CC BY
50
Случаи «выхода» наречия за пределы смысловой зоны 'как' единичны ('когда' - поутряне; 'куда' -на хату; 'зачем/почему' - зафига и т. п.). Самым представительным является класс модально-оценочных наречий. Сопоставительное описание состава семантических классов наречий в различных формах существования русского языка может составить основу исследования роли и места наречной лексики в означивании тех или иных фрагментов семантического пространства языка и позволяет уточнить, какие именно участки этого пространства вербализуются с помощью адвербиальных единиц, какие смыслы являются актуальными и значимыми в ценностном видении мира в различных типах культур.
Примечания
1. Никитина, Т, Г, Молодежный сленг: Толковый словарь [Текст] / Т. Г. Никитина. М.: Астрель; АСТ, 2004. С. 185.
2. Там же. С. 101.
3. Там же. С. 366.
4. Елистратов, В, С, Толковый словарь русского сленга [Текст] / В. С. Елистратов; науч. ред. Н. Б. Троепольская. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. С. 494.
5. Урысон, Е, В, Семантика величины [Текст] / Е. В. Урысон // Языковая картина мира и системная лексикография / отв. ред. Ю. Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 757.
6. Елистратов, В, С, Указ. соч. С. 66.
7. Там же. С. 245.
8. Там же. С. 340.
9. Богуславский, И, М, Семантика быстроты [Текст] / И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин // Вопросы языкознания. 1999. № 6. С. 13-30; Богуславский, И, М, Семантика медленности [Текст] / И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин // Слово в тексте и словаре: сборник статей к 70-летию акад. Ю. Д. Апресяна / отв. ред. Л. А. Иомдин, Л. П. Кры-син; Институт русского языка имени В. В. Виноградова; Институт проблем передачи информации. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 52-60.
10. Космеда, Т, А, Категории оценки и категория модальности: точки соприкосновения и отличия [Текст] / Т. А. Космеда // Вопросы функциональной грамматики: сб. науч. тр. Вып. 4 / под ред. М. И. Конюш-кевич. Гродно: ГрГУ, 2001. С. 96.
11. Елистратов, В, С, Указ. соч. С. 430.
12. Теория функциональной грамматики. Локатив-ность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность [Текст] / отв. ред. А. В. Бондарко; РАН. Институт лингвистических исследований. СПб.: Наука, 1996. С. 156.
Н. Н. Семененко
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ОПИСАНИЮ КОГНИТИВНО-ДЕНОТАТИВНЫХ СИТУАЦИЙ РУССКИХ ПАРЕМИЙ
В статье рассматривается прагматический подход к выделению и интерпретации смысла паремий (пословиц и загадок), позволяющий описать особенности репрезентации посредством данных единиц когнитивных единиц (фреймов) и когнитивно-денотативных ситуаций как элементов когнитивно-денотативного пространства русской паремиологии.
The article deals with the pragmatic approach which identifies and interprets the meaning of paremies. It describes the peculiarities of verbalization of frames and cognitional-denotative situation by means of the paremies, what makes possible to analyze the elements of cognitional-denotative area.
Денотативная природа лексического значения, обусловленная предметностью человеческого мышления, побуждает нас рассмотреть вопрос о предметной соотнесённости текста паремии и объективированной ею когнитивно-денотативной ситуацией. Пословицы, поговорки, приметы и загадки - высказывания, чрезвычайно близкие предметному миру, окружавшему человека, в языковом сознании которого отразились их устойчивые денотативные связи. В сферу «притяжения» паремий входят как физические и материальные сущности из ближайшего «хозяйственного» окружения, так и абстрактные сущности, восприятие и оценка которых важны для того лингвокультурного дискурса, в пространстве которого выкристаллизовались соответствующие пословицы, приметы, загадки и т. д.
Проблема пространства языка исследована в работах Е. С. Кубряковой, в частности в работе «Язык пространства и пространство языка», где высказывается мысль о необходимости различать разные типы языковых пространств [1].
Попытка применить понятие денотативного пространства к исследованию паремического фонда русского языка открывает возможность к его углублению, что, в конечном итоге, приводит к необходимости введения нового для паремио-логии понятия «когнитивно-денотативное пространство» русской паремии, под которым подразумевается, прежде всего, система обобщенных образов реальной действительности, регулярно воспроизводимых в текстах пословиц, поговорок, загадок и примет.
Вместе с тем сам по себе набор денотатов, даже в их парадигматической связи, не составляет той дискурсивной среды, которая необходима для порождения и функционирования на-
© Семененко Н. Н., 2008
родных афоризмов. Сама по себе лексема, входящая в текст паремии, не являет прямой соотнесенности с денотатом как элементом внеязы-ковой действительности, поскольку языковое воплощение денотата актуально для текста пословиц, загадок и других паремий лишь в аспекте той когнитивной функции, которую он реализует в составе умозаключения.
Значимость рассмотрения когнитивно-денотативного пространства паремий заключается в том, что паремические единицы, с одной стороны, способны к воссозданию системы наиболее значимых для этнической (преимущественно крестьянской) культуры понятий, составляющих ядро наивной картины мира, а с другой стороны, тексты паремий - это репрезентаторы важнейших ментальных категорий и пространств, определяющих собой стереотипы национального мышления. К примеру, концептуальная антитеза «Былое - Будущее» раскрывается в соответствующей тематической группе пословиц через самые различные культурно значимые образы: Пролетела пуля - не вернется; Видели друга - увидим и недруга; Что было, видели деды; что будет, увидят внуки; Какова ни будь красна девка, а придет пора - выцветет; Гнездо цело, а птицы улетели и т. д.
Наиболее показательными для анализа паре-мического денотативного пространства являются пословицы и загадки: во-первых, в силу особенностей внутренней формы, способствующей формированию обобщённого значения в процессе утраты лексическими компонентами пословиц и загадок первичной референции; во-вторых, в связи с огромным преобразующим потенциалом когнитивной метафоры, которая в тексте пословиц и загадок является не столько средством для воплощения языковой игры, сколько способом объективации когнитивно-денотативной ситуации паремическими средствами. Когнитивно-денотативная ситуация - ядро текстопорождающего дискурса - являет собой пропозитивную основу, которая в ходе своей вербализации утверждает не только предметную, но и событийную основу умозаключений, положенных в основу паремий. Когнитивно-денотативная ситуация в отличие от когнитивно-денотативного пространства четко структурирована в соответствии с когнитивной моделью порождаемого высказывания (пословицы или загадки) и, вне сомнения, является базовой единицей, выделяемой для описания когнитивно-денотативного пространства пословиц и загадок определенной тематической направленности.
Для сопоставления когнитивно-денотативных ситуаций, лежащих в основе текстов паремий различных типов, в частности в данном исследовании - пословиц и загадок, необходимо уста-
новление особенностей внутренней формы и метафорической структуры этих разновидностей паремий.
Феномен внутренней формы паремий на сегодняшний день относится к числу мало изученных, поскольку до сих пор в большинстве работ, посвященных данной проблеме, нет четкого выделения данного понятия применительно к пословицам, поговоркам и практически нет исследований о внутренней форме примет и загадок, даже на фоне традиционных представлений о внутренней форме слов и фразем.
Современная когнитивная лингвистика в попытке определения внутренней формы языкового знака должна обращаться, в первую очередь, к теории А. А. Потебни, сформулировавшего следующее определение: «Внутренняя форма... есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представляется человеку его собственная мысль» [2].
Н. Ф. Алефиренко, анализируя ряд теорий относительно внутренней формы языкового знака вообще и фраземы в частности, предлагает свое когнитивно-синергетическое понимание данного феномена. Автор утверждает, что внутренняя форма фраземы не сводится ни к её этимологии, ни к её актуальному значению, а является «средством экспликации образа, служащего способом соотнесения предмета мысли и значения фраземы» [3].
Подробное понимание чрезвычайно важно для попытки определения внутренней формы паремий, поскольку некоторые из них (в первую очередь поговорки) по своим семантическим свойствам достаточно близки к фраземам. Вместе с тем другие виды паремий, в частности рассматриваемые нами пословицы и загадки, существенно отличаются от фразем именно по тем признакам, которые особенно важны для характеристики их внутренней формы [4].
Обычно утверждается, что внутреннюю форму большинства пословиц можно охарактеризовать как «прозрачную» [5], ситуативную, сюжетную. И в этом есть доля правды. Действительно, многие пословицы характеризуются «свернутым» сюжетным планом, который в достаточной мере сохраняет ту их часть, «которая в силу уникальности обозначаемой ею ситуации. или ее языковой формы. детерминирует закрепившийся за ней смысл» [6]. Но вместе с тем эта яркая детерминированность смысла сочетается с высокой степенью десемантизации отдельных семем, связанных как раз с «сюжетно значимыми» денотатами. Так, вариантная парадигма пословиц, приведённая в сборнике «Русский народ. Пословицы. Загадки. Сказки» В. И. Даля, Д. Н. Садовникова и А. Н. Афанасьева, свидетельствует, скорее, о про-позитивной структуре высказывания - когнитив-
ной основе внутренней формы: Была бы голова, будет и борода; Был бы бык, а мясо будет; Был бы лес, а топор сыщем; Были бы хоромы, будут и знакомцы; Было бы болото, а черти будут; Был бы лес, будет и леший; Была бы изба, будут и тараканы; Была бы шуба, а вши будут; Були бы пирожки, будут и дружки; Были бы бобры, а ловцы будут; Была бы невеста, а сваха будет; Была бы голова, а хвост будет.
Представленная вариация основывается на соблюдении фреймовой модели «Причина / источник порождает следствие/ содержание», реализующейся в самых разных прагматических ситуациях. Выбор денотата обусловливается рядом факторов: в первую очередь, наличием у предмета номинации потенциала для репрезентации фреймовой структуры (голова - борода, бык -мясо, лес - леший). Кроме того, выделяется ряд особенностей, усиливающих ценность лексемы как вербализатора когнитивно значимого денотата:
1) способность лексем вступать в отношения контекстуальной антонимии, основанной на косвенных семантических признаках (хоромы «имущество» - знакомцы «потребители», шуба «достаток» - вши «паразиты», изба «имущество» -тараканы «паразиты»), и, таким образом, репрезентировать фреймовую модель;
2) наличие у лексем-репрезентаторов сюжет-но значимых денотатов фонетического и ритмического потенциала для реализации коммуникативного потенциала паремии (рифмовка - пирожки - дружки);
3) тематическая соотнесённость лексем (невеста - сваха, голова - хвост);
4) общность прагматического компонента значения (болото - черти).
Исходя из вышесказанного, внутренняя форма пословиц - это не просто образ, основанный на представлении о ряде типовых денотатов в их связях и взаимовлиянии, а отражение прототи-пической ситуации, которая обычно представляется с помощью произвольно выбранных прагматически значимых реалий, получивших в языке прямое или метафорическое выражение. При этом внутренняя форма остаётся именно средством связи между предметом осмысления (когнитивной единицей), структурой умозаключения (когнитивной моделью) и прагматически выраженным значением пословицы.
При несомненной «пассионарности внутренней формы» [7] пословиц и загадок каждая из этих паремий демонстрирует особенности актуализации внутренней формы в процессе функционирования данных единиц. Внутренняя форма загадки отличается от внутренней формы пословицы прежде всего тем, что когнитивная модель первой совершенно иначе, нежели у пословицы,
связана с прагматически выражаемым значением. Значение пословицы - это обобщенное выражение смысла, вытекающего из некоей ситуации, в то время как значение загадки - отвлечённое отражение денотативной ситуации, логически вытекающей из ассоциативных связей первичных и вторичных предметов мысли. Например, Шла свинья из Саратова вся исцарапана (терка) или Один заварил, другой налил; Сколько ни хлебай, а на любую артель еще станет (книга). Кроме того, для загадки в реализации её когнитивно-прагматической функции важен не столько выбор денотата, сколько способ взаимопредставления денотатов посредством когнитивной метафоры.
Когнитивная метафора, на наш взгляд, играет ведущую роль как в формировании, так и в языковой актуализации внутренней формы, поскольку является процессом, в равной степени языковым и когнитивным. Процесс метафоризации -«это всегда некоторая проблемная когнитивно-номинативная ситуация со многими переменными факторами» [8], при рассмотрении которой наиболее важным и сложно определяемым звеном является «перенос части информации из базиса на объект мысли» [9]. Поэтому наиболее важным при рассмотрении метафоры в тексте паремий является не её художественный потенциал, а функция когнитивно-номинативная, т. е. функцая «обозначения того, чему нет названия» [10].
Когнитивная, или лингвокогнитивная, метафора выступает в роли «средства языкового сознании, средства создания нового смыслового содержания языкового знака» [11], и зачастую это новое содержание представляет собой обобщающее отвлечение от конкретной когнитивно-денотативной ситуации, как в случае с пословицами и загадками. При этом пословицы реализуют свой глубинный смысл умозаключения, а загадки - номинативный потенциал.
Таким образом, метафоричность семантической структуры пословиц и загадок не сводится к заложенному в ней явному и скрытому сравнению - пословица изначально глубоко метафорична по своему происхождению. То, что А. А. Потебня назвал «сгущением мысли» [12], а З. К. Тарланов определяет как предельную «обобщенность значения» [13], является специфической способностью паремий выражать посредством минимума языкового материала максимум смыслов, актуализирующихся в зависимости от потребности дискурса. Если для пословицы метафора играет роль средства, формирующего, с одной стороны, ее когнитивно-денотативный базис, а с другой - отвлеченное от него обобщенное значение, то для загадки метафора - это единственное связующее звено между внутренней формой и выражаемым смыслом.
При этом следует отметить, что собственно набор денотатов, отраженных в паремиях, достаточно ограничен, поскольку фольклорный мир «стремится к устойчивости». На этом основании А. Т. Хроленко высказывает сомнение в перцептивной «неограниченности лексической периферии» фольклорных жанров как следствии «богатства лексики» [14]. Полагаем, это вполне справедливо отнести и к паремиям. Поэтому для определения состава денотатов, «используемых» пословицами и загадками, целесообразно опираться на «ядерную» для значений паремий лексику. А поскольку набор денотатов той или иной паремии обеспечивает более или менее отчетливую «картинку быта», которая выполняет в тексте пословицы роль своеобразного сюжета, то и анализ когнитивно-денотативного пространства в его конкретных когнитивно-денотативных ситуациях, очерченных типичными сюжетами, сценариями и фреймами, следует проводить в пределах одной тематической группы паремий. Кроме того, при соблюдении тематического подхода сохраняется концептуальное единство рассматриваемого материала и, таким образом, вскрывается прагматическая значимость высказываний.
Помимо принципа тематического единства (1) анализ когнитивно-денотативного пространства опирается на системный принцип (2), так как денотативное пространство во многом изоморфно соответствующим лексико-семантическим парадигмам, на понимание денотативного пространства как полевой структуры, а когнитивно-денотативного пространства как многоуровневого образования со сложными и многополярными внутренними связями (3) и на признание прагматической значимости смыслов, репрезентируемых посредством паремий (4).
При определении круга паремий, включаемых в тематическую группу, предлагается учитывать единство их фреймовой семантики, то есть отнесенность анализируемых пословиц или загадок к одной лингвокогнитивной области, характеризующейся наличием в ней центрального фрейма, определяемого, чаще всего, именно по прагматическому смыслу, заложенному в паремии. Прагматический смысл при этом понимается как дидактическая нацеленность умозаключения на формирование в сознании носителей языка определенного стереотипа поведения и образа мысли.
Понимание фрейма как «иерархически организованной структуры данных, которая представляет собой в семантике фраземы знания о какой-то стереотипной ситуации» [15] позволяет говорить об актуальности рассмотрения фреймовой семантики именно паремий, поскольку они выражают умозаключения, базирующиеся на стереотипных ситуациях, воззрениях, убеждениях.
Например, фрейм «Праздник» репрезентирован рядом пословиц, относящихся к нескольким тематическим группам, но на основе единства фреймовой семантики их следует отнести к одной парадигме.
Это 29 пословиц одноименной тематической группы. Например, У Бога всегда праздник - «в любой день есть повод обратиться к истории православия»; Примечай будни, а праздники сами придут - «нельзя жить только в ожидании праздника, в будни происходит очень много важного»; Воскресный день не нам, а господам - «простому человеку даже в праздник невозможно предаваться праздности», то же самое - Царский праздник не наш день, а государев; в пословице Ленивому всегда праздник прагматический смысл заключается в утверждении, что «лень в человеке побеждает стремление соблюдать традиции общества» и т. д.
Репрезентация фрейма «Праздник» как центрального для смысловой структуры наблюдается у трех пословиц тематической группы «Игры -забавы - ловля» - У наших ворот всегда хоровод - «существуют люди, которые всегда живут праздно и весело»; Кто с ангелами ликует, тому завсе праздник - «праведный человек всегда живет с ощущением истинного духовного праздника»; Делу время - потехе час - «праздники желанны, но быстротечны, больше внимания нужно уделять повседневным делам».
Аналогичный процесс наблюдается в одной пословице тематической группы «Чудо - диво -мудреное» (Маслена широко разлилась: затопила Великий пост - «смысл праздника Масленицы не в его праздновании, а в духовной подготовке к нему») и в одной пословице тематической группы «Пьянство» (То не спасенье, что пьян в воскресенье - «праздник хоть и для веселья, но грех не оправдывает»).
При этом ряд пословиц, выделенных в сборнике в составе тематической группы «Праздник», имеет двоякий прагматический смысл. Например, Всякая душа празднику рада - 1) «даже грешник, не задумываясь о духовном содержании праздника, проникается его значимостью», 2) «праздник любят все, так как он освобождает от работы». Аналогично, в пословице В такой день у Бога все равны прагматический смысл может быть сформулирован как убеждение в том, что «в великий церковный праздник можно отчасти искупить грехи», либо в том, что «в великий церковный праздник равны и социально не равные люди».
Некоторые пословицы, входящие в сборнике в тематическую группу «Праздник», выпадают из общего фреймового пространства. Например, И дурак знает, что Христов день праздник -«существуют вещи, известные всем и очевидные
для всех, знание о них - не есть признак ума». Или У праздника два невольника: одному хочется пить, да не на что купить, а другого потчуют, да пить не хочется - первый прагматический смысл пословицы связан с тем, что «праздник на Руси - прежде всего для пьянки» и этот смысл вполне укладывается в общую смысловую парадигму тематической группы, а второй смысл - «нет в жизни совершенства в соотношении возможностей и потребностей» - выводит пословицу за пределы фреймовой семантики группы пословиц.
Зачастую двусмысленность выражаемого умозаключения связана с феноменом двуплановости русского религиозного сознания, основанного, с одной стороны, на следовании духовным законам церкви, а с другой стороны, на «народной» религиозности, выросшей из обыденного осмысления духовных категорий и из практического опыта православной культуры. Фрейм «Праздник» как раз и являет нам в паремических репрезентациях две свои основные составляющие -праздник духовный и праздность обыденную. Паремии же являют нам некий конгломерат этих двух категорий, зачастую выражая двоякую или компромиссную мораль.
Вне сомнения, в пределах выбранной тематической группы не раскрыта целостная структура фрейма, но ее описание и не является задачей исследования. Нам важно выделить ряд типовых когнитивно-денотативных ситуаций, которые прослеживаются при репрезентации фрейма посредством данных паремий. Прежде всего, это ситуации «Праздник-празность -пьянство», «Праздник-празность - безделье», «Духовный праздник - спасение, прощение грехов», «Духовный праздник - равенство для всех членов сообщества». Исходя из выделения данных ситуаций мы можем (1) обрисовать полевую структуру денотативного пространства данной конкретной группы паремий и (2) описать когнитивно-денотативное пространство через взаимодействие отдельных слотов фрейма и прагматического смысла репрезентированных ситуаций.
Первая задача выполнима в рамках денотативного анализа текста выбранных паремий, который включает следующие этапы:
1) определение «лексического минимума», номинирующего денотаты, максимально соответствующие тематическому понятию группы и составляющие семантическое ядро денотативного пространства (группа I);
2) определение периферийных денотатов, образующих приядерную зону денотативного пространства (группа II);
3) выявление состава денотатов, качественно характеризующих денотаты ядра и приядерной
зоны и образующих ближайшую периферию денотативного пространства (группа III);
4) выявление состава денотатов дальней периферии и определение их роли в выражении суждения или отражении явления внеязыковой действительности паремиями;
5) определение степени влияния денотативной сочетаемости на обобщенное значение пословицы и на формирование концептуального элемента значения у лексем, содержащих тематические денотаты, и у значения паремий в целом.
В результате анализа паремий данной тематической группы в группе денотатов I (лексем, выражающих основной денотативный смысл, актуальный для прагматики высказывания) мы выделяем лексемы праздник, Маслена, масленая, Праздник Христов, воскресенье; в группе II -будни, душа, день, радость, свадьба, суббота, понедельник, работа, пить, хоровод, ангелы, дело, потеха, пиво, спасенье, колокол, похмелье; в группе III - хоровод, добрый (хороший), дурак, чарочка, потчевать, грешники.
Выделенные нами группы лексем соотносимы с уже обозначенными когнитивно-денотативными ситуациями, которые, в свою очередь, изоморфны слотам фрейма, актуальным для прагматического смысла паремий.
Загадки, в отличие от пословиц, репрезентируют большей частью материальные категории, поэтому прагматические смыслы, ими выражаемые, основываются не на морали высказывания, а на формировании в сознании носителя языка метафорически широких и «гибких» представлений о взаимосвязи и взаимодействии различных предметных категорий. Причем эти суждения нередко формируются через сравнение. Например, Шкура лежит, а сама до воды бежит (тающий снег) - «снег и вода представляют одно тело в разных состояниях, как и живое существо (олицетворенная шкура животного), которое может совершать разные действия, но при этом является одним целым» или Два братца через грядку смотрят, да не сойдутся (глаза) - «угол зрения глаз одинаков, так же как и у родных братьев схожи взгляды» и т. д.
Тем не менее в числе загадок выделяется и группа единиц, обозначающих абстрактные категории. Например, в сборнике «Русский народ. Пословицы, Загадки. Сказки» отметим тематическую группу загадок «Понятия о времени, жизни, смерти и пр.». Некоторые из выделенных в данную группу загадок также репрезентируют фреймы, причем эта репрезентация может быть как фрагментарной (затрагивать лишь часть содержания фрейма) (1), так и весьма объемной, хотя и мало конкретной (2).
Первый способ репрезентации наблюдается в следующем примере: На поле на тетенском сто-
ит столб веретенской; Никто его не обойдет, не объедет: Ни царь, ни царица, ни красна девица (смерть). В данной загадке репрезентируется слот фрейма, связанный с концептом «Неотвратимость», что иллюстрируется при выделении следующих когнитивно-денотативных ситуаций: «Неотвратимость смерти - невозможность объехать, обойти», «Неотвратимость смерти - материальные, физические преимущества (царь -концепт «Власть», царица - концепт «Привилегия», красна девица - «Красота», «Здоровье», Молодость»). Таким образом, можно проследить ассоциативную цепь образов, актуальных для когниции в процессе осмысления фрейма через слот «Неотвратимость».
Второй способ репрезентации хорошо просматривается на следующем примере: Диво варило пиво; Слепой увидал, Безногий за ковшом побежал, Безрукий сливал, Ты пил да не растолковал (ложь). При прочтении данной загадки сложно выделить когнитивно-денотативные ситуации, способствующие репрезентации конкретных слотов фрейма, в то время как феномен лжи целостно раскрывается через прагматический смысл «ложь изначально, по своей природе есть введение в заблуждение, запутывание, нелепость и неправдоподобность».
Таким образом, сложная когнитивная структура, лежащая в основе семантики паремий, может рассматриваться с учетом единства прагматического и когнитивного подходов. При определении прагматического смысла, заложенного в паремии, мы определяем круг актуальных для умозаключения сем, тем самым разграничивая процессы реализации лексического значения компонента пословицы, актуального для определения этнокультурной специфики паремии, и процессы репрезентации посредством целостного пареми-ческого текста когнитивных единиц и структур.
Прагматическая функция пословиц и загадок, как правило, находится в тесной зависимости от когнитивно-денотативной ситуации, лежащей в основе номинации или умозаключения. Само понятие ситуации соотносимо с представлениями о свернутом характере сюжетной основы паремий. Каждая типичная когнитивно-денотативная ситуация - это элемент когнитивно-денотативного пространства паремий как основы соответствующего дискурса.
Особенности внутренней формы и когнитивно-метафорической структуры семантики посло-
виц и загадок позволяют отследить в процессе анализа различные нюансы репрезентации сложных когнитивных единиц и пространств. Особенно показательны способы репрезентации отдельных слотов фрейма посредством паремий одной тематической группы.
Таким образом, каждая разновидность паремий как жанра устного народного творчества заслуживает отдельного внимания как в описательном, так и в сопоставительном исследовании, которое позволило бы внести определенную ясность в структурирование когнитивно-денотативного пространства народных афоризмов.
Примечания
1. Кубрякова, Е, С, Язык пространства и пространство языка [Текст] // Известия АН, сер. лит. и языка. М., 1997. № 3. С. 23.
2. Потебня, А, А, Эстетика и поэтика [Текст] / А. А. Потебня. М., 1976. С. 98.
3. Алефиренко, Н, Ф, Фразеология в свете современных лингвистических парадигм [Текст] : монография / Н. Ф. Алефиренко. М., 2008. С. 62.
4. См.: Семененко, Н, Н, Проблема фразеологического статуса паремий в свете когнитивно-дискурсивного подхода [Текст] / Н. Н. Семененко // Фразеологизм и слово в национально-культурном дискурсе (лингвистические и лингвометодические аспекты). Кострома, 2008. С. 149-150.
5. Мелерович, А, М, Семантическая структура фразеологических единиц современного русского языка [Текст] / А. М. Мелерович, В. М. Мокиенко. Кострома, 2008. С. 89.
6. Там же. С. 91.
7. Алефиренко, Н, Ф, Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова [Текст] / Н. Ф. Алефиренко. Волгоград, 2006. С. 62.
8. Телия, В, Н, Метафора как модель смыслопро-изводства и экспрессивно-оценочная функция [Текст] / В. Н. Телия // Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 34.
9. Алефиренко, Н, Ф, Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания, культуры [Текст] / Н. Ф. Алефиренко. М., 2002. С. 53.
10. Телия, В, Н, Указ. соч. С. 11.
11. Алефиренко, Н, Ф, Фразеология и когнитиви-стика: в аспекте лингвистического постмодернизма [Текст] : монография / Н. Ф. Алефиренко. Белгород: Изд-во Белгород. ун-та, 2008. С. 16.
12. Потебня, А, А, Указ. соч. С. 520.
13. Тарланов, 3, К, Язык. Этнос. Время [Текст] / 3. К. Тарланов. Петрозаводск, 1993. С. 168.
14. Хроленко, А, Т, Семантика фольклорного слова [Текст] / А. Т. Хроленко. Воронеж, 1992. С. 6.
15. Алефиренко, Н, Ф, Фразеология в свете современных лингвистических парадигм... С. 10.
