CC BY
10
УДК 94:572.9
С. Н. Некрасов, доктор философских наук, профессор, Уральский федеральный университет, Уральский государственный аграрный университет e-mail: Nekrasov-ural@yandex.ru
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ РОССИИ И ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ СОЦИУМА
Научная культура и создание новой картины мира будет главным условием для победы в боях цивилизаций XXI века за будущее. Сегодня заканчивается не только эпоха Просвещения, с ее универсальными гуманистическими ценностями и западными гуманитарными технологиями, которые породили проект архаичного фашизма. Западная наука об обществе отражает такой тип общества, в котором чётко обособлены экономическая, социальная и политическая сферы. Возникает вопрос: как можно с помощью такой науки изучать докапиталистические, антикапиталистические, социалистические социумы? В таких обществах в ХХ в. развивались собственные науки, которые довольно успешно обеспечивали их динамику и конкурентоспособность. Поскольку великие державы и великие глобальные социумы строились на великих идеях, то возникает вопрос - какова может быть великая идея России в условиях действующего конституционного запрета на единую государственную идеологию? Эта идея требует создания новых наук для обеспечения перехода к новому мироустройству, который следует сравнивать с переходом от первобытности к классовому обществу. Новое общество строится на неоиндустриальной базе и Россия как страна-мессия проекта русского Сверхмодерна призвана возглавить движение человечества к прогрессу и свободе от природных сил и социальных стихийных сил, ведущих к регрессу и фашизму.
Ключевые слова: евразийский социум; интеграционная научная модель; неоиндустриальная модернизация; новая гуманитарная наука.
Если мы хотим понять свой социум, его место в мире, то нам нужна наука и научная культура, методологически и понятийно адекватная нашему социуму, а не вталкивающая его в прокрустово ложе западных модернизационных или восточных традиционалистских схем. Также нужно своё обществоведение, а точнее - нужны социальные системологии повседневности для каждой крупной исторической системы. В перспективе для каждой системы должны быть созданы свой понятийный аппарат, особый набор дисциплин, свой язык. Как показывал А. А. Зиновьев, социология и политическая наука могут быть лишь элементами науки о буржуазном обществе (буржуазоведение, буржуало-гия, капиталоведение), которая, в свою очередь, не может быть ничем иным, как элементом ок-сидентализма - науки о Западе. Именно поэтому его книги о Западе как неангажированный взгляд на западную повседневность изнутри как на «западнизм» оказались востребованы на Западе, несмотря на их шокирующие названия и неологизмы: «глобальное (западнистское) сверхобщество», «глобальный человейник»,
«западнизм», «западоиды», «западнистские клеточки», «идеосфера западнизма», «денежный тоталитаризм» [4]. Известно, что Запад не удовлетворился образом «азиатский способ производства» и создал ориентализм - науку как форму власти-знания о Востоке, но не создал таковой науки о самом себе. И сегодня перед нами в России возникла необходимость создать реальную социальную науку, как это делал Запад в эпоху становления модерна и как это осуществил К. Маркс в «Капитале», а позднее В. И. Ленин в царской России.
Необходимость формирования новых наук об обществе
Научная культура и создание новой картины мира станет главным условием победы конкурирующих цивилизаций в битвах XXI в. за общее посткапиталистическое будущее. Сегодня заканчивается не только эпоха Просвещения с её универсалистскими гуманистическими ценностями и западными гуманитарными технологиями, уже породившими проект архаичного фашизма. Вместе с эпохой Просвещения исчезают модерн, капитализм, сам библейский тол-
по-элитарный проект, который был средством управления массами людей в течение двух тысяч лет. Классическое понимание религии как связи человека с Богом оставляет за пределами понимания изменяющийся в различных цивилизациях характер Абсолюта. Но сакральность -главный признак всякой религии и соответствующей ей политической культуры как поклонения Абсолюту. Проблема модернизации России в условиях конкуренции мировых культур может быть теоретически поставлена, если опираться на расширенное понимание В. С. Соловьевым религии как связи с абсолютным. Это позволит на практике интегрировать научную веру и религиозную веру, конфессии и политическую культуру нашей Родины в качестве ценностей нового осевого времени всего человечества. Зафиксированное Д. В. Пивова-ровым деление связи с Абсолютом на связь с космосом, с социальностью, эгоцентрические религии индивидуального поклонения позволяет интегрировать религии и конфессии в более широкой исторической рамке русской цивилизации [10].
Очевидно, что в традиционных обществах интерактивные формы и инновационные технологии не нужны ни при изучении научного коммунизма или бахаизма, ни маоизма и даосизма, ни чучхе и евразийства - список можно продолжить. Все перечисленные идеологии уникальны, ибо не являются классическими религиями и консолидируют традиционное общество именно как идеологии. В западной цивилизации идеологии сформировались поздно, по сути в XIX в., и развивались на базе крушения космоцентрических религиозных конструкций, то есть при модернизации общества. Понятно, что инновационные технологии развития социума и интерактивные формы обучения инновациям востребованы в первую очередь при переходе сознания к рыночной рациональности, которая выступает одной из множества интерпретаций мотивов поведения индивидов. И когда чиновники РФ пытаются представить образовательную систему как «рыночную услугу», они при помощи новых форм обучения строят в нашей стране чисто западный образ человека - Homo Economic. Существует и классификация типов индивидуального поведения при модернизации сверху (по Э. Роджерсу): новаторы, ранние последователи, раннее большинство, позднее большинство, отстающие. В
сущности в этих терминах можно описывать механизм «цветных революций», инспирированных извне [11]. Данная ситуация переориентации личностей на новые ценности отражает взаимоотношения между так называемыми мирами в современном глобальном мире. Всего выделяется семь миров, или институциональных подсистем: рыночный мир, индустриальный мир, традиционный мир, гражданский мир, мир общественного мнения, экологический мир, мир вдохновения и творческой деятельности. Каждый из них может быть классифицирован по особому источнику информации. В евразийской цивилизации эти миры перемешаны, причём лидируют нерыночные ценности [9]. Поскольку в постсоветской России в качестве универсальной гуманитарной технологии последние 20 лет внедряют систему западного рыночного мира, неудивителен конфликт между ценностными системами в жизни и сознании людей. Преподаваемые сегодня в вузах науки об обществе возникли как средство понимания реальности в интересах определённых групп и навязывания этого понимания другим группам [6]. Они возникли как единая гуманитарная технология, с помощью которой господствующие в Х1Х-ХХ вв. группы могли объяснять мир и подавлять все остальные точки зрения как донаучные. Социальные науки западного образца эпохи модерна как гуманитарные технологии власти в их англосаксонском виде, закреплённом в структуре УМКД, возникали благодаря практическим нуждам: необходимости анализа рынка, создания новых институтов, потребности объяснять и контролировать негативные процессы.
Все эти концепции построены на формально отсутствующей идеологии марксизма, когда в мире победила новая версия марксизма на базе либерализма (потребительский капитализм) над его старой версией, при которой надо было в рамках социализма ждать наступления мифического коммунизма. С. С. Царегородцев пишет: «Ключевой момент современного (капиталистического) варианта марксизма в том, что для удовлетворения своих потребностей и реализации «красивой» жизни человеку не нужно ждать наступления мифического коммунизма, а можно достичь всего здесь и сейчас... Вместо лозунгов и призывов строить коммунистическое общество, идеологи капитализма обращаются непосредственно к животным
проявлениям природы человека. В точном соответствии с базовыми положениями марксизма это пропаганда культа потребления, денег, отдыха, войны всех против всех» [14].
Поскольку великие державы и глобальные социумы всегда строились на великих идеях, то возникает вопрос - какова может быть великая идея России в условиях действующего конституционного запрета на единую государственную идеологию? Политтехнолог О. А. Матвейчев замечает, что именно «коммунизм обращался ко всем на Земле с идеей справедливости. Либерализм - с идеей свободы. Великими становились те нации, которые не навязывали свою национальную специфику и не говорили всем о своих прагматических интересах, а те, кто давал миру некий всеобщий принцип» [7]. Все сказанное означает, что та национальная философия, которая поднимется над своим национализмом, сделает великой и свою нацию, которая встанет во главе мировых процессов. Любопытно, что все мировое развитие и футурологическое прогнозирование указывает на Россию, которая в результате разрушительной деятельности либерал-реформаторов находится в состоянии абсолютного постиндустриального общества, а потому обладает наибольшими возможностями к неоиндустриальному прорыву в будущее [7].
Западная наука об обществе с её методами, понятийным аппаратом и «сеткой» дисциплин отражает такой шизофренический тип общества (Ж. Делез), в котором чётко обособлены экономическая, социальная и политическая сферы. Это индустриальное общество «второй волны», в котором власть отделена от собственности, религия - от политики. Естественно возникает вопрос: как можно с помощью такой науки - слепка с классического буржуазного общества - с её мультикультуральными дисциплинами, методами и понятиями изучать не буржуазные, не капиталистические социумы? Речь идёт в первую очередь о евразийских социумах, где власть не отделилась от собственности, где есть целостность, где, как в России, по словам А. С. Пушкина, единственный европеец - это правительство. В таких обществах в ХХ в. развивались собственные науки, которые успешно обеспечивали динамику и конкурентоспособность таких обществ. Так, в Советском Союзе сформировались оправдавшие себя в управлении массами культурно-идеоло-
гические конструкции: диалектический и исторический материализм, научный коммунизм и научный атеизм; в Третьем рейхе развивались учения Горбингера и продукция Анненербе, а в начале XXI в. в Северной Корее торжествует неконсьюмеристская идеология чучхе, в КНР - контркоррупционные технологии маоизма, в Венесуэле - идеи просвещённого болива-ризма, в Чили вернулись к власти сторонники С. Альенде и идеи обновлённого социализма. Все эти технологии носят мессианский народный характер и имеют глубокие научные корни. Если не учитывать эти корни, то остаётся лишь восклицать, как это делал на теледебатах директор Института истории России А. Н. Сахаров: «Я верю в мистическую силу русской равнины». Но чем это отличается от ведущего тезиса программы гитлеровской НСДАП «Мы верим в силу колосящихся полей пшеницы, в труд крестьянина»?!
Западная наука и кризис постмодерна
Западная наука нашего времени как идеология модернизации отсталых обществ и технология формирования постиндустриального общества не пригодна для понимания жизни в становящихся и живых евразийских социумах, в которых рынок интегрирован в традиционные структуры производства и обмена, а потому его развитие не требует выделения из них и превращения в капитализм. Между тем официальная наука только из вежливости не использует термин «капитализм», но, говоря о рыночной экономике, подразумевает капитализм западного типа. Этот капитализм является иллюзией контроля среды и мира. Р. Е. Нис-бет утверждает, что «мир западников не столь контролируем, как это предполагается. Эллен Лангер описывает «иллюзию контроля», которую она определяет как веру в то, что личный успех значительно больше, чем его объективное измерение. Иллюзия в ряде случаев может быть полезной вещью, но не более» [15]. В этих условиях применение понятий и даже дисциплин, которые суть рациональные рефлексии по поводу буржуазного общества, к обществам не буржуазным лишь искажает реальность последних, превращает их в негативный слепок западного общества, записывает в разряд туземных обществ, пополняющий список держав «оси зла». В научном плане это ведёт к ложным схемам, а с точки зрения практики приводит к катастрофическим последствиям
вроде подписания в 2014 г. договора ЕС как цивилизованного сообщества и объявленной недоразвитой («развивающейся») Украины как протектората ЕС.
Аналогичным образом в трагической истории перестройки и ельцинского режима обстояло дело с наложением дисциплинарной и понятийной (идеология, мифология, класс, бюрократия) сеток западной науки на советское общество. В результате уже в 1970-х гг. в ходе утраты культурного суверенитета мы в СССР получили ряд бесперспективных наук-мутантов: «политэкономию социализма», «социологию советского общества», «политологию советской элиты». По ту сторону «железного занавеса» нас изучали не при помощи этих наук и не в терминах академической социологии, но при помощи практических технологий советологии, кремленологии, руморологии. Именно поэтому генералами-победителями в войне с СССР 1946-1992 гг. были объявлены социологи и советологи. Генералами-победителями в этой войне, как отмечалось на торжественном заседании Конгресса США, были женщины-социологи, советологи, и именно они после парада Победы в Вашингтоне были награждены постами и медалями за победу в войне.
В перестройку возникла тенденция к сглаживанию противоречий между основными подходами к изучению общественных изменений: цивилизационным, формационным и модернизационным. В условиях реформирования российского общества стремление к повышению качества жизни стало признаваться как глобальный процесс модернизации, присутствующий во всех обществах. Но встали вопросы о направлении модернизации. Возможна либеральная «модернизация вдогонку», где модернизация увязывается с десталинизацией, как это было на пике требований гражданского общества в 2010 г. Возможна опережающая петровско-сталинская мобилизационная модернизация, результативна адаптивная госмодернизация в духе Ф. Д. Рузвельта и Ш. де Голля, и, наконец, разрушительной силой обладает ди-версионно-конверсионная модернизация М. С. Горбачева.
Сегодня существуют несколько мир-систем на планете, и все они обладают собственными культурными технологиями формирования традиционного образа жизни, а потому требуют для понимания в системе русского евразий-
ского сознания обучения переходным програм-мам-трансформерам. В случае непонимания специфики систем можно утратить собственную систему ценностей, запустить в неё чужие программные коды под видом гуманитарных технологий. В середине 1980-х гг. западные политологи говорили о нескольких чертах, характеризующих «современное демократическое общество», и отмечали, что СССР для перехода в состояние «открытого общества» не хватает двух-трёх социальных характеристик. М. С. Горбачев по их совету попытался добавить в наш социум нужные характеристики: «права человека», «демократию», «рыночные реформы». Эти характеристики ограничили закон о кооперации, привели к разрушению системы управления предприятиями, к отмене монополии внешней торговли, уничтожению Госплана и Госснаба. Напротив, как показывает Т. Харфорд, Китаю удалось удержать промышленный сектор под контролем планировщиков из Госплана, что позволило плавно перейти от маоистской утопии к современному обществу, экономика которого в истекшем году стала первой в мире [16].
В сегодняшнем мире, для которого характерен кризис классического проекта модерна эпохи Просвещения, возникли несколько радикально друг от друга отличающихся социумов: реализованный проект постмодерна (Запад), реализующийся западными державами в арабском мире в духе ориентализма и погружения в регресс проект контрмодерна, развивающийся региональный модерн на Дальнем Востоке и в Китае. В этом мире столкновения глобальных проектов у России с её евразийскими союзниками по БРИКС и ШОС остаётся возможность вписаться в один из проектов. Или же ей следует реализовать «русский сверхмодерн» по аналогии с рывком, совершённым Советской Россией в 1930 гг. Такой прорыв возможен только на базе адекватного понимания собственного традиционного социума и разработки своих гуманитарных технологий использования российской повседневности, типы которой описаны в классической русской литературе.
Россия даст миру мир и неоиндустриализм
Нам в системе науки и высшего образования нужны принципиально новые науки о России, Западе и других социальных системах, а также переходная интегральная гуманитарная дисциплина, делающая универсальными эти
науки. Именно они нуждаются в эпоху отечественного неоиндустриализма в инновационных технологиях и формах обучения. Остро стоит перед нами необходимость создать реальную социальную науку и использовать её в качестве оружия в борьбе с чужими гуманитарными технологиями. Такое оружие политической элите России понадобилось в 2012-2013 гг., когда возникла необходимость обретения полноты суверенитета России и выборе пути развития страны. А. И. Фурсов пишет: «перед нами три различных кризиса: системный формационный; системный формационно-цивилизационный... и системный социобиосферный» [12]. Наиболее перспективной для выхода из «смутокризиса» является евразийская цивилизация с неоиндустриальным вектором развития на исторической территории русского народа, она является эмбрионом глобального сверхобщества, формирующегося на планете Земля и в освоенном человечеством космическом пространстве.
Советская индустриализация спасла мир от фашизма, создала СССР, оформила первую историческую версию социализма. Однако новая советская интеллигенция не стала выполнять функции органического интеллектуала рабочих и крестьян и предпочла предать свой народ, из которого она вышла. В отличие от простых диссидентов, предпочитавших все просто отрицать, интеллектуальные инакомыслящие предпочитали создавать альтернативные концепции. Так, С. Г. Кара-Мурза рассказывает о возникновении в 1952 г. Московского методологического кружка, основатели которого создавали почву для будущей контрреволюции, которая потом открыто развернётся [5]. Нам вновь следует стать умными детьми социализма, т.е. взрослыми людьми в отношении тиражируемых мифов конца предыстории и постиндустриализма, столкновения цивилизаций. Еще 30 лет назад ни один советский человек, образованный и слушающий лекции общества «Знание», не поверил бы в мифологемы международного терроризма, исчерпания природной среды, устойчивого развития. Пора вспомнить и опыт предков, понять, что мы живем не в «конце истории», но в начале подлинной истории человечества, переходом к которой может стать разрыв с веригами постиндустриализма и переход к русскому неоиндустриализму как сверхиндустриальному развитию общества. В сущности, нам
рассказывают транслируемые прессой сказки для взрослых, а названия философских, политологических, геополитических трудов свидетельствует о том, что мы-де «разочарованы в культуре», ожидаем «смерть человека», предпринимаем деконструкцию перформативного дискурса, слушаем «новых философов» на их «философском базаре», накрываемся «третьей волной» и живем в «мегатенденциях» «футу-рошока», страдаем от «великого разрыва» и «мутации культурной парадигмы», ужасаемся упадку «физической экономики» и объявляем «финис мунди». А. И. Фурсов замечает также, что все чаще появляются книги с символическими названиями «Конец прогресса», «Поминки по Просвещению», в результате «стремительно деградируют наука об обществе (детеоретиза-ция, мелкотемье) и образование» [13].
Первый старт новый тип общества на планете сделало в Парижской коммуне. Старт длиной в 70 дней. Второй старт - октябрь 1917 г. на 70 лет. Третий старт неизбежен, можно предположить, его начало в 2017 г. (сравните менталитет нашего общества в 1915 г. и в 2015 г.). Старт возможен в группе стран или как брикол-лаж - наложение на стартовую площадку стран второго старта. В любом случае третья форма нового мироустройства - всерьез и надолго и история не имеет предела. Возможно, здесь начинается геометрическая прогрессия - 70 дней, 70 лет и 26 000 лет. Старт возможен только как сознательное действие масс - Всемирный интернетный съезд альтерглобалистов, неоевразийцев и просто взрослых людей. К. Агитон в концепции альтернативного глобализма демонстрирует широкий фронт новых мировых движений протеста [1]. Современная мировая антибуржуазная мысль в основном направляется в сторону развития теории и практики антиглобалистского движения [2]. Реальным вектором развития вновь становится классово-идеологическая проблематика борьбы цивилизаций. Теоретически вновь действует формула «Первая производительная сила всего человечества есть рабочий, трудящийся». Речь идет о глобальном коллективном работнике, об этом свидетельствует анализ трансформационных процессов, развивавшийся учеными начала сопротивления ельцинскому режиму [3]. Вообще переход к новому мироустройству следует сравнивать с переходом от первобытности к классовому обществу, а это был период многих
тысяч лет. Новое общество третьей решающей попытки управления совокупного работника будет носить синтетический характер, поскольку строится на неоиндустриальной базе и
Россия как страна-мессия призвана возглавить движение человечества к прогрессу и свободе от природных сил и социальных стихийных сил, ведущих к регрессу и фашизму.
Литература
1. Агитон, К. Альтернативный глобализм / К. Агитон. - М. : Гилея, 2004.
2. Альтерглобализм: теория и практика «антиглобалистского» движения. - М. : УРСС, 2003.
3. Бузгалин, А. В. Будущее коммунизма / А. В. Бузгалин. - М. : Олма-пресс, 1996. - С. 83.
4. Зиновьев, А. А. Фактор понимания / А. А. Зиновьев. - М. : Алгоритм, 2006. - С. 526.
5. Кара-Мурза, С. Антисоветский проект / С. Кара-Мурза. - М. : Алгоритм, 2002. - С. 11.
6. Ларуш, Л. Вы бы на самом деле хотели бы знать все об экономике? / Л. Ларуш. - М. : Шил-леровский институт, 1992. - С. 59.
7. Матвейчев, О. А. Суверенитет духа / О. А. Матвейчев. - М. : Поколение, 2008. - С. 256.
8. Некрасов, С. Н. Какая философия нам нужна. 250 классических взглядов на будущее / С. Н. Некрасов. - Екб., 2009.
9. Олейник, А. Институциональная экономика : учебно-методическое пособие / А. Олейник // Вопросы экономики. -1999. - № 1-12.
10. Пивоваров, Д. В. Культура и религия: сакрализация базовых идеалов / Д. В. Пивоваров. -Екб. : УрФУ, 2013. - Гл. 2.
11. Социетальность инноватики : коллективная монография. - Тюмень : ТюмГУ, 2014. - С. 4243.
12. Фурсов, А. И. Вперед, к победе! Русский успех в ретроспективе и перспективе / А. И. Фурсов. - М. : Изборский клуб, Книжный мир, 2014. - С. 222.
13. Фурсов, А. И. Вперед, к победе! Русский успех в ретроспективе и перспективе / А. И. Фурсов. - М. : Изборский клуб, Книжный мир, 2014. - С. 223.
14. Царегородцев, С. Механизм управления обществом. Как преодолеть догматизм современной философии / С. Царегородцев. - М. : Print up. - С. 28.
15. Nisbett, R. E. The geography of thought. Why Asians and Westerners think differently and why / R. E. Nisbett. - N.Y. : Free press. 2003, p. 100.
16. Harford, T. The undercover economist / T. Harford. - L: Abacus. 2006, p. 243.
References
1. Ageton, K. (2004) Alternative globalism [Arternativnyji globalism], Moscow, Gilea.
2. Alterglobalism: theory and practice of "anti-globalization" movement (2003) [Al'terglobalism: teoriya i praktika antiglobalistskogo dvizheniya], Moscow, URSS.
3. Buzgalin, A. S.(1996) The Future of communism [Budushchyeye kommunizma], Moscow, OLMA-press, p. 83.
4. Zinoviev, A. A. (2006) Factor of understanding [Faktor ponimaniya], Moscow, Algorithm, p. 526.
5. Kara-Murza, S. (2002) Anti-Soviet project [Anti-Sovetskiji proyekt], Moscow, Algorithm, p. 11.
6. LaRouche, L. (1992) Would you really like to know all about the economy? [Vy by na samom delye khoteli znat' vsye ob ekonomike], Moscow, Shiller Institute, p. 59.
7. Matveychev, O. A. (2008) On Sovereignty of the spirit. [Suverinitet dukha]. - M. : Generation, р. 256.
8. Nekrasov, S. N. (2009) What kind of philosophy do we need? 250 classical views on the future [kakaya filosofiya nam nuzhna? 250 vzglyadov na budushchyeye], Ekaterinburg.
9. Oleinik A. (1999) Institutional Economics: textbook [Institutsionalnaya ekonomika], Questions of economy, No 1-12.
10. Pivowarov, D. V. (2013) Culture and religion: sacralization of the basic ideals [Kuftura I religiya: sakralizatsiya bazovykh ideji], Ekaterinburg, Chapter 2.
11. Sociality of innovation. Collective monograph (2014), Tyumen, pp. 42-43.
12. Fursov, A. I. (2014) Forward to victory! Russian success in retrospect and prospect [Vpered k pobede! Russkiji uspekh v retrospective i perspective], Moscow, p. 222.
13. Fursov, A. I. (2014) Forward to victory! Russian success in retrospect and prospect [Vpered k pobede! Russkiji uspekh v retrospective i perspective], Moscow, p. 223.
14. Tsaregorodtsev, S. Mechanism of management of the society. How to overcome dogmatism of modern philosophy [Mekhanizm upravleniya obshchestvom. Kak preodolyet' dogmatism sovremennoi filosofii], Moscow, p. 28.
15. Nisbett, R. E. (2003) The geography of thought. Why do Asians and Westerners think differently and why. - N. Y. : Free press, p. 100.
16. Harford, T. (2006) The undercover economist, London, Abacus, p. 243.
