CC BY
27
УДК 008
М. А. Левченко
ст. преподаватель, аспирант (24.00.01), Челябинский государственный институт культуры E-mail: maria_arhipova_8@mail.ru
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ - АКТУАЛЬНОСТЬ - КОММУНИКАТИВНОСТЬ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ БАЗИС ИНТЕРПРЕТАЦИИ «ЖИВОЙ МУЗЫКИ»
Рассматриваются основные теории повседневности, концепции актуальной культуры и теории коммуникации с целью обоснования теоретико-методологических подходов последующего анализа феномена «живой музыки». Автором определяются общие положения культуры повседневности (рефлексией над которой и становятся соответствующие теории) и в целом повседневного пространства как области реализации интереса к «живой музыке». Представлены ключевые определения искомого термина «повседневность» в рамках гуманитарных областей научного знания. Рассматривается повседневность как практика непосредственного существования человека в актуальном режиме, исходя из этого обозначен концепт «актуальная культура». Далее предложен еще один ключевой компонент, определяющий понимание феномена «живая музыка», а именно - коммуникативная природа ее функционирования, нашедшая отражение в моделях коммуникационного процесса.
Ключевые слова: повседневность, актуальная культура, коммуникация, музыкальное пространство, «живая музыка», модель культурной коммуникации
Для цитирования: Левченко М. А. Повседневность - актуальность - коммуникативность: методологический базис интерпретации «живой музыки» /М. А. Левченко //Вестник культуры и искусств. - 2019. - № 1 (57). - С. 113-120.
Преобразование российского общества повлияло на различные сферы социальной жизни, на смену культурных ценностей, на повседневное бытование людей. Возникают проблемы индивидуальной и групповой идентификации в новом социальном пространстве, новые формы теоретически осознанного взаимодействия. В повседневной жизни человека появляется необходимость в продуктивных действиях, которые будут скорректированы с учетом новых социальных условий, с поставленными определенными целями и соответствующими средствами их достижения.
Все чаще различные аспекты российской повседневности стали привлекать внимание ученых, представляющих разные научные
дисциплины. Вплоть до окончания XIX в. культура повседневности рассматривалась в рамках традиционных подходов, а именно -структурализм, марксизм и фрейдизм. Позже к ее изучению стали обращаться представители французской антропологической школы «Анналов»: М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф, Л. Февр [25]. Через философско-культуро-логические аспекты повседневность рассматривает Ж. Бодрийяр [7], с феноменологического и герменевтического подходов - Э. Гуссерль [27], философ и социолог культуры В. Я. Звездин как «часть повседневной реальности» [14], М. Вебер - как ежедневные ситуации и ежедневное поведение, будничное существование [9], П. Бергер и Т. Лукман - как
113
мир, разделяемый с другими [5]. В рамках семиотического подхода, по Ю. М. Лотману, «Культура - это коллективная память, текст» [17]. По мнению Д. В. Лелеко, культура повседневной жизни - это конкретный житейский порядок, порядок с устоявшимися и циклически повторяющимися изо дня в день процессами, действиями [21].
Множество ученых обращаются к исследованиям особенностей музыки как явления. Сегодня можно выделить социальные, психологические, физиологические, воспитательные, коммуникативные, энергетические концепции определения музыки. Эстетический анализ музыки представлен в работах Т. Адорно [2], философский - у X. Ортега-и-Гассета [21], семиотический - у А. В. Бирюкова [23]. Огромное количество публикаций связано с разработкой проблематики в области психологии восприятия музыкального материала и его влияния на человека (В. Г. Ражников [26], Б. М. Теплов [29]).
«Живую музыку» в культурном пространстве изучали специалисты в сфере философии музыки, такие как Б. В. Асафьев (смысл музыки) [3], Э. Ганслик (отражение реальности в музыке) [11], Т. Адорно (социологический аспект в музыкальном искусстве) [2], В. М. Ро-зин (музыка как форма жизни, как разрешение проблем личности и одновременно как художественная реальность) [23]. Множество исследователей в области истории музыки и искусствоведения рассматривают данный феномен с точки зрения базиса музыкальной культуры и его исторического функционирования - Ж. Брюнель-Лабришон [8], Е. В. Герц-ман [12] и др. Существуют работы педагогической направленности, где «живая музыка» выступает неким приемом формирования личности ребенка - «Живая музыка: теория и практика» [13], «Живая музыка - живая игра» [17]. Х. Ортега-и-Гассет [20] и В. Беньямин [4] в своих трудах рассматривают взаимоотношение таких категорий, как «живая музыка» и «музыка массового общества - фиксированная музыка». В связи с развитием техногенного общества появляются исследования о бытова-
нии музыки в массмедийной среде -П. Ауслэндер (влияние медиа на формы «живого» исполнения) [31], М. Чэнана (воздействие звукозаписи на восприятие музыки) [32]. Актуальными являются работы о роли прикладного применения музыки, где представлено воздействие фоновой музыки на повседневную жизнь людей, об этом пишут Ю. Бер-надская [6], Ж. Ланз [33]. Н. Ротенберг в своих статьях изучает музыку в рамках публичных пространств, звучащие арт-объекты в урбанистическом дизайне [28].
Таким образом, в исследованиях ученых культура повседневности и музыка рассматриваются как феномены, исследуются отдельные аспекты, используются различные научные подходы, однако изучение бытования «живой музыки» в культурном пространстве повседневности не представлено в полной мере. Также в данных работах отсутствует трактовка понятия «живая музыка».
На основании вышесказанного отметим, что век технизации, массовизации, макдональ-дизации (Дж. Ритцер) культуры приводит к тому, что человек все больше выходит из очеловеченного пространства, а «живая музыка» (аутентичная, где человек непосредственно включается в процесс ее рождения) позволяет ему удерживать связь с живыми социокультурными процессами, является фактором одушевления социокультурного пространства современности, привносит в него определенную ауру подлинности и естественности.
«Живая музыка» рассматривается нами как процесс событийного преобразования повседневного пространства через совокупность воспроизводимых звуков (или шумов), создающих акустическую атмосферу, выступающую основанием осуществления социокультурной коммуникации между коммуникатором и реципиентами.
Феномен «живой музыки», обозначенный нами в качестве предметной области исследования, как заданным наименованием («живая»), так и формой представленности (музыка) в некотором роде затрудняет возможность однозначной трактовки функционирующего
114
«живого организма» в четкой научной терминологии и методологии. Подобная трудность распространяется и на целый класс художественных явлений и объектов, репрезентация которых в научно-исследовательских конструкциях заведомо неполна, ограничена методологической позицией автора. В этой связи можно привести в пример слова испанского культуролога Х. Ортеги-и-Гассета, определявшего успешность попыток социального истолкования искусства как изучение человека по его тени. Тем не менее и он приходит к выводу о необходимости преодоления этой кажущейся несоединимости социальной реальности и духовной (нередко трактуемой как эфемерная) природы искусства: «В произведениях искусства, предпочитавшегося в прошедшем столетии, всегда содержится ядро "живой" реальности, и как раз она выступает в качестве субстанции эстетического предмета. Именно этой реальностью занято искусство, которое свои операции над нею сводит порой к тому, чтобы отшлифовать это "человеческое" ядро, придать ему внешний лоск, блеск - украсить его. Для большинства людей такой строй произведения искусства представляется наиболее естественным, единственно возможным. Искусство - это отражение жизни, натура, увиденная сквозь индивидуальную призму, воплощение "человеческого" и т. д.» [21].
Огромное влияние на культуру оказывает век индустриализации, а именно - в музыкальных произведениях автор отражает совсем другую реальность, появляется совсем иная эстетика, со своими законами и эмоциональным наполнением. По мнению Х. Ортеги-и-Гассета, дегуманизация - это процесс исключения «живого» в искусстве, того компонента, который, по словам Ницше, является «слишком человеческим», где «человеческое» - это совокупность составляющих нашего повседневного мира [Там же, с. 227].
Признание социальной обусловленности функционирования искусства, в том числе в его «живом», бытийном выражении, предполагает поиск научно-исследовательского базиса интерпретации. В качестве базиса культу-
рологической интерпретации концепта «живая музыка» будут использоваться три теоретико-исследовательские конструкции - повседневность (пространство бытования «живой музыки» как встроенной в привычную среду существования человека), актуальность (в значении временной константы - исполняемая в непосредственном режиме функционирования и восприятия «здесь и сейчас»; в качественном выражении - мобильная, отражающая современность) и коммуникативность (природа «живой музыки» как процесса взаимодействия, обмена, принципиальное значение вовлеченности аудитории).
Нам особенно близка позиция (проявляющаяся даже на уровне вербальных номинаций -некого звукового комплекса, при помощи кото -рого происходит наполнение объекта содержанием), понимающая живую природу повседневности как актуальную жизненную стратегию существования. Так, в традициях качественной социологии, феномен повседневности используется при изучении материала жизненных стратегий личности, жизненного пути, жизненных ориентаций, т. е. выступает как база эмпирического материала, позволяющего трактовать каждодневную реальность человеческих взаимодействий (Ю. М. Резник, И. А. Бутенко, В. А. Климова, Л. А. Савченко и др.): «Повседневность - это целостный социокультурный жизненный мир, предстающий в функционировании общества как "естественное", самоочевидное условие человеческой жизнедеятельности» [16].
В концепции Э. Гуссерля происходит сближение понятий жизненный мир и мир повседневности, при котором повседневность трактуется как жизненный мир человека, проектируемый и формируемый каждой личностью в динамике взаимодействия сменяющихся процессов: «оповседневнивания» и «преодоления повседневности». Именно это концептуальное основание философии повседневности Э. Гуссерля значимо для нас с позиций объяснения существования «живой музыки» как событийной повседневности - своеобразного симбиоза, на первый взгляд, противоположных конструкций.
115
Повседневность как практика непосредственного существования человека в актуальном режиме делает логичным обращение к концепту «актуальная культура».
Понятие актуальная культура было введено Л. Н. Коганом в 70-е гг. ХХ в. для обозначения ценностей, реально функционирующих в обществе в конкретную эпоху. В данном вопросе исследователь придерживается ценностно-нормативной интерпретации повседневности, вводя понятие аксиология повседневности [23].
В дальнейшем уральский социолог культуры В. Т. Шапко развивает концепцию, значимую для нас с позиций теоретико-методологического обоснования «живой музыки». Так, в пространстве культуры им выделяются два слоя: культурная память и собственно актуальная культура [30, с. 101]. Последняя определяется им как область культуры, непосредственно функционирующая в данном обществе в данное время и наиболее наглядно проявляющаяся в культуре труда, культуре быта и культуре поведения [30].
Если культурная память хранит те знания, умения и навыки, которыми люди располагают, но не пользуются (в некотором роде - мертвые знания), потому что обладают более современными и удобными формами и методами решения аналогичных задач, то актуальная культура предстает именно в реально-живом формате функционирования. Таким образом, феномен «живой музыки» будет пониматься нами не только как встроенный в пространство повседневной, но и актуальной культуры.
Другими словами, «живая музыка» исследуется нами с позиций актуального характера ее представленности, т. е. «встроенности» в состояние «здесь и сейчас», воспринимаемое и переживаемое в контексте текущего культурного момента, вызывающее непосредственную реакцию и характеризующееся вовлеченностью, интересом и вниманием со стороны аудитории.
Обобщим ключевые характеристики, вытекающие из содержательно-смысловых оснований повседневности и актуальной культуры:
- субъектоцентризм - внутренняя установка на определенные характеристики исполняемой музыки;
- типизация - повседневность предстает в системе повторяющихся обыденных схем, воспроизводящих типичные и узнаваемые ситуации;
- доступность и узнаваемость - повседневные действия, создающие равные условия для понимания происходящего, адекватно распознаются и расшифровываются субъектами в процессе обыденного взаимодействия;
- актуальность - то, что значимо в режиме «здесь и сейчас», в определенном пространстве в данное время;
- преобладание практико-ориентирован-ных мотивов - практическая компетентность человека, нацеленность на решение конкретных задач в реальных условиях.
Указанные теоретические основания, хотя и отражают условия существования и развития «живой музыки», тем не менее не должны рассматриваться исключительно в статичном выражении, требуют обращения к динамичным практикам взаимодействия субъектов. И здесь мы подходим к еще одному значимому компоненту, определяющему понимание феномена «живой музыки», коммуникативной природе ее функционирования.
Выбор данного теоретического конструкта значим и с позиций актуализации коммуникативных процессов в современной культуре: глобальная трансформация индустриального общества в информационное, проникновение коммуникации во все сферы жизнедеятельности человека, развитие информационно-коммуникативных технологий и способов взаимодействия, переход их в рутинно-повседневную практику использования.
С точки зрения Ю. Хабермаса, повседневный жизненный мир - это некий фон, в котором находятся коммуникативно-действующие индивиды, вырабатывающие «образцы толкования» сложившихся традиций и фона общественной жизни.
Социальность коммуникации осмысливалась на основе коммуникативной практики, где любой субъект процесса коммуникации, независимо от временных рамок его нахождения, выступает и в роли лица, генерирующего
116
и передающего информацию, и в роли лица, которому направлена информация с целью интерпретации. Коммуникация может рассматриваться не только в значениях реального взаимодействия субъектов, но и в символическом контексте: «передача информации, идей, оценок или эмоций от одного человека (или группы) к другому (или другим) главным образом посредством символов» [25, с. 39].
Проведя последующий анализ работ и теоретических подходов, отметим, что в разных случаях усиливаются отдельные компоненты коммуникативного процесса: целенаправленность передачи символов (М. Ю. Коваленко), упорядоченность знаковых сигналов (Б. Губман), единство эмоционального и интеллектуального содержания в сообщении (Ю. В. Таратухина), взаимодействие вербальных и невербальных каналов (Г. Г. Почепцов), актуализация массовых каналов коммуникации (Ф. И. Шарков) и др.
Обращаясь к изучаемому нами концепту «живой музыки», необходимо детализировать понимание коммуникации в ориентации на ее типовую модель. В теории массовой коммуникации исследователями выделяются две ключевых модели - трансмиссионная и символическая. Первая концентрирует внимание на эффективности способов донесения информации от коммуникатора (источника информации) к реципиенту (получателю информации). При этом такой процесс коммуникации является однонаправленным, обеспеченным схожим набором кодов у отправителя и реципиента.
Символическая модель коммуникации строится на прямо противоположных основаниях, а именно - активном и определяющем значении аудитории (процессах расшифровки полученных сигналов, а также их активной переработке, включенности реципиентов в практики восприятия как сотворчества) [15]. Именно поэтому мы будем опираться на символические модели коммуникации, рассматривая их в качестве ключевого основания функционирования «живой музыки».
В рамках анализируемой нами темы особое значение отводится теории коммуника-
тивной функции в музыке, получившей развитие в работах Т. А. Мазеля, В. В. Медушевско-го, Е. В. Назайкинского и др. По мнению Л. А. Мазеля, музыкальная коммуникация осуществляется на основе разного рода информации (например, символической, зрительной и др.), при этом значимым информационным материалом выступает «система выразительных средств музыкального языка, воздействующая на разные этажи и уровни психики слушателя» [19].
Благодаря такой системе коммуникации осуществляется процесс реализации значительного количества функций, характерных и для музыкального произведения искусства, и для каждого участника музыкального процесса в целом. Подобного рода функционирование в различных направлениях способствует множественности и сконцентрированности влияния на музыкальное сознание и внутренний мир отдельной музыкальной личности.
В. В. Медушевский, изучая закономерности и средства художественного воздействия музыки на слушателя, разрабатывает концепцию двойственности музыкальной формы, особое внимание также уделяет анализу ее коммуникативной функции [20]. По его мнению, музыка способна создавать общие, отвлеченные пространственно-временные и физические характеристики мира и с помощью средств музыкальной выразительности проявлять способность к передаче гравитационных эффектов, траекторий. Это дает возможность передачи ощущений движений человека, живых существ, природных явлений.
Таким образом, «живая музыка» как один из видов коммуникации выражается в потребности каждого из людей воспринимать окружающий мир и фиксировать этот процесс в интонационной форме. В музыкальном процессе через музыкальный язык осуществляется создание и передача содержания произведения, художественных идей. На наш взгляд, именно в природе музыкального взаимодействия заложен особый коммуникативный ресурс, обеспечивающий устойчивость процесса общения автора, исполнителя и слушателя, при котором все участники
117
взаимодействия выступают действенными субъектами коммуникативного процесса: «Жизнь музыкального произведения - в его исполнении, то есть раскрытии его смысла через интонирование для слушателей, а далее - в его повторных воспроизведениях слушателями - для себя, и это в том случае, если произведение вызвало к себе внимание, если взволновало, если "высказало" что-то желанное, нужное данному кругу слуша-
телей» [3, с. 264]. Также мы полагаем, что музыкальный процесс - это связующее звено музыкального искусства и различных сторон бытования человека, которое содействует обогащению внутреннего состояния каждой из них. Данный социокультурный феномен обусловлен эстетическим компонентом повседневности, основан на коммуникативной природе и предстает актуальным социокультурным образованием.
1. Адорно, Т. Избранное: Социология музыки / Т. Адорно. - Москва ; Санкт-Петербург, 1999.
2. Асафьев, Б. Музыкальная форма как процесс / Б. Асафьев. - 2-е изд. - Кн. 1, 2 - Ленинград : Музыка, 1971. - 376 с.
3. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе / В. Беньямин. - Москва : Медиум, 1996. - 121с.
4. Бергер, П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. - Москва : Медиум, 1995.
5. Бернадская, Ю. С. Музыка в рекламе : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 032401 (350700) «Реклама» / Ю. С. Бернадская. - Москва : Юнити-Дана, 2007. - 135 с.
6. Бирюков, А. В. Математические заметки о музыке / А. В. Бирюков, П. А. Бирюков // Вестник КузГТУ. - 2005. - № 3.
7. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. - Москва : Рудомино, 2001.
8. Брюнель-Лобришон, Ж. Повседневная жизнь во времена трубадуров. XII - XIII века / Ж. Брюнель-Лобришон. - Москва : Молодая гвардия : Палимпсест, 2003. - 414 с.
9. Вебер, М. Избранные произведения / пер. с нем. / М. Вебер; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. - Москва : Прогресс, 1990. - 804 с.
10. Вопросы социологии музыки :сб. тр. / ред.-сост. Е. В. Дуков. - Москва : ГМПИ, 1990. - 151 с.
11. Ганслик, Э. О музыкально-прекрасном: опыт переосмысления музыкальной эстетики / Э. О. Ганс-лик. - Изд-е 2. - Москва : URSS, 2012. - 232 с.
12. Герцман, Е. Пифагорейское музыкознание. Начала древнеэллинской науки о музыке / Е. Герцман. -Санкт-Петербург : Гуманитарная академия, 2003. - 383 с.
13. Живая музыка: теория и практика : монография / О. В. Голощапова; М-во образования и науки РФ, Алт. гос. ун-т. - Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 2015. - 149, [1] с. : ил.
14. Звездин, В. Я. Социология культуры : учеб. пособие / В. Я. Звездин.- Пермь, 2003.
15. Зубанова, Л. Б. Порождение и дешифровка смыслов в современной медиакультуре: стратегии восприятия аудиторией / Л. Б. Зубанова // Научные школы. Молодежь в науке и культуре XXI века : материалы Междунар. науч.-творч. форума (науч. конф.) / редкол.: С. Б. Синецкий (пред.), Ю. В. Гушул (сост., науч. ред.) и др. - Челябинск : ЧГИК, 2018 - С. 15-18.
16. Козлова, Н. Н. Повседневность / Н. Н. Козлова // Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 3. -Москва, 2001. - С. 254-255.
17. Кузнецова, Е. В. Живая музыка - живая игра // Игра и игрушки в истории и культуре, развитии и образовании : материалы междунар. науч.-практ. конф. 1-2 апр. 2012 г. - Пенза ; Витебск ; Москва : Социосфера, 2012. - 251 с.
18. Лотман, Ю. М. Избранные статьи : в 3 т. Т. 1 / Ю. М. Лотман. -Таллинн, 1992.
19. Мазель, Л. A. Вопросы анализа музыки. Опыт сближения теоретического музыкознания и эстетики / Л. A Мазель. - Москва : Совет. композитор, 1978. - 348 с.
20. Медушевский, В. В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки / В. В. Медушевский. - Москва : Музыка, 1976. - 254 с.
118
21. Ортега-и-Гассет, Х. Дегуманизация искусства // Эстетика. Философия культуры / Х. Ортега-и-Гассет; вступ. ст. Г. М. Фриндлера; сост. В. Е. Багно. - Москва : Искусство, 1991. - 218 - 260 с.
22. Пространство повседневности в европейской культуре : монография / В. Д. Лелеко; С.-Петерб. гос. ун-т культуры и искусств. - Санкт-Петербург, 2002. - 320 с.
23. Розин, В. М. Культурология : учебник / В. М. Розин. - 2-е изд., перераб. и доп. - Москва : Гардари-ки, 2003. - 462 с.
24. Науменко, Т. В. Социология массовых коммуникаций в структуре социологического знания // Социологические исследования. - 2003.- № 10.
25. Пушкарева, Н. Л. Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от школы Анналов к российской философской школе / Н. Л. Пушкарева, С. В. Любчанковский // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. - 2014. - № 1.
26. Ражников, В. Г. Некоторые вопросы теории музыкальных способностей в свете современной психологии и педагогики / В. Г. Ражников // Педагогические проблемы музыкального образования. -Новосибирск, 1968. - С. 56-69.
27. Розенберг, Н. В. «Жизненный мир» как культурно-исторический мир повседневности в феноменологии Э. Гуссерля / Н. В. Розенберг // Вестник ТГУ. - 2008. - № 8.
28. Ротенберг, Н. Музыка публичных пространств: звучащие арт-объекты в урбанистическом дизайне / Н. Ротенберг // Манускрипт. - 2018. - № 12-1 (98).
29. Теплов, Б. М. О музыкальном переживании / Б. М. Теплов // Психология : сб., посвящ. 35-летию науч. деятельности Д. Н. Узнадзе. - Тбилиси, 1945. - С. 426-447.
30. Шапко, В. Т. Феномен актуальной культуры / В. Т. Шапко // Социс. - 1997. - № 10. - С. 98-106.
31. Auslander P. 1999. Liveness. Performance in a mediatized culture. London: Routledge.
32. Chanan M. 1995. Repeated Takes: A Short History of Recording and its Effects on Music. London.
33. Lanza J. 2004. Elevator Music: A Surreal History of Muzak, Easy-Listening, and Other Moodsong; Revised and Expanded Edition. The University of Michigan Press.
34. North A., 2004. Hangreaves D., Hangreaves J. Music in Everyday life. Music perception. Vol. 22. No 1: 41-77.
Получено 19.02.2019
M. Levchenko
post-graduate student (24.00.01),
Chelyabinsk State Institute of
Culture and Arts
E-mail: maria_arhipova_8@mail.ru
CASUALTY - TOPICALITY - COMMUNICATIVENESS: METHODOLOGICAL FOUNDATION FOR 'ALIVE MUSIC' INTERPRETATION
Abstract. The current article considers basic theories of casualty, topical culture conceptions and communication theories to demonstrate the feasibility of theoretical and methodological approaches to the subsequent analysis of the "alive music" phenomenon. The author determines casualty culture's general provisions (reflected in the corresponding theories) and, in general, routine space as the sphere to apply interest in "alive music". The key definitions of the target term "casualty' within humanitarian fields of the scientific knowledge are offered. The casualty is considered as practice of immediate human's existence in the topical mode, from this perspective, concept "topical culture" is defined. Then, one more key component determining "alive music" phenomenon is offered, to be precise, it is communicative essence of its functioning which is reflected in the communication process models.
Keywords: casualty, topical culture, communication, musical space, "alive music", communication model's culture
For citing: Levchenko M. 2019. Casualty - Topicality - Communicativeness: Methodological Foundation for 'Alive Music' Interpretation. Culture and Arts Herald. No 1 (57): 113-120.
119
References
1. Adorno T. 1999. Izbrannoye: Sotsiologiya muzyki [Selected: The Sociology of Music]. Moscow; St. Petersburg. (In Russ.).
2. Asafiev B. 1971. Muzykal'naya forma kak protsess [Musical form as a process]. 2nd ed. Book 1, 2. Leningrad: Music. 376 p. (In Russ.).
3. Benjamin V. 1996. Proizvedenie iskusstva v epokhu ego tekhnicheskoy vosproizvodimosti. Izbrannyye esse [Art in the era of its technical reproducibility. Selected Essays]. Moscow: Medium. 121 p. (In Russ.).
4. Berger P., Lukman T. 1995. Sotsial'noe konstruirovanie real'nosti. Traktat po sotsiologii znaniya [Social construction of reality. A Treatise on the Sociology of Knowledge]. Moscow: Medium. (In Russ.).
5. Bernadskaia IU. 2007. Muzyka v reklame [Music in advertising]. Moscow: Unity-Dana. 135 p. (In Russ.).
6. Baudrillard J. 2001. Sistema veshchey [The System of Things]. Moscow: Rudomino. (In Russ.).
7. Brunel-Lobrishon J. 2003. Povsednevnaya zhizn' vo vremena trubadurov XII - XIII veka [Daily life in the time of the troubadours. XII -XIII centuries]. Moscow: Molodaya gvardiya: Palimpsest. 414 p. (In Russ.).
8. Weber M. 1990. Izbrannyye proizvedeniya [Selected Works]. Comp. ed. and afterword IU. Davydov; foreword P. Gaidenko; comments A. Filippova. Moscow: Progress. 804 p. (In Russ.).
9. Voprosy sotsiologii muzyki [Questions of the sociology of music]: in 3 vol. 1990. Moscow. (In Russ.).
10. Ganslik E. 2012. .O muzykal'no-prekrasnom: opyt pereosmysleniya muzykal'noy estetiki [Musically beautiful: the experience of rethinking musical aesthetics]. Moscow: URSS. 232 p. (In Russ.).
11. Herzman E. 2003. Pifagoreyskoe muzykoznanie. Nachala drevneellinskoy nauki o muzyke [Pythagorean musicology. The beginnings of the ancient Hellenic science of music]. St. Petersburg: Academy of Humanities. 383 p. (In Russ.).
12. ZHivaya muzyka: teoriya i praktika [Live music: theory and practice]. 2015. O. Goloshchapova. Barnaul: Izd-voAlt. gos. un-ta. 149, [1] p. (In Russ.).
13. Zvezdin V. 2003. Sotsiologiya kul'tury [Sociology of Culture]. Perm. (In Russ.).
14. Zubanova L. 2018. Generation and interpretation of meanings in modern media culture: audience perception strategies. Nauchnye shkoly. Molodezh' v nauke i kul'ture XXI veka [Scientific schools. Youth in science and culture of the XXI century]. Chelyabinsk: CHGIK. P. 15-18. (In Russ.).
15. Kozlova N. 2001. Everyday life. Novaya filosofskaya entsiklopediya [New Philosophical Encyclopedia]: in 4 vol. Vol. 3. Moscow. P. 254-255. (In Russ.).
16. Kuznetsova E. 2012. "Live music is a live game". Igra i igrushki v istorii i kul'ture, razvitii i obrazovanii [A game and toys in history and culture, development and education]. Penza; Vitebsk; Moscow: Nauchno-izdatel'skiy tsentr «Sotsiosfera». 251 p. (In Russ.).
17. Lotman YU. 1992. Izbrannye stat'i [Selected articles]: in 3 vol. Vol. 1. Tallinn. (In Russ.).
18. Mazel L. 1978. Voprosy analiza muzyki. Opyt sblizheniya teoreticheskogo muzykoznaniya i estetiki [Questions analysis of music. The experience of the convergence of theoretical musicology and aesthetics]. Moscow: Sovet. compositor. 348 p. (In Russ.).
19. Medushevskii V. 1976. O zakonomernostyakh i sredstvakh khudozhestvennogo vozdeystviya muzyki [About laws and means of artistic influence of music]. Moscow: Muzyka. 254 p. (In Russ.).
20. Ortega y Gasset J. 1991. The Dehumanization of Art. Estetika. Filosofiya kul'tury [Aesthetics. Culture philosophy]. Moscow: Iskusstvo. P. 218-260. (In Russ.).
21. Prostranstvo povsednevnosti v evropeyskoy kul'ture [The space of everyday life in European culture]. 2002. V. Leleko. St. Petersburg: State University of Culture and Arts. 320 p. (In Russ.).
22. Rozin V. 2003. Kul'turologiya [Cultural Studies]. Moscow: Gardariki. 462 p. (In Russ.).
23. Biriukov A., Biriukov P. 2005. Mathematical notes about music. Bulletin of the Kuzbass State Technical University. No 3: 56 (In Russ.).
24. Naumenko T. 2003. Sociology of mass communications in structural and sociological knowledge. Sociological studies. No 10. (In Russ.).
25. Pushkareva N., Liubchankovskii S. 2014. Understanding the history of everyday life in modern historical research: from the Annals School to the Russian School of Philosophy. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina [Bulletin of the Leningrad State University named after A. Pushkin]. No 1. (In Russ.).
26. Razhnikov V. 1968. Some questions of the theory of musical abilities in the light of modern psychology and pedagogy. Pedagogiches-kie problemy muzykal'nogo obrazovaniya [Pedagogical problems of music education]. Novosibirsk. P. 56-69. (In Russ.).
27. Rosenberg N. 2008. "The Vital World" as the cultural and historical world of everyday life in E. Husserl's phenomenology. Vestnik TGU [Tomsk State University Bulletin]. No 8. (In Russ.).
28. Rotenberg N. 2018. Music of public spaces: sound art objects in urban design. Manuskript [Manuscript]. No. 12-1 (98). (In Russ.).
29. Teplov B. 1945. About the musical experience. 35 let nauchnoy deyatel'nosti D. N. Uznadze [35 years of scientific activity ofD.N. Uznadze]. Tbilisi. P. 426-447. (In Russ.).
30. Shapko V. 1997. The phenomenon of actual culture. Socis. No 10: 98-106. (In Russ.).
31. Auslander P. 1999. Liveness. Performance in a mediatized culture. London: Routledge. (In Eng.).
32. Chanan M. 1995. Repeated Takes: A Short History of Recording and its Effects on Music. London. (In Eng.).
33. Lanza J. 2004. Elevator Music: A Surreal History of Muzak, Easy-Listening, and Other Moodsong; Re-vised and Expanded Edition. The University of Michigan Press. (In Eng.).
34. North A., Hangreaves D., Hangreaves J. 2004. Music in Everyday life. Music perception. Vol. 22. No 1: 41-77. (In Eng.).
Received 19.02.2019
120
