CC BY
73
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 35 (289). Философия. Социология. Культурология. Вып. 28. С. 29-34.
ЧЕЛОВЕК,
ОБЩЕСТВО,
КУЛЬТУРА
;)
Д. А. Антонов
ПОЗНАНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ ЛИЧНОСТИ В ЗАПАДНОМ ФИЛОСОФСКОМ ТЕОРЕТИЗИРОВАНИИ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Показано, что западные философы эпохи Просвещения определяли личность как свободную, следуя реалистской и номиналистской методологическим традициям (метафизической методологии). Раскрываются важные методологические особенности изучения идентичности личности, характерные для данных методологических традиций.
Ключевые слова: идентичность, личность, свобода, эгоизм, номиналистская методологическая традиция, реалистская методологическая традиция.
Уже во времена античности обнаруживается устремленность к философскому познанию личности как субъекта проявления различных свобод. Протагор, Продик, Антифонт, Ликоф-рон и другие мыслители жизнедеятельность личности связывали исключительно с реализацией ею тех или иных свобод, направленных на переустройство мира. «Человек есть мера всех вещей», - утверждает Протагор, и это положение становится своеобразным девизом изучения человеческой личности в исследованиях, отмеченных выше, и ряда других античных философов-софистов.
Первое же основательное теоретическое развертывание специфики жизнедеятельности личности в определениях свободы и связанных с ней индивидуализма, независимости осуществляется в ХУП-ХУШ веках в работах Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо.
Т. Гоббс (не являясь непосредственно представителем эпохи Просвещения, Т. Гоббс сформулировал представления, которые могут с полным основанием рассматриваться в качестве одной из предтеч данной эпохи) для предъявления особенностей человеческой личности обращается к понятию ‘человеческая природа’. Содержание этого понятия рас-
крывает любого человека как равного по отношению к другим людям, независимого от них, а потому полностью свободного в своих действиях, главным мотивом которых является удовлетворение собственных потребностей. А поскольку на ниве удовлетворения потребностей неизбежно столкновение интересов разных людей (к примеру из-за обладания одной вещью), и стремление это для человека в природном состоянии непреодолимо, возникает «война всех против всех». «... мы находим в природе человека, - пишет Т. Гоббс, - три основные причины войны: во-первых, соперничество; во-вторых, недоверие; в-третьих, жажду славы. Первая причина заставляет людей нападать друг на друга в целях наживы, вторая - в целях собственной безопасности, а третья - из соображений чести»1.
Таким образом, мыслитель доказывает, что уже по своей природе человек изначально обладает свободой, под которой понимает «отсутствие сопротивления»2 и которая лишь должна получить необходимое для жизнеспособности общества ограничение в результате заключаемого общественного договора и его соблюдения на основе следования нормам закона. Другими словами, при переходе обще-
ства из естественного (природного) состояния в основанное на общественном договоре гражданское на смену полному «отсутствию сопротивления» в отношении свободного удовлетворения человеком своих потребностей приходит частичное, вызванное требованием общественного договора - необходимостью достижения общего блага исключительно для лучшего удовлетворения индивидуальных потребностей. И соответственно человек остается свободным и тяготеющим к удовлетворению собственных потребностей, т. е. тем, «кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать»2, ничто кроме закона. «Когда мы говорим о свободе граждан, - поясняет философ, - мы не думаем поэтому, что они могут поступать согласно своему желанию, вопреки законам, а лишь то, что они могут делать все то, что не воспрещается законом.»3. Т. е. закон создает искусственные границы реализации свободы, в рамках которых личность не перестает быть свободной.
Дж. Локк, продолжая развивать представления Т. Гоббса как об общественном договоре, так и об особенностях человеческой личности, является убежденным сторонником изначально заложенной в человеке свободы, поскольку «свобода является основанием всего остального»4. Отталкиваясь от такого положения, философ пишет: «Каждый человек рождается с <...> правом свободы личности, над которой ни один другой человек не имеет власти и свободно распоряжаться которой может только он сам»5. Являясь основанием, в том числе и человеческой личности, свобода обуславливает и другие ее (личности) естественные (природные) особенности: независимость, равенство в отношении других индивидов и эгоизм. Поэтому в естественном состоянии каждый индивид пользуется полной (естественной) свободой в отношении своих действий, а также в отношении распоряжения собственным имуществом и личностью.
Тем не менее, в отличие от воззрений Т. Гоббса, Дж. Локк показывает, что даже у естественной (данной природой) свободы человека есть степень проявления, обусловленная «законом природы» (велением разума не причинять вреда другому) и поэтому в естественном состоянии индивиды не могут находиться в состоянии «войны всех против всех». Но обнаруживаемые философом издержки
(недостатки) степени проявления такой свободы приводят его к однозначному выводу о необходимости еще одного ее ограничения с целью обеспечения безопасности и благополучия каждой личности.
Следовательно, именно человеческий природный эгоизм, проявляющийся в потребности самосохранения индивидов, является основным мотивом заключения добровольного соглашения (общественного договора) и как следствие создания гражданского общества. «. поскольку мы сами по себе, - утверждает философ, - не во состоянии обеспечить себя достаточным количеством вещей, необходимых для <...> жизни, к которой стремится наша природа, <...> то, чтобы восполнить <...> недостатки <...>, которые свойственны нам, когда мы живем порознь и исключительно сами по себе, мы, естественно склонны искать общения и товарищества с другими. Это было причиной того, что люди <...> объединялись в политические [гражданские] общества»6. Т. е. разумный мотив полезности других индивидов в деле удовлетворения каждым отдельно взятым человеком собственных потребностей для обеспечения благополучной и безопасной жизни служит причиной заключения общественного договора, и в результате на смену природному эгоизму приходит эгоизм разумный.
Соответственно и свобода как «основание всего» в результате заключаемого между индивидами соглашения не может исчезнуть. Появляется «свобода людей в условиях существования системы правления <...> свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает за-кон»7. Т. е. степень проявления такой свободы задана рамками закона, установленного уже не природой, а гражданским обществом (его законодательной властью). Таким образом, согласно Дж. Локку, свобода наряду с эгоизмом сохраняют себя в качестве ключевых особенностей жизнедеятельности личности.
Ж.-Ж. Руссо, раскрывая специфику человеческой личности, также обращается к естественным ее особенностям. К числу таковых относятся естественная свобода, естественная независимость от других индивидов, естественное состояние равенства в отношении них, себялюбие (эгоизм), а также «право на все, что ему [человеку] необходимо»8. Но потребность в самосохранении, проистекающая из природного эгоизма, побуждает индивидов
свои частные, индивидуалистические интересы подчинить общей воле, а обществу тем самым перейти в гражданское состояние, основой которого является общественный договор. Суть последнего философ усматривает в следующем: «Каждый из нас передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и в результате для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого»9.
Таким образом, человеческая личность растворяется в общей воле, и это «производит в человеке весьма приметную перемену»10. Ж.-Ж. Руссо поясняет, что человек, пребывая в гражданском состоянии (являясь личностью в гражданском обществе), лишает себя многих преимуществ, полученных от природы, но вознаграждается другими. К примеру, утрата естественной свободы, границами которой является физическая сила индивида, не более чем возможность приобрести свободу гражданскую, пределы которой установлены общей волей и которая является подлинной, ибо «поступать лишь под воздействием своего желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода»11. Вместо права на все, что человеку необходимо, возникает право собственности на то, чем человек обладает. В свою очередь естественное равенство заменяется равенством всех личностей перед законом. Следовательно, происходит лишь своеобразная, в данном случае вызванная требованием общей воли, корректировка особенностей личности, которые продолжают определять ее (личности) специфику жизнедеятельности.
На основе исследований, предпринятых Т. Гоббсом, Дж. Локком и Ж.-Ж. Руссо, можно сделать следующие выводы.
Во-первых, в работах данных мыслителей, в первую очередь ориентированных на обоснование причин возникновения гражданского состояния общества и как следствие государства, получила развертывание гражданская концепция личности. Для ее обоснования вводится понятие человеческой природы и напрямую связанное с ним представление о так называемом естественном человеке (человеке в естественном состоянии общества). Показано, что для человека в естественном состоянии характерны такие особенности его личности, как свобода, независимость, эгоизм, положение равенства в отношении других индивидов, забота о самосохранении (стремление к
удовлетворению собственных потребностей). При этом в условиях гражданского состояния общества эти особенности сохраняют себя, получая лишь необходимое для жизнеспособности личности и общества в целом ограничение по закону.
Во-вторых, поскольку мы установили, что само естественное состояние общества является приписываемой к социальной действительности абстракцией, необходимой для предъявления особенностей его (общества) жизни, то в равной степени такими абстракциями являются применяемые философами для раскрытия особенностей человеческой личности понятие «человеческой природы» и представление о естественном человеке. Дело в том, что изучая общество вообще, исследовали также и человека, причем изучали абстрактно (как человека вообще). Это подтверждает, в частности, Е. М. Вейцман, в предисловии к работам Т. Гоббса отмечающий, что «философы XVII века хотели и человека увидеть таким, какой он есть <...> “от природы”. Эту природу они трактовали как отвлеченную от социальной структуры общества и от конкретного государства. За основание всех рассуждений <.> брался индивид, рассматриваемый изолированно от других людей, - человек-атом»12. Т. е. объектом изучения являлся абстрактный человек, рассматриваемый безотносительно других людей и конкретного общества в целом, которому могли быть лишь приписаны исходя из «человеческой природы» отмеченные особенности его личности. Соответственно, понятие «человеческой природы» и представление
о естественном человеке существуют независимо от наличной социальной действительности и применяются для того, чтобы вложить в них удобное содержание и в нужном русле развернуть гражданскую концепцию личности, предъявить соответствующую специфику личности.
В-третьих, выводимые из абстрактного понятия «человеческой природы» особенности личности, будучи приписанными к действительности, являются их (особенностями) репрезентациями, претендующими не некоторую степень своей правдоподобности, истинности. И логично предположить, что отмеченную степень правдоподобности такие особенности могут обнаружить по отношению к типу личности, характерному для тех западноевропейских обществ, в которых жили и которые исследовали данные философы. Именно
на это обращает внимание Е. М. Вейцман: «. как бы ни было абстрактно понятие природа человека, оно все же во многом было извлечено из действительного обобщения наблюдаемых черт личности <...> и поэтому могло претендовать на определенную степень научной истины.»13. В свою очередь К. Маркс и Ф. Энгельс причины такой свободно-потребительской «человеческой природы», ее адекватность условиям жизни именно западноевропейских обществ усматривают в следующем: «эта <...> метафизическая абстракция проистекает из того, что в современном буржуазном обществе все отношения практически подчинены только одному абстрактному денежноторгашескому отношению»14.
В-четвертых, поскольку из приписанных личности особенностей на первое место ставится свобода, а независимость, эгоизм, положение равенства в отношении других индивидов, забота о самосохранении (стремление к удовлетворению собственных потребностей) логично проистекают из ее наличия, то эти особенности на уровне теоретизирования определяют личность как свободную, т. е. в своей совокупности раскрывают идентичность свободной личности. При этом степени проявления свободы такой личности определены исключительно законом, выступающим гарантом свободного удовлетворения ее потребностей (в получении материальных благ, в безопасности, в волеизъявлении и т. д.).
В-пятых, сказанное выше позволяет утверждать, что Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, следуя реалисткой методологической традиции, предъявили абстрактное, существующее независимо от социальной действительности понятие «человеческой природы», единственно из которого следует выводить особенности жизнедеятельности человеческой личности, ее идентичность. А уже в рамках номиналистской методологической традиции каждая выведенная из «человеческой природы» особенность была приписана личности, получив необходимую для доказательства гражданской концепции личности трактовку (к примеру, первоначально свобода естественного человека трактуется как неограниченная, а затем в контексте личности в гражданском обществе трактуется как в необходимой мере ограниченная). Это означает, что личности была приписана ее идентичность как свободной личности. А поскольку Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо определяли
общество вообще как индивидуалистическое, то соответственно спецификой жизни именно такого общества востребована идентичность личности как свободной личности.
Метафизическое познание особенностей человеческой личности продолжилось в XVIII веке в работах П. А. Гольбаха и К. А. Гельвеция. П. А. Гольбах обращается к синонимичным понятиям ‘сущность человека’, ‘природа человека’ и в качестве первоначальных импульсов всех действий человека (заложенных в его сущности, природе) рассматривает самосохранение и стремление к счастью. Первое (самосохранение) есть человеческий эгоизм, второе же (стремление к счастью) - получение всего того, что доставляет человеку удовольствие («.счастье представляет собой лишь длительное удовольствие», -пишет философ). Т. е. стремление к счастью предстает как гедонистическое по содержанию удовлетворение человеком собственных потребностей (называемых мыслителем страстями), которые (потребности) и являются определяющими его поведение мотивами.
Следовательно, П. А. Гольбах отстаивает индивидуалистическую и одновременно гедонистическую сущность человека. «. ни одно чувствующее и разумное существо, - развивает свои представления философ, - ни на минуту не может забыть о своем самосохранении и благополучии. Оно должно думать о своем счастье. Но вскоре опыт и разум показывают ему, что без помощи других оно не сумеет добиться всего необходимого для счастья. Это существо живет вместе с другими чувствующими, разумными существами, занятыми подобно ему вопросом о своем счастье и способными помочь ему добиться вещей, которых оно желает для себя. Оно замечает, что эти существа будут благоприятствовать ему лишь в том случае, когда это будет представлять интерес для их благополучия. Оно заключает отсюда, что ради своего счастья ему следует все время вести себя так, чтобы снискать привязанность, одобрение, уважение и помощь существ, которые могут оказаться особенно полезными для его собственных целей»15.
Соответственно человеку следует сознательно ограничить «полное использование свободы»16 в обеспечении самосохранения и собственного благополучия, поставив себя исключительно из соображения полезности других индивидов в некоторую от них зависимость для более полного удовлетворения сво-
их потребностей (страстей), ибо «польза <.> должна быть единственным мерилом людских суждений»17. Поэтому, по мнению мыслителя, «быть свободным - значит уступать <...> мотивам, которые мы носим в самих себе»18. А поскольку мотивы эти заключаются в удовлетворении потребностей, то П. А. Гольбах задает потребительские рамки свободы, дозволяющие человеку делать то, что способствует его счастью и как минимум не вредит счастью других людей, а как максимум содействует одновременно удовлетворению их потребностей. Тем самым индивидуалистическая и гедонистическая (потребительская) особенности природы человека формируют утилитаристский характер его личности.
Изучение человеческой личности в рамках представления о неизменной гедонистической природе человека получило свое развитие в исследованиях К. А. Гельвеция. При этом следует отметить, что признавая «неизменность» ключевых свойств человеческой природы, К. А. Гельвеций наряду с этим обозначил идею о становлении личности под воздействием внешней социальной среды, т. е. общества (равно как обозначал ее, но не столь настойчиво, и П. А. Гольбах). Так, продуктами этой среды являются пороки и добродетели, с которыми люди не рождаются, а которые приобретают, живя в обществе.
Согласно философу, человек является, прежде всего, чувственным, сенситивным созданием, которое стремится избегать страданий и, соответственно, все своим существом тяготеет к получению удовольствия, являющегося у К. А. Гельвеция синонимом понятия ‘счастье’. Заложенное в каждом человеке гедонистическое начало полностью пронизывает все мысли человека и направляет его действия. И действия эти носят исключительно индивидуалистический характер, всегда направлены на удовлетворение собственных страстей (потребностей) человека, поскольку в качестве еще одной ключевой особенности его чувственной природы К. А. Гельвеций рассматривает себялюбие (эгоизм).
«. люди любят только самих себя и равнодушны к другим, - утверждает философ, -<...> чувство предпочтения, которое каждый испытывает к самому себе и с которым связано сохранение рода, неизгладимо запечатлено в нем самой природой; <...> физическая чувствительность вызвала в нас любовь к удовольствию и отвращение к страданию; <.> затем
чувства удовольствия и страдания посеяли и взрастили во всех сердцах семена себялюбия, которые, развиваясь, породили страсти.»19.
Но чувство себялюбия, по мнению мыслителя, требует своего обуздания, ибо безудержное стремление только к личному благу, применение для этого любых средств неизбежно приведет к столкновению человека с другими индивидами. Утилитаристский принцип пользы должен убедить человека в необходимости соотнесения личного интереса с интересами других людей, т. е. с общественным интересом, суть которого заключена в общественном благе. Поэтому находясь в обществе, человек раскрывает себя как утилитаристская личность.
Исследования П. А. Гольбаха и К. А. Гельвеция, показательно раскрывающие выработанный французским материализмом XVIII века подход к изучению человеческой личности, свидетельствуют о следующем.
Во-первых, следуя метафизической методологии и, как следствие, не различая обществ, не учитывая влияние конкретного общества на формирование особенностей личности, за основу своих исследований отмеченные философы взяли «абстрактного человека», существующего независимо от наличных объективных условий и субъективных факторов жизнедеятельности конкретного общества. Применение этой методологии в работах французских материалистов отмечает советский философ Х. Н. Момджян: «.концепция Гельвеция <.> отталкивается от такого метафизического <.> начала, как абстрактный человек»20. При этом обозначаемая исследователями (особенно К. А. Гельвецием) идея влияния общества на формирование личности преподносилась также в строгом следовании метафизической методологии, поскольку общество рассматривалось философами столь же абстрактно, универсально (другими словами, абстрактное общество - абстрактный человек). К тому же влияние общества не распространялось на «свойства природы человека», исключительно которые и определяют специфику и содержание жизнедеятельности личности.
Во-вторых, человеку, представленному в качестве абстрактного исключительно теоретического понятия, могут быть лишь репрезентативно приписаны те или иные его особенности личности, и для предъявления этих особенностей философы используют столь же абстрактное истолковываемое в реалистском
значении понятие «неизменной природы человека». И поскольку указанный «абстрактный человек» понимается как чувственный, физический индивид, неизменный в своем биологическом естестве и в своих физиологических потребностях, его «неизменной природе» приписываются такие особенности, как эгоизм и стремление к удовлетворению потребностей для получения удовольствия.
В-третьих, поскольку человеческая природа в реалистском значении предъявляется как неизменная, приписанные человеку эгоизм и гедонистическое по характеру стремление к удовлетворению собственных потребностей будут всегда определять специфику жизнедеятельности личности в обществе, а их разумным ограничением будет выступать критерий полезности соотнесения индивидуалистического потребительского интереса с интересами других людей (т. е. следуя положениям уже номиналистской методологической традиции, такой личности можно приписывать из соображений полезности те или иные степени эгоизма, возможности потребления и т. д. со ссылкой на неизменность природы человека). Следовательно, мы можем утверждать, что в работах П. А. Гольбаха и К. А. Гельвеция получила развертывание существующая независимо от социальной действительности и, следовательно, претендующая лишь на некоторую степень адекватности этой действительности, утилитаристская концепция личности.
В-четвертых, еще одной особенностью «утилитаристской личности», не столь явно подчеркиваемой философами, выступает свобода. Отсутствие явного акцента на последней особенности объясняется фундаментальными свойствами «неизменной человеческой природы» и, как следствие, якобы естественным отсутствием свободы воли, которая (воля) подчинена стремлению к удовлетворению человеческих страстей (потребностей). Но это лишь означает, что свобода ограничена удовлетворением потребностей (точно также как свобода ограничена законом в исследованиях Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо). И если последнее есть свойство неизменной природы человека, то, не располагая определенной степенью свободы, человек не сможет реализовать свое естественное свойство. К примеру, это положение подтверждается критическими суждениями П. А. Гольбаха в отношении феодального строя: «Из-за незнания собственной
природы и собственных стремлений, своих потребностей и прав человек, живя в обществе, утратил свободу <.> Он отрекся от желаний своего сердца <.> Вследствие незнания своей собственной природы род человеческий оказался порабощенным.»21. Следовательно, развертывание природного потенциала личности предполагает ее (личности) свободу. Т. е. «утилитаристская личность» - это свободная личность, степень проявления свободы которой задана потребительскими рамками - соображениями ее разумного применения для удовлетворения потребностей такой личности. В данном случае, следуя номиналистской методологической традиции, представление о свободе личности встраивается в соответствующую концепцию личности с целью ее доказательства, получает необходимую трактовку.
Примечания
1 Гоббс, Т. Избранные произведения : в 2 т. Т. 2. М. : Мысль, 1964. С. 151-155.
2 Там же. С. 231.
3 Гоббс, Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М. : Соцэкгиз, 1936. С. 26.
4 Локк, Дж. Сочинения : в 3 т. Т. 3. М. : Мысль, 1988.С. 71.
5 Там же. С. 374.
6 Там же. С. 270.
7 Там же. С. 274-275.
8 Руссо, Ж.-Ж. Трактаты. М. : Наука, 1969. С. 165.
9 Там же. С. 161.
10 Там же. С. 164.
11 Там же. С. 165.
12 Гоббс, Т. Избранные произведения : в 2 т. Т. 2. М. : Мысль, 1964. С. 16.
13 Там же. С. 17.
14 Там же. С. 18.
15 Гольбах, П. А. Избранные произведения : в 2 т. Т. 1. М. : Соцэкгиз, 1963. С. 313-314.
16 Гольбах, П. А. Избранные произведения. Т. 2. С. 92.
17 Гольбах, П. А. Избранные произведения. Т. 1. С. 308.
18 Там же. С. 236.
19 Гельвеций, К. А. Сочинения : в 2 т. Т. 1. М. : Мысль, 1973. С. 315.
20 Там же. С. 44.
21 Гольбах, П. А. Избранные произведения : в 2 т. Т. 1. М. : Соцэкгиз, 1963. С. 63.
