CC BY
25
12. Демьянков В.З. Значение и употребление лексем класса красота // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. / Сб. статей. М., 2004.
13. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.
14. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1956.
15. Williams John L., Ciable Richard W., Vasilyev Lev G. Loaded archetypes: argumentative commicide // Лингвистический вестник. Вып. 1 / Отв.ред. И.П.Сусов. Ижевск, 1999. С.116-124.
Пятигорский государственный лингвистический университет 24 августа 2006 г.
© 2006 г. Р.Г. Цопанова
ПОВТОР В СИСТЕМЕ СТИЛИСТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ (НА МАТЕРИАЛЕ ОСЕТИНСКОГО ЯЗЫКА)
В состав стилистических средств («стилистически окрашенных языковых единиц» [1]) включается повтор - «фигура речи, состоящая в повторении звуков, слов и выражений в известной последовательности» [2]. Повтор во многих языках является многофункциональным стилистическим средством. Он имеет как универсальные, так и национально-специфические особенности. В осетинском языке (ОЯ) эта фигура речи манифестируется разнообразными языковыми единицами, выполняющими важные смысловые и экспрессивные функции.
Типология повтора дается с учетом того, что «повторение в тексте единиц плана содержания в стили-стико-экспрессивных целях - такая же реальность, как и повтор формально-строевых элементов речи» Это - «повтор мыслей, тем, мотивов, сюжетных ходов, художественных образов» [3]. Он не имеет стилистической значимости, когда его роль ограничивается передачей только предметной семантики. Так, он используется при образовании различных частей речи: дам-дум (молва), цъжх-цъжхид (синий-синий), акжс-акжс кжнын (посматривать), ацал-ауал (столько), афтж-уфтж (так-эдак), ужхски-ужхск (плечом к плечу), н^^ю нж (ни - ни), жллжх-жллжх (ох-ох) и др.
Первоначальный источник повтора как изобразительно-выразительного средства в ОЯ - народнопоэтическое творчество и разговорно-бытовая речь.
Повтор считается стилистическим признаком поэзии, отличающим ее от прозы «как противостоящей стилевой категории» [4]. В поэзии используются различные виды повторов: аллитерация, анафора, эпифора, ассонансы, ритм, диссонансы, рефрен и др. Аллитерация может дополнять в смысловом и эмоционально-оценочном отношении текст, в котором повторяются грамматические формы одного слова: Дж зжлтж тауынц фидауц жмж зонд, Ды Бонвжрнонау срухс кжныс мж зжрдж. Кжныс нж ды ужздан жмж бжрзонд (Дж.Ш.) (Твои звуки сеют красоту и ум, Ты, как Венера, наполняешь мое сердце светом, Делаешь ты нас благородными и возвышенными).
В этом четверостишии логически выделяются личные местоимения, хотя важными в содержании стихотворных строк являются рематические части предложений. Аллитерация д, з, р и повтор гласных а, о, а также фразовое ударение придают стиху возвышенную окраску. Весь набор выразительных средств ведет к пониманию отношения поэта к родному языку.
Символика звуков может вызывать определенные ассоциации. Одни звуки кажутся спокойными, мягкими, а другие - грубыми, резкими. В соответствии с этими качествами они используются в «агрессивной» или «нежной» поэзии [5]. В звукописи учитываются эти их свойства. Например, в нижеследующих стихотворных строках использование аллитерации н, в, м, лм и р связано с романтическим состоянием лирического героя и с накалом его мечтаний:
Бирж фжлмжн тынтж зжрдж нывжнды, -Бар-ма йын ратт!..
Бирж цыджртж мжгуыры фжфжнды Иужй-иу хатт (Х.Къ.)
(Много нежных лучей сердце излучает, - Дай-ка ему возможность!..
Много чего-то бедняк желает Иногда).
Звуковой символизм бывает тесно связан с выразительными качествами лексико-семантического, синтаксического, а также поэтического (ритм, рифма и т. п.) уровней, как, например, в отрывке из стихотворения «Арфж ракжн» («Благослови»): Арфжракжн, арв, нж бжстжн, Арф дж фарнжй бамбжрз мах. Арв, нж бжстжм, арв, нж фжзтжм Амонд аржхджр ыздах (И.Жрн.) (Благослови, небо, нашу землю, Накрой нас своей благостью. Небо, наш край, небо, нашу землю почаще наделяй счастьем). Звукопись вписывается в образность стиха, созданную метафорой и олицетворением. Аллитеративная основа этих строк (рф, рв, рн, мб, рз) с ритмом стиха повторяет напевность, замедленность «молитвы», в которой поэт выражает свою любовь к Родине. Особую эмоциональную силу стихотворению дают перформативы (формулы пожеланий), имеющие магическую функцию.
В развитии сюжета поэтического текста (а также для создания идейно значимых понятий, равно как и средств связи частей текста) огромную роль играют повторяющиеся синтаксические конструкции. Так, в героической поэме «Азгериев Куыцык» повторяются вокативные предложения и двусоставные риторические конструкции. Они в виде сентенций начинают тему строфы или делают из нее вывод: Ох, ох, жмгжрттж! Ох, ох, лжппутж! Жфхжрды маст куыд зын вжййы! (Ох, ох, ровесники! Ох, ох, парни! Как тяжела горечь унижения!); Ох, ох, жмгжрттж! Ох, ох, гъеуж мардзж! Ох, ох, лжппутж!, Жхсард-жынтж куыннж вжййы! (Ох, ох, эка, ну! Ох, ох, парни! Как не бывает отважных!) и т. д. Этот вид повтора заимствован из языка устно-поэтических произведений.
Одним из видов повторов считается антитеза, так как в ней «повторяются семантически близкие слова -антонимы» [3, с. 119]. В стихотворном тексте антитеза усиливает поэтический образ, а содержание воспринимается в эмоционально-оценочном ключе. Например:
Хур хъаздзжн ирд цжстжй дж хуызы, Кжнж мж хойдзжни къжвда!
Жрбайс мж... Асхой мж - уд риза, Хъысмжтжй базонон мж бон;
Мжн арв йж цъжх базыртыл сиса, Кжнж та авдджлдзжх фжуон! (Ц.А.)
(Солнце будет светить в твоем образе, Или будет меня бить дождь!
Притяни меня... Оттолкни меня - душа пусть дрожит,
Чтобы узнать у судьбы свой крест; Чтобы небо подняло меня на своих синих крыльях, Или упасть мне в преисподню (букв.: очутиться в семи подземельях).
Фраземы-предложения, обогащенные в этом стихотворении в смысловом и эмоциональном отношении метафорой, раскрывают удивительные переливы эмоций лирического героя.
К смысловым и изобразительно -выразительным возможностям звукописи обращаются и в художественной прозе, чтобы «подчеркнуть логически важные слова, художественные образы, мотивы» [6]. Так, «тяжелые» звуки ф, х, хъ используются в тех случаях, когда дается описание действий, свойств отрицательных литературных персонажей: Арагвийы Ерыстау-жлдар йж фыд хъуыдджгтыл, фыд митыл фжсмон нж кодта, фжлж ма ноджыджр фыдджр фыд митж кжнын райдыдта (Г.С.) (Арагвийский князь Еристави не раскаивался в своих бесчинствах, в злых поступках, но начал творить еще более страшные злодеяния); Уадз жмж сжм фыр хжлжгжй расхъиуа хъуынджынхъус Хъжсжйы рахауинаг цжст (Хъ.М.) (И пусть от зависти выскочит глаз волосатоухого Касая).
Многообразные функции выполняет и анафора (отсылка). Кроме как к дискурсному средству, в прозаическом тексте к ней прибегают и тогда, когда сообщается о важных общественных, культурных событиях в жизни народа или когда ставится цель показать психологическое состояние персонажа, связанное с эмоционально-оценочным восприятием им конкретных явлений и жизненных ситуаций. Повтор создает нужный ритмический рисунок, мелодику прозаического текста. Например: Жрджгжхсжвмж жввахс къжвда бынтонджр ахызт митмж. Уарыд уыцы урс-урсиджй. Уарыд уыцы жгъатыр ракж-нонхуызжй. Уарыд, йжхимиджг цжуылджр сусубу-сугжнгж...
Пыси йжхи аппжрста йж хостж абжржг кжнынмж.
Цыд, цжмжй сж йж цжст аржвдыдтаид. Цыд, цжмжй сж йж къухтж атъысса, базона...? Цыд, фжлж йж йж къжхтж размж нж хастой. Куыд сжм хжстжгджр кодта, афтж йж зжрджмж хъуызыд цыджр тас. Жмж зжрдж рызти. Уазал рызт. Тасы рызт (Хъ.М.) (Ближе к полуночи дождь перешел в снег. Шел такой белоснежный снег. Шел с
таким беспощадным вызовом. Шел, о чем-то шепча про себя...
Пыси кинулся проверить свои стога сена.
Шел, чтобы приласкать их глазами. Шел, чтобы просунуть в них руки, узнать.? Шел, но ноги не несли его вперед. Чем ближе подходил к ним, тем сильнее в сердце заползал какой-то страх. И сердце дрожало. Холодной дрожью. Дрожью страха).
Читатель находится с героем рассказа - стариком в одном бытийном и духовном пространстве, поэтому прекрасно понимает причину его взволнованного состояния и проникается к нему доверием и любовью. Выразительность данного отрывка повышается также благодаря синтаксическому параллелизму с актуализацией в них глаголов.
Лексический повтор обычен в языке ритуала (Бахжржм, бахжржм! Ард бахжржм! (Поклянемся, поклянемся! Поклянемся!); Тжрхон, тжрхон, нж фыджлты тжрхон! (Суд, суд, суд наших предков!); Мжлжт, мжлжт! (Смерть, смерть!) и в разговорно-бытовой речи (Уазджытж, уазджытж, Таджи! (Г.С.) (Гости, гости, Таджи!).
Для осетинского художественного слова характерны такие повторы, как подхват и хиазм, которые играют как композиционную, так и выразительную роль: Абоны цин мжнжн фосжй зынаргъджр у... Фос та циу? - царджй, зжнжгжй, мыггагжй! (Х.Къ.) (Сегодняшняя радость для меня дороже скота.... Скот что? - жизни, детей, фамилии!); Фыджн нж дзыллжйжн жгжр дж, Жвгъау у мах хжхтжн дж цыт (Х.Къ.) (Быть отцом для нашего народа -это слишком, Жалко твоей славы для наших гор).
В осетинском языке можно выделить еще ряд других повторов, выполняющих в текстах различные функции. Так, в разговорной и народно-поэтической речи прибегают к повтору определения-местоимения алы (всякий) и союза ужд (и) для усиления признака и действия и показа их однородности (алы хжрд, алы нозт (всякие яства, всякие напитки); ужд йж ба-каст, ужд йж алы 'гъдау (и ее внешний вид, и всякий ее поступок); вопросительных слов и их частей. Они повышают эмоциональное воздействие выражения: Цы хъазыс, цы сжрыстыржй ам аджмы жвзаргжтжй? (Б.Г.) (Что играешь, что здесь надменно лучшими из людей?); Цжмжн, цж? (Почему, по?); Кжмжй, кж? (От кого, от ко?); частиц, междометий, союзов. Так, побудительные частицы в разговорно-бытовой речи могут повторяться для побуждения к действию, для передачи ласки, угрозы и т. д.: Цжй-ма, цжй, уждж, хъусын джм (Ир.т.) (Ну-ка, ну, слушаю тебя); Кжс, кжс, куыд сжржн жвнжлд кжны (Смотри, смотри, как ловко действует). Повтор в одном предложении однозначных или одноко-ренных слов дается для увеличения их смысловой нагрузки и предельной концентрации мысли: Мж амондыл ма ужлдай амонд бафтыд (К моему счастью прибавилось дополнительное счастье); Хъаст хъжствжндагжй чынджуы (Жалуются на причину жалости); Уый у хждзары лжг, хждзаржн хорз лжг, хждзардаржг (Ир.т.) (Это - мужчина дома, для дома - хороший мужчина, домсодержащий).
Повтор асемантизированных элементов помогает выразить отрицательную оценочность - пренебреже-
ние, иронию, фамильярность и используется в разговорной речи: хыртт-мыртт (скрип; шорох в перен. знач.: без проволочек), хырттым-бырттым (бренчание), сыффытт-пыффытт (быстрое движение), загъта-багъта (сплетни), цыджр-мыджр (нечто).
Выразительное обозначение цвета, объема, усиления признака, их интенсивности через повтор корня прилагательного и наречия повышает оценочные свойства слов: урс-урсид (белый-белый), стыр-стырид (большой-большой), сабыр-сабыр (тихо-тихо); в разговорной речи непрерывность и интенсивность действия выражается повтором глагола: дзырдта жмж дзырдта (говорил и говорил); сх^жц-схжц кодта (тянул-тянул); повтор междометий помогает усилить выражаемые ими эмоции: дж-дж-джй (ой-ой-ой), а-а-а (а-а-а). В осетинской поэзии часто прибегают к тропеическому повтору, состоящему в том, что «уже представленный адресату средствами узуальной номинации предмет (понятие, тема, суждение) представляется еще раз путем подбора образного наименования для этого предмета» [3, с. 123]: О не схжссжг, нжхи нана, нж мад, Нж царды рухс, нж зжрдждаржн, не скаст, Йж лжггждтж, йж фжллжйттж ужлжуыл Кжмжн нжй фиджн! (П.Г.) (О, вскормившая нас, наша мама, наша мать, Свет нашей жизни, наша надежда, Чьи услуги, труды на земле Нельзя оплатить!).
Для акцентирования внимания на значениях слов и повышения их эмоционального воздействия пары также образуют: а) семантически близкие слова: маргж мж кжна, нжмгж мж кжна (убивать меня будет, бить меня будет); фидиссаг жмж худинаг фжджн (опозорен и высмеян), нж туг жмж не стжг (наша родня, букв.: наша кровь и наша кость), цжл жмж минас (угощение и пиршество) [7]; б) слова в неделимых словосочетаниях: къахжй къухмж (с ног до рук), цыджр-уждджр (все же); в) однокоренные существительные: зымжгон-зымжджы (зимой-в течение зимы), сжрд-сжрдджргъы (лето - в течение лета); г) основы глагола с одной и той же или разными превербами в обеих частях: акжс-акжс кжнын (посматривать), сгуыпп-сгуыпп кжнын (застучать). В разговорной речи широко используются удвоенные глаголы для выражения долженствования, условия в форме условного наклонения: цжуа-ма цжуа (если пойдет - не пойдет), дзура-ма дзура (если будет говорить - не будет говорить) и синтаксически однородные конструкции (синтаксический параллелизм): Уыдонжн сж куыдз дардмж смуды, сж топп бирж хауы (У них собака далеко чует, их ружье далеко бьет) (Ир.т.). Цжттж стжм мах! Цыргъ - нж кард, рог - нж фат! (Г.Ц.) (Готовы мы! Остер наш нож, легка наша стрела!) Хжтжнты чи фжхатти, цжужнты чи ацыди (Кто в походах бывал, кто дороги прошел).
Некоторые типы предложений для выражения субъективно-модальных значений строятся с повтором тех или иных членов предложения: Дзургж ужд дзургж (Говорить, так говорить); Хждзармж, ужд хждзармж (Домой так домой). Повторяющееся слово может иметь зависимые слова, что дает дополнительную информацию о предмете речи. Например,
определения: Сжгуыт, хжххон сжгуыт у Зжли (Хъ.С.) (Косуля, горная косуля - Зали).
В осетинском фольклоре выработана своя система традиционных повторов, отражающих коллективный опыт народа. Они имеют «свой «эмоциональный тембр», несут определенный психический эффект, определенные экспрессивно-оценочные обертоны» [8]. Песни, причитания часто имеют анафорическое начало - повтор звуков (а, о, б, ф, хъ) в первых словах предложений, повтор слов, частей предложений и целых предложений для создания ритма, песенной мелодики, повышения выразительности текста с целью усиления его эмоционального воздействия, акцентирования внимания на важных в смысловом отношении частях выражения, для «сохранения традиционных ритмических тенденций» [9] устно-поэтической речи: Уж райсомтж хорз уа (Ваши утра да будут хорошие). Дальше в тексте уж (ваши) повторяется девять раз. Ой, фжцжужм ужм, фжцжужм (Ой, идем к вам, идем) (ой повторяется двенадцать раз); Уый, мжн чи афжраза, Дж бжх, мжн чи афжраза, Ахжм каст куы нж кжны, Куы нж кжны (ИАС) (Он, кто меня выдержит, Твой конь, кто меня выдержит, Таким не кажется же, Не кажется же).
После каждой песенной строки бывает рефрен-припев (или песня начинается с такой формулы) различного содержания с использованием в нем аллитерации, обращения, междометий, обрамления. Обращение к небожителям и причитания начинаются частицами о (о); уж (уа) (Уж (О) Хуыцау! - О Боже!).
В прозаических фольклорных текстах лексический повтор придает повествованию сказовый характер. Создается эффект замедления действия. Одновременно акцентируется внимание на важных для содержания текста словах. Лексические повторы также передают эмоциональное состояние говорящего и повышают общую выразительность текста: Туг дзы дард-той, туг, фжлж йж туг райсын йж бон нж уыди... (Кровь ему должны были, кровь, но взять свою кровь не мог (букв.: Были его кровниками, но он не мог отомстить); Мж мастжн маст исын, ма мж бамбжхс (Своей обиде обиду ищу, не спрячься от меня); Нарт жххуысжн жххуыс сты, хжстжн -хжст (Нарт -помощь помощи, войне - война). Приведенные выражения достаточно полно передают архетипичность (первообразность) мышления предков осетин.
В народных любовных песнях могут повторяться различные части текста. Например, в диалоге парня и девушки повторяется та часть предложения, которая является предметом сравнения:
- Ужртж дзжбжх чызг, равдис-ма мын дж дыу-уж дзыккуйы.
- Цжмжн дын равдисон мж дыууж дзыккуйы?
Сау бжхы дымжг никуы федтай?
(- Вон хорошая девушка, покажи-ка мне свои две косы.
- Почему я должна показать свои две косы?
Никогда не видел хвост черного коня?).
- Уждж мын равдис дж дыууж жрфыджы!
- Цжмжн дын равдисон мж дыууж жрфыджы?
Хуссайраг калмы ды никуы федтай? («Уарзоны заржг»)
(- Тогда покажи мне свои две брови?
- Почему я должна показать свои две брови?
Южную змею ты никогда не видел?) и т. д.
Излюбленный вид повтора в народных песнях -синтаксический параллелизм. Вторая часть может не иметь с первой логико-семантической связи, но помимо структуры эти две строки объединяет образ сравнения:
I. Урсдоны былыл - сау фжрдыг, бирж дзы уымжн банужзтон (На берегу Урсдона - черная бусинка, много из нее потому выпил).
II. Урсцонг дж, чызгай, саужрфыг, Бирж дж уымжн бауарзтон (ИАС) (Белорукая ды, девица, чернобровая, сильно тебя потому полюбил).
Из языка фольклора в литературно-художественную речь заимствованы: морфемный повтор (радзур-ра (расскажи-ра), повтор глагола с пре-вербом и без него (Ср.: Жруары, уары хжхты мит (ИАС) (Выпадает, падает в горах снег). - Жз фжниуын, ниуын, фехъусыс мж, цы? (Т. А.) (Я завываю, вою, слышишь меня, что?), синтаксический параллелизм, анафора, риторические обращения
Как видим, повторы небывало широко распространены в народно-поэтической, разговорной и литературно-художественной речи. Они объединяют разноструктурные лингвистические явления - от повтора звуков, слогов, слов в предложениях и предложений или их частей. Функции у них самые многообразные: семантическая и экспрессивная актуализация информации, создание выразительности речи, показ интенсивности действия, придание тексту разговор-
Северо-Осетинский государственный университет
ной и сказовой коннотации, ритмизация прозаического текста и др. В повторах также, как было видно выше, особенно рельефно проявляется тот или иной этнический дух.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, № проекта 050437404 а / 110
Литература и примечания
1. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1977. С.29.
2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2004. С. 327.
3. Халиков М.М. Основы стилистики аварского языка. Махачкала, 1977. С.120.
4. Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С.216.
5. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М., 1974. С.47.
6. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М., 2002. С. 181.
7. Гуриев Т.А. Явление «двандва» в осетинском языке // Лингвистические этюды: Сб. науч. тр. / Под ред. З.Х. Тедтоевой. Владикавказ, 1995. С. 20-21.
8. Брандес М.П. Стилистика текста. Теоретический курс (На материале немецкого языка). М., 2004. С. 295.
9. Сэпир Э. Труды по лингвистике и культурологии. М., 1993. С. 148.
Условные сокращения
Б.Г. - Барахъты Гино Н.к. - Нарты кадджытж Г.Ц. - Гждиаты Цомахъ Т.А. - Токаты Алихан Дж.Ш. - Джыккайты Шамил Х.Къ. - Хетжгкаты Къоста ИАС - Ирон аджмон сфжлдыстад Хъ.М. - Хъазиты Мелитон Ир.т. - Ирон тауржгътж Ц.А. - Цжрукъаты Алыксандр
29 августа 2006 г.
© 2006 г. С.Х. Битокова
КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ ЭМОЦИИ СТРАХ В ИДИОМАТИКЕ КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОГО ЯЗЫКА
Характерная для последних десятилетий общая гуманизация научных исследований обусловила большой интерес к когнитивной науке, в центре внимания которой находится человек-личность во всем многообразии своего проявления. Объектом исследования когнитивной науки являются познавательные процессы, «образные аспекты мышления как центральные для разума»[1, с. 9], формы хранения знаний, способы оперирования последними и пр. Эта новая область исследований призвана объединить то, что известно о разуме и мыслительных способностях человека из многих научных дисциплин: психологии, лингвистики, антропологии, философии и компьютерной науки [2, с. 42]. Тот факт, что язык предоставляет наибольшие возможности проникнуть в «святая святых» - сознание человека, обусловливает приоритетность лингвистического направления в становлении и развитии когнитивистики. Видный когнитолог современности Дж. Лакофф подчеркивает, что «язык
является одним из наиболее характерных проявлений человеческой когнитивной активности. Понять общие принципы человеческой категоризации невозможно без учета особенностей категоризации в специфической области естественного языка» [1, с. 157]. А. Вежбицкая отмечает, что языковые данные играют решающую роль в выявлении фундаментальных моделей мышления у различных групп населения [3, с. 291-292].
Когнитивная лингвистика постулирует необходимость исследования любого факта естественного языка с учетом «особенностей говорящего человека как наблюдателя, как живого организма в физической (и социальной) среде, с которой он вступает во взаимодействия, и на изменения которой он реагирует, находясь с ней в состоянии взаимообусловленной каузации» [4, с. 49]. Это значит, что глубинные, сущностные характеристики языковых данных могут быть получены с опорой на особенности человеческого вос-
