CC BY
26
УДК 94 (575) ББК 63.3 (543)
Л.Э. ИСМОИЛОВ, М.Н. АХМЕДОВА
ПРАКТИКА СУФИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО НАСТАВНИЧЕСТВА В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ШИБАНИДА УБАЙДУЛЛА-ХАНА
(1534-1540)
Ключевые слова: суфизм, история, Шибаниды, наставничество, справедливость, священная война.
В период правления второго поколения Шибанидов, который начался в 30-е гг. XVI в., между шибанидскими правителями и мавераннахрскими суфийскими лидерами установились хорошие отношения и взаимодействие. В суфийской среде вновь получила распространение идея наставничества (воспитания) шибанидских правителей со стороны местных суфийских лидеров. Эта идея нашла свое теоретическое воплощение в период правления шибанида Убайдулла-хана (1534-1540). Суфийские лидеры считали своим долгом воспитывать шибанидских правителей в духе мусульманского благочестия и справедливости. Идея суфийского наставничества, предложенная суфийскими шейхами, состояла из двух взаимосвязанных компонентов: установление принципа «справедливости» (адолат) на основе правил шариата и организация «священной войны» (газот) против врагов ислама. Это не требовало от правителя немедленных действий, но было его духовным наставлением.
Объектом данного исследования являются мавераннахрские агиографические сочинения, которые посвящены жизнедеятельности местных суфийских шейхов, и исторические сочинения XVI в. Цель данной статьи состоит в исследовании суфийского наставничества, взаимоотношений религии и политики в государстве Шибанидов. Для реализации цели авторами была предпринята попытка раскрыть смысл понятия «справедливость» (адолат) в рамках указанного периода, рассмотреть основные параметры понятия «священной войны» (газот). Сделанные выводы особенно актуальны в свете современной интерпретации «священной войны» против «неверных» и доказывает, что идеология суфийских братств, несмотря на декларируемые гуманистические идеи, содержит прямой призыв к борьбе с «неверными», допускает насилие и разрушения.
В суфийской среде XVI в. Мавераннахра бытовало мнение, что после пророков и посланников предводителями народа выступают святые особы (авлия). Последние направляют людей на правильный путь либо с помощью назиданий и мудрости, либо с помощью решительных мер. Авлия по Божественной благодати являются духовными предводителями страны, гарантами безопасности государства и благосостояния народа. Как утверждают средневековые авторы, счастливая судьба, удача, везение приходят после благословения вали. Эти слова оправданы по отношению к современным им правителям. Нижеприведенное двустишие стало для многих авторов манакибов (мусульманское агиографическое сочинение), а также исторических хроник чуть ли не девизом при описании взаимоотношений правителя и праведника. Не смущайся того, что дела идут плохо, Ведь успех в них достигается благодаря великодушию (химмат) дервишей [7. С. 91].
Такое афористическое наставление и одновременно утешение дает прошибанидский историк Хафиз-и Таныш Бухари (умер в 1590 г.) современным ему шибанидским правителям, после их очередной политической или военной неудачи. Он утверждает, что счастье человека в обоих мирах заложено в служении суфийским шейхам и дервишам. В этом стихе кроется идея
о том, что суфийский шейх выступает как посредник при получении шибанид-скими правителями божественной благодати.
Почти во всех изучаемых манакибах данного периода присутствует элемент политики, что было неотъемлемой чертой данного жанра. Авторы мана-кибов не скрывали своих политических симпатий и, что немаловажно, симпатий известных суфийских лидеров к современным им политическим режимам. В контексте поставленного вопроса автор агиографического сочинения «Са'адия» (Посвящение Ходже Са'аду Джуйбари) [9], посвященного известному бухарскому накшбандийскому шейху Ходжи Ислама Джуйбари (умер в 1563 г.), приводит слова шейха в качестве назидания современным ему правителям: если кто-нибудь допускает по отношению к суфийским лидерам непристойные выходки, то этот поступок не оставляет у них слишком тягостного впечатления. Но если правители времени (шибанидские правители. -Авт.) допускают необдуманные действия, то они будут тягостны для суфиев, ибо последние должны помогать и воспитывать правителей. Лейтмотив этого суфийского изречения заключается в претензиях суфийского лидера к воспитанию правителя из династии Шибанидов. Точнее, здесь присутствует идея становления суфийского лидера в качестве политического наставника (параллельно - в качестве политического советника). Но политический статус суфийского шейха - не новая идея в изучаемый нами исторический период. Данную мысль поддерживали и предшествующие суфийские теоретики, предусматривающие необходимость строгого надзора суфийских шейхов за действиями не только подданных, но и правителей в следовании по пути шариата. Суфийские лидеры не просто комментировали социальные или политические позиции конкретного шибанидского правителя, но и открыто призывали его к соответствующим действиям в востребованных обществом сферах жизни. Они предпочитали взаимодействовать с правителями, чем придерживаться нейтралитета или, в худшем случае, допускать критику их позиции. Правда, ответ на вопрос о том, были ли услышаны их голоса, учтены ли их пожелания, остается неясным.
Биографии многочисленных лидеров братства накшбандийа напоминают скорее жизнеописания политических деятелей, вовлекавшихся в политику, чтобы сделать шариат единственным законом в жизни государства [3. С. 180]. Сочинение известного накшбандийского шейха Ходжаги Ахмада Косони (умер в 1549 г.) «Трактат о назидании султанам» (XVI в.) отчасти посвящено этому вопросу, а также взаимоотношениям между влиятельными суфийскими шейхами и современными им правителям. Существует перевод названного сочинения, сделанный исследователем из Узбекистана Б. Бабаджановым [4. С. 373-429].
В вышеуказанном контексте автор другого агиографического произведения «Джодат-ул-ошикин» («Широкая дорога любящих истину»), посвященного известному кубравийскому шейху Хусейна Хорезми (умер в 1551 г.), рассуждает о религиозном и политическом долге суфийского шейха и, одновременно, правителе того времени. Здесь автор излагает позицию суфийского шейха по двум насущным вопросам того периода. По мнению автора данного сочинения, и суфийский шейх, и правитель времени, находясь на своем месте (мансаб), должны исполнять свой долг, чтобы заслужить уважение (обру) в этом и другом мире. Задача суфийского шейха, пишет далее автор этого житийного сочинения, состоит в том, чтобы, опираясь на великодушие прошлых
учителей (химмат-и пирон), воспитывать достойных дервишей (в частности из числа правителей времени), чтобы их заслуги сохранились на страницах книги жизни [7. Л. 129а].
В результате такого воспитания у правителя должна сформироваться ответственность к решению насущных политических и религиозных проблем страны. Задача правителя (как мы уже заметили, здесь имеется в виду конкретное историческое лицо - шибанид Убайдулла-хан, правивший в 15341540 гг.) - совершать богоугодные дела, т.е. проявлять справедливость (адо-лат) и организовать священную войну (газот), чтобы эти деяния стали руководством и примером для других султанов [7. Л. 129а].
Относительно первого аспекта в манакибе не определены основные критерии понятия «справедливость», дано только общее понимание. Что касается второго аспекта, автор «Джодат-ул-ошикин» предметно и конкретно не указывает на территории «неверных» (в те времена наиболее географически и конфессионально известные территории - Индия и те, где жили калмаки, кизилбаши) и параллельно не предлагает идею законности присвоения верующими военной добычи, отнятой у врагов. Автор сочинения просто ставит вопрос о долге и заслуге правителя перед Богом через газот, а также вопрос о защите мусульманских владений. Следует заметить, что слова шейха Хусейна Хорезми о газоте, приведенные в манакибе, содержали множество нюансов и в связи с его статусом в обществе имели более сдержанный и осторожный тон.
Понятие «справедливости» (адолат). Если судить по канонам агиографического жанра и придворной историографии, похвальным качеством мусульманского правителя является его справедливость. Как показывают данные письменных источников того периода, как раз это качество было редким явлением в управлении государством. Почти во всех сферах политической, экономической и социальной жизни государства Шибанидов наблюдались такие явления, как чабр (произвол) и зулм (тирания). Однако исследователю неизвестно, по каким критериям авторы письменных источников определяли и осуждали проявление тирании. Последние только констатировали данное явление.
Главный критерий справедливости - полное соответствие жизни и деятельности правителя законам шариата. Этот критерий предполагает, в частности, глубокую взаимосвязь справедливости с благочестием. Вопрос о справедливости и благочестии правителя и их взаимосвязи приобретает особую остроту из-за сложившихся известных исторических событий в изучаемую эпоху. Современник периода историк Хафиз-и Таныш Бухари в рассматриваемом контексте приводит арабскую пословицу, гласящую: «Держава сохраняется при неверии, но не сохраняется при тирании» [8]. Если правитель строго соблюдает законы шариата, то его покровитель - Бог. Бесспорно, в любом обществе человеческое сознание требует нравственного порядка и справедливости. Наряду с социальной формой справедливости, о которой часто пишут авторы манакибов и которая должна была непременно реализоваться мусульманским правителем, существовала также божественная справедливость (казо).Она постигала несправедливых людей и насильников в их каждодневной жизни. Божественное наказание (или награда) в текущей жизни и в Судный день (киёмат) также выполняло функцию обеспечения справедливости и играло важную роль в поддержании порядка в обществе. Интерес-
но, что в поддержании справедливости в обществе активно участвовали и духи прошлых святых Мавераннахра.
Особое личное качество справедливого правителя - слушать страдальца (номурод). С целью эмоциональной трактовки данного вопроса авторы письменных источников даже приводят неординарные поступки некоторых правителей прошлых эпох. Последние, переодевшись в простую одежду, ходили даже по ночам по кварталам и общественным местам, чтобы лучше узнать жизнь своего народа. Об этом пишет автор «Футувват-нама-йи султони» [9. С. 18]. Однако невозможно было примирить желаемое с действительностью. Значительное расхождение между понятиями справедливости, благочестия и действительности исследователь находит, когда изучает реальные исторические события и факты. Прошибанидские историки утверждали, что все деяния правителей из династии Шибанидов были направлены на благо населения Мавераннахра. Незаслуженная похвальная риторика в адрес ши-банидских правителей со стороны придворных историков сильно контрастировала с подлинными историческими фактами. Как показывают исторические события, большая часть шибанидских правителей оставалась невосприимчивой к наставлениям суфийских шейхов. Об этом свидетельствуют сведения автора «Та'рих-и Сайид Роким» (История Сайид Ракима) об образе жизни ташкентского правителя Барак-хана (умер в 1556 г.), претендовавшего на престол Мавераннахра, которые характеризуют Барак-хана как тирана и большого любителя вина. При его правлении ослабли основы ислама. Он не посещал чудотворных шейхов (Барокхон мегуянд зулмпеша ва хамеша хамнафас-и сурох-и ва шиша буд. Асос-и ислом дар замони у руй ба футур ниход.Пой-и зиёрат аз сухбат-и шайхон-и сохибкаромат мекашид) [6. Л. 126б]. Автор данного сочинения называет четыре роковые ошибки, совершенные Барак-ханом: его формой правления была тирания (зулмпеша); он был склонен к винопитию; им были нарушены основы шариата в стране; он не общался с суфийскими шейхами. Мирские утехи и расточительный образ жизни некоторых шибанидских правителей (допустим, Абд ал-Азиз-хана, правителя Бухары, который умер в 1550 г.) и их окружения рассматривались суфийскими лидерами как поступки, противоречащие законам шариата и идеалам суфизма.
На сегодняшний день известны многочисленные случаи угнетения гражданского населения городскими и местными чиновниками, а также случаи, когда с простого народа взыскивались незаконные поборы и дополнительные налоги [5. С. 254-273]. Например, в Бухаре при правлении шибанида Пирму-хаммад-хана (1556-1561) наблюдаем отсутствие контроля за власть имущими и произволом чиновников. Последние старались следовать пожеланиям бухарского хана и упредить их сообразно его воле. Поэтому они допускали чрезмерный произвол по отношению к гражданскому населению. Насилие в обществе со стороны кочевых узбеков стало легитимным средством разрешения разных бытовых, социальных, политических проблем и конфликтов. Поэтому исследователю этого периода следует с осторожностью относится к образам шибанидских правителей, созданному прошибанидскими историками - они в большинстве случаев не соответствовали действительности. Придворные историки всегда приукрашивали реальность и описывали то, что было нужно, а не то, что происходило на самом деле.
О бедственном положении жителей Бухары этого периода сообщает и английский путешественник А. Дженкинсон, побывавший в регионе в середи-
не 50-х гг. XVI в. Он отмечает, что бухарский правитель (Пирмухаммад-хан. -Лет) содержит свой двор и правительственный аппарат за счет жителей города. Правитель взимает десятую часть со всех товаров, продаваемых как ремесленниками, так и купцами, что ведет к обеднению всего народа, который он держит в жестком подчинении. Кроме того, правитель с целью своей выгоды каждый месяц искусственно меняет курс местной валюты. Правитель сильно не печалится об угнетенном народе, ибо знает, что через два года закончится его правление. Данные обстоятельства сильно разоряют страну и купцов [2. С. 183].
Сведения А. Дженкинсона дополняет турецкий историк Сейфи Челеби (XVI в.). Он констатирует, что бухарские правители установили очень много незаконных налогов, в результате чего страдает население [5. С. 254-273]. Хотя мусульманская система налогообложения была сформирована на основе религиозных принципов, эти принципы часто нарушались.
Шибанид Пирмухаммад-хан в первый период своего правления имел хорошие отношения с известным бухарским шейхом Ходжа Исламом Джуйбари (умер в 1563 г.), однако дальнейшие его шаги (о которых ничего не сообщает автор манакиба) не понравились шейху.
В этой связи можно привести отрывок из агиографического сочинения «Са'адия», рассказывающий о советах и рекомендациях Ходжи Ислама Джуйбари вышеуказанному бухарскому правителю: если Пирмухаммад-хан хочет править Бухарой, он должен успокоить смуту местного населения, живущего в трудных условиях. В противном случае ходжей не устраивает такое положение дел, ибо народ слишком страдает. Этот житийный текст из манакиба «Са'адия» был своего рода политическим посланием с острым социальным характером. В этом тексте не упоминается о непомерных налогах. В нём только констатируется общая тяжелая ситуация в городе. В данном сочинении упоминается также о грабежах населения со стороны городских властей.
Обязанностью суфийского шейха стало устранение социальной смуты. Если исходить из содержания манакиба, суфийские шейхи стремились не допустить деспотизм со стороны конкретного правителя, указывали ему справедливые пути решения острых социальных проблем. Народ был недоволен своим положением и искал защиту от притеснений со стороны кочевых узбеков у харизматичных суфийских лидеров. Как явствует из сведений манакибов, Ходжа Ислам имел репутацию покровителя и заступника города Бухара (Бухоро хазира-и хочагон аст). По мнению историка Хафиз-и Таныша Бухари, Ходжа Ислам Джуйбари - кибла жителей Бухары. Одним из признаков вовлеченности Ходжи Ислама в политическую жизнь было его покровительство неимущим, опальным людям (номурод) из разных социальных слоев, которые обращались к нему за помощью и заступничеством.
Священная война (газот). Второй аспект задачи, поставленной в мана-кибе от имени суфийского шейха - «священная война» (газот). Следует заметить, данное наставление суфийского шейха о газоте не предполагало немедленных практических решений. Это было духовное наставление. Участие мусульманина в газоте осуществлялось двумя способами: личное участие или поощрение других к войне. Именно второй способ был избран суфийским шейхом и автором сочинения. Вопрос о газоте часто и остро дискутируется в манакибах, он определен в качестве политического и религиозного долга правителя времени. Главный элемент газота - «поиск истины в вой-
не», поиск справедливости в широком смысле слова. Как уже отмечено выше, в данный период в общественном настроении Мавераннахра особое место занимал этот острый вопрос: «священная война» против «неверных». Призыв к «газоту», исходящий от конкретного человека (правителя времени, суфийского шейха), способствовал возрастанию его авторитета у народа, хотя было известно, что за такими призывами и лозунгами скрываются конкретные политические цели и интересы.
Вопрос о «священной войне», ее богословском обосновании, «неверных» стал едва ли не главным пунктом во внешней политике государства Шибани-дов (1501-1598 гг.). Для оправдания войны ей нужно было придать священное звучание [6]. Хотя известно, что воздействие религиозных верований, убеждений и идеалов на принятие политических решений всегда несет в себе скрытую угрозу.
Судя по сведениям вышеуказанных житийных сочинений, известные ма-вераннахрские шейхи разными путями и формами оказывали помощь шиба-нидским правителям. Ходжаги Ахмад Косони духовно поддерживал военную кампанию Убайдулла-хана против Сефевидов в Хоросане. В этой связи автор «Джама'ул-макамат» утверждает, что все военные успехи Убайдулла-хана в Хоросане были результатом благосклонности (иноят) Ходжаги Ахмада Косони.
Ходжа Ислам Джуйбари также духовно поддерживал шибанида Убай-дулла-хана в его начинаниях и не скрывал своего удовлетворения от того, что правитель укрепляет основы шариата и организует священную войну против Сефевидов [9. Л. 48а]. В данном житийном тексте автор вновь обращает внимание на две задачи, которые успешно решает этот правитель: он укрепляет основы шариата и активно участвует в газоте.
Таким образом, сложившаяся после установления господства династии Шибанидов военно-политическая и общественная обстановка в Мавераннах-ре и в сопредельных регионах способствовала естественному закреплению союза между новым политическим режимом и лидерами суфийских братств. С одной стороны, данное явление было продолжением традиции, закрепленной еще при династии Тимуридов. С другой стороны, сами суфийские лидеры были заинтересованы в налаживании контактов с представителями нового политического режима. Точкой соприкосновения между ними стало решение нескольких вопросов: прежде всего соблюдение правителем принципа справедливости, а также организация и ведение «священной войны». Суфийские лидеры видели своим долгом воспитание достойных учеников (в том числе правителей), а также строгое соблюдение принципа справедливости.
Литература
1. Абу-л Бака б. Ходжа Баха-уд-дин. Джама' ул-макамат, рук. (инв. № 904). Национальная библиотека Таджикистана.
2. Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / пер. с англ. Ю.В. Готье. М.: Соцэкгиз, 1938. 315 с.
3. Бабаджанов Б.М. К вопросу о восприятии статуса суфийского шейха // Arabia vitalis. Арабский Восток, ислам, Древняя Аравия: сб. ст. М.: Наука, 2005. С. 177-190.
4. Мудрость суфиев / пер. с персид. О.М. Ястребовой, Ю.А. Иоаннесяна, Б.М. Бабаджанова. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001. 448 с.
5. Султонов Т.И. Известия османского историка XVI в. Сейфи Челеби о народах Центральной Азии // Тюркологический сборник 2003-2004 (тюркские народы в древности и средневековье). М.: Восточная литература, 2005. С. 254-273.
6. Та'рих-и Сайид Роким. Рук. (инв. № 4538). Институт востоковедения имени А. Бируни АН Республики Узбекистан.
7. Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф-нама-йи шахи / пер., введ., примеч. и указ. М.А. Сала-хетдиновой. М.: Наука, 1989. Ч. II. 273 с.
8. Хусейн Воиз Кошифи. Футувватномаи султони // Тахиягар, муаллифи пешгуфтор ва шо-рехи лугат Курбон Восеъ. Душанбе: Адиб, 1991. 320 с. (на тадж. языке).
9. Хусейн Серахси. Са'адия, рук. (инв. № 109). Институт истории, археологии и этнографии имени Ахмада Дониша, АН Республики Таджикистан.
10. Шариф ад-дин Хусейн Хорезми. Джодат-ул-ошикин, рук. (инв. № 1838). Национальная библиотека Таджикистана.
ИСМОИЛОВ ЛУТФУЛЛО ЭШОНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры востоковедения, африканистики и исламоведения, Институт международных отношений, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Россия, Казань (ismoilov-62@mail.ru).
АХМЕДОВА МАСТУРА НЕГМАТДЖОНОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры востоковедения, африканистики и исламоведения, Институт международных отношений, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Россия, Казань (ahmadova_74@mail.ru).
Lutfullo E. ISMOILOV, Mastura N. AKHMEDOVA
THE PRACTICE OF SUFI POLITICAL MENTORING DURING THE REIGN OF SHIBANID UBAYDULLAH KHAN (1534-1540)
Key words: Sufism, history, the Shibanids, mentoring, justice, Holy war.
During the reign of the second generation of the Shibanids, which began in the 30s of the 16th century, good relations and interaction were established between the Shibanid rulers and the Maverannakhr Sufi leaders. In the Sufi environment, the idea of mentoring (educating) Shibanid rulers by local Sufi leaders again gained widespread. This idea found its theoretical implementation during the reign of Shibanid Ubaydulla Khan (1534-1540). The Sufi leaders considered their duty to educate the Shibanid rulers in the spirit of Muslim piety and justice. The idea of Sufi mentoring, proposed by Sufi sheikhs, consisted of two interrelated components: establishing the principle of"'justice" (adolat) based on the Sharia law and organizing a "Holy war" (gazot) against the enemies of Islam. This did not require immediate action from the ruler, but was his spiritual instruction.
The object of this research is Maverannakhr hagiographic works, which are devoted to the life of local Sufi sheikhs, and historical works of the 16th century. The purpose of this article is to study Sufi mentoring, the relationship between religion and politics in the Shibanid state. To achieve this goal, the authors attempted to reveal the meaning of the concept of "justice" (adolat) within the specified period, to consider the main parameters of the concept of "Holy war" (gazot). The conclusions made by the authors are particularly relevant in the light of modern interpretation of the "Holy war" against the "kaafirs" and prove that the ideology of Sufi fraternities, despite their declared humanistic ideas, contains a direct call to fight against the "infidels", allows violence and destruction.
References
1. Abu-l Baka b. Khodzha Bakha-ud-din. Dzhama' ul-makamat, ruk. (inv. № 904) [Сonta¡n¡ng the degrees of spiritual perfection. Manuscript. Inventory number 904]. In: Natsional'naya biblioteka Tadzhikistana [National Library of Tajikistan].
2. Angliyskie puteshestvenniki v Moskovskom gosudarstve v XVI veke [The English Travelers in Moscow State in XVI century] M., Sotsekgiz Publ., 1938, 315 p.
3. Babadzhanov B.M. K voprosu o vospriyatii statusa sufiyskogo sheykha [To the question of the perception of the status of the Sufi sheikh]. In: Arabia vitalis. Arabskiy Vostok, islam, Drevnyaya Araviya sb. statey [Arabia vitalis. Arab East, Islam, Ancient Arabia]. Moscow, Nauka Publ., 2005, pp. 177-190.
4. Mudrost' sufiev [The Sufi Wisdom]. St. Petersburg, 2001, 448 p.
5. Sultonov T.I. Izvestiya osmanskogo istorika XVI v. Seyfi Chelebi o narodakh Tsentral'noy Azii [The News of the Ottoman historian XVI century Seifi Chelebi on peoples of Central Asia]. In: Tyurkologicheskiy sbornik 2003-2004 (tyurkskie narody v drevnosti i srednevekov'e) [Turkological col-
lection 2003-2004 (Turkic peoples in antiquity and the Middle Ages)]. Moscow, Vostochnaya literatura Publ., 2005, pp. 254-273.
6. Ta'rikh-i Sayid Rokim. Ruk. (inv. № 4538). Institut vostokovedeniya imeni A. Biruni AN Respubliki Uzbekistan [Manuscript. Inventory number 4538. In: A. Biruni Institute of Oriental Studies, Academy of Sciences of the Republic of Uzbekistan].
7. Khafiz Tanysh Bukhari. Sharaf-nama-yi shakhi [The Book of Shah's Dignity]. Moscow, Nauka Publ., 1989, part II, 273 p.
8. Khuseyn Voiz Koshifi. Futuvvatnomai sultoni [The Book of the Nobility of the Ruler]. Dushanbe, Adib Publ., 1991, 320 p.
9. Khuseyn Serakhsi. Sa'adiya, ruk. (inv. № 109), Institut istorii, arkheologii i etnografii im. Akhmada Donisha, AN RT [Manuscript. Inventory number 109. In: Archives of Ahmad Donish Institute of History, Archeology and Ethnography, Tajikistan Republic Sciences Academy].
10. Sharif ad-din Khuseyn Khorezmi. Dzhodat-ul-oshikin, ruk. (inv. № 1838), Natsional'naya biblioteka Tadzhikistana [Manuscript. Inventory number 494. In: National Library of Tajikistan].
LUTFULLO E. ISMOILOV - Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of Oriental, Islamic and African Studies, Institute of International Studies, Kazan (Volga Region) Federal University, Russia, Kazan (ismoilov-62@mail.ru).
MASTURA N. AKHMEDOVA - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Department of Oriental, Islamic and African Studies, Institute of International Studies, Kazan (Volga Region) Federal University, Russia, Kazan (ahmadova_74@mail.ru).
Формат цитирования: Исмоилов Л.Э., Ахмедова М.Н. Практика суфийского политического наставничества в период правления шибанида Убайдулла-хана (1534-1540) // Вестник Чувашского университета. - 2020. - № 2. - С. 52-59.
