CC BY
1101
В. А. Рудковский
ПОЗИТИВИЗМ И ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРАВО (ФИЛОСОФИЯ ПРАВА) В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВОПОНИМАНИЯ
Позитивизм и естественное право (философия права*) - наиболее влиятельные направления правовой мысли, имеющие своих выдающихся представителей как в истории политико-правовых учений, так и в современном правоведении. Для юридической науки они означают приблизительно то же, что для философии «линия Платона» и «линия Аристотеля». То есть речь идет прежде всего о разных гносеологических установках. На известной картине Рафаэля «Афинская Академия» Платон и Аристотель изображены идущими рядом. Платон указывает перстом вверх, а Аристотель - вниз. «Жесты эти символичны. Платон призывает к созерцанию идей, к спекулятивному философствованию. Аристотелю больше по душе ученая строгость. Аристотель - эмпирик, если можно сказать так о философе. Он систематик и формальный логик, опирающийся на опыт» [1, с. 3].
Естественно-правовые построения обращены к идее права как смыслообразующему началу и критерию оценки всего юридически сущего в качестве правового или неправового. В их основе лежит убеждение в том, что право обладает такими всеобщими и необходимыми свойствами, которые не зависят от произвола конкретного человека или государства. Эти свойства имеют надэмпирическую природу. Они не могут быть почерпнуты непосредственно из опыта или опровергнуты им. Сама квалификация тех или иных социальных фактов в качестве правовых или неправовых уже предполагает некую доопытную, априорную идею права. Отсюда и широко распространенная характеристика данного направления как «метафизического» [2, с. 64-71] (со времен Античности под метафизикой понимают философское учение, исследующее высшие, недоступные органам чувств, умозрительно постигаемые начала всего существующего**). Суть указанного подхода довольно точно передает известное изречение И. Канта: «Что такое право? Этот вопрос может так же смутить правоведа - если только он не хочет впасть в тавтологию или вместо общего решения сослаться на то, что утверждали когда-либо законы какой-нибудь страны, -как пресловутый вопрос: “Что есть истина?”, обращенный к учителям логики. Что следует по праву (quid sit iuris), т.е. что говорят или говорили законы в том или ином месте в то или другое время, он еще может сказать;
но право (recht) ли то, чего они требуют, и каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое (iustum et iniustum), - это остается для него тайной, если он хоть на время не оставляет указанные эмпирические принципы и не ищет источник этих суждений в одном лишь разуме (хотя бы упомянутые законы и служили ему для этого хорошим руководством), чтобы установить основу для возможного положительного законодательства. Чисто эмпирическое учение о праве - это голова (подобно деревянной голове в басне Федра), которая может быть прекрасна, но, увы, не имеет мозга» [3, с. 138-139].
Представители позитивистского направления, напротив, отрицают теоретическую спекуляцию, умозрение как средство получения достоверных знаний о праве [4, с. 12]. В мире фактов, полагают они, не должно быть места идеализированному понятию о праве. Такие представления относятся к области метафизики, а не реальной действительности [5, с. 350]. Соответственно, право рассматривается здесь не в качестве умопостигаемой идеи, некой надэмпирической сущности, а в виде реально действующих в государстве норм (позитивистский вариант нормативизма), существующего правопорядка (социологический позитивизм), наблюдаемых психических переживаний (психологический позитивизм) и т. п. «Одним словом, - указывал О. Конт, - основной переворот, характеризующий состояние возмужалости нашего ума, по существу заключается в повсеместной замене недоступного определения причин в собственном смысле слова - простым исследованием законов, т.е. постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями. О чем бы ни шла речь, о малейших или важнейших следствиях, о столкновении и тяготении или о мышлении и нравственности, - мы можем, действительно, знать только различные взаимные связи, свойственные их проявлению, не будучи никогда в состоянии проникнуть в тайну их образования» [6, с. 72-74].
В науке при характеристике основных типов правопонимания часто используются и более «дробные» классификации. Так, например, О.Э. Лейст выделяет в качестве основных три концепции права -позитивно-нормативную, естественно-правовую и социологическую [7, с. 265]. Нормативный,
естественно-правовой (нравственный) и социологический типы правопонимания выделяет П.А. Оль [8, с. 55]. О.В. Мартышин считает возможным вести речь о четырех основных и классических типах правопонимания - юридическом и социологическом позитивизме, теории естественного права и философском понимании права [9, с. 1З]. Существуют и иные подходы. Все они оправданны, поскольку позволяют подойти к проблеме правопонимания более дифференцированно. Это тем более важно, что за терминами «позитивизм» и «естественное право (философия права)» в действительности стоят не только весьма разнообразные, но и зачастую конкурирующие направления правовой мысли. Сказанное относится, например, к юридическому и социологическому позитивизму [4]. «Противопоставление "нормативизма” и "социологизма”, - отмечал Г.Д. Гурвич, - стало обычным явлением в рамках правоведения в конце XIX -начале XX вв.» [1G, с. 147]. Вместе с тем по своим исходным гносеологическим установкам выделяемые в науке правопонимания представляют в конечном счете лишь особые модификации позитивизма и естественного права (философии права) и поэтому могут быть «идентифицированы» преимущественно либо как позитивистские, либо естественно-правовые (философские).
В последние годы в связи с развитием так называемой либертарной концепции известное распространение получила классификация основных типов правопонимания на легистское и юридическое. Основная черта юридического правопонимания, отмечает В. С. Нерсесянц, заключается в том, что оно всегда включает в себя тот или иной вариант различения права и закона, что и определяет философско-правовой профиль указанного подхода [11, с. 9]. «Для юридического правопонимания право это не просто произвольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и самостоятельное, обладающее своей (не зависящей от воли законодателя) собственной природой, своей сущностью и своей спецификой, словом - своим принципом...» [11, с. ЗЗ-З4]. Что же касается легизма, то его теоретико-познавательный интерес «полностью сосредоточен на действующем (позитивном) праве. Все, что выходит за рамки эмпирически данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права, ценности права и т. д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое, схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения» [11, с. 66].
За терминами «легистское правопонимание» и «юридическое правопонимание» стоят, таким образом, все те же позитивизм и естественное право (философия права). При этом лебертарная концепция, по мысли
В.С. Нерсесянца, представляет собой теоретически более развитую форму юридического правопонимания, преодолевающую недостатки естественно-правового подхода [11, с. 57].
Классическая схема: позитивизм - естественное право (философия права) отчетливо прослеживается и в новейших классификациях основных типов правопонимания на «содержательные» и «идеологоценностные», «дескриптивно-феноменологические» и «сущностно-оценочные», «метафизическое» и «реалистическое» и др.
Выделение естественно-правового (философского) и позитивистского направлений в качестве наиболее общих научных подходов и типов правопонимания имеет как сторонников, так и противников в современной науке. Ю.В. Тихонравов, в частности, полагает, что названные подходы и в настоящее время остаются не только наиболее универсальными, но и в значительной мере оппозиционными. Учитывая негативные последствия и атрибуты господства юридического позитивизма, указанный автор делает «категоричный вывод о необходимости возрождения метафизического подхода к праву, ставящего вопросы о смысле права, об оценке тех или иных правовых установлений, об истоках и конечных судьбах права и т.п.» [5, с. 18].
На уместность вернуться к старой и хорошо разработанной в дореволюционной юриспруденции идее деления права на естественное и позитивное указывает В.К. Бабаев. По мнению последнего, подобный подход позволит избежать ряда существующих проблем и споров в юридической науке. «Во-первых, теряет смысл "широкое” и "узкое” понимание права, ибо идея естественного и позитивного права четче, полнее и убедительнее теоретически и целесообразнее, конструктивнее в практическом отношении. Во-вторых, возникновение права не связывается с государством. В-третьих, становится ясным соотношение между правом и законодательством» [12, с. 114].
М. И. Байтин, напротив, полагает, что деление права на естественное и позитивное, «способствовавшее (хотя и со значительной долей условности) познанию права в прошлом, неприемлемо для этой цели в настоящее время» [1З, с. 55]. Во-первых, исчезли условия, определившие указанное деление и противостояние естественного и позитивного права. Во-вторых, естественное и позитивное право -неоднородные явления, вследствие чего не могут быть классифицированы на основании общих для того и другого критериев. В-третьих, подобное предложение «абстрагируется от того, что понятием позитивного права, наряду с нормативным, охватываются и иные, не совпадающие по своему содержанию и значению направления правопонимания». В-четвертых, «нынешнее нормативное понимание права исходит из
единства естественного и позитивного права, необоснованности попыток перенесения из прошлого на современную почву подхода к правопониманию как спору естественно-правовых и юридико-позитивистских традиций» [13, с. 55-56].
Не все доводы уважаемого автора выглядят убедительными. В частности, что касается условий, породивших деление права на естественное и позитивное, то они, думается, сохраняются и в настоящее время. В чем состоит «живучесть» естественного права? «Вдумываясь в мотивы, порождавшие естественно-правовые построения, - отмечал П.И. Новгородцев, - мы прежде всего должны отметить чисто научное стремление к открытию тех оснований, на которых покоится право. Этими построениями удовлетворялся философский интерес, побуждающий исследователей доискиваться коренных причин явлений. Вторым, еще более важным мотивом естественного права является присущее людям стремление к нравственной критике положительных установлений. Подобные построения представляли собой протест нравственного сознания против недостатков действующего правопорядка» [14, с. 14-15].
Утратили ли указанные мотивы свое значение в современном обществе? Думается, что нет. А раз так, то и идеи естественного и позитивного права в том или ином варианте будут сохраняться.
М.И. Байтин далее пишет, что естественное и позитивное право - неоднородные явления и, следовательно, не могут быть классифицированы на основе общих критериев. Вместе с тем он полагает, что «один из новых моментов, характеризующих нормативный подход к праву, состоит в стремлении к полному преодолению существовавшего ранее отрыва от идей естественной школы права, обеспечению единства естественного и позитивного права в теории и на практике» [13, с. 62-63]. Но как же возможно это единство, если речь идет о неоднородных, разнокачественных явлениях, которые невозможно даже классифицировать по единым критериям?
В качестве основных направлений правопонимания М.И. Байтин выделяет широкое и нормативное. Такой подход, как известно, сложился еще в советской правовой науке. Терминологически он не очень удачен, поскольку изначально обрекает «широкое правопонимание» на некую ущербность, неопределенность, аморфность. В самом деле в то время, как за термином «нормативное» стоят вполне определенная смысловая нагрузка и реальное социальное явление - норма, термин «широкое» имеет исключительно метафорическое значение. Ведь что значит «широкое правопонимание», если ясно, что в природе нет и не может быть какого-то «широкого права».
Но дело, разумеется, не в терминах. Нормативное правопонимание, казалось бы, ставит во главу угла нормативный подход к праву. Соответственно, под данное определение должны были бы попасть весьма разнообразные по своему характеру правовые учения, объединенные, однако, одной общей чертой -нормативной трактовкой права в том или ином варианте. Но этого не происходит. Либертарная концепция, например, попадает в разряд «широкого правопонимания», несмотря на то, что она не только не отрицает нормативную природу права, но и всемерно подчеркивает ее. В основе последней, как известно, лежит представление о праве как едином масштабе и равной мере свободы, как о нормативной форме выражения свободы в общественных отношениях и т.п. [11, с. 2G]. В чем же тогда состоит «широта» указанного правопонимания и что, собственно, понимается под «нормативным правопониманием»?
На самом деле под нормативным правопониманием М. И. Байтин понимает лишь одну из его разновидностей, которую называет «современным нормативным правопониманием». Широкому правопониманию, таким образом, противостоит не нормативное понимание права как таковое, а только один из его вариантов - «современное нормативное правопонимание». Все, что не отвечает указанному правопониманию, М.И. Байтин, на наш взгляд, весьма произвольно относит либо к «широкому» (как в случае с либертарным), либо к «узконормативному» (как в случае с нормативной концепцией Г. Кельзена) правопониманию.
Что же представляет собой «современное нормативное правопонимание»? Не что иное, как хорошо известный этатизированный вариант юридического позитивизма, согласно которому, право - это нормы, установленные или санкционированные государством. Изложенный подход господствовал в советской правовой науке, доминирует он и в современном отечественном правоведении. «Существенными, определяющими суть права как социальной реальности чертами, - отмечалось, в частности, в советской литературе, - является то, что право - это совокупность (система) установленных или санкционированных государством общеобязательных норм (правил поведения)» [15, с. 348]. О том же, в сущности, говорит и М.И. Байтин в предлагаемом им общем определении права: «Право - это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее бщечеловеческий и классовый характер; издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений» [13, с. 8G].
Несмотря на уверения автора в том, что «современное нормативное правопонимание» преодолевает существовавший ранее разрыв между естественным и позитивным правом, какого-либо влияния идей школы естественного права на предложенную трактовку права мы не обнаружили.
Нормативное правопонимание не тождественно юридическому позитивизму. И. Кант был «нормативистом» не в меньшей степени, чем Дж. Остин. Весь вопрос в том, что сама нормативность права может пониматься по-разному. С точки зрения философии права, не всякая система норм, установленных государством, является правом. Нормативность права, следовательно, не может быть выведена непосредственно из деятельности законодателя, приказа суверена и т.п. позитивных фактов. Для позитивизма, напротив, именно связь с государством часто выступает в качестве решающего признака, позволяющего отграничить право от иных видов социальных норм (морали, религии и т.д.). Это говорит о том, что позитивизм и естественное право (философия права) сохраняют свое значение и в сфере нормативного правопонимания.
В истории развития правовой мысли позитивизм и естественное право (философия права) знали свои взлеты и падения. Но, в целом, они всегда сохраняли свое значение не только в качестве оригинальных научных подходов, специфичных исследовательских программ и мировоззрений, но и важнейших факторов правового прогресса и стабильности. Замечено, в частности, что «режимы демократии получают свое становление, складываются на волне и под знаменами естественно-правовой идеологии, но окрепнуть и удержаться им помогает "здоровое”, демократическое нормативно-позитивистское мировоззрение» [16, с. 15].
Опыт показывает, что с точки зрения «здоровья» правовой системы, оба направления одинаково важны. Односторонняя позитивистская ориентация чревата такими деформациями правопонимания и юридической практики, как формализм и догматизм, утрата ценностных ориентиров, превращение права в придаток социально-экономических, политических и т. п. интересов. В то же время естественно-правовой (философский) подход, не подкрепленный соответствующими «позитивными» знаниями о праве и правосознании соответствующего общества, имеет тенденцию превращаться либо в абстрактное философствование, оторванное от реальной правовой жизни и ее потребностей, либо в идеологию, способную подорвать основы существующего правопорядка. «Кто бы мог подумать, - отмечал Н. И. Матузов, - что безобидная, на первый взгляд, концепция об “упречных” законах и "непогрешимом” праве приведет в конечном счете к непредсказуемым трагическим последствиям, то есть будет использована в острейшей политической борьбе для обоснования одной из конфликтующих сторон своей "правоты”» [17, с. 21].
В этой связи продуктивна мысль О. Э. Лившица, полагающего, что ценность основных типов правопонимания состоит, возможно, в том, что они не позволяют друг другу впадать в крайности, выступают в качестве своеобразных сдержек и противовесов в теории и практике правового регулирования.
Существуя одновременно, различные правопонимания не вполне равноценны на разных этапах развития общества, государства, права. В периоды становления и глубокого изменения правовой системы на первый план закономерно выходит естественно-правовая теория. Начало стабильного государственноправового развития повышает значение позитивного правопонимания. Наконец, уже усвоенное право, обретшее действительность в ставшей обычной и привычной практике судов и других государственных органов, а также в отношениях субъектов гражданского общества, неизбежно выходит за пределы буквы закона, при регулировании новых общественных отношений создавая нечто вроде синтеза естественноправового и позитивного правопониманий на основе высокой правовой культуры.
В последние годы наблюдается тенденция к сближению различных типов правопонимания. В редакционной статье журнала «Государство и право», посвященной 80-летию указанного издания, в частности, отмечается: «Публикации демонстрируют тенденцию к преодолению давнего противостояния юридического позитивизма и естественно-правовой школы как базовых типов правопонимания» [18, с. 12].
Надо сказать, что отмеченное противостояние никогда не имело абсолютного характера. Естественноправовые концепции так или иначе строились с учетом единства и взаимосвязи естественного и позитивного права*. Позитивисты же, в свою очередь, не столько отрицали естественное право как таковое, сколько рассматривали его в качестве категории спекулятивной, метафизической и выводили на этом основании за рамки предмета изучения позитивной науки. Проблемы правовых идеалов, ценностей и смысла права, путей его развития и т.п., безусловно, важны, полагали они, но их решением не может заниматься позитивная наука права. По мысли некоторых дореволюционных авторов - это сфера особой науки - политики права**. Поэтому «противопоставление юридического позитивизма и естественного права, - отмечает И.Ю. Козлихин, - есть по сути противопоставление науки в позитивистском смысле
этого слова, имеющей своим предметом верифицируемые факты социальной реальности и философии, рассуждающей о должном. Если рассматривать соотношение названных подходов к изучению права, то конфликт между ними представляется несколько надуманным, тем более, что любая теория естественного права (в европейском варианте) предполагает наличие системы позитивного права» [19, с. 9].
В основе современных интегративных тенденций лежит представление о праве как исключительно сложном и многоаспектном социальном явлении. Этой многомерностью правового бытия и обусловлено в конечном счете существование различных типов правопонимания. При этом каждое правовое направление, фиксируя определенный аспект права, оказывается в то же время односторонним, поскольку, как правило, склонно преувеличивать значимость именно данного аспекта и недооценивать все остальные. Выработка адекватного правопонимания, следовательно, требует известного взаимоучета и согласования разных научных подходов. «Концепции, родившиеся в рамках одного типа понимания права, должны воспринять идеи, разработанные в рамках других, и, в свою очередь, обогатить своими идеями иные типы правопонимания» [2G, с. 115].
Данная мысль в той или иной форме присутствует у многих современных авторов. Однако выводы следуют разные. Ряд ученых считает, что признание многомерности права и различия в методологических установках делают безосновательными попытки выработать какое-либо всеобщее, универсальное его определение, а также объединить концептуально разные направления. Другие полагают, что подобное решение возможно на основе интегрального (синтезированного) подхода к праву.
Задаваясь вопросом: «совместимы ли основные типы правопонимания?», О.В. Мартышин отвечает на него положительно. Он, в частности, отмечает, что тенденция к сближению различных направлений правовой мысли является характерной чертой западной юриспруденции последних десятилетий. Такое «встречное» движение наблюдается не только со стороны философско-правовой науки, но и позитивистской теории права. При этом поискам единого определения права или единой методологии современная западная литература предпочитает плюрализм. «Не то в России. Здесь плюрализму определений права сопутствуют нередко взаимное непонимание, нетерпимость и поиски абсолютного, т.е. единого, универсального понятия права, исключающего, делающего не только ненужными, но даже вредными все другие типы определений» [9, с. 15]. Возможность выработки такого определения, полагает
О.В. Мартышин, в высшей степени сомнительна, поскольку на этом пути существует целый ряд непреодолимых трудностей. К таковым автор относит: обусловленность того или иного правопонимания особенностями исторической эпохи и спецификой национальной правовой системы; невозможность объединения теоретического и практического подходов к праву; несовпадение между должным и сущим в праве, т.е. между правом, каково оно есть, и правом, каким оно должно быть [9, с. 16-17]. «Не лучше ли в таком случае направить усилия в другое русло, не искать универсальное понятие, а сочетать разные понятия и определения, имея в виду, что каждое из них в отдельности неполно и относительно, и лишь их совокупность дает разностороннее представление о праве...» [9, с. 17-18].
Каждое из правопониманий, отмечает О.Э. Лившиц, имеет свои основания, выражает реальную сторону права и служит его осуществлению. Вместе с тем «связь общетеоретических концепций права с философией права предопределяет невозможность их объединения. Наоборот: каждая из этих концепций -необходимый противовес другим, не дающий впасть в крайность, уйти за пределы права к беззаконию и произволу».
Г.В. Мальцев считает, что «если общемировое понимание и определение права практически невозможны, то в пределах отдельного государства и контролируемого им единого правового пространства поиски общего для всех участников правоотношений понимания права имеют определенный упорядочивающий смысл» [21, с. 4].
Ряд авторов, как отмечалось, связывает возможность выработки общего определения права с развитием так называемой синтезированной (интегральной) юриспруденции. Одним из известных сторонников такого подхода является В.Г. Графский. В своих многочисленных публикациях он развивает мысль о том, что синтезированный подход не является чем-то абсолютно новым для нашей правовой науки [22; 23, с. 818]. Начальной стадией интегративных устремлений в отечественном правоведении, отмечает указанный автор, следует считать работы К. Неволина и В.С. Соловьева. Синтетическая философия В.С. Соловьева послужила благодатной почвой для выдвижения концепции синтетической теории права и государства А.
С. Ященко (1877-1934 гг.) и, по всей видимости, сказалась на концепции интегральной культуры П.А. Сорокина (1889-1968 гг.) [24, с. 36-37]. С позиций интегральной юриспруденции, право должно восприниматься сложноорганизованным и многофакторным объектом познания, находящимся в состоянии динамики и постоянного обмена познавательными ракурсами и обобщениями между различными правоведческими подходами. С точки зрения главного своего смысла и назначения, право должно
восприниматься одновременно областью сосуществования разноустремленных (в познавательном и не только в познавательном плане) комплексных семиотических образований, находящихся в состоянии взаимного обмена идеями и аспектами и одновременно в состоянии некой оправданной целостности и согласованной взаимной связи и поддержки [24, с. 46]. С учетом такой методологической установки, В.Г. Графский формулирует следующее (интегративное) определение права: «Право есть справедливое правило взаимных отношений лиц и коллективов на основе обычая или закона, создаваемых или поддерживаемых в целях обеспечения мирного порядка и благой жизни и осуществляемых на началах согласия, уважения (в виде формального равенства) и ответственности его участников с организованным применением убеждения и принуждения в случае разногласий и конфликтов по поводу своих правомочий или обязанностей» [24, с. 48-49].
В виде особого научного подхода к праву, наряду с нормативным, социологическим, психологическим и философским, выделяет интегративный подход В.В. Лазарев. Следуя интегративному подходу, отмечает указанный автор, не стоит настаивать на том, что тот или другой признак права является неприемлемым или, напротив, существенным, необходимым, без которого права вообще нет [25, с. 92]. В.В. Лазарев предлагает следующее интегративное определение права: «Право - это совокупность признаваемых в данном обществе и обеспеченных официальной защитой нормативов равенства и справедливости, регулирующих борьбу и согласование свободных воль в их взаимоотношении друг с другом» [25, с. 94].
Н.Н. Вопленко, анализируя различные направления правовой мысли, приходит к следующему выводу: «Таким образом, право с точки зрения социальной выступает в виде официально установленной и поддерживаемой государством системы социальной свободы и справедливости. С точки зрения формальной, оно выглядит как система норм и других видов нормативных правовых предписаний; с содержательной стороны - как нормативно закрепленный результат правотворческого компромисса. Объединительным моментом этих аспектов является понимание права как определенной, установленной на официальном уровне системы нормативных установок, регулирующих поведение людей» [16, с. 2G].
Интегративное правопонимание, таким образом, стремится преодолеть односторонность существующих интерпретаций права путем выработки некоего синтезированного его понимания и определения.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на позицию А.С. Ященко, полагавшего, что синтетические теории не могут строиться на основе эклектичного, механического объединения различных определений права. Напротив, они могут быть лишь «органическим соединением всех односторонних определений на основании синтезирующей силы всеобъемлющего начала.» [24, с. 41]. Иными словами, речь идет не просто об объединении разных определений права, а о выработке научной концепции более высокого теоретического уровня, интегративные свойства которой обусловлены познанием более глубоких, сущностных свойств права, имеющих значение «всеобъемлющего начала» для всех иных, частных его определений. Но это именно та задача, которую с разных научных позиций пытались (и пытаются) решить представители практически всех направлений правовой мысли. При этом сторонники нормативной концепции считают, что таким синтезирующим началом в праве является норма, социологической -правоотношение, философской - идея (принцип) права, психологической - императивно-атрибутивная эмоция и т. д. По сути дела, все концепции правопонимания исторически возникали как реакция на односторонность существующих правопониманий и пытались утвердиться в качестве более универсальных и всеобъемлющих. Так, в част-ности, историческая школа права возникла как реакция на недостатки естественно-правовой доктрины, реалистическая, в свою очередь, как попытка преодолеть односторонность исторической школы права и т. д. Весь процесс развития правовой мысли есть не что иное, как попытка выработать более адекватное и, вместе с тем, универсальное определение права, базирующееся на знании тех или иных сущностных сторон этого явления. Эта тенденция сохраняется и в современных исследованиях, причем различной направленности. Так, сторонники либертарного правопонимания полагают, что именно либертарная концепция может стать основой синтеза различных типов правопонимания [26, с. 19-24]. Будущее, - отмечает Ю.И. Бытко, - за либертарным
правопониманием [27, с. 58]. В то же время Р. А. Ромашов в качестве интегрального типа современного правопонимания рассматривает «реалистический позитивизм» [28, с. 4-12], А.И. Овчинников -юридическую герменевтику [29, с. 9-14], А.В. Поляков - коммуникативную теорию [3G] и т.д. Высказывается также мнение, что в настоящее время нет нужды создавать заново синтетическую теорию права, «поскольку нормативная теория права в ее современном виде - это и есть такая интегральная теория, в которой без труда соединяются все научные проблемы, все конструктивные идеи и подходы,
выдвигаемые другими концепциями права (причем для этого вовсе не требуется некоего “широкого” понимания права)» [31, с. 18].
Таким образом, в настоящее время было бы весьма спорным утверждение, что в нашем правоведении существует какая-то особая интегративная концепция правопонимания. В действительности есть известное множество классических и современных концепций, каждая из которых с большим или меньшим успехом претендует на роль интегративной. Какая из них реально сможет выполнить указанную функцию, это, очевидно, будет зависеть не только от научных аргументов, но и от практической пригодности той или иной концепции служить теоретической основой правового регулирования и многообразных форм правового образования и воспитания. Причем последний (практический) аспект является, пожалуй, даже более значимым [32, с. 342]. Особенно в контексте выработки и реализации правовой политики государства.
Литература
1. Шкода В.В. У истоков европейской философии // Мыслители Греции. От мифа к логике: Сочинения. М.; Харьков, 1998.
2. Мартышин О.В. Метафизические концепции права // Государство и право. 2GG6. № 2.
3. Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 2.
4. Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978.
5. Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М., 1997.
6. Конт О. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении. Ростов н/Д, 2GG3.
7. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2GG2.
8. Оль П.А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству. СПб., 2GG5.
9. Мартышин О.В. Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2GG3. № 6.
1G. Гурвич Г. Д. Философия и социология права: Избр. соч. / Пер. М.В. Антонова, Л.В. Ворониной.
СПб., 2GG4.
11. Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 1997.
12. Бабаев В.К. Понятие права // Общая теория права: Курс лекций. Н. Новгород, 1993.
13. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). М., 2GG5.
14. Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. СПб., 1999.
15. Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., 197G.
16. Вопленко Н.Н. Сущность, принципы и функции права: Учеб. пособие. Волгоград, 1998.
17. Матузов М. И. Личность, политика и право // Теория политики: Общие вопросы. Саратов, 1994.
18. 8G лет журналу «Государство и право» // Государство и право. 2GG7. № 2.
19. Козлихин И.Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2GGG. № 3.
2G. Немытина М.В. Проблемы современного правопонимания // Современные методы исследования в правоведении / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2GG7.
21. Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999.
22. Графский В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще незавершенный проект // Правоведение. 2GGG. № 4.
23. Графский В.Г. Интегративная юриспруденция в условиях плюрализма подходов к изучению права // Проблемы понимания права: Сб. науч. статей. Сер.: «Право России: новые подходы». Саратов, 2GG7. Вып. 3.
24. Графский В.Г. О значении общей (интегральной) юриспруденции в условиях плюрализма понятий права и правовых культур // Юриспруденция XXI века: горизонты развития: Очерки / Под ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. СПб., 2GG6.
25. Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1994.
26. Лапаева В.В. Либертарная концепция права как теоретическая основа для синтеза различных типов правопонимания // Проблемы понимания права: Сб. науч. статей. Сер.: «Право России: новые подходы». Саратов, 2GG7. Вып. 3.
27. Бытко Ю.И. Справедливость и право: Лекция. Саратов, 2GG5.
28. Ромашов Р. А. Реалистический позитивизм: интегративный тип современного правопонимания // Правоведение. 2GG5. № 1.
29. Овчинников А.И. Юридическая герменевтика как правопонимание // Новая правовая мысль. 2GG4. № 1.
3G. Поляков А.В. Общая теория права: проблемы итерпретации в контексте коммуникативного подхода. СПб., 2GG4.
31. Ветютнев Ю.Ю. Методологическая роль правопонимания в исследовании закономерностей правовой жизни // Правовая политика и правовая жизнь. 2GG3. № 3.
32. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2GG6.
