CC BY
28УДК 343.7
Юдаков А.Г.
к.э.н., арбитражный управляющий ООО «Первая юридическая компания» (Россия,г.Стерлитамак)
Галимов Э.Р.
к.ю.н., доцент кафедры уголовного права и процесса Башкирский Государственный Университет (Россия, г.Стерлитамак)
ПРАКТИКА ПРИВЛЕЧЕНИЯ ЗА ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Аннотация: статья посвящена проблемам связанным с практикой привлечения за взяточничество и квалификацией коррупционных преступлений как в органах государственной власти, так и касательно частных лиц и организаций, которые в той или иной мере стали участниками коррупционного процесса.
Проведен анализ судебной практики, а так же статей Уголовного кодекса, законодательных инициатив, правовых актов, а так же решений судов общей юрисдикции, связанных с коррупционными делами, таких как Верховный суд РФ, Веховные суды субъектов РФ, Суды муниципальных образований субъектов РФ.
Ключевые слова: коррупция, коррупционное преступление, квалификация коррупционных преступлений, привлечение за коррупцию, должностное преступление, суд общей юрисдикции.
Исходя из анализа судебной практики подавляющее большинство преступлений в виде коммерческого подкупа, дачи или получения взятки составляли взятку или подкуп на сумму менее 10 тыс. руб. С учетом небольшой общественной
опасности таких преступлений были введены отдельные статьи, в которых установлена ответственность за мелкий коммерческий подкуп и мелкое взяточничество.
Статьи УК РФ о должностных преступлениях практически не претерпели изменений с момента его вступления в силу, за исключением дифференциации уголовных наказаний. К наиболее существенным изменениям следует отнести расширение понятия должностного лица. Так, в 2007 г. к должностным лицам были отнесены работники государственных корпораций, обладающие соответствующими полномочиями [4, с.55].
В 2015 г. к должностным лицам были отнесены работники государственных компаний, государственных и муниципальных унитарных предприятий, акционерных обществ, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, которые обладают полномочиями, перечисленными в примечании к 1 ст. 285 УК РФ [1].
Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № Э24-ФЗ в ч. 1 ст. 290 УК РФ внесены изменения, в соответствии с которыми взятку следует считать полученной и в том случае, когда она по указанию должностного лица передается иному физическому или юридическому лицу. Ведущими и весьма авторитетными исследователями проблем квалификации должностных преступлений и регламентации ответственности за их совершение новая редакция ст. 290 УК РФ была воспринята как доктринально изменяющая традиционное представление о взяточничестве. Н.А. Егорова, А.Г. Егоров, С.А. Гордейчик прямо пишут о «новом понимании взяточничества», в рамки которого теперь вполне укладываются типичные модели оказания спонсорской помощи со стороны хозяйствующих субъектов органам государственной власти и местного самоуправления. Указанные авторы полагают, что «...для составов преступлений, предусмотренных ст. 290, 291 и 291.1 УК РФ, необязательны ни противоправность целей расходования предоставленных средств, ни
удовлетворение личных интересов субъекта получения взятки», а использовать предложенные в науке критерии разграничения взяточничества и спонсорства уже нельзя [3, с.16].
Важно, что на сегодняшний день и высшая судебная инстанция не поддержала практику привлечения к ответственности посредников в даче или получении взятки в незначительном размере (до двадцати пяти тысяч рублей) в качестве пособников взяткодателей или взяткополучателей (со ссылкой на ч. 5 ст. 33, ст. ст. 290, 291 или ст. 291.2 УК). Точкой в рассматриваемом вопросе стало разъяснение Верховного Суда РФ, данное в Ответах на вопросы, позтупившие из судов, по применению Федеральных законов от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ -З26-ФЗ, направленных на совершенствование уголовной ответственности за коррупционные преступления и преступления экономической направленности, а также оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28 сентября 2016 г.).
Так, Верховный Суд РФ, отвечая на вопрос: «Может ли быть привлечено к ответственности по статьям 204.2 или 291.2 УК РФ лицо, оказавшее посреднические услуги при передаче предмета коммерческого подкупа на сумму, не прзвышающую десяти тысяч рублей, либо взятки, размер которой не превышает десяти тысяч рублей?», - указал: «Нет, не может. В соответствии со статьей 204.1 УК РФ, действующей с 15 июля 2016 года, и статьей 291.1 УК РФ, а также примечаниями к статьям 204 и 290 УК РФ уголовная ответственность установлена только за посредничество в коммерческом подкупе или во взяточничестве, если сумма прздмета подкупа или размер взятки являются значительными (превышают двадцать пять тысяч рублей)». Высшая судебная инстанция исключила возможность квалификации случаев посредничества во взяточничестве вне зависимости от размера взятки по каким-либо статьям УК,
кроме ст. 291.1, подтвердив тем самым исключительное применение последней по делам о посредничестве во взяточничестве.
Уголовное преследование мелких взяточников осуществляют органы внутренних дел Роосийской Федерации. Не являясь субъектом оперативно-розыскной деятельности, данная слежба осуществляет деятельность по поступившим материалам процессуальными средствами.
Сказанное означает, что проблема реализации ряда мероприятий оперативного хаоактера по мелкому взяточничеству усугубляется вопросами компетенции соотрудников, кооторые обоъективно не реоализуют опоеративно-розыскную деоятельность, а зноачит, не выоявляют таокие лаотентные преступления. В производстве дознавателей в основном находятся уголовные дела о даче мелкой взятки, когда такие действия фиксируются самими должностными лицами и не троебуют доополнительных действий.
Так, органами предварительного следствия действия С. быои квалифицированы по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК как поередничество во взяточничестве. С этой квалификацией согласился суд пеовой инстанции. В кассационной жаеобе осужденная указала, что действия суда при квалификации ее деония и при наозначении наоказания быоли непоследовательными. Суд одоновременно проименил пооложения заокона, кооторые деойствовали на моомент соовершения обощественно опоасного деояния и на моомент выонесения проиговора, при этоом не моотивировал такое двойственное применение уголовного закона, повлекшее ухудшение положения С. Кроме того, по мнонию автора жаообы, при квалификации ее действий по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК была обязательна ссылка на ч. 5 ст. 33 УК, по которой С. рассматривалась в качестве пособника. В то же время квалификация ее действий по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК поставила С. в роль
непосредственного исполнителя, что повлекло существенное ухудшение ее положения и, как следствие, назначение более строгого наказания. Удовлетворяя кассационную жалобу и изменяя приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила, что с учетом роли С. в совершении преступления, положений ст. ст. 66, 65 УК ей мозло быть назначено более мягкое наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК, чем по п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК, которое назначил суд. Таким образом, при переквалификации действий С. на п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК было ухудшено ее положение, что является недопустимым. В связи с этим судебная коллегия посчитала, что действия С. подлежат переквалификации на ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ).
В рассматриваемой ситуации судебная коллегия обоснованно заключила, что «новый» уголовный закон, несмотря на его менее строгую санкцию (ч. 3 ст. 291.1 УК в сравнении с ч. 4 ст. 290 УК), обратной силой не обладает. Дело в том, что при квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 290 УК действия С. разсматривались как действия пособника в покушении на получение взятки, тогда как при квалификации по п. "б" ч. 3 ст. 291.1 УК были определены уже как действия исполнителя, а не пособника и как оконченный состав, а не покушение на совершение преступления. При этом в соответствии с ч. 3 ст. 66 УК срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление.
Следовательно, квалификация действий С. по «новому» уголовному закону недопустима, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 10 УК закон, усиливающий наказание либо иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не
имеет.
Из изложенного следует, что решение о квалификации действий виновных лиц при изменении уголовного закона в каждом конкретном случае должно приниматься индивидуально с учетом всех обстоятельств содеянного и наличия оснований, предусмотренных ст. 10 УК.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
«Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 07.04.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу с 12.04.2020) // «Собрание законодательства РФ». 17.06.1996. № 25, ст. 2954.
«Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 №174-ФЗ (ред. 27.10.2020) // Российская газета. №249. 2001. Егорова Н., Егоров А., Гордейчик С. Антикоррупционные новеллы уголовного законодательства // Законность. 2017. № 1. С. 15-17.
Михайлов В. Эволюция законодательства об ответственности за взяточничество // Уголовное право. 2016. № 5. С. 55.
Yudakov A.G.
Candidate of Economic Sciences, bankruptcy commissioner LLC "First Law Company" (Russia, Sterlitamak)
Galimov E.R.
Candidate of Juridical Sciences sociate Professor of the Department of Criminal Law
and Procedure Bashkir State University (Russia, Sterlitamak)
BRIBERY PRACTICE AND THE PROBLEMS OF QUALIFICATION OF CORRUPTION CRIMES
Annotation: the article is devoted to the problems associated with the practice of attracting for bribery and the qualification of corruption crimes both in public authorities and in relation to individuals and organizations that, to one degree or another, have become participants in the corruption process.
The analysis of judicial practice, as well as articles of the Criminal Code, legislative initiatives, legal acts, as well as decisions of courts of general jurisdiction related to corruption cases, such as the Supreme Court of the Russian Federation, Supreme Courts of the constituent entities of the Russian Federation, Courts of municipalities of the constituent entities of the Russian Federation.
Key words: corruption, corruption crime, qualification of corruption crimes, prosecution for corruption, malfeasance, court of general jurisdiction.
