63Морозов Николай Александрович, канд. юрид. наук, научный сотрудник Юридической школы Дальневосточного федерального университета, г. Владивосток, Россия. E-mail: [email protected]
ПРАКТИКА БОРЬБЫ С КИБЕРПРЕСТУПНОСТЬЮ В ЯПОНИИ В НАЧАЛЕ XXI в.*
В настоящее время противодействие киберпреступности является одной из наиболее актуальных задач мирового масштаба. Количество кибер-преступников растет, постоянное совершенствование информационных технологий и, как следствие, новые возможности «совершенствования» этих преступлений создают очевидные угрозы для глобальных информационных сетей и общества в целом.
Киберпреступность признана глобальной международной проблемой. Развитие за прошедшее десятилетие глобальной компьютерной сети Интернет привело к тому, что информационно-телекоммуникационные инфраструктуры экономически развитых стран, их национальные информационные ресурсы оказались уязвимыми объектами посягательств со стороны преступных сообществ и групп, отдельных криминальных элементов.
Важную роль в развитии информационных технологий играет кибер-безопасность. Её усиление имеет огромное значение для безопасности и экономического благосостояния любой страны; поэтому сдерживание киберпреступности стало составной частью системы национальной безопасности и государственной стратегии защиты информационной инфраструктуры с тем, чтобы способствовать снижению рисков и последствий кибепреступности.
Киберпреступность отличается высокой латентностью. При этом её причины лежат в другой плоскости, чем причины латентности «обычных» преступлений. Зарегистрированные преступления чаще всего связаны с крупными денежными потерями, а если они не столь значительны, физические лица не всегда сообщают о таких преступлениях правоохранительным органам. Для отечественной криминологии представляет особый интерес пока малоизвестная нам практика борьбы с киберпреступлениями в Японии, рассмотрению которой и посвящена предлагаемая статья.
Ключевые слова: киберпреступность, компьютерные преступления, сравнительная криминология, Япония, борьба с преступностью, компьютерная безопасность.
Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, Государственное задание на выполнение НИР 29.763.2014/К.
Nikolay A. Morozov, Cand. Sci (Law), researcher, School of Law, Far Eastern Federal University, Vladivostok. E-mail: [email protected]
THE PRACTICES OF FIGHT AGAINST CYBERCRIME IN JAPAN IN THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY*
Currently cybercrimes are one of the most pressing global problems. The number of cybercrimes is growing, continuous improvement of information technology and, as a result, new opportunities of "improvement" of these crimes pose obvious threats to global information networks and society in general.
Cybercrime is recognized as a global international issue. Development of the World Wide Web over the past decade has led to the fact that information and telecommunications infrastructure in economically developed countries, their national information resources have become vulnerable objects to attacks from criminal groups and communities, and some criminal elements.
Cybersecurity plays an important role in the development of information technology. It is of great importance to the security and economic well-being of any country; therefore, impeding cybercrimes has become an integral part of national security and state strategy of protecting its information infrastructure in order to reduce the risks and consequences of cybercrimes.
Cybercrimes have a high level of latency, which is quite different from the causes of latency in case of "ordinary crimes". Registered crimes are most often associated with large monetary losses, and if they are not very significant, individuals do not always report such crimes to law enforcement authorities. The experience of dealing with cybercrimes in Japan, described in the article, is of particular interest to the Russian criminology.
Keywords: cybercrime, computer crime, comparative criminology, Japan, crime, computer security.
С тех пор, как человечество осознало, что оно вступило в новую технологическую эру, стремительно растущая компьютеризация все шире проникала в социальную практику, открывая все новые и более широкие возможности для развития общества и жизнедеятельности людей. Этот процесс не обошел стороной и криминальный мир, осознавший перспективы «приобщения» к техническому прогрессу. На Х Конгрессе ООН по предупреждению преступности отмечалось, что преступные организации действуют таким образом, что совершенные ими преступления становятся все более многогранными и взаимосвязанными; преступные навыки, приобретенные в одной области, быстро переносятся на новые криминальные рынки, а партнерские отношения устанавливаются с различными субъектами,
* The research is conducted with the support by the Ministry of Education and Science of the Russian Federation. Public research task 29.763.2014/K
независимо от того, занимаются ли они законной или противоправной деятельностью [7].
Важную роль в развитии информационных технологий играет кибербезо-пасность. Её усиление имеет огромное значение для безопасности и экономического благосостояния любой страны; поэтому сдерживание киберпреступ-ности стало составной частью системы национальной безопасности и государственной стратегии защиты информационной инфраструктуры с тем, чтобы способствовать снижению рисков и последствий кибепреступности.
Для отечественной криминологии представляет особый интерес пока малоизвестная нам практика борьбы с киберпреступлениями в Японии [8, с. 56-57]. Конец 90-х гг. прошлого века и начало 2000-х гг. прошли под знаком новых тенденций - изощренных способов совершения преступлений («фишинг», атаки бот-сети, голосовые передачи по 1Р-протоколу) и широко распространившихся технологий, затруднявших работу правоохранительных органов. По оценкам экспертов ООН, свыше 80% киберпресту-плений совершаются организованными преступными группами, со сложившимися черными рынками вредоносных программ, компьютерных вирусов, краденых персональных и финансовых данных [2; 4].
Здесь следует отметить, что в разных странах национальная статистика имеет существенные различия, связанные с особенностями регистрации таких преступлений и уголовного законодательства. Поэтому она не может адекватно отражать проблему в мировом масштабе; в силу тех же причин данные национальной статистики не являются достаточно прочной основой для сравнительных исследований [1; 9]. Достоверность такого рода специфической информации (применительно к киберпреступности) всегда носит релевантный характер. Статистика той или иной страны отражает лишь преступления, которые были выявлены и зарегистрированы; она, конечно, необходима для разработки политики на национальном уровне, но её показатели зависят не столько от уровня преступности, сколько от уровня развития страны и возможностей полиции. Не случайно две трети стран считают свои системы полицейской статистики недостаточно совершенными для того, чтобы регистрировать киберпреступность [4].
Киберпреступность отличается высокой латентностью [5]. При этом её причины лежат в другой плоскости, чем причины латентности «обычных» преступлений. Зарегистрированные преступления чаще всего связаны с крупными денежными потерями, а если они не столь значительны, физические лица не всегда сообщают о таких преступлениях правоохранительным органам. Что же касается юридических лиц, то, во-первых, государственные органы и предприятия частного сектора по-разному воспринимают относительные риски и угрозы. Во-вторых, компании, потерпевшие, например, от хакерских атак на их серверы, зачастую скрывают такие факты, опасаясь, что огласка сможет повредить их репутации. В Японии, например, в 2010 г. в ходе анкетирования, проведенного полицией, лишь 25% компаний сообщили об убытках, понесенных ими от киберпреступности.
Более надежную основу для анализа ситуации в этой сфере представляют виктимологические опросы. Их результаты показывают, что викти-мизация частных лиц от киберпреступности значительно выше, чем от «обычных» преступлений. Так, показатели виктимизации от мошенничества с кредитными картами, от краж персональных данных, ответов на попытки «фишинга» и незаконного доступа к электронным записям среди пользователей Интернета в 20 странах составляют до 17%, при этом в более развитых странах уровень виктимизации от таких преступлений, как правило, значительно ниже.
Ключевую роль в предупреждении киберпреступности играют правовые меры [10]. Ныне в плане криминализации многих правонарушений достигнута более высокая степень консенсуса. Значительно большее единообразие получила криминализация деяний, связанных с контентом Интернета. Вместе с тем криминализация киберпреступлений еще имеет существенные различия. Разные подходы существуют, например, при криминализации вмешательства в функционирование компьютерных систем в зависимости от формы вины (в Японии такое вмешательство должно быть преднамеренным). Есть различия и по способам вмешательства, они охватывают различные деяния - от повреждения или удаления данных до изменения, блокировки, передачи данных и т.п. Достижение большего единообразия в понимании и криминализации таких преступлений - одна из актуальных задач мирового сообщества.
Власти Японии еще с конца прошлого века оперативно реагировали на изменение ситуации в сфере киберпреступности, связанное с появлением новых видов преступлений и ростом их распространенности. В 1985 г. был принят Закон о размещении интегральных полупроводниковых схем, которым вводились нормы, предусматривающие наказания в целях охраны информации как объекта собственности. В 1987 г. был принят закон, объявляющий преступными и наказуемыми производство электромагнитных дисков, уничтожение компьютеров, их мошенническое использование, а также создание связанных с этим предприятий. Соответствующие изменения и дополнения вносились в УК и УПК Японии.
В 1999 г. был принят специальный закон, установивший меры ответственности за вовлечение несовершеннолетних в занятие детской проституцией и производство детской порнографии (Act on Punishment of Activities Relating to Child Prostitution and Child Pornography, 1999). В 2000 г. специальным законом (Unauthorized Computer Access Act, 2000) установлена уголовная ответственность за несанкционированный доступ к компьютерам. В целях повышения эффективности борьбы с киберпреступностью 26 июня 2001 г. был принят специальный закон, согласно которому вносился ряд изменений и дополнений в УК, установивших уголовную ответственность за новые виды компьютерных преступлений, в том числе за подделку и использование поддельных и краденых кредитных и дебетовых карт. Кроме того, специальным законом (Act on Protection of Deposition
and Postal Saving Holders from Unauthorized Automated Withdrawal Using Counterfeit and Stolen Cards) устанавливались меры защиты таких карт, высылаемых банками их владельцам по почте, а также меры контроля за снятием денежных средств в банкоматах по поддельным и краденым картам [11].
В 2004 г. в законодательство об ответственности за распространение материалов, связанных с детской проституцией и порнографией, были внесены изменения, ужесточившие ответственность за изготовление такого рода видеопродукции и ее распространение в Интернете.
В 2006 г. в порядке реализации положений Европейской конвенции и других международно-правовых документов в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс Японии были внесены изменения и дополнения, предусматривающие криминализацию новых компьютерных преступлений, в том числе производство и распространение вирусов. Работа по дальнейшему совершенствованию законодательства, направленная на ужесточение правовых мер борьбы с компьютерной преступностью, продолжалась и в последующие годы.
Появление компьютерных преступлений в Японии относится к середине 1970-х гг., но их рост и осознание опасности стали ощутимыми лишь спустя 15 лет. Такое развитие ситуации, на первый взгляд, кажется парадоксальным, поскольку 1970-1980-е гг. связаны со стремительным развитием в стране прогресса науки и техники, составной частью которого были быстрые темпы компьютеризации. Здесь сказалось влияние многих факторов, с которыми связана специфика страны на этом этапе ее развития. К ним можно отнести новизну самих компьютерных преступлений, отсутствие законодательной базы, квалификации и опыта у сотрудников правоохранительных органов. Сюда относятся и особенности психологии и менталитета японцев (граждан «честного общества»), и взаимосвязанные изменения в демографической ситуации, в темпах миграции сельской молодежи, изменения в структуре трудовой занятости населения, в концентрации трудовых ресурсов, используемых для преобразований инфраструктуры крупных городов, для создания всего, что вскоре стали называть «японским чудом».
Подтверждением сказанному являются не только динамика, но и сам характер компьютерных преступлений, зафиксированных в этот период. В 1977 г., например, было зарегистрировано 61 преступление. К 1981 г. их число выросло до 288, а к концу 1994 г. (т.е. почти за 20 лет) - до 492 преступлений, из которых 447 составили изменение или уничтожение программной информации.
Следует отдать должное японским криминологам и специалистам в области уголовного права, которые предвидели будущее компьютерной преступности, ее быстрый рост и серьезные проблемы, с которыми столкнется правоприменительная практика. Они указывали, что сложность расследования растущего числа таких преступлений заставит переосмыслить тра-
диционные основы ведения следствия, для чего потребуется критически проанализировать следственную практику, одновременно находя решения возникающих проблем в расследовании и в судебном процессе. Четверть века назад авторы первого научно-практического пособия по компьютерной преступности писали: «До сих пор количество компьютерных преступлений было невелико, но несомненно, что число их будет расти. Кроме того, благодаря распространению компьютерной техники, преступления прежних видов будут осуществляться с использованием компьютеров, а также будет возрастать число дел, в которых информация об их использовании станет необходимой как доказательство преступления» [6, с. 191].
Помимо процессуальной стороны проблемы особое внимание уделялось её уголовно-правовым аспектам. Так, видный исследователь японского уголовного права профессор Х. Итакура еще 25 лет назад определял новые формы преступности как явления антисоциального характера, тесно и неразрывно связанные с социально-экономической структурой общества, как преступность, присущую современной форме общества. Возникает, отмечал Х. Итакура, проблема социальной и юридической оценки «новых форм» преступлений, поскольку квалифицировать их как преступления было бы трудно, если опираться на традиционный образ мышления [3, с. 7].
С середины 1990-х гг. стремительное развитие Интернета выводит компьютерную преступность в стране на принципиально новый уровень, что в первую очередь сказывается на росте экономических преступлений в кредитно-финансовой сфере (оплата счетов, махинации с кредитными карточками и т. п.), а также хищении персональных данных и разглашении конфиденциальной информации. Начало 1990-х гг. отмечено резким ростом фактов незаконного использования кредитных и дебетовых карточек. Их пик приходится на 1992 г., когда было зарегистрировано свыше 11 тыс. таких деяний. В 1994 г. их число, благодаря оперативной реакции полиции и финансовых органов, снизилось до 8 740 (в 38% дел использовались украденные карты).
В 1997 г. случился скандал, с которым в лексиконе японской полиции связано появление термина «киберпреступность». Речь идет о деле хакера, который более сотни раз пытался с территории Израиля проникнуть в компьютерную сеть базы ВМС США в Калифорнии через японскую компанию - производителя программного обеспечения в префектуре Исикава, не имевшей к этому факту никакого отношения. В связи с этим скандалом шеф Главного управления полиции был вынужден выступить с заявлением по телевидению, в ходе которого сообщил о решении создать специальное подразделение «киберполиции» (Cyber Force) и наладить непрерывный контакт с аналогичными зарубежными службами. Кроме того, сообщалось, что на 1999 г. запланированы бюджетные средства на закупку специального оборудования для компьютерных систем.
В том же 1997 г., подписав ряд соглашений с зарубежными странами о взаимодействии в борьбе с компьютерными преступлениями, Япония
обязалась предпринять ряд радикальных мер - принять законы против ки-берпреступлений, организовать обучение сотрудников полиции методам расследования, открыть круглосуточную «горячую линию» для обращений в полицию, разработать новые технологии отслеживания источников вторжения в компьютерные сети, ускорить процесс выдачи подозреваемых в преступлениях, осуществлять резервное архивирование информации [13]. В 2000 г. на конференции по проблемам компьютерной преступности в Париже страны 08 (вместе с Россией) пришли к соглашению о развитии международной кооперации в этой сфере, в том числе в деле отслеживания преступников за пределами своих границ. В последующие годы, развивая такое сотрудничество, Япония выполняет взятые ею обязательства.
С начала 2000-х гг. для анализа ситуации в Японии используют собственную типологию преступлений, которая позволяет учитывать почти всю палитру правонарушений в этой сфере и развивающиеся тенденции. В рамках этой типологии выделяются две основные группы: преступления, связанные с проникновением в компьютеры, и преступления, связанные с использованием Интернета. К группе относятся: мошенничество; повреждение электромагнитных записей и создание помех бизнесу; преступления с платежными картами; несанкционированный доступ (табл. 1).
Таблица 1
Динамика и структура преступлений, связанных с проникновением в компьютеры, в 2006-2010 гг.
Виды преступлений Годы
2006 2007 2008 2009 2010
Всего 1151 1853 2264 2888 1926
Повреждение электромагнитных записей 56 34 20 22 36
Компьютерное мошенничество 63 74 220 1609 91
Преступления, связанные с платежными картами 319 298 277 259 192
Несанкционированный доступ к компьютеру 703 1442 1740 2534 1601
Из приведенных в табл. 1 данных прежде всего обращает на себя внимание рост общего числа преступлений, связанных с проникновением в компьютеры (исключение составляют лишь показатели 2010 г.). На этом общем фоне динамика компьютерных мошенничеств носит «турбулентный» характер. С 2003 г. по 2008 г. число таких преступлений выросло в три раза, а за 2006-2008 гг. - почти в четыре раза. В 2009 г. показатели компьютерного мошенничества снизились на 23,2%, а в 2010 году на 42%, что свидетельствует об эффективности усилий правоохранительных органов.
Вместе с тем, неблагоприятной выглядит динамика постоянно растущего числа фактов несанкционированного доступа к компьютерам. При этом обращает на себя внимание не только значительный рост абсолютных
показателей, но и рост удельного веса таких деяний в общей структуре преступлений, связанных с проникновением в компьютеры, где в течение 2006-2010 гг. на долю несанкционированного доступа приходится в среднем почти 80%. Если в 2006-2007 гг. их удельный вес составлял 60-62%, то в 2008 г. - 77%, в 2009 г. - 87%, в 2010 г. - 84%. В абсолютных значениях рост этих преступлений начался ещё с 2005 г. В 2007 г., по сравнению с 2006 г., их число выросло в 2 раза, а в 2009 г., по сравнению с 2008 г., на 45,6%. Лишь в 2010 г. зафиксировано их снижение. Как видно, борьба с несанкционированным доступом к компьютерам всё еще остаётся серьезной проблемой.
Вторую группу преступлений составляют мошенничество, распространение непристойных материалов, распространение материалов, связанных с детской порнографией, нарушение авторских прав.
Обратимся к количественным и качественным трансформациям в группе преступлений, совершенных с использованием сети Интернета (табл. 2).
Таблица 2
Динамика и структура преступлений, совершенных в сети Интернета в 2006-2010 гг.
Виды преступлений Годы
2006 2007 2008 2009 2010
ВСЕГО 3593 3918 4334 3961 5199
Мошенничество 1597 1512 1508 1280 1566
Распространение непристойных материалов 192 203 177 140 218
Распространение материалов,связанных с детской проституцией и порнографией Всего 714 743 761 923 1193
связанные с детской проституцией 463 551 507 416 410
порнографией 251 192 254 507 783
Нарушение авторских прав 138 165 144 188 368
Прочие 952 1295 1744 1430 1854
Во-первых, наблюдается более высокая распространенность этих преступлений (по сравнению с преступлениями в первой группе) - ежегодно их в три раза больше. Во-вторых, заметной является тенденция роста общего числа «сетевых» преступлений (в 2010 г. они, по сравнению с предыдущим годом, выросли на 31,3%). О значительно большей общественной опасности этих преступлений свидетельствует, далее, не только их высокая
распространенность, но и их структура, где наибольшую часть составляет мошенничество. На долю сетевых мошеннических операций еще с 2005 г. приходится в среднем треть всех преступлений, связанных с использованием Интернета: от 44% в 2006 г. - до 32% в 2010 г. При этом отметим, что на протяжении последних шести лет динамика мошеннических операций отличается очевидной стабильностью, а снижение их удельного веса обусловлено лишь ростом общего числа преступлений этой группы. Что же касается конкретизации сферы сетевого мошенничества, то, как свидетельствует статистика, в 2009-2010 гг. соответственно 40% и 43,2% таких деяний составляли операции на Интернет-аукционах (в абсолютных показателях число таких преступлений выросло с 522 до 677) [13, с. 47; 15, с. 31].
Негативные тенденции проявляются, далее, в динамике и структуре сетевых преступлений, относящихся к распространению материалов, связанных с детской проституцией и порнографией. Ответственность за такие преступления помимо закона 1999 г. (Act on Punishment of Activities Relating to Child Prostitution and Child Pornography, 1999) предусмотрел и специальный закон о защите несовершеннолетних (Youth Protection Ordinance violations).
Общее число таких преступлений, а они составляют в среднем 20% от всех сетевых преступлений, ежегодно растет. В рамках этой общей тенденции особенно заметно растёт, причем ежегодно, распространение материалов, связанных с детской порнографией (за 2009 г. число таких преступлений выросло в два раза, а за 2010 г. - в 1,5 раза) [15, с. 16].
Распространение материалов, связанных с детской проституцией, в абсолютных значениях в последние годы снижается (на 20%), но эту тенденцию не следует оценивать слишком оптимистично, ибо, во-первых, выявление и расследование таких преступлений сопряжено со многими трудностями, а, во-вторых, статистика нарушений специальных законов о пользовании сайтами Интернет-знакомств (Online Dating Site Control Act; Act on Regulation on Soliciting Children by Using Opposite Sex Introducing Service on Internet) показывает, что число нарушений, связанных с поиском несовершеннолетних для вовлечения их в занятие проституцией, растет (в 2010 г. за год выросло на 18,1%). В 2009 г., например, зарегистрировано 1 203 нарушений правил пользования указанными сайтами, где из 548 потерпевших 453 (83%) были детьми [14, с. 31]. Отмеченной общей тенденции (табл. 2) соответствует и динамика преступлений, связанных с нарушением авторских прав, число которых за последние два года выросло в 2,5 раза.
Суммируя итоговые показатели компьютерных преступлений в обеих группах, (табл. 1, 2), получим следующий динамический ряд зарегистрированных преступлений: в 2007 г. - 5 473; в 2008 г. - 6 321; в 2009 г. -6 690; в 2010 г. - 6 933; в 2011 г. - 5 741 [16, с. 18]. Такая стабильность, помимо всего прочего, означает, что за этот период добиться перелома в борьбе с компьютерными преступлениями еще не удалось, и потому про-
тиводействие таким правонарушениям останется важным и перспективным направлением деятельности японских правоохранительных органов. Этот общий вывод, как будет показано далее, подтверждается и анализом других, входящих в общую проблематику составляющих.
В указанные типологические группы не входят, однако, такие преступления, как, например, использование поддельных и краденых кредитных и дебетовых карт; несмотря на то, что их распространенность постепенно снижается, эффективность борьбы с такими преступлениями все же остается актуальной проблемой. Об этом говорит не столько динамика таких преступлений, которая носит спорадический характер, сколько сравнение показателей их раскрываемости и числа арестованных.
Из приведенных в табл. 3 данных следует, что на фоне стабильной раскрываемости этих преступлений уровень арестов по отношению к числу раскрытых преступлений из года в год снижается. Это означает, что одни и те же арестованные многократно использовали поддельные или краденые кредитные карты (в среднем по 7-8 эпизодов). Таким образом, высокий уровень специального рецидива говорит о том, что предупреждение таких преступлений еще остается актуальной задачей.
Таблица 3
Динамика и раскрываемость преступлений, связанных с использованием поддельных и краденых кредитных карт
Годы 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
Зарег. прест. 6970 5527 4938 4862 6926 7333 6859 5518 4345 4155 4460
Раскрыто 4514 4080 3521 3213 4248 4449 4681 4060 3412 3342 3560
Аресты 1803 921 918 832 1094 1046 794 623 547 592 613
Значительное число компьютерных преступлений, связанных с различными финансовыми махинациями, совершается, как уже отмечалось, организованными преступными группами со сложившимися черными рынками вредоносных программ, краденых персональных и финансовых данных и т.п. К 2010 г. долевое участие организованных сообществ в таких преступлениях, по данным статистики, составляет 28,7%.
В полицейской статистике отдельно фиксируются также сообщения о компьютерных вирусах, которые в электронной почте получателей выглядят как письма от легально действующих фирм. Рассылка таких вирусов является фактором, препятствующим нормальной работе информационных систем. Резкий всплеск таких правонарушений в 2004-2007 гг. вызвал в обществе настолько серьезную озабоченность, что власти вынуждены были в 2006 г. открыть в Национальном управлении полиции «горячую» линию - Internet Hotline Center [15, с. 18], создать федеральное агентство -
Technology Promotion Agency, куда направлялись сообщения о заражениях компьютеров для оказания необходимой помощи, а также объявить о готовящихся мерах по ужесточению ответственности за распространение вирусов. Однако еще до принятия законодательных решений активизация специальных технических мер и усилий полиции привела, как видно из показателей в таблице № 3, к значительному снижению числа таких преступлений: в 2009-2010 гг. число арестованных снизилось в 3 раза.
Тем не менее, 17 июня 2011 г. специальным законом (Act № 74 of 2011) в УК Японии были внесены изменения и дополнения, установившие ответственность за рассылку сообщений непристойного характера, а также значительно ужесточившие введенные в 2006 г. меры уголовной ответственности за распространение вирусов.
В заключение необходимо признать, что высокая прибыль от различных экономических и финансовых преступлений не может не привлекать внимания преступных сообществ. В последние десятилетия сложилась мировая тенденция «миграции» криминальной активности в киберпростран-ство. Кибепреступность становилась реальностью современной жизни. Это мошенничество с кредитными карточками, изготовление фальшивых банкнот, хищение документов, удостоверяющих личность, для последующего использования персональных данных в корыстных целях. Широкие возможности для расширения такой преступной деятельности открывало быстрое развитие Интернета и рост электронных банковских операций. Интернет становится угрозой для миллионов новых потенциальных жертв. Доходы от такой преступной деятельности могут превысить доход от незаконного оборота наркотиков. Однако практика развитых информационных обществ, в том числе в современной Японии, доказывает возможность уголовной политики, эффективно противостоящей новому криминогенному вызову - киберпреступности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Генрих, Н. В. Сравнительный анализ преступности в России и зарубежных странах / Н. В. Генрих, А. К. Камалова, Н. А. Морозов // Российский криминологический взгляд.- 2013. - № 3. - C. 373-380.
2. Герке, М. Понимание киберпреступности [Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.gosbook.ru/node/23462 /.
3. Итакура, Х. Современные формы преступности и дискуссионные элементы уголовного права / Х. Итакуро. - Токио, 1990. - 233 с. - Яп.
4. Группа экспертов для проведения всестороннего исследования ки-берпрестурности, Вена, 25-28 февраля 2013 г. Всестороннее исследование проблемы киберпреступности и ответных мер со стороны государств-членов международного сообщества и частного сектора [Электронный ресурс] : (UNOD/CCPCJ/EG4/2013/2). - Режим доступа: http://www.unodc.org/ documents/organized-crime/UN0DC_CCPCJ_EG.4_2013/UN0DC_CCPCJ_EG4_ 2013_2_R.pdf.
5. Карпец, И. И. Преступность: иллюзии и реальность / И. И. Карпец. -М. : Российское право, 1992. - 432 с.
6. Компьютерные преступления и современное уголовное право. - Токио, 1990. - 362 с. - Яп.
7. A/Conf.187/L.3. Report of Committee I on topic I [Electronic resourse] // Tenth United Nation Congress on the Prevention of Crime and the Treatment of Offenders, Vienna, 10-17 April. - Access: http://www.uncjin.org/Documents /congr10/l3e.pdf.
8. Морозов, Н. А. Преступность и борьба с ней в Японии / Н. А. Морозов. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2003. - 215 с.
9. Морозов, Н. А. Российская преступность в зеркале международной статистики // Научный портал МВД России. - 2013. - № 3. - С. 41-49.
10. Морозов, Н. А. Законодательство и практика противодействия ки-берпреступности в Японии / Н. А. Морозов, Н. В. Генрих // Российский криминологический взгляд. - 2014. - № 1. - В печати.
11. XI United Nations Congress on Crime Prevention and Criminal Justice (Bangkok, Thailand, 18-25 April 2005) / The National Statement of Japan. -Tokyo, 2005. - 19 p.
12. Rodger, W. Nations to fight computer crime [Electronic resourse]. - Access: //www.zdnet.ru/News/19971218/two/01.asp.
13. White Paper on Crime - 2010. Actual Situation and Treatment. - Tokyo : Japan Ministry of Justice, 2011. - 68 p.
14. White Paper on Police - 2012 (Digest Edition) [Electronic resourse]. -Access: http://www.npa.go.jp/hakusyo/h24/english/Contents_WHITE_PAPER_ on_P0LICE2012.htm.
15. White Paper on Police. - Tokyo : National Police Agency, 2011. - 74 p.
REFERENCES
1. Genrikh N.V., Kamalova A.K., Morozov N.A. Sravnitel'nyi analiz prestupnosti v Rossii i zarubezhnykh stranakh [Comparative Analysis of Crime in Russia and Abroad]. Rossiiskii kriminologicheskii vzglyad, 2013, № 3, рр. 373-380.
2. Gerke M. Ponimanie kiberprestupnosti [Understanding Cybercrime]. Available at: www.gosbook.ru/node/23462 / (accessed 13 December 2014).
3. Itakura H. Modern forms of crime and discussion elements of criminal law. Tokyo, 1990. 233 p. (In Japanese).
4. Gruppa ekspertov dlya provedeniya vsestoronnego issledovaniya kiberpresturnosti, Vena, 25-28 fevralya 2013 g. Vsestoronnee issledovanie problemy kiberprestupnosti i otvetnykh mer so storony gosudarstv-chlenov mezhdunarodnogo soobshchestva i chastnogo sektora (UNOD / CCPCJ / EG4 / 2013/2) [A group of experts to conduct a comprehensive study of kiberprestupnosti, Vienna, 25-28 February 2013, a Comprehensive study of the problem of cybercrime and responses from the member States of the internation-
al community and the private sector (UNOD / CCPCJ / EG4 / 2013/2)]. Available at: http://www.unodc.org/documents/organized-crime/UNODC_CCPCJ_EG.4_ 2013/UNODC_CCPCJ_EG4_2013_2_R.pdf (accessed 21 December 2014).
5. Karpets I.I. Prestupnost': illyuzii i real'nost' [Crime: Illusions and Reality]. Moscow, 1992. 432 p.
6. Computer crimes and modern criminal law. Tokyo, 1990. 362 p. (In Japanese).
7. A/Conf.187/L.3. Report of Committee I on topic I [Electronic resourse] // Tenth United Nation Congress on the Prevention of Crime and the Treatment of Offenders, Vienna, 10-17 April. - Access: http://www.uncjin.org/Documents/ congr10/l3e.pdf.
8. Morozov N.A. Prestupnost' i bor'ba s nei v Yaponii [Crime And The Fight Against ItIin Japan]. St. Petersburg: Yuridicheskii tsentr Press Publ., 2003. 215 p.
9. Morozov N.A. Rossiiskaya prestupnost' v zerkale mezhdunarodnoi statistiki [Russian crime in the mirror of international statistics]. Nauchnyi portal MVD Rossii, 2013, no. 3, pp. 41-49.
10. Morozov N.A., Genrikh N. V. Zakonodatel'stvo i praktika protivodeistviya kiberprestupnosti v Yaponii [Law and Practice cybercrime in Japan]. Rossiiskii kriminologicheskii vzglyad, 2014, no. 1. (In print).
11. XI United Nations Congress on Crime Prevention and Criminal Justice (Bangkok, Thailand, 18-25 April 2005). The National Statement of Japan. Tokyo, 2005. 19 p.
12. Rodger W. Nations to fight computer crime. Available at: www.zdnet.ru/News/19971218/two/01.asp (accessed 13 December 2014).
13. White Paper on Crime - 2010. Actual Situation and Treatment. - Tokyo : Japan Ministry of Justice, 2011. - 68 p.
14. White Paper on Police - 2012 (Digest Edition) [Electronic resourse]. -Access: http://www.npa.go.jp/hakusyo/h24/english/Contents_WHITE_PAPER_ on_POLICE2012.htm.
15. White Paper on Police. - Tokyo : National Police Agency, 2011. - 74 p.
