CC BY
103
♦-----------
УДК 94(47)
----------♦
В. А. Кустов
ПОЗИЦИЯ ДУМСКИХ ФРАКЦИЙ ПО ОТНОШЕНИЮ К НАЧАЛУ МИРОВОГО КОНФЛИКТА
Проблемы влияния ведущих фракций Государственной думы на формирование внешнеполитического курса правительства, отлаженности государственного механизма управления внешней политикой, сохранения внутреннего единства Российской империи накануне и в ходе Первой мировой войны до настоящего времени остаются предметом острых дискуссий в отечественной историографии. Анализ событий июльского кризиса 1914 г показывает, что отношение в российском обществе к возможному участию страны в полномасштабном европейском конфликте не было однозначным. Позиция целого ряда парламентских фракций и групп (крайне правых, социал-демократов, трудовиков, конституционных демократов) существенно отличалась от взглядов внешнеполитического ведомства. В то же время, столкнувшись с беспрецедентным внешнеполитическим вызовом, думское большинство, несмотря на имеющиеся разногласия, поспешило выработать общую позицию по главным международным приоритетам страны в стремлении наладить тесное сотрудничество с и сполнительной властью и расширить контакты с лидерами стран Антанты. Все эти шаги, как полагает автор, способствовали укреплению общественного согласия и придавали уверенности действиям российского министерства иностранных дел на международной арене.
Ключевые слова: Государственная дума, Первая мировая война, политические партии, внешняя политика России, парламентская оппозиция.
V.A. Kustov
ATTITUDE OF THE DUMA FACTIONS TO BEGINNING OF THE WORLD CONFLICT
The influence of major factions of the State Duma on the formation of foreign policy of the government, on the organization of mechanism of state foreign policy management, on maintaining internal unity of the Russian Empire before and during the World War I remains to the present time the subject of intense debate in the national historiography. Analysis of the events of July crisis in 1914 shows that the attitude of the Russian society to the possible participation of the country in the full-scale European conflict was not homogeneous. The position of a number of parliamentary factions and groups (extreme right-wing, social democrats, labour, constitutional democrats) differed significantly from the position of foreign ministry. At the same time, faced with an unprecedented foreign policy challenge the State Duma majority, despite their differences, worked out a common position on main international priorities of the country, sought to work closely with the executive branch and to expand contacts with the leaders of the Entente. The author suggests that all of these steps contributed to building social consensus and gave additional weight to the actions of the Russian Ministry of Foreign Affairs on the international scene.
Key words: the State Duma, World War I, political parties, foreign policy of Russia, parliamentary opposition.
Стремительное развитие июльского кризиса 1914 г, резкое обострение международной обстановки стало серьезным испытанием для внешнеполитического руководства государства и всего российского общества. По мере разрастания австро-сербского конфликта, перехода от дипломатического к военному противостоянию двух военно-политических блоков вопросы внеш -ней политики неизбежно оказались в центре внима-ния ведущих парламентских партий. Они были предметом острейших дискуссий в прессе, с созывом Госуцар -ственной думы обсуждались на заседаниях парламентских консультационных органов, в комиссиях и фракциях. Наибольший интерес для исследования представляет то, что в рассматриваемый период результатив -ность внешнеполитических усилий правительства, ус -пешное осуществление намеченных международных акций все больше зависели от поддержки парламента и политических партий, в нем представленных. В свою очередь, это обстоятельство открывало дополнитель -ные возможности для расширения влияния думских фракций на разработку и реализацию внешнеполити -ческого курса Российской империи.
В ходе июльского кризиса 1914 г. позиции основных политических сил по поводу возможного участия страны в общеевропейской войне неоднократно освещались российской периодической печатью. Сделанные внешнеполитические заявления обнадеживали правительство, придавая действиям министерства иностранных дел определенную уверенность на международной арене. Практически все издания - от правомонархических до либеральных - выразили свою солидарность с властью в твердом отстаивании великодержавных интересов страны и включились в информационную кампанию по пропаганде внутреннего мира.
Рупор националистов газета «Новое время» отмечала, что, имея нравственную опору в обществе и ар -мии, правительство уже не может чувствовать себя ни одиноким, ни слабым. При внутреннем единстве стране не страшны никакие внешние затруднения. «Мор ал ь-ная и материальная готовность к войне, - развивали свою мысль обозреватели «Нового времени», - лучшее средство к предупреждению вызывающих посягательств. Иногда достаточно положить руку на меч для того, чтобы сохранить мир» [13]. Взгляды националис-
тов совпали со взглядами октябристов и прогрессистов. «С чувством полного нравственного удовлетворения русское общество узнало, что на этот раз прави -тельство заговорило языком и тоном, достойным вели -кой державы», - писал «Голос Москвы» [4]. Либералы были уверены, что отстаивание правительством наци -ональных интересов государства, его великодержавно -го статуса приведет к сплочению разрозненных поли -тических течений.
Заявили о поддержке внешнеполитического курса правительства и крайне правые, терявшие последние надежды на предотвращение войны и возможность мирного существования с близкой им по духу монархи -ческой Германией. «Бывают минуты, - признавала " Земщина", - когда голос крови говорит настолько сил ь -но и неудержимо, что подчиняет себе все прочие со -ображения ... Все сознают, что мы должны воевать, так как Австрия косвенно бросила и нам свой вызов, предъявляя к Сербии совершенно невыполнимые требования» [7].
В то же время целый ряд парламентских фракций и групп либо весьма сдержанно отнеслись к персп екти -вам войны с Германией, либо вообще заняли антивоенную позицию (социал-демократы, трудовики, каде -ты). Совершенно неожиданно против вмешательства России в австро-сербский конфликт выступили представители конституционно-демократической партии. Главный печатный орган конституционных демократов рез -ко осудил громкую патриотическую кампанию, которая развернулась в российской прессе, призывая мини -стерство иностранныхдел «не поощрять Сербию» и сде -лать все возможное для предотвращения втягивания страны в масштабный конфликт «Хотим мы или не хо -тим европейской войны ? Считаем мы или не считаем момент, выбранный для конфликта нашими противни -ками, удобным для нас? Готовы мы принять сражение там, где нам его предлагают ? Вот, в сущности, те вопро -сы, которые приходится решать в данную минуту а вовсе не вопрос о том, заслужено или не заслужено Сербией то обращение, предметом которого она сдела -лась», - говорилось 12 июля в передовой статье газеты «Речь» [18]. «После всех балканских событий пре -дыдущихгодов, - писал впоследствии Милюков, - было поздно говорить о моральных обязанностях России по отношению к славянству Надо было руководиться только русски ми интересами» [12, т. 2, с. 149]. По мнению лидера конституционных демократов, необходимо было локализовать австро-сербский конфликт, даже при самых тяжелых последствиях для Сербии. Только свер -шившийся факт вступления России в войну кардинальным образом изменил позицию кадетов.
Следует отметить, что начало мирового противостояния повлияло на политическую ситуацию в Российской империи. Положение в стране на время стабилизиро -валось, наблюдался значительный патриотический подъем среди самых различных слоев населения. На следующий день после объявления войны, 20 июля 1 914 г., в именном высочайшем указе Правительствующему Сенату Николай II, «желая быть в полном единении с народом», признал «за благо созвать Государ -ственный Совет и Государственную Думу» [5, стб. 3]. Столкнувшись с беспрецедентным внешнеполитическим вызовом, самодержавие поспешило заручиться под -держкой народных избранников, рассчитывая укрепить
общественное согласие и политическую стабильность в империи. Представительные учреждения, не обладая внешнеполитическими полномочиями (в том числе и по вопросам объявления войны и заключения мира) должны были пост-фа ктум одобрить действия верховной власти и утвердить военные кредиты.
Накануне созыва парламента в Таврическом дворце ежедневно проводились совещания Совета старейшин. Неофициальный консультативный орган Государственной думы, включавший президиум и руководство фракций, в спешном порядке вырабатывал повестку заседания, согласовывал взгляды депутатов на представленные правительством «военные» законопроекты . «Никто не сомневался, - вспоминал А.Ф. Керенский, - что Дума единодушно подтвердит решимость всех классов и национальных групп защитить отечество и обеспечить победу в войне. Решающим был вопрос: пойдет или не пойдет на уступки народу царь» [1 0, с. 48]. На одном из совещаний представители Трудовой группы поставили вопрос об условиях сотрудничества с властью. Обеспечение единства страны, по их мнению, невозможно было без конкретных шагов самодержавия по изменению внутренней политики - провозглашения всеобщей политической амнистии, прекращения преследований законных организаций рабочего класса и профессиональных союзов, отмены ограничений в отношении евреев, восстановления конституции Финляндии, объявления автономии Польши. Однако Совет старейшин решительно отклонил предложение лидеров трудовиков, посчитав, что предъявление в первые дни войны условий и требований помешает наладить конструктивное сотрудничество с властью и разрушит хрупкий внутренний мир. Ради решения внешнеполитических задач большинство думских партий готовы были поступиться своими политическими амбициями и не поднимать спорных вопросов, разделявших общество в течение долгих лет. «Каково бы ни было отношение к внутренней политике правительства, - говорилось в воззвании ЦК кадетской партии, - наш первый долг -сохранить нашу страну единой и нераздельной и удержать за ней то положение в ряду мировых держав, ко -торое оспаривается у нас врагами. Отложим же внутренние споры, не дадим врагу ни малейшего повода на разделяющие нас разногласия» [6, с. 242].
26 июля 1914 г. представительные учреждения собрались на экстренную однодневную сессию. Перед началом заседаний депутаты обеих палат были приглашены на прием в Зимний дворец. В присутствии высших гражданских и военных сановников страны Николай II приветствовал парламентариев, выразив уверенность, что каждый на своем месте, начиная с императора, исполнит свой долг и «тот огромный подъем патриотических чувств, любви к Родине и преданности Престолу который как ураган пронесся по всей земле», послужит веским свидетельством предстоящей победы. Огромный зал встретил выступление монарха громогласным «ура». В ответных речах главы палат И.Я. Голубев и М.В. Родзянко заявили о решимости законодательной власти содействовать правительству в деле защиты отечества. «Настала пора упорной борьбы во имя охраны государственного достоинства, борьбы за целостность и неприкосновенность русской земли, и нет ни в ком из нас ни сомнений, ни колебаний», - провозгласил М.В. Родзянко [5, стб. 5].
В обстановке «патриотической эйфории» во вто -рой половине дня прошло и само «историческое за -седание» IV Государственной думы. Выступления пред -седателя Совета министров И .Л. Горемыкина, мини -стра иностранных дел С.Д. Сазонова и министра фи -нансов П .Л. Барка были восторженно приняты ауди -торией. Большинство депутатов безоговорочно под -держало призыв премьер-министра забыть внутрен -ние распри и «без различия фракций и направлений, проникнуться заветами Царского Манифеста и сплотиться вокруг единого знамени, на котором начерта -ны величайшие для всех нас слова: Государь и Россия» [5, стб. 8]. По свидетельству очевидцев, произош -ло то, чего ни раньше, ни позднее никогда не видели, -«все партийные перегородки пали», наблюдалось полное единодушие между думскими фракциями, исполнительной и представительной властью [3, с. 137; 14, с. 205 - 206; 19, с. 243]. Действительно, атмосфера думского заседания была поразительна: «Вместо прежней угрюмой отчужденности, недоверчивости -злобного отношения одних групп к другим, взаимного непонимания - искренний, единодушный и горячий патри отический подъем, - писал прогрессист С .П. Ман-сырев. - Ни одной фальшивой ноты в речах, всеобщие аплодисменты выступавшим ораторам, горячая готов -ность всех рука об руку добиваться победы и служить родине» [11, ч. 2, с. 5].
После выступлений министров слово взяли пред-ставители национальностей и лидеры фракций, озвучившие свое отношение к началу «великой народной войны». Особое внимание было приковано к речам оппозиции. Обращаясь к общественности России, по -слам союзников лидер конституционных демократов П. Н. Милюков заявил, что возглавляемая им партия солидарна с действиями российского правительства, правительств Англии и Франции и для достижения по -беды готова к самому тесному сотрудничеству с властью. «Наше дело - правое дело: мы ведем борьбу за освобождение нашей родины от иноземного нашествия, Европы и славянства - от германского преобладания, всего мира - от невыносимого гнета постоянно расту -щихвооружений... В этой борьбе мы все заодно: мы не ставим условий и требований; мы просто кладем на весы борьбы нашу твердую волю одолеть насильника» [5, стб. 16].
Несмотря на критику самодержавия, ярко выраженную оборонческую позицию заняла и Трудовая группа. «Мы непоколебимо уверены, - провозгласил с думской трибуны А.Ф. Керенский, - что великая стихия российской демократии вместе со всеми другими силами дадут решительный отпор нападающему врагу и защи -тят свои родные земли и культуру, созданные потом и кровью поколений» [10]. И только меньшевик В.И. Хау-стов, выступивший с совместной декларацией большевистской и меньшевистской социал-демократических фракций Думы, сделал заявление о невозможности единения угнетенного народа с поработившей его властью и возложил ответственность за развязанную вой -ну на правящие круги всех вовлеченных стран. Социал -демократы отказали сь голосовать за военные креди -ты, демонстративно покинув зал заседаний.
Демарш радикалов не повлиял на дальнейшую работу Государственной думы. Депутаты в отсутствие со -циал-демократической фракции единогласно приняли
формулу перехода, в которой признавалось, что правительством «были исчерпаны все средства для сохранения мира, отвечающие достоинству России, как великой державы», и выразили уверенность, что «перед надвигавшейся военной грозой, все народы России... готовы стать на защиту Родины, ее чести и достояния» [5, стб. 28]. Государственная дума также приняла законы о праве Совета министров перенаправлять часть бюджетных расходов на военные нужды, запрете разменивать кредитные билеты на золотую монету и расширении эмиссионного права Государственного банка. В тот же день данные законопроекты были одобрены Госсоветом и утверждены императором.
Кредит доверия, выданный правительству со стороны представительных учреждений, поддерживал уверенность российского общества в сохранении национального согласия на длительный период. Между тем громкие патри отические и верноподданнические заявления в Думе были рассчитаны не только на внутреннюю, но и на внешнюю аудиторию. Союзники с большим интересом следили за дебатами партий по внешнеполитическим вопросам. Их первые впечатления были вполне благоприятными. Председатель французской палаты депутатов П. Дешанель в приветственной телеграмме в адрес Государственной думы выражал свое «глубокое восхищение единением царя, правительства и всех представителей русского народа в деле войны» [17. Л. 11]. Послы стран Антанты, присутствовавшие на заседании Государственной думы, также были полны оптимизма. Во-первых, полагали они, русский народ, не желавший войны, «будучи застигнут врасплох, твердо решил принять на себя ее бремя». Во-вторых, «правительство и руководящие классы осознают, что судьба России отныне связана с судьбами Франции и Англии» [10, с. 62]. И второй пункт, как отмечал глава французской дипмиссии М. Палеолог, не менее важен, чем первый. Действительно, ведущие политические партии, представленные в российском парламенте, последовательно выступали за ведение войны до полной победы и принимали активное участие в налаживании контактов с государственными и общественными деятелями стран Антанты.
Вопросы внешней политики (отношение к причинам и целям войны, союзникам и врагам, перспективам послевоенного устройства Европы и мира) вышли в российском обществе на первый план. Лидеры ведущих партий направляли все свои усилия на то, чтобы объяснить «навязанную нам войну ее происхождение, ее достижимые последствия» [12, т. 2, с. 159; 16, с. 7 - 9]. Необходимо было объединить страну в общем понимании смысла войны, ее значения, отстаивания национальных интересов. Единство русского общественного мнения было для парламентариев одним из главных условий успеха, не менее важным, чем военная победа.
И для правых кругов, и для либеральной оппозиции Первая мировая война являлась столкновением с германским империализмом и милитаризмом. Агрессивные действия держав Тройственного союза поставили перед Россией и другими странами Антанты задачу сокрушить военно-политическое могущество Германской империи, ликвидировать угрозу ее гегемонии в Европе и других регионах мира. В работах последних лет отечественные исследователи приходят к выводу, что
именно эта цель, а не захват Стамбула и проливов, была главной для России в войне [1, с. 161 - 164; 8, с. 223; 9, т. 5, с. 463]. Борьба против стремления Германии к господству в Европе и Азии провозглашалась россий -скими политиками как «общая великая идея», основ -ная цель в мировом конфликте. Крушение подобных притязаний, по их оценкам, привело бы к тому что европейские государства перестали бы находиться под вечным страхом германского милитаризма и отказались от наращивания колоссальных вооружений. По -добная трактовка главной цели войны полностью со -впадал а с позицией росси йского внешнеполити ческого ведомства. В своем выступлении 26 июля 1914 г. в Го -сударственной думе С.Д. Сазонов подчеркивал: «Мы боремся за нашу родину мы боремся за свое досто-инство и положение великой державы. Владычество Германии и ее союзницы в Европе мы допустить не можем. Те же побуждения руководят нашими союзни -ками» [5, стб. 9 - 10].
Устранение угрозы гегемонии Германии связывалось с успешным осуществлением других внешнеполи -тических задач. Практически сразу партийные лидеры включились в процесс разработки программы терри -ториальных приобретений, полагая, что правительству следует воспользоваться судьбоносным моментом и «довести до конца внешнее расширение Российской империи». Отличаясь деталями, все проекты неизменно включали следующие требования: присоединение к России Галиции и Угорской Руси; освобождение и объединение Польши, предоставление ей автономии в со -ставе Российской империи; объединение в этнических границах Армении под протекторатом России; полный контроль над проливами и присоединение Константинополя [2; 21]. Следует отметить, что два последних пункта стали обсуждаться после вступления Османской империи в войну. До конца октября 1914 г сохранялись надежды на ее нейтралитет и эти проблемы не подни -мались ни в МИД, ни в общественных кругах.
Ведущие лидеры парламентских фракций (П. Н. Ба-лашев, И.Н. Ефремов, А.Ф. Керенский, В.М. Пуришке-вич, Е.П. Ковалевский, П.Н. Милюков, В.В. Шульгин и многие др.) сходились во мнении, что победа в миро -вом конфликте должна кардинально изменить геопо-литическую ситуацию в Европе, максимально усилить империю в экономической, военной, международной, стратегической и других областях. «В этой войне, - заявляли они в Государственной думе, - все наше про -шлое и все наше будущее» [22, с. 8]. Возрождение мо -гущества России, обеспечение ее дальнейшего развития ставилось в зависимость от исхода мирового про -тивостояния. Такая позиция во многом предопреде-лила отсутствие у депутатов серьезных разногласий с правительством по ключевым внешнеполитическим вопросам.
Совершенно иной была ситуация в сфере внутренней политики. По мнению оппозиции, первые же шаги правительства ставили под сомнение объявленное «священное единение». Проект министра внутренних дел Н.А. Маклакова предусматривал после проведения единственного заседания 26 июля роспуск законодательных учреждений до осени 1915 г., т.е. перерыв дол -жен был продолжаться больше года, что было не только оскорбительным для большинства депутатов, но и являлось нарушением Основных законов Российской
империи. «Правительство поспешило распустить Государственную думу, чтобы “не мешала вести войну”. Наша мечта быть полезными в трагических обстоятельствах борьбы за само существование России - потерпела полное фиаско», - отмечал октябрист Н.В. Са-вич [20, с. 125]. Как показали дальнейшие события, в обстановке разрастания социально-экономического кризиса, тяжелых поражений на фронте нежелание правительства наладить тесное взаимодействие с думской оппозицией, привлечь ее представителей к управлению страной привели к резкой конфронтации с парламентом и стремительной дестабилизации политической ситуации в стране.
Таким образом, при сохранении серьезных разногласий в вопросах социально-экономического и обще-ственно-пол итического развития го сударства в обществе сложился консенсус ведущих политических сил по основным аспектам российской внешней политики. Накануне и в ходе «исторического заседания» российского парламента 26 июля 1914 г думское большинство согласовало свои взгляды по главным внешнеполитическим приоритетам страны, показав, насколько важна в условиях войны координация действий исполнительной и законодательной власти. Принципиальная поддержка парламентариями внешнеполитического курса правительства способствовала консолидации российского общества, повышала легитимность прини -маемых решений в сфере международных отношений и, что немаловажно, создавала дополнительный уровень доверия к внешней политике Российской империи со стороны союзников и нейтральных стран.
1. Виноградов В.Н. 1914 год: быть войне или не быть? // Последняя война Российской империи. М., 2006.
2. Вопросы мировой войны. Пг., 1915.
3. Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906 - 1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.
4. Голос Москвы. 1914. 15 июля.
5. Государственная дума. Четвертый созыв. Сессия 2. Заседание 26 июля 1914 г.: стенограф. отчет СПб., 1914.
6. Ежегодник газеты «Речь» на 1915 год. Пг., 1915.
7. Земщина. 1914. 17 июля.
8. Игнатьев А.В. Внешняя политика России. 1907 - 1914. Тенденции. Люди. События. М., 2000.
9. История внешней политики России. Конец XIX - начало XX века. М., 1997.
10. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993.
11. Мансырев С.П. Мои воспоминания о Государственной думе (1912 - 1917) // Историк и современник: историко-литературный сб. В 3 ч. Берлин, 1922.
12. Милюков П.Н. Воспоминания (1859 - 1917). В 2 т. М., 1990.
13. Новое время. 1914. 14 июля.
14. Ознобишин А.А. Воспоминания члена VI-й Государственной думы. Париж, 1927.
15. Палеолог М. Дневник посла. М., 2003.
16. Пуришкевич В .М. Чего хочет Вильгельм II от России и Англии в великой битве народов? Пг., 1916.
17. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 1133.
18. Речь. 1914. 12 июля.
19. Родзянко М.В. Крушение империи. М., 2002.
20. Савич Н.В. Воспоминания. СПб., Дюссельдорф, 1993.
21. Чего ждет Россия от войны. Пг., 1915.
22. Четвертая Государственная дума. Фракция народ -ной свободы. Военные сессии. 26 июля 1914 - 3 сентября 1916 года. Пг., 1916.
