CC BY
78JUS HOMINUM
позитивные обязательства государств как гарантия обеспечения прав человека и основных свобод
Мария Воскобитова*
В статье представлен краткий обзор современной трактовки позитивных обязательств государств на основании международно-правовых стандартов. Автор основывается на Замечаниях общего порядка Комитета по правам человека, в частности на Замечании общего порядка 31[80], которое содержит достаточно подробные положения, касающиеся позитивных обязательств государств. Кроме того, автор описывает подход Европейского Суда по правам человека в отношении этого вопроса. В частности, она анализирует постановление по делу «Ранцев против Кипра и России» с точки зрения позитивных обязательств государств.
^ Права человека; международно-правовые стандарты по правам человека; позитивные обязательства государства; негативные обязательства государства; Комитет по правам человека; Европейский Суд по правам человека.
Введение
Современный каталог прав человека и основных свобод относительно универсален. Он включает в себя общий перечень гражданских, политических, социальных, экономических и культурных прав, закрепленный во Всеобщей декларации прав человека 1948 года1. Несмотря на то, что принятие этого документа было, прежде всего, политическим компромиссом2, в настоящее время права человека, которые перечислены в нем, признаются обязательными большинством государств3.
Как известно, гражданские и политические права считаются правами на «невмешательство», то есть «негативными» правами, которые гарантируют свободное проявление автономии индивида без вмешательства и принуждения со стороны государства. Социальные, экономические и культурные права, напротив, считаются «позитивными» — их реализация требует активного регулирования со стороны государства (например, создания системы социального обеспечения и т.д.). Тем не менее, как показывает практика обеспечения различных категорий прав в современном мире, теоретическое деление на негативные и позитивные права носит условный характер и постепенно утрачивает свой смысл. Это связано с тем, что
* Воскобитова Мария Рудольфовна — кандидат юридических наук, преподаватель кафедры адвокатуры и нотариата Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина (e-mail: maria_vosk@mail.ru). © М. Р Воскобитова, 2011.
1 Всеобщая Декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года // Российская газета. 1995. 5 апреля.
2 Права человека / Под ред. Е.А.Лукашевой. М.: Норма, 2001. С. 466; Steiner H.J., Alston Ph. International Human Rights in Context: Law, Politics, Morals. Oxford: University Press, 2000. P 138-139.
3 Freeman M. Human Rights: An Interdisciplinary Approach. Cambridge: Polity, 2003. P 53; Donelly J. Universal Human Rights in Theory and Practice. Ithaca: Cornelly University Press, 1989. P 2.
обеспечение негативных прав в некоторых случаях требует больших финансовых и организационных вложений, что уже, по сути, является позитивными обязательствами государства. Поэтому, на наш взгляд, более точным является термин «позитивные и негативные обязательства государства по обеспечению прав человека и основных свобод». Речь идет не только о терминологии, но в большей степени о содержании правоотношений между государством и частным лицом по признанию, обеспечению и защите прав человека.
Наиболее показательным примером позитивных обязательств государств, направленных на обеспечение «прав на невмешательство» могут быть требования, вытекающие из международных договоров о запрете пыток, бесчеловечного обращения и унижающих человеческое достоинство обращения и наказания. Данный запрет содержится в целом ряде международных правовых актов: в статье 5 Всеобщей декларации прав человека, статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах4, а также в статье 3 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция о правах человека)5.
Статья 3 Конвенции о правах человека сформулирована предельно лаконично, но в абсолютных терминах: «Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию». Детальное определение «пытки» дается в статье 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания6: «"Пытка" означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия».
Как следует из содержания двух приведенных положений международных договоров, «негативное» обязательство государств означает обязанность обеспечить такую деятельность своих должностных лиц и служащих, в рамках которой они не будут совершать подобных действий. В то же время обеспечение исполнения этого «негативного» обязательства требует значительных «позитивных» действий от государства: по обучению своих служащих, обеспечению надлежащего медицинского обслуживания и ряда иных мер в интересах всех тех, кто находится «под контролем государства» — заключенных, душевнобольных в психиатрических больницах, детей в детских домах и т. д. Более того, в случае любого обоснованного заявления о применении пыток или иного вида жестокого обращения государство обязано провести эффективное расследование такого заявления. И, как показывает практика межгосударственных органов по защите прав человека, чаще всего нарушение запрета пыток устанавливается не в связи с собственно жестоким обращением, а с отсутствием эффективного расследования или неисполнением иных позитивных обязательств7.
I. Стандарты обязательств государств по обеспечению прав человека, выработанные в рамках системы организации объединенных Наций
Россия является участником различных международных договоров по защите прав человека, принятых в рамках Организации Объединенных Наций, Совета Европы и ряда других межго-
4 Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят Генеральной Ассамблеей ООН 19 декабря 1966 года // Ведо -мости ВС СССР 1976. № 17. С.291. Вступил в силу для СССР 23 марта 1976 года.
5 Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Открыта для подписания 4 ноября 1950 года. Текст Конвенции, измененной и дополненной Протоколами №11 и № 14, доступен на официальном сайте Европейского Суда по правам человека. URL: http:// www.echr.coe.int/ECHR/EN/Header/Basic+Texts/The+Convention+and+additional+protocols/The+European+Convention+on+ Human+Rights (дата обращения: 01.10.2011).
6 Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Заключена 10 декабря 1984 года // Ведомости ВС СССР 1987. 11 ноября. №45. Ст.747.
7 Prohibition of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment under the European Convention on Human Rights (Article 3). INETRIGHTS Manual for Lawyers. London, 2009. P 44-60. URL: http://www.interights.org/view-document/index.htm?id=242 (дата обращения: 01.10.2011).
сударственных организаций. Соответственно, принимая на себя обязательства по выполнению широкого круга международных договоров, гарантирующих права человека, Россия обязалась, в том числе, предпринимать шаги, направленные на предупреждение нарушения прав человека, на обеспечение эффективного расследования фактов нарушения прав человека и восстановления нарушенных прав или компенсации ущерба, причиненного их нарушением. Такое толкование вытекает из совокупности международных обязательств государств.
В преамбуле Устава ООН8 указано: «Мы, народы объединенных наций, преисполнены решимости... вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенство прав больших и малых наций»9. В статье 55 Устава ООН достижение стабильности и благополучия человечества ставится в зависимость от «всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии». А статья 56 предусматривает, что «все Члены Организации обязуются предпринимать совместные и самостоятельные действия в сотрудничестве с Организацией для достижения целей, указанных в статье 55». Эти положения Устава ООН можно назвать отправной точкой для дальнейшего развития современной системы международной защиты прав человека10, в том числе развития концепции «позитивных обязательств» государств по обеспечению прав человека.
Статья 2 Международного пакта о гражданских и политических правах как обязательного международного договора предусматривает общее обязательство государств-участников по имплементации гарантированных прав:
«1. Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства.
2. Если это уже не предусмотрено существующими законодательными или другими мерами, каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется принять необходимые меры в соответствии со своими конституционными процедурами и положениями настоящего Пакта для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте.
3. Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется:
a) обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве;
b) обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными судебными, административными или законодательными властями или любым другим компетентным органом, предусмотренным правовой системой государства, и развивать возможности судебной защиты;
c) обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются».
Как очевидно следует из текста, обязательство сформулировано в общих и достаточно размытых формулировках, но оно является юридической нормой, обязательной к применению, и, следовательно, возникает необходимость эту норму истолковать, сделать понятной правоприменителю в определенном государстве. Как правило, толкование международных обязательств осуществляется в решениях судебных и квазисудебных международных органов по защите прав человека, а также в комментариях, меморандумах или иных документах, выработанных международными органами. Значение таких предписаний, играющих роль международно-пра-
8 Устав Организации Объединенных Наций. Принят 26 июня 1945 г. (с изм. и доп. от 31 декабря 1978 года) // Действующее международное право. Т. 1. М., 1996. С.7—33.
9 Следует отметить, что первоначально зашита прав человека даже не упоминалась как отдельная цель вновь создаваемой международной организации, и стала таковой только после достаточно длительных и трудных переговоров между странами-основательницами Организации Объединенных Наций. См.: Права человека / Под ред. Е.А.Лукашевой. М.: Норма, 2001. С. 466.
10 SteinerH.J., Alston Ph. Op. dt. R 140.
вовых стандартов, в процессе регулирования отношений между государствами год от года неуклонно возрастает11. В настоящее время термином «международно-правовой стандарт» обозначают унифицированные минимально необходимые международно-правовые требования, которые государства должны соблюдать при регулировании определенных сфер своей деятельности. Они признаются международным правом нормами, которые отражают установившийся международный консенсус по данному поводу, и представляют собой пример для под-ражания12.
Так, более детальное понимание обязательств государств по защите прав человека можно найти в замечаниях общего порядка №3 и №31 Комитета по правам человека к статье 2 Международного пакта о гражданских и политических правах (далее — Пакт). Эти замечания наглядно иллюстрируют развитие представлений об обязательствах государства по защите прав человека, поскольку Замечание общего порядка № 313 было принято в 1981 году, а Замечание общего порядка №31 — «Характер общего юридического обязательства, налагаемого на государства-участники Пакта»14 — в 2004 году. Сравнительная характеристика названных документов дает наглядное представление о том, как теоретические и юридические представления об обязательствах государств детализировались. Так, первый документ содержал всего два пункта, а второй — уже двадцать. Анализ положений обоих замечаний дает в совокупности представление об универсально признаваемых в современном мире обязательствах государств по обеспечению прав человека как основной гарантии реализации прав и свобод каждого отдельного человека.
Права и свободы толкуются замечаниями общего порядка как непосредственно действующие, и какие-либо оговорки в отношении статьи 2 Пакта недопустимы. Статья 2 прямо предусматривает обязанность государств законодательно закреплять гарантии прав человека, хотя предполагает и другие меры. Замечания, развивая это положение, устанавливают, что импле-ментация прав человека не связана напрямую с их конституционным или законодательным закреплением, которых «часто оказывается недостаточно». Но государства обязаны предпринимать все необходимые меры на законодательном, административном, судебном и образовательном уровне, чтобы обязательства, закрепленные в Пакте, выполнялись, и не только служащие государственных органов, но и население знало о гарантированных Пактом правах и свободах15.
Это может быть понято как прямое предписание государствам обеспечить формирование соответствующего уровня профессионального и даже обыденного правосознания, включающего в себя в качестве одного из элементов права человека как современные ценности, признанные международным сообществом. Более того, все ветви власти (исполнительная, законодательная и судебная) и государственные органы на национальном, региональном и местном уровне должны действовать с учетом ответственности государства в соответствии с Пактом. Представители исполнительной власти не вправе ссылаться на то, что органы другой ветви власти нарушили обязательства, так как это не освобождает государство от ответственности. Кроме того, государства с федеральным устройством обязаны распространять действие гарантий Пакта на все свои территориальные единицы. Неисполнение обязательств в соответ-
11 Г. И. Тункин, один из первых отечественных юристов-международников, обративших внимание на эту тенденцию, отмечал, что она может быть объяснена двумя основными причинами: необходимостью интенсификации нормотворческой деятельности на международном уровне, которая сегодня уже не может быть достигнута исключительно в рамках обычного процесса заключения международных договоров, и стремлением государств к созданию норм, не накладывающих на них строгие юридические обязательства, но оказывающих, однако, определенное регулирующее воздействие на их поведение. См.: Тункин Г. И. Право и сила в международной системе. М., 1983. С. 58.
12 Голубок С. А. Международно-правовые стандарты права на судебную защиту // Правоведение. 2007. № 1. С. 112.
13 Human Rights Committee. General Comment No. 3: Implementation at the National Level (Article 2). 1981. 29 July. (далее — General Comment No. 3) // Compilation of General Comments and General Recommendations adopted by Human Rights Treaty Bodies. HRI/ GEN/1/Rev.6. 12 May 2003. P 125—126.
14 Human Rights Committee. General Comment No. 31[80]: The Nature of the General Legal Obligation Imposed on States Parties to the Covenant (далее — General Comment No. 31). 26 May 2004. U.N.Doc. CCPR/C/21/Rev.1/Add.13. URL: http://www.unhcr.org/ref-world/docid/478b26ae2.html (дата обращения: 01.09.2011).
15 General Comment No. 3 (см. выше сноску 13). § 1—2.
ствии с Пактом не может быть оправдано никакими политическими, культурными и экономическими соображениями16.
Замечания общего порядка детализируют обязательства государств «уважать и обеспечивать права человека. без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства»17, распространяя гарантии реализации прав на всех, кто находится в пределах юрисдикции государств, в том числе на иностранцев, лиц без гражданства, беженцев, рабочих-мигрантов и даже на тех, кто может быть депортирован или экстрадирован (если это может привести к нарушению гарантии права на жизнь или запрета пыток), а также на юридические лица, национальные меньшинства и другие группы людей. То есть замечания общего порядка подчеркивают всеобщность прав не только для граждан той или иной страны, но и для других категорий лиц.
Обязательства государств по статье 2 Пакта толкуются как имеющие одновременно и негативную, и позитивную природу. Негативные обязательства государств состоят в том, что государственные служащие должны воздерживаться от нарушения прав и свобод, гарантированных Пактом, и любые ограничения прав должны соответствовать требованиям Пакта. Кроме того, государства должны продемонстрировать необходимость, правомерную цель и пропорциональность ограничения прав, чтобы обеспечить эффективную защиту гарантированных прав, но ограничения не должны приводить к тому, чтобы нарушалось само существо права18.
Позитивные обязательства государств-участников, в соответствии с замечаниями общего характера, выражаются в том, что, ратифицируя Пакт, государства обязуются привести свое законодательство в соответствие с содержащимися в нем требованиями, а также обязаны изменить свою судебную и административную практику, чтобы обеспечивать необходимые стандарты соблюдения прав. Позитивные обязательства включают в себя как защиту от действий государственных органов и должностных лиц, так и от действий частных лиц. Эффективные средства правовой защиты должны быть доступными и обеспечивать возможность восстановления нарушенных прав, в том числе и для категорий малозащищенных лиц, таких как дети, душевнобольные и т. д. Они должны включать в себя соответствующие судебные и административные механизмы, нацеленные на добросовестное исполнение всех надлежащих действий по предотвращению и расследованию фактов нарушения прав человека третьими лицами, по наказанию виновных и возмещению причиненного ущерба. Судебные органы должны иметь возможность, рассматривая жалобы на нарушения прав, применять Пакт напрямую или через аналогичные конституционные или законодательные нормы. Административные органы, будучи независимыми и беспристрастными, должны незамедлительно, тщательно и эффективно расследовать факты предполагаемых нарушений прав человека, а отсутствие расследования может быть расценено как нарушение обязательств по Пакту. В том случае, если средства правовой защиты существуют, но нарушения продолжают происходить, то государства обязаны предпринимать шаги для повышения эффективности средств правовой защиты19.
В Замечании общего порядка № 31 особо подчеркнуто, что государства должны обеспечить восстановление прав, в противном случае обязательства по реализации Пакта не будут считаться исполненными. Восстановление прав может быть обеспечено в различной форме: восстановление прежнего положения, реабилитация, публичные извинения, гарантии неповторения нарушений впредь, изменение относимого законодательства и практики. Также государства обязаны принять все возможные меры для привлечения к ответственности виновных в нарушении прав человека, особенно когда речь идет о таких нарушениях, как пытки, жесткое обращение, произвольные убийства или исчезновения. Государство должно привле-
16 General Comment No. 31 (см. выше сноску 14). § 4. Это также вытекает из обязательств государств по статье 27 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года // Ведомости ВС СССР 1986. 10 сентября. № 37. Ст. 772.
17 General Comment No. 31[80] (см. выше сноску 14). § 10, 12
18 Ibid. § 6.
19 Ibid. § 7-8.
кать к ответственности своих сотрудников, если они виновны в нарушении прав человека, несмотря на существующие иммунитеты, поскольку ни один юридический статус не может оправдать нарушение прав человека20.
Комитет по правам человека, исполняя свои контрольные функции при рассмотрении докладов государств, индивидуальных и межгосударственных сообщений, рассматривает ситуацию с обеспечением прав человека в конкретном случае или стране и выносит свои решения, следуя вышеописанным подходам. Наступление международно-правовой ответственности в соответствии с Пактом может быть обосновано несоответствием действий государства требованиям, зафиксированным в замечаниях общего порядка, что делает их обязательными если не de jure, то de facto.
В качестве одного из наиболее показательных примеров непосредственного использования международно-правовых стандартов, сформулированных в замечаниях общего порядка (в частности, в рассматриваемых нами — №3 и № 31), можно привести «соображение» Комитета по правам человека по сообщению «Ланцова против России»21. Если излагать кратко фактические обстоятельства этого сообщения, то они сводятся к следующему: 5 марта 1996 года 25-летний сын заявительницы был заключен в СИЗО «Матросская Тишина» в связи с обвинением в причинении телесных повреждений, а 6 апреля 1996 года скончался в тюремной больнице, куда был доставлен за 15 минут до своей смерти. Причиной смерти явилось двустороннее воспаление легких, приведшее к развитию дыхательной и сердечно-сосудистой недостаточности. За медицинской помощью он не обращался. Тем не менее Комитет по правам человека высказался однозначно: «...обязанность обеспечивать задержанным право на жизнь возлагается на государства, и. сами задержанные не обязаны просить о защите. государство-участник при аресте и помещении под стражу отдельных лиц берет на себя обязанность заботиться об их жизни. Устанавливая порядок содержания в следственных изоляторах, государство обязано знать в разумно ожидаемых пределах о состоянии здоровья задержанных. Отсутствие финансовых средств отнюдь не уменьшает этой обязанности.»22.
Следует отметить, что характерной особенностью Организации Объединенных Наций как универсальной системы защиты прав человека является не столько защита каждой отдельной жертвы нарушения прав человека, сколько помощь государствам в обеспечении ими этих прав23. То есть рассматриваемые замечания общего порядка № 3 и № 31 к Пакту представляют собой своего рода «дорожную карту» для государств-участников, с помощью которой последние могли бы наиболее эффективным образом обеспечивать реализацию прав и свобод всех лиц, находящихся в пределах их юрисдикции.
II. Стандарты позитивных обязательств государств по обеспечению прав человека, вытекающие из практики Европейского Суда по правам человека
Наиболее авторитетный региональный орган защиты прав человека — Европейский Суд по правам человека (далее — Европейский Суд; Суд), опираясь на те же самые концептуальные подходы, в значительной мере детализирует позитивные обязательства государств применительно к фактам индивидуальных жалоб.
Статья 1 Конвенции о правах человека сформулирована очень лаконично даже по сравнению со статьей 2 Пакта: «Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции». Европейский Суд в своей правоприменительной практике в значительной мере детализировал содержание обязательств государств, поскольку стремится дать развернутое
20 General Comment No. 31[80] (см. выше сноску 14). § 13—15.
21 Комитет по правам человека. Ланцова (Lantsova) против России. № 763/1997. Соображение от 26 марта 2002 года // Прецедентные дела Комитета по правам человека / Сост. Р. Хански, М.Шейнин, Турку. Институт прав человека. Университет Або Ака-деми. 2004. С. 45-50.
22 Ibid. § 9.2.
23 Steiner H. J, Alston Ph. Op. cit. R 138.
толкование общих подходов к определению прав человека и всех аспектов их защиты. Правовые принципы, содержащиеся в постановлениях Суда, являются, по сути, доктринальным толкованием и предназначены для дальнейшего применения как в практике самого Европейского Суда, так и в правовых системах государств-участников, поскольку для них они являются обязательными. Суд относительно редко высказывается об общих подходах к обязательствам государств, чаще указывая на неисполнения таковых применительно к нарушению отдельных прав, гарантированных Конвенцией о правах человека. Тем не менее среди общих подходов можно выделить следующие.
Во-первых, Конвенция и практика Суда не предписывают каких-то строго определенных способов имплементации положений Конвенции о правах человека и практики Суда в национальное законодательство. В деле «МакКанн против Соединенного Королевства» Суд прямо указал: «Конвенция не обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны инкорпорировать ее нормы в национальное законодательство»24. В то же время в деле «Де Бекер против Бельгии» Суд указал, что государства обязаны обеспечить соответствие национального законодательства Конвенции о правах человека: «.в соответствии с общими принципами международного права, подкрепленными духом Конвенции. Договаривающиеся Стороны обязаны следить за тем, чтобы их внутреннее законодательство соответствовало Конвенции, и при необходимости, принять адаптационные меры, которые окажутся необходимыми для этой цели, причем Конвенция обязывает все власти этих Сторон, включая законодательную власть»25.
Во-вторых, Суд полагает, что только законодательных мер может быть недостаточно и что следует обеспечить применение внутригосударственного законодательства в соответствии с выработанными Судом стандартами: «Конвенция не довольствуется тем, что принуждает верховные власти Государств-участников к соблюдению прав и свобод, которые она закрепляет, .она также подразумевает, что нужно, чтобы обеспечить ее применение, предупредить или исправить ее нарушение на низшем уровне»26.
В-третьих, в случае неисполнения своих позитивных обязательств государства несут международную ответственность и отвечают за действия любого органа власти, включая законодательные, исполнительные и судебные27.
В-четвертых, точно так же, как и Комитет по правам человека в своих замечаниях, Европейский Суд в своих постановлениях закрепляет, что позитивные обязательства включают в себя обязанность эффективно расследовать факт нарушения прав человека, привлечь к ответственности виновных, восстановить нарушенное право и (или) выплатить компенсацию в связи с нарушением.
В правоприменительной практике Суда в значительной мере развиты положения о позитивных обязательствах государств по обеспечению таких прав, как право на жизнь28, запрет пыток29, право на уважение частной и семейной жизни30. В редких случаях Европейский Суд усматривает нарушение позитивных обязательств при обеспечении даже имущественных прав31. В качестве примера того, как именно Европейский Суд рассматривает выполнение или невыполнение позитивных обязательств государств-участников, проанализируем одно из относительно недавних постановлений по делу «Ранцев против Республики Кипр и Российской Федерации»32. Фактические обстоятельства этого дела сводятся к следующему.
24 European Court of Human Rights (далее - ECtHR). McCann v. UK. No. 18984/91. Judgment of 5 September 1995. § 153.
25 ECtHR. De Becker v. Belgium. No. 214/5. Judgment of 27 March 1962. § 235.
26 ECtHR. Ireland v. UK. No. 5310/71. Judgment of 18 January 1978. § 239.
27 ECtHR. Young, James and Webster v. UK. No. 7601/76; 7806/77. Judgment of 13 August 1981, § 49; Prince Hans-Adam II de Liechtenstein v. Germany. No. 42527/98. Judgment of 12 July 2001. § 47.
28 См.: The Right to Life under the European Convention on Human Rights (Article 2) // INTERIGHTS Manual for Lawyers. London, 2008. R 30-82 URL: http://www.interights.org/view-document/index.htm?id=523 (дата обращения: 01.09.2011).
29 См.: Prohibition of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment under the European Convention on Human Rights (Article 3). INTERIGHTS Manual for Lawyers. London, 2008. R 44-60. URL: http://www.interights.org/view-document/index.htm?id =242 (дата обращения: 01.09.2011).
30 См.: Стандарты Европейского Суда по правам человека и российская правоприменительная практика: Сборник аналитических статей / Под ред. М. Р Воскобитовой. М.: «Анахарсис», 2005. С. 248-316.
31 ECtHR. Novoseletskiy v. Ukraine. No. 47148/99. Judgment of 22 February 2005.
32 ECtHR. Rantsev v. Cyprus and Russia. No. 25965/04. Judgment of 7 January 2010.
Дочь заявителя Оксана Ранцева выехала на Кипр по артистической визе для работы в кабаре, но примерно через две недели пребывания на Кипре она захотела вернуться обратно в Россию и покинула квартиру, где проживала совместно с другими девушками. Через десять дней после этого ее работодатель, получив информацию о том, что ее видели на дискотеке, забрал ее, привез в полицейский участок для того, чтобы ее задержали как нелегального мигранта, и оставил там. Но в полиции задерживать ее отказались, поскольку ее документы позволяли ей находиться на Кипре на законных основаниях, и потребовали от работодателя забрать ее, так как в противном случае они должны были ее отпустить. Работодатель забрал девушку и привез в квартиру одного из своих сотрудников. Через полчаса после этого ее обнаружили мертвой: она выпала или выбросилась из окна пятого этажа33.
Европейский Суд рассматривал эти фактические обстоятельства, прежде всего, через призму нарушения права на жизнь (ст. 2 Конвенции о правах человека) и запрета рабства (ст. 4 Конвенции о правах человека). Общие подходы Суд сформулировал следующим образом: «спектр гарантий, предусмотренных национальным законодательством, должен быть адекватным для обеспечения практической и эффективной защиты прав потерпевших или потенциальных потерпевших от торговли людьми. Соответственно, в дополнение к уголовно-правовым мерам наказания торговцев людьми, статья 4 Конвенции требует от государств-участников введения адекватных меры, регулирующих бизнес, часто используемый для прикрытия торговли людьми. Кроме того, иммиграционные правила государств должны учитывать проблему поощрения, содействия торговле людьми и терпимостью по отношению к ней»34.
Таким образом, обязательства государств в этой сфере сводятся к трем аспектам: 1) привлечение к ответственности и наказание виновных в торговле людьми; 2) предупреждение торговли людьми; 3) защита потерпевших. Для обеспечения первого из названных аспектов государства-участники должны криминализировать такое деяние, как торговля людьми. Для обеспечения двух других аспектов государства должны принимать и реализовывать всеобъемлющие политику и программы по профилактике торговли людьми, обеспечивать необходимую подготовку должностных лиц правоохранительных и иммиграционных органов, а также стремиться обеспечить физическую безопасность жертв торговли людьми, пребывающих на их территории35.
Применяя эти подходы к обстоятельствам дела, Суд отметил, что формально в Республике Кипр существовало законодательство, запрещающее торговлю людьми. Но практика реализации этого законодательства и отдельных его норм не способствовала адекватному предотвращению торговли людьми. Суд счел, что обязанность работодателей сообщать о танцовщицах, которые покинули свои рабочие места, в полицию, а также финансовая ответственность работодателя за танцовщиц не обеспечивает последним эффективной защиты от торговли людьми и эксплуатации, поскольку приводит к дополнительной зависимости от работодателя. Суд установил отдельное нарушение в связи с неисполнением властями Кипра позитивных обязательств в этом отношении36.
Неисполнение кипрскими властями позитивных обязательств выразилось также в том, что, принимая во внимание существующую проблему проституции на Кипре, полицейские должны были, как минимум, проверить, не является ли Ранцева жертвой торговли людьми, то есть ее должны были допросить о причинах ее отказа работать дальше (чего не было сделано). В зависимости от ее показаний полиция должна была освободить ее и обеспечить меры защиты, но не передавать ее обратно работодателю, от которого она зависела. Таким образом, бы-
33 Следует отметить, что лицо, осознающее, что работает в секс-индустрии, не теряет статуса жертвы, если в отношении него применяется хотя бы один из видов принуждения, указанных в Протоколе о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми и наказании за нее, дополняющем Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2000 года (Палермский протокол). Принят резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 года. URL: http:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/protocol l.shtml (дата обращения: 01.09.2011).
34 ECtHR. Rantsev v. Cyprus and Russia. § 284. Цит. по: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2010. № 5. С. 124-125.
35 Ibid. § 287.
36 Ibid. § 291-292.
ло установлено также отдельное нарушение в отношении ненадлежащей подготовки сотрудников полиции Республики Кипр при работе с делами такого рода37.
Кроме того, Европейский Суд счел, что расследование дела о смерти Ранцевой не соответствовало критериям эффективного расследования обстоятельств смерти, произошедшей при странных обстоятельствах: в частности, не были устранены многочисленные противоречия в показаниях различных свидетелей, а некоторые доказательства не были своевременно собраны. В связи с этим было установлено нарушение права на жизнь в связи с отсутствием эффективного расследования, то есть с неисполнением Республикой Кипр своих процессуальных обязательств по статье 2 Конвенции о правах человека38.
Нарушение же позитивных обязательств со стороны Российской Федерации было усмотрено в том, что российские власти не предприняли никаких действий по расследованию того, как была завербована Ранцева, и тем самым нарушили свои процессуальные обязательства по эффективному расследованию преступлений торговли людьми39.
Постановление Европейского Суда по делу Ранцевой представляет особый интерес именно в свете подробного анализа различных аспектов позитивных и процессуальных обязательств государств по обеспечению прав человека, поскольку Суд детально рассмотрел каждый отдельный аспект позитивных обязательств, которые возлагаются на государства в связи с противодействием торговле людьми. Это дело также показывает, что Европейский Суд при рассмотрении отдельных дел принимает во внимание те позитивные обязательства, которые государства принимают на основании иных международных договоров, помимо Конвенции о правах человека, и рассматривает их в совокупности. Так, Европейский Суд сослался на целый пакет международных документов, которые в совокупности устанавливают современный уровень международно-правового регулирования вопросов работорговли и позитивных обязательств государств по предотвращению этого явления40.
Следует отметить, что Европейский Суд далеко не во всех случаях признает нарушение прав человека в связи с неисполнением позитивных и процессуальных обязательств, поскольку исходит из того, что на государства нельзя возлагать невозможного или несоразмерного бремени41.
Заключение
Анализ положений замечаний общего порядка № 3 и № 31, соображений по индивидуальным сообщениям Комитета по правам человека и правоприменительной практики Европейского Суда показывает, что эффективная реализация прав человека и основных свобод напрямую связывается с тем, как государства исполняют свои позитивные обязательства, которые, исходя из приведенного краткого анализа международных стандартов, обязывают государства:
— законодательно (нормативно) урегулировать вопросы реализации прав человека и основных свобод, включая четкие и предсказуемые нормы о возможных основаниях для вмешательства в реализацию прав человека и о его порядке;
— организовывать подготовку и переподготовку государственных и муниципальных служащих таким образом, чтобы они могли эффективно обеспечивать защиту прав человека;
— организовывать в том числе общественные кампании, направленные на просвещение населения в сфере защиты прав человека;
— создавать эффективные средства правовой защиты, к которым любой пострадавший мог бы обратиться с тем, чтобы в результате такого обращения виновные были привлечены к ответственности, нарушенные права — восстановлены, а пострадавший мог бы получить компенсацию.
37 ECtHR. Rantsev v. Cyprus and Russia. § 238.
38 Ibid. § 234-242.
39 Ibid. § 243-247.
40 Ibid. § 137-174.
41 Cm., Hanprnep: ECtHR. Osman v. UK. No. 23452/94. Judgment of 28 October 1998.
