на завод имени Димитрова, где проработал 67 лет до 2012 года [19].
Рассказы «детей войны» - это воспоминания о разных сторонах военного детства, но их роднит эмоциональная составляющая, ужасающие подробности их военного быта, духовная близость с членами семей. Такие интервью становятся не только уникальным источником по истории военной повседневности, истории семьи в годы войны, но также являются важным материалом по формированию патриотизма у современной молодежи: ведь ничто иное, как личный пример может влиять на духовность и нравственность современников.
Таким образом, память о военном детстве - существенная часть биографии целого поколения людей, она лишь частично была вписана в общегосударственную картину памяти о войне. Официальная идеология войны и оправданное внимание к фронтовикам затмили исследовательский интерес к воспоминаниям о детстве в годы войны, в связи с этим, поставленная проблема не изучалась, и воспоминания «детей войны» практически не отложились в культурной памяти. Собранные воспоминания о военном детстве - это рассказы о выживании в чрезвычайных ситуациях войны, о травматическом опыте, который занял в биографии важное место. Почти все они указывают на болезненность их воспроизведения и передают глубокие душевные потрясения времен войны, притупившиеся и трансформировавшиеся с течением времени. Во время трансляции наиболее болезненных воспоминаний информанты переходят к сухому перечислению фактов, к «хроникам своей жизни, что ведет к нейтрализации прошлых утрат и, тем самым, к душевному дистанцированию от мучительного размышления о прошлом. Важно, что воспоминания говорят о
незавершенности осмысления событий войны поколением «детей» по следующим причинам: болезненности воспоминаний, крушения многих надежд, отсутствия детства в привычном для нас смысле слова [23, 243]. «Дети войны» остаются едва ли не единственной группой, чьи непосредственные воспоминания о военном лихолетье менее всего изучены на современном историографическом этапе и ждут ретрансляции в социальную память о войне.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСО
1. Агеева, В.А. Человек тыла: историко-психологический аспект (на примере жизнедеятельности коллективов учебных заведений Юга России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.) / В.А. Агеева. -Таганрог: ТГПИ, 2009. - 80 с.
2. Агеева, В.А., Беркова, Е.Е. Практика устной истории: интервью о военном времени (1941-1945 гг.) Г.М. Махонина // Вестник Таганрогского института имени А.П. Чехова. 2015. № 2. С. 353-355.
3. Агеева, В.А., Волвенко, А.А. Исторический источник и перспективы изучения повседневного мира учащейся молодежи в годы Великой Отечественной войны.//Материалы V Международной научно-практической конференции «XXI century: fundamental science and technology V» 10-11 ноября 2014 North Charleston. USA, 2014.
4. Агеев,а В.А., Чигасов, С.В. Устная история и проблемы изучения Великой отечественной вой-ны.//Материалы V Международной научно-практической конференции «Science in the modern information society V» 26-27 января 2015, North Charleston. ША,Том.3, 2015. - С.15-17.
5. Буряк, И.И., И.В. Реброва, В концлагерях, во время блокады и оккупации: военное детство сегодняшних кубанцев в их воспоминаниях. // Юг России в Великой Отечественной войне: тропы памяти / И.В. Ребро-ва - Краснодар: Эдарт-принт, 2011. - 279 с.
6. Гуров, М.И. Дягилева, Т. В. Великая Отечественная война глазами современников и потомков (на материалах семьи Д...) // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. 2013. № 2. -С. 93-97.
7. Дети войны: 1941-1945 гг. (антропологический аспект): Хрестоматия. - Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2011. - 243 с.
8. Кринко, Е.Ф Образы семьи в воспоминаниях детей Сталинграда // Русская старина. 2015. № 3 (15). -С.168-179.
9. Кринко, Е.Ф. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943 гг.) / Е.Ф. Кринко. - Майкоп: Изд-во АГУ, 2000. - 242 с.
10. Кринко, Е.Ф., Хлынина Т.П. Проблемы изучения детской памяти о Великой Отечественной войне // Материалы Всерос. науч.-практ. конф. «Дети и война: социально-психологические, демографические, историко-культурные последствия войны для детей и юношества» г.. Волгоград, 23-25 октября 2014 г. - Волгоград: Альфа, 2015. - С. 78-84.
11. Кринко, Е.Ф., Тажидинов,а И.Г., Хлынина, Т.П. Повседневный мир советского человека 1920-1940-х гг.: жизнь в условиях социальных трансформаций / Е.Ф. Кринко, И.Г. Тажидинова, Т.П. Хлынина. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. - 360 с.
12. Кринко, Е.Ф., Тажидинова, И.Г., Хлынин,а Т.П. Частная жизнь советского человека в условиях военного времени: пространство, границы и механизмы реализации (1941-1945) / Е.Ф. Кринко, И.Г. Тажидинова, Т.П. Хлынина. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2013. - 362 c.
13. Мерзляков, М.П. «Новое аграрное распоряжение - подарок для крестьян»: государственные имения в немецко-фашистской оккупационной политики на Дону // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Fundamental science and technology-promising developments VI». 3-4 августа 2015 North Charleston. USA, 2015. - С.53-55.
14. Орешкина, Т. Н. Восстановление и развитие учреждений культуры в Сталинградской области: 1943 - начало 1950-х гг. / Т. Н. Орешкина. - Дисс. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2009. - 199 с.
15. Орлов, И.Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления / И.Б. Орлов. - М.: ГУ ВШЭ, 2009. - 317 с.
16. Портелли, А. Смерть Луиджи Трастулли. Память и событие. // Хрестоматия по устной истории. / пер., сост., введ., общ. ред. М. В. Лоскутова. - СПб., изд-во Европ. ун-та в Санкт-Петербурге, 2003.- 396 с.
17. Респондент: Натха Мария Владимировна, 1938 г.р. Интервьюер: Н. Н. Спесивцева. Место проведения: с. Подгорное, квартира респондента, 2014 г. Продолжительность 30 минут// Архив центра Устной истории кафедры истории Таганрогского института имени А.П. Чехова (филиала) ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)».
18. Респондент: Дмитриева Анна Николаевна, 1930 г.р. Интервьюер: В. С. Марченко. Место проведения: г. Таганрог, квартира респондента, 2014 г. Продолжительность 45 минут.// Архив центра Устной истории кафедры истории Таганрогского института имени А.П. Чехова (филиала) ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)».
19. Респондент: Додонов Игорь Михайлович , 1929 г.р. Интервьюер: К. В. Михайлец, Место проведения: г. Таганрог, квартира респондента, 2014 г. Продолжительность 45 минут.// Архив центра Устной истории кафедры истории Таганрогского института имени А.П. Чехова (филиала) ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)».
20. Респондент: Казачек Александра Яковлевна, 1936 г.р. Интервьюер: С. В. Чигасов. Место проведения: г. Таганрог, квартира респондента, 2014 г. Продолжительность 45 минут.// Архив центра Устной истории кафедры истории Таганрогского института имени А.П. Чехова (филиала) ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)».
21. Сенявская, Е.С. 1941-1945: фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. / Е.С. Сеняв-ская. - М.: РОССПЭН, 1999. - 383 с.
22. Смирнова, В.К. Повседневность как проблема современной исторической науки (на примере историографии Великой Отечественной войны на Юге России). // Вестник Таганрогского института имени А.П. Че-
хова. Гуманитарные науки, № 2. - Таганрог: Издательство ТГПИ им. А.П. Чехова, 2015.- С. 377-385.
23. Стрекалова, Е. Н. Архив устной истории Великой Отечественной войны (на материалах Северного Кавказа) // Юг России в Великой Отечественной войне: тропы памяти / И.В. Реброва - Краснодар: Эдарт-принт, 2011.- 279 с.
24. Томпсон, П. Голос прошлого: устная история / пер. с англ. М. Л. Коробочкин, Е. М. Криштов, Г. П. Бу-ляблин; ред. Е. И. Солдаткина. - М.: Весь Мир, 2003. - 368 с.
25. Юрчук, И.В. Война в памяти детей. // Вторая мировая война в памяти поколений/ И.В.Реброва, Н.А. Чу-гунцова. Краснодар: Экоинвест, 2009. - С.195-208.
УДК 94(4) ББК 63.3(4)
В. А. Зайчук
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОТРЕБНОСТИ ЗАПАДА (К ИСТОРИИ ВОПРОСА)
Аннотация. в статье рассматривается история возникновения темы геополитических ресурсов, анализируются точки зрения отечественных и зарубежных исследователей, вклад которых в развитие темы можно признать наиболее значительным
Ключевые слова: геополитические ресурсы, Запад, западное доминирование, капитализм, колониализм
V. A Zaychuk
GEOPOLITICAL NEEDS OF THE WEST (A CASE HISTORY)
Annotation. the article discusses the history of geopolitical themes resources, analyzes the domestic and foreign researchers whose contribution to the development of the theme can be considered the most significant.
Keywords: geopolitical resources, the West, western dominance, capitalism, colonialism
Геополитические интересы западных держав уже давно превратились в движущую силу исторического процесса. Их стремление безгранично править стало источником многих войн, причиной огромного количества человеческих несчастий. Знание факторов, обстоятельств роста гегемонии западной цивилизации может быть чрезвычайно полезным в деле сохранения мира. Эти знания могут помочь многим странам подняться до вершин западных государств, что позволит установить баланс интересов и поможет предотвратить агрессию сильных держав против слабых. Не исключено, что появление новых сильных игроков ослабит стремление мировых гегемонов держать под контролем едва ли не весь мир и даже будущее многих государств на планете.
В современном мире произошли коренные изменения. Они были вызваны завершением «холодной войны» и прекращением идеологического противостояния двух социальных систем -социализма и капитализма. Нарушение баланса сил вновь угрожает стабильности мира. Мир погружается в пучину кровопролитных войн. В такой обстановке важно знать, как поведут себя те государства, которые привыкли контролировать процессы на планете, важно знать и то, как можно их «сковырнуть» с пьедестала. Ответы на эти вопросы можно получить в прошлом. Если понимаешь, кто, когда и как захватил контроль над миром, то можно использовать имеющиеся знания во благо.
Более двух столетий тема геополитических предпочтений и геополитических ресурсов, опыт их использования западными государствами находится в центре внимания отечественных и зарубежных исследователей. Мнение о том, что деятельности государства сопутствуют геополитические интересы, сложилось еще у древних мыслителей. То, что понятие «геополитика» появилось сравнительно поздно, в конце XIX в., сути не меняет. Смысл этой формы присутствовал всегда в работах тех, кого интересовали вопросы географического и политического пространства, вопросы интернационализации экономики, вопросы культурной диффузии, которая с каждым веком становилась все более и более интенсивной. Эти моменты были особенно актуальными во времена строительства государств, которые охватывали огромные пространства.
Древнегреческие мыслители впервые подметили связь пространства и власти, географии и политики. Это дает нам основание полагать, что они были первыми, кто обратил внимание на геополитические обстоятельства развития. Тому немало способствовала колонизация ими Средиземноморья и бассейна Черного моря. Еще Аристотель под колонизацией подразумевал важный инструмент борьбы за жизненное пространство, инструмент, данный природой тем народам, которые без него выжить не могут [1]. Аристотель указал на некое превосходство греков в деле заселения промежуточной зоны, дескать, они более чем кто-либо были смелы и культурны.
