Прагматика русско-английских переключений кодов в речи двух билингвальных детей

Чиршева Галина Николаевна; Коровушкин Петр Валерьевич; Мушникова Надежда Сергеевна

Теория языка

DOI 10.24411/2499-9679-2018-10144 УДК 81'246.2

Г. Н. Чиршева

https://orcid.org/0000-0001-6627-693X П. В. Коровушкин

https://orcid.org/0000-0001-9048-3154 Н. С. Мушникова

https://orcid.org/0000-0002-2073-1746

Прагматика русско-английских переключений кодов в речи двух билингвальных детей

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ № 18-012-00260

В статье рассматриваются прагматические аспекты переключений кодов в речи двух детей из русской моноэтнической семьи (все члены семьи - представители одного этноса и одной культуры и носители одного языка). Эти дети (в данное время старший - Миша, 7 лет, младший - Саша, 5 лет) усваивают русский и английский языки с рождения по принципу «один родитель - один язык»: мама и все ее родственники говорят с ними по-русски, а папа и его родители - по-английски. Дети часто переключаются с одного языка на другой. Сначала они делали это неосознанно, но по мере взросления - все чаще ориентируясь на специфику билингвальной коммуникации. Релевантные параметры таких коммуникативных ситуаций включают: билингвальность коммуникантов и их количество, присутствие одноязычных и двуязычных собеседников, наличие посторонних слушателей, тему разговора, место и время общения, цель общения. Авторы работы считают, что самыми значимыми интенциями переключений между языками являются адресатная (выбор языковых единиц с ориентацией на лингвистические особенности основного собеседника), фатическая (включение контактоустанавливающих средств из одного языка в процессе общения на другом), предметно-тематическая (переключение на единицы того языка, в котором соответствующая тематическая лексика усвоена лучше, либо говорящий считает ее более адекватной) и воздействующая (использование, чаще всего в просьбах, единиц того языка, обычно неродного, который взрослые участники коммуникации хотят услышать от ребенка).

Ключевые слова: детский билингвизм, русский, английский, билингвальная коммуникация, переключения кодов, прагматика.

Theory of Language Chirsheva G. N., Korovushkin P. V., Mushnikova N. S.

Pragmatics of Russian-English Code Switches in the Speech of Two Bilingual Children

The paper deals with pragmatics of code switches in the utterances of two bilingual siblings within a Russian monoethnic family (all family members represent the same ethnic group and the same culture and are native speakers of the same language). These children have been simultaneously acquiring Russian and English since their first month of life (now Mike, the elder brother, is 7, and Alex, the younger brother, is 5 years old). The principle of bilingual upbringing used in this family is «one parent - one lan-guage»: mother and her relatives speak Russian to the children, while father and his parents interact with the boys in English. The children switch between the two languages (codes) quite frequently. At the earliest stages of their bilingual development they mixed the codes unconsciously, but later they started considering specific parameters of bilingual communication. Relevant parameters of such communicative situations include bilinguality of interlocutors and their amount, presence of monolingual and bilingual speakers (both participants and non-participants of the interactions), subjects and aims, time and location of communication. The authors argue that the most salient pragmatic functions of the children's code switches are: addressee oriented (choosing language units that better suit linguistic competences of addressees), phatic (using contact-oriented formulas supporting interaction), message oriented

(switching to the vocabulary units that the speaker considers better acquired or more appropriate for the discussion of a certain subject / topic), and inducement (mainly in requests - switching to the language, usually a non-native and «weak» one).

Keywords: childhood bilingualism, Russian, English, bilingual communication, code switches, semantics, pragmatics.

Введение

Переключение кодов определяется как использование единиц гостевого языка в речи (высказывании) на матричном языке. С помощью матричного языка устанавливается морфосинтаксическая рамка, то есть определяется порядок следования морфем в слове и слов в словосочетании и предложении, а также обеспечивается выбор грамматически релевантных средств для построения корректного высказывания, соответствующего нормам матричного языка [12, с. 241-246; 13, с. 341].

В рассматриваемых нами высказываниях роль матричного чаще всего играет русский язык, являющийся языком общества и родным языком всех членов семьи, в которых растут билингваль-ные дети, чью речь с кодовыми переключениями мы исследуем.

Цель данной работы - описать прагматику тех детских высказываний, в которых они смешивают единицы двух усваиваемых языков - русского и английского. Когда дети уже дифференцировали два языка в своем речевом репертуаре, они начинают пользоваться ими вполне осознанно, что позволяет предположить, что и переключения между языками они осуществляют с определенными интенциями.

Многие билингвы и полилингвы, как считают исследователи социопрагматических аспектов би-лингвальной речи, при выборе языков или переключении с одного на другой испытывают разные ощущения, разговаривая в разных социокультурных ситуациях и с разными собеседниками [3; 14; 15], пытаясь решить разные коммуникативные задачи [7]. По нашему мнению, билингвальные дети, рано привыкшие к чередованию языков в общении с разными собеседниками, тоже дифференцированно переключаются в зависимости от специфики билингвальных коммуникативных ситуаций.

В тех случаях, когда дети могут ответить на вопросы о том, почему они выбрали слова из английского языка, говоря по-русски, или использовали русские слова, разговаривая по-английски, мы фиксируем также металингвистическую функцию.

Материал исследования

Материал исследования представлен дневниковыми, аудио- и видеозаписями речи двух детей (братьев), одновременно усваивающих русский и английский языки в моноэтнической семье. Родители выбрали принцип билингвального воспитания, основывающийся на разделении языков между мамой и папой: мама разговаривает с детьми только на своем родном языке (русском), а папа -на английском, который он сам усваивал одновременно с русским в своей семье. Кроме папы, с мальчиками из наблюдаемой нами семьи по-английски продолжает разговаривать одна из их бабушек, а ранее общался еще и дедушка (со стороны папы). Этот принцип, известный как «один человек - один язык», а в семейном билингваль-ном воспитании как «один родитель - один язык», хорошо апробирован и имеет достаточно длительную историю своего применения - с подробного описания в книге Ж. Ронжа, опубликованной в 1913 г. [17].

Речь детей с кодовыми переключениями подвергалась видеофиксации еженедельно, начиная с их рождения. Однако в качестве материала для данной работы мы воспользовались только теми записями, которые сделаны с момента появления межъязыковых функциональных эквивалентов в продуктивной билингвальной речи детей. Для наблюдаемых детей начальный этап такой речи определяется не ранее трехлетнего возраста. В этот период они часто дублируют лексемы двух языков (используют переключения-

дублирования), делают своеобразный «автоперевод», так как понимают, когда выбирают слова не из того языка, который от них ожидают в конкретной коммуникативной ситуации [1]. Это означает также и то, что они в определенной степени осознают значимость компонентов билингвальной коммуникации.

Компоненты билингвальной коммуникации и прагматика кодовых переключений

Основные компоненты билингвальной коммуникативной ситуации - коммуниканты (говорящий и слушающий), предмет разговора, коды общения, наличие посторонних слушающих, место и время общения. Эти компоненты в большей или меньшей степени могут повлиять на появление и структурные характеристики кодовых переключений.

Выбор языка ребенком в билингвальном общении, как считают многие исследователи детского билингвизма, определяется чаще всего языком его собеседника [4, с. 331; 18, с. 37; 19, с. 72]. Ребенок осознанно выделяет тех, кому понятен избранный им язык, и, таким образом, его кодовые переключения могут уточнить, к кому обращено высказывание. Ориентированность на собеседника является самой важной функцией кодовых переключений с раннего возраста. Как считают билингволо-ги и исследователи детской речи, у маленького ребенка чувствительность к тому, на каком языке следует говорить и можно ли использовать переключения в речи, появляется еще до двухлетнего возраста [5, с. 204; 19, с. 70].

Особенностью реализации этой функции маленькими детьми является то, что адресатами для них могут быть не только реальные люди, но и игрушки, которые, как и сами дети, либо двуязычны, либо одноязычны. Так, семилетний сын одного из билингвологов, играя с игрушечными солдатиками в американской, австралийской, немецкой и японской военной форме, отдавал им приказы на соответствующем языке (английском, немецком или японском) [19, с. 70].

Как заметил Дж. Сондерс, общаясь с воображаемыми собеседниками, дети тоже ориентируются на их язык. Например, его двухлетняя дочь, играя со своей куклой, вела разговор по-английски, а затем, как бы звоня своему папе по игрушечному телефону, переключалась на немецкий (язык ее общения с папой): Anna's sick. Where's my telephone? I ringing up Daddy. Guten Tag, Bert. Anna ist krank - und weinen [19, с. 70]. Подобные примеры приводят в своих трудах и другие авторы, наблюдавшие за своими билинг-вальными детьми [17, с. 10; 10, с. 62; 18, с. 37].

Билингвальные дети считают, что животные, как реальные, так и игрушечные, тоже говорят на разных языках. Так, дети австралийского филолога Дж. Сондерса, который со своими детьми разговаривал по-немецки, были убеждены, что животные в Австралии понимают только английскую речь, поэтому, обращаясь к ним, всегда переключались на английский. Наблюдения Дж. Сондерса показывают, что его дети сознательно выбирали языки общения с животными: в Австралии со всеми собаками говорили по-английски, в Германии - по-немецки, и только с дедушкиной собакой могли разговаривать то по-английски, то по-немецки, потому что слышали, как все говорили с ней по-английски, а их папа - по-немецки [19, с. 74].

В тех случаях, когда ребенок играет, разговаривая сам с собой, но рядом с ним есть другие люди, создающие билингвальную коммуникативную ситуацию (разноязычные или билингвы), ребенок это чувствует и потому, как в следующем примере, может последовательно использовать сначала единицы одного языка, а затем продублировать сказанное на другом языке: Темно. Dark (Саша, 3 года).

Билингвальные дети даже сами иногда регулируют выбор языков. Разговаривая с мамой, оба ребенка из наблюдаемой нами семьи практически никогда сознательно не переключаются на английский, поскольку обычно разговаривают с ней по-русски и знают, что мама английский знает плохо. Четырехлетний Саша, например, сообщил бабушке, что «мама мало говорит по-английски». Наблюдаемые нами дети знают также, что с папой надо разговаривать по-английски, поэтому иногда друг друга поправляют (особенно старший младшего), когда используют русский язык. С бабушкой они общаются реже, поэтому не всегда переходят на английский, когда говорят ей что-то. Однако, когда однажды бабушка сказала шестилетнему Мише что-то по-русски, он сделал ей замечание, сказав, что с ним и его братом надо говорить по-английски.

Установки на выбор языка с учетом лингвистических компетенций коммуникантов Э. Ланца считает очень значимыми, поскольку у детей вырабатывается специфическая стратегия переключения на нужный язык общения, они внимательно относятся к своим собеседникам [9, с. 305].

По мнению Ф. Грожана, в коммуникативной ситуации, когда билингвам приходится общаться с разноязычными людьми, у них активизируются оба языка [6, с. 175-176]. Находясь в таком би-лингвальном модусе, дети часто переключаются, но и количество ошибок в их речи может увеличиваться, особенно на ранних этапах.

Самыми показательными переключениями в билингвальных коммуникативных ситуациях являются обращения, которые связаны с реализацией социальных ролей. Так, оба мальчика после трехлетнего возраста используют только английское «Dad», обращаясь к папе, и только русское «мама» - в обращении к маме. Даже когда ребенок, разговаривая с папой, все высказывание произносит по-русски, обращение все равно остается английским. Это обращение стало привычным для всех членов семьи, и только посторонними воспринимается как что-то необычное. Обращаясь к той бабушке, которая говорит с ними по-английски,

дети называют ее «granny», а к той бабушке, с которой общаются по-русски, - «бабушка».

Билингвальную коммуникацию может осложнять присутствие посторонних слушателей. Одни билингвальные дети стесняются разговаривать на втором языке при посторонних людях, другие стремятся демонстрировать это умение в самых разнообразных ситуациях. Миша и Саша не придают этому фактору практически никакого значения, но в общественных местах говорят по-английски редко, вероятно, потому, что там преобладает монолингвальный коммуникативный модус, что влияет на их выбор языка общения.

Значимость параметра «место общения» возрастает в тех случаях, когда исследуется речь ребенка, усваивающего языки по локальному принципу «одно место - один язык» (домашний язык в семье один, а за пределами дома - другой). У такого ребенка возникают устойчивые ассоциации определенного языка и места коммуникации, поэтому необходимость активизации несоответствующего языка может привести к неоправданным и не всегда правильно структурированным переключениям кодов. Например, если ребенок дома общается только на первом языке, то использование второго языка в домашней коммуникации делает ее билингвальной, то есть первый язык не деактивируется полностью.

Что касается детей, которых воспитывают по билингвальному принципу «один человек - один язык», то пока они маленькие и большую часть времени проводят дома, сложно понять, есть ли в их общении переключения кодов, стимулируемые сменой мест пребывания. Однако по мере увеличения объема времени, которое дети находятся вне дома, возрастает и количество мест коммуникации, связанных только с языком общества (в нашем случае - русским). Тем не менее, если родитель за пределами дома не меняет язык общения с детьми, везде разговаривая с ними по-английски, ограничений на двуязычные места общения у детей не возникает.

Миша и Саша никогда не возражали против того, чтобы с ними везде разговаривали на тех же языках, что и дома, поэтому прагматика их переключений кодов за пределами дома не отличается от «домашних». Чаще всего их переключения наблюдаются, когда они гуляют с папой или с обоими родителями. Во время прогулок с мамой они практически полностью придерживаются одноязычной стратегии общения, то есть говорят только по-русски.

В детском саду дети всегда говорят только по-русски. Только в тех случаях, когда за ними вечером приходит папа, они включают в русскую речь отдельные слова на английском. Кроме того, им приходится осуществлять спонтанный перевод при смене собеседника, например, папа сказал Саше: «Ask if you can go home». Саша подошел к воспитательнице и спросил: «Можно идти домой?». Таким же образом дети поступают и дома: передают сообщения, меняя языки в зависимости от того, с какими по лингвистическим признакам собеседниками разговаривают.

К темпоральным факторам, которые могут оказывать влияние на появление кодовых переключений, можно отнести объем общения на каждом из языков и привычные для детей периоды общения с родителями. Время общения на каждом из двух языков зависит от коммуникативно-лингвистических характеристик собеседников (тех языков, которые у ребенка с ними привычно ассоциируются), поскольку это самый главный фактор в коммуникации ребенка, чей билингвизм формируется по принципу «один родитель - один язык». Тем не менее, в будние дни общение на втором языке может быть ограничено по времени из-за объективных причин: родители (оба или один из них) на работе, ребенок проводит время в одноязычном коллективе (детском саду) или с одноязычными родственниками. Поэтому ограничений на двуязычную коммуникацию тем меньше, чем больше у детей двуязычных родственников или друзей семьи.

Выбор языка или переключения на определенный язык могут способствовать повышению иллокутивного и перлокутивного эффекта речевых актов, поэтому, чтобы быстрее добиться цели общения, билингвы выбирают единицы того языка, использование которого эффективнее и быстрее помогает реализовать их коммуникативные намерения: привлечь или отвлечь внимание, побудить к выполнению просьбы, рассмешить и т. п. Например, дети-билингвы в Венгрии, которые обычно предпочитают разговаривать на венгерском языке, для своих просьб, обращенных к русскоязычным мамам, выбирают русский язык, так как знают, что использование этого языка не просто ожидается, но и приветствуется [8].

Билингвальные дети довольно рано начинают осознавать, что для выражения просьб лучше выбирать тот язык, к использованию которого их чаще всего побуждают родители. Так, Миша, старший из братьев, хорошо понимал это к пяти годам, когда младшему, Саше, было только три

года. Например, папа не отреагировал на просьбу Саши дать ему еще мороженого, и Миша, желая помочь, посоветовал ему: «Скажи папе: "Daddy, give me some more ice-cream"». Саша последовал совету брата и повторил просьбу по-английски, чем порадовал папу и получил то, что хотел.

Непосредственно с адресатной связана эзотерическая функция, но она реализуется с противоположной целью: переключения на второй язык используются для того, чтобы скрыть от нежелательных слушателей какие-то факты в беседе с билингвальным коммуникантом. Второй язык, таким образом, играет роль тайного кода. Как отмечает А. Яровинский, дети-билингвы из смешанных венгерско-русских семей в Венгрии часто прибегают к русскому языку как к «секретному коду» среди одноязычных венгерских детей [8, с. 563]. У наблюдаемых нами детей таких потребностей пока не возникало, поэтому эзотерическую функцию в своих переключениях и выборе языка они еще не реализовывали.

Переключения могут быть обусловлены темой разговора, если одни темы легче обсуждать на одном языке, другие - на другом. Одним из проявлений предметно-тематической функции у детей и взрослых может быть незнание лексики, связанной с предметом обсуждения, или ее отсутствие в одном из языков. Лексические лакуны вызывают у некоторых билингвов появление привычек переключать коды. Например, на Юго-Западе США испаноязычные билингвы часто переключаются на английский язык, обсуждая финансовые проблемы [2].

Отмечают, что предметно-тематическая функция характерна для детей-билингвов с двух-трех лет [19], по другим сведениям - с пяти-шести лет [11], когда дети приобретают прагматическую и социолингвистическую компетенцию в стратегии переключения кодов.

Дж. Сондерс обратил внимание на то, что его дети выработали специфическую стратегию переключений, если не знали какого-то слова на том языке, на котором они вели разговор. В присутствии обоих родителей они говорили по-английски, глядя на маму, а, посмотрев на папу, начинали говорить по-немецки. Забыв какое-то слово по-английски, они переводили взгляд на папу и произносили немецкое слово, как бы оправдывая его появление в английской речи тем, что обращаются к папе. Если это происходило в присутствии только одного из родителей, дети делали намеренные паузы или просили назвать забытые слова. Иногда, сомневаясь, из какого

языка он выбрал лексему, ребенок спрашивал: Then they'll platz. Is that English? [19, с. 57-58, с. 182-186].

Использование этой стратегии для кодовых переключений характерно для обоих наблюдаемых нами детей, когда они забывают какие-то английские слова. И Миша, и Саша сразу после включения в высказывание русского слова переходят на русский язык либо прерывают речь просьбой сказать, как это слово звучит по-английски.

Фатическая функция очень важна для любого типа коммуникации, поскольку способствует установлению или поддержанию контакта. Значимость контактоустанавливающей функции для двуязычной коммуникации объясняет первоочередность усвоения этикетных форм (приветствия, прощание, извинения и т. п.) при изучении иностранных языков. Билингвальные дети рано узнают этикетные формулы, хотя и не всегда используют для их выражения тот язык, который от них ожидают. Саша и Миша до трех лет предпочитали здороваться, прощаться и благодарить по-русски. После трех лет они делают это в соответствующих ситуациях либо по-русски, либо по-английски уже без всяких напоминаний. Оба любят и всегда используют шутливую форму прощания, которую усвоили от дедушки: «See you later, alligator!»

Интересно, что ни Миша, ни Саша практически не реализуют функцию самоидентификации, то есть не пытаются подчеркнуть или похвастаться, что они могут говорить по-английски. Это можно объяснить двумя причинами: 1) они не считают, что это какое-то особенное умение; 2) они не уверены, что могут говорить по-английски хорошо.

Металингвистическая функция реализуется в комментариях о языках общения, о самой коммуникации и ее компонентах, об одноязычной или многоязычной стратегии общения, о лингвистической компетенции коммуникантов. Металингвистические переключения наблюдаются как в пределах предложения, так и между предложениями в высказывании.

В речи Миши и Саши металингвистическая функция переключения кодов реализуется чаще всего тогда, когда они испытывают трудности в подборе английских слов. Они признают, что не могут выразить мысль по-английски, либо когда просят подсказать средства для выражения по-английски. Если Саша что-то не понял по-английски, он просит: «Say it in Russian». Иногда Миша и Саша просят по-русски: «А как по-русски?»

Когда дети комментируют, кто и на каких языках разговаривает, спрашивают или указывают, на каком языке следует разговаривать в определенных ситуациях или с определенными коммуникантами, можно утверждать, что они делают выбор языка или отдельных языковых единиц, реализуя метакоммуникатиную функцию.

Эмоциональная функция кодовых переключений реализуется для выражения эмоций, и дети рано понимают, что лучше выбрать сниженную лексику из того языка, который меньше знаком окружающим. Например, Миша копирует папу, который использует немецкое «scheise» для выражения досады или разочарования.

В билингвальной речи наблюдаемых нами детей пока не зафиксированы случаи применения декоративной функции. Вероятно, это можно объяснить недостаточной компетенцией в английском языке, который они еще не освоили в его эстетической функции.

Мастерство кодовых переключений зависит от умения учитывать все экстралингвистические и лингвистические ограничения, накладываемые на билингвальную коммуникацию. Как считает Ш. Поплак, взрослые в первую очередь должны учитывать уместность переключений, степень официальности коммуникации и этические нормы, среди которых главное место занимают этнические характеристики собеседника [16]. Дети усваивают правила и ограничения постепенно, их мастерство в этом аспекте напрямую связано со степенью билингвальности, возрастом и способом изучения каждого языка.

Заключение

Таким образом, билингвальные дети, с которыми на двух языках разговаривают с первых дней их жизни, начинают осознавать после дифференциации языков, что у них есть возможность выбирать языки общения или отдельные единицы из двух языков. Это побуждает их к выработке сознательных переключений кодов, в которых реализуются разнообразные прагматические функции.

В двуязычной ситуации код общения выбирается в зависимости от многих параметров. Для детей-билингвов выбор кода общения определяется языком их собеседника, местом общения, целью общения, наличием посторонних слушателей. Самым сильным фактором при выборе кода общения для ребенка, который воспитывается по принципу «один родитель - один язык», является тот язык, на котором говорит его собеседник. Поэтому их самая частотная интенция в билингваль-

ной речи - адресатная, то есть они осуществляют выбор того языка, который привычно ассоциируется с собеседником. Лингвистическим маркером этой прагматической функции чаще всего выступает обращение на соответствующем языке.

Предметно-тематическая функция, которая связана с уровнем билингвальности ребенка, реализуется тоже довольно часто, поскольку в двух одноязычных словарях ребенка неизбежны лакуны, поэтому за лексемами, необходимыми для сообщений, ему часто приходится обращаться к тому из лексиконов, в котором соответствующая единица усвоена лучше. При этом дети после трех лет вполне отчетливо осознают, что выбирают слова не из того языка, на котором в данный момент общаются, и иногда дублируют сказанное на «нужном» языке.

В прагматическую пресуппозицию билинг-вального общения ребенка постепенно входит знание о том, что выбор языка повышает иллокутивный и перлокутивный эффект их речевых актов, поэтому они часто реализуют воздействующую функцию кодовых переключений, особенно в своих просьбах.

Библиографический список

1. Чиршева, Г. Н., Коровушкин, П. В. Смешанные высказывания билингвальных детей в русскоязычной семье [Текст] / Г. Н. Чиршева, П. В. Коровушкин // Вестник Томского государственного университета. -2017. - № 48. - С. 84-97.

2. Baker, C. Foundations of bilingual education and bilingualism / C. Baker / 4th edition. - Clevedon: Multilingual Matters, 2006. - 504 p.

3. Dewaele J.-M. Why do so many bi- and multilin-guals feel different when switching languages? / J.-M. Dewaele // International Journal of Multilingual-ism. - 2016. - V 13, № 1. - P. 92-105.

4. Elwert, W. Th. Das zweisprachige Individuum: Ein Selbstzeugnis / W. Th. Elwert. - Wiesbaden: Steiner, 1959. - 80 p.

5. Grosjean, F. Life with two languages: An introduction to bilingualism / F. Grosjean. - Cambridge, MA; London: Harvard Univ. Press, 1984. - 384 p.

6. Grosjean, F. Transfer and language mode / F. Grosjean // Bilingualism: Language and Cognition. -1998. - V. 1, № 3. - P. 175-176.

7. Grosjean, F. Bicultural bilinguals / F. Grosjean // International Journal of Bilingualism. - 2015. - V 19, № 5. - P. 572-586.

8. Jarovinskij, A. Acquiring bilingual communicative competence / A. Jarovinskij // Proceedings of the 5th International Congress of the International Society of Applied Psycholinguistics. - Porto, 1999. - P. 561-564.

9. Lanza, E. Language mixing in infant bilingualism: A sociolinguistic perspective / E. Lanza. - Oxford: Clarendon Press, 2004. - 422 p.

10. Leopold, W. F. Speech development of a bilingual child: A linguist's record: v. 4. Diary from age two / W. F. Leopold. - Evanston, 1ll.: Northwestern Univ. Press, 1949. - 200 p.

11. Meisel, J. M. Code-switching in bilingual children: The acquisition of grammatical constraints / J. M. Meisel // Studies in Second Language Acquisition. -1994. - V. 16, № 4. - P. 413-439.

12. Myers-Scotton, C. Multiple voices: An introduction to bilingualism / C. Myers-Scotton. - Oxford: Blackwell Publishing, 2006. - 457 p.

13. Myers-Scotton, C., Jake, J. L. Revisiting the 4-M model: Codeswitching and morpheme election at the abstract level / C. Myers-Scotton, J. L. Jake // International Journal of Bilingualism. - 2017. - V 21, № 3. - P. 340-366.

14. Panicacci, A., Dewaele, J.-M. «A voice from elsewhere»: acculturation, personality and migrants' self-perceptions across languages and cultures / A. Panicacci, J.-M. Dewaele // International Journal of Multilingual-ism. - 2017. - V 14, № 4. - P. 419-436.

15. Panicacci, A., Dewaele, J.-M. Do interlocutors or conversation topics affect migrants' sense of feeling different when switching languages? / A. Panicacci, J.-M. Dewaele // International Journal of Multilingualism and Multicultural Development. - 2018. - V. 39, № 3. -P. 240-255.

16. Poplack, Sh. Sometimes I'll start a sentence in Spanish y termino en Espanol: Toward a Typology of Code-switching / Sh. Poplack // Linguistics. - 1980. -V. 18. - Pp. 581-618.

17. Ronjat, J. Le développement du langage observé chez un enfant bilingue / J. Ronjat. - Paris: Champion, 1913. - 155 p.

18. Ruke-Dravina, V Mehrsprachigheit im Vorschulalter / V Ruke-Dravina. - Lund: Gleerup, 1967. - 104 p.

19. Saunders, G. Bilingual children: From birth to teens / G. Saunders. - Clevedon: Multilingual Matters, 1988. - 274 p.

Reference List

1. Chirsheva, G. N., Korovushkin, P. V Smeshannye vyskazyvanija bilingval'nyh detej v russkojazychnoj sem'e = Mixed statements of bilingual children in Russian-speaking family [Tekst] / G. N. Chirsheva, P. V. Korovushkin // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of Tomsk state university. -2017. - № 48. - S. 84-97.

2. Baker, C. Foundations of bilingual education and bilingualism / C. Baker / 4th edition. - Clevedon: Multilingual Matters, 2006. - 504 p.

3. Dewaele J.-M. Why do so many bi- and multilin-guals feel different when switching languages? / J.-M. Dewaele // International Journal of Multilingualism. -2016. - V. 13, № 1. - P. 92-105.