CC BY
39
О. Н. Майорова (Москва)
Позиция Вашингтона в отношении событий в Польше в 1989 г. (по материалам корреспонденции Посольства ПНР в США и МИД ПНР)
В статье рассматривается один из международных аспектов
польской мирной революции 1989 г.
Ключевые слова: 1989 г., события в Польше, Вашингтон.
Международные аспекты польской мирной революции, непосредственным импульсом к которой послужили соглашения « круглого стола», а затем выборы 4 июня 1989 г., мало изучены. Объясняется это главным образом ограниченностью доступа к архивным документам в странах, сыгравших важную роль в польском «переходе к демократии». Поэтому столь большое значение имеют, кроме свидетельств участников событий, недавно вышедшие в свет две публикации документов, представляющие позицию американской администрации в обозначенный период, — корреспонденция Посольства США в Варшаве с Госдепом США за 1989 г.1 и корреспонденция Посольства ПНР в Вашингтоне с МИД ПНР2 (именно эта последняя станет предметом анализа в настоящей работе). В обоих случаях документы были рассекречены раньше обычного.
Данная публикация — попытка показать, как Посольство ПНР анализировало политику США в переломный момент. Представлены два вида источников: с одной стороны, документы, содержащие мнения американской администрации, парламентских кругов, прессы, с другой — оценки сотрудников посольства ПНР, касающиеся главным образом американских позиций в отношении развития ситуации в Польше.
При анализе международных аспектов следует учитывать, что основная динамика и направление событий были, разумеется, внутренними. Материалы, содержащиеся в данном томе, подтверждают констатацию посла США в Варшаве в 1983-1989 гг. Дж. Дэвиса, что «политическое землетрясение 1989 г. было результатом польских событий!»3. Но не следует рассматривать как исключительно пассивный фактор и внешнеполитический контекст этих событий. Это касается прежде всего политики США, ее эволюции и целей.
На основе отношения Вашингтона к событиям в Польше можно проследить начало трудного формирования пространства деятельности для американской политики в Центральной и Восточной Европе.
Президент Буш распорядился произвести «стратегический пересмотр» внешней политики США 15 февраля 1989 г., то есть меньше чем через месяц после прихода к власти республиканской команды во главе с ним. При этом, как вспоминает тогдашний госсекретарь Джеймс А. Бейкер, новая администрация совершила две серьезные ошибки: во-первых, пересмотр осуществляли в основном люди из состава прежней администрации, а во-вторых, во имя бюрократического консенсуса отбрасывались наиболее интересные идеи4. Это, однако, не помешало американской дипломатии добиться больших успехов в этот период.
Начавшиеся в Польше переговоры «круглого стола» влияли на процесс стратегического пересмотра политики США. Польский посол Ян Кинаст информировал 13 февраля, что его открытие «пришлось на период, когда администрация начала процесс пересмотра внешней политики США на отдельных направлениях, в том числе в отношениях с Польшей. Настоящая реакция будет играть существенную роль в формировании оценок администрации, накладывающих отпечаток на ее политику в таких ключевых вопросах, как отношение к нашим экономическим требованиям, а также в области поддержки, оказанной оппозиции»5.
США проявляли осторожность, опасаясь, что «круглый стол» — это скорее тактическое решение польских властей, чем инициатива, которая может принести стратегические перемены. Я. Кинаст, делая для МИДа обзор американской прессы в день открытия заседаний «круглого стола», писал, в частности: «Единодушно признают, что "учитывая внутренние деления в партии, оппозиции и костельной иерархии, начало переговоров рискованно для всех сторон" .. Чувствуется стремление взаимно уравновесить элементы "скептицизма" и "оптимизма" . . Преобладает серьезность подхода к "к[руглому] с[толу]", характерная для исключительно важных политических событий»6.
Так же серьезно относился к переговорам «круглого стола» и З. Бжезинский — известный американский политик и политолог, в 1977-1981 гг. — советник президента Дж. Картера по делам национальной безопасности. У него создалось впечатление, что на этот раз, в отличие от 1981 г., когда польские власти могли бы более серьезно рассматривать возможность компромисса с оппозицией, что «позволило бы избежать военного положения и "потери" 8-ми лет... власти серьезно стремятся к политическому компромиссу, хотя на фоне трудной экономической ситуации может дойти до радикализма с обеих сторон»7.
Эта серьезность явно проявлялась у посла США в Польше Дж. Дэвиса, когда 13 февраля, то есть через неделю после начала переговоров «круглого стола», он направил госсекретарю Бейкеру предложение, которое должно было побудить к переговорам обе стороны, особенно польское правительство: «Предлагаю, чтобы Соединенные Штаты выступили со скромными предложениями, которые были бы символичным политическим жестом и одновременно увеличили бы возможности деятельности посольства в этой все более динамичной и неопределенной ситуации»8. Замысел Дэвиса тогда еще не вызвал большого энтузиазма в Госдепе. При очередных встречах польских дипломатов с американскими собеседниками была представлена сдержанная и выжидательная позиция: «Запад и США приняли сейчас в отношении Польши выжидательную позицию»9.
Через месяц после начала «круглого стола» посол Дэвис представил новый пакет предложений, суть которых, как отмечает польский исследователь К. Михалек, проанализировавший американскую корреспонденцию, сводилась к тому, что США должны поддержать соглашения «круглого стола». В письме госсекретарю Бейкеру 7 марта: «Растет вероятность, что в Польше в течение нескольких следующих недель будет достигнуто историческое соглашение между правительством и "Солидарностью" при благословении и явной поддержке Костела... Это может быть перелом, на который мы работали 40 лет или дольше. Без возврата к очевидному экономическому росту и большей заангажированности Запада в польские дела никакое соглашение не будет в состоянии получить поддержку значительной части польского общества, которое скептически настроено после повторявшихся в прошлом неудач». Затем Дэвис представил конкретный план снижения польской задолженности Парижскому клубу. Он доказывал также необходимость крупных инвестиций в Польшу, финансируемых Всемирным банком. В заключение своих предложений Дэвис решительно подчеркивал: «Хотя соглашение Круглого стола не приведет через мгновение к демократии, полной суверенности и экономическому процветанию, но выведет Польшу на путь смелого политического эксперимента, полного как больших надежд, так и опасностей. Этот успех будет иметь последствия в коммунистическом мире. Если дойдет до соглашения, то не только правительство, но и "Солидарность" рассчитывают на позитивный ответ Соединенных Штатов»10.
11 марта Посольство США в Варшаве получило частичный ответ на свои предложения. Госсекретарь Бейкер информировал о за-
вершении в общих чертах выработки новой восточноевропейской политики. Он излагал возражения со стороны Департамента обороны: там считали, что повторится история времен правления Э. Герека, и американская помощь будет потрачена впустую. В заключение госсекретарь отмечал: «Хорошо складывается, что выработка нами политики и заседания Круглого стола одновременно приближаются к концу. Объявление этого в Сенате приведет, в частности, к тому, что анализ действительно станет очень существенным»11. Следовательно, частичный успех Дэвиса: удалось довести до признания Госдепом того, что происходят изменения кардинального значения для судеб Польши и восточной части Европы. Удалось также переломить сопротивление в структурах правительства, вытекающее из разочарования ходом реформаторских процессов в Польше в прошлом.
Дэвис почти уверен в успехе «круглого стола». 21 марта он предсказывал Бейкеру, что «обе стороны зашли слишком далеко, чтобы вернуться, и сейчас я почти уверен, что в начале апреля уставшие переговорщики подпишут свое историческое соглашение и встанут из-за стола, с беспокойством смотря на Запад и ожидая нашего 12
ответа»12.
И действительно, 5 апреля Соглашения «круглого стола» были подписаны. Белый дом приветствовал это событие и считал его «историческим шагом в направлении плюрализма и свободы»13. Американские СМИ всесторонне анализировали подписанные соглашения, раскрывали их значение. В контексте отношений Восток-Запад преобладали оценки, что это «явное доказательство "окончания холодной войны"». Глубоко рассматривая соглашения в ракурсе внутренней ситуации, СМИ акцентировали внимание на том, что соглашения являются доказательством того, что даже в соцстранах «революция снизу может достичь что-то близкое к своим целям». При этом отмечали важность такого фактора, как прямая и косвенная поддержка со стороны М. С. Горбачева, политика которого давала «прикрытие и импульс» реформаторам в стране. СМИ справедливо писали об апатии значительной части общества, «отсутствии энтузиазма в отношений соглашений "к. с.", трудной и обременительной для населения экономической ситуации, которая может еще вызвать взрыв беспорядков». Указывали также на существование оппозиции по отношению к соглашениям как в «Солидарности», так и в ПОРП. Подчеркивали, что «путем заключения договора с Валенсой "Солидарность]" становится в большей степени ответственной за экономическую ситуацию в стране». Внушалась потребность «"зна-
чительных решений" в сфере помощи Запада для "поддержания прогресса в Польше", например, посредством "уменьшения задолженности и других форм помощи". С другой стороны, повторялись оценки западных политических кругов, что результаты "к. с." "вызывают скептицизм финансовых экономических кругов ("рискованная индексация, ценовая политика")»14.
Масштабы перемен в политической системе вызывали удивление, в частности, у членов Конгресса США: «Радикализм преобразований представляет шок. Они соглашались с тем, что ключевым вопросом сейчас является улучшение экономической ситуации, хотя прогресс в этой области не наступит быстро»15.
Таким образом, поощрение соглашений «круглого стола» в конечном счете служило интересам Соединенных Штатов. Американские СМИ видели в них «возможность увеличения сферы "помощи США для демократических сил на Востоке" без возбуждения опасений со стороны СССР»16. Как с удовлетворением писал спустя десять лет советник по вопросам безопасности в администрации президента Дж. Буша-старшего Б. Скоукрофт, «этот процесс принадлежал к таким, которые могли принести нам пользу, и поощрение к его развитию в конечном счете лежало в сфере наших интересов. Теперь представлялось очевидным, что Польша идет в направлении политической автономии, нахождения за пределами коммунистического контроля, и этот процесс будет требовать поддержки и одобрения со стороны Соединенных Штатов. Теперь мы имели просто идеальный аргумент, обосновывающий проведение нашей новой политики в отношении Восточной Европы»17 (подчеркнуто мною. — О. М).
Для Польши остро стоял вопрос экономической и финансовой помощи Запада и главным образом со стороны США. Поэтому важная часть рассматриваемой корреспонденции — представление и анализ американской позиции в отношении ожиданий польских властей по экономическим вопросам — как непосредственно американской помощи на двусторонней основе, так и получения решающей американской поддержки польских требований, выдвигаемых перед международными финансовыми институтами. Еще в феврале, когда продолжались заседания «круглого стола», польский посол Я. Кинаст предлагал в ходе переговоров с американской делегацией представить пакет конкретных экономических вопросов, имеющих особую важность для польской стороны «(например, М[еждународный] В[алютный] Ф[онд] и Всемирный банк, реалистический подход в
Парижском клубе, участие американского капитала в современных мероприятиях и инвестициях, связанных с приоритетами, определенными правительством, а также облегчающих реструктуризацию экономики)». При этом ему представлялось нецелесообразным требование, например, кредитов Корпорации товарных кредитов (Commodity Credit Corporation), поскольку эта «тема вызывает, как прежде, негативную реакцию, так как создается впечатление, что мы не сделали соответствующих выводов из 70-х гг.»18.
После окончания «круглого стола», в апреле, в Конгрессе проводились интенсивные консультации по проекту закона «Помощь для Польши», представлявшего реакцию США на эти соглашения19. Данная тема активно обсуждалась и в американской прессе. Учитывая бюджетные проблемы США, помощь должна была опираться главным образом на международные финансовые институты, включать кредиты Эксимбанка и поддержку для программ МВФ и ВБ для Польши. В комментариях подчеркивалось, что «события и перемены в Польше являются следствием политики Запада, которая связывала возможное выделение экономической помощи с либерализацией общественно-политической системы. Соглашение "к. с.", по этим оценкам, является призывом к экономической помощи Запада.»20.
Как следовало из выступления президента Буша 17 апреля, о чем подробнее речь пойдет ниже, «польский пакет» включал 8 пунктов, в том числе: охват Польши общей системой преференций, рамками страхования Корпорации частных инвестиций за границей, участие частного сектора по разным направлениям: переговоры по соглашению о частном предпринимательстве, поддержка расширенных программ обучения и обмена, адресованных формирующемуся независимому сектору, поощрение американского бизнеса на инновационные программы в польских предприятиях и т. д.»21.
Точку зрения польской стороны на решение проблемы задолженности представил член Политбюро ЦК ПОРП Ю. Чирек в ходе визита в США в мае, указав «на необходимость пойти Польше навстречу, чтобы она могла заплатить долги, активизировав экономику.». Польская сторона высказывала пожелание, чтобы США убедили «союзников уже в ходе экономического саммита семерки в Париже в необходимости отказа Запада от дискриминационных мер в отношении Польши»22.
Иллюстрацией значения, которое тогдашние власти ПНР придавали экономической и финансовой проблематике в отношениях с
США, может служить факт передачи американскому послу в связи с предстоящим визитом в Варшаву президента США документа, в котором были сформулированы ожидания польской стороны в указанной выше области. Она рассчитывала, в частности, «на первый транш кредитов МВФ (150 млн. долл.) и начало подготовительных проэкспортных проектов ВБ (возможное использование в т. ч. около 50 млн. долл). Наши потребности на 1990 г. — 450 млн. от МВФ и продолжение проэкспортных кредитов ВБ в размере 200 млн. долл., кроме того около 150 млн. долл. от ВБ на инвестиции по реструктуризации горнодобывающей промышленности.»23.
Можно отметить, что интенсивные усилия правительства ПНР, направленные на получение одобрения американской стороной польских экономических требований, были связаны также с ожиданием, что позиция США будет иметь ключевое значение в процессе формирования политики Запада в целом в отношении процесса перемен в Польше. Эти ожидания оправдались. Непосредственно после окончания визита в Польшу президент Буш отбывал в Париж на саммит G-7, в повестке которого стояла польская проблематика. Немного ранее, в ходе визита Дж. Буша, Дж. Бейкер в беседе с министром иностранных дел ПНР Т. Олеховским заверил: «Если в 1982 г. США были инициаторами санкций, то в 1989 г. будут инициаторами помощи Польше»24.
Усилия польской стороны по поиску финансовой поддержки проводимым в Польше реформам увенчались успехом. В июне 1989 г. Конгресс США выделил 1 млрд. долл. на «безусловную поддержку институтов и демократических инициатив» в Польше, 2 млн. долл. на закупку медицинского оборудования и лекарств, а 13 декабря того же года главами дипломатии 24-х наиболее промышленно развитых стран была утверждена программа PHARE (Польша и Венгрия: помощь для реструктуризации их экономики)25. В конце 1989 г. МВФ при поддержке правительств крупнейших стран Запада учредил специальный фонд в 1 млрд. долл. с целью стабилизации курса злотого. Примерно такие же суммы согласились предоставить в качестве кредитов США и ЕЭС. А в феврале 1990 г. Парижский клуб выразил согласие на отсрочку уплаты польского внешнего долга.
После «круглого стола» возникла настоятельная необходимость в выработке совместной западной позиции в отношении Польши и Восточной Европы в целом. Т. Симонс, заместитель помощника госсекретаря по европейским вопросам, представляя американскую позицию на Совете НАТО 13 апреля, выразил надежду «иметь наи-
более активные и наиболее удачные отношения с двумя странами [Восточной Европы], думающими о политической реформе и соблюдении прав человека, — Польшей и Венгрией.». При этом успех новой стратегии США ставился в зависимость от позитивного хода процесса внедрения постановлений «круглого стола». Симонс высказался за необходимость поддержки Западом польских реформ, поскольку он «не согласен с теми, кто говорил, что процесс реформ в Польше уже необратимый. Хотя для Советов или польских коммунистов цена остановки этого процесса становится все больше, постоянно существует такой риск»26.
Теперь проблема заключалась в том, когда и каким образом американской администрации огласить новую политику в отношении Восточной Европы. Для провозглашения президентской речи нашли подходящее место — городок Хамтрамк в штате Мичиган, анклаве Детройта — городок с сильными патриотическими традициями, где проживало много семей, имеющих родных в Восточной Европе, особенно в Польше. «Именно ход внутренних политических и экономических реформ, — продолжал Скоукрофт, — более чем внешняя политика восточноевропейских стран в отношении СССР, должен был
27
являться критерием для оказания им помощи»27.
Как передавал в Варшаву польский посол Ян Кинаст, Буш в своем выступлении 17 апреля подчеркнул, что «подписание соглашений "к. с." представляет перелом в послевоенной истории В[осточной] Е[вропы], они также отражают "реализм генерала Ярузельского", "духовное руководство костела", "силу и мудрость Валенсы"; — СШ, решаясь ответить на вызов "демократических сил в Польше о моральной, политической и экономической поддержке Запада, не будут действовать безоговорочно", не будут предлагать ни "неразумных кредитов", ни "помощи без разумной экономической практики".»28.
Давая оценку этого выступления, Я. Кинаст отметил, что «это первое практическое проявление реакции Запада на события в Польше»29. Министр иностранных дел ПНР Олеховский в своем анализе подчеркивал «качественное изменение американской позиции в отношении Польши. Оно открывает путь к полной нормализации финансово-экономических отношений Польши с Западом. Основное достоинство пакета [помощи для Польши] — то, что он проконсультирован. с другими западными государствами-кредиторами Польши. Это означает согласие на окончательное оформление наших отношений с МВФ и ВБ, а также отсрочку наших платежей Парижскому клубу..». Министр обращал внимание на то, что все пункты «па-
кета», касающиеся двусторонних польско-американских отношений, «предусмотрены. исключительно для частного сектора как гаранта развития ситуации в соответствии с ожиданиями Запада». Как в американской администрации, так и в Конгрессе отмечалась также господствовавшая в то время «исключительно благоприятная для Польши атмосфера». Примечательна рекомендация Олеховского в презентации «пакета» Буша в польских СМИ: «сохранять чувство меры, указывая, что это не открытие кредитов для Польши, а только поддержка Вашингтоном наших стремлений в МВФ и Парижском клубе»30.
Таким образом, речь Буша фактически замыкала период выработки американской позиции в отношении переговоров «круглого стола» и их результатов. Главное в стратегическом пересмотре — подход со стороны администрации будет определяться реализацией политических и экономических реформ, а также сближением восточноевропейских стран с США. Оценка соглашений «круглого стола» администрации Буша в значительной степени вытекала из опасения обратимости перемен в Польше или в результате внутренних действий (модель военного положения 1981 г.), или возможной советской реакции (аналогия с вторжением в Чехословакию 1968 г.).
Опыт прошлого подсказывал США проявить значительную сдержанность по отношению к обеим сторонам переговорного стола в Польше, для которых американские дипломаты в Варшаве были одновременно важными и желательными собеседниками. Об этом можно судить, как отмечает польский исследователь К. Михалек, по многочисленным реляциям посла Джона Р. Дэвиса о беседах с ведущими представителями как руководства «Солидарности», так и правительственной стороны, передаваемых в Госдепартамент США. Разумеется, и американское посольство, и Госдеп поддерживали так называемую общественную сторону в этих переговорах. Не случайно посол Дэвис постоянно получал текущую информацию о ходе и тактических шагах во время переговоров от руководителей именно этой стороны. Одновременно с этим отдавался отчет в ослаблении обеих сторон переговорного процесса, поэтому многократно в корреспонденции посольства США в Госдепартамент выражалась надежда на неизбежность успеха в виде компромиссного стратегиче-
31
ского соглашения31.
В период подготовки выступления Буша в Хамтрамке среди ближайшей группы сотрудников президента проявились острые разногласия в отношении стратегии подхода к Польше. Часть из них
проявляла определенную сдержанность в подходе к переговорам и соглашениям «круглого стола», негативно оценивая опыт польско-американского сотрудничества в 1970-е гг., когда команде Э. Герека оказали экономическую помощь, но существенных экономических реформ проведено не было, страна обременила себя огромными долгами. А советник по делам национальной безопасности Б. Скоукрофт и госсекретарь Дж. Бейкер полагали, что «на этот раз ситуация иная и речь идет не только об удалении Польши от Советского Союза, но и о больших и решительных шагах в направлении открытого общества, и неразрывной частью этого процесса являются экономические реформы»32.
При этом в окружении Буша велось соперничество за влияние на формирование внешней политики: с одной стороны — Дж. Бейкер, с другой — Б. Скоукрофт. Посторонние наблюдатели, но хорошо знавшие реалии вашингтонской политики, прекрасно отдавали себе в этом отчет. Так, Зб. Бжезинский, делясь своими соображениями на эту тему с польским послом в США Я. Кинастом, отмечал: «.вопреки видимости, то есть близким отношениям Буш-Бейкер, руководство внешней политикой перейдет к Белому дому с учетом заинтересованности Буша. В связи с этим возрастает роль Скоукрофта. доказательством этого было уже решение Буша о визите в Китай, о чем он не консультировался с Бейкером, а только основывался на
33
разговорах с очень узким кругом экспертов»33.
Разногласия касались не только конкретных лиц и структур, прямо ответственных за внешнюю политику (Госдеп, Совет по национальной безопасности), но и других департаментов, например, Департамента обороны. Последний, как и Департамент финансов, был против выделения помощи Польше и смягчения политики в отношении Восточной Европы. Департамент финансов подчеркивал не только пропавшую помощь в 1970-е гг., но и существенные ограничения бюджета Соединенных Штатов34.
Темп выработки новой стратегии был стремительным. В уже упоминавшейся беседе с послом Кинастом 8 февраля Бжезинский коснулся времени, необходимого для формулирования политиче-
" " 35
ской стратегии новой администрации: от трех до шести месяцев35, в действительности же потребовалось неполных три месяца (от инаугурации Буша 20 января до выступления в Хамтрамке 17 апреля). Катализатором, несомненно, послужили финальные постановления «круглого стола», которые хорошо вписались в меняющийся генеральный подход США к Польше, когда, по словам Бжезинского,
«снижается заинтересованность ею как фактором дестабилизации в лагере соцстран и может возрастать заинтересованность как страной лидирующей в политических реформах»36, стабилизирующей порядок в регионе.
«Шансы на успех» во внешней политике администрации Буша виделись в двух регионах мира: Тихий океан и Восточная Европа37. Поэтому логичным представляется вывод, что и с прагматической точки зрения администрация концентрировала внимание на той территории, которая обещала возможность получить успех. «.Польша и ее дела видятся здесь в более широком контексте политики США в отношении СССР и ВЕ как региона», — сообщал польский посол в феврале38. Комментируя заключение соглашений «круглого стола», американские СМИ подчеркивали в контексте отношений Восток-Запад «возможность увеличения сферы помощи США для демократических сил на Востоке без возбуждения опасений со стороны СССР»39. Как «первый большой шаг в направлении Восточной Европы» оценил выступление президента Буша 17 апреля Б. Скоукрофт: «Это было только начало, но очень важное в стремлении использовать симптомы оттепели в коммунистических странах Европы и руководить событиями в нужном направлении, но с быстротой, которую Москва могла бы принять»40 (подчеркнуто мною. — О. М).
Указанные цели, среди прочих, преследовались и во время визита Буша в Польшу в июле 1989 г. Несомненно, это было событием особого значения в польско-американских отношениях, что нашло отражение в рассматриваемой корреспонденции. Визит, состоявшийся спустя всего несколько месяцев после вступления Буша на пост президента, был демонстративным проявлением поддержки США системных изменений, происходивших в Польше в течение уже более полугода. Как вытекает из документов, еще в январе 1989 г. представитель Госдепа высокого ранга информировал польского посла о возможности визита Буша в Польшу в перспективе ближайших четырех лет41. Однако заключение соглашений «круглого стола», а затем проведение парламентских выборов 4 июня 1989 г. были событиями, резко ускорившими сроки визита. Он состоялся 9-11 июля. При этом Вашингтон принимал во внимание возможное влияние кардинальных перемен в Польше как важнейшем государстве региона на развитие ситуации во всем регионе Центральной и Восточной Европы, со всеми вытекающими из этого геополитическими последствиями, считал, что это период «несравненного шанса» для интересов США
в Польше, что это «концептуально новая цель США», которая должна привести к преодолению раздела Европы42.
Итак, цели визита. С американской стороны они представлялись следующими (в изложении польского посла Я. Кинаста и его заместителя Р. Крыстосика на основе бесед, оценок выступлений президента и госсекретаря, других представителей администрации высокого ранга, анализа польских дел в Конгрессе США). В политической сфере:
«Целью США является не только получение немедленных стратегических и политико-пропагандистских выгод. Речь идет о более глубоких результатах, которые появятся в более длительной перспективе, без возбуждения подозрений со стороны СССР и осложнения процессов перестройки в самом СССР или ослабления самой позиции Горбачева.
. сближение Польши и СШ и усиление американского присутствия в политической и информационно-пропагандистской сфере;
.должен подчеркнуть ведущую роль США в западном мире, в т. ч. и в отношении процесса перемен в восточноевропейском регионе.
.воздействие в направлении вывода советских войск из Польши»43.
Что касается экономической сферы, то стояла задача «представить польскому общественному мнению позицию, что финансово-экономическая помощь США и Запада будет возможна тогда, когда оппозиция займет влиятельное место в политических структурах Польши»44. При этом любая помощь в экономической сфере будет иметь условный характер и значительный акцент будет сделан на поддержку частного бизнеса в Польше, поскольку «приватизация польской экономики представляется как единственный практический путь реализации экономических реформ»45.
Польская же сторона во время визита занимала следующие позиции:
«Визит следует использовать для получения максимальных выгод от объявленного 17 апреля с. г. 8-пунктного "польского пакета"». Успех польских реформ требует «срочной финансово-экономической поддержки извне». Чрезвычайно важен фактор времени. «Ключевой вопрос: начнут ли действовать вводимые реформы или их опередит общественный взрыв».
«.подходит к концу работа над проектом приспособления (глубокая реструктуризация экономики, ужесточение режима финансовой политики, либерализация системных правил функционирования
экономики, развитие рыночных отношений). Она сконструирована так, чтобы могла быть одобрена обществом (к сожалению, не без труда) и получить одобрение зарубежных партнеров»46.
На что конкретно рассчитывала польская сторона, уже указывалось при рассмотрении вопросов финансово-экономической помощи для Польши.
Все эти сюжеты, как вытекает из документов, нашли отражение в ходе визита. Учитывая деликатную внутреннюю ситуацию, возникшую в результате парламентских выборов 4 июня и кризиса вокруг президентуры, с мыслью о сохранении мирного и эволюционного характера польских перемен, президент США решился на тактичную, но очевидную для всех сторон поддержку генерала Ярузельского как кандидата на вновь созданный пост президента. Свой интерес США видели в стабилизации внутренней ситуации. Однако никто не сомневался, на чьей стороне находятся действительные политические симпатии президента Буша. Учитывая, что американский президент планировал продемонстрировать политические симпатии в отношении оппозиции, правительственная сторона стремилась, в частности, таким образом составить программу визита, чтобы по возможности меньше была заметна относительно равноценная трактовка американским гостем позиций правительственной стороны и «Солидарности».
Цели американской стороны были в основном достигнуты, визит оценивался ею как «большой успех». Позитивные результаты виделись во многих плоскостях: «США усилили свое присутствие в Польше. в Восточной Европе. Буш еще раз подтвердил позицию лидера. возникла новая ситуация в польско-американских отношениях.». Визит также продемонстрировал поддержку оппозиции и показал, что она является равноправным партнером для контактов и переговоров47.
Польской стороне этот визит представлялся также как «существенный элемент в американской стратегии, направленной на укрепление позиций США в ЦВЕ, а также на активное влияние на направление перемен в соцстранах Европы». Что касается двусторонних отношений, то, как и предполагалось, визит стал «удачным завершением процесса восстановления отношений и создал новый этап в развитии диалога на высшем уровне.»48. Позитивные результаты виделись прежде всего в том, что выбор Польши для первого визита Буша в соцстраны усиливал позицию Польши в целом, особенно в отношении западных партнеров.
Были не только подтверждены прежние инициативы США (пакет конкретных действий, содержащийся в выступлении Буша в Хамтрамке 17 апреля), но и расширены. Это касалось прежде всего обещания выступить в Конгрессе США о выделении (при посредничестве правительственного агентства US AID) безвозмездной помощи в размере 100 млн. долл. на развитие частного сектора польской экономики. Прозвучали уверения в поддержке польских требований в международных организациях.
Выше уже отмечалась деликатная поддержка американским президентом генерала Ярузельского на пост президента ПНР. Но позиция Буша не заключала в себе и попытки заблокировать путь к занятию солидаристской оппозицией поста премьера и тем самым получению контроля над значительной частью исполнительной и законодательной власти. Соглашения «круглого стола» фактически обеспечивали сохранение основных рычагов власти за ПОРП: ей доставался вновь вводимый пост президента, она резервировала за собой и своими союзниками две трети мест в Сейме, что автоматически гарантировало право создания правительства. Лишь сокрушительное поражение на выборах в Сейм 4 июня, переход союзнических партий на сторону оппозиции и неудачная попытка формирования правительства генералом Ч. Кищаком поставили в повестку дня вопрос о пересмотре соглашений «круглого стола» и образовании некоммунистического правительства (которое, впрочем, не было чисто оппозиционным). В заявлении польских властей в связи с обострением политической ситуации в начале августа отмечалось, в частности: «оппозиция, склонна нарушить соглашения "круглого стола". Выдвижение Л. Валенсой предложения создания правительства "Солидарностью" в коалиции с Объединенной крестьянской партией и Демократической партией. означало бы фактическое принятие оппозицией полной государственной власти.» Второй политический факт, нацеленный в соглашение «круглого стола», — «разжигание "Солидарностью" волны всеобщих забастовок, что. подрывает шансы экономических реформ и основы программы приспособления, представленной Польшей международным кредитным институтам»49. Однако поддержки со стороны США получено не было, они не восприняли происходившие события как нарушение соглашений «круглого стола», которые были задуманы «не как что-то статичное, а как динамичный процесс.». По их оценке, решающим фактором в актуальной ситуации в Польше являлось «широкое общественное недовольство. Отсюда возникают
забастовки. "Солидарность" играет в них. второстепенную роль. Политический кризис наверху вызван прежде всего давлением снизу.». Чтобы смягчить экономические трудности, США сыграли ведущую роль для обеспечения помощи Польше. Еще раз повторялось, что США не заинтересованы во внутренней конфронтации50.
Такая позиция США основывалась на том, что в Польше создалась чрезвычайно сложная и очень деликатная ситуация. Соединенные Штаты не ожидали такого стремительного темпа событий. Возможность создания первого некоммунистического правительства в стране, причисляемой к сфере непосредственного советского влияния, они, разумеется, расценили как «большое историческое событие, имеющее очень важное значение для США. Оно касается позиции СШ в Польше, в Восточной Европе, а также на всем европейском континенте. Накладывает отпечаток на отношения Восток-Запад». Все эти события предопределяли «необходимость чрезвычайной осторожности в действиях»51. 24 августа заявление Буша в Кеннебункпорте отражало прежний, уравновешенный курс США, основанный на очень осторожных оценках развития внутренней ситуации в стране. Американские СМИ пристально следили за ситуацией с правительством Т. Мазовецкого. По оценке экспертов по Восточной Европе, причиной трудностей являлась позиция Объединенной крестьянской партии и Демократической партии, которые стремились получить «максимум за изменение позиции, которое сделало возможным теперешнюю ситуацию»52.
Таким образом, позиция администрации США в отношении быстрого процесса перемен, происходящего в условиях обостряющейся политической борьбы и экономического кризиса в Польше, оставалась очень уравновешенной и осторожной. Еще на основе выступления Буша 17 апреля в Хамтрамке польский посол делает вывод, что Соединенные Штаты решили «избрать осторожный курс. Объявленные шаги говорят о действиях, которые будут предприняты с условиями (каждый из пунктов содержит свои условия), по мере реализации соглашений "к. с."»53. Прежний, уравновешенный курс США, «основанный на очень осторожных оценках развития внутренней ситуации в стране», отражало и заявление Буша 24 августа в Кеннебункпорте в связи с назначением Т. Мазовецкого премьером первого некоммунистического правительства54.
Еще один приоритет — сохранение стабильности в Европе. В своем выступлении в Хамтрамке Буш, в частности, подчеркнул, что «они будут помнить, что Польша по-прежнему является членом
В[аршавского] Д[оговора], и что они не сделают шагов, причиняющих вред безопасности Запада»55. Таким образом достаточно явно выражена поддержка эволюционного направления перемен («реформ», как это осторожно формулировалось): например, Зб. Бжезинский «позитивно оценивает начало переговоров "к. с.", если они приведут к действительным системным переменам и действительно свободным выборам»56. Одновременно это и блестящий пример политической мобилизации президентом Бушем поддержки со стороны европейских союзников (в НАТО, 0-7 и других международных институтах). Словом, образец несомненного лидерства, осуществляемого в многостороннем порядке. Как сказал уже после визита Буша в Польшу советник президента США по вопросам национальной безопасности Р. Блэквилл, «консенсус по делам ВЕ во время парижского саммита был достигнут благодаря СШ. Однако для президента Буша было важно, чтобы роль других не оставалась в тени. США не хотели. создавать впечатления, что только они поднимают проблематику Восточной Европы»57. Этот фактор, влияющий на польские перемены, был в целом под успешным контролем Вашингтона.
Впоследствии, вспоминая начало мирной революции в Центральной и Восточной Европе в 1989 г., президент Буш отметил: «Я не хотел поощрять стремительное развитие событий, которые вышли бы из-под контроля»58. Действительно, опасение перед неконтролируемым развитием событий глубоко проникло в сознание американских руководителей и политических стратегов. Показательной для этих последних представляется достаточно пессимистическая оценка Зб. Бжезинского, высказанная Ст. Квятковскому (советнику В. Ярузельского, а в 1989 г. — директору Центра по исследованию общественного мнения) еще до окончания заседаний «круглого стола»: «Дружеские отношения между Польшей и СССР необходимы. Это в польских государственных интересах, а также желательно с точки зрения политики США»59, то есть стабилизация региона посредством, в частности, сохранения хороших отношений Польши и СССР была бы в интересах США. В связи с этим позиция Польши как дестабилизирующий фактор может уменьшаться и увеличиваться как стабилизирующий. Не без значения последовала затем декларация Буша в ходе беседы с Ю. Чиреком (готовившим с польской стороны его визит в Варшаву), что он будет «поддержкой политики диалога, ослабления напряжения и соглашения в Польше, а не конфронтации»60. А передавая содержание беседы с заместителем госсекретаря Л. Иглбергером, Чирек отмечал: «США отчетливо по-
нимают, насколько важна перестройка для Польши. Президент желает, чтобы перестройка в СССР завершилась успешно». При этом министр обороны Дик Чейни с беспокойством выражал «сомнения и опасения, удержится ли Горбачев»61. Однако, несмотря на эти главные установки на сохранение стабильности в Европе, президент Буш в ответе для польской прессы накануне своего визита высказал мнение о необходимости вывода советских войск из Польши62.
В течение всего 1989 г. для действий Госдепартамента и американских властей в отношении Польши был характерен прагматизм. Подтверждением этого может послужить, в частности, обмен корреспонденцией между послом Дэвисом и Госдепом во время назначения Т. Мазовецкого на пост премьера. 24 августа посол Дэвис с большим удовлетворением сообщал госсекретарю о реализации целей своей миссии в Польше: «Имею честь сообщить, что сегодня польский Сейм поручил миссию создания нового правительства ведущему деятелю "Солидарности" пану Тадеушу Мазовецкому. В такой ситуации я считаю, что выполнил основную задачу, которая мне была поставлена в инструктирующем письме»63. При этом посол Дэвис проявлял настойчивость, оказывал давление на начальников в Госдепе, что, с точки зрения бюрократического поведения, граничило прямо с надоедливостью и не всегда хорошо воспринималось.
Из корреспонденции Посольства США с Госдепом и Посольства ПНР с МИД следует, что в августе 1989 г. закончился политический эксперимент, связанный с переговорами «круглого стола», и начался эксперимент экономический, направленный на трансформацию экономической системы в Польше.
Посольство ПНР представляло аргументы только коммунистических властей, то есть одной из сторон внутреннего конфликта, причем той, которая по определению не пользовалась политической симпатией американских хозяев. Несмотря на это, из корреспонденции Посольства ПНР в Вашингтоне складывается вполне четкое представление о подходе американской администрации, парламентских кругов, в какой-то степени американского общественного мнения к событиям, развивавшимся в Польше в 1989 г. США поддержали соглашения «круглого стола», видя в нем исторический шанс на мирную системную трансформацию в стране, столь неспокойной для этой части Европы, что одновременно служило и интересам США. Вместе с тем эта поддержка не была безусловной, она зависела от постоянных и последовательных устремлений Польши в направлении демократии. В сфере экономики американская поддержка также
была обусловлена проведением экономических реформ, реструктуризацией экономики. При этом были заметны опасения американской стороны, что помощь в широком масштабе, к чему интенсивно стремились как тогдашние польские власти, так и оппозиция, может оказаться столь же безуспешной, как в 1970-е гг. Эти опасения стали ослабевать уже после формирования правительства Мазовецкого.
По прошествии 20 лет вызывает удивление способность американской администрации распознавать «знамения времени». Важным было также активное, но не «интервентное» включение американской политики в течение польской мирной революции. Это было «золотое» время американской дипломатии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ku zwyci^stwu «Solidarnosci». Korespondencja Ambasady USA w Warsza-wie z Departamentem Stanu, styczen-wrzesien 1989. Warszawa, 2006.
2 Ku wielkiej zmianie. Korespondencja mi^dzy Ambasady PRL w Wa-szyngtonie a Ministerstwem Spraw Zagranicznych, styczen — pazdzier-nik 1989. Dokumenty do dziejow PRL. Zeszyt 20. Warszawa, 2008.
3 Ku zwyci^stwu... S. 8.
4 Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii wobec Europy Wschodniej: administracja George'a Busha seniora wobec Okr^glego Stolu // Polski rok 1989. Sukcesy, zaniechania, porazki. Warszawa, 2009. S. 474.
Ku wielkiej zmianie. Dok. 19.
6 Ibid. Dok. 14. S. 56-57.
7 Ibid. Dok. 25.
8 Цит. по: Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii. S. 477.
9 Ku wielkiej zmianie . Dok. 25.
10 Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii. S. 477.
5
11
Ku zwyci^stwu... S. 121.
12 Ibid. S. 130.
13 Ku wielkiej zmianie. Dok. 33.
14 Ibid. Dok. 37.
15 Ibid. Dok. 41.
16 Ibid. Dok. 37.
17 Цит. по: Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii... S. 481.
18 Ku wielkiej zmianie . Dok. 21.
19 Ibid. Dok. 36.
27
28
20 Ibid. Dok. 39.
21 Ibid. Dok. 46.
22 Ibid. Dok. 48.
23 Ibid. Dok. 63, 64.
24 Ibid. Dok. 72.
25 Ibid. Dok. 81, 83.
26 Ku zwyci^stwu... S. 169. ^t. no: MichaiekKsz. Ku zmianie amerykanskiej strategii. S. 481-482. Ku wielkiej zmianie. Dok. 44.
29 Ibid.
30 Ibid. Dok. 46.
31 Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii... S. 484.
32 ^t. no: Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii... S. 485.
33 Ku wielkiej zmianie. Dok. 17.
34 Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii... S. 487-488.
35 Ku wielkiej zmianie. Dok 17.
36 Ibid. Dok. 25.
37 Ibid.
38 Ibid. Dok. 22.
39 Ibid. Dok. 37.
40 ^t. no: Michaiek Ksz. Ku zmianie amerykanskiej strategii. S. 483.
41 Ku wielkiej zmianie. Dok. 20.
42 Ibid. Dok. 70.
43 Ibid. Dok. 70, 67.
44 Ibid. Dok. 50.
45 Ibid. Dok. 67.
46 Ibid. Dok. 64.
47 Ibid. Dok. 73, 72.
48 Ibid. Dok. 50, 72.
49 Ibid. Dok. 75.
50 Ibid. Dok. 76.
51 Ibid. Dok. 78.
52 Ibid. Dok. 79, 80.
53 Ibid. Dok. 44.
54 Ibid. Dok. 79.
55 Ibid. Dok. 44.
56 Ibid. Dok. 17.
57 Ibid. Dok. 74.
58 ^t. no: Szlajfer H. Wst^p // Ku wielkiej zmianie. S. 11.
59 Ibid. Dok. 25.
60 Ibid. Dok. 48.
61 Ibid. Dok. 49.
62 Ibid. Dok. 67.
63 Цит. по: MichaiekKsz. Ku zmianie amerykanskiej strategii. S. 488.
Mayorova О. N.
Position of Washington in Respect to the Events in Poland in 1989 (on the Base of the Materials of the Correspondence of the Embassy of Poland in the U.S.A. and the Foreign Ministry of Polish People's Republic)
There is one of the international aspects of the Polish peaceful revolution of 1989 in the focus of the article. Key words: 1989, events in Poland, Washington.
